Тысячелетняя война. Русь и Великая степь.
Война Московской Руси с гетманской Украиной и Крымским ханством в 1668-1671 году.

На протяжении многих веков огромная территория русской Окраины, зажатая между кровожадным католическим Западом, с одной стороны, и православным Востоком, с другой, поджимаемая с Юга мусульманской Оттоманской империей с её кровожадными татарским прихвостнями в Крыму, во все времена была для окружавших ее соседей безумно лакомым куском. Они всегда, истекая слюной, жадно смотрели на богатую природными и людскими ресурсами территорию и в течение сотен лет пытались поделить, разодрать на куски плодороднейшие земли этой части Европы, подчинить себе навечно земли исчезнувшего Древнерусского государства закабалить или истребить русский народ. Лишь по воле трагических обстоятельств оказавшийся оторванным от своих братьев завоевателями.

Для решения этой задачи использовались любые цели, начиная от оккупации отдельных территорий и заканчивая разжиганием межнациональной розни. Карл XII и Наполеон, турецкие султаны и Пилсудский, Гитлер и Трумэн , все они, так или иначе, разыгрывали «украинскую карту». Благо продажных тварей здесь всегда хватало в избытке, и лучшего исполнителя их планов, чем украинские националисты, трудно было отыскать.

Во второй половине XVII века, Украина продолжала оставаться перманентным взрывоопасным регионом на политической карте Европы того времени. Было слишком много факторов, которые поддерживали её непрерывное бурление. Так как, на этих землях в тугой узел противоречий затянулись отношения между польской шляхтой и местным населением с одной стороны, а с другой стороны непримиримые противоречия между «украинской шляхтой» и московскими властями, смотревшими на будущие этой страны по разному. С бескомпромиссной остротой возвышался религиозный вопрос, а изощренный произвол власти держащих приводил к восстаниям, а восстания, к ещё большим репрессиям и произволу властей.

Несмотря на последовавшее за долгой войной Андрусовское перемирие, закрепившее Левобережье за Россией, на землях Украины продолжала литься кровь. Ее охватила война не менее жестокая, чем с поляками, междоусобная. Украинский котел кипел долго и громко, переливаясь через край.

Чудовищная масса различных проходимцев пыталась сварить в этом бурлящем котле «похлебку по собственному рецепту», безжалостно кромсая чужие жизни и бросая их в огонь. Именно их усилиями «Украинский котёл» едва не взорвался, раскалившись докрасна вследствие их эгоистических, беспринципных политических, или человеческих принципов и решений.

Борьба Московской Руси за Украину в XVII веке, порождает и будет порождать множество споров, противоположных мнений и противоречивых оценок. Предательство и враждебная Русскому миру деятельность, представляют собой трудноразрешимый пример, связанных с определением мотивов действий и целей алчной и продажной правящей верхушки этого убогого государства.

Одним из главных вопросов во внешней политики Московской Руси, Речи Посполитой и Османской империи в Восточной Европе в XVII веке, был вопрос о контроле над территорией Правобережной Украины. Так как многочисленные и кровопролитные войны Польской короны, Русского государства и Турции на протяжение многих лет были главным раздражителем в международных отношениях в восточноевропейском регионе, привлекая к себе внимание ведущих Европейских держав.

Длительная война между Россией и Польшей за Малороссию неумолимо истощила силы обоих государств. Отчаявшись добиться приемлемого результата в одиночку, Хмельницкий перешел в подданство Алексея Михайловича, однако зыбкая политическая ситуация на Украине становилась все сложней и запутанней.

Начавшиеся в 1664 году между воюющими государствами переговоры были долгими и трудными и завершились в январе 1667 года, Андрусовским перемирием сроком на 13,5 лет. Но прекращение военных действий с Речью Посполитой не привело, однако, к стабилизации политической обстановки в Гетманщине. К тому же, Андрусовское перемирие де-юре зафиксировало тот раскол, который произошел в Украинском гетманства, после его раздела под властью двух различных гетманов.

В совокупности все это вызывало серьезное недовольство со стороны большей части казачества, да и простого народа. Росло возмущение против гетмана, старшины и московских воевод. Хотя первые сигналы о том, что гетман Богдан Хмельницкий ведёт политические игры, далеко выходящие за рамки его полномочий, стали поступать в Москву уже в 1656 году. На тот момент Москва, стремившаяся к заключению временного перемирия с поляками в преддверии войны с Карлом Х, лишь поставила этот досадный инцидент гетману на вид.

Простой народ очень быстро почувствовали усиление налогового бремени и ограничение свобод со стороны Москвы и её ставленников. В совокупности всё это вызывало серьезное недовольство со стороны части казачества, которое усматривало в подобной политике попытку урезать их вольности и привилегии. Среди населения росло возмущение против гетмана, старшины и московских воевод. Хотя власть московского царя была скорее номинальной, чем реальной, а основная масса народа, крестьянство, не имела никакого представительства об органах управления Гетманщиной.

К тому же, Переяславские статьи 1659 года, вызвали глубокое разочарование той части казаков и казацкой старшины, которая надеялась расширить свои права и вольности под протекторатом Москвы. Этот документ оказался тем более неприемлемым для тех, кто готов был идти по стопам Выговского. Тем более, что, московские власти высказали новому гетману Брюховецкому решительное пожелание отказаться от сбора налогов и управления “поспольством, то есть горожанами и крестьянами, и передать сбор налогов в царскую казну, а управление, царским воеводам. Гетман и старшина вынуждена была согласится, но злобу затаили надолго .

Во второй половине XVII века, хаос на Украине достиг своего апогея. В 1663 году гетман Юрий Хмельницкий, формально гетман всего казачества, отрёкся от власти. На Правобережье на его место был избран Павел Тетеря, сторонник Речи Посполитой. Генеральным есаулом в правобережном войске при Тетере стал Пётр Дорошенко.

На Левобережье тоже было неспокойно. В июле 1663 году, под городом Нежином собралась рада. Туда гетман Сомка привел казацкие полки с артиллерией. Его конкурент Иван Брюховецкий явился с запорожцами и толпами «черни». Дело дошло до вооруженных столкновений.

В конце концов рада выбрала гетманом Брюховецкого, а Сомка приговорила к смерти. Тут же толпа убила Якова и нескольких его приверженцев. Царскому послу князю Даниле Великому Гагину ничего не оставалось, как утвердить решение рады. Гетманом Левобережья и сторонником промосковской партии стал Иван Брюховецкий.

С этого момента между сменявшими друг друга Правобережными и Левобережными гетманами началась нешуточная и непрерывная борьба за власть над всей Украиной. И методы этой борьбы всегда отличались крайней подлостью и были кровавыми.

Продолжая политическую линию И. Выговского и опираясь на поддержку Польско-литовской республики, Тетеря пытался объединить под своей властью Правобережную и Левобережную Гетманщину. Он добивался подтверждения польским правительством привилегий казацкой старшины, требовал решить церковный вопрос, а так же отменить зависимость православной иерархии от римско-католической, возвратить православным их церкви, захваченные подлючими униатами.

Он просил у короля позволить ему самостоятельные дипломатические отношения с Молдовой и Валахией, а так же начать мирные переговоры с Русским государством. Но после того, как был разбит в сражение Брюховецким, Тетеря бежал с Украины, в 1665 году, гетманом Правобережья был избран честолюбивый и беспринципный Пётр Дорошенко. А в начале января 1666 года в Чигирине казацкая рада утвердила выбор старшины. Во время войны за независимость Украины Петр Дорошенко, не считаясь с принципами, прошёл долгий путь к своей заветной мечте. Он побывал на посту полковника Прилук, Чигирина и Черкасс, прослужил некоторое время генеральным есаулом у гетмана Тетери.

После бегства пана Тетери на Правобережье начался очередной междусобойчик, арбитром в котором выступил крымский хан Камиль-Мухамед-Гирей, единственный, кто обладал внушительной военной силой после перемещения польской армии в Белоруссию. Наконец, он достиг своей цели, в начале октября 1665 года, С полного одобрения татарских союзников, правобережные полковники избрали его гетманом Правобережной Украины. После Андрусовского перемирия Дорошенко сделался непримиримым врагом и Польши, и России в обеих частях Украины, так как очень сильно жаждал власти, в объединённой под одной властью державе.

Учитывая реалии Андрусовского перемирия, Дорошенко разработал сложную внешнеполитическую комбинацию. Опираясь на поддержку татар и Турции, он намеревался добиться от Речи Посполитой отказа от притязаний на Правобережную Украину, а затем объединить гетманство под булавой единого гетмана.

Дорошенко, считал обязательным условием, чтобы единым кандидатом на гетманство был он сам. Полагал, что после объединения следует признать верховенство Москвы, правда при условии гарантий автономии Украины. А уступок от Московского государства он планировал добиваться, шантажируя его своим союзом с Турцией и Крымом.

