4 июля 2020 г.

Тысячелетняя война. Русь и Великая Степь.
Борьба с Крымским ханством. Катастрофа на Пруте в 1711 году

Начало XVIII века явилось чрезвычайно важным временем в истории русско-крымских отношений, когда закончился долгий период почти непрерывного многовекового противостояния с Великой Степью. Русское государстве отразив многочисленные кровопролитные набеги кочевников, начало неумолимое движение на юг, к границам ненавистного Крымского ханства. Разумеется, такая трансформация не могла пройти быстро и безболезненно.

Хотя в конце XVII-начале XVIII веков, Крымское ханство по прежнему оставалось крупным военно-феодальным государственным образованием, которое под угрозой опустошительных набегов держало в страхе население огромных территорий центральной и восточной Европы, вплоть до Воронежа, Львова и Вены. Но нестабильное внутреннее положение ханства, невысокий уровень его экономического, социального и культурного развития, слабость оседлого ремесла, преобладание экстенсивного кочевого скотоводства, негативно сказывались на развитие ханства. Тем более, что  татары в течение тысячелетий были приучены жить только за счёт добычи от набегов. Всё это обусловило огромную роль походов, на земли Украины и России, в политической и экономической жизни ханства. Агрессивность татарских набегов в немалой степени определялась и политикой Турции в отношении Крыма.

С конца XVII ввека Крым стремился поддерживать мирные отношения с явно слабевшей Речью Посполитой и при возможности вбить клин между ней и Россией, а так же полностью подчинить адыгов Северного Кавказа, отбросить военный потенциал России от своих границ и добиться возобновления выплаты русских "поминок". К тому же в Москве не забыли, что крымские, а не османские войска были основным противником России на юге до XVIII века. Не забывались и претензии Крыма на Среднее Поволжье.

Столкновение России с Крымским ханством в начале XVIII века было неизбежным, более того, давно уже вызревшим. И это была многовековая и бескомпромиссная борьба не только к борьбе за выход к Черному морю. Она по своей сути была чем-то большим, чем конфликтом двух разных цивилизационных миров, полукочевого степного и оседлого земледельческого, конфликтом, разворачивавшимся с незапамятных времен. Так как русский человек искренне не понимал, чем же он мешает степняку, вспахивая небольшой клочок не занятых никем бескрайних просторов земли. В то время когда татарин, иногда терявший при этом часть используемой лишь на короткое время территории кочевий, считал своим неотъемлемым правом торговлю этим русским человеком на невольничьих рынках.

В течение многих веков жители Великой и Малой России платили за опасное соседство со степью дань миллионами близких, проданных на рынках Азова и Стамбула, и никогда не забывали об этом. В первой половине XVIII века из Крыма, по свидетельству католического миссионера К. Дюбаи, ежегодно вывозилось 20 тысяч рабов. Около 60 тысяч невольников из славян, грузин, валахов, молдаван, абхаз, адыгов, венгров использовалось в самом ханстве в основном для сельскохозяйственных работ.

Этот «цивилизационный разлом» требовал своего радикального разрешения. Для преодоления которого и овладения Крымом России потребовалось целое столетие и четыре масштабные Русско-турецкие войны. В ходе которых русские войска, постепенно сменявшие стрелецкие кафтаны на европейские мундиры, с завидным упорством раз в два-три десятилетия продвигались на Юг по знойной и выжженной степи, и откатывались назад, оставляя на просторах Дикого Поля тысячи безвестных братских могил.

Началось оно почти за век до присоединения Крыма в 1683 году. Когда после тяжелейшей и кровопролитной войны Московская Русь сломала хребет спесивой Польше. Тем самым окончательно закрепив за Москвой столицу Малороссии, Киева. Но это было бы невозможно без «вечного мира» с Речью Посполитой. Однако заключенное в 1686 году Андрусовское перемирие руководителю русской внешней политики князю Василию Васильевичу Голицыну удалось купить лишь ценой присоединения к антиосманской Священной Лиге европейских стран и обязательства начать войну с турками, с обязательным походом в Крым, сковывающим силы крымских и буджакских татар и не позволяющим туркам перебросить эти вассальные по отношению к ним войска на центрально европейский театр военных действий.

Неудача первого Крымского похода вызвала нешуточную борьбу двух влиятельных придворных группировок, сконцентрированных вокруг царевны Софьи и её брата Петра, как основного основного претендента на русский престол. Однако союзные обязательства участницы Священной лиги требовали от России активных действий, и в 1689 году Василий Васильевич Голицин вынужден был повести войска во второй Крымский поход. Который так же закончился провалом и приведшим к потери по оценке Лефорта, 20 000 погибшими и 15 000 попавшими в плен.

Провал похода и взаимные упреки по его поводу послужили искрой, из-за которой вспыхнул кризис, и всего через две недели после возвращении Голицына в Москву трещина в отношениях группировок Софьи и Петра превратилась в пропасть. Туда в сентябре в конце концов и рухнула проигравшая борьбу «партия» Софьи и Голицына. Выигравшая группировка изначальных противников русско-турецкой войны, стремясь прежде всего к внутренней стабилизации страны, не была заинтересована в продолжении активных наступательных кампаний.

Несмотря на смену власти в Московском царстве, Россия продолжала оставаться участницей Священной Лиги и всё еще находилась в состоянии войны с Турецкой империей. Но на несколько лет война перешла в «вялотекущую» фазу, оживлявшуюся лишь активными рейдами казаков Мазепы на турецкие днепровские городки и в заднепровские владения буджакских татар и ответными татарскими набегами, вновь заставлявшими остро чувствовать крымскую угрозу.

В 1686 — 1700 году началась вторая фаза войны, вошедшая в историю как «Азовские походы» Петра I. План русского командования строился с учетом негативного опыта начальной, «Голицынской», фазы войны и был гораздо более продуманным и целесообразным. Относительно небольшая, 30 тысячная армия самого Петра наносила удар по Азову, а как минимум втрое большая армия Бориса Петровича Шереметева разворачивала операции на Днепре, против цепи турецких крепостей в его нижнем течении. Она имела основную цель, отвлечь как можно больше сил из Приазовья.

При достижении успеха армии фактически впервые перерезали коммуникации между основными татарскими ордами буджакской, крымской и кубанской. Тем самым затрудняя объединение их сил и возможность их опустошительных набегов как на русские владения, а так же их переброску по требованию турок на центрально европейский театр военных действий, что фактически изолировало Крым. К тому же эти армии могли открыть дорогу к морям, Азовскому и Черному, что, при условии создания флота, делало возможным и реальным близкое падение ненавистного русским Крыма и укрепление господства России на Чёрном море.

Однако в первые два года возобновленной Петром войны этот сценарий по ряду причин был реализован лишь частично. Но в 1696 году русских сил хватило на то, что бы со второго раза взять город Азов. В то время как действия «Днепровской» армии Шереметева и Мазепы оказались гораздо удачнее, когда были взяты турецкие днепровские крепости Тавани, Кази-Кермена и Аслан-Кермена. На этом направлении основная цель была достигнута уже в первый год войны.

Тем временем опасения Петра по поводу продажности западноевропейских правителей начали сбываться. В самый разгар приготовлений царь получил от союзников, не считавших московитов полноправным партнером, неожиданный и подлый удар. Западноевропейские участники коалиции втихую заканчивали войну и начинали переговоры о мире на принципах «uti possidetis».

26 июня 1698 года, царь в Вене безуспешно пытался переломить ситуацию в беседе с австрийским канцлером графом Кинским, заявив, что «он, готовясь к продолжению войны, сделал большие военные приготовления и вошел в убытки, которых можно было бы избежать, если бы знать о предстоящем прекращении войны. Так как он не завершил еще своих завоеваний взятием крепости Керчи, необходимой для безопасности со стороны крымских татар, без чего не может быть прочного мира. Без приобретения этой крепости ему мириться нельзя. Но он не был услышан, а его доводы были высокомерно отвергнуты.

Последовавший за этими событиями Константинопольский мирный договор 1700 года, заключённый между Русским царством и Турецкой империей в Стамбуле, явился итогом долголетней Русско-Турецкой войны 1686-1700 года. Московское царство получало крепость Азов с прилегающей территорией и вновь построенными крепостями Таганрог, Павловск, Миус и освобождалось от ежегодной выплаты многовековой дани крымскому хану. Турции возвращалась занятая русскими войсками часть Поднепровья с мелкими турецкими крепостями, которые подлежали немедленному уничтожению. Обе стороны обязались не строить новых укреплений в пограничной полосе, не допускать вооружённых набегов на русские владения крымских, буджацких и ногайских татар. Договор обеспечил нейтралитет Турции и позволил Петру I вступить в Северную войну.

Несмотря на то, что первоначальный план второй фазы Русско-турецкой войны 1686—1700 годов был осуществлен. Но война этим не закончилась, так как сам стратегический план был выполнен лишь частично. Но победа Петра I под Полтавой привела к коренному изменению во всей внешнеполитической ситуации в Восточной Европе. Позиции России несоизмеримо укрепились, что вызывало серьезные опасения в Крыму и Стамбуле. Тем более, что начинают распространяться слухи о планах по созданию на обломках Османской империи нового "Ориентального цесарства" под скипетром российского царя. Слухи эти не подтвердились, но тем не менее они свидетельствуют о растущих опасениях Турции и Крыма, что следующий удар России будет направлен именно против них.

Перед Бахчисараем реально вырисовывалась последствие поражения османов и татар в войне за Азов. Крымское ханство оказалось впервые расколото. Его земли на Кубани, то есть Малая Ногайская Орда, оказались отделены от прочей территории ханства и были обречены в недалёкой перспективе на гибель. Теперь степняки могли сообщаться между собой лишь по морю через Крым и Тамань. Поэтому хан совершенно не собирался мириться с Россией, которую считал кровным врагом.

Оказавшись после Полтавы на территории Турции, в Бендерах, Карл XII наладил тесный контакт со Стамбулом и Бахчисараем. Если турецкая администрация Ахмеда III проявляла серьезные колебания в вопросе о войне, то Девлет-Гирей II был готов броситься в любую авантюру. К тому же Франция и Швеция оказывали колоссальное дипломатическое давление на Турцию, тем самым стремясь вовлечь её в войну с русскими, что бы нивелировать успех Полтавской виктории и не дать развить Москве успех в Северной войне. Поэтому, заключённый на 30 лет договор соблюдался обеими сторонами до ноября 1710 года, когда султан объявил войну Русскому царству.

В свою очередь, Селим-Гирей не хотел в начале мириться с русскими на унизительных условиях. Хан, как умный человек, понимал, что война проиграна, но боялся всплеска недовольства у себя в ханстве. Он был как всегда прав, от войны все устали, поэтому хан вынужден был согласится на этот позорный для правоверных мир. К тому же, по его условиям крымчаки возвращали гяурам всех пленных, в то время как их можно было продать на невольничьих рынках. А это вызвало в дальнейшем резкое недовольство кочевников, так как у них отбирали святое, их добычу. Селим, остро чувствовавший настроения подданных, не стал дожидаться взрыва и подал в отставку. Её приняли в Стамбуле. Новым ханом сделался острожный Девлет-Гирей II .

Его правление проходило в непростых условиях. Османская империя и Россия подписали Константинопольский мир, который оказался крайне непопулярен в Крыму. Девлет-Гирей попытался организовать вопреки воле султана предупредительный поход против русских, собрав было большое войско, но султан категорически запретил этот набег, вызвав гнев мусульман в ханстве.

Тем не менее, было бы ошибочным утверждать, что заключение мирного договора означало воцарение спокойствия на русских пределах. Несмотря на заключённый мир, напряжённость на южных границах сохранялась, татарские набеги продолжались, хотя и не в таких масштабах как ранее. Многие мелкие мурзы не желали терять основной источник своего существования и самовольно организовывали мелкие набеги. Не имея возможности преодолеть сильную Изюмскую черту. Небольшие отряды татар совершают нападения на гораздо более слабо защищённые поселения в низовьях Дона и в Поволжье, где сталкиваются с донскими казаками и калмыками. Тревожили набегами и вассальные Крымскому хану ногайские орды Кубани.

Отряд крымчаков и кубанцев в 1500 человек, во главе с ханским сыном Сеядет-Гиреем, летом 1701 года совершил набег на кочевавших в низовьях Волги калмык. Донские казаки атамана Лукьяна Максимова соединились с калмыками и подошли к Царицыну. Городской воевода И.И. Новосильцов выделил им в помощь отряд в 150 стрельцов. Возле Паншина городка на Дону татары были разбиты и потеряли пленными свыше 50 человек. Другие, более мелкие отряды действовали успешнее и совершали набеги вдоль Волги под Дмитриевск и Астрахань. Отдельные татарские «чамбулы» доходили и до Саратова.

Более крупные отряды отваживались и на нападения на укреплённые крепости. Так например летом 1705 и летом 1706 годов крупные отряды кубанских татар, до 5 тысяч человек, совершали нападения на Азов и близлежащие донские городки.

В самом начале царствования он столкнулся с конфликтом, разгоревшимся между его братьями за посты калги и нурэддина. Один из участников спора, Газы Герай, бежал в Буджак и там собрал вокруг себя мятежных ногаев, намеревавшихся выйти из подчинения Крыма. Этот мятеж был подавлен ханом. Вскоре у хана возникли сложности внешнеполитического характера. Османская империя, заключившая мир с Россией, оставляла без внимания все предупреждения хана, сообщавшего о планах Петра I продолжить войну на юге.

Неуслышанный султаном Девлет-Гирей II окончательно потерял голову и подняв мятеж против османов двинулся к Перекопу, созывая ополчение. Всех несогласных воевать он казнил перед дверями своей ставки. Затем снесся с буджакскими татарами, и те поддержали бунт. Возник план вторгнуться зимой на Балканы и разграбить их. Это было бы достойным продолжением разбойной карьеры крымчаков, которые неоднократно грабили Литву, Русь, черкесов, Венгрию, Астрахань и дунайские княжества, но османов по большому счету еще не трогали. К счастью для жителей Балканского полуострова, зима выдалась теплой, Дунай не замерз, и набег не состоялся.

Вскоре османское войско, направленное на подавление мятежа строптивого хана, подошло в Измаил. Настроение и буйная эйфория буджайских татар сразу же улетучилась и они быстренько пришли с повинной, выразив самое искренние намерение подчиниться любому решению падишаха. Крымский хан осознав случившееся бежал к днепровским казакам, но те отказали в поддержке. Хан кинулся к черкесам, старым противником крымчаков, сопровождаемый десятком соратников, и нашел убежище у них.

Новым государем Крыма вновь сделался Селим-Гирей I, уже старый и дряхлый. Хотя его встретили в Крыму с восторгом, но хан не оправдал надежд. Он был стар, ленив и главным образом следил за событиями в России. Время от времени Селим докладывал в Стамбул о строительстве русскими крепостей на Дону или о движении войск. Но османы были заняты тем, что восстанавливали собственную империю после поражения в войне против «Священной лиги», закончившейся сдачей Венгрии, Азова и Мореи.

Падишах сделал несколько запросов в Москву относительно строительства крепостей и попытался прислать военных инспекторов, но Петр I и его сподвижники полностью игнорировали эти поползновения. Но с русскими в Стамбуле ссориться никто не хотел, так как ещё не пришло время. Тем более, что в Турции произошел очередной переворот, падишаха Мустафу свергли, а новым правителем стал Ахмед III. Он приказал укрепить северные границы империи и заложить еще несколько крепостей на случай нападения русских.

В это же время, Россия и её царь Пётр I находясь в эйфории от победы на Шведским королевством, стремилась завершить свой первоначальный план и распространить своё политическое влияние на православные государства и народы Придунавья. Так же, целью Петра на этом этапе было утверждение в Крыму. Как минимум, взятие Керчи, открывавшее его флоту выход в Черное море и в перспективе обещавшее обеспечить по меньшей мере нейтралитет Крыма и жесткий контроль над нем. А возможно, и быстрое подчинение всего полуострова, что раз и навсегда прекращало татарские набеги и открывало дорогу дальнейшему земледельческому освоению южных степей. А это было очень заманчиво и перспективно. К тому же в 1702 году в Азов приехал Кубек-мурза с просьбой о русском покровительстве над кубанскими ногайцами.

Селим-Гирей I этого уже не застал. Престарелый хан умер. После его смерти Крымское ханство просуществует менее семидесяти лет, причем не благодаря мудрой политике ханов, а вопреки их бездарности. Острые симптомы кризиса уже проявились. Крымское ханство двигалось к своему концу.

Сменивший умершего Селим-Гирея хан Гази-Гирей долго не просидел на троне. После неудачного похода в Кабарду он по велению турецкого падишаха был смещён. Об этом его просили ширинские мурзы, дать им нового хана, и тогда ко двору триумфатором явился Даулат-Гирей.

Воцарившись в Бахчисарае, Девлет-Гирей II вновь зарекомендовал себя как враг русских. Он почему то люто не любил этот народ и хотел натравить своих соплеменников на Россию, чтобы поправить их ухудшившиеся материальное положение. Хан обуреваемый этой маниакальной идеей постоянно склонял османов к началу войны против Московии.

Восстание донских казаков во главе с Кондратием Булавиным и Игнатием Некрасовым против Петра I приведшее в конечном итоге к его поражению и массовому бегству значительной части мятежного донского казачества на Кубань и принятие её в состав Малой Ногайской Орды. Казаков было немного, но само их наличие ухудшило отношение Петра к Девлет-Гирею.

Поход шведского короля на Русь и переход на его сторону гетмана Мазепа с личной охраной и запорожскими казаками, сделали их и гетмана Мазепу предателями. Хотя сами малороссы дружно выступили против шведов. Так как градус ненависти против шведов был очень велик, их считали чужаками.

Даулат-Гирей II хотел воспользоваться этим и помочь Карлу XII. Хан добился от великого везира Высокой Порты разрешения на поход на Левобережную Украину. Это значит, что в 1709 году крымские войска могли появиться под Полтавой. Тем самым создать русским большие неприятности крымский хан вполне мог.

А это могло бы изменить весь ход дальнейших событий в этой войне. Тем более, что военная ценность крымской орды была в их большом количестве и высокой манёвренности, не раз опустошавших территорию Русского государства. А в сочетании с мощью шведской армии, помноженной на военный талант Карла II, стало бы той каплей, перевесившей весы фортуны в их сторону. К счастью, об этих планах узнал падишах Ахмед. Он категорически запретил нарушать мир с Москвой, и авантюра хана провалилась. Татары остались сидеть по домам.

Карл XII потерпел тяжёлое поражение под Полтавой, потерял главную армию и с небольшой свитой бежал в Молдавию под покровительство Порты. Спасся и Мазепа, но вскоре умер на чужбине как собака. Шведский король обосновавшийся в турецкой крепости Бендеры принялся бомбардировать Стамбул посланиями с призывом начать войну против России.

Чрезвычайно показательным было весьма активное участие крымских татар в русско-турецкой войне 1710-1711 годов. Здесь можно отметить, что в отличие от Турции, проводившей в отношении России политику лавирования, Крымское ханство в гораздо большей степени выступало как противник России. Не случайно, что накануне Полтавской битвы Карл XII вёл довольно активные переговоры с крымским ханом Девлет-Гиреем II относительно его участия в Северной войне на стороне Швеции.

В последующие время, Карл XII и Девлет-Гирей II с маниакальной настойчивостью постоянно доносили о нарастающих военных приготовлениях русских возле границы с Крымом. Эти донесения подтверждали пограничные паши. Всё было правдой: Петр I готовил войска, но лишь для того, чтобы очистить Польшу от шведов. Разумеется, царь не думал нападать на турок: второй фронт был ему не нужен. Но и усиление русского влияния в Польше пугало османов.

В декабре 1710 года Девлет-Гирей в Бендерах встретился с Карлом XII и Филиппом Орликом. Было решено нанести удар одновременно по Правобережной и Левобережной Украине. В соответствии с разработанной стратегией на Правобережной Украине должны были появиться войска ханского сына калги Мехмед-Гирея. В его распоряжении были отряды вассальных ханству буджацких татар, всего около 30 тысяч человек, а так же сторонники украинского гетмана в изгнании Филиппа Орлика, отряды поляков-сторонников Карла XII во главе с И. Потоцким и некоторое число запорожцев.

Их задачей было разорить всю местность до Киева и дождаться прибытия турецких войск. На левом берегу Днепра должен был появиться сам хан, вместе с нуреддином Бахти-Гиреем и запорожцами, численностью 40-50 тысяч человек. Замышлялось разорить всю Слободскую Украину и Воронежские судостроительные верфи. В это время Турция была занята войной в Ливане и на данном этапе собиралась воевать через своих вассалов.

Но падишах всё таки решил сменить правительство, введя в него сторонников войны с русскими, а важный с военно-стратегической точки зрения пост господаря Молдавии отдал Дмитрию Кантемиру, потомку ногайских мурз Кан-Темиров, принявшему православие. Кантемир был протеже Девлет-Гирея II. Крымский хан торжествовал, так как его ум и хитрость направляли политику целой империи. Как ни как, но принятии окончательного решения о начале войны определяющую роль сыграла именно агитация Девлет-Гирея

Но для всех политических игроков в этом неспокойном регионе, молдавский господарь Дмитрий Кантемир, ставленник турок и татар, неожиданно перешел к русским и пообещал Петр I, что на сторону русского царя перебежит всё многомиллионное православное население Балкан. Но этого не произошло. Балканские христиане были тогда абсолютно инертны, тем более что османы давали им кое-какие послабления и обеспечивали стабильность. Даже молдаване не смогли выставить вспомогательный корпус, это княжество было основательно разорено непрерывными войнами, а активная часть его населения погибла. Правда, в Черногории восстал правитель Данило Негош, но сил у него было мало, он потерпев поражение бежал к венецианцам.

В свою очередь, царь Петр, увлечённый этой заманчивой идеей, ввязался в эту войну. Новый виток напряжения на южной границе страны возник в 1710-1711 годах. Пётр I решил действовать наступательно и, нанося отвлекающие удары по крымским татарам и их союзникам, атаковать Османскую империю через Молдавию и Валахию, где его союзниками стало бы христианское население империи. Но война со стороны Турции ограничилась зимним набегом крымских татар, вассалов Османской империи, на Украину.

Разработанный русским дипломатическим и торговым агентом Саввой Рагузинским стратегический план военных действий включал в себя операции на широком фронте от Балкан до Кубани. Он исходил из господствовавшей после Полтавы в российских дипломатических и военных кругах переоценки собственных сил и явной недооценки сил Турции, а особенно Крыма. Борьбе против Крымского ханства отводилась явно второстепенная роль. Для проведения отвлекающих действий против татар планировалось выделить не более 20 тысяч казаков под командованием гетмана Украины И.С. Скоропадского и генерала Д.И. Бутурлина. На подвластную Крыму Кубань предполагалось отправить около 7 тысяч солдат казанского губернатора П.М. Апраксина.

Однако уже первые события 1711 года показали всю пагубность такой недооценки. Возвращаясь в декабре 1710 года из Стамбула в Крым, Девлет-Гирей в Бендерах встретился с Карлом XII и Орликом. Было решено нанести удар одновременно по Правобережной и Левобережной Украине.

В январе 1711 года крымское войско, численностью 90 тысяч человек, вышло из Крыма. На Левобережье Днепра хан повёл до 40 тысяч воинов, правым берегом Днепра на Киев пошли Мехмед Гирей с 40 тысячами татар в сопровождение 8 тысяч казаков, сторонников Орлика и запорожцев, 5 тысяч поляков Потоцкого и небольшого шведского отряда полковника Цюлиха 700 солдат. Падишах послал в Молдавию крупные силы, до ста двадцати тысяч воинов. Боевые действия развернулись на шести стратегических направлениях.  

6 марта 711 года Пётр I выехал к войскам из Москвы. Ещё ранее князь М. Голицин с 10 драгунскими полками двинулся к границам Молдавии, с севера из Ливонии на соединение с ним вышел генерал-фельдмаршал Шереметев с 22 пехотными полками.

Для проведения действий против татар планировалось выделить не более 20 тысяч казаков под командованием гетмана Украины И.С. Скоропадского и генерала Д.И. Бутурлина. На подвластную Крыму часть Кубани предполагалось отправить около 7 тысяч солдат казанского губернатора П.М. Апраксина. Эти походы должны были носить вспомогательный характер и отвлечь основные силы татар от главного театра военных действий в Молдавии и Валахии. Направляемых сил было явно недостаточно против ханства, военные ресурсы которого оценивались в 80-90 тысяч человек.

Русским войскам, 8 полков генерал-майоров Волконского и Видмана, не удалось как следует прикрыть Украину. На Правобережной Украине развернулись бои русских войск с крымскими, запорожскими и польскими отрядами. Сторонники Филиппа Орлика из числа из запорожских казаков, под командованием кошевого атамана Кости Гордиенко, вместе с 40-тысячным татарским войском под командованием царевича Мехмед Герая выступили в начале января 1711 года поход на Прпавобережную Украину. Русским войскам, в составе 8 полков генерал-майоров Волконского и Видмана, не удалось как следует прикрыть Правобережную Украину и не допустить вторжения. Что позволило татарам в течение первой половины февраля 1711 года, легко овладеть Брацлавом, Богуславом, Немировым, немногочисленные гарнизоны которых не оказали практически никакого сопротивления.

Как всегда забыв о данных обязательствах, татары перешли к грабежу мирного населения и добыванию ясыря, после чего казаки Орлика начали массово дезертировать, чтобы защитить свои селения. Левобережный гетман Иван Скоропадский отправил на правый берег Днепра компанейский полк под командованием генерального есаула Степана Бутовича. В битве под Лисянкой Степан Бутович был наголову разгромлен и едва спасся бегством. Однако успехи татар и орликовцев на Правобережье были временными. Между украинцами, поляками и татарами начались серьёзные разногласия притормозившие активность боевых действий.

Мятежный атаман Филипп Орлик и запорожцы призывали к борьбе за независимость Украины, поляки, сторонники Лещинского были за её присоединение к Польше и за движение против Августа II, татары же были заинтересованы в переходе Украины под крымско-татарский протекторат, а так же в грабеже и угоне человеческого «ясыря».Таким образом, у участников набега на Правобережную Украину не было единого плана действий. А их грандиозные планы оказались несбыточной идеей.

Между украинцами, поляками и татарами начались серьезные разногласия. Филипп Орлик и запорожцы призывали к борьбе за независимость Украины, поляки И. Потоцкого были за ее присоединение к Польше, татары же были заинтересованы в переходе Украины под крымско-турецкий протекторат, а также в грабеже и угоне человеческого "ясыря".