Он прекрасно понимал, что Андрусовское перемирие навсегда перечёркивает планы правящей украинской элиты на обеих берегах Днепра, в объединение обеих частей украинских земли под одной булавой. Когда узнав об условиях Андрусовского перемирия, гетман Дорошенко реагирует молниеносно, и уже в начале февраля 1666 года, он отсылает своих послов в Бахчисарай с предложением заключения украинско-крымского военно-политического договора.

В полный размер 1373х1024 в новом окне

Тем более, что после поражения польского короля Яна II Казимира на Левобережной Украине в 1663—1664 годах и начала беспорядков внутри Речи Посполитой, всё большая часть крымско-татарской аристократии не видела смысла в дальнейшем поддержании союза с Польшей.

А воссоединение Украины с Россией и перемещение на юг границ Русского государства задевали интересы султанской Турции и Крымского ханства, мечтавших о захвате украинской земли и порабощение украинского народа. Этому способствовало и то, что после Переяславской рады 1654 года, прекратились союзнические отношение Богдана Хмельницкого с крымским ханством.

В отличие от своих предшественников, неудачников, искавших защиту и покровительство под все более слабевшим и ощипанным крылом Речи Посполитой, новый правобережный гетман решил добиться союза и заступничества у иной, более могущественной, по его мнению, силы. И, разумеется, это была не Россия. Взор Дорошенко был обращен к Блистательной Порте. Весной 1666 года Дорошенко сообщил в Крым и в Константинополь, что Украина теперь в воле султана и хана.

Он, и некоторые руководители украинского казачества, считали привлекательным и для себя статус, в котором находились султанские вассалы северных рубежей Османской империи: Валахия, Молдавия, Трансильвания, Крымское ханство, вожди Кабарды, Адыгеи, некоторые правители дагестанских земель.

Внешне всё это выглядело почти благородно. Неукротимое стремление правящей элиты, значемых и черни объединить оба берега Днепра под властью одного гетмана. Ну, а дальше вступала в действие вторая часть плана, в котором на сцену выходит его султанское величество с его непомерным желанием захвата и подчинения новых земель. Тем более, что Дорошенко дал понять, что в этом регионе возможно расширение границ Османской империи, а среди местного населения есть силы, могущие помочь это расширение осуществить без особых трудностей.

К сожалению, они убогие видели в этом вассалитете лишь свободу правителей в проведении внешней и внутренней политики, совместные военные набеги на соседей, приносящие немалое обогащение, а так же возможность опереться на крымско-османский тыл при борьбе с Речью Посполитой и Россией, а может быть, и получить военную помощь. Но в этих условиях крымский или османский вассалитет, который принимали казацкая верхушка, способствовало лишь усилению той неразберихи, которая царила тогда на Украине, что было на руку её врагам.

Весной 1666 году в Стамбул была направлена специальная делегация, в задачи которой входило донести до султана, что Украина ищет в его лице защитника и покровителя. Зная всю энергию и потенциал местного руководства, меняющего покровителей, сюзеренов, союзников и соратников со скоростью жонглера в ярмарочном балагане, в Стамбуле к инициативам Дорошенко отнеслись благожелательно, но пока что сдержанно.

Хотя Оттоманская Порта на протяжение длительного времени всячески стремилась оторвать Украину от России. С этой целью неоднократно направляла к Б. Хмельницкому посольства, миссии которых оказывались безуспешными. Еще в годы освободительной войны украинского народа. Султанская Турция пошла на обострение дипломатических отношений с Русским государством, вследствие чего прекратился обмен посольствами.

Особую роль в агрессивных действиях Турции, как и раньше, играло Крымское ханство, внешняя политика которого также предопределялась его внутренним положением. Во второй половине XVII века в Крымском ханстве сохранялись отсталые формы социально-экономической и политической жизни. Даже к концу XVII века татарское население Крыма не полностью перешло к оседлому образу жизни. Основной отраслью хозяйства все еще оставалось скотоводство и работорговля, особенно в степной части Крымского полуострова и в Северном Причерноморье.

В годы освободительной войны украинского народа феодальная верхушка Крыма рассматривала временный союз с Б. Хмельницким как более широкую возможность для произвола и грабежа в пределах Польши и Русского государства и нейтрализации украинского казачества.

Кроме того, ханский двор пытался скомпрометировать украинское казачество в глазах русского правительства, не допустить воссоединения Украины с Россией. Однако в ходе освободительной войны украинский народ развеял коварные замыслы крымских феодалов.

Но в свою очередь, ханский двор, из покон веков, стремился не только оградить себя от влияния крымской родовой знати, но также избавиться или ослабить зависимость от султанской Турции. Так как, в рассматриваемый период процесс разложения и упадка распространился на всю феодальную верхушку Оттоманской Порты. Смены и казни верховных визирей не прекращались. Поэтому, крымский хан Ислам-Гирей не считался с призрачной властью султана и его придворной клики и даже угрожал бессильным сановникам султанского двора.

Кризисная ситуация на Украине привлекла пристальное внимание великого визиря Фазила Ахмет-паши Кёпрюлю. Это был не временщик, а великий государственный деятель в эпоху правления султана Мехмеда IV. Он получил образование в медресе и занимался административной деятельностью. Эпоха Кёпрюлю ознаменовалась для османского государства обеспечением стабильности во внутренней и внешней политике, а также повышением престижа власти, ослабленным в предыдущий период.

Он увидел уникальную возможность воспользоваться благоприятной ситуацией и легко захватить всю Украину, а так же нанести поражение своему врагу, Речи Посполитой. Тем самым, турецкая империя приобретала бы мощную кормовую базу с достаточно воинственным и многочисленным населением.

В Османской империи помнили о морских походах казаков, отряды которых в первой половине XVII века достигали порой даже окрестностей Стамбула, а потому боялись, что, договорившись между собой, Россия и Речь Посполитая могут направить оставшуюся «безработной» казацкую вольницу в набеги на османскую территорию.

По его указу в Крым срочно прибывают турецкие войска, для того, что бы по приказу султана Мехмед IV сместить прежнего хана Мехмеда-Гирея, потерявшего доверие самого падишаха, и поставить на его место нового правителя, Адиль-Гирея. Московская Русь в этот период в Стамбуле не рассматривается как серьёзный и тем более опасный противник, и с ней никто не хотел тут считаться.

С этого момента, политика Турции в Восточной Европе проводилась твёрдой рукой и была направлена на недопущение победы Московии в её противостоянии с Польшей. В этом направление Стамбул заставил действовать и своего верного вассала, Крымскую орду, несмотря на недовольство как хана, так и небольшой части степной аристократии.

Теперь главным направлением внешней политики султанской Турции во второй половине XVII века оставалось завоевание новых территорий. С этим и было связано продолжение экспансии против Украины, России и Польши. Турция постепенно укрепляла свои позиции в Северном Причерноморье, в том числе в низовьях Днепра, путем создания ряда крепостей Очакова, Кизикермена, Исламкермена, Мубереккермена, Мустриткермена, используя их как плацдарм для завоевания Украины и России. В это же время ожидалась смена хана. Новый хан имел бы от султана более определённые инструкции по вопросам внешней политики, особенно в отношениях Московской Руси, Речи Посполитой и Украины.

Исходя из этого, для достижения своей цели Петр Дорошенко взял в союзники и Турцию, которая как ему казалось не претендовала на Украину. Стамбул по поначалу требовал у хохлов лишь предоставление военной помощи со стороны запорожцев. В то время как Андрусовское перемирие, грубо разделяло Украйну на две части, оставившим Правобережье во власти спесивых поляков. Ходили слухи, что Россия собирается отдать Польше и Левобережье. Люди повсюду были крайне возмущены.

Крымско-Турецкая ориентация Дорошенко обеспечила ему определенный моральный авторитет, поскольку он строил свои планы на политической идее, сильно отличавшейся от идей Выговского, Тетери, Брюховецкого и других, которых простые казаки считали обыкновенными искателями приключений, добивавшихся гетманского поста ради своей собственной выгоды.

В конце 1667 года гетман отправил посольство в Стамбул, подтверждая свою готовность принять турецкое подданство. Им были оглашены ряд предложений на которых Украина соглашалась принять турецкий протекторат. Условия были такими: в пределах государства должны находиться все украинские земли от города Висла и городов Перемышль и Самбор на западе до Севска и Путивля на востоке. Население освобождалось от уплаты налогов и дани; православная церковь должна была получить автономию; туркам и татарам запрещалось в пределах Украины разрушать поселения, брать ясырь, заводить мечети. Большинство из этих условий турецкий султан Мехмед IV принял.