25-26 марта 1711 года свыше 30 тысяч татар, а так же 6 тысяч запорожцев и поляков подошли к Белой Церкви, которую защищали 500 солдат бригадира Анненкова и несколько сот казаков полковника А. Танского. Все попытки атаковать крепость были успешно отбиты её гарнизоном. В 4 часа ночи, 25 марта, гарнизон совершил удачную вылазку, солдаты захватили неприятельские шанцы и "гранатами и оружием побили множество неприятелей и взяли несколько знамен". 26 марта утром неприятель предпринял еще одну атаку, снова вошел в Нижний город и установил там пушки. Аненков послал против них две роты солдат и гренадер вместе с казаками. Вылазка была удачной: ружейный огонь и гранаты наносили ощутимые потери осаждавшим. Потеряв свыше 1 тысячи убитыми, Мехмед-Гирей и Орлик отошли к Фастову. Атаки Черкасс, Канева и Чигирина также ни к чему не привели и здесь татарва понесла чувствительные потери.

После поражения под Белой Церковью отряды крымцев, вопреки заявлениям хана, стали охотиться за пленными. Более 10 тыс. человек было угнано в плен. Орлик, возмущенный таким поведением союзников, обрушился с протестами и жалобами на имя Карла XII, что бы он ходатайствовал перед султаном о возмездии татарам за нанесенные ими бедствия и об освобождении угнанного из Украины "ясыря".

Неудача под Белой Церковью, а так же появление на Правобережной Украине 9 драгунских и 2 пехотных полков Д.М. Голицына вместе с казаками И.С. Скоропадского заставили Мехмед-Гирея и Орлика отступить. 15 апреля 1711 года возле Богуслава Д. Голицын настиг часть татар и отбил свыше 7 тысяч захваченного «ясыря». В конце апреля 1711 года Мехмед-Гирей и Орлик вернулись в Крым.

Левобережная Украина была укреплена гораздо лучше, чем Правобережная. В районах Харькова и Лубен стояли войска бригадира Осипова и корпус генерал-майора Ф.Ф. Шидловского, всего 10934 человек, под Воронежем, корпус Ф.М. Апраксина и 5 тысяч донских казаков. Кроме того, эти силы опирались на уже сложившуюся и хорошо зарекомендовавшую себя систему обороны, основанную на Белгородской и Изюмской оборонительной чертах.

В начале февраля 1711 года крымский хан Девлет II Герай с татарской ордой численностью 30-40 тысяч человек и запорожцы вторглись на Левобережную Украину, захватив Новосергиевскую крепость в верховьях реки Самары, население которой, в основном бывшие запорожцы, сдалось без боя.

Далее Девлет-Гирей бросился в направлении Харькова и Изюма. Находившиеся на Левобережье отряды генерал-майора Ф.Ф. Шидловского были парализованы нападением татар и запорожцев на русские крепости по реке Самаре и на Изюмской черте. В течение первой половины февраля 1711 года татары легко овладели Брацланом, Богуславом, Немировом, немногочисленные гарнизоны которых не оказали практически никакого сопротивления. Посланный гетманом И.С. Скоропадским компанейский полк есаула Бутовича был разбит при Лисянке, а сам Бутович едва спасся

Опасность прорыва Изюмской черты заставила командующего русскими войсками на Украине Д.М. Голицына перебросить к Харькову дополнительные войска, что позволило отбить нападение татар. При приближении русского войска татары с огромным полоном ушли в степь, а предприятие Орлика провалилось. 5 марта 1711 года Шидловский и Осипов доносили Ф.М. Апраксину, что «Хан с ордою и воры запорожцы из полку Харьковского повернулись в Крым».

Наиболее разорительные набеги татар были совершались в районе Дона и Волги, слабо прикрытом пограничными оборонительными сооружениями. Ещё в марте 1713 года татары под командованием Бахти-Гирея и Джантемир-мурзы разорили Донские городки около Черкасска. На Среднее Поволжье, в Пензенский и Саратовский уезды, они прорвали Сызраньскую засечную черту и совершили нападения силами многочисленные отряды ногайцев, кубанских татар и казаков-некрасовцев. Орда прошла через Волго-Донское междуречье и разорила деревни в Усердском, Валуйском, Верхососенском, Ольшанском и Полатовском уездах Воронежской губернии. Но узнав о приближении регулярных сил под командованием генерал-майора Келина, отступили в степь, уводя с собой многочисленный полон.

В мае 1711 года 3 пехотных и 3 драгунских полка численностью 6300 человек, вышли из Казани, в Царицыне к ним присоединились иррегулярные войска и яицкие казаки. Позднее подошло 20 тысяч калмыков тайши Аюки. В августе русские войска под командованием Апраксина вышли из Азова и направился на Кубань. В ходе похода и многочисленных боёв было убито до более 11 тысяч ногайцев, а 21 тысяча взята в плен. В сентябре русские и калмыки разбили войско Бахта Гирея из 7 тысяч татар и 4 тысяч казаков-некрасовцев. Был отбит русский полон в 2 тысячи человек. Известие о заключении Прутского мира заставило Апраксина вернуться в Азов. Но успех Кубанского похода не повлиял на общий неблагоприятный для России ход военных действий в Прутской кампании 1711 года

После отражения нападения крымцев на Украину, русские войска под началом Бутурлина перешли в наступление. 30 мая 1711 года 7 пехотных и 1 драгунский полки численностью 7178 человек, а также 20 тысяч казаков Скоропадского вышли в поход на Крым. Они имели целью захват Перекопа и проведение рейда в самом Крыму. Однако движение войска было крайне затруднено громоздким обозом, в котором везли припасы, необходимые в засушливых степях. Первоначально планировалось послать в Крым через Сиваш лёгкие казацкие отряды, но, как выяснилось, сделать этого было нельзя из-за нехватки лёгких судов. В войсках начался голод, ели одну конину. Девлет-Гирей вывел часть конницы из Крыма и приступил к широкомасштабным партизанским действиям в тылу русских войск пытавшихся блокировать Перекоп, так и в тылу основной армии, двигавшейся с Петром I на Дунай. Голод и эффективные действия крымчаков заставили в конце июля отступить Бутурлина и Скоропадского от Крыма и с большими потерями возвратится назад. На стороне крымчаков сражались буджацкие татары под руководством калги Мехмед-Гирея, поначалу свернувшие свои кочевья и ушедшие в Крым.

Русская армия которую возглавлял генерал-фельдмаршал Б. Шереметев, общей численностью 78 тысяч человек при 60 тяжёлых орудий и до сотни полковых пушек, начала наступление через Молдавское княжество к низовьям Дуная. Иррегулярная конница насчитывала примерно 10 тысяч казаков, к которым присоединилось до 6 тысяч молдаван. В Молдавию отправился лично царь Пётр.

Но 21 июля 1711 года, превосходящие силы турок при поддержки татар после неоднократных боёв и стычек обложили русскую армию прижатую к реке Прут, полукругом полевых укреплений и артиллерийских батарей. Около 160 орудий непрерывно обстреливали русские позиции. Вскоре с саблями или ятаганами в правой руке, с ружьями-«янычарками» или кинжалами в левой, аскеры с бешеным воплем кинулись вперёд.

Первый налёт был самым страшным, он или обращал врага в бегство, или, вломившись, крушил строй изнутри. Но янычары несмотря на храбрость и яростный напор, были отбиты с потерями. В это время регулярная конница изматывала русских ложными выпадами и атаковала лавой, а так же широким клином, в острие которого мчались самые неустрашимые. Русский строй, будучи знаком с ещё более отчаянными шведскими атаками, не попал под гипноз турецкой численности.

Рукопашных схваток почти не было. Бой вели, как по уставу, первые две сдвоенные шеренги палили и заряжали ружья не вставая с колена, третья и четвёртая, стоя. А в это время, смертоносные выстрелы русской артиллерии с двойным зарядом ядром или картечью пробивали бреши в басурманских рядах и выкашивали целые шеренги правоверных. Отвага воинов ислама оказалась бессильной против линейной тактики. Бесстрашие, орудия и мушкеты отразили свирепость нападения.

Русский отпор произвёл такое ошеломляющее впечатление, что турецкое командование отказалось от атак и решило осаждать русский лагерь как крепость, то есть продолжить навесной обстрел с холмов и только после подавления противника посылать снова янычар на штурм. Гибель 9 июля 8 тысяч воинов Аллаха сорвала боевой дух турецкой армии.

В сражении 9-10 июля 15-30 тысяч татар, до 7 тысяч запорожцев и до 3 тысяч убогих поляков Ю.Потоцкого только блокировали русский лагерь. Привычная к маневрам и дальним походам рассыпная кавалерия ханства, была бессильна против слабых укреплений, пугалась "огненного боя" и не нападала на регулярные части. С Тем неимение, с конца июня татары изнуряли русскую армию самой настоящей «малой» войной, которая наносила русской армии куда больший ущерб, нежели регулярные сражения. Татары выжигали степь, разбивали мелкие русские отряды, ежедневно захватывали фуражиров, отгоняли волов и лошадей, отбивали возы с хлебом, дровами и питьевой водой. На стороне крымчаков сражались буджацкие татары Мехмед-Гирея, поначалу свернувшие свои кочевья и ушедшие в Крым. Связь русской армии с тыловыми продовольственными и оружейными базами в Полоном, Бродах, Киеве была прервана, малочисленные иррегулярные части из донских казаков,а так же сербы и волохи не могли обеспечить надёжного прикрытия.

К рассвету 10 июля подтянулась к месту сражения вся османская армия. Она состояла примерно из 57 000 конницы и 64 000 пехоты, всего 121 тысяч человек, и она не была изнурена. В то же время, положение русской армии стало отчаянным, боеприпасы ещё оставались, но запас был ограничен, не хватало воды, а так же продовольствия, а в случае затягивания осады войскам скоро грозил голод и смерть от жажды. Помощи ждать было не от кого. А неистовство янычар и сипахов произвели на царя очень тяжёлое впечатление. Что в конечном итоге и принудила русского царя к капитуляции, в обмен на свободу и возвращение со своей армией домой.

В степях на подступах к Крыму русским войскам предпологали провести вторжение через Сиваш и Перекоп на полуостров, так как опасность нового нападения татар и запорожцев на Левобережье сохранялась. 5 апреля гетману Скоропадскому было приказано собрать 20 тысяч казаков и соединиться в Переяславле с корпусом генерал-майора Д.И. Бутурлина для похода на Перекоп и в Крым. Однако сложная обстановка на Правобережье и опасность прорыва татар Мехмед-Гирея через Днепр заставили Скоропадского и Бутурлина надолго задержаться в Переяславле. Кроме того, в конце мая нуреддин Бахти-Гирей с 30 тысяч кубанских татар совершил нападение на Тор и Бахмут, что ещё больше задержало планируемый поход.

Только 30 мая войска Бутурлина и Скоропадского в составе 7 пехотных и одного драгунского полка численностью 7178 человек, а так же 20 тысяч казаков Скоропадского, вышли из Переволочны. Движение войска было крайне затруднено громоздким обозом. Оставив часть сил для охраны коммуникаций, Бутурлин медленно двинулся через Днепровские пороги. 2 июля он прибыл в Каменный Затон, где получил известие о выходе значительных сил татар из Перекопа. Движение русских войск было остановлено. Вперёд послали только 4 батальона капитана Постельникова, который сжёг опустевшие курени находившейся на территории ханства Новой Запорожской Сечи и взял там 4 пушки.

Тем временем 15 тысяч татар Бахти-Гирея зашли в тыл Бутурлину и нависли над Слободской Украиной, Полтавским и Гадячским полками, Миргородом, Бахмутом и Тором. Удар они хотели нанести в районе Полтавы, которая находилась за пределами Изюмской черты. Голод, дезертирство и опасение быть отрезанными от тыловых баз заставили Бутурлина и Скоропадского без приказа отступить, не дойдя даже до Перекопа.

Таким образом, поход на Крым провалился и никак не повлиял на ход боевых действий: отвлечь основные татарские силы от главного театра боевых действий в Молдавии не удалось.

В 1712 году татарские отряды совершают нападения на Правобережную Украину, разоряют Винницу. На Левобережье они нападают на окрестности Бахмута, на Дону совершают набеги на Черкассы. По всем этим случаям русские представители в Стамбуле П.П. Шафиров и М.Б. Шереметев ведут переговоры с великим везиром, требуя сатисфакции ущерба. Везир обещал им содействие и заявил, что если татары и впредь будут продолжать нападения, то он поставит вопрос перед султаном о замене хана.

Сильные нападения татар продолжились и в 1713 году. Так в конце февраля 1713 года, к Киеву был послан Ширин-бей и Сефергазы-мурза с 30 тысячами татар и 2 тысячами запорожцев, с целью укрепить Орлика в Чигирине и на всей территории Правобережной Украины. Польские сторожевые посты, не имея связи с расположенной на Украине армией Б.П. Шереметева не оказали никакого сопротивления. 12 тысяч татар и 2 тысячи запорожцев заняли Ольшанку, разорили многие селения и подходили к Киеву.

В течение марта-апреля отряды запорожцев и татар численностью 7 тысяч человек заняли Немиров, Стеблиев, Звенигородку, Корсунь, Умань. В конце апреля 1713 года орда и запорожцы отступила к Южному Бугу и встали на Капустиной долине, ожидая прихода турецких войск. Опасаясь новой атаки татар на Киев, Б.П. Шереметев писал о необходимости распространения русских оборонительных сооружений на Правобережную Украину и строительства под Киевом новых крепостей.

Активные нападения были и на Левобережную Украину. 2 марта 1713 года татары напали на Бахмут, разорили посад и осадили город. 5 тысяч кубанских татар и некрасовцев разорили Ливенскую слободу и многие сёла Харьковского полка. В апреле 40 тысячная орда калги Мехмед-Гирея появилась на Слободской Украине. Генерал Рене доносил, что татары напали на Водолаги, Коломак, Валки и «починяя шкоду в людях и скоту, убежали». Татары появились в Полтавском и Сумском полках, разорили окрестности Лебедина.

По предварительному договору от 12 июля 1711 года заключенному в Новой Станилешти, что под Яссами, Россия обязалась отдать Турции крепость Азов, уничтожить крепости Таганрог, Каменный Затон и ряд других укреплений в Приазовье и Нижнем Приднепровье. А так же уничтожить Азовский флот, четыре корабля были проданы Турции и около 500 судов различного типа были сожжены. Прекратить активную политику в Польше, предоставить возможность шведскому королю Карлу XII вернуться в Швецию через территорию России и позволить запорожцам создать новую Сечь, «Алешкинскую», на территории Крымского ханства. Достигнутые соглашения были закреплены Адрианопольским мирным договором, от 13 июня 1713 года, по которому Россия теряла все свои завоевания русско-турецкой войны 1686 – 1700 годов.

Успех турок в кампании 1710-1711 года был во многом связан с действиями быстрой конницы Девлет-Гирея, этого последнего крымского хана, игравшего действительно серьезную роль в международных отношениях в Восточной Европе в начале XVIII века. Но заключение Андрианопольского мира 1713 года на некоторое время снизило градус напряжённости на южных границах России. Девлет-Гирей II, старый противник России был заменён на Каплан-Гирея, выступавшего против набегов.

Но набеги продолжились и в августе 1713 года, уже после заключения русско-турецкого мира. У Азова скрытно собралось 20 тысяч татар и они пошли по ногайской стороне меж Волги и Дона вверх под казачьи городки и далее на Русь. Татары Бахти-Гирея и некрасовцы, численностью в 25 тысяч человек, сожгли по Хопру, Медведице и Дону девять станиц. Они не встречая сопротивления разорили русские земли по Хопру, Битюгу, дошли до Тамбова, Козлова, Пензы, разоряли деревни под Саратовым. Лишь только выдвижение казанским губернатором П.М. Апраксиным отряда в 4 тысяч человек позволило защитить оборонительную черту и не дать татарам пройти дальше вглубь. Результатом похода стало строительство Россией Царицынской сторожевой линии, которая должна была защитить государство от набегов ногайцев и крымских татар.

Ущерб от набегов Бахти-Гирея в 1713 году был очень велик. Всего татарами было убито 1554 человека, взято свыше 14 тысяч «ясыря», отогнано 38 тысяч голов крупного и 79 тыс. голов мелкого скота, разрушено 26 церквей. И всё это в то время когда Россия напрягая свои силы вот уже много лет воевала с Шведским королевством.

Несмотря на мир с Турцией, набеги на русские земли продолжались практически ежегодно. Хотя количество самих набегов в 1714-1716 годах несколько сокращается, сокращается и ущерб от них. Но полного спокойствия не было. Этому способствовала нестабильная ситуация в самом ханстве, а так же сепаратизм отдельных татарских орд, особенно кубанской, что в свою очередь сказывалась на установлению мира на границах.

В 1713 году хан Девлет II Гирей, по согласованию с властями Османской империи, был отстранен от власти. Одновременно с ним свою должность потерял и его сын Бахти. Но амбициозный и дерзкий Бахти-Гирей поднял мятеж и установил свою власть на Кубани, провозгласив себя сераскером. С Кубанью, которая со времени образования независимого государства входила в состав Крымского ханства, у него были давние связи. Именно тогда он наладил связи с проживавшими на Северном Кавказе адыгами, ногайцами, калмыками и черкесами.

В 1714 году, состоялась демаркация новой русско-турецкой границы в Северо-Восточном Приазовье, в результате чего территория Азакского санджака немного увеличилась. Теперь его северный рубеж проходил по реке Темерник, через территорию современного города Ростов-на-Дону. Прямым следствием реставрации Азакского санджака стало возрождение угрозы безопасности земли Войска Донского. Азовцы продолжили прежнюю практику похищения в донских городках людей и угона скота.

Как и предыдущие мирные соглашения между Россией и Турцией, Адрианопольский договор не смог оградить российские границы от татарских и ногайских набегов. Азовцы продолжили прежнюю практику похищения в донских городках людей и угона скота. Но теперь масштабы этой угрозы уменьшились во много раз по сравнению с настоящей войной между Азовом и донским казачеством в XVII веке.

Знание местной специфики помогало Бахти-Гирею на протяжении многих лет удерживать свою власть в регионе. При этом сам сераскир стал серьезным фактором, который приходилось учитывать не только Крыму, но и Османской империи, России и даже Персии. В какой-то момент, почувствовав силу, Бахти-Гирей задумался об идее создания полностью независимого государства. Это должна была быть некая конфедерация ногайских и калмыцких племен, которые, согласно плану сераскира, должны были выйти из подчинения России и Крыма. Но план Бахти-Гирея не имел под собой надежного фундамента, он не учитывал интересы разных групп влияния, одна часть из которых ориентировалась на Россию, а другая, на Османскую империю.

Хотя после успешного похода на Россию авторитет Бахти-Гирея значительно упрочился. Об этом свидетельствует и то, что уже вскоре после возвращения на Кубань сераскиру предложили занять ханский трон. Однако от этого предложения он, очевидно предчувствуя подвох, отказался.

Не признавая власть нового хана в Крыму и мирные договоры заключённые Крымом и Османской империей, он продолжает организовывать новые нападения на соседние с ним земли. В 1714-1715 годах его отряды, численностью до 30 тысяч человек совершают нападения под Царицын и Астрахань, а так же на под вассальных России калмыков. Этот поход кубанцев под Астрахань явился полной неожиданностью для калмыков.

Татарам удалось захватить врасплох хана Аюку, который еле успел спастись под защиту российских войск, собранных для экспедиции в Хивинское ханство, которыми командовал князь А. Бекович-Черкасский. Следствием похода Бахты-Гирея стал разгром калмыцких улусов. Им достались кибитка хана Аюки со всем имуществом. Бахти-Гирей захватил в плен 1220 ногайских кибиток и переселил их за Кубань. В это же время крымский мурза Мамбет-бей совершил разорительный набег на земли донских казаков. Также, крымские татары разорили территорию Харьковского и Изюмского полков, уведя с собой большой полон.

Будучи фактическим сераскиром Кубанской орды, Бахти-Гирей в 1717 году совершил масштабный поход на земли южной России. Помимо татар и ногайцев, ему удалось привлечь к походу казаков-некрасовцев и даже традиционных союзников России на Северном Кавказе — калмыков. 2 августа 40 тысячная орда под общим предводительством самозваного сераскира Кубанской орды Бахти Герая, по прозвищу Дели-султана, блокировала город-крепость Петровск, 3 августа город Пензу, вторглись в пределы Пензенского, Верхнеломовского и Керенского уездов, дойдя до города-крепости Саранск. Рассыпавшись по захваченной местности, татарва отрядами в 50—100 человек приступили к захвату ясырей и сожжению сел и деревень, беспощадно убивая сопротивляющихся. Упорно сражались защитники Рамзайского острога, задержавшие продвижение кубанцев.

Глубокое проникновение, около 1000 вёрст, кубанцев на территорию России стало возможным как благодаря внезапности нападения, так и из-за малочисленности донских казаков, пострадавших от репрессий за участие в Булавинском восстании. А так же из за отказа калмыков выступить против кубанских татар во время их похода в 1717 году в Среднее Поволжье, к чему их призывали коменданты поволжских городов.

Письма с предупреждением о готовящемся набеге, посланные казанским губернатором П. Салтыковым, запоздали, князь Мещерский, командовавший драгунским отрядом, не успел собрать достаточно сил для обороны. Город Пенза был практически застигнут врасплох. Тем не менее, горожане, вместе с военными и «съехавшимися из уездов… благородными дворянами со своими людьми», пользуясь «пушками, ружьями, пищалями и стрелами, и прочими по тогдашнему обычаю орудиями», несколько дней мужественно отбивали атаки, татарвы. Однако несмотря на упорство, кубанцы так и не взяли крепость, и более того, они отступили от Пензы довольно поспешно, уходя в сторону рек Сердобы и Медведицы. Кубанских татар всполошили известия о возможном приходе с запада и севера государевых войск.

За время пребывания в окрестностях Пензы степные хищники , небольшими отрядами разорявшие и грабившие местные сёла, нанесли малочисленному тогда населению края огромный ущерб. Полностью были сожжены Мокшанская крепость и Рамзайский острог, сёла Трескино, Исса, Бутурлино, деревня Соловцовка и другие. В Засурском, Узинском, Шукшинском и Завальном станах Пензенского уезда были убиты 398 человек, взяты в полон 5327 человек, а всего в ходе набега в местностях вокруг городов Царицына, Саратова, Симбирска, Пензы, Петровска, Тамбова и Воронежа были захвачены в плен более 30 тысяч человек.

Зимний поход Бахты-Гирея в Нижнее Поволжье и на Яик продемонстрировал серьезность угрозы, исходящей от кубанских татар для южных российских территорий. Дальнейшие события, произошедшие в мае 1715 года, подтвердили необходимость принятия мер против кубанских нашествий. Этот набег кочевников произвёл на население Поволжья и государственные власти в Москве тяжёлое впечатление. Так далеко на русские земли татарва не проникала почти сотню лет…...

Этому способствовали и события на Дону случившиеся во время восстания Кондратия Булавина. После разгрома царскими войсками Дона в 1708 году, Пётр I забрал большую часть земли у Войска Донского и перевёл часть казаков в крепостные, или на службу в драгунские полки. Тем самым превратив край в разорённою область. Огромные массивы земли на которых стояли казачьи городки просто обезлюдели. Царь воюющий с шведом, из Москвы слал на Дон грозные приказы, «Беглых на Дон не принимать».

Но положение донских казаков намного ухудшилось в связи с заключением Прутского мирного договора в 1711 году, когда туркам был отдан Азов и Таганрог с устьями Дона и Азовского моря. Сюда снова хлынули озлобленные татары и турки. Они все окрылённые успехом жаждали реванша и крови. А казаки теперь без разрешения русских властей не имели никакого права самовольно воевать с басурманами, ни совершать походов для освобождения из неволи своих братьев..

Когда Бахти-Гирей, сын бывшего крымского хана Девлет-Гирея II, захватил власть в ногайских улусах на Кубани и поднял мятеж против Османской империи, азовский бей Ибрагим-паша предупредил войскового атамана Василия Фролова о намерении бунтовщика совершить набег на донские городки и южные окраины России. При этом бей подчеркнул в своем письме, что он «по указу салтана своего мир содерживает твердо».

В 1718 году кубанский сераскир Бахти-Гирей расчтывая на внезапность, вновь совершил поход на земли донских казаков, где осадил и безуспешно штурмовал Черкасский городок. Во время этого похода многие казаки и юртовские калмыки были убиты и взяты в плен. В том же году крымские и кубанские татары совершили набеги на земли Казанской губернии и Изюмского полка и безнаказанно увели с собой полон и скот.

Независимая политика Бахти-Гирея серьезно беспокоила власти Крымского ханства. Для его обуздания на Кубань с войском прибыл сын хана Саадета IV Гирея, Селим-Гирей. В сражении на реке Кубань, в мае 1718 года, Бахти-Гирей был разбит и вынужден был скрываться в горных аулах Кавказа. В России известие о разгроме их врага было воспринято с нескрываемым удовольствием. Более того, к поимке Бахти-Гирея российские власти пытались привлечь кабардинских князей, обещая свою к ним «милость и жалованье». Но поймать сераскира не удалось.

После поражения Бахти-Гирей сумел вернуть свое влияние на Кубани, более того, на некоторое время он даже примирился с ханом Саадетом IV. что выразилось в их совместном походе на Кабарду. И уже в 1719 году сераскир вновь возглавил набег на землю донских казаков, где он осаждал и безуспешно штурмовал Старочеркасск . Многие казаки и юртовские калмыки были убиты или захвачены в плен. В том же году, крымские и кубанские татары совершили набег на земли Казанской губернии и Харьковского и Изюмского полкам. На другой год, летом, крымские, азовские татары и ногаи численностью в 20 тысяч человек совершали опустошительные набеги на Харьков, Изюм, Полтаве и Миргород полках, Слободская Украину и землях донских казаков. Ими был захвачен огромный ясырь, большое количество скота и имущества. После них на русских землях осталось только выжженная земля и братские могилы. Ввиду малочисленности гарнизонов, русская администрация губерний, не смогла оказать никакого сопротивления степным хищникам, позволив им в очередной раз безнаказанно уйти с полоном в степь.

Но весной 1729 года всё круто изменилось, на отряд Бахти-Гирея, во время сбора дани в кавказских аулах, напали черкесы. Неугомонный бунтовщик и непримиримый враг России был убит, а его отряд разгромлен. Хотя его гибель на некоторое время положила конец сепаратистским движениям ногайских племен, но основные события были еще впереди.

С 1723 по 1734 год крымчаки и ногаи наплевав на мирные соглашения Османской империи с русскими, почти ежегодно совершали массовые набеги на земли донских казаков и Бахмута, Миргородского, Полтавского, и Изюмского полков, а так же Кабарды на Северном Кавказе, грабя и истребляя населения или уводя с собой полон. Сначала многолетняя Северная война, а затем череда лет внутренней смуты, поразившая Российскую империю после смерти Петра I, не позволили обеспечить полнокровную охрану русских рубежей на степных границах. Тем самым дав возможность Крымскому ханству и Ногайской орде в течение длительного времени совершать безнаказанные набеги на русские степные пределы. Уводя в полон большое число русских людей. Где, как и сотни лет назад, их ждали на невольничьих рынках Кафы, Керчи, Гезлёва и Азова алчные армянские, греческие и еврейские работорговцы.

Но время господства татарских хищников на просторах Дикого Поля подходило к своему концу и их ждал час расплаты за все их тяжкие преступления. Исторические часы отсчитывающие начало конца этого самого кровожадного и ненасытного Чингизидова юрта были уже запущены.

2 августа 2020 г.

Тысячелетняя война. Русь и Великая степь.
Борьба Русского государства с Крымским ханством. Пробуждение России

Военное столкновение Русского государства с кровожадным Крымским ханством к концу XVII века было неизбежным и более того, давно уже вызревшим. При этом пожалуй, было бы слишком просто свести его только к банальной борьбе за выход к Черному морю. Оно было конфликтом двух разных цивилизационных миров, полукочевого степного и оседлого земледельческого, конфликтом, разворачивавшимся с незапамятных времен. В течение четырех веков жители Великой и Малой России платили за опасное соседство со степью дань миллионами своих близких, проданных на рынках Крыма, Азова и Стамбула. В Москве никогда не забывали об этом и тихо ждали когда наступит час ВОЗМЕЗДИЯ.…, так как этот «цивилизационный разлом» требовал своего радикального разрешения.

В первой половине XVIII века «цивилизационный барьер» на южных степных рубежах Русского государства не только не прекратил своего существования, но «фактор степи» был гораздо более значим в сознании и психологии людей, чем мы привыкли себе представлять. Торговля людьми продолжала оставаться делом выгодным, а русское правительство вынуждено было тратить колоссальные силы и средства на охрану южных рубежей и выкуп татарских пленников. Даже без набегов простая поездка за солью на пограничье, выезд на рыбную ловлю и даже обычный сенокос, как и прежде, могли обернуться татарским полоном и страшной неволей.

С начала 1730 годов велось дорогостоящее строительство трех новых пограничных линий, Украинской, Закамской и Царицынской, прикрывавших русские границы в степи. Общие затраты казны составили 1,9 миллиона рублей. А это были просто громадные деньги по ценам того времени. Около трети 240 тысячной русской армии составляли гарнизонные части укреплённых линий, стоявшие по границам; кроме того, степные кордоны охраняли и регулярные полевые полки. И это не считая военизированного населения окраин, белгородских и воронежских однодворцев, малороссийских, донских и яицких казаков.

Очередная война Российской империи против Крымского ханства и Турции, которая назрела в 1735 году имела вполне конкретные политические причины, порожденные той специфической ситуацией, которая сложилась в Европе во второй четверти XVIII столетия. Став результатом сложных общеевропейских противоречий, сопровождавшихся хитроумными дипломатическими интригами ведущих Европейских государств. При этом, она являлась эпизодом многовековой борьбы России с Крымским ханством и Османской империи за расширение и сохранение своих южных границ, отражавших глубинные геополитические процессы в многовековом противостоянии России и мусульманского мира. К тому же она отличалась сложностью в внутриполитической обстановке в России, так как страна вступила в период эпохи дворцовых переворотов и нестабильности.

Вступление на престол в 1730 году курляндской герцогини, племянницы Петра Великого, Анны Иоанновны стало следствием ожесточенной борьбы за власть различных придворных группировок, вспыхнувшей в России сразу после смерти царя реформатора. Так как важнейший государственный вопрос о наследнике расколол приближенных Петра I на два лагеря. Представители старинных аристократических фамилий, прежде всего кланы Голицыных и Долгоруких, поддерживали кандидатуру внука императора, сына злосчастного Алексея, царевича Петра.

С другой стороны, люди из новой знати, поднявшиеся на вершину сласти лишьблагодаря петровским реформам, более сочувствовали вдове государя Екатерине. Особенно активно поддерживали ее фельдмаршал А. Д. Меньшиков и видный дипломат П. А. Толстой. Они не ожидали, от взбалмошного и избалованного, сына Петра II ничего хорошего. В результате чего «птенцы гнезда Петрова» смогли склонить на свою сторону гвардию и силой принудили «старых бояр» подписать указ в пользу Екатерины.

Малообразованная и недалёкая по своей сути императрица Екатерина I плохо разбиралась в государственных делах, поэтому в помощь ей был создан особый орган, Верховный тайный совет. В его состав вошли А. Д. Меньшиков, его сторонники П. А. Толстой, Ф. М. Апраксин и Г. И. Головкин, дипломат А. И. Остерман, а также наиболее видный представитель старой знати Д. М. Голицын. Фактически вся власть в стране сосредоточилась в руках А. Д. Меньшикова, который имел неограниченное влияние на императрицу. Он опасаясь конкуренции со стороны других сановников, решительно расправлялся со всеми, кого подозревал в отсутствии лояльности.

Однако смерть, 7 мая 1727 года, императрицы Екатерины  привела к трагической развязке этой интриги. В оставленном ею завещании двенадцатилетний царевич Петр объявлялся наследником, но до его совершеннолетия страной должен был править Верховный тайный совет. В одной из статей завещания содержалось также пожелание «учинить супружество» между царевичем Петром и княжной Меньшиковой. Что в свою очередь, было не приемлемо ни для «старого боярства» ни для молодых сподвижников Петра I .

Сам А. Д. Меньшиков нисколько не сомневался, что на правах тестя сможет держать юного императора в руках. Но бывший царский денщик просчитался в своих расчётах. Развязка наступила осенью 1727 года, когда зарвавшегося временщика арестовав, быстро осудив, отправили в ссылку, а все его немереное имущество было конфисковано. При этом, подавляющее большинство царедворцев откровенно злорадствовало, так как заносчивый Меньшиков успел достать буквально всех.

После падения всемогущего Меньшикова основное влияние в Верховном тайном совете перешло в руки старой знати, под предводительством рода Долгоруких. Теперь они они намеревались женить Петра II на одной из княжён Долгоруких и активно раздавали своим сторонникам высокие государственные посты. Но в ночь с 18 на 19 января 1730 года Пётр II простудившись на охоте скончался. Тем самым вернув ситуацию в стране к первоначальному периоду внутренней смуты и безвластия .

Со смертью Петра II линия, идущая от Петра Великого, пресеклась, и согласно закона и справедливости требовалось перейти к старшей линии царя Иоанна Алексеевича, к его дочери Анны Иоановны. С ранних лет царевна была обучена азбуке, арифметике, географии, танцам, французскому и немецкому языку. Учителем немецкого был Иоганн Христиан Дитрих Остерман, старший брат будущего вице-канцлера А. И. Остермана.

26 февраля курляндская герцогиня Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву. Прибыв в Москву. Анна окончательно убедилась, что её поддерживают значительные силы, а самое главное, императорская гвардия. Войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне. После вступления новой царицы на российский престол, Верховный тайный совет был распущен. Руководителем Кабинета министров стал уроженец города Бохума Генрих Иоганн Фридрих Остерман. Он в течение всей своей службы в России проявил себя как хитрый и коварный царедворец. Руководитель вооруженных сил страны стал Бурхард Кристоф Миних, который родился в 1683 году в графстве Ольденбургском. Будучи выдающимся военачальник, он не просто старался достичь поставленной цели, но шел к ней неуклонно, не щадя ни себя, ни других.

После восхождения на престол новой русской императрице досталось в наследство от Петра Великого нерешённый вопрос связанный в первую очередь с непримиримыми противоречиями России с Османской империей и Крымским ханством в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе.

Несмотря на окончание войны с Россией и заключение Андрианопольского мирного договора договора, по которому Россия обязалась отдать Турции крепость Азов, уничтожить крепости Таганрог, Каменный Затон и ряд других укреплений в Приазовье и Нижнем Приднепровье, уничтожить Азовский флот, долгожданного мира на южных степных границах так и не наступило. Хотя набеги кочевников не столь были опустошительны, как прежде, но татары и закубанские ногайцы по прежнему осмеливались тревожить русские пределы почти ежегодно.

Степняки изнуряли Россию самой настоящей «малой» войной, силами небольших татарских отрядов, не признававших никаких договоров, на всём пространстве степных просторов. Эта война наносила государству куда больший ущерб, нежели регулярные сражения. Татары выжигали степь, разрушали поселения, разбивали мелкие русские отряды, постоянно захватывали в полон людей, отгоняли волов и лошадей, отбивали возы с хлебом, дровами и питьевой водой. Вместе с крымчаками совершали набеги буджацкие татары Мехмед-Гирея, а также ногаи кочующие на Кубани. В то время, как малочисленные иррегулярные части донских, запорожских казаков не могли обеспечить надёжного прикрытия тысячекилометровой степной границы. В эти годы Крымское ханство продавало в рабство до 20000 русских невольников ежегодно.

Степняки неоднократно совершили набеги на украинские земли по Левобережью, а так же на русские степные пределы, порой доходя до Тамбова и Симбирска. Они неоднократно появлялись в Воронежской губернии, где сожгли множество деревень и до 15000 человек увели в неволю. Множество раз они разоряли окрестности Изюма и Харькова и едва не овладели Астраханью. Дерзость их с каждым годом увеличивалась, как и количество участвовавших в набегах кочевников.

Со времени подавления Булавинского восстания и бегства Некрасова на Кубань, нападения кубанских татар на донские казачьи городки резко увеличились. Басурмане в большом количестве уводили русских людей в неволю. Проводниками татар на Дон были некрасовцы, а на Левобережную Украину, иуды-запорожцы Гордиенко, ушедшие за Днепр, под покровительство крымского хана. Положение на Дону ещё больше осложнилось когда после Прутского договора 1711 года, туркам были обратно отданы Азов и Таганрог, с устьями Дона и Азовским морем. К тому же турецкие коменданты стали вмешиваться во внутреннюю жизнь казаков и пытались обложить их налогами.

Набеги эти были для России нестерпимой болью. Раздражённый происходящим на южных окраинах, Петербург неоднократно обращался к Оттоманской Порте с настоятельным требованием смирить крымчаков и ногаев, признававших над собою верховную власть султана. Но турецкое правительство, по слабости или по недоброжелательству к России, не исполняло справедливых требований царского двора, отделываясь обещаниями.

К тому же, сама мысль о начале новой русско-турецкой войны не находила исполнителей ни при Екатерине I , ни при Петре II, так как это время в России было смутное. Шла беспрерывная под ковёрная борьба различных группировок за власть в империи. У них просто не было желания уделить немного времени для решения назревших государственных проблем.

Но в начале XVIII века, само Крымское ханство, пройдя пик своего могущества и славы, начало постепенно скатываться в пропасть. Политическая жизнь Крыма характеризовалась ожесточенной борьбой между различными феодальными группами. Крупные беи и мурзы открыто выступали против ханской власти, периодически вспыхивали бунты среди ногайцев.

В свою очередь, опираясь на поддержку мусульманского духовенства, ханы истребляли часть мятежной знати Крыма. Ханский престол часто стал переходил из рук в руки из-за произвола турецких султанов. К тому же, экономическое и военное отставание Крымского ханства от других европейских держав было очень значительно, что сказывалось на благосостояние жителей Крымской орды. А начавшаяся чехарда на престоле и беспрерывная междоусобица, привела в конечном итоге к закату ханства.

Другим многовековым могущественным противником на южных рубежах русского государства неизменно являлась Османская империя. Государство османов в военном отношении всё еще была сильным и опасным противником европейских держав. Оно по прежнему сохраняла свободу в дипломатической игре и выработке собственного политического курса. Стамбул, хотя и проявляла значительную активность в европейских делах, но в начале XVIII века не сумел ещё воспринять новые принципы, методы, практику европейской дипломатии, а потому, будучи слабо информированный и плохо разбираясь в международной ситуации, оказывалась орудием дипломатической борьбы европейских держав. Турция всё больше стала играть роль тарана в борьбе с Россией, регулярно выставляя пушечное мясо в интересах Англии, Франции,

В свою очередь, царствование турецкого султана Ахмеда III, которое продолжалось с 1703 по 1730 год послужило прологом к войне с Россией. Правление Ахмеда III было не просто временем, когда выращивали много тюльпанов. Оно было также временем, когда Османская империя изо всех сил пыталась отстоять свои позиции в стремительно менявшемся мире и сохранить результаты своих прежних побед. К тому же, он принял меры по преодолению становившегося все более очевидным отставания Османской империи от европейских держав и провело ряд реформ. Тем самым стремясь упорядочить дела в административном аппарате Османской империи, улучшить финансовое состояние, повысить боеспособность вооруженных сил. Центральные власти пытались упорядочить налоговую систему, привлекали отдельных иностранных военных советников, стремились создать новые части артиллерии, строить новые корабли.

В конце 1710 года султан Ахмед III, воспользовавшись вовлечением Русского государства в многолетнюю войну с Швецией, решился на активные действия против России, в надежде вернуть утраченные земли в Приазовье. Он мобилизовал янычар и как всегда по заведённой традиции, заключил российского посла П. А. Толстого в Семибашенный замок. Узнав о враждебных действиях турок, Петр I решил начать кампанию первым, не дожидаясь вторжения османов. При этом, император искренне надеялся на поддержку православных подданных султана: греков, сербов, болгар, молдаван. Основания к тому были. Но в реалии, которая стала дурной традицией на протяжение следующих сотен лет, эти славянские народы легко предавали русских и переходили в стан врага.

Так как напыщенный и бурный энтузиазм греков, сербов, болгар и молдаван оказался чрезвычайно эфемерным и улетучивался мгновенно после жёстких и успешных действий турецкой армии. К великому сожалению, но это стало основной чертой их национального характера, в то время как в Петербурге этого ещё не осознавали, слепо доверившись славянской солидарности.

Весной 1711 года Петр I во главе 4о тысячного войска быстро двинулся к Дунаю. К несчастью для русских, этот поход был очень плохо подготовлен, что на войне неминуемо ведёт к тяжёлому поражению. В русской армии не хватало провианта и медикаментов, не была произведена и тщательная разведки местности. Тяжелые переходы по знойным степям привели к многочисленным болезням и высокой смертности среди солдат.

К счастью для России, потерпевшей унизительное поражение в Бессарабии, Турция вскоре после Прутского похода вступила в полосу военных и дипломатических неудач. В 1716 ее войска под началом визиря Дамад Али паши двинулись к Белграду, что вызвало войну с Австрией. В сражении у города Петервардайна великий полководец принц Евгений Савойский наголову разгромил османов, причем решающую роль сыграли австрийские кирасиры, опрокинувшие вражескую конницу. Затем, развивая успех, австрийцы захватили крепость Темешвар, последний оплот турок в Венгрии, нанесли врагу сокрушительное поражение в полевом сражении под Белградом. Тем самым принудив османов к невыгодному для них миру.

В 1718 году, разгромленной Турции пришлось подписать с Австрией унизительный Пожаревацкий трактат, по которому она окончательно уступила Габсбургам большую часть Сербии, включая Белград, большую часть Валахии, остатки своих владений в Венгрии и важные стратегические пункты в Боснии.

Еще одной головной болью для турецкого правительства стал Крым, где ханы и степная знать которого, все чаще и чаще выходили из повиновения, совершенно не желая вникать в тонкости официального политического курса султана. Невозможность для ханства совершать ежегодные походы за ясырём обрекали население Крымского полуострова на нищету и вымирание. В Крыму неумолимо наступала эпоха внутренний смуты и никчемных временщиков-правителей, спровоцировавшая необратимый процесс деградации и последующего краха. Даже несмотря на то, что Девлет Гирей со своими людьми активно участвовал в походе турок на Прут, но был очень недоволен, когда турецкие военачальники выпустили русскую армию из окружения, а степняки остались без вожделенного ясыря.

Но крымский хан Девлет-Гирей будучи врагом русских, всё ещё продолжая свои козни против московитов, всё настойчивей склонял падишаха к новой войне с ними. У султана проблем с ним было много, а отдачи никакой. В Стамбуле боялись, что неуёмный хан вновь столкнет Порту с Россией, и это столкновение будет уже не столь счастливым для мусульман.

В 1713 году, взбешённый неповиновением строптивого крымского хана султан, решив избавиться от беспокойного вассала, вернул на престол Каплан-Гирея, жившего до этого времени в Турции, что свидетельствовало о растущем кадровом голоде у османов, так как никого лучше они в этот раз они не нашли. Недовольный этими переменами сын Девлета, дерзкий Бахты-Гирей отправился в Черкесию и там набрал себе удальцов. К мятежникам присоединилась часть татар и даже один принц из семьи Гиреев, бежавший к Бахты через Керченский пролив. Наконец, на их сторону перешло множество малых ногаев. Хан Бахты поднял мятеж и нападал на крымских людей, предводителей убивал, а имущество брал себе, за счёт чего содержал орду. Мятежный Бахты-Гирей продолжал ещё долго бесчинствовать на границе.

После этого Каплан-Гирей поучаствовал в восстановлении турками укреплений Хотина, тайно с носясь с поляками и ища возможности для грабежа в Малороссии. Азовский комендант выступил против татар, но один из османских отрядов взбунтовался и отказался сражаться с татарами. «Мы живем от продажи татарской добычи. Здесь, на границе, законы турецкие не действуют»-завили они. Но из Стамбула пришел строгий приказ Каплан-Гирею держать татар в повиновении и не допускать набегов на Русские земли. А особо говорливых повесили.

Чтобы укрепить свой авторитет, Каплан-Гирея решил прибегнуть к давнему, испытанному способу, набегу. Так повелось со времен Золотой Орды, если хан хочет любви, преданности и уважения подданных, он должен дать им вожделенную для степняка военную добычу. Татары решили идти на Астрахань, но султан запретил набег, не желая ссориться с Россией. Тем не менее, большой татарский отряд все таки двинулся в русские пределы и был отбит на границе. Но вскоре возможность для разбоя всё же представилась, однако татар это не обрадовало. Грабить пришлось не близких поляков и русских, а далеких австрийцев и венгров. Это было затратно, да и рискованно.

В 1708 году, крымско-татарская орда совершила большой набег на Кабарду. Причиной военного конфликта было нежелание кабардинцев платить ежегодную дань крымскому хану и османскому султану. Так как татары совершали частые набеги до самого центра Черкесии, грабя и отбирая всё, что могли добыть. Черкесы задумали не только пресечь эти разбои, но и отказаться от уплаты дани.

Крымские татары и османы, всего примерно 20 тысяч человек, во главе с ханом Каплан-Гиреем, выступили в Кабарду для усмирения горцев. Благодаря действовавшему тогда Константинопольскому мирному договору 1700 года крымчаки и османы рассчитывали на невмешательство русских, а потому ожидали лёгкой победы над малочисленными кабардинцами и большой добычи.

Но в произошедшей Канжальской битве турецко-крымское войско было уничтожено за одну ночь. Число погибших крымчаков и османов было в количестве 11 тысяч человек. Сумела бежать лишь малочисленная группа степняков во главе с Каплан-Гиреем, а основная масса оставшихся в живых попала в поло и была продана в рабство….

Когда в декабре 1714 года османы объявили войну Венеции, на помощь ей пришла Австрийская империя. Вновь разгорелась большая война, и падишах потребовал у Каплан-Гирея поддержки. Но крымчаки в массе своей не спешили подниматься в поход. Это было затратно и рискованно для них. Требования османов и их власть давно стали тяготить татар. Среди татар в Крыму начались раздоры, подавлять бунт никто не хотел. Но мятеж подавили кипчаки и хатаи в 1714 году, перебив всех недовольных.

Напрасно Каплан-Гирей оправдывался перед падишахом, говоря, что мурзы слишком медлительны и отказывают в повиновении, а потому опоздали. Хан был смещен. В качестве кандидата на крымский престол османы присмотрели Кара-Даулат-Гирея, то есть Черного Даулата. Это был сын принца Адиля и внук хана Селямет-Гирея. Этот человек был стар и абсолютно зауряден.

Он пробыл ханом только три месяца, явился в Буджак и здесь обнаружил, что племена отказывают ему в покорности. Мурзы мотивировали отказ смехотворным предлогом, что Даулат-Гирей недостаточно родовит. Но османы терпели поражения в Венгрии, поэтому не стали наказывать непокорных мурз, а просто сместили хана. Оскорбленный Даулат, которому было уже 70 лет, обиделся, расхворался и умер.

В Крыму воцарился Саадат-Гирей IV , один из сыновей Селим-Гирея. Первым делом хан взялся собрать армию для похода на австрийцев. Как ни странно, это ему удалось. Но мусульмане потерпели неудачу. В истории османов и крымчаков были взлеты и упадки, но этот позор, нечто особенное.

С приходом нового хана русский посланник постоянно жаловался на разбой татар, находившихся под началом Бахты-Гирея. За полную неконтролируемость его прозвали Дели-султан, то есть Бешеный Султан. Однако крымское правительство ничего не могло с ним поделать, и безумный разбойник продолжал опустошать русские деревни и поселения.

При этом, экономическое положение Крымского ханства катастрофически ухудшалось. Срочно требовался грабительский поход в какую-нибудь сторону. Саадат-Гирей испросил у падишаха позволения начать войну с Кабардой и поправить своё финансовое положение. Стремясь умиротворить мятежный и буйный Крым падишах позволил и даже выделил немного денег на это предприятие.

В мае 1720 года верховный князь Большой Кабарды Ислам Мисост явился одним из главных инициаторов раскола правящей княжеской олигархии Большой Кабарды на два лагеря, Баксанскую, протурецкую и Кашкатаускую, прорусские партии, выступив одним из руководителей первой из них. В ходе борьбы с Кашкатауской партией под руководством Асланбека Кайтуко спровоцировал ввод в Кабарду 40-тысячной крымской армии хана Саадат-Гирея. При поддержке крымских контингентов, на протяжении трех с лишним лет, Ислам активно боролся против группировки возглавляемой Асланбеком Кайтуко.

Саадат-Гирей собрав армию пошёл воевать в Кабарду. Это было одно из крупнейших нашествий крымских войск на Кабарду. Крымский хан потребовал «со всякого двора по ясырю» и чтобы кабардинские князья со своими подданными переселились жить на Кубань. Кабардинцы отказались платить дань. Крымские татары опустошили и выжгли кабардинские земли. Но проведя здесь три года, татары успеха не добился. В отместку кабардинцы стали нападать на прикубанские владения Крыма, выжигая и испепеляя всё на своём путии. Саадат-Гирей вынужден был вернулся, чтобы защитить свои владения на Северном Кавказе.

Видя неудачи крымчаков, активизировался Бахты-Гирей. Хан отправил против него своего сына, но тот потерпел поражение. Из этого следует, что Бахты своими грабежами привлек многих людей и набрался сил. Крымчаки пошли за удачливым разбойником. Но тогда вполне объяснимо волнение хана. Он переживал за свою власть и боялся гнева русских. После поражения сына Саадат-Гирей IV лично выступил против Бахты и тоже не добился успеха. Вдобавок вспыхнули волнения в самом ханстве. Недовольные ханом татары объявили Садата ленивым бездельником и отказали ему в повиновении. В Порту был отправлен очередной донос. Садат поехал в Стамбул для разбирательства и там получил отставку. Он добровольно отрекся от престола, предпочтя хорошую пенсию тревогам правления.

Османы предложили трон Менгли-Гирею II в 1724 году. Но он оказался не хотя и пьяницей, но и очень умным и хитрым политиком. Новый хан явился в Крыму и стал раздавать должности зачинщикам мятежа, а так же тайно вербовал сторонников среди мурз племен, но внешне был к ним абсолютно нейтрален. Большинство крымчаков поддерживали правителя, сумевшего остановить многолетнюю смуту в стране, а также облегчить повинности и отменив некоторые налоги.

Главной задачей Менгли II после его восхождения на трон было усмирение знати и укрепление своей власти. Менгли Гирей прикинулся ласковым к своим противникам и несколько месяцев не предпринимал никаких действий. При первой возможности наиболее склонных к бунтам он направил из страны в персидский поход и попытался схватить тех, кто остался, однако большинству из них удалось бежать из Крымского ханства. Османские командиры по просьбе Менгли II ликвидировали ту группу мятежников, что прибыла на персидскую кампанию. Хан Менгли-Гирей направил на персидский фронт 10 000 всадников, во главе которых постарался расставить часть своих врагов. Другую часть он готовил к походу на Кабарду.

На исходе 1728 года Крымское ханство вновь возобновило натиска на Кабарду. Уже в конце марта 1729 года, крымские войска численностью 30 тысяч воинов, под командованием султанов Бахты-Гирея и Мурат-Гирея, выступили в поход. В конце апреля они действовали уже в центре Кабарды. Вскоре развернулось двухдневное сражение в Баксанском ущелье. Разгром крымчаков произошёл уже на второй день битвы. Вскоре началось отступление татарвы, и в результате преследования степняков кабардинцам удалось ликвидировать командующих войсками противника, Бахти-Герея и его брата Мурад-Герея .

Неизвестно, как развивались бы события дальше, но карьера хана Менгли внезапно оборвалась. В 1730 году в Стамбуле вспыхнул мятеж янычар. Падишах Ахмед был свергнут. Под натиском повстанцев, руководимых Патрона Халилом, он был вынужден передать бразды правления своему племяннику Махмуду I в 1730 году, приходившийся Ахмеду племянником.

Недовольный беспомощностью крымского хана в Кабарде, новый падишах произвёл очередную замену в Крыму. Он отстранил от власти Менгли-Гирея и он благополучно отбыл на Родос. Крымское ханство предложили Каплану, и на этот раз он согласился. Русского посола Неплюева сразу же насторожили действия нового султана в Крыму, когда он в третий раз отдал престол в Бахчисарае воинственному ненавистнику русских, Каплан-Гирею. Он написал в Петербург, «что за хана ручаться нельзя, понеже он того же ехиднина порождения сын; буду смотреть прилежно».

Каплан-Гирей на сей раз показал себя мягким правителем, склонным к политике компромиссов. Он даровал амнистию всем врагам своего брата Менгли, а многих наградил высокими должностями. Затем хан отбыл в Стамбул, чтобы принять участие в совещаниях по вопросу дальнейших действий против Ирана. Так как иранские дела находились в весьма запутанном состоянии. Это было связано в первую очередь с тем, что происходило смещение вектора внешней политики Османской империи с европейского ареала на Кавказский плацдарм. В Стамбуле Каплан-Гирей высказал сомнения по поводу этой войны, так как он боялся, что персов поддержат «московиты». Однако его сомнения османами были отвергнуты.

Успехи русской армии на Каспии в 1721 году, вызвали смешанные чувства в Стамбуле. С одной стороны, падишах Ахмед III был доволен ослаблением ненавистного своего врага, шахского Ирана, с которым у османов существовало давнее соперничество. Турецкая элита прекрасно понимала всю опасность возобновления русской активности на Каспии и Кавказе. Султан Махмуд, недовольный российско-иранским сближением, стал обострять обстановку на Кавказе, провоцируя пограничные конфликты с помощью крымского хана. Неугомонные османы решили воспользоваться ситуацией и развязали новую войну на востоке против Ирана. Высокая Порта, снова повторив события вековой давности, попыталась захватить Западный Иран и Закавказье. Тем самым компенсировать понесённые в Европе территориальные потери, захватом новых земель на Востоке. Тем более, что этому способствовало вырождение династии кызылбашей Сефевидов, последний представитель которой, Тахмасп II, был слабым правителем.