Так же, союз с Оттоманской Портой предусматривал самостоятельность Гетьманщины и автономию Украинской православной церкви, которая была в составе Константинопольского патриархата, а также освобождение населения Украины от турецкого налогообложения, давая право свободных выборов гетмана.

Параллельно, на переговорах с русскими воеводами Дорошенко высказал свое желание принять протекцию царя, но с известными условиями. Речь, прежде всего, шла о выводе русских воевод, отказе собирать с Украины налоги, восстановлении казацких вольностей. Поскольку Алексей Михайлович отказался выполнять эти условия, Дорошенко перешел к своему сложному плану.

В Москву прибывает крымский гонец Мамет мурза, получивший наставление от хана и турецкого султана, с требованием вывести русские войска с территории Левобережья и отказаться от поддержки промосковского казачества. Одуревший от своей наглости Мамет мурза заявил о поддержки Крымом и Турецкой империей гетмана Дорошенко как единственного правителя Украины, к тому же признавшего протекторат Стамбула. Помимо этого наглого требования, он запросил у Москвы казну за 10 лет. Мира обратно не получилось.

Переговоры Варшавы и Москвы о заключение перемирия и прекращение долголетней войны было негативно встречено не только Дорошенко, но и в Стамбуле и Бахчисарае. Если для амбициозного гетмана это событие существенно усложняло его планы по объединению обеих частей Украины под своим руководство. То для кровожадного Крымского ханства и неуёмной Турецкой империи возникала реальная опасность создания объединённого антитурецкого фронта России, Польши и Габсбургов. Что становилось смертельно опасно для Стамбула.

Но благодаря отказу Русского царства от Правобережной Украины, Дорошенко получал уникальную возможность действовать против Польши и России в союзе с Крымом и Турцией. А это давало возможность поодиночке разгромить своих противников.

Турецкий султан ободрённый таким благоприятным событием, потребовал от польского короля земли и города расположенные по Днестру, в том числе и Каменец-Поольский. Последствием сего был султанский приказ хану Аадиль-Гирею помогать войском Дорошенко всеми силами. Новый хан Крыма не посмел ослушаться указанию светлейшего, помня о судьбе предшественника собирался направить ему на помощь почти 30 тысяч татар, под командованием нурэддина Девлета-Гирея.

И вот из Константинополя пришел приказ новому крымскому хану Адиль-Гирею, сменившему Камиль-Мухаммед-Гирея весной 1666 года, чтобы тот с ордой шел войной на польского короля. Но, на выходе из Перекопа их поджидало 10 тысячное запорожское войско, из своих источников осведомлённое о планах крымского хана. Казаки попытались преградить татарве путь на Украину. Был продолжительный и тяжёлый бой превосходящих в силе татар с казаками, в ходе которого татары сумели оттеснить казаков и прорваться на север, к Чигирину.

Толпы татар под начальством нурадина Девлет-Гирея напали на Украину. Крымский царевич остановился под Крыловом и оттуда разослал загоны за Днепр, под Переяслав, Нежин и другие малороссийские города Так как пришедшие на Украину татары, не оставались при гетманском войске, а расходились по разным сторонам многочисленными загонами, для того, чтоб заставлять поселения и города признавать власть Дорошенко. Они с неистовством грабили, жгли и уводя с собой ясырь без всякого милосердия в количестве пяти тысяч душ.

Захватив эту добычу в Левобережье, Девлет-Гирей отошел на Умань, там два месяца кормил лошадей, а потом соединившись с казачьим войском Дорошенко двинулся на польского короля. На военном совете было принято решил ударить по польским войскам под командованием полковников Маховского, на марше. Располагая 20 тысячами казаков и 20 тысячами татар, в ночь с 18 на 19 декабря 1666 года за 10-11 км от Браилова союзники атаковали поляков, которые продвигались под защитой лагерных повозок. В жестоком бою, длившемся два часа, было уничтожено около 2000 человек, остальные прибегли к бегству. Началась резня. Татары и казаки гнали польские войска ещё 60 километров. Поляки были наголову разбиты, а Маховского в кандалах привезли в Крым.

После этой победы татары и казаки кинулись за добычей под Львов, Люблин и Каменец, «побрали в плен шляхты, жен и детей, подданных их и жидов до 100 000 человек. Татары брали пленных, но казаки этим не довольствовались: они вырезывали груди уженщин, били до смерти младенцев. В феврале 1667 года в Крым вернулись татары, пригнав на продажу более 140 тысяч человек, а так же большие стада скота.

Потерпев поражение в войне, король Ян Казимир стремясь спасти страну от катастрофы поспешил передать гетману Дорошенко широкие автономные права на Правобережной Украине. Но гетмана не удовлетворил этот первый крупный успех и тем более жалкие подачки ненавистных ему пшеков. Мечтая объединить под своей властью обе части Украины, он признав себя вассалом Оттоманской Порты и, заручившись поддержкой турок и татар, перешел к активным действиям на Правобережной части Украины.

В середине августа 1667 года Дорошенко захватывает Чигиринский замок и усиливает осаду польского гарнизона Белой Церкви. Не доверяя обещаниям короля предоставить независимость казацкой части Украины, он с 15 тысячным войском казаков с 40 пушками и с 20 тысячами татар, во главе с калга-султаном, в начале сентября отправляется в поход против Польши. Ему на помощь пришли и 3 тысячи турецких янычар с 12 пушками.

По признанию коронного гетмана Собеского, казаки намеревались идти вплоть до Вислы, испепеляя всё на своём пути. Основные силы украинского и татарского войска продвигались через Староконстантинов в Тернополь. Вспомогательный удар со стороны Поднестровья нанёс полковник Остап Гоголь, захвативший с казаками и повстанцами Шаровку, после чего атаковал Ярмолинцы.

На пути во Львов, под Подгайцами, казаки и татары встретили армию коронного гетмана Яна Собеского, всего 12 тысяч человек. Вскоре отряды Кырым Гирия и Дорошенко, а это около 20 тысяч человек, подошли к Подгайцам.

Начал наступление калга-султан с татарами, но поскольку он был на узком фронте, Собеский остановил его огнём пехоты и артиллерии из полевых укреплений, а также контратаками конницы со второй линии. В контратаке приняло участие две трети конницы Собеского, 13 хоругвей под руководством поручика Александра Поляновского.

Казаки, атакованные с трёх сторон, запаниковали и бежали с поля боя, а казацко-татарские резервы через узкий фронт не смогли прийти им на помощь вовремя. Это известие серьёзно ударило по боевому духу татар, воевавших вместе с Дорошенко. С другой стороны, пошатнулось доверие украинцев к союзникам татарам, отбив у них желание воевать дальше в Галичине. Многие из них как всегда пустились в бегство из лагеря домой, увозя с собой награбленное.

Кырым Герай 16 октября вынужден был начать переговоры с Собеским, и всего через 4 часа заключил трактат о «вечной дружбе и нерушимом мире». По условиям договора, казаки должны были оставаться в польским подданстве на условиях, которые должна была выработать специальная комиссия. Соглашение также предусматривало обмен пленными. Ошеломительный успех Яна Собеского позволил отодвинуть катастрофу польско-литовского государства и дать ему ещё почти два столетия продолжать медленно загнивать и деградировать, паразитируя на украинских холопах.

Но Польша не в состоянии была воссоединить с собой всю предоставленную ей Андрусовским договором западную Малороссию, а так же смирить непокорного Дорошенка, получавшего помощь от татар. Польские гарнизоны из последних сил держались только в некоторых пунктах, а так же в Белой Церкови и Каменец-Подольском.

Прекращение военных действий с Речью Посполитой не привело, однако, к стабилизации политической обстановки в Гетманщине. Подписание Андрусовского перемирия между Московским государством и Речью Посполитой привело к резкой негативной реакции на обоих берегах Днепра. Так как Московское государство, в лице своего царя, отказываясь от большей части Украины и признавало протекцию Речи Посполитой над Правобережной Украиной.

Характерной особенностью Гетманщины было тотальное воровство и постоянная кровавая борьба за власть, война всех против всех. Алчность, черная зависть, ненависть, повальное взяточничество и казнокрадство, карьеризм, стремление выслужиться любой ценой, пусть даже путём самых низменных и отвратительных поступков, вот далеко не полные перечень нравов, которые господствовали в среде украинских героев в те стародавние времена.

Между «знатью» Малой России и остальным населением существовал непримиримый антагонизм, настоящая внутренняя война. Казачья старшина захватила все плоды народной победы в войне 1648-1654 годаи стала настоящим проклятием освобождённой от поляков Малой России, доведя её до Руины. Гетманы в качестве высших должностных лиц не только не препятствовали нещадной эксплуатации и грабежу местного населения, но и поощряли, часто бывая в первых рядах воров и грабителей.