в 1724 году 30 000 османских воинов вторглись в Армению и взяли Ереван, после чего захватили Кахетию с городом Тбилиси, Арцах и Нахичеван. Превратив цветущие Заквказье в одно пылающие пожарище, с бредущими в рабство бесконечными колоннами местных жителей, армян, грузин и азербайджанцев. Независимость на короткое время сохранил только крохотный армянский Сюник, который возглавляли двое героических людей, Давид-бек и великий полководец Мхитар-спарапет. Но вскоре они оба погибли в борьбе с турками, после чего Сюник пал.

В 1725 году неудержимые османы разгромили персидские войска и захватили цветущую Шемаху, а затем, после упорной осады, взяли Тебриз. Восточную часть Ирана захватили кровожадные афганцы. Они не рискнув вступить с Османской империей в открытую войну, уступили туркам всю западную часть страны, включая Тегеран. Это был пик успехов османских войск на востоке.

Однако у трусливых Сефевидов появился храбрый защитник, простолюдин Надир-хан, начинавший простым повстанцем, а затем продемонстрировавший блистательные способности. Он собрал армию в Хорасане, подчинил своей власти последнего шахиншаха-Сефевида, которого впоследствии сверг и убил. Надир выступил против Хамаданского договора и в 1730 году наголову разбил и изгнал турецкие войска из Хорасана, Керманшаха и Южного Азербайджана. Но несмотря на ряд неудач, высокая Порта вновь, попыталась взять Западный Иран и Закавказье, вновь направив сюда все свои силы, включая крымских татар.

Но реформаторы Ахмеда III не имели ясной программы и цели, реформы были непоследовательными, бессистемными. А поражение турецких войск в войне с Ираном сильно усугубили как внутреполитическую, так внешнеполитическую ситуацию. В результате реформы не дали сколько-нибудь заметных результатов. А это в свою очередь привело к тому, что экономика и финансы попали под полный контроль западных стран. Более того, недовольство консервативных кругов и горожан, раздраженных высокими налогами и коррупцией, привело к восстанию населения Константинополя.

В 1730году разъярённые янычары, недовольные задержкой жалования, пошли на Стамбул в настоящий военный поход. Они свергли Ахмеда III и передали престол Махмуду I, сыну султана Мустафы II. Он конечно, прекрасно понимал, какую грозную силу представляют из себя янычары. Однако султан вовсе не был пассивным правителем. Он прекрасно видел все недостатки своей державы и хотел их исправить, причем исправить, опираясь на знания и опыт Западной Европы. Его ближайшим сподвижником в этом нелегком деле стал великий визирь Дамад Ибрагим паша Невшехирли. Во время правления султана Махмуда I предпринимались попытки модернизировать османскую армию по европейским образцам под руководством графа Бонневаля, француза, принявшего ислам. Начало его правления пробудило в людях некую надежду на улучшение ситуации.

Укрепив свою власть и не доведя реформы до логического конца, он вынужден был обратится к внешним делам. Так как очень неблагоприятное направление приобрела к тому времени начатая в предыдущее царствование война с Ираном. В 1733 году новый правитель Ирана Надир-шах нанёс крупное поражение турецким войскам при Киркуке, а в 1734-1735 годах турки были изгнаны из Северного Азербайджана, Восточной Грузии и Северной Армении. К тому же, не успев закончить война в Азии, он оказался на грани новой войны против русской императрицы Анны Иоановны, вступившей в союз с императором Австрии Карлом VI.

Россия вступив в полосу короткого царствования, на целый десяток лет забыла о своих завоеваниях в Прикаспии. Тем неимение, когда споры о Кабарде приняли столь острые формы, что И. И. Неплюев вынужден был запросить специальную справку о подданстве Кабарды. В Петербурге предприняли предупредительные меры для пресечения внезапной османо-крымской агрессии на Северном Кавказе и Закавказье, где у России были свои стратегические интересы. Был заявлен решительный протест против враждебных намерений крымского хана, после чего русское правительство привело в боевую готовность войска на Дону и Кубани. В Турции эти события вызвали обеспокоенность и крайнее неприятие, тем самым обозначив непримиримость противоречия между двумя империями в этом регионе.

В самом начале царствования Анны Иоановны, петербургский кабинет решительно потребовал от Турции удовлетворения за беспрерывные грабежи ненасытных крымских ханов. Но хитрый султан отвечал, что татары люди вольные и, что нет средств смирить их. Но вслед за тем он сам обнаружил явное презрение к правам народным, впутавшись в трудную борьбу с мужественным персидским шахом Надиром. Он решился вновь бросить все свои силы Порты на Персию, дав повеление хану Крымскому вторгнуться в Дагестан и нанести удар по Ирану с севера.

Реальная угроза турецкой экспансии в Закавказье заставила российских дипломатов идти на все более активное сближение с Персией. Согласно подписному в январе 1732 года в Реште договора, Россия возвращала шаху прикаспийские провинции Гилян, Мазендеран и Астрабад, но без права их передачи другим державам, в том числе и Турции.

Подписание русско-иранского Рештского договора в 1724 году изменило соотношение сил на Востоке в пользу Ирана, оказавшегося фактически под властью Надира, что вызвало ответную и весьма резкую реакцию реакцию со стороны Стамбула. Недовольный подписанием этого договора, способствовавшего российско-иранскому сближению, султан Махмуд стал обострять обстановку на Кавказе, провоцируя пограничные конфликты с помощью крымского хана.

Хотя ситуация в Закавказье была очень сложной для Петербурга, но не безнадежной. К числу несомненных успехов относилась экспедиция, произведенная в октябре 1725 года генерал-майорами Г. С. Кропотовым и П. Б. Шереметевым, в ходе которой русские войска разорили владения одного из наиболее упорных противников России тарковского шамхала Алди Гирея и сожгли город Тарки.

Этот инцидент был использован османами и местными князьками для нагнетания напряженности в российско-турецких отношениях. Прибывшие в Стамбул 4 июня представители шамхала заявили рейс-эфенди «чтоб Порта, или б сатисфакцию или б… позволение самим управляться дала без чего они назад не поедут такова есть их последняя без отменная резолюция, хотя б им Порта велела головы поотсечь, готовы лучше смерть понести нежели без резолюции возвратиться».

Такой агрессивный курс во внешней политики Османской империи побудил гиперактивность жаждавших новой добычи крымских ханов и ногайских мурз, совершавших всегда набеги на Кабарду, Дагестан, Адыгов и черкесов. Тем более, что в декабре 1699 года года в доме кабардинского князя Темирбулата был убит крымский царевич Шабаз-Гирей. Котрый был назначен турецким султаном своим наместником на Северном Кавказе.

Когда османы возобновили военные действия, а у хана потребовали вспомогательных войск для похода на Иран. Обращение султана Махмуда в Крыму было встречено с большим удовлетворением. Хан Каплан-Гирей, жаждавший случая напасть на непокорную Кабарду и Дагестан, с готовностью ответил, что «он нашел дорогу к посылке татар в Персию чрез Кавказские горы, близ Дагестана». Над Кабардой и Дагестаном вновь нависла угроза татарского нашествия.

Вскоре Порта форсировала поход крымских войск в Персию через Кабарду, Чечню и Дагестан. Вполне сознавая, что эти войска должны пройти через российские владения или владения подвластных России кабардинских, чеченских и дагестанских князей, что противоречило Константинопольскому договору 1724 года, в феврале 1733 года султан направил указ Каплан-Гирею, «чтоб немедленно посылал татар в Персию тем путем, который он… усмотрел чрез кавказские горы».

В связи с обострившейся обстановкой Северный Кавказ, вновь выдвинулся на передний план во внешнеполитических замыслах России и Турции господства в этом регионе, став предметом острого спора между Петербургом и Стамбулом. Этому благоприятствовало и то, что она определялась не только внутренними причинами, но и политикой сопредельных стран, Османской империи, Шахского Ирана и царской России, стремящихся овладеть этим важнейшим стратегическим плацдармом.

Независимо от своих целей и отстаивая свои интересы на Кавказе, Россия брала под защиту кабардинцев, дагестанцев и другие народы этого региона от турецко-татарской агрессии. Порта наоборот, активно поощряла реваншистские устремления османских и крымских феодалов, которые должны были пробиться через Северный Кавказ для соединения с Сурхаем и турецкими войсками в Закавказье.

Ослабление позиций Тегерана в Дагестане и усиление позиций России в Кабарде вызвало новую волну турецко-татарской агрессии. В связи с этим, 30 августа и 14 сентября 1732 года, русский посол Неплюев дважды заявил протест Порте, требуя оставить их «в покое». В дальнейшем, он официально предупредил великого визиря, об отказе Петербурга в пропуске крымчаков через Дагестан, что нарушение этого условия будет рассматриваться как враждебный акт против России.

Но дипломатические демарши российского правительства оказались недостаточными. Несмотря на двукратное предупреждение русского резидента, что намеченное предприятие вызовет военный конфликт, Порта и Крым не отказались от своих планов, игнорируя их. Активное содействие им в этом оказала французская дипломатия. Так как считала, что русско австрийский договор был направлен против Франции. Поэтому Париж активно настраивала Порту против России, используя её в своих интересах как шахматную фигуру.

Находившийся на французской службе венгерский офицер барон Тотт, направленный в Крым со специальным заданием из Версаля, инспектировал подготовку крымской конницы для предстоящей операции. Французский посол Луи де Вильнев, в свою очередь, энергично настраивал против России великого визиря Али-пашу Хаким-оглу.

На новые протесты России, турецкий визирь заявил, что хан ходил в земли, подвластные Крыму и никакой обиды для России в этом нет. В свою очередь, получив широкую поддержку самого падишаха, Каплан-Гирей развернул активную деятельность, чтобы выполнить султанский указ: «выступить против персов и привлечь к себе горские племена Северного Кавказа от устья Кубани до русской границы и идти к Дербенту». А наместник крымского хана на Кубани отказался вести переговоры с генерал майором Д. Ф. Еропкиным, командовавшим Гребенским отрядом, да еще стал угрожать послать на русских татар и запорожцев и даже кричал, что может «всю Россию плетьми заметать».

Вместе с тем, предвидя нелегкую борьбу с Россией, правители Османской империи и Крыма пытались заблаговременно заручиться поддержкой северокавказских владетелей. Хан Каплан – Гирей и калга Фетхи-Гирей от имени султана Махмуда обратились с воззваниями к владетелям Кабарды, Чечни и Дагестана, склоняя их на свою сторону для оказания содействия проходу крымского войска через их владения.

Таким образом, ни одна из сторон не была удовлетворена сложившимся в регионе положением. Поэтому, наплевав на все угрозы и предупреждения русского посла, весной в 1732 году, Каплан-Гирей по настоянию султана отправил в поход своего сына Фети-Гирея с 25 тысячной ордой против персов. Татары выбрали путь через Дагестан, через земли, которые Россия считала своими. Они пошли через Северный Кавказ, где уже располагались цепочки русских сторожевых постов. По пути следования из Крыма в Кабарду крымчаки уничтожали встреченные ими все населённые пункты, следуя султанскому указу, «Поступать по закону военного времени». Людей массово пленили, а не покорившихся горцев просто вырезали, при этом тотально выжигая и опустошая территорию.

Принц Гессен-Гомбургский Людвиг, проявив трусость спрятался в крепости Святой Крест с основными силами, выставив против крымчаков небольшую команду, которая не смогла остановить противника и была разбита. А те вступив в союз с чеченцами, пробились силой. Проникнув в чеченские земли татары стали призывать горцев к войне против России.

Русское командование, в связи с резко осложнившейся обстановкой и большим неравенством сил, было вынужден отвести войска в крепость Сулак, а татары в союзе с горцами разорили несколько поселений терских казаков и даже пытались захватить Дербент. Но на подступах к Дербенту русские войска атаковали противника, нанеся ему существенный урон, но часть крымчаков прорвалась через заслон, и с помощью отряда Сурхая отбилась от джарцев и пробралась в расположение турецких войск на берегу Куры.

Впрочем, никаких подвигов крымчаки в Закавказье не совершили, и им вскоре пришлось пробиваться назад тем же путём. Сам же Каплан-Гирей с главной ордой направился в другую сторону, в Молдавию. Как раз в это время умер польский король и саксонский курфюрст Август Сильный.

Но прежде чем уйти из Дагестана хан Каплан-Гирей предпринял спешные меры по сохранению на Кавказе влияния Порты и Крыма. Загнав в горы сторонника Ирана шамкала Хасбулата, он обласкал других влиятельных местных владетелей, продолжая карательные меры против тех кто не принял османскую сторону. Но эта агитация не достигла своей цели, вскоре восстал почти весь Южный Дагестан и татарва была вынуждена уйти.

В январе 1732 года был заключен мир, согласно которому граница между Османской империей и Ираном государствами стала проходить по реке Аракс. Ереван, Гянджа, Нахичевань, Ширван, Битлис и Дагестан отходили к Османской империи, а Тебриз, Керманшах, Ардалан, Хамадан и Луристан оставались в составе Ирана. Данное положение, конечно же, не устраивало иранцев, и новоявленный Надир Шах уже в 1735 году, нанеся османам поражение, отвоевал некоторые кавказские территории.

Из за агрессивных действий на Кавказе Порта и Россия были недовольны политикой друг друга в этом регионе. Османское правительство потерпевшее поражение в войне с Ираном, оказалось напугано событиями в Польше, где потерпели поражение антирусские силы. Тем более, что влияние Москвы в этой стране постепенно возрастало, хотя при Августе III Речь Посполитая была скорее нейтральным государством, чем зависимым от России. В ней действовали русская, французская, даже турецкая партии, но ни одна не могла взять верх.

Хотя в Европе, в конце первой половины XVIII века, военно-политическая ситуация была не легче. Вторая половина 20 годов была отмечена острым противостоянием двух блоков держав, Гановерского и Венского союзов. Назревал большой конфликт между Испанией и Австрией из за категорического нежелания Вены предоставить испанским принцам Карлосу и Филиппу владения в Италии. Для России начало Испано-австрийской войны означало бы вступление в силу договора 1726 года и, следовательно, необходимость послать на помощь австрийцам 30 тысячный корпус пехоты и кавалерии. Что в свою очередь вызывала резкое недовольство в Париже.

Когда то могущественная Речь Посполитая, разделяла земли двух союзных держав, и в случае войны должна была пропускать войска союзников, или не пропускать. Наличие в Речи Посполитой дружественного Австрии и России правительства стало ещё более необходимым. Поэтому в заключённом в 1726 году Австрией и Россией оборонительном союзе, были внесены вопросы о политике Речи Посполитой в связи с новыми обстоятельствами.

Хотя к 20 годам XVIII века, Речь Посполитая была основательно раздербаненна самими же неуправляемыми и спесивыми поляками и оказалась исключённой из большой европейской политики. Тем неимение она по прежнему оставалась важным фактором в политике Восточной Европы. Так как географическое положение страны, граничившей с владениями Турции, России, Швеции и Священной Римской империи, придавало вес позиции, которую занимали правители государства в международных вопросах.

В свою очередь Петербург был крайне заинтересован в нейтральной позиции Варшавы в надвигающейся войне. Но слабость центральной власти Речи Посполитой, всевластие спесивой и неуправляемой аристократии, а так же произвол мелкой шляхты, делали это государство беспокойным соседом для России, к тому же подверженного влиянию из вне. Россия крайне настойчиво добивалась от польского правительства соблюдения обязательств о свободе вероисповедания для православных, взятых Речью Посполитой по договору 1689 года, и признания за Россией права представлять интересы православных перед польским правительством. В то время, как польское католичество в своём большинство подвергало жёстким гонениям православных и лютеран в Гродно и Минске.

К тому же, многочисленные разбойничьи отряды, обнищавшей польско-литовской шляхты, нападали на приграничные деревни, уводили крестьян и угоняли скот, выжигая при этом поля и дома. А правительство Речи Посполитой, обезумевшее от собственной спеси и ненависти к России, претендовало на Лифляндию и старалось ограничить автономию герцогства Курляндского.

Польский вопрос не мог оставить в стороне Францию. С момента заключения Венского союзного договора в 1726 году Франция проводила по отношению к России политику «восточного барьера». Целью этой политики было создание вокруг России враждебного окружения из Швеции, Турции и Речи Посполитой. Задачей политики «восточного барьера» было ослабление России и отвлечение её внимания от проблем Средней и Центральной Европы, что должно было обеспечить невмешательство России в обострившиеся австро-французские отношения.

В свою очередь, оскорблённая поражением и унизительным Ништадтским договором 1721 года, Швеция поддержала предложение Франции и согласилась оказывать финансовую поддержку. Кроме того, Швеция заявила о готовности оказать Лещинскому и вооружённую поддержку.

Когда умер польский король и саксонский курфюрст Август Сильный, и в Речи Посполитой возникло бескоролевье и вполне прогнозируемый хаос. Так как в Польше эпохи середины XVIII века не было абсолютной монархии. Король назначался сеймом, собранием влиятельных дворянских кланов, состоящих из безумной по своей сути шляхты.

Когда «обворожительный польский государь» находился уже на пороге смерти, то кровожадные и алчные европейские дипломаты готовились делить его наследство. Теперь на трон претендовал известный авантюрист и русофоб Станислав Лещинский, которого поддерживали французы. Станислав был другом османов и татар. Вскоре после кончины Августа Станислав, при серьёзной материальной поддержке французов, вернулся на родину и заявил о претензиях на престол. Петербург категорически не согласился на то, чтобы во главе Речи Посполитой вновь стал представитель наиболее агрессивно настроенных антироссийских кругов, претендующих на земли Российской империи.

Но в 1733 году, Станислав торжественно вернулся в страну и при всеобщем ликовании поляков вновь занял опустевший престол. Лещинский начал искать поддержки у исторических соперников России. Эту поддержку он нашел в Турции, во Франции, в Пруссии и Швеции. Все страны имели виды на Польшу и из-за этого неоднократно вступали в конфликт с Россией. Немаловажным фактором здесь выступало то обстоятельство, что Лещинский был тестем французского короля Людовика XV.

Друг Лещинского, Каплан-Гирей по приказу падишаха сразу же выдвинулся в Молдавию, чтобы протянуть в случае необходимости руку помощи христианскому другу. Когда-то великий князь Витовт помог татарам создать Крымское ханство. Теперь он был готов помочь далекому преемнику Витовта получить корону. Естественно за право ограбить польский Подол и получить большой ясырь за счёт украинцев живущих там.

Другой кандидат, Фридрих Август, заключил соглашения с Россией и Австрией о всесторонней поддержке. Австрийский император выступал как защитник своих подданных лютеран от фанатично настроенных католиков-поляков. Аналогично, и русские были полны решимости пресечь панские притеснения православных. Таким был расклад сил, а также причины и повод для войны за польское наследство 1733-1735 годов.

Но русские действовали настолько решительно, что никто ничего не смог сделать. Царствовавшая тогда племянница Петра императрица Анна Иоановна отдала приказ о вводе войск в Польшу. Война началась в 1733 году вторжением русских войск на территорию Речи Посполитой и занятием Варшавы. Лещинский укрылся в Данциге, а королём провозглашен Август III.

Под влиянием французского посланника Вильнева, Турция на основании договора, заключенного при Петре I, потребовала, чтобы петербургское правительство не вступалось в польские дела. По просьбе падишаха, верного друга французского короля, Каплан-Гирей с главными силами ханства выдвинулся в другую сторону, в Молдавию, чтобы протянуть в случае необходимости руку помощи христианскому другу-русофобу. Но этот поход не принёс успеха крымчакам и они вынуждены были бежать обратно в Крым.

Но несмотря на героизм и отчаяния поляков Понятовский и его отряды были повсеместно разбиты. Особенно отличился в этой войне немец Миних, фельдмаршал на русской службе. Он в 1734 году взял сильную крепость Данциг. Французский флот, пришедший в порт Данциг с десантом численностью в 2000 человек, помогать Станиславу, отправился восвояси не солоно хлебавшие. После чего дело Лещинского в Польше оказалось проиграно. Королем Речи Посполитой стал союзник России Август III, сын Августа Сильного. Тем более, что по итогам войны укрепились международные позиции русского правительства и увеличилось его влияние на Польшу. Что в свою очередь крайне противоречило планам Османской империи в Польше.

Но под влиянием внешнего фактора русско-османские отношения вскоре вновь ухудшились. Турция на основании договора, заключенного при Петре I, в ультимативной форме потребовала, чтобы петербургское правительство прекратило вмешиваться в польские дела. Однако благодаря умелой дипломатии русского резидента в Стамбуле, Неплюева, султан вскоре согласился признать вмешательство России в Польше естественным, лишь бы императрица Анна Иоановна соблюдала мир с Турцией. Но Франция, проиграв России войну 1733—1735 году за польское наследство, теперь в бешеной злобе стремится столкнуть Россию с Портой. Ещё одной раздражающей Петербург и Стамбул причиной стал спор между Россией и крымским ханом за Кабарду. Французская дипломатия усиленно раздувала все эти недоразумения.

Большое влияние на русско-турецкие отношения оказывали постоянные постоянные распри между крымчаками и запорожскими казаками. В то время как донцы были покорены русскими после подавления мятежа Кондратия Булавина, то необузданные запорожцы еще сохраняли автономию и время от времени совершали разорительные набеги на приграничные крымские улусы. Татарва тоже разоряла казачьи станицы. Это было продолжением давней пограничной борьбы с грабежом и насилиями, которая началась еще в XVI веке.

В Петербурге, естественно, приняли сторону запорожцев и предложили разместить русского консула в Крыму, который занимался бы в том числе разбором пограничных конфликтов. Также предлагалось направить одного офицера в Запорожье, «чтобы он защищал татар от казаков». Следовательно, положение татар делалось всё более унизительным. Вчерашние хозяева степей превращались в жалкий народец, страдавший от пограничных разбойников. Сама же идея консульства пришлась туркам не по нраву.

Когда в 1730 году, султан Ахмед III был свергнут янычарами, которые возвели на турецкий трон Махмуда I , в Стамбуле не прекращались смуты. Неплюев и сменивший его затем Вешняков, видя усиленные французские интриги, стали советовать своему правительству теперь же, в удобный момент ослабления Турции, начать войну с ней. По их мнению, эта война всё равно была рано или поздно неизбежна. Большинство деятелей петербургского правительства также склонились к безотлагательному началу войны.

В 1730–1733 году состоялось несколько нападений татар на Украину. Татары и Орлик продолжали будоражить запорожских и украинских казаков, посылали письма и эмиссаров. Но когда в Петербурге было получено известие, что 70 тысяч крымских татар прошли по русской территории в поход на Персию. Это было достаточным «казус белли».

В 1735 году руководитель русской внешней политики, граф Остерман, направил письмо турецкому визирю, где указал целый ряд нарушений османами мирных условий. Остерман просил султана направить уполномоченных на границу для переговоров по этому вопросу. Уполномоченные не были высланы, и Россия сочла это достаточной причиной для объявления войны.

Перед тем как напасть на османов, русские заключили союз с Ираном. Главным человеком в этой стране оставался Надир-хан. Отдав ему свои владения на Южном Каспии, московские стратеги принялись разрабатывать план кампании против османов. Решено было нанести сразу два удара: на Азов и на сам Крым.

Проблема выхода России к Азовскому и Чёрному морям так и не была не была решена. Россия всегда стремилась создать надежные и естественные границы на южном и юго-западном стратегических направлениях, а так же решить давнюю проблему Крымского ханства, бывшего паразитическим государственным образованием и нёсшим Русскому государству угрозу. Эта проблема оставалась стержневым вопросом для русской дипломатии на протяжении всего XVIII столетия.

А столь очевидное нарушение мирного договора османами произвело живейшее неудовольствие в Петербурге и возродило петровские планы о начале новой русско-турецкой войны. Остерман и Бирон посчитали, что настало удобное время отплатить Турции за унизительный для чести русского имени Прутский мир и уничтожить постоянный очага опасности на южных границах.

К тому же, русская императрица Анна Иоановна пришла к чёткому пониманию, что когда в Западной Европе наступила эпоха посвящения, жил и творил Вольтер. Массово внедрялись полезные изобретения, от паровых машин Джетро Талла до механических ткацких станков, от жилетных часов-луковиц до ватерклозета. То на территории Юго-Восточной Европы, как и несколько сотен лет назад, по прежнему существовала государство-вампир, осколок великой Золотой Орды. А на громадных пространствах Дикого Поля, как и тысячи лет назад, беспрепятственно бродили кровожадные кочевые племена, не признававших никакой власти над собой.

В отличие от осёдлых народов создавших свою культуру и высоко развитую экономику, крымское кочевое общество по прежнему всё ещё жило отдельными кочевыми племенами и грезили о грабежах и набегах, мечтая о несметном ясыре. К тому же, татары настойчиво навязывали своим соседям выплату ежегодной дани, за иллюзорное право спокойно жизни, при этом получая в казну колоссальные доходы. Но оно периодически нарушалась даже тогда, когда крымско-татарское посольство ещё не успевало уехать из страны домой. Поэтому Анна Иоановна прекрасно понимала, что здесь давно надо было, что-то радикально менять. Потому, что так жить больше было нельзя. Так как главным мерилом всей жизни кочевника была и всегда будет добыча, и его никак невозможно изменить.

Хотя к началу правления русской императрицы внутренняя обстановка в России была далеко не благоприятной, страна переживала тяжелейший голод 1733—1735 годов, охвативший почти все Нечерноземье. Но несмотря на эти трудности Россия все-таки втянулась в «большую» русско-турецкую войну. Война началась с почти тех же стартовых позиций, что и «крымские походы» Василия Голицына.

29 августа 2020 г.
Тысячелетняя война. Русь и Великая степь

Проблема самоидентификации всегда остро стояла в России. Действительно, кто мы. Потомки воинственных скифов, гордых киммерийцев или безродных кротких племён, которые не в состоянии были создать собственную государственность и прозябали в забвении. Западу всегда было выгодно представлять наших предков дикарями, неспособными к великим свершениям и победам. К сожалению, отравленная и искаженная чуждыми россиянам версиями история прочно укоренилась в современной мире и насаждается В России.

Но уже в VI веке Восточные славяне были у всех на устах. Они громко заявили о себе тогдашнему миру и византийскими походами, осаждая сказочный Царьград, и удачными битвами по Дунаю и на Балканах, сметая всех на своём пути. Но бурная пора, когда славянские дружины скакали к берегам Понта и слагали песни-славы своим князьям, ушла в прошлое. Пришедшие из глубин Востока Гунны завоевали Северное Причерноморье, отрезав славян от Византии, византийские историки перестали упоминать славян в своих книгах.