Морально-этические нормы и ограничения в этой хищной и паразитической среде не действовали. Их признавали только формально, на словах. Казачья старшина жила по законам мира вырождения. В погоде за собственной выгодой и прибылью без всяких сомнений свергали с властного олимпа, да и убивали не только конкурентов, но бывших товарищей, подельников. Иуда-Брюховецкий был растерзан пьяными казаками буквально в клочья.

Что самое странное в этой ситуации, это то, что Москва способствовала сама этому процессу, активно поддерживая «малороссийское шляхетство». Российское правительство практически всегда шло навстречу материальным вожделениям алчной и неуёмной старшины, щедро одаривая её новыми поместьями и многочисленными льготами. Почти каждый гетманский визит в Москву сопровождался выдачей очередной порции жалованных грамот на села, мельницы, земельные владения и различные промыслы.

Нельзя сказать, что в Москве не понимали опасности ситуации. Но царь не хотел вновь завоевывать Украину. Ведь и война-то началась для поддержки и спасения украинцев, по их собственным настойчивым просьбам. Однако нарушить сложившийся порядок так и не решились.

Фактическая власть принадлежала «значным», они имели в руках военную и экономическую силу. С этим приходилось считаться всем. К тому же они были опасны постоянной готовностью опереться на внешних врагов России: поляков, крымских татар, османов и шведов. Что потом и случилось, заставив оба братских народа заплатить большой кровью и ненавистью, растянувшуюся на века.

Народные массы быстро почувствовали усиление налогового бремени и ограничение свобод. Большое недовольство было переписью населения, проведенной в 1666 году, новыми русскими гарнизонами, появившимися в украинских городах. Возмущение вызывали и злоупотребления властью русских воевод. Например, воеводы в Новгороде-Северском и Стародубе появились лишь в начале 1666 года, но спустя несколько месяцев они уже успели приобрести значительные земельные владения.

Немалые денежные сборы от мещан и крестьянства по его мнению должны были поступать отнюдь не в гетманскую казну, а в казну государеву на жалованье казацкому войску, а хлебные сборы, на прокормление московских ратных людей, стоявших на Украине.

В совокупности все это вызывало серьезное недовольство со стороны части казачества, которое усматривало в подобной политике попытку урезать их вольности и привилегии. Росло возмущение против гетмана, старшины и московских воевод. На всём Левобережье вспыхивает яростная борьба за власть и с опостылевшим господством Москвы. К началу 1668 года недовольство Андрусовским перемирием на Левобережье и своеволием царского правительства достигло высочайшего накала.

В таких тяжелейших условиях внутренняя стабильность или нестабильность украинского общества полностью зависела от поведения новой политической элиты, казацкой старшины, в руках которой сосредоточилась реальная власть. К сожалению эта элита по своей сущности не была однородной, и к тому же очень недалёкой и продажной. Субъективный фактор лёг на благоприятные объективные условия, что и предопределил вектор дальнейшей эволюции Гетманщины. Правящая элита на обеих берегах Днепра, недовольная московским правлением , активно искала новых союзников, а также пыталась наладить диалог между собой.

Утратив свой авторитет гетман Брюховецкий стремится укрепить свое положение. Ничего не придумав нового, он убогий организует заговор на антирусской волне. В самом начале января 1668 года в Гадяче Брюховецким сзывается рада. Туда съехались нежинский полковник Артема Мартынов, возведенный на место сверженного Брюховецким Гвинтовки, черниговский Иван Самойлович, полтавский Костя Кублицкий, переяславский Дмитрий Райча, миргородский Грицко Апостоленко, прилуцкий Лазарь Горленко, киевский Василий Дворецкий. Была рада о том, какими мерами дело начать, как выживать Москву из малороссийских городов. После долгих споров и обсуждений было принято решение об уничтожении русских гарнизонов в городах.

“На початку року того о Богоявлении зъехалися усе полковники в Гадяче, и гетман Брюховецкий учинил раду з полковниками, судями и усею старшиною и поприсягли себе, же юже конечне отступили от его царского величества и по Орду слати и воевод и Москву з городов отсылати, албо с ними битися...”.

Уже 19 января 1668 года воевода П. Шереметев сообщал царю, что в Батурине, Глухове и их пригородах казаки, мещане и поселяне “учинили шатость великую, в податях... отказывают, ныне и впредь давать не хотят”, многие из них записались в казаки, отказываются платить подати, “ни в чем непослушны”... Поступали сообщения и о подозрительных перемещениях казацкого войска.

В это время в Малороссии находилось небольшое количество русских ратных людей. Например, в Батурине, 60 человек, из которых «тритцать человек севских драгунов, и те... наги и боси»; в Глухове, 350 комарицких драгун; в Стародубе, 250 русских служилых людей.

Стремясь сохранить себя на гетманстве, Брюховецкий решился пойти на разрыв с Москвой. С этой целью он вошел в тайные сношения с гетманом Правобережья Петром Дорошенко, который гарантировал ему сохранение гетманства на левой стороне Днепра, при условии, что Брюховецкий соединится с войском Дорошенко и открыто выступит против Москвы. Брюховецкого такие условия устроили.

Дело открытого мятежа против Москвы начали запорожцы. В апреле 1667 года из Москвы возвращался в Крым гонец хана Аадиль-Гирея, который вошел с Москвой в мирные переговоры. Вместе с гонцом отправлен был к хану царский посланец стольник Лодыженский. Им пришлось проезжать мимо Запорожской Сечи в то самое время, когда там господствовала большая смута и когда стекавшиеся туда беглецы заводили беспорядки, не слушая голоса коренных запорожцев и их выборной старшины.

Убив русского посланника запорожцы таким способом объявили войну Москве. Казаки решили быть в союзе с Дорошенко и силой оружия выгонать московских ратных людей из малороссийских городов, впредь не давать московскому царю никаких поборов с отцов своих и родичей. Гетману Брюховецкому дал знать об убийстве русского посла Ладыженского сам кошевой Васютенко. Легко представить, какое впечатление произвело в Москве известие об убийстве крымских гонцов и потом об убийстве Ладыженского, а так же о волнениях в целой Украйне. А Брюховецкий в это время писал и писал, чтобы великий государь простил запорожцев, иначе будет плохо.

Стремясь сбить волну протестов и возмущения, на Левобережье пришли к духовным и мирским властям грамоты из Москвы, извещавшие о намерении государя приехать в Киев помолиться угодникам. А впереди себя, для приготовления пути, послать боярина Ордин-Нащокина с ратными людьми. Дорошенко и Брюховецкий ловко воспользовались этим известием и распространили такое толкование. Что нелюбимый в Малороссии Ордын-Нащокин идет с большой ратью, чтобы отдать Киев полякам, а казачество истребить огнем и мечом. Как ни было нелепо это толкование, но оно не замедлило усилить тревогу и волнение умов на Украине до предела.

Но все эти опасения, слухи и волнения между казаками не могли бы иметь важных последствий на восточном берегу Днепра, если бы не возглавил это движения против Москвы сам гетман царского престола, боярин Брюховецкий. Алчное и неудержимое желание абсолютной власти заставило его превратиться вдруг в казака и прямо выразить свое сочувствие Степану Разину.

С другой стороны, выговаривая себе у Москвы гетманство на обеих сторонах Днепра, Дорошенко хлопотал об этом другим путем, поднимая восстание против Москвы и на восточном берегу, обманом побуждая к восстанию и самого Брюховецкого. Тем самым, он нашёл надёжное средство оторвать восточный берег Днепра от Москвы с помощью самого Брюховецкого.

К сожалению, успеху русских сторонников немало мешала вражда главных украинских сановников, епископа Мефодия и гетмана Брюховецкого. Так как главное противодействие ожидало его со стороны духовенства, не подчиненного гетманской власти, то Брюховецкий старался всячески очернить его в глазах Московского правительства. Особенно он обвинял киевских монахов в «шатости и пронырстве», а епископа Мефодия в наклонности к латинству, и в тайных сношениях с правобережными изменниками.

Ненавидящий люто гетмана Мефодий со своей стороны платил ему той же монетой. Он беспрерывно посылал в Москву доносы где сетовал на данное Брюховецкому разрешение сноситься с ханом. А так же заступался перед Москвой за магдебургские привилегии горожан, внушал ей, что гетману и старшине должны быть подчинены только казаки. Московское правительство благосклонно расспрашивало и выслушивало суждения и доносы Мефодия о малороссийских делах, но не принимало никаких действий. В Москве вновь слепо верили гетману ставшему русским боярином.

Брюховецкий прекрасно понимал цену царского слова, что царь в любой момент может отобрать у него булаву, несмотря ни на какую лояльность к Москве. В связи с этим Иван Брюховецкий в январе 1668 года, объявляет о разрыве отношений с Московским государством и начинает восстание против царских войск. Одновременно он отправляет посольство к турецкому султану Мехмету IV с просьбой о принятии Гетманщины в свое подданство на правах вассала.

Общей нелюбовью к гетману Брюховецкому и его враждой с духовенством, а также неприязнью жителей к московским воеводам и ратным людям за их поборы и притеснения, всем этим ловко пользовался правобережный соперник Брюховецкого, Петр Дорошенко. Утвердясь в старой гетманской резиденции Чигирине, он отсюда рассылал своих агентов с универсалами в закипающую Левобережную Украину, возбуждая казаков слухами о близком уничтожении их прав и вольностей Москвой с согласия Брюховецкого.

Чтобы вызвать мятеж и в левобережной и соединить под своей властью оба берега, его агенты старались усилить волнение умов, ложно толковали значение Андрусовского договора и пугали заверениями, что есть еще тайные стороны сего договора, по которым Москва и Польша условились искоренить казачество как таковое. Восточное казачество, и без того страдавшее шаткостью, крепко заволновалось выходя из повиновения.

По всей Левобережной Украине начинается масштабное восстание против царских гарнизонов. В начале февраля 1668 года казаки Брюховецкого, при поддержке запорожцев и с помощью восставших мещан и крестьян, начали вооруженную борьбу против царских воевод. Оно распространилось вплоть до самого Харькова. Тактика Брюховецкого состояла в том, чтобы, собрав максимальное количество казаков в городах, где стояли русские гарнизоны, одним ударом ликвидировать их.

Брюховецкий 8 февраля 1668 года был в Гадяче, когда его казаки напали на русский отряд. Сидевшему в Гадяче воеводе Огареву, было им приказано, чтобы он со своими людьми уходил вон из города. У воеводы было всего 200 человек, и притом здесь не было внутреннего замка или крепости, в которой они могли бы обороняться. Воевода подчинился требованию, но ворота города оказались запертыми, и тут казаки, как поганые басурмане, исподтишка бросились на малочисленный московский отряд.

После отчаянной схватки казаки одолели их, большая часть русских воинов была безжалостно перебита, а остальные с раненым воеводой взяты в плен, где их подвергли пыткам и издевательствам. Над женой воеводы надругались и изувечили, а в последствие отдали в богадельню.

Разбиты были почти все гарнизоны царских войск в Левобережье. Кого застали врасплох, перерезали. Новгород-Северский казаки взяли 29 февраля, при этом погиб воевода Квашнин. В стародубском замке укрывавшийся русский гарнизон под командованием воеводы князя Игната Волконского, был перебит и пленен, а сам воевода убит.

Вскоре восстание перекинулось на соседнюю Слобожанщину, где его возглавил Иван Сирко, который на тот момент был харьковским полковником. В частности, на Московской оборонной линии казаки и татары под руководством И. Серко сожгли Боровую, Валки, Можевский острог, Мерефу, Мурафу, Царево-Борисово, Котельву и другие укрепленные пункты.

Запорожцы во главе с изменником Иваном Сирко неожиданна напали на Харьковскую крепость. Отбив первый приступ отряд харьковских казаков во главе с сотником Григорием Донцом, выйдя неожиданна для противника из крепости, напал на сечевиков и гнал славного кошевого атамана семьдесят верст, в итоге захватив две его пушки.

По такому подлючему и незамысловатому сценарию происходит истребление русских гарнизонов в Лубнах, Миргороде, Соснице, Прилуках, Батурине, Глухове, Стародубе. Русские воеводы со своими людьми не сдались мятежникам, а до конца мужественно оборонялись от обезумевших хохлов, успев отсидеться, как-то: в Переяславе, Нежине, Остре, Чернигове. Всё это сопровождается массовым уходом жителей этих городов на Украину, вместе с кошевым атаманом Серко.

Уже через полтора месяца, к середине марта, от московских войск была очищена большая часть Гетманщины, за исключением Чернигова, Переяслава, Нежина и Остра, гарнизонам которых удалось удерживать осаду. Москва вследствие измены Брюховецкого потеряла 48 городов и местечек, занятых Дорошенком, 144000 рублей денег, 141000 четвертей хлебных запасов, 183 пушки, 254 пищали, 32000 ядер, пожитков воеводских и ратных людей на 74000

Многие старшины, находящиеся до этого у власти, были избиты и убиты. На их место новый гетман поставил своих полковников, пришедших с ним из Чертомлыкской Сечи. На Украине настало господство людей прежде бедных, ничтожных, сделавшихся вдруг господами. Они были упоенные непривычным достоинством, они не знали меры своим прихотям, самоуправству и самодурству.

В разгар восстания Брюховецкий послал он просьбу и на Дон, призывая встать против московских бояр, «которые, вошедши в дружбу с ляхами, будто замышляют истребить также донское казачество». Причём грамота указывала на жестокое и незаконное свержение в Москве святейшего патриарха Никона и увещевала донцов держаться в единении с Стенькою Разиным, начавшим тогда свой знаменитый бунт. Но Дон не тронулся на призыв Брюховецкого, так как к счастью для Москвы, силы голутьбы под руководством Степана Разина, были отвлечены на восток.

Но несмотря на успехи восстания, оно не слишком повысило авторитет Брюховецкого в глазах казаков. Брюховецкого ещё более возненавидели, потому что он окружил себя запорожскою чернью и дал ей волю, запорожцы что хотели по городам, то и творили. К тому же, старшина, не забыла подлую казнь гетманом Сомка и Золотаренко.

Они начали за его спиной переговоры с Дорошенком, пригласив его возглавить Левобережье. Да и сам Дорошенко недолго притворялся с Брюховецким, и скоро потребовал от него отдачи гетманской булавы. Потерявший голову Брюховецкий обругал соперника и отправил к турецкому султану бить челом о своем подданстве и присылке помощи. Именно с помощью Турции он решил очистить Малороссию вообще от Московских воевод и людей, получив столь долгожданную независимость. По приказу султана в начале лета, в Гадяч явился многочисленный отряд крымских татар, которые, конечно, дорого обошлись скупому Брюховецкому.

Пока Брюховецкий, при помощи подоспевших из Крыма татар, занимался изгнанием с территории Левобережной Украины русских, в июне 1668 года, Дорошено с большими силами переправился через Днепр. Войска гетмана с татарской ордой стали беспрепятственно продвигаться по территории Левобережья, занимая города. Зная, что Брюховецкий двигается к Опошне и Котельве, чтобы сразиться с Ромодановским, он пошёл на наперерез ему и вскоре прибыл к Опошне.

Брюховецкий думал упорствовать; но собственные его казаки перешли на противоположную сторону и заодно с правобережными принялись грабить гетманский обоз. Сам он был схвачен, приведен к своему сопернику и отвечал молчанием на его упреки; а затем, по знаку Дорошенка, целая толпа набросилась на несчастного и варварски забила его до смерти. Так в июне 1668 года погиб этот честолюбец-иуда, показавший много хитрости и ловкости для достижения гетманской булавы, но оказавшийся совершенно неспособным, чтобы удержать ее в своих руках. А несчастная Малороссия была раздираема междоусобными войнами за гетманство.

Дорошенко после убийства Брюховецкого непродолжительное время оставался в нерешительности, не зная, кому всё таки поддаться: Москве, Польше или Туркам. Одновременно Дорошенко писал в Варшаву, что «сделает так, что обе стороны Днепра будут за королём». Но после того, как почувствовал, что правящая элита была склонна к туркам, решил поддаться им. Затем, объявив себя гетманом обеих сторон Украины, он стал собираться против армии Ромодановского, вместе с многотысячной татарской ордой.

В это время, московский воевода в Киеве, князь Львов, человек престарелый и болезненный, действовал вяло и неудачно. Даже на восточной стороне население местами волновалось вследствие обид и насилия от его ратных людей, преимущественно от наемных полковников, ротмистров и капитанов из немцев и ляхов. Епископ Мефодий и наказной гетман, переяславский полковник Ермоленко, писали в Москву усильные просьбы о присылке подкреплений, и угрозе мятежа.

В первопрестольной не на шутку были встревожены вестями из Украины. Так как в Москве очень опасались, что анархический дух запорожцев может перекинуться и на Дон, где разгоралось широкомасштабное восстание под руководством Степана Разина. На реки Сейм и Десна предполагали срочно отправить сильное войско, для подавления мятежа и наведения порядка.