Однако во второй половине IX века на обширном пространстве Восточной Европы появилось новое крупное государство, Киевская Русь. Процесс его формирования и развития был весьма драматичным и противоречивым. Объединив большую часть славянских племен, расселившихся на Восточно-Европейской равнине, Русь в конце X века стала одной из самых сильных европейских стран. Но появившиеся затем в обществе центробежные силы привели в начале XIII века к распаду страны на множество мелких удельных княжеств, вечно враждующих между собой. Впоследствии государству и обществу потребовались века и море крови, чтобы возродить свою былую мощь и стать независимыми. При этом, достаточно часто отношения с алчными и кровожадными сопредельными странами носили ярко выраженный враждебный характер.

Краеугольным камнем в истории становления и развития русской государственности в Средние века является отношение Восточных славян с своими соседями: Византией, Европой и Степью. Особое место в этом ряду занимают кочевые народы селившихся на бескрайних степных просторах Поволжье и Причерноморья на протяжение значительного временного периода. Великая Степь всегда была источником неведомой угрозы, разорения и страданий для Древней Руси.

Так как периодические выходы огромных масс кочевников из Азии в степи Восточной Европы обусловливались объективными факторами, главными из которых были: давление избытка населения на производительные силы, а также природные катаклизмы. Поэтому длительное противостояние кочевых народов степей и оседлых восточнославянских племён было исторически и географически обусловлено и не зависело от злой либо доброй воли его участников.

С самого момента образования своего государства Русь столкнулась с проблемой кочевников. На Руси издавна делили землю на лес и поле. На юг и юго-восток от русских земель простирались плодородные черноземные степи, дававшие при вспашке обильный урожай. Но в тоже время, они были недоступны для оседлого земледельческого населения из-за кочевавших по степным пастбищам пришельцев-скотоводов. Дикое поле было местом бескрайнем, пустым, диким и опасным.

Кочевники сыграли известную роль в разгроме рабовладельческой Римской империи, однако их нашествие тяжело отразилось на судьбах многих оседлых земледельческих народов Европы, в первую очередь славян, занимавших пограничные со степями области. Азиатские племена, кроме расширения территорий кочевий, преследовали цель порабощения и ограбления оседлых народов. Так как богатства соседей, возбуждало жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из важнейших жизненных целей. Грабёж для кочевников был более легким и даже более почетным делом, чем созидательный труд. Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить свою территорию, ставшую недостаточной, теперь ведётся только ради грабежа, становясь постоянным промыслом.

В связи с тем, что Дикое поле примыкало к Русской земле вплотную, оно постоянно грозило наскоками воинственных и кровожадных кочевников. Степняки совершали регулярные набеги на пограничные территории и нередко даже осаждали Киев. Расселение славян-земледельцев по степи было приостановлено, а юго-восточные славянские поселения на Дону, в Приазовье и Причерноморье оказались отрезанными от основных русских земель, и сама Русь на огромном тысячеверстном пространстве попала под нескончаемые удар кочевников. Им удалось оттеснить русские владения к северу от лесостепной зоны, а алчные и кровожадные соседи, а так же князья из рода Рюриковичей умело использовали эту новую силу, нередко натравливая кочевников на древнерусское государство.

В свою очередь, славянские князья отвечали карательными экспедициями в днепровские, донские и волжские степи, громя кочевья степняков и нанося неоднократно поражение им в бою. А так же принимали энергичные меры для того, чтобы обезопасить Русь от ежегодных стремительных и опустошительных набегов степных орд, уводивших в плен русских людей и оставлявших после себя дым пожарищ сожженных сел и городов. Но эта многовековая борьба в конечном итоге привела к ослабление могущества Русского государства, а так же способствовала замедлению общего прогресса, истощая народные силы и обрекая его на отставание.

С детских лет каждому из нас известны былинные персонажи, по крайней мере, первая троица: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович. Но немногие смогут продолжить этот перечень хотя бы до десяти персонажей. А между тем только главных действующих лиц в былинах, более пятидесяти. Тема и сюжет многих былин определялись вторым именем: Добрыня и Змей, Добрыня и Василий Каземирович, Добрыня и Алеша, Илья и Идолище, Илья и Чудище, Илья и Соловей-разбойник, Илья и Калин-царь.

Далеко не второстепенными действующими лицами являются известные враги Руси: Калин-царь, Батыга, Вахромей Вахромеевич, Волотоман Волотоманович, Кумбал-царь, Кудреватко-царь и другие. Не говоря уже о всякой другой нечисти, с которой приходится сражаться русским богатырям: Змее Горыныче, Тугарине, Соловье-разбойнике, Идолище, Чудище, Кощее Бессмертном.

Нетрудно заметить, что значительное число врагов Руси в былинах представляют ее восточные соседи, кочевые народы. Не только в былинах, но и в летописях они часто представляются собирательно, “поганые, которых всегда “тьма тьмущая” и которые постоянно нависают над Русью “черною тучею”, но неизменно их побеждают былинные богатыри. Иными словами, конфликты Руси с кочевыми народами имеют давнюю историю.

Традиционно российская и советская историческая наука характеризует контакты Руси со степняками как враждебные. В самом деле, с дикими варварами, время от времени появлявшимися из глубин Азии у русских пределов и совершавшими жестокие набеги на русские земли, не могло быть других отношений. Не могло быть и иной оценки этих контактов при отсутствии достаточной информации о быте, нравах, культуре степных народов, наконец, об их истории.

Одним из главных направлений отечественной исторической науки является изучение процесса формирования многонационального Российского государства. Именно в это время у истоков российской государственности стояла многовековая борьба и взаимодействие Руси с многочисленными кочевниками обитавшими на бескрайних просторах «Дикого поля». Что в конечном итоге привело к разгрому татарских ханств, образовавшимися в результате распада Золотой Орды, и последующему присоединению народов Поволжья.

Иван Грозный закладывал фундамент новой Руси, многонациональной России. Это судьбоносное событие трансформировало Русь из православного Русского государства в много конфессиональное и могущественное Российское царство. Русские не только выстояли в борьбе со Степью, но и сумели включить кочевые народы в созданную ими цивилизацию. Причем, именно в составе русского мира кочевники смогли сохранить и свою национальную идентичность, и присущие им хозяйственно-культурные традиции.

Теперь Россия со времени начавшегося в XVI веке присоединения к ней территорий, находящихся восточнее Уральского хребта, являет собой страну, которая частью входит в европейский континент, а значительной частью в азиатский. Что говорит о существенном своеобразии и даже уникальности такого положения вещей в современном мире.

Среди многих проблем отечественной истории одной из самых важных и интересных является проблема исторического развития Руси. При общности основных социально-экономических и политических процессов, свойственных феодальной формации, в развитии феодальной Руси в сравнении с другими европейскими странами имелись существенные особенности оказавшие колоссальное влияние на весь ход исторического развития.

Эти особенность определялась в первую очередь той ролью, которую играла Древняя Русь в мировой истории. Благодаря стечению ряда обстоятельств Русское государство и русский народ на протяжение длительного времени выполнял роль сторожевой заставы на юго-восточных рубежах Европы, сдерживавшей в течение многих столетий бешеный натиск кочевых орд, беспрерывно идущих из глубин необъятной Азии. То были племена, занимавшиеся скотоводством, охотой и войной, и их способ производства требовал обширного пространства для каждого отдельного члена племени. Поэтому они были вынуждены совершать те полные опасностей великие переселения, которые положили начало образованию народов древней и современной Европы.

В те стародавние времена, Европейский юго-восток долго не имел постоянного населения, лишь кочевые племена перемещались с места на место, устраивая в бескрайней степи временные поселения. Тогда как оседлые славянские племена, расселившись по Днепру и Десне, занимались земледелием, построив многочисленные города и были значительно богаче кочевников.

Веками, проживая в зоне рискованного земледелия под постоянной угрозой набегов, как из Великой Степи, так и из Скандинавии, русские, в отличие от европейцев, не могли надеяться, что им кто то окажет помощь, и построенное или посеянное ими точно не пропадёт зря. Вокруг территории только, что сформировавшегося и толком ещё неокрепшего русского государства, постоянно обитали многочисленные кочевые племена жаждущие только одного, наживы.

В течение многих сотен лет русский народ отстаивал свою независимость и право на существование не только в войнах с Хазарией и Византией, оно выдержало длительную борьбу с нашествиями кровожадных кочевников, заполонивших бескрайние просторы Северного Причерноморья. Именно многовековая борьба леса и степи, соперничество оседлых и кочевников сыграли значимую роль в становлении и последующем укреплении Древнерусского государства. В тоже время кочевые империи окончательно исчерпали свою силу в борьбе с оседлым народом. Право творить мировую историю переходит к европейской цивилизации и России, как её неотъемлемой части.

В лице славян Европа обрела народ, который оградил её от непрерывного наплыва кочевых орд с востока; и этот народ не только встал на пути разрушительного потока, но и смело двинулся навстречу ему. Вместе со славянами в лесную глушь и степное безбрежье Восточной Европы, где царил мертвенный застой или в бессмысленном кружении, сменяя друг друга, проносились кочевые вихри, Таким образом на протяжении нескольких тысячелетий наиболее тектонические сдвиги Истории происходили не в цивилизованной греко-римской Европе, а в Азии и Великой степи. Европа в конце концов имела дело только со следствиями этих глобальных сдвигов в виде нашествий степных народов.

В отличие от русских европейцы воспринимали кочевников как некую однородную массу диких варваров, чуждых всякой культуре и, главное, европейской. Поэтому стойкая антипатия европейцев к степной Азии сложилась в результате концепции евроцентризма. Просвещённая Европа не оценила по достоинству этот великий подвиг Руси и его многострадального народа. Так как Европейское просвещение было спасено от степных варваров растерзанной в клочья Русью.

И теперь, спустя много лет, в ряде исследований западноевропейских историков, посвященных трудным взаимоотношениям кочевников и Руси, идея принципиального их противостояния объявлена искусственной и надуманной, идущей от Русской православной церкви. А чудовищные масштабы катастрофы Руси сильно преувеличены русскими летописцами и последующими историками. Для Западной Европы это было давним и традиционным мнением.

2 сентября 2020 г.
Тысячелетняя война Русь и Великая Степь.
Борьба с Крымским ханством. Крымский погром 1735-1737 года...

Русские великие князья из рода Рюриковичей в течение сотен лет сумели собрать восточных славян в единое государство, Московское царство. Эта борьба была обильно оплачена кровью русских людей. Пришедший к власти Пётр I получил в руки от своих предшественников довольно сильным государством с сплочённым народом. Но стремясь сделать Московскую Русь современным и могущественным европейским государством, молодой царь стремился изо всех сил выйти к морскому побережью, тем самым освободив свой народ от тотальной изоляции весьма могущественных и кровожадных соседей.

В России после смерти Петра Великого началась эпоха безвременья, когда за резким подъемом деятельности, часто вызываемым сильной личностью, наступает определенное затишье и апатия. Тем не менее, не подтвердились ожидания тех, кто надеялся, что все, созданное Петром, преходящее, обязанное существованием воле одного человека. Россия, несмотря на некоторый спад, осталась великой державой, поскольку сила ее родилась не в одночасье, а была подготовлена всем ходом предыдущего развития.

В 1730 году российской императрицей становится племянница Петра I, Анна Иоанновна. Хотя эта правительница и не выдвинула цельной, конструктивной программы, но она укрепила центральную власть, продолжила развитие вооруженных сил, промышленности и освоение Сибири. Во внешней политике Анна Иоанновна возвращается к решению задач по выходу России к Черному морю, ещё поставленных Петром Великим.

Только завоевав столь долгожданный выход к морю Русь могла получить все данные для дальнейшего самостоятельного и полноценного развития. Что дало ей возможность в дальнейшем стать могущественной державой, доминирующей на Европейском континенте и в состояние ограждать свою независимость от различных посягательств алчных соседей . Только при исполнение этих незамысловатых условиях, Русское государство могло играть предначертанную свыше роль подобающую могучему и одарённому её народу.

Назревавшее в течение столетий решающие столкновение России с Турецкой империей и Крымским ханством в начале XVIII века стало неизбежным, более того, давно уже назревшим. Тем более, что в ходе предыдущих воин не одно из государств участвовавших в этом глобальном конфликте не достигло поставленных перед собой задач.

К тому же, с 1713 по 1735 год состоялось не менее 35 набегов крымских татар на южные территории России, жертвами которых только за пять лет, в 1713—1718 годах, когда, Россия находилась в состоянии мира с Крымом и Турцией, стали не менее 33 414 убитых и уведенных в плен русских и малороссиян и 10 300 подвластных России калмыцких семей, а общая стоимость сожженного и разоренного имущества составила более 1 млн рублей, а это не менее 15—20% тогдашнего годового бюджета страны. 

В первой половине XVIII века из Крыма, по свидетельству католического миссионера К. Дюбаи, ежегодно вывозилось 20 тысяч рабов. Около 60 тысяч невольников из славян, грузин, валахов, молдаван, абхазцев, адыгов, венгров использовалось в самом ханстве в основном для сельскохозяйственных работ. В 1711—1713 году русская дипломатия с трудом отбилась от назойлевого  ханского требования возобновить ежегодные «поминки», которые Россия перестала выплачивать с 1686 года.

 Новая вспышка антитурецкой активности России вновь совпала с очередным ухудшением внутриполитического положения в Османской империи. Когда в 1730 году, вспыхнуло восстание янычар, среди правительственных кругов Петербурга уже ощущалось явное стремление, воспользоваться тяжёлой ситуацией соседа и отрезать от его огромной территории наименее защищённые части, а так же уничтожить ненавистное Крымское ханство, источник бед и разорения для России. Естественно,  эта была истинная причина будущей войны с Османской империей, но она держалась в тайне.  При этом, русская дипломатия   декларировала совсем иные намерения, вроде попытки «освободиться от пут, наложенных Адрианопольский и Константинопольским договорами, вызванными неудачей Прутского похода, и получить выход к Чёрному морю".

Русские дипломаты в Стамбуле И.И. Неплюев и его помощник А.А. Вешняков, писали Анне Иоанновне, при этом уверяя  недавно взошедшую на трон императрицу, что в противном случае военная опасность будет вновь  грозить уже России, так как Франция прилагает колоссальные усилия по сколачиванию могущественной антирусской коалиции в лице Шведского королевства, Польши и Османской империи . «При таком благоприятном случае от Вашего Величества зависит смирить турецкую гордость, ибо они при вступлении хотя малого русского корпуса в их землю принуждены будут у Вашего Величества мира просить и постановить выгодные условия с переменою договора, если на конечную гибель свою не ослепнут... Если такого неприятеля при полезном случае не укротить и дать ему время поправиться, тогда надобно ожидать от него больших бедствий; неоднократно показали они, что при всяком, хотя мало полезном для них случае змеиный яд свой изблевать готовы».

  Впервые со времен неудачного Прутского похода Россия решилась вступить с Османской империей в открытую схватку. Но в Петербург и принял решение развязать вооруженный конфликт не с Турцией, а с Крымом. Официально войну объявлять не стали. Напротив, российские дипломаты уверяли султана, что желают лишь наказать татар, а затем установить «вечный» мир.

Идею военной экспедиции в Крым, в ответ на действия крымского хана еще во время кризиса 1733 года, предложил командующий Украинским корпусом, киевский генерал-губернатор генерал-аншеф Иоганн Бернард Вейсбах, выставлявший на первый план «легкость сего предприятия» и самоуверенно отводя на крымский поход всего 10 суток.

Предполагалось, что дождавшись когда ханское войско в очередной раз уйдет в кавказском направлении, то после этого «учинить внезапное нападение на Крым и Перекоп и, ежели возможно, овладеть полуостровом, а дело это поручить Запорожцам и Украинским казакам с несколькими ландмилицкими и полевыми полками под руководством Вейсбаха». Вскоре прибывший на Украину генерал-фельдмаршал Б. К. Миних настоял на немедленном походе, отправив него генерал-майора М. И. Леонтьева, только неделю назад принявшего корпус и еще не оправившегося от болезни. 

Кипучая энергия Миниха и его желание через военные победы возвысить свой авторитет, превзойти Остермана и Бирона побудили его принять пост главнокомандующего в этой войне. Его впечатлила та лёгкость с которой предпологалось разгромить Крымское ханство и овладеть полуостровом. Тем более, что для этого можно было обойтись малыми силами.   Да и желание стать завоевателем Крыма не давала покоя амбициозному немцу.

Турки, видя неминуемую войну, искали помощи в продолжении, то есть в затягивании времени, показывая вид, что не хотят нарушить мир и в сем намерении, пользуясь советами Европейских Министров, в Стамбуле бывших, обещая татар Крымских наказать, с награждением убытков, ими причинённых, предпринимали тем временем действительные средства к обороне. Тем более, что намерение России продолжать наступление по направлению к Крыму не было секретом ни для Запада ни для османов и бахчисарайских политиков.

 Готовясь к предстоящей войне, Россия в 1731—1733 году возводит южнее Изюмской Украинскую линию. Возобновив работы стратегической важности, связанные с совершенствованием уникальной, насчитывающей уже не одно столетие наступательно-фортификационной системы. Эта была цепь крепостей и засек, созданная как опора для продвижения полевой армии на юг, расположенных от устья реки Орели вдоль по её течению до притока реки Берестовой и далее по реке Береке, до самого её устья. Это огромное фортификационное сооружение, протянувшееся на 1000 вёрст, стоило огромного труда и денег,

С завершением русско-турецкой войны 1710—1713 года, Крымское ханство вступает в период мятежей и безвластия. В это время в Крыму царил полный хаос, источником которого стало очередное обострение отношений между ханским и бейскими родами. Их основными зачинщиками были ногайские группировки, для которых набеги оставались основным промыслом. Им было глубоко безразличны договора заключённые Стамбулом и Бахчисараем с Москвой. Поэтому одной из причин смут стала борьба клановых групп за раздел сокращающейся добычи.

Дошло до смещения нескольких Гиреев, а по полуострову прокатилась волна свирепых казней. Именно поэтому ханы не могли воспользоваться упомянутым ослаблением турок в собственных, крымских целях. В этих условиях, основная внешнеполитическая активность Крымского ханства перемещается на Северный Кавказ.

 Когда к власти пришел Менгли-Гирей II, то он вновь присягнул на верность султану Ахмеду III. Ему нужно было заною налаживать всё в ханстве, пришедшее в запустение во время правления его ближайшими предшественниками, Каплан-Гиреем I, Девлет-Гиреем III и Саадет-Гиреем IV. Хан сам обязался идти со своим войском по призыву Порты, куда ей укажут из Стамбула. В свете тогдашних событий имелось в виду, за Кубань и далее, в горы, на персидский театр военных действий. Но к началу войны с русскими Менгли-Гирей II был смещён, хоть он на самом деле старался жить мирно со Стамбулом. Новый крымский властитель Каплан-Гирей I обладал, напротив, некоторой степенью самостоятельности от Порты.

В тоже время крымские ханы,  в первой четверти XVIII века, со своей стороны делали всё от них зависящее, чтобы ослабить продвижение России на юг. Так, в 1722 году, когда началась российская агрессия вдоль западного берега Каспия в направлении Персии, Саадет-Гирей IV выступил на стороне Дауд-бека, лидера подвергшихся разорению лезгин. Хан буквально «оказал давление на султана», отчего тот и выступил на стороне жертв петровского похода. Этот шаг, сделанный под влиянием крымской дипломатии, оказался первым в приближавшемся  очередном русско-турецком вооружённом конфликте.

Современен для Османской империи Крымское ханство перестает быть выгодным каналом работорговли. Интерес Стамбула к заморскому вассалу стал снижаться. Более того, крымские набеги становятся нежелательны для турок, которые опасались, что подобные действия могут вызвать конфликт с Россией. К такому повороту событий в Стамбуле вовсе не стремились. Среди турецкого руководства появилось даже мнение, что империи не стоит держаться за власть в Крымском ханстве. Так как оно приносит империи одни проблемы.

Когда в 1735 году передовой крымско-татарский отряд ушёл на восток, а затем к Дербенту двинулся и сам Каплан-Гирей с 80 тысячной армией, Петербург не упустил шанс, данный ему ханом. Русский посол в Турции Вешняков, успокаивая османов, одновременно засыпал Петербург призывами поспешить с войной. Тем более, что международная ситуация складывалась для российского нападения благоприятная. Российский Кабинет министров принял решение «...учинить незапное нападение на Крым и Перекоп и, ежели возможно, овладеть полуостровом». Конкретным предлогом для этого удара теперь уже было не столько «нарушение границы» на Кубани и в Кабарде, а возмездие за набег заперекопских ногайцев на украинские городки Левобережья.

Но истинной целью этого похода стало, вполне очевидно, не «усмирение» крымских татар и не месть им, а осуществление куда более значительной программы. Захват Крыма русскими войсками должен был сыграть роль запала в надвигавшейся большой войне с Турцией. Тем более, что в случае захвата полуострова, русские обеспечивали тылы во время наступления в дунайском направлении, а так же психологически нейтрализовали «Прутский синдром», то есть развеять миф о непобедимости крымско-турецкой армии. Само же овладение Крымом, как казалось в Петербурге, было задачей вполне достижимой силами украинского корпуса генерала И.Б. Вейсбаха.

15 мая 1735 года в Петербурге было получено известие, что 70 тысяч крымских татар прошли по русской территории в поход на Персию. Это было достаточным «казус белли». 23 июля этого года, Миних получил грамоту от кабинет-министров, в которой говорилось, что императрица желает предупредить турок, которые намерены будущей весной напасть на Россию со всеми своими силами. В то время как турки были крайне не заинтересованные в войне с Россией, пока не была улажена персидская проблема, всемерно стремились погасить конфликт, не доводя его до кровопролития.

В августе 1735 года, Миних получил указ, в котором ему было предоставлено право начать осаду Азова осенью или отложить её до весны, продержав всю зиму крепость в блокаде. Понимая, что для осады нужно собрать много провианта и боеприпасов, он избрал второй вариант действий. Вместе с тем, он счел необходимым немедленно приступить к подготовке похода в Крым, тем более что татары уже перешли Кубань для нападения на персов. Фельдмаршал Христофор Миних взялся осуществить давнюю российскую мечту, нанести Крымскому ханству удар в самое сердце.

Для этого фельдмаршал решил использовать значительную часть сил, первоначально предназначавшихся для действий на Азовском направлении. Был спешно сформирован корпус численностью около 40 тысяч человек, который возглавил генерал-лейтенант М. И. Леонтьев.

Но война вновь превращалась в войну с безводным пространством. Главным противником России по прежнему были не турецкие и татарские войска, а пространство, это обширный пояс девственных маловодных степей, лежавший между противниками на протяжении 200—300 верст. Здесь русские армии вынуждены были прижиматься к рекам и везти с собой все необходимое: степь была практически не заселена.

Естественно, что при таких неблагоприятных условиях, ни о каком завоевании Крыма с такими силами не могло быть и речи. Планировалось лишь карательная экспедиция против татар, причем именно в то время, когда основное войско противника находилось за пределами ханства. Миних не сомневался в успехе и в одном из писем заранее спрашивал императрицу, где следует расселять людей, освобожденных из татарского плена.

В течение сентября 1735 года шла передислокация войск, которые были стянуты к Царичанке, городку на реке Ореле. 1 октября корпус Леонтьева выступил в поход, имея 39 795 человек, из которых большинство было «нерегулярного войска», и 46 орудий, и двинулся на юго-восток, в направлении реки Самары. После летней засухи вода в реках и озерах стояла очень низко, так что переправы затруднений не вызывали. Тем не менее, на случай разлива воды во время отступления солдаты строили мосты.

6 октября Леонтьев стоял на речке Вороне, а на другой день достиг речки Осакоровки, где местами степь летом была выжжена татарами, но уже поднялась молодая трава, и армия в дровах, воде и корме для лошадей недостатка не имела. От Осакоровки Леонтьев повел корпус к реке Конские Воды, где напал на кочевья ногайских татар. В произошедших схватках русские убили свыше тысячи ногайцев и

захватили более 2000 голов рогатого скота, 95 лошадей, 47 верблюдов. Миних писал: «Причем наше войско со всякою бодростию поступило, и никому пощады не было».

От Конских Вод Леонтьев направился вниз по Днепру, но этим успехи Леонтьева и ограничились. 13 октября он достиг урочища Горькие Воды, но здесь должен был остановиться из за начавшихся ранних холодов и снегопадов. Резкое изменение погоды принесло с собой болезни среди солдат и массовый падеж лошадей. До Перекопа оставалось еще десять дней пути, пленные татары сообщали, что далее идет только «голая степь», а число погибших лошадей уже перевалило за три тысячи. Тем более, что больных приходилось возить с собой, так как в степях не было городов, где бы можно было устроить госпитали и оставить людей там. Армия начала терпеть различные лишения, а ей предстояло сделать еще десять переходов до крымских оборонительных линий.

16 октября в урочище Горькие Воды Леонтьев собрал военный совет, на котором поставил вопрос: идти ли далее или возвращаться. Ответ был единогласным, что надо возвращаться, потому что уже пало около трех тысяч лошадей и до Перекопа еще десять дней пути, и при такой погоде все лошади перемрут. Леонтьев решил повернуть назад.

Однако отступление оказалось очень тяжелым. Из-за болезней и холодов умерло гораздо больше казаков и солдат, чем погибло в схватках. В начале ноябре корпус Леонтьева вернулся к Царичанке. За короткий поход он потерял 9 тысяч человек, а это почти четверть своего состава. За эти промахи генерал-лейтенант Леонтьев был предан военному суду, но сумел оправдаться, поскольку идея похода в Крым осенью принадлежала самому Миниху, а Леонтьев лишь выполнял приказ.

Во вторых, Леонтьев имел неосторожность воспользоваться расчетами Вейсбаха, который на весь переход до Крыма отводил всего десять суток. Соответственно взятые им запасы продовольствия оказались недостаточны, что и привело в дальнейшем к катастрофе. Немалую роль в сыграла и самонадеянность Миниха, не представлявшего себе толком специфики этого «степного барьера».

На турок даже такой, весьма скромный, демарш произвел сильнейшее впечатление. Вести о походе Леонтьева достигли Стамбула в конце октября. Сразу же был собран диван, а от русских дипломатов потребовали объяснений. Вешняков попытался убедить султанских вельмож, что речь идет только о наказании татар за набеги. Турция стала принимать спешные меры для укрепления своих границ. В Очаков были отправлены три тысячи янычар с пушками. В Боснии под руководством Бонневаля создавалась сеть военных магазинов.

Зимой 1735-1736 году Миних разместил штаб-квартиру в городе Изюме, тем самым начав активную подготовку к военной кампании. Фельдмаршал манил императрицу Анну Иоанновну четырехлетней победоносной войной, предполагавшей завоевание Крыма, Кубани, Молдавии и Валахии. К сожалению, позиция Миниха оказывала значительное влияние на императрицу, а в стране не было влиятельных военных специалистов, способных умерить полет фантазии фельдмаршала.

Уже в конце ноября было принято решение большую часть войск находившихся в Польше перебросить в Малороссию. Эти войска возглавил принц Людвиг Вильгельм Гессен-Гомбургский, а те, которые остались в Речи Посполитой, возглавил генерал-майор Р. А. Бисмарк. Приказ присоединиться к действующей армии получил также Персидский корпус.