В начале февраля пришел в Глухов запорожский полковник Урбанович с полутора тысячью конных и пехотных козаков, отбил у ворот городских караульщиков и поставил собственных караульщиков, запорожских козаков. Получив известия о мятеже в начале марта 1668 года, войска князя П. Долгорукова из Белева срочно выступило в поход на Глухов, с целью захвата города и уничтожение мятежников. Начавшаяся осада Глухова вскоре была прекращена по вестям о татарском набеге. Не добившись поставленной задачи русские начали отступление к Севску. Мятежные казаки совершали нападения и на приграничные земли Севского уезда, но особую опасность представляли возобновившиеся набеги союзных изменникам крымских татар.

В апреле 1668 года царские воеводы князь К. Щербатый и И. Лихарев войдя в Малороссию с севера поочерёдно разбили в ожесточённых боях многочисленные казацкие отряды под Почепом, а в июне, под Новгород-Северским, но затем скорым маршем вернулись к Трубчевску. Этому решению послужили вести о приближение большой орды крымчаков вместе с казачьим войском. Полки нового строя русской армии сыграли в этих боях главную роль, так как были наголову выше всего этого сброда.

На место больного и бездарного князя Львова воеводой в Киев был послан боярин П. Шереметев, который привел с собой несколько тысяч свежего войска, и с успехом начал действовать в смысле умиротворения Малороссии. Но положение самого Шереметева в начале было незавидное. В Переяславле, Нежине и Чернигове немногочисленные русские гарнизоны храбро отбиваются от казаков, делавших многочисленные приступы. Но мятежники везде поставили заставы, и в Киев и из Киева мещан для покупки хлебной никуда не пропускали. Ратных людей было мало, да и те нагие, голодные, многие дня по три и по четыре не ели.

Вскоре к Остру приступил полковник Василий Дворецкий с многотысячным отрядом мятежников, но не мог взять города благодаря помощи, присланной из Киева Шереметевым. Отбив первые атаки Шереметев не стал долго ждать, а перешёл в контрнаступление. Русские с боями захватывали мятежные города и безжалостно уничтожали всех восставших. В плен предателей-иуд, запачканных русской кровью, не брали. Тем самым, в короткий срок был спасён от захвата Киев и подавлен мятеж в пригородах и ближайших городах.

Как только весть об измене Брюховецкого достигла Москвы, вышел указ боярину Ромодановскому быть на государевой службе в Белгороде с полком против изменника Ивашки Брюховецкого и Черкас. Вместе с ним в поход выступил стольник П. Скуратов, старый его товарищ по Белгородскому воеводству. Вскоре начался поход русского войска Белгородского разряда под командованием кн. Г. Ромодановского и К. Щербатовым на Котельву и Опошню. Они разгромили многочисленные казацкие ополчения, разоряли сёла и деревни и осаждая возмутившиеся города.

Вскоре русские начали осаду Котельвы, так как в ней хранились все запасы Брюховецкого. Город был окружён высоким валом и деревянными башнями, а так же укреплён глубоким рвом. В нём же засели в большом числе мятежные запорожцы. Попытка взять город с наскоку окончилась неудачей и русские вынуждены приступить к классической осаде. Но на помощь осаждённым выступила большая крымская орда под командованием Ширин-бея и полки Дорошенко. Уж больно этот город был лакомым кусочком для всех.

Армия Ромодановского в Котельве подверглась ночному нападению армии гетмана Дорошенко. С ними были и союзные крымчаки, калга-салтан с мурзами и с 20000 татар. Ромодановский опираясь на свой обоз сумел отразить бешеный натиск противника и отошёл на 7 верст от Котельвы, закрепившись в лагере.

Но ввиду малочисленности своих войск, к тому же находившихся на территории кишащим мятежниками, Ромодановский не решился выступить против Дорошенка и отступил. У селения Хухры, татары и гетманские казаки настигнув русскую армию атаковали её. В течение 5 часов продолжался кровопролитный бой, в ходе которого русские войска отразили все атаки и нанесли противнику большие потери. Переправившись ночью через реку Хухры русская армия отошла к реке Машенке и переправилась через неё.

Но Дорошенко и татары опередив обоз Ромадановского, попытались отбить, а затем захватить его. Тем самым была предпринята попытка воспрепятствовать отходу русской армии. Однако все попытки противника захватить русский обоз были обречены на провал. Так как в ходе ночного боя русские войска вновь отразили бешеные атаки татарвы и изменников хохлов. Понёсшие большие потери войска Дорошенко и крымские татары не проследовали русских. Ромодановский дойдя до Ахтырки и отразив атаку противника, сумел укрепится там, а Дорошенко вынужден был отойти к Котельве.

19 июля 1668 года вышел указ боярину князю Г. Куракину срочно из Севска с войском двинуться к Нежину, а боярину Ромодановскому, стоявшему в то время в Ахтырском быть на сходе с этим боярином. В это же время, умиротворённое русскими население Левобережья как только почувствовала силу на Московской стороне, тотчас же поджав хвосты потянулась к ней. Это явление было не ново: Москва испытала это и после Конотопа, и после Чуднова.

Стремясь переломить ситуацию в свою пользу и не дать возможности армии Ромадановского получить подкрепление, из Ромен Дорошенко направил на близлежащие русские земли 12 тысяч татар и 5 тысяч казаков. Казацо-татарские отряды прорвались под Севск и Комарицкую волость разоряя всё на своём пути. Воевода князь Г. Куракин 5 июля 1668 года, выступив из Севска, разбил крымско-гетманские войска и захватил пленных. Татары, преследуемые вторым воеводой разрядного полка стольником М. Дмитриевым бежали от Севска к Глухову. Настигнув их примерно в 70 верстах от Севска, русские войска еще раз разбили крымчаков и освободили захваченных русских пленников, взяв в плен более 80 человек, в том числе двух мурз. После этих событий Севск и его округа набегам крымских татар больше не подвергались.

Но отдельные татарские и казацкие загоны всё таки сумели разорить Богодухов, Красный Кут, Городный, Колонтаев, Мурахву, Харьков, Царев-Борисов. Татары и ногайцы взяли полон и многочисленные стада отогнали. Татарские загоны действовали под Усердом, Коротояком, Новым Осколом, Острогожском, Воронежем, другими южными городами. Вторжение не причинило больших жертв, но принесло большое разорение. Сюда иуды и поганые прошли с помощью проводников, местами дикими и пустынными.

Петр Дорошенко, так же направляет на Слобожанщину татарскую орду совместно с казацкими отрядами мятежников с целью привести край к покорности. В конце июня татары и полтавские казаки по приказу Дорошенко ворвались в земли слободских казаков, разоряя и сжигая все на своем пути, дошйдя до Чугуева. Здесь 30 июня 1668 года произошла битва между захватчиками и войсками казаков и русских поселенцев, под командованием белгородского воеводы и харьковских слободских казаков Фёдора Репко, в которой противник был разбит, а харьковчане освободили свою землю от врага. Правда, полтавские казаки в отместку разорили Мерефу, чему Репко не успел помешать.

Но 16 октября 1668 года, предатели решили вновь нанести удар в сердце Слобожанщины. Группа подлых заговорщиков зверски убили в собственном доме харьковского полковника Репка и сотника Федорова. Однако провокация не удалась, население не поддержало восстание, а ситуацию в городе быстро взял под контроль сотник Донец-Захаржевский, подавивший заговор.

Во второй половине июля 1668 года угроза вторжения на Правобережье польских войск под командованием Я. Собеского, возобновление спора за булаву части оппозиционных старшин, а также семейные неурядицы вынудили П. Дорошенко покинуть Левобережье, не закрепив успеха. Для организации здесь обороны он оставил наказного гетмана черниговского, полковника Д. Многогришного. Узнав об отъезде Дорошенко, вся татарская орда отягощённая награбленным, уводя с собой огромный полон, медленно двинулась в Крым.

Никто из украинского воинства так рьяно нападавшего на немногочисленные русские гарнизоны не посмел бросить вызов татарве и отбить у поганых своих соплеменников. На их глазах они уходили в туречину, в проклятую неволю. Над украинской землёй стоял вой десятков тысяч человек прощавшихся с Родиной и своими семьями, да и с своей жизнью, вперемешку с щелчками плетей и нагаек..

Захватив Котельву, опустошив Гадяч и близлежащие населенные пункты, войско П. Дорошенко подошло к Путивлю. Поручив наказному гетману Д. Многогрешному продолжать наступление на Переяслав, Нежин и Чернигов, Дорошенко возвратился в Чигирин. Воспользовавшись отъездом Дорошенко и уходом в Крым татар, русская армия под командованием Г. Ромадановского перешла в наступление и в августе 1668 года погнала врага. Первым городом где сидел в осаде воевода И. Ржевский был Нежин. Осаждавшие, увидев у себя в тылу войска Ромодановского, бежали, а за ними бежали и многие из жителей Нежина, боявшиеся преследования Ромодановского за своё предательство. Той же участи подвергся и начале сентября Чернигов.

Русские войска осадили город Чернигов, где был большой гарнизон мятежников, осаждавших к тому же русский отряд в замке. Русские войска приступом взяли новое место в Чернигове и подготовились к захвату старого города. Испугавшись за свою жизнь и не видя никакой помощи из вне, мятежники капитулировали или бежали.

После взятия Чернигова русская армия была атакована большими силами татар, валахов и полками гетманского войска под командованием Д. Многогрешного. В ходе ожесточённого боя русские сумели разгромить врага, нанеся ему большие потери в живой силе.

Видя успешное наступление московской армии во главе с князем Григорием Ромодановским на Северские земли и под давлением промосковски настроенной части старшины и духовенства, Многогрешный идёт в на переговоры с царскими послами, так как не мог противостоять русским войскам. Он переходит на сторону Москвы, принеся присягу царю и в присутствии двоих московских полковников, присланных Ромодановским, поцелует крест.

Так как ради сохранения даже не власти, а жизни, он вынужден был балансировать между желаниями и потребностями Московского царства, Польши, Турции, Запорожской Сечи, татар, казацкой старшины и черни. В 1668 году, на старшинской раде Черниговского, Нежинского и Стародубского полков, он был провозглашен гетманом Левобережной Украины. Впервые в войске гетман был данный от царского величества, а не избранный козаками.

В последних числах месяца сентября 1668 года, в Запорожской сечи резко обострилась обстановка. Запорожцы взбунтовавшись выгнали Ждана Рога, объявив очередным гетманом Степана Вдовиченкова, бывшего генеральным писарем в Сечи. Когда Вдовиченка выбирали гетманом, в то время в Сечи были и крымского хана посланцы, и запорожцы учинили перед теми посланцами присягу на том, чтобы вольностям татарским быть около Запорожья так, как было при старой Хмельницком, а татарам прислать за то 80000 человек войска в помощь запорожцам. Новому гетману Вдовиченку поддались города Полтава, Гадяч, Лубны.

Но в Москве нашли нужным прежде всего послать запорожцам жалованье в 2000 рублей и 100 связок сукон немецких разных цветов, ценой на 300 рублей. Царская грамота об этом отправлена марта 8 дня на имя кошевого атамана Ивана Белковского.

В ней говорилось о богоотступном и нехристианском деле Брюховецкого, о его наговорах, будто бы русское войско послано в Запорожье не затем, чтобы держать бусурман от набегов на Украйну. Наконец, внушалась мысль впредь промышлять для обороны Украйны и приводить отступников от царя к послушанию, за что обещалась непременная от царя милость.

Однако ни жалованье, ни грамота не произвели своего действия, и на буйных и неуправляемых казаков. К тому же они соединившись с мещанами, взяли приступом замки на юге Украины и всех воевод, там находившихся, перебили до смерти. Они вышли на Дорошенко, предлагая ему свою помощь в борьбе с русскими.

На Запорожье, в условиях обострившихся классовых противоречий между старшиной и рядовым казачеством, а также междоусобной борьбы отдельных старшинских групп, часть запорожцев в августе 1668 года избрала кошевым гетманом П. Суховия.

Он быстренько отправился в Бахчисарай и, погостив у хана, заручился его поддержкой. А чтобы было Суховею легче "договориться" с Дорошенко, хан дал ему немалый отряд своих воинов. Правда, не для немедленной войны с Дорошенко, а чтобы сначала уничтожил серьезного врага, русского полководца князя Г. Ромодановского.

Старшинская группа новоизбранного гетмана вопреки воле рядового казачества признала протекторат Крымского ханства над Запорожской Сечью. Ханский двор поспешил направить на Украину многочисленное войско. Часть правобережных полков и даже некоторые из левобережных признали его своим гетманом. Он увлек за собой часть запорожцев и сумел добиться для себя гетманского титула от крымского хана, от которого получил и войско на помощь. Тем более, что татары всегда и охотно поддерживали казацкие междоусобицы.

К тому же, как ни старался Петр Дорошенко отмежеваться от убийства Брюховецкого, все же немало казаков не могло ни поверить ему, ни простить такого поступка. Тем более, что на Сечи все тверже становилась мысль, что, получив власти таким подлым способом, Дорошенко не имеет права на булаву.

К Суховея присоединилось 6000 весьма боеготовых и очень буйных казаков. Он промешкав некоторое время возле Ромен, решил переправиться с татарами из Левобережной Украины в Правобережную и добывать себе там Чигиринское гетманство. Несмотря на зимнее время, Суховей с Калгой-салтаном и с Нурредином переправившись на правый берег Днепра двинулись под города Черкассы, Крылов и Чигирин.

Дорошенко, видя что события принимают опасный для него характер, ничего решительного не мог предпринять против Суховея. Но он сумел разослать всем днепровским жителям приказание прятать свои пожитки от Суховея и ничего не оставлять ему. Жители в точности исполнили приказание своего гетмана, и Суховий действительно не нашел никакой добычи в заднепровской Украйне. Татары между тем требовали от него вознаграждения за свой поход и, не получая его, хотели пограбить между собой добро Суховея, а его самого, вместе с бывшими при нем запорожцами, в полон взять.

Однако Дорошенко не собирался добровольно уступать гетманство Суховею и отказался подчиняться крымскому хану. Собрав казацкие полки, он вместе с атаманом Сирко, в сражение разбивает запорожских казаков воевавших на стороне Суховея, Сам Суховей сумел спастись бегством.

Татарские союзники, недовольные результатом похода, взяли Суховея в плен и отправили в Крым. После разгрома Суховея под Чигирином из всех правобережных городов и местечек в Чигирин съехались все полковники, сотники и старшины, признавшие Петра Дорошенко своим гетманом.

Первая попытка Суховея взять гетманскую столицу закончилась неудачей, после чего он и его союзник калга отступили за реку Тясьмин. Но упоротый Суховей не остановился на первой но неудачной попытке сделаться гетманом. Он написал письмо крымскому хану от имени всего войска, и вместе с посольством от запорожского Коша с просьбой вновь направить ему татар.

После этого, дав Суховею войско, с Калгой и Нурредином, хан приказал Дорошенку вместе с Суховием идти против князя Григория Ромодановского, выступившего на Украйну для борьбы с Дорошенком. Но видя, что орда больше «склонна» к Суховию, нежели к нему, сам уклонился от похода, а послал своего брата Григория Дорошенка. Г. Дорошенко, Суховий, Нурредин и Калга-салтан успели переправиться через Днепр и войти в левобережные города.

Воевода Г. Ромодановский выслал против татар и казаков передовой отряд со своим сыном Андреем. Но возле села Гайворона, конотопского повета, татары 10 октября разгромили русский отряд и захватили во время боя Андрея Ромодановского в плен. Потом татары угнали его в Крым, где его заключили в крепость Чуфут-Кале, продержав его здесь 12 лет.

Армия Ромодановского вынуждена была под непрерывными ударами многочисленной татарской орды и гетманских казаков начать отход в Путивль. В течение трёх суток русские оборонялись от беспрерывных атак противника прикрывшись обозом. Особенно сильным был натиск неприятеля при переправе через реку Сосновку. В ходе этих атак татары и хохлы понесли огромные потери в живой силе, но сломить русских не смогли. Войска Ромодановского хотя и понесли чувствительные потери, но сумели пробиться в Путивль.

В Запорожье, после поражения Суховея, появилась многочисленная партия казаков признав гетманом Дорошенко. Они отправила к Дорошенку 6 человек посланцев, позвав его на левую сторону Днепра для черной рады, «обещаясь стрелы Суховия поломать своими мушкетами». Но Дорошенко от рады отказался, а посланцев отпустил с честью, одарив их шубами, шапками, сафьяновыми сапогами и отправив через них в Запорожье казакам подарки, хлебные запасы и овощи.

Дорошенко, узнав об этом, стал сноситься с татарами с целью «быть по-прежнему въ миру съ ними», но с непременным условием выдачи ему Суховия. Татары отвечали Дорошенку готовностью на мир, но с условием, что если они выдадут ему Суховея, то Дорошенко отдаст им Сирко. Конечно, на этом мир состояться не мог. Сам Сирко в это время вновь собирался на татар.

В середине января 1669 года киевский воевода П. Шереметьев доносил в Москву, что около города Полтавы «стояли на 5000 человек казаков разных полков, ожидавшие весны: если Сирко по прежнему пойдёт на Крым, то и они пойдутъ с ним .