С начала войны русские войска были разделены на две армии, Днепровскую и Донскую, одна из которых непременно наносила удар по Крыму. В 1736-м экспедицию в Крым предприняла главная, Днепровская армия Миниха, а Донская армия под командованием фельдмаршала Петра Петровича Ласси должна была взять Азов и поспешить на помощь Миниху в Крым.

Наученный горьким опытом, Миних, планируя кампанию 1736 года, первым делом вызвал к себе в ставку Царицынку запорожского кошевого атамана Милашевича и других «знатных казаков», для обсуждения планов по вторжению в Крым. Запорожцы предложили начало апреля, и Миних согласился. Но прежде надо было решить проблему с Азовом. Так как согласно его замыслам фельдмаршал собирался начать наступление одновременно в двух направлениях: на Азов и на Крым. Главной задачей «Крымской экспедиции» было разорение полуострова, причинение его населению максимального материального ущерба, массовый захват пленных.

17 марта Миних с войсками переправился через Дон и двинулся к Азову. О сосредоточении русских войск на границе и готовящемся нападении на Азов турки знали, но начало операции «прошляпили». Генерал-майор Спарейтер с 600 пехотинцами и отрядом казаков внезапно для турок атаковал и захватил каланчи — два укрепления на обеих сторонах Дона выше Азова. Русские не потеряли ни одного человека. Видимо, турки просто бежали при виде противника.

Только после взятия каланчей в Азове поднялась тревога. Турки начали беспрерывно палить из пушек, оповещая окрестных жителей о начале боевых действий. Турецкое и татарское население не надеялось на стены Азова и предпочло бежать в степь.

Крепость Азов была обложена со всех сторон, и 27 марта Миних покинул осаждающих, временно оставив командовать русскими войсками генерала Левашова. Но уже 26 апреля под Азов прибыл граф Петр Петрович Ласси, произведенный в феврале того же года в фельдмаршалы.

Готовясь к наступлению на Крым, Миних одновременно принял целый ряд мер для укрепления степных российских границ. В первую очередь обновили и отремонтировали укрепления Украинской линии, которая тянулась между Северным Донцом и устьем Орели. Эта линия представляла собой реданный вал, усиленный различными земляными укреплениями, люнетами, редутами и пятнадцатью маленькими крепостями. Непосредственно за линией с внутренней стороны располагался ряд блокгаузов, служивших бараками для войск и дополнительными опорными пунктами. Крепости были земляные, составленные из бастионов. Артиллерийское вооружение линии состояло из 80 пушек и 30 мортир и гаубиц.

Но зачастую мало пригодность засечных черт в решении оборонительных задач в этот период времени зачастую был связан с человеческий фактор. Сидящие в засечных городках и крепостях воеводы несли службу из рук вон плохо. Гарнизонный сонный быт разлагал и командиров, и солдат. Наказания именно за «оспалость и нерадение» сыпались из Москвы одно за другим, но помогали мало. Как поляки с запорожцами, приходившие к засекам с запада, так и крымские татары относились к пограничной Московии как к единообразно-аморфной массе, не умевшей хоть какое-то время быть настороже. Как мы видели, во времена грядущих войн, крымские татары прорывали её когда хотели и где хотели.

В апреле Б.Х. Миниху удалось перехватить гонцов из Стамбула, которые везли грамоту Махмуда II к хану. В ней Каплан-Гирей предупреждался относительно того, что Османская империя оказать ему помощь в наступающую кампанию не сможет. Уже 20 апреля 1736 года, главная армия Миниха численностью около 54 тысяч человек двинулась в поход на Крым из Царицынки, по весенней не тронутой плугом степи, с одуряюще пахнущими травами, достигающими в разгар лета роста человека. Русская армия шла в Крым по пути Леонтьева, по правому берегу Днепра, на расстоянии 5 —50 километров от реки. На привалах колонны обязательно окружали свой лагерь рогатками или строили из повозок вагенбург. В Каменном Затоне состоялся военный совет, который должен был решить, каким путем идти в Крым: прямо через степь или вдоль берега Днепра через Кызы-Кермен.

Вернувшееся к тому времени домой, крымско-татарское войско числом около 60 тысяч человек значительно уступало русским в снаряжении. Но татары устали от тяжёлого Персидского похода и было измотаны не только физически, но и морально. Играл свою роль и чисто психологический момент. После этого Каплан-Гирей объявил всеобщую мобилизацию: против регулярной армии огромной империи одного лишь ханского войска было явно мало. К Перекопу потянулись 16-летние юнцы и старики до 70-летнего возраста. Более того, копья и сабли взяли в руки многие крымско-татарские женщины и отправились в поход вместе со своими мужьями.

Войска были разделены на пять колонн. Генерал-майор Шпигель командовал первой колонной, составлявшей авангард. Принц Гессен-Гом-бургский вел вторую колонну, генерал-лейтенант Измайлов, третью, генерал-лейтенант Леонтьев, четвертую и генерал-майор Тараканов, пятую. Полкам раздали запас хлеба на два месяца, и офицерам приказано было взять с собой по крайней мере столько же. Фельдмаршал хотел бы снабдить войско и большим запасом провизии, так как её было достаточно припасено за зиму, но не хватало подвод.

7 мая авангард достиг Кызы-Кермена, где вновь началось устройство опорного пункта. Солдаты возвели мощный ретрашемент, усиленный со стороны степи шестью редутами, которые протянулись на 33 км. Еще десять редутов построили между Белозерским и Кызы-Керменским укрепленными пунктами. В каждом редуте разместился маленький гарнизон в 40-50 человек из заболевших солдат и казаков, «кои к походу не весьма способны».

9 мая русские войска продвигаясь Чёрной долиной впервые увидели татар. Их было около ста. Казаки кинулись им навстречу, но никого не захватили. На другое утро более значительный неприятельский отряд подошел к правому крылу армии и удалился, даже не связываясь с казаками. Но уже 9 мая 1736 года, передовой отряд генерал-майора Шпигеля был атакован 20 тысячной татарской ордой. С ожесточением и криками неприятель бросился на одну сторону каре, засыпал отряд наш множеством стрел. Однако, драгуны, презирая опасность, не упали духом и действовали своими зарядами так удачно и хорошо, что неприятель отступил. Такой отпор так подействовал на татар отрезвляющее, что они не смели подойти к каре ближе, чем на сто шагов.

Не смотря на блестящую оборону, положение русских было все-таки незавидное, так как татары нападали на них беспрерывно, то с одной, то с другой стороны. И в ответ на ружейные выстрелы карабинер, татарва посылала на русских тучи стрел.

Узнав об опасности, которой подвергался генерал Шпигель, Миних во главе трех тысяч драгун и двух тысяч казаков отправился с генералом Леонтьевым выручать его. За ним следовал полковник Девиц с 10 гренадерскими ротами и пикет от всей пехоты. Татары, завидев их, поспешно удалились, оставив на месте 200 человек убитых. В этой атаке, продолжавшейся более шести часов, Шпигель потерял 50 человек убитыми и ранеными. Сам он и полковник Вейсбах были ранены стрелами, а бежавших с поля боя малороссийских казаков предали военно-полевому суду.

Сражение это осталось не без важных последствий для обеих сторон. Татары более прежнего стали опасаться русских. В то время как русские же, в свою очередь, потеряли страх и стали питать к татарам презрение. К этому то первому впечатлению надобно отнести тот моральный перевес, который русские в последующем почти постоянно имели над татарами. Первое удачное сражение сильно подняло боевой дух русского войска и, соответственно, вызвало страх у татар перед регулярными войсками.

От пленных татар было получено сведение, что хан, во главе стотысячного войска находится в двадцати верстах от русского лагеря и что отраженные татары посланы были начальником своим, Калгой-Султаном, наблюдать за движениями русской армии. Но узнав об исходе боя, хан поспешно ушел за Перекоп.

14 мая войско Миниха подошел к реке Каланчик, где вновь был заложен редут. Наконец войско достигло до татарских колодцев, где и расположилось лагерем. Здесь к армии присоединились донские казаки в числе четырех тысяч человек. Они прибыли без какого либо провианта и регулярным полкам пришлось снабжать их из своих запасов.

21 мая, устроив войско в одно каре и поместив внутри его обоз, двинулся вперед. Этот боевой порядок, во все продолжение крымской компании, русские соблюдали всякий раз, когда только ожидали нападения со стороны неприятеля.

На следующий день русские подверглись крупному нападению татар. Они как всегда с обычными криками и бешеной стремительностью напали на каре, окружали его со всех сторон. Каре встретило неприятеля шквальным огнем со всех стволов и орудий. Миних приказал завести повозки внутрь каре и разместить на них казаков, которые стреляли из ружей через головы стоявших в шеренгах солдат. Эта импровизированная двухъярусная оборона оказалась для врага совершенно неприступной. Татары с дикими криками и обнаженными саблями атаковали армию со всех сторон. Едва они приблизились, как их встретили сильным ружейным и картечным огнем. Отбитая атака повторялась еще несколько раз в течение двух часов. Чтобы положить конец этим атакам, Миних двинул вперед свою армию, после чего татары отступили, оставив на месте значительное число убитых.

28 мая армия Миниха подошла к Перекопу на растояние выстрела и встала лагерем на берегу Гнилого моря, построив батареи. Впервые со времен Василия Голицына русские полки подошли вплотную к воротам Крымского ханства. Преграждавшая им путь, Перекопская линия пересекала весь перешеек от Черного моря до Сиваша и представляла собой земляной вал высотой около двадцати метров. Ров был очень глубок, склон крут, как каменная стена, бруствер по всему валу сделан новый. По всему валу стояли семь каменных башен, служивших дополнительными узлами обороны и способных вести огонь вдоль рва.

Единственный проход за линию защищали каменные ворота, находившиеся в трех километрах от Сиваша и в семи километрах от побережья Черного моря. Ворота эти были вооружены артиллерией, а сразу за ними стояла крепость Ор-Кап, гарнизон которой состоял из четырех тысяч янычар и сипахов. Перед воротами располагалось небольшое селение, прикрытое еще одним, невысоким валом. По линии были расставлены 84 пушки, сконцентрированные преимущественно в башнях и крепости.

Миних был неприятно удивлен увиденным, так как ранее запорожские казаки ему сообщили, что «валы везде осыпались, так что местами верхом и в телегах переехать можно», а всё на самом деле оказалось наоборот. Но несмотря на всё это, фельдмаршал решил штурмовать Перекоп. Но перед тем как начать штурм, он написал хану, что он послан императрицей для наказания татар за их частые набеги на Украину и намерен во исполнение данного ему приказания предать весь Крым разорению и огню. Но если хан и его подданные намерены отдать себя под покровительство её величества российской императрицы, то требуется впустить в Перекоп русский гарнизон и признать над собой владычество России. И только тогда он, фельдмаршал, немедленно вступит в переговоры и прекратит враждебные действия против Крымского ханства.

Первым же своим условием, Миних требовал сдачи Перекопа. Но ответом ему был полный отказ на все его требования. Он понял, что против татар остается только употребить силу оружия, так как они будут драться до последнего, и после отъезда мурзы армии было велено готовиться к наступлению.

На рассвете 30 мая приступ начался. По данному сигналу полевая артиллерия открыла огонь. Затем передняя колонна дала ружейный залп и стремительно бросилась вперед, причем в первых рядах шел священник с высоко поднятым крестом в руках. Солдаты спустились в ров, а затем стали взбираться на вал. Тысяче солдат было приказано провести демонстративную атаку перекопских позиций на правом фланге. Турки поддались на уловку Миниха и сосредоточили на этом участке значительные силы.

Вскоре русские воины не только поднялись на гребень вала, но и втянули за собой на веревках несколько пушек. Татары, совершенно не ожидавшие появления русских на этом участке обороны, бежали. Уже через полчаса после начала штурма российский флаг развевался над Перекопом.

Сама же перекопская крепость держалась до 22 мая, когда паша согласился сдаться с тем, чтобы туркам было позволено свободно покинуть крепость и уйти к крымскому хану. 1 июня турецкий гарнизон крепости Ор-Кап, с разрешения Миниха, покинул линию, чтобы вернуться на родину, а его место заняли восемьсот гренадер под началом полковника Виттена. У стен вражеской крепости был возведен укрепленный лагерь. Штурм перекопских укреплений обошелся русским в одного убитого офицера и 30 солдат, ранены 1 офицер и 176 солдат.

Русская регулярная армия впервые успешно вторглась на Крымский полуостров. До этого два с половиной века Россия оборонялась, отбивала набеги крымцев, изредка контратаковала, но Перекоп оставался непреодолимой преградой. Лишь донским казакам на их быстроходных стругах да плывшим с ними русским удавалось ворваться на крымское побережье.

Тем самым сбылась многовековая мечта русского народа. Его армия наконец то добралась до этого «змеиного гнезда», где в течение многих столетий сгинули навсегда около 5 миллионов человек, попавших в неволю. И теперь пришла долгожданная расплата за все те ужасы и страдания которые принесли крымские татары Украине и Московской Руси. Несмотря на добродушный характер русского солдата, теперь никто никого щадить был не намерен.

Для обсуждения дальнейших действий, 22 мая командующий собрал военный совет. Почти все генералы высказались за то, чтобы не предпринимать экспедиции вглубь Крыма, а, встав всей армией у Перекопа, посылать вперед только небольшие отряды для разорения татарских земель. Однако фельдмаршал мечтавший не более и не менее, как о завоевании Крыма, не согласился с этим мнением.

25 мая 1736 года генерал-лейтенант Леонтьев с 10 тысячами солдат и 3 тысячами казаков был отправлен к турецкой крепости Кинбурн. 29 мая Кинбурн был захвачен без боя. Таким образом, взятие города Кинбурн не стоило России ни одного человека, да и в продолжение всей этой экспедиции только 3 или 4 человека были убиты в стычке. В городе содержались в неволе 250 русских, которых освободили. Там же было захвачено 49 орудий и 3 тысячи лошадей. Казаки отняли у неприятеля 30 тысяч баранов и от 4 до 5 сотен рогатого скота, которые были скрыты в лесу.

Оставив 5 июня окресности Перекопа, фельдмаршал со всею армиею, численностью 35 тысяч человек , построенною в каре, решился проникнуть во внутрь Крыма. Сам Миних повёл главные силы к городу Гезлёву, на западном побережье Крыма. Татарская конница, наблюдавшая за всеми движениями его, немедленно окружила его со всех сторон; но, действуя весьма нерешительно, она после нескольких пушечных выстрелов, вынуждена была удалиться.

Поход по полуострову сразу же выявил иллюзорность надежд на его покорение, а также малую эффективность неповоротливой регулярной армии в войне с кочевниками. Крымские татары не давали решающего сражения, держась на расстоянии, и пребывание Миниха в Крыму фактически свелось к карательной акции, сожжению, поселений и городов, хлеба на полях, захвату скота и имущества.

Хотя в XVI веке, войска ханства могли за счет скорости и маневра ещё конкурировать с конницей России и Польши, то спустя два столетия они оказались бессильны остановить железную поступь регулярной русской пехоты, обладавшей достаточным количеством огнестрельного оружия. В этой ситуации крымские татары больше уповали на могучие силы своей неласковой природы, умело применяя скифскую тактику по системе «набег—отход». Они уклонялись от сражений, но постоянно тревожили российские коммуникации, захватывали в плен отставших солдат и громили оставшиеся без защиты обозы. При ситуации, в которую попала русская армия, эта тактика оказалась эффективной.

В первой четверти XVIII века татарский город Гезлёв был одним из самых влиятельных центром работорговли, и наряду с Ак-Мечетью и Бахчисараем, крупнейшим из городов ханства. Не случайно главную мечеть Гезлева Джума Джуми строил сам Синан, великий архитектор-янычар, автор знаменитой мечети Сулеймание в Стамбуле. Захват Гезлёва означал бы сильнейший удар по престижу крымского хана.

8 июня, армия Миниха во время переправы через морской залив Балчик, подверглась нападению большого татарского войска. Хотя казакам и удалось отыскать несколько мест, чрез которые армия могла перейти в брод, но это влекло за собою расстройство боевого порядка, в котором должно было следовать войско, не подвергая себя, в противном случае, опасности. Но колонны солдат, разделенные большими интервалами по полторы тысячи шагов, успели сомкнуться и отразили натиск. Потери были почти равные с обеих сторон, около 300 человек. У неприятеля было убито несколько знатных начальников.

На другой день армия расположилась на отдых, который, однако, был непродолжителен. Фельдмаршал в этот же день узнал, что неприятель находился в трех милях от него, и потому приказал генерал-майору Гейну вечером выступить против татар со всеми гренадерами, 1500 драгун и 2000 донских казаков. Ему велено было следовать всю ночь тихо и осторожно, дабы с рассветом мог бы застигнуть татар врасплох.

Донские казаки двинулись в поход с наступлением ночи и на рассвете достигли до неприятельского стана, напали на спавших татар. Произошла жестокая резня. В лагере немедленно пробудилась тревога. Татары бросились на коней и, заметив, что лагерь окружен одними казаками, напали на них с такою стремительностью, что заставили их тотчас отступить с значительным уроном, одно только приближение Гейна спасло их от конечной гибели.

На протяжении 150 верст, отделявших Гезлев от Перекопа, русским войскам встретились всего три речки с пресной водой. Прочие вытекали из соленых озер, и вода в них была соленая. Татары засыпали колодцы на пути русской армии или отравляли в них воду. Многие солдаты страдали кровавым поносом, различными лихорадками, просто теряли силы от жары и непривычной пищи. 15 июня армия Миниха подошла к Гезлеву, преодолев 150 верст за 11 дней. Население бежало по направлению к Бахчисараю, а турецкий гарнизон на тридцати судах был эвакуирован в Стамбул. Вместе с отступающим крымско-татарским ополчением бежали и мирные жители. Им быстро стала известна жестокость, с которой солдаты и казаки расправлялись с населением взятых селений.

Вскоре русские остановилось в двух верстах от города. Ворота Гезлева оказались открытыми. Первое, что увидели, солдаты был огромный пожар, который охватил весь город. Как выяснилось потом, турецкий гарнизон отступил без боя, а татары подожгли дома жителей-христиан. В городе осталось лишь 40 армянских купцов.

Из военных трофеев в городе было захвачено 21 пушка и большие запасы свинца. Хлебом армия запаслась на 24 дня. Казаки в городе и окрестностях захватили до 10 тысяч баранов и несколько сотен волов. Солдаты награбили в городе много медной и серебряной посуды, жемчуга, парчи и прочего добра.

Сам Гезлёв был окружен крепкими каменными стенами и башнями. Ров, вырубленный в цельной скале, был очень широк. Гавань была довольно обширная, в ней ней могло стоять в безопасности от бурь до двухсот кораблей. Он считался лучшим и важнейшим торговым городом на всем крымском полуострове. В нём было до 2500 по большей части каменных домов, несколько красивых мечетей, одна христианская церковь в предместий и постоянно находился 3 000 турецкий гарнизон.

Покинув Гезлёв, татары сделали попытку перерезать русские коммуникации. 16 июня они всеми своими силами напали на 2 тысячный отряд генерала Лесли, который вёл к Гезлёву с Украины обоз с продовольствием. Во время атаки основная масса татар смогла приблизитсяь к самым рогаткам, внутри которых прикрываемый отрядом, находился обоз, но мужество Ласси, которому удалось самому заколоть одного из татар шпагою, преодолело все опасности. Узнав о нападении, Миних поспешно сформировал свой отряд во главе с князем Репниным и послал его навстречу обозу. Но Лесли, впрочем, отбился своими силами и 17 июня присоединился к армии.

Миних мыслил категориями европейской войны, где нормальным явлением было длительное снабжение армии за счет покоренной страны. Взятие Гёзлёва еще более укрепило Миниха в своем мнении. 21 июня русская армия выступила из города и двинулась к Бахчисараю. При этом он постарался дезинформировать татар, пустив слух, будто он возвращается к Перекопу. Татары поверили, тем более что это вполне соответствовало их тактике. Татары, верные своим традициям, начали осуществлять тактику выжженной земли, но совсем не в том направлении, куда шел Миних.

Так как первый отрезок пути пролегал между морем и большим озером, вражеского нападения с флангов можно было не опасаться. Нигде еще, с самого вступления в Крым, войска не встречали столь богатых и роскошных пастбищ, такого обилия воды, как в пространстве между Евпаториею и Бахчисараем.

Армия шла единой колонной, имея полковые пушки впереди, а обозы сзади. Русскими были организованны несколько удачных рейдов по вблизи лежащим татарским селениям, где были захвачены много скота и пленные. В тот же день от пленных татар получено известие, что хан ожидает подкрепления от Капудан паши в числе шести или семи тысяч турецкого войска, и что это последнее уже прибыло в Кафу, на судах, прибывших из под Азова, взятого русскими.

Результатом этого похода стал колоссальный шок который испытали крымские татары, не привыкшая к поражениям на собственной территории. Командование главного корпуса ханского войска, да и сам хан проявляли нерешительность, когда русская армия ещё не закрепилась на полуострове и даже проявляли готовность к сдаче. Тем более, что после захвата Гёзлёва часть мурз бежала, кто в Турцию, кто в ногайские степи. Так как в ту пору бывший ханом в Крыму Каплан-Гирей не в состоянии был жить в ладах с населением страны, показывая ко всем презрение. Через это отвратив от себя султанов и мурз и озлобив их. К тому же колодцы на пути вторжения русских не были засыпаны татарами.

Русские впервые за несколько веков с легкостью вторглись в доселе неприступные пределы Крыма. Сбылась мечта многих поколений военных и политиков России, столица Крымского ханства, как когда то Казань, теперь лежала перед русскими войсками. Однако взять её было очень непросто. Расположенный в долине Бахчисарай со всех сторон был окружен горами, и татары этим блестяще воспользовались, заняв все удобные проходы.

27 июня русская армия прибыла к тесным проходам, прикрывавшим окрестные Бахчисарайские равнины. Неприятель большими силами расположился весьма выгодным образом на возвышенностях. 17 июня армия подошла к гряде холмов, которые ограждали равнину под Бахчисараем. Неприятель расположился на высотах, в очень выгодной позиции. Так как дорога, по которой надо было идти на Бахчисарай, была трудно проходима, то Миних решился идти туда только с отборным войском, а обозы и больных оставить позади, под охраной четвертой части армии, вверив ее генерал-майору Шпигелю.

Русская армия выступила вечером. Движение войск было совершено в таком порядке и в такой тишине, что татарва не слышала как русские войска совершали марш. Ночью русские совершили обходной маневр и появились в тылу у стоявших под городом татар. Турки и крымчаки очень удивился, когда на рассвете увидел русские войска под Бахчисараем.

Довольно большой отряд татар, с некоторым числом янычар, с дикой яростью бросился на донских казаков и на расположенный поблизости Владимирский пехотный полк. Нападение было настолько сильным, что казаки подались назад, а у пехотного полка была отбита пушка. Когда же фельдмаршал выдвинул вперед пять других пехотных полков и несколько орудий под начальством генерал-майора Лесли, то неприятель недолго мог выдержать огонь и бежал, бросив захваченную им пушку. 17 июня под Бахчисараем русские потеряли убитыми и пленными 284 человека.

После боя полки Миниха беспрепятственно вступили в Бахчисарай. В Бахчисарае русские удовлетворили своё столь долгожданное возмездие за все сожжённые татарвой русские города тотальным разрушением, уничтожив совершенно эту столицу проклятых татар. К сожалению продовольственных запасов найти здесь не удалось, видимо их вывезли жители, бежавшие перед наступлением русских войск в горы.

В свою очередь, татары организованно отступили в горы, а турецкий отряд эвакуировался в Кафу. Подожжённый русскими солдатами ненавистный город почти полностью выгорел, в том числе и красивейший ханский дворец. 29 июня армия удалилась от окрестностей Бахчисарая и расположилась лагерем на берегу реки Альмы, где к ней присоединился обоз.

После занятия Минихом Бахчисарая, отступившие из города татары напали на обоз армии, который стоял лагерем на месте последней ночевки. Первыми под удар попали запорожские казаки, вышедшие из лагеря для фуражировки. 200 человек из них было убито и столько же попало в плен. На этом успехи татар закончились. Руководивший обозом, генерал Шпигель построил повозки в вагенбург и мужественно оборонялся. Понеся большие потери, татарва отступила в степь не добившись поставленных целей.

3 июля фельдмаршал отправил генерал-поручика Измайлова и генерал-майора Бирона с восемью тысячами казаков и десятью пушками для осаждения города Ак-Мечеть, столицы калги-султана и знатнейшего татарского дворянства. Русские нашли город совершенно пустой, так как жители боясь возмездия, за два дни перед тем, все оттуда бежали, найденный там провиант был перевезён в лагерь. Город состоящий большею частью из деревянных построек был выжжен весь без остатка. Татары атаковали русский отряд на возвратном его пути, но и в этот раз победа была на стороне русских, у коих было убитых четыре человека рядовых и шесть казаков, да несколько раненых.

Следующим пунктом, на который Миних нацелил удар, стала Кафа, богатый торговый порт с удобной гаванью и главный невольничий рынок в Крыму. Её захват лишил бы турецкий флот стоянки в Крыму и очень затруднил бы для Порты вмешательство в татарские дела.

Готовясь к походу, фельдмаршал Миних выслал вперед отряд под началом генералов Л. В. Измайлова и М. Бирона, который без боя захватил и сжег Акмечеть . Найденные припасы были свезены в лагерь, а город с его домами, которых насчитывалось до 1800, большей частью деревянными, был русскими сожжён. При возвращении он был атакован большим отрядом татарвы, но после ожесточённого боя смог отбить нападение.

Турецкие войска сосредоточились в Кафе, а основные татарские силы ушли в горы. Небольшие же конные отряды татар по-прежнему окружали русскую армию. В то время как русская армия на треть армии была больна, а большинство оставшихся едва волочило ноги. К тому же установилась нестерпимая жара.

Впрочем, вскоре наступило отрезвление, российскую армию, находившуюся в сердце богатейшей области на берегах Чёрного моря, неожиданно настиг голод. Генерал-фельдмаршал Миних был вынужден повернуть армию к Перекопу. Это вызвало бешенство татар, поскольку они по приказу хана весь предполагаемый район движения русских на Кафу сделали выжженной землей. Но обратный марш получился очень для русской армии трудным. Идти пришлось по безводной и разорённой местности, отражая беспрерывные наскоки татар, при этом везя с собой множество больных и ослабленных, оставляя после себя множество безымянных братских могил.

7 июля 1736 года русская армия вышла к Перекопу. Но у Перекопа армии делать было нечего, так как запасы продовольствия и фуража таяли с каждым днем. Вокруг шныряла татарская конница, постоянно совершая нападения на фуражистов, угоняя людей, лошадей и скот и захватывая фуражиров в плен. 23 августа к Миниху присоединился генерал-лейтенант Леонтьев, покинувший разрушенный Кинбурн.

Итоги же Крымского похода 1736 года вызвали у двора и генералитета настоящий шок. За все время Крымского похода Миних потерял убитыми 480 солдат и офицеров регулярной армии и 1311 — нерегулярной. Потери от болезней были гораздо больше и достигали 30 тысяч человек. И все же, этой страшной ценой были достигнуты существенные результаты. Были прорваны Перекопские укрепления, разгромлены Гезлев, Акмечеть и Бахчисарай и множество других поселений, а территория западного и центрального Крыма была выжжена и опустошена, выиграно несколько полевых сражений и нанесён большой урон крымской орде. Но оставление Минихом Крыма привела Петербург в ярость. Императрицу Анну Иоановну отнюдь не соблазнил «крест на святой Софии», она хотела только одного, достойного выхода из войны.

С отходом российской армии на зимние квартиры крымчаки попытались перехватить инициативу, отомстив русским за разорение Крыма. Зимой 1737 года крымские татары сумели перейти Днепр у Переволочны и прорвались на Левобережную Украину. Пытавшийся остановить их с отрядом всего в 100 человек генерал Лесли был убит на днепровском льду. Но вскоре нападавших остановил отряд генерала И. Бахметева численностью свыше 2 тысячи человек. Он выступил навстречу крымцам и после 6 часового боя вынудил их отойти. Опасаясь рано наступившей оттепели, ханские войска 19 февраля ушли в Крым вместе с полоном.

Итоги этого четырехдневного набега были весьма ощутимы. Было сожжено татарвой 1050 поселков и хуторов, убито и угнано в плен более 5000 человек, отогнано свыше 100 000 голов скота. Недостроенная Украинская линия не могла надежно защитить и южнорусские земли, понесшие не менее ощутимые потери. Миних привлек к охране границ отведенную на зимние квартиры регулярную армию. Но и это не всегда помогало, так как изнуренная летними походами русская армия осталась без нормального отдыха, тысячи солдат непрерывно рубили лед на Днепре, преграждая татарам путь сплошной полыньей.

Целью компании 1737 года Миних поставил полное завоевание Крыма, рассчитывая достигнуть этого или покорением городов Крымского ханства или полным разорением полуострова. Помимо этого, необходимо было взять турецкую крепость в устье Днепра, Очаков, обеспечивающий его обладателю практически полное господство над Крымским полуостровом.

Но кампанию 1737 года Россия начинала тяжело. Властитель Ирана Надир-шах не выполнил своих обязательств и заключил осенью 1736-го договор с Турцией. Днепровская и Донская армии наполовину состояли из плохо обученных рекрутов. В связи с этим, русский план боевых действий на 1737 год пришлось несколько изменить.

После первой неудачи российское руководство вновь вернулось к стратегии «крымских клещей», перенеся центр тяжести на движение в Крым с востока и удар главной армии в низовья Днепра, перерезающие сообщение между кубанскими, крымскими и буджакскими татарами. Наступление должно было производиться не одной, как задумывалось в начале, а двумя армиями: в Крым из Азова, армией Ласси и к Очакову, армией Миниха.

Миних к концу июня вышел к Очакову, крепости, запиравшей Днепро-Бугский лиман. Противник здесь был посерьезнее: не плохо вооруженные кочевники-степняки, и 20-тысячный турецкий гарнизон. 2 июля 1737 года Миних бросил армию на крепость в лоб; армия «втянулась» в штурм и под жестоким огнем. Однако тут русским неожиданно улыбнулась удача. От грозящей неудачи Миниха спасли артиллеристы. Занятые отбитием штурма, турки не смогли потушить пожара вызванный обстрелом артиллерии. Вскоре огонь достиг пороховых погребов, и в 9 часов утра 2 июля крепость потряс страшный взрыв, убивший сразу шесть тысяч человек. Эта катастрофа произвела на турок такое впечатление, что они подняли белый флаг.

Только под развалинами и в окрестностях города русские собрали и погребли 16 тысяч турецких трупов. Затем работы прекратились, так как в крепости от множества мертвых тел и смрада было невозможно находится. Русская армия тоже понесла заметные потери: 47 офицеров и 957 солдат и казаков убитыми, 82 офицера и 2750 «нижних чинов» ранеными. Ранения получили даже пятеро генералов: Кейт, Левендаль, Бахметьев, Аракчеев и Хрущов.

Взяв Очаков, русские отрезали Крымское ханство от турецких владений, получали контроль над устьем Днепра и открытый выход в Черное море. Вспомогательный удар наносился по Крыму. Его наносила армия Ласси. Решение о разделение военной кампании на два фронта основывалось на уверенности, что турки из-за войны с Австрией не перейдут за Дунай.

Пока армия под командованием фельдмаршала Миниха находилась в походе к Очакову, фельдмаршал Ласси с другой армией готовился к походу на Крым. Эта армия состояла из 13 драгунских полков, 20 пехотных и от 10 до 12 тысяч казаков и калмыков, что в итоге составляло до 40 тысяч человек.

3 мая 1737 года армия Ласси выступила из Азова. Войска шли вдоль берега Азовского моря. Флотилия адмирала Бредаля шла параллельно с сухопутными силами. По пути Ласси приказал устроить несколько редутов для охраны коммуникации его армии с Азовом. 23 мая в устье реки Калмиус вошли 320 кораблей, на которых находилось свыше 10 тысяч солдат и офицеров во главе с генералом Левашовым. На Калмиус прямо из Бахмута были подтянуты также драгунские полки генерала Дугласа.

Желая избежать повторного штурма Перекопских укреплений, Ласси решился на смелый эксперимент. Переправиться со всей армией по наплывному мосту через Сиваш, между Арабатской косой и материком и идти далее по косе. А это узкая 106 верстная полоса сплошного песка, глины и камня. Но его генералы считали авантюрой, но Ласси предложил офицерам, не желавшим идти с ним, конвой из 200 казаков для возвращения на Украину.

К 18 июня его армия собралась у Генчи, где к ней присоединились четыре тысячи калмыков, а 25 июня завершила переправу. Если сослуживцы Ласси считали подобный маневр делом трудным, то крымский хан Фети-Гирей вообще не допускал мысли, что русские могут попытаться пройти в Крым, где то кроме Перекопа. Этот смелый и рискованный маневр стал возможен благодаря поддержке Азовской флотилии контр-адмирала Бредаля.

Хотя самоуверенный крымский хан Фатих Гирей заранее узнал о походе Ласси и с 60 тысячами всадников стоял южнее Перекопа, ожидая, что Ласси пойдет по пути Миниха. Хан был крайне удивлен, узнав, что русские на сей раз двинулись по Арабатской стрелке, то есть по пути, по которому еще никто никогда не входил в Крым. Фатих Гирей обрадовался, что Аллах лишил гяуров разума. Ведь на узкой косе даже небольшой отряд может остановить всю русскую армию. Немедленно на косу отправились значительные силы татар.

Небольшую часть своей армии хан послал к Генче уничтожить мост, а основные силы, около 7 тысяч воинов, расположил в укрепленном лагере за селением Арабат. К счастью, Ласси вовремя узнал о перемещениях татар. Тем более, что он не думал входить в Крым по косе. К Арабату был отправлен лишь отвлекающий отряд в две тысячи человек с четырьмя пушками.

Сам же фельдмаршал приказал исследовать глубину залива Сиваш , отделяющего эту косу от остального Крыма. Там, где оказалось место, пригодное для его намерения, он велел сколотить плоты из всех порожних бочек армии и бревен-рогаток и таким образом переправился через залив с пехотой и обозом. Драгуны же, казаки и калмыки пустились кто вброд, кто вплавь. Переправившись через Сиваш у впадения в него реки Салгир он стремительно двинулся к Карасу-Базару, дотла разоряя села по рекам Салгир и Индаки.

Хан, предполагавший ударить на русских на крайнем конце косы, против Арабата, сильно удивился, когда русская армия переправилась через морской залив и направлялась теперь прямо навстречу ему. Не став дожидаться русских, он удалился к горам, преследуемый по пятам казаками и калмыками. Известие об отступлении неприятеля заставило и фельдмаршала свернуть к горам с целью встретиться с ханом и, если представится удобным, дать ему сражение.

14 июля 1737 года русские достигли города Карасу- Базара, без боя захватили его и полностью сожгли. После этого, казаки и калмыки рассыпались по всему Крыму для грабежа и захвата пленных, а регулярная армия тем временем отступила в лагерь, к своим обозам. 15 июля перед русским лагерем появилась 70 тысячная татарская армия. Взбешённый хан горел желанием отомстить за разрушенный город и собирался всеми силами атаковать, но Ласси его опередил. После очень упорного боя, войска хана отступили.

Разорив Карасубазар, отогнав 180 000 голов скота, он, однако, так и не дошел до Керчи. Ласси не рискнул втягиваться в горы. В то время как потери русских во всех этих столкновениях были невелики, но недостаток воды и продовольствия, летняя жара, вновь грозили развитием эпидемии. Это заставило Ласси собрать 16 июля военный совет для решения вопроса о дальнейших действиях. После непродолжительного обсуждения, генералы пришли к выводу, что нужно отходить. Чтобы не идти вновь по опасной Арабатской косе, Ласси предложил направиться к урочищу Шунгуры, лежащему между Перекопом и Генчи, у самого узкого места Сиваша.

16 августа русская армия начала отступление. В этот же день русские войска на реке Карасу был атакованы значительными силами татар. Дело решили калмыки, которые ударили татар с тылу. После боя калмыки исчезли. Но спустя два дня они возвратились в лагерь, ведя с собой более тысячи пленных, в том числе несколько мурз, которых они захватили во время самовольного набега в горы, до самого Бахчисарая. После их набега остались одни дымящие развалины, заваленные трупами татар.

Теперь уже, по приказу Ласси, казаки и калмыки разъезжали по окрестностям и жгли татарские села и деревни, захватывая в полон и вырезая оставшихся в живых людей. Было сожжено около тысячи сел, так как в этой части Крыма население жило очень густо. Казаки и калмыки привели в лагерь до 30 тысяч волов и свыше 100 тысяч баранов. Татарва со своей стороны, тревожило армию во время её похода, захватывая в плен фуражиров и отставших, которые отваживались выходить из ограды аванпостов, и сверх того отбили несколько сотен обозных лошадей.

23 июля, на берегу реки Шунгар, многочисленная татарская орда вновь атаковала русские войска. На сей раз вместе с ними было несколько тысяч турецких солдат, прибывших из Кафы. Бешеная атака татар и турок была отражена ружейным и артиллерийским огнем. На месте боя насчитали более ста неприятельских трупов. 25 июля русские войска достигли Геничи, таким образом покинув Крым тем же путем, что и вошли. Затем около месяца войска отдыхали у реки Молочные Воды, где имелись обильные пастбища для лошадей и питьевая вода.

Фатих Гирей на сей раз попытался перехватить русских у Перекопа, куда он привел 40-тысячную орду. Узнав об уходе Ласси из Крыма, хан перешел Перекоп. Несколько дней Фатих Гирей стоял в степи и размышлял, стоит ли напасть на русских… Хан решил не рисковать и вернуться в Крым. Но это здравое решение не было оценено турецким султаном, который приказал свергнуть бестолкового и трусливого Фатиха.

Присутствие армии Ласси на реке Молочные Воды удержало крымских татар от ответного набега на русские пределы. Однако ситуацией воспользовались кубанские ногайцы. Зная, что большая часть донских казаков ушла на войну, они 30 июля 1737 года, перешли на правый берег Дона и внезапно напали на станицу Быстрянскую. Немногочисленные жители станицы оказали отчаянное сопротивление, причем в обороне активно участвовали женщи и подростки. Но силы были неравны. Татары разорили Быстрянскую, а также станицы Нижне-Каргальскую, Цимлянскую и Камышниковскую, угнав в плен 968 человек, а так же сожгли более 700 казачьих домов. Ласси, получив известие о набеге, послал на Дон около 3 тысяч казаков с атаманом И. М. Краснощековым. Они немедленно бросились в погоню, но настичь врага не смогли.

Ни Миних, ни Ласси не смогли развить свой успех в Крыму, так как степь опять встала на их пути грозным барьером. Палящие солнце, отсутствие воды, недостаток провианта и кормов, массовые болезни, вновь заставили их вернуться назад. Но итоги крымского похода 1737 года разительно отличались от похода армии Миниха. Хотя крымский поход и для армии Ласси так же не был легкой прогулкой. Так с 14 апреля по 1 августа 25-тысячная армия генерал-фельдмаршала Ласси потеряла всего 675 человек, из них лишь 3 убитыми и 489 умершими. Причем умершими не столько в Крыму, сколько в начале похода. Потери конского состава после маршей по безводной степи составили 4900 голов, а это почти 40% состава. Но жизнь вверенного ему русского солдата командующий армией все-таки сохранил.

В августе 1737 года по инициативе турок и крымских татар в городке Немирове собрался конгресс представителей Турции, Австрии и России. Но к сожалению договориться не удалось, и в октябре 1737 года сорокатысячное турецко-татарское войско под руководством бендерского паши попыталось отбить Очаков. Четырехтысячный русский гарнизон успешно оборонялся две недели и турки ушли домой.

В январе 1738 года план новой кампании был составлен и утвержден императрицей, а в конце марта Россия и Австрия подписали конвенцию о совместных действиях. В качестве главного направления удара на этот раз избрали Молдавию. Формировались две армии: Днепровская, под командованием Миниха, и Донская, Ласси. В состав более многочисленной, Днепровской армии вошло свыше 108 тысяч человек, из которых почти 95 тысяч регулярных войск.

18 мая 55 тысячная армия Миниха, которую сопровождало 40 тысяч повозок, двинулась от Днепра к Днестру. В этом походе ей пришлось преодолеть более 300 км сплошной степи. Подойдя 26 июля к Днестру, севернее Бендер, армия не смогла переправиться. На правом берегу ее поджидало 60-тысячное войско бендерского сераскера Вели-паши. Расставив на господствующих высотах артиллерию, турки блокировали переправу. Тогда Миних решил маневрировать вдоль реки, но ничего не добился. Весь август прошел в стычках с крымскими отрядами, которые наносили чувствительные удары по русским коммуникациям.

В июне 1738 года, армия Ласси, сосредоточенная в районе реки Берда, двинулась вдоль берега Азовского моря к Перекопу. Татары решили, что Ласси будет штурмовать перекопские позиции. Но по суше к Перекопу фельдмаршал послал только отряд казаков и калмыков. Получил известие о том, что на реке Молочные Воды стоит около тысячи ногайских воинов под предводительством Амазат-Гирея. Он немедленно отправляет туда 2 тысячный авангард во главе с полковником Малышкиным. Русские не только обнаружили татарву, но атаковав их, полностью разгромили ногайцев. 27 мая Малышкин вернулся с большой добычей к армии, полностью выполнив поставленную перед ними задачу.

Главные же силы русских 26 июня перешли Сиваш вброд, воспользовавшись тем, что ветер нагнал воду из Сиваша в Азовское море. Потонуло только несколько повозок в арьергарде, не успевших за остальными, так как вскоре после перехода армии море снова нахлынуло. Сразу после переправы, войска Ласси атаковали Чиваскулу и взяли её.

27 июня Ласси подошел с тыла к Перекопской крепости Ор-Кап и потребовал у ее коменданта сдачи. Двухбунчужный паша высокомерно ответил, что он назначен комендантом для обороны крепости, а не для её сдачи. Так как после похода армии Миниха в 1737 году в Крым, татары значительно усилили Ор-Кап. Они обнесли ее двойной каменной оградой, соорудили на оконечности линии, примыкающей к Сивашу, двойной ретрашемент. Тогда же была построена неподалеку от Ор-Кап крепость Чиваскула.

В ответ русские начали массированную бомбардировку крепости из пушек и мортир. Подавленный мощным огнём русской артиллерии комендант крепости и его турецкий гарнизон на следующий день капитулировал. Из крепости вышли паша и две тысячи янычар и удалились в направлении Кафы. После этого генерал Ласси двинулся внутрь Крыма. В это же время, генерал-майор Бриньи вступил в крепость с двумя пехотными полками и принял над ней начальство. Он нашел здесь до ста орудий, большей частью чугунных, достаточный запас пороха, но очень мало хлеба.

Согласно данным ему инструкциям граф Ласси должен был овладеть Кафой, самым укрепленным пунктом в Крыму, и морской гаванью, в которой турки держали часть своих кораблей. Однако татары, по традиции, придерживались тактики выжженной земли, и у русских возникли серьезные проблемы с продовольствием. В разоренном войной ханстве не было никакого продовольствия, а везти припасы по Днепру боялись из за эпидемии, охватившей район Очакова и Кинбурна. Медики убедительно доказывали Ласси, что с Нижнего Днепра заразу можно легко занести и в Крым, и на Украину.

Кроме того, шедший из Азова флоте провизией под командованием вице-адмирала Бредаля был встречен на пути такой сильной бурей, что одна половина судов разбилась, а другая, рассеялась. Гибель Азовской флотилии лишила Ласси морского канала снабжения. Не желая рисковать, командующий решил вернуться к Перекопу, а затем, по тракту, к Днепру.

Генерал-фельдмаршал Ласси решил вернуться, приказав взорвать укрепления Перекопской крепости. При отступлении армии к Перекопу татары развернули активное преследование. 9 июля 20 тысячное татарское войско напало на арьергард, состоявший из малороссийских казаков. Татары не только смяли казаков, но отбросили их прямо на Азовский драгунский полк, который спешил на выручку. Произошла страшная сумятица. Паника от казаков передалась драгунам, Ласси немедленно послал к арьергарду 4 драгунских полка под командованием генерал-поручика Шпигеля, но и они не смогли переломить ситуацию. Тогда на врага двинулась пехота из состава основных сил. Наконец, после жаркого боя, татары отступили. Потери русской армии были в тот день очень велики: убитыми 562 человека и ранеными 483. Татары оставили на поле сражения более тысячи трупов.

Несмотря на завершение похода, он до конца августа с армией оставался у Перекопа, не давая татарам совершить набег в отмес на Левобережную Украину зимовать. Таким образом, второй поход Ласси в Крым оказался не особенно удачным. Кроме разорения пограничных крепостей, каких либо результатов достичь не удалось. Тем более, что в то несчастливое лето 1738 года, было утрачено даже завоеванное прежде. Русским пришлось оставить Очаков и Перекоп, гарнизоны которых вымирали от дошедшей в 1738 году и до южнорусских пределов чумы. Природа по прежнему оберегала Крым от врагов.

Другим театром активных боевых действий был Северный Кавказ, где начались походы против Кубанских татар. Не только А. И. Остерман, но и генерал-фельдмаршал Миних не оставлял своим вниманием кубанских ногайцев, подданных Каплан-Гирея. Которые наравне с крымскими татарами регулярно совершали, вот уже на протяжение столетий, разорительные на беги на русские пределы и земли Войска Донского. Российский кабинет-министр граф А.И. Остерман, в те годы фактически программировавший внешнюю политику державы, пришел к мысли о действенности использования во время южных походов национального фактора. То есть искусственной активизации тлеющего религиозно-национального конфликта между частями пёстрого населения Северного Причерноморья, которое можно было использовать в борьбе против будущего противника. Конкретно, граф задался целью лишить крымского хана поддержки со стороны его ногайских подданных, использовавшейся Бахчисараем в предыдущих столкновениях с Россией. И прежде всего помощи тех ногайцев, что осели на треугольной территории, ограниченной нижним течением реки Кубани, Кавказом и Чёрным морем.

Он предложил императрице «для совершенного искоренения кубанцев, при нерегулярных употребить несколько из регулярных войск и артиллерии...», а также «частию калмык отправить к здешней экспедиции, коими здешний народ утеснять и искоренять, а паче скот получить будет способнее, о чем я буду сношение иметь с генерал фельдмаршалом Лассием». Но, поскольку регулярные части были в эту кампанию нужнее в Крыму, то в Петербурге и решили оригинальным способом решить эту проблему.

Что бы нейтрализовать этот порок российской военной инфраструктуры на юге, нашли его в привлечении к военным действиям против крымских татар, калмыцкой орды. Ведущую роль в отношениях калмыков с Россией и Крымским ханством играл тогдашний верховный хан калмыцких орд, кочевавших в междуречье Волги и Дона, по имени Дондук Омбо. Калмыцкий хан соглашался посылать свои многотысячные отряды на царских врагов, ненавистных татар, «немирных» башкир, мятежных казаков. Часто в виде дозволения беспрепятственно грабить сёла и города противника.

Поэтому в ноябре-декабре 1736 года 20 000 калмыков и 8000 вышедших с ними, по указанию Петербурга, в совместный поход донских казаков разорили множество селений кубанских ногайцев и их главный город Капу. Далее, как только Миних в том же году осадил Азов, Дондук Омбо с 40 000 всадников прошел в мае месяце за Кубань и в верховьях реки Урупа напал на ногайцев, значительно уступавших ему в численности.

Разгром ногайских аулов окончился расправой над захваченными жителями. «Хан распорядился пленными по своему калмыцкому обычаю: все мужчины, в числе 6 тысяч, были вырезаны, а 20 тысяч жен и детей отправлены на реки Егорлык», тогда как «остальные города, становища, аулы были истреблены, и вся страна превращена в пустыню, спалена огнем, покрыта развалинами, пеплом и трупами» .

В марте 1737 года, для того чтобы в очередной раз отправить Дондука Омбо в поход против кубанских ногайцев, ему через астраханского губернатора было выплачено 7730 рублей, а ещё 70 120 рублей он получил для раздачи своим тайшам и кабардинским князьям для предотвращения их помощи жертвам набега. В апреле этого года Дондук Омбо с 20 000 всадников снова вступил в кубанскую землю и разорил селения кубанских татар.

Этот поход ознаменовался новыми акциями тотального истребления ногайцев. Перед тем как вступить в сражение с калмыцкой ордой, ногайские воины отправили стариков, женщин и детей в тыл, ближе к горам. Но сын Дондука, Голдан Норма, обнаружил это становище и напал на него с несколькими тысячами всадников. Резня была страшная, всех мужчин, а так же стариков и подростков перерезали. Пощадили только жён и детей числом до 10 000 человек. На месте осталось двадцать четыре мурзы и 6000 татар.

В ноябре 1737 года состоялся новый набег калмыков на ногайцев, в котором приняли участие и казаки, составившие крупную, хорошо вооруженную силу, численностью 9 500 конных и 1 500 пеших казаков, при 8 пушеках и 10 шестифунтовых мортир. Калмыки и терские казаки скрытно переправились на кубанский остров Мунтан, где находились лучшие кочевья, а также жилища и заливные пастбищные луга ногайцев, подданных крымского хана. Там участники набега «несколько тысяч кибиток побили, а сверх того множество оных от страха бегая, в озерах и заливах в воде потонуло, и потом Казаки и Калмыки на том же острову города Темрюк окружили...» и после недолгой осады взяли.

«Казаки и Калмыки на оном острову... и в других местах везде, где ково из Татар нашли побили и жилища их разорили и искоренили, а прочие Кубанские татары, называемые Эдишкулы, с сераскиром Бахты-Гиреевым сыном Салим-Гиреем Салтаном, получа наперед о походе Российских Войск на Кубань известие, убрались и ушли в крепкие места в горы» .

Подготовка к набегам следующего 1738 года велась всё лето и к осени была закончена. Затем Дондук-Омбо и казацкие старшины Ефремов и Краснощеков соединились, узнав, что Едичкульская орда численностью 20 000 воинов, и не менее 100 000 человек, учитывая и их семьи, с гор сошла и весь свой скот по Кубани для выпаса пригнали. Их лагерь атаковали и орду разбили, истребив большое число мужского населения, при этом захватив в плен до 10 тысяч женщин и детей, 20 000 лошадей, скота и баранов бесчисленное множество.

Все кубанские ногайцы, видевшие в русских только объект своей добычи, отказались не только поддержать военную экспансию, но даже принять российское подданство, что им неоднократно предлагалось. Поэтому Ногайцы Кубани и всего Северного Причерноморья, наравне с крымско-татарским народом, оказались на пути движения Российской империи в южном направлении, возобновившейся при Анне Иоанновне. В результате походов российских армий они оказались разделёнными на отдельные, изолированные группы степного населения.

Скромные результаты кампании 1738 года заставили Россию усилить активность на дипломатическом поприще. Ситуация в Европе оставалась весьма сложной и запутанной. В начале июля австрийцы нанесли туркам крупное поражение в Меадии. Однако после этого успеха они решили вести исключительно оборонительную войну и ждать нового русского наступления. При этом австрийские дипломаты постоянно торопили Петербург, жаловались на трудные условия ведения войны, утверждали, что турки скоро бросят на Австрию все свои силы.

При этом «цесарские» дипломаты постоянно торопили русских, жаловались на трудные условия ведения. При этом «цесарские» дипломаты постоянно торопили русских, жаловались на трудные условия ведения войны, утверждали, что турки скоро бросят на Австрию все свои силы. войны, утверждали, что турки скоро бросят на Австрию все свои силы. При этом они настойчиво просили послать им вспомогательный корпус в Трансильванию

В новом 1793 году, дела союзницы России Австрии шли не лучшим образом. Она терпела поражение за поражением, австрийцы совершенно пали духом. 2 сентября 1739 года тайно заключила с турками, при посредничестве французского посланника де Вильнева, сепаратный мир. Она уступила последней Белград, Орсову и всё Сербское королевство, заплатив денежную контрибуцию.

У российских военных заключение турецко-австрийского мира вызвало настоящий шок. Хотя дипломаты держались иной точки зрения. Война обходилась России очень дорого. Огромные человеческие потери, расход денежных средств уже не на шутку тревожили правительство. Особенно сильному разорению подверглась Левобережная Украина. Новые походы в степь для её жителей представлялись верной гибелью, и они предпочитали рискнуть жизнью, пустившись «в бега», нежели отправляться на войну.

Тем более, 200-тысячная турецкая группировка перебрасывалась с австрийского фронта в Молдавию. А Швеция, которая с у вязанием русских на юге, становилась всё воинственней. Теперь борьба на два фронта, после четырех лет изнурительной войны, рисовалась Петербургу в мрачных тонах. Времени на раздумья оставалось мало. Спустя 17 дней после австро-турецкого мира к нему присоединилась и Россия. Так как продолжать России в одиночестве войну с ещё могущественной Османской империей было опасно, и через посредство французского посла Вильнёва начались переговоры с Турцией о мире.

Переговоры шли долго и наконец 29 сентября 1739 в Белграде был заключён мир. Согласно его условиям Азов остался за Россией, но укрепления его нужно было срыть. Окрестности его должны были остаться пустыми и служить разделением между обеими империями, но Россия получила право построить крепость на Кубани. Таганрог не мог быть восстановлен, и Россия не могла иметь кораблей на Черном море, могла торговать на нем только посредством турецких судов. Большая и Малая Кабарды остались свободны и должны были отделять обе империи друг от друга. При этом Россия обязывалась удерживать казаков и калмыков от набегов на турецкие владения. Таким образом, Россия практически ничего не получила от войны, потратив огромные средства и потеряв свыше 100 тысяч человек.