Однако Сирко и на этот раз в Крым не пошел, он стал действовать заодно с Дорошенком против татар и Суховея в самой Украйне. Сам гетман Петр Дорошенко извещал своего брата, Андрея Дорошенка и всех гадячских обывателей о том, «что охотный полковник Сирко послан им, с конными и пешими войсками, против крымского хана Батырчи гетмана и Суховия и, божиею помощью»,

Кошевой атаман Сирко разгромил отряды Суховея во многих местах, в особенности же сильно побил под местечком Ольховцем. Суховий понес здесь страшный урон; он еле ушёл с поля битвы с малыми остатаками своего войска. Его союзники поганые татары, бежали сперва Капустиной долиной, а потом в повернув к городу Торговицу, оттуда двинулись в Крым. Погибших татар в сражение было 4000 человек, а раненных ещё больше. При Сирко находился запорожский полковник Улановский. После этой битвы все казаки, державшиеся стороны Суховея, перешли на сторону Сирко.

Пока шли вялотекущие переговоры враждующих сьторон, волны татарского насилия смогли докатиться и до самых северных частей Малороссии, Стародубщины. В июне 1669 года казаки Стародубского полка под началом П. Рославца были привлечены в город Ромны для оказания помощи горожанам, которые пытались перейти на сторону Многогрешного и Москвы.

До середины октября полк участвовал в действиях против войск Дорошенко и татар в районе Ромны–Смелое–Лохвица. Татары, находившиеся в союзе с гетманом Дорошенко, получавшие плату за свои услуги пленными малороссами, оставались той жестокой силой, которая продолжала держать население Украйны в постоянном напряжении, в ожидании очередного разбоя, заставляла жителей окрестных сел жаться под защиту крепостных стен.

В борьбе гетмана Демьяна Многогрешного принимали участие и запорожские козаки вместе с Петром Суховеем. Узнав о решительных намерениях Дорошенка воевать Левобережную Украйну, Лукаш Мартынович и все низовое войско написали ему письмо, в котором упрекали его в том, что он, будучи сыном Украйны, не по-сыновски, однако, поступает с ней и, желая достичь гетманства на обеих сторонах Днепра, призвал к себе из Крыма бусурман и проливает с ними кровь христианскую, делая то не для общего блага, а для собственных "властных приват".

В заключении письма запорожцы "пильно" просили Дорошенка прекратить дальнейшее кровопролитие и разорение отчизны и отстать от своих "широких" замыслов, причем напоминали ему евангельский текст о человеке, весь мир приобревшим, но забывшем о душе своей. Тон этого письма сильно не понравился Дорошенку, и он не скрывал своего нерасположения ко всему запорожскому войску.

В июле 1669 года Пётр Суховей, которого Запорожская Сечь признавала своим гетманом, с запорожскими казаками и крымской ордой отправился во второй поход против Петра Дорошенко. Тот собрал верные казацкие полки и выступил против татарской орды, но не сумел устоять и отступил на реку Русаву. Здесь на него двинулся гетман Суховей с запорожцами. На левом берегу Днепра полтавский, миргородский и лубенский полки, недавно присягнувшие московскому царю, вновь перешли на сторону Суховея и участвовали в походе.

Но так как протурецкая политика Дорошенко вызвала открытое недовольство многих полковников и значительной части правобережного казачества. Чигиринский, черкасский, белоцерковский и каневский казацкие полки продолжали поддерживать Дорошенко, а уманьский, кальницкий, паволоцкий, корсуньский казацкие полки перешли на сторону Суховея. Казаки уманьского, кальницкого, паволоцкого и корсуньского полков потребовали избрания нового гетмана вместо Дорошенко.

Казаки и старшина двинулись под Умань, где вскоре была организована избирательная рада. На уманьской раде Суховей вынужден был отказаться от гетманства, а большинство казаков избрали гетманом Правобережной Украины уманьского полковника Михаила Ханенко. Новый гетман первым делом послал письма к левобережному гетману Демьяну Многогрешному и переяславскому полковнику Дмитрашке Райче, прося у них поддержки против своего противника Петра Дорошенко. Сам Дорошенко, пользуясь поддержкой значительной части правобережных полков, наотрез отказался подчиняться решению уманьской рады.

Из своего лагеря на реке Русаве он со своим войском выступил на Канев, но на переправе через реку Рось, у села Кононти, был окружён татарской ордой. Крымские царевичи в течение пяти недель осаждали казацкий табор Дорошенко. По приказу турецкого посольства, отправленного к Дорошенко, крымские царевичи вынуждены были прекратить осаду и отвести татарскую орду. Освобожденный правобережный гетман с войском двинулся на Умань, призывая к повиновению мятежные казацкие полки.

Под Уманью в гетманский табор приехал турецкий посланец Канаджи-паша, который вручил Дорошенко знаки власти, присланные султаном: булаву, знамя, бунчук и саблю. По приказу турецкого посла татарские орды, воевашие на стороне Суховея и Ханенко, вернулись в Крым. Но уманцы наотрез отказались впускать к себе в город Дорошенко.

Дорошенко снял осаду и отступил от Умани. Однако гетман Ханенко отказался приезжать на раду в Чигирин, удалился из Умани в Запорожье, а оттуда уехал в Крым, чтобы попросить у крымского хана Адиль-Гирея военной помощи против Дорошенко. Крымский хан, царевичи и татарские мурзы согласились оказать ему помощь.

Вскоре Ханенко со значительной татарской ордой прибыл из Крыма на Правобережную Украину. С ним находился Юрий Хмельницкий. Дорошенко собрал верные казацкие полки и соединился с буджацкой ордой, присланной ему на помощь силистрийским пашой. В битве под Стеблевым Ханенко разбил казацко-татарские войска Дорошенко, который укрылся в Стеблеве. Ханенко осадил местечко.

Но на помощь Дорошенко прибыл Иван Сирко с новой буджацкой ордой, прогнал крымских татар от Стеблева и снял осаду. После этого Дорошенко и Сирко с буджацкими татарами преследовали врагов до Умани. Ханенко и Суховей успели бежать в Сечь, а Юрий Хмельницкий был схвачен буджацкими татарами, союзниками Петра Дорошенко, и привезён в Стамбул, где султан приказал заточить его в Семибашенный замок.

Московский царь Алексей Михайлович, узнав обо всем происшедшем на Украйне, писал Дорошенку, чтобы он вывел своих казаков, а с ними вместе и казаков Ивана Сирко, из городов левой стороны Днепра в города правой, так как по Андрусовскому миру, заключенному между Россией и Польшей, левобережные города Украйны отошли от Польши к России, и Дорошенко, как гетман, объявивший себя на этот раз подданным польского короля, оставил бы Левобережную Украйну.

Но воспрянувший духом Дорошенко не послушал приказания московского царя, и решил добиться этого для себя лично. На этот раз он привлек на свою сторону крымского хана, получил от него помощь и послал на левую сторону Днепра полковника Григория Гамалию с казаками и татарами против наказного гетмана Константина Стрыевского, сторонника Демьяна Многогрешного. Стрыевский вышел из города Ромен навстречу Гамалие, но был разбит и навсегда остался на поле сражения, а остаток его войска перешел к Дорошенко.

Потерпев неудачу на Левобережной Украине, П. Дорошенко обратился к царскому правительству с предложением о воссоединении Правобережной Украины с Россией при отмене условий Московских статей 1665 года, Андрусовского перемирия 1667 года и признания его, Дорошенко, гетманом всей Украины.

Султан, найдя, что гетман Дорошенко слишком непостоянен в своих обещаниях и, что он уже успел изменить и Москве, и Польше и Турции, отправил от себя послов в малороссийский город Корсунь, и велел им выбрать нового гетмана для заднепровской Украйны. Турецкие послы явились в Корсунь в первых числах месяца марта 1669 года и открыли там раду.

От Петра Суховея на эту раду прислан был полковник Нос с 70 казаками сичевого товарищества. Через полковника Носа Суховий прислал Дорошенку письмо, в котором писал, чтобы Дорошенко отнюдь не мирился ни с турками, ни с татарами и шел бы в поле на раду, куда прибудет и он, Суховий, с запорожцами. В противном случае Суховий грозил Дорошенку совсем выгнать его из города Чигирина. Но Дорошенко не обратил внимания на заявление Суховия, и рада в Корсуне состоялась.

На ней предложен был турками в гетманы сперва Юрий Хмельницкий. Но сам Хмельницкий отвечал на это отказом: он объявил, что никакого гетманства не желает и если его выберут против воли, то он против ратных людей московского государя биться не будет и на украинские города не пойдет, потому что на том присягал великому государю, а сойдет в Запорожье и будет воевать против татар. После такого заявления со стороны Хмельницкого турецким послам ничего другого не оставалось, как остановиться на прежнем гетмане, и они волей-неволей выбрали "совершеннымъ" гетманом Дорошенка.

На расширенной старшинской раде, было принято решение о принятии турецкого подданства. После