Турция же, со своей стороны, обещала не допускать подвластных ей крымских, кубанских и буджакских татар до вторжения в русские пределы. Кроме того обеими сторонами была признана независимость Большой и Малой Кабарды, которые должны были играть роль барьера между державами. Русским паломникам были даны гарантии свободного посещения святых мест в Иерусалиме.

Не проиграв ни одного сражения, взяв три мощные крепости, русские потерпели жестокое поражение от мира степей. Эта очередная война с Османской империей завершалась для России крупными потерями и скромными результатами. И всё же, одержанные победы впервые обеспечили прочный мир на юге. Крупные крымские набеги на украинские и российские земли прекратились. Медленно, с трудом, но чаша весов склонялась в пользу русских.

В этот раз османам и татарам повезло, они благодаря предательству Австрии с малыми потерями вышли из этой войны. На русском фронте Высокая Порта отделалась небольшим испугом, а на австрийском сделала приобретения. Хотя сам Крымский полуостров был основательно русскими войсками опустошён. Но это была последняя улыбка судьбы поганым басурманам.

Результаты войны, таким образом, выглядели очень скромно. Напряженная борьба Русского государства против Турции и Крымского ханства за обеспечение безопасности своих границ и продвижение их к Черному морю принесла лишь частичный успех. Позволив Петербургу закрепить за Россией Азов и отодвинуть границу на юг по обоим берегам Днепра. Достигнутые успехи создали необходимые условия для продолжения борьбы Русского государства за выход к Черному морю.

После окончания этой войны, в борьбе за Крым наступил 30-летний перерыв. Россия на время оставила, обходившиеся столь дорогой ценой, попытки преодолеть «степной барьер». За это время выросло новое поколение, не испытавшее горечи поражений и получившее победный боевой опыт на полях Семилетней войны.

Хотя с обустройством и заселением построенной Украинской линии, с последующим основанием при Елизавете Новой Сербии, границы России хотя медленно, но неумолимо придвигалась к Крыму, существенно сокращая расстояния. Формирующаяся Новороссия становилась все более надежной и удобной тыловой базой для действия войск на просторах Дикого Поля.

По истечению некоторого времени Россия была готова вновь начать движение к Черному морю, однако горький опыт предыдущих степных походов удерживал её от поспешных решений. Хотя война 1735–1739 года, стала подлинной войной со степью, войной с огромными пространствами, и в недалеком будущем России предстояло научиться такие войны выигрывать.

Однако колесо истории уже совершало новый поворот, и многих прежних участников событий ждали страшные перемены в судьбе. В последующих войнах турки станут терпеть неизменные поражения. А у крымских татар теперь не стало армии, нет столицы и нет хана, а Крымский полуостров находился в развалинах. Пришло время русской мести. В силу этих актуальных причин Крымское ханство должно было исчезнуть навсегда. Так как оно принесло России слишком много горя, и было по своей сути недоговороспособно. Поэтому Крымское ханство заслуживало того, чтобы быть уничтоженным. Тем более,что этого требовали соображения безопасности России, уставшей терпеть этот многовековой бес предел на южных своих рубежах..

 Вместе с тем нет никаких оснований в этой ситуации представлять Крымское ханство в образе невинной жертвы агрессивной Российской империи. За двадцать два года со времени окончания предыдущей русско-турецкой войны у Санкт-Петербурга накопилось немало претензий к Бахчисараю, вызванных как набеговой активностью крымских татар и ногайцев, так и рядом других враждебных внешнеполитических шагов крымских ханов.

Тысячелетняя война.
История военных нашествий кочевников на Русь.
Часть 63

Человеческие войны, это аналог поведения животных, которые сражаются за территорию или конкурируют за еду или партнёра. Животные агрессивны по своей природе, а в человеческой среде подобная агрессивность выливается в войны. Но не представляется возможным датировать первый вооруженный конфликт в истории человечества. Когда первобытные люди сошлись в бескомпромиссной и ожесточённой схватке. Надо полагать, что эта «война» возникла одновременно с появлением биологического вида homo sapiens, человек разумный. Во всяком случае следами беспрерывных войн заполнены все эпохи, о которых мы имеем хоть какую-то информацию.

В мире существует немало моделей, объясняющих происхождение войн. Где ставили во главу угла экономические механизмы. Или в рамках «биологической теории» войны связываются с природной агрессивностью человека, этого самого жестокого и кровожадного хищника. С другой стороны экологи-эволюционисты считают войны естественным регулятором численности вида на Земле. Вероятно, в той или иной степени все эти гипотезы истинны.

Человек, как существо разумное, не может существовать вне социума, в котором были созданы им условия для эволюции человеческого вида. Такой социум даже на первобытном уровне технического развития создает искусственную среду обитания, чрезвычайно благоприятную для роста популяции, вследствие чего, раз появившись , социум был обречен на существование, а люди на обитание в нём.

Сам человек обитающий в социуме всегда подпитывается защитным механизмом психики, представляющий собой снятие внутреннего напряжения с помощью перенаправления энергии на достижение социально приемлемых целей.. Или в результате каких либо событий воспринимает их внутреннее ошибочно, как приходящее извне зло, а это голод и угроза жизни. В результате этого, на раннем этапе человеческого развития, человек превращает своё недовольство в предубеждение и ненависть к другим.

В результате возникло противоречие между биологическими инстинктами крупных приматов и потребностями социума, изначально сложной структурной системы. Выход из противоречия человеческий мозг нашел в войнах, приемлемом для социума способе реализации накопленной агрессивной энергии. Поэтому найденное человечеством решение приводило к идеальному решению. Где главным было право сильного на добычу, или нет человека, нет проблем.

В прошлом причинами войн часто являлась борьба за жизнь, свойственная всем биологическим видам. Так как от природы человечеству был присущ инстинкт агрессии, захвата чужой собственности и отстаивания своей. Гораздо чаще народ насильно втягивали в войну свои неуёмные и алчные правители. И только небольшое количество войн в истории было действительно результатом волеизъявления народа. В то время как подавляющее большинство населения нейтрально по отношению к войне и что войны случаются только тогда, когда к власти приходят лидеры с психологически ненормальным отношением к человеческой жизни. Войны затеваются правителями которые преднамеренно стремятся воевать и захватывать.

Вся история человечества, это в основном история вооруженных конфликтов и беспрерывных войн. Со временем война стала являться как бы их нормальным состоянием, а короткие промежутки мира между длинными периодами войны, как бы перемирием, которое правильно было бы считать подготовкой к новой войне. Поэтому что тогда, что и сейчас в основе международных отношений лежало и лежит не братская любовь и взаимное доверие, а страх и недоверие и ненависть.

Ученые подсчитали, что за минувшие 50 веков народы пережили более 14,5 тысяч больших и малых войн за все годы существования. Но это примерно. И только около 300 лет были абсолютно «мирными» на земле. Поэтому вечная война, вот что даёт до сих пор история человечества взамен вечного мира, о котором мечтают философы и моралисты.

Длительные конфликты в истории человечества, при которых люди и их сообщества не уживаются между собой, всегда возникали только по одной причине. И тут не имеет значения, семьи это, или это населённые пункты, нации, страны, империи. Значение имеют только воздействия этих субъектов друг на друга. Любой живой субъект, будь то человек, страна, нация, или государство, всегда оказывает какие либо воздействия на любой другой какой-то субъект, от которых эти субъекты видоизменяются. Но существуют войны короткие, где просто меняется власть, и никому и ни чего жизненно важного не навязывается. Таких примеров много.

В то время когда происходил процесс образования наций, и каждая вновь образованная нация пыталась оказать своё влияние и присутствие на территориях обитания других наций в борьбе за своё существование . И это длилось до тех пор, пока не стабилизировалось становление наций и все не расселялись по территориям, захваченным или освоенным.

Проблема длительности всевозможных конфликтов между людьми и их сообществами, заключался совсем даже не в национальных или других каких-то различиях между ними. Люди все и всегда сильно различны от рождения. И не имеет значение тот факт, каковы именно эти различия. Потому, что правящий класс по своей натуре алчен и агрессивен и вечно стремящийся к проведению беспрерывной экспансии. Но ити войны становятся переломным этапом в мировой истории.

Тем не менее, многолетние кровопролитный конфликты, длившиеся десятилетиями, изнуряли и фактически обескровили не только проигравшие страны, но и большую часть победителей. Больнее всего война как всегда била по людям. Неимоверные потери населения, тяготы, голод, лишения, бессилие правителей, всё это приводило к обнищанию и деградации нации, что распаливало народный гнев и расшатывало стабильность правящих династий..

Эти войны имели столь продолжительных по времени характер, что они были больше чем даже жизнь нескольких поколений людей. Одним из ярких примеров этого является Столетняя война. Это серия военных конфликтов между Англией и её союзниками с одной стороны, и Францией и её союзниками с другой стороны, длилась более чем 116 лет. Начавшись с династического конфликта, война в последствие приобрела национальный характер. Население Франции за этот период, уменьшилось на три четверти.

Одна из причин Столетней войны был связан с тем, что происходил процесс образования наций, и каждая вновь образованная нация пыталась оказать своё влияние и присутствие на территориях обитания других наций.

Президент США Вудро Вильсон говорил следующее о причинах возникновения войн: «Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину эту они не найдут. Война началась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу. Войны случаются силою вещей, когда нет причин мира. Не нужно искать источник темноты, она лишь название для отсутствия света. Для мира нужно согласие всех. Война же начнется тогда, когда хотя бы одна сторона посчитает, что сильнее соседа».

До сих пор, как в отечественной, так и в зарубежной историографии отсутствуют сводные труды, дающие полное представление о ежегодной военной активности Российского государства. Не было перечня военных кампаний русской армии даже для наиболее известных войн. Что же касается описаний сражений и боев, на страницы справочных изданий, как правило, попадали сведения лишь о наиболее крупных сражениях. В то время как алчные и кровожадные захватчики приходили беспрерывно и с Запада, и с Востока. Они говорили на разных языках, у них было разное вооружение. Но цели у них были одни и те же, разорить и разграбить страну, убить или увести в плен и  рабство её жителей.

Согласно официальной хронологии войн известно, что России за период с IX по начало XXI века приняла участие в более чем в 70 войнах и других различных локальных вооруженных конфликтах. А это почти 489 лет войны с 25 странами, то есть практически каждый год, если считать историю с XV века.

Другие источники указывают, что Россия воевала гораздо реже, так например известный русский генерал Куропаткин в своем меморандуме царю в 1900 году писал: "что за предыдущие 200 лет Россия была в состоянии войны 128 лет и имела 72 года мира. Из 128 лет войны, 5 лет пришлось на оборонительные войны и 123 на завоевательные." В то время как Александр III, "Миротворец", говорил, что Россия за свою 1000 летнюю историю, не воевала, только при нем. Это не совсем верно, воевали даже при правлении и этого государя. Произошли столкновения с Афганистаном, в 1885 году в районе Кушки, а так же участие русских войск в конфликте в Кашгарии.

Считается, что дольше всех со Швецией, а это свыше 80 лет в сумме, 8 раз вступая в войну друг с другом. На втором месте по продолжительности-кавказские войны. Почти 70 лет длились 2 кавказские войны в ХVIII и XIX вв. Кавказский узел по наследству достался и новой России.

Польша и Литва, это наши "заклятые" друзья и соседи. То мы их, то они нас. Казалось Советский Союз поставил точку в наших убийственных отношениях. Но колесо истории сделало оборот и вот мы опять с ними по разные стороны окопов. Польша 65 лет вела 11 ожесточённых и бескомпромиссных войн, считая оккупацию по пакту Риббентропа -Молотова, которая носила все признаки войны, включая пленных и их расстрел. В то время как Литва в течение долгих 55 лет, в шести войнах билась с Русью за гегемонию среди Русского мира .

Считается, что Турция и Крымское ханство воевали с нами и вместе и поодиночке почти 90 лет в 20 войнах. Но это не правильная информация основанная исключительно на официальной статистики. В то время как вокруг территории, только что сформировавшегося и толком неокрепшего русского государства, постоянно обитали кочевые племена.

Многочисленные и очень воинственные эти племена испокон веков промышляли воровством и разбоями, поэтому при каждом удобном случае кочевники не брезговали поживиться русскими богатствами. Печенеги, Половцы, Монголы, Крымские татары, Ногаи и другие кочевые племена принесли немало горя русскому народу, беспрерывно нападая на русские земли в течение тысячелетия и уводя миллионы русских людей в проклятую неволю....

Многовековая борьба русского народа и государства с кочевниками евразийской степи во многом сформировало его и определило важнейшие его черты и сущность. 1200 лет Русь, будучи государством оседлых крестьян, вынуждена была решать острый вопрос со Степью. Насущную проблему русских с кочевым сообществом степняков. В отличие от Западной Европы для русского народа степной вопрос не был вопросом барышей и прибылей, а вопрос жизни и смерти.

Степняки надолго обрубили конец великого торгового пути из «Варяга в Греки» и Великий Волжский торговый путь, которые практически сформировали русскую народность и государственность. Тем самым отрезав молодое Русское государства от весьма прибыльного Азиатского торгового рынка, где стали доминировать купцы из Западной Европы.

Чтобы обезопасить свою территорию и население русские князья были вынуждены направить на создание оборонительных линий по своим южным рубежам лесостепной зоны. В Среднем Поднепровье, на территории современных Киевской, Житомирской, Черкасской и Полтавской областей Украины можно до сих пор увидеть Змиевы валы, древние земляные укрепления русских князей. Они тянутся в общем направлении с востока на запад в лесостепных районах на сотни километров, построенных земледельческим населением для защиты от кочевников.

Глубоко эшелонированная система укреплений позволила отразить наступление печенегов. Постепенно их набеги прекратились. Новая возможность прийти с войной на территорию Руси появилась для них только потому, что они были приглашены в качестве наемников самими русскими князьями — сыновьями Владимира, которые начали между собой борьбу после смерти отца. Но в 1017 г. печенеги были наголову разбиты Ярославом Владимировичем под стенами Киева. В правление Ярослава граница государства была перенесена дальше на юг, на реку Рось, вдоль которой была построена новая линия обороны. Валы, сооруженные при Владимире, оказались в глубоком тылу и без ухода довольно быстро пришли в полуразрушенное состояние.

Когда же Русь столкнулась с новой волной кочевников — половцами, то борьба с ними приняла трагический оборот. Так как уже не было единого русского государства. А на его месте образовалось несколько небольших независимых княжеств, возглавляемых алчными и подлыми князьями из когда то прославленного рода Рюриковичей. А половцы, в отличие от печенегов, имели зимники и летники, и откуда они осуществляли успешные и стремительные походы на русские земли, опустошая их с маниакальным постоянством.

Бешеный натиск кочевников в теченение столетий на русские пределы в конечном итоге привёл к тому, что постепенно и неумолимо степняки перемалывали русское население осевшее в лесостепной зоне, на чернозёмной землице, методично превращая её в «Дикое Поле». Этому способствовало и то, что когда то могущественное Древнерусское государство ослабло и распалось, погрязнув в нескончаемой междоусобице. Укреплениями теперь заниматься было некогда и они обветшали и утратив своё предназначение. Тем более, что проведение таких работ было под силу только могущественному и единому государству, а не появившимся в большом количестве карликам.

Тем самым было положено начало массой миграции населения с степных рубежей на северо-восток, в залесскю окраину, неплодородный лесной край, далёкий от мировых коммуникаций. Что привело в последствии к масштабному обезземеливанию и обезлюдиванию Древнерусского княжества. Но и здесь со времен нужно было русским решать вопрос со Степью, Так как в междуречье Оки и Воги, кочевники вновь начали разорять русские города и селения, уводя многочисленный ясырь в полон. Им нужен был как воздух полон, что определяло их дальнейшее существование.

В XII веке монголы кочевали в Центральной Азии и занимались скотоводством. Данный вид деятельности требовал постоянной смены мест обитания. Для приобретения новых территорий нужна была сильная армия, которая у монголов была. Ее отличала хорошая организация и дисциплина, все это обеспечило победное шествие монголов.

Первыми на их пути встали Половцы и Аланы. Русские князья «познакомились» с монголами в сражении, которое состоялось в 1223 году на реке Калке. Окончившееся для русских вселенской катастрофой. Что определило судьбу России на следующие пять столетий и стоившее русскому народу чудовищных потерь.

В 1227 году умер Чингисхан, и во главе монголов встал его внук Батый. В 1236 году монголы решили окончательно разобраться с половцами и в следующем году разбили их возле Дона. Теперь настала очередь русских княжеств и их безумных князей. Шесть дней сопротивлялась Рязань, но была захвачена и разрушена. После наступила очередь Коломны и Москвы. В феврале 1238 года монголы подошли к Владимиру. Осада города продолжалась четыре дня. Ни ополченцы, ни княжеские воины не смогли защитить город. Владимир пал, княжеская семья погибла в пожаре.

Южная Русь всю тяжесть нашествия ощутила весной 1239 года. Первыми жертвами стали Переяславль и Чернигов. К осаде Киева монголы приступили осенью 1240 года. Защитники отбивались три месяца. Взять город монголы смогли только с большими потерями.

Хан Батый собирался продолжить поход уже в Европу, но состояние войск и нездоровая возня в центре могущественной Монгольской империи не позволило ему этого сделать. Там началась ожесточённая борьба за власть. Поэтому он ограничился и этим. Этот период в истории русского народа в отечественной историографии период с 1240 по 1480 год известен как монголо-татарское иго на Руси. События этих лет нанесли русским землям значительный урон, они сильно отстали от европейских стран. Экономика была ослаблена, земледельцы уходили на север, пытаясь обезопасить себя от монголов. Многие ремесленники попали в рабство, и некоторые ремесла просто перестали существовать. Не меньший ущерб понесла культура. Многие храмы были разрушены, а новые не строились в течение долгого времени.

Но с течением времени в Золотой Орде началось двадцатилетие междоусобной борьбы, которое в 1380 году прекратил хан Тохтамыш. За двадцать лет на ханский престол претендовало более 20 лиц. Убив всех царевичей, Бердибек пытался решить свои собственные проблемы, хотя он их так и не решил. Но при этом Бердибек не подумал о том, что в случае его смерти, что случилось уже через два года, не останется ни одного законного наследника по линии Бату. Именно это и случилось. А раз не было законных наследников, то престол мог занять любой или почти любой. Государственное устройство Орды находилось в «ненормальном» состоянии: цари реальной властью не обладали, она принадлежала узурпатору.

Таким образом, за всю историю Орды в 245 лет в ней правили 64 персоны ханов, которые вступали на престол в общей сложности 79 раз. Из 64 ханов 12 были чисто региональными, сидевшими в своих юртах, 4 — смешанными, они из регионов пришли в Сарай и только 48 человек были общеордынскими. Все попытки реставрации орды оказалась неудачной.

С шестидесятых годов XIV века со времён Великой замятни произошли важные политические перемены в жизни Золотой Орды. Период распада, который начался в конце XIV века, плавно перешел и в XV век. Новые политические центры постепенно «пускали корни» как столицы татарских юртов и вилаетов, и к середине XV века они уже вели вполне самостоятельную политику.

В 1361 году первым обрёл независимость Улус Орда-Эджена. Территория улуса занимала на западе горы Мугоджары, на севере сибирские леса, на востоке границей была река Иртыш, а на юге река Сырдарья и озеро Балхаш. После объединения улуса Шибана границей на западе стала река Урал. В Западной Сибири, которая относилась к Улусу Шибана, было создано кереитское государство, Тайбугинский Йурт. Столица улуса, Сыгнак.

Однако до 1390 годов Золотая Орда ещё оставалась более или менее единым государством, но с поражением в войне с Тамерланом и разорением экономических центров начался процесс распада, ускорившийся с 1420-х годов. В начале 1420-х годов образовалось Сибирское ханство, в 1428 — Узбекское ханство, затем в 14з8 году возникли Казанское, в 1441 году появилось на свет Крымское ханства, в 1440 году Ногайская Орда и Казахское ханство в 1465 году. После смерти хана Кичи-Мухаммеда перестала существовать как единое государство. Образовались Астраханское, Касимовские, Тюменское ханство.

Осколок Шейбанидского ханства, Хорезмское государство, существовало до 1920 года и вошло в историографию как Хивинское ханство. Особняком стоит и новообразованное Казахское ханство, возникшее после того, как джучиды , правители Левого крыла, взяли под контроль бывшие чагатайские земли и возглавили моголов.

Татарские ханства продолжали золотоордынские традиции и представляли собой некую средневековую конфедерацию. Главным из них был обладатель «Тахт Эли» Улуг Улус — Большая Орда, а затем «Великая Орда Крыма и Дешт-и-Кыпчака»

Иногда они затевали между собой войны, а иногда устанавливался статус-кво. Они также могли объединяться против кого-то из внутренних или внешних врагов. Так постепенно оформились татарские ханства со своими приоритетами в геополитике.

Московское государство возникало в сложных международных условиях, с Запада шёл бешеный натиск могущественных Европы под опекой Ватикана, стремящихся к захвату русских земель и уничтожению православия. На Востоке на месте когда то могущественной Золотой орды сложились. Некоторые из них претендовали на то, чтобы занять в геополитическом пространстве Восточной Европы то место какое в своё время занимал улус Бату со всеми вытекающими для русских кровавыми традициями.

На протяжение многих веков не было и года когда бы на Русское государство не приходили обезумевшие от вседозволенности степняки, опустошая огромные по своим размерам территории. Страшно дорого платила Русь за набеговую экономику паразитических кочевых государств, раскинувших свои владения на просторах «Дикого Поля», на многие тысячи километров, начиная от Мордовских лесов и заканчивая поймой Дуная.

К тому же, степной вопрос был зачастую связан с алчным и жестким по своей сути Западом, жаждавшим оторвать от Руси её земли и подчинить её народ. Когда антимосковский поворот в политики Крымского ханства мгновенно был замечен в в Стокгольме, Вильнюсе и Варшаве. Где христианские короли одетые в кружевные подштанники и пышные парики, будучи носителями «свобод» и людоедской цивилизации, не гнушались делать ставку на степных хищников угонявших в неволю русских женщин и мужчин, а так же увозящих их детей в сидельных корзинах своих коней. Так как на невольничьих рынках Азии и Ближнего Востока очень ценились славянские дети.

С конца XV века, бесконечные войны с Литвой, Польшей и Швецией всегда обозначали для Руси широкомасштабные набеги степняков на Русские земли, щедро оплаченные их золотом, нередко подкреплённые турецкими янычарами и сипахами, тоже жаждавшим наживы. Согласно крымско-польско-литовскму соглашению, заключённому в 1507 году, крымский хан Менгли Гирей «был готов быти приятием короля приятелю, а неприятелю неприятелем и вместе с людьми его милости короля польского и великого князя литовского Сигезмунда I своими людьми и детьми вести на конь против всякого неприятеля, и подмогой быти на того неприятеля московского».

На всём этом негативном для Московского государства историческом фоне особенно выделялось Крымское ханство. Которое, начиная с XV века, стало представлять для Русского государства смертельную опасность. Хотя на востоке Европы, уже в течение длительного времени так же шла не менее ожесточённая и бескомпромиссная война с могущественным Казанским ханством, не раз ставившим Московское государство на грань поражения и потери суверенитета. Тем более, что после восхождения на трон Казанского юрта правителя из династии крымских Гиреев обозначились очень тесные союзные отношения с Бахчисарамем. И уже в 1521 году московский великий князь Василий Иванович на своей шкуре испытал всю прелесть этого союза двух степных хищников. Так, что до конца своей бренной жизни он запомнил пылающую Москву, сожжённую погаными и животный страх перед степняками.

Соглашение Бахчисарая с польским королём, подчинение Крыма и Казани Турецкой империи вывели конфликт Руси с Великой Степью на новый уровень, придав ему ещё более агрессивный экспансионистский характер. Здесь чётко обозначилась растущая неприязнь Османской империи к русскому православному государству. Определившую в дальнейшем политику этих государств почти на 300 лет вперёд и решившим в их судьбы.

На протяжение более трёх сот лет татары смогли увести в полон почти три миллиона русских человек. Тем самым основательно опустошив генофонд нации. Так как слабые, старые и больные им были не нужны и их вырезали безжалостно. На протяжение сотен километров вдоль многочисленных степных шляхов, тянувшихся с севера на юг через «Дикое Поле», лежат в земле не захоронены человеческие кости сотен тысяч погибших русских невольников, не вынесших чудовищных условий татарского плена.

Неумолимое продвижение России на Запад, где она в течение многих столетий вела войны за возвращение когда то утерянных своих земель, исчезнувшего под ударами врагов Древнерусского государства, стоили русскому народу более полутора миллионов убитых и умерших от ран воинов. А многовековое продвижение Российской империи на Юг обошлось России более миллиона убитыми и сотни тысяч раненными, не считая материальных потерь.

Но продвижение русского населения на бескрайних просторах «Дикого Поля» позволило России с течением времени освоить громадные по своим масштабам пахотные чернозёмные земли, столь нужные для развивающейся Русского государства с быстро увеличившимся населением. Без этого Россия не смогла бы стать могущественной империей. Так как основой её экономики на начальном этапе было производящее хозяйство оседлого населения.

Чтобы оградить своё население от ежегодных опустошительных набегов Москва вынуждена была потратить астрономические суммы из своего бюджета на строительство засечных черт идущих по границе «Дикого Поля» и содержание здесь на постоянной основе целой армии.

Кровожадные Степные ханства, осколки Золотой Орды, как и сама Орда всегда для России были и будут инфернальным злом, которое существует вне Руси и является злокозненной силой, которая давит Русь. Так как это  был совсем другой полюс культуры и его не возможно было насильственно скрестить с оседлым населением Восточно русской равнины. Потому, что для степняка мы всегда были только добыча и объект ежегодного грабежа и наживы. Так как их экономика изначально была, есть и будет только набеговая.

Тем более, что негативное отношение к Орде у народа, это порождение русской исторической памяти. С XIII века она ассоциируется с смертью, рабством, разорением,  тяжелой данью и опустошительными набегами. Это был единственный случай в истории, когда русская земля оказалась завоеванной степными кочевниками. Разумеется, все это не способствовало положительному восприятию степняков. К тому же, такое представление наслаивалось на особенности сознания русского человека в течение тысячелетия, пока эта нескончаемая война продолжалась.

Но есть и противоположная точка зрения, которую сейчас активно продвигают историки из Татарстана и Казахстана. Они стремятся доказать, что Орда представляла собой блестящую высокоразвитую цивилизацию Евразии. Настоящее благо для русского народа и его государственности. Насколько это соответствует реальности. Но в реальности абсолютное большинство жителей татарских ханств оставались кочевыми скотоводами, со своим менталитетом и вековыми обычаями . Плюс к этому миллионы русских безжалостно уведённых в рабство или убито во время бесконечных набегов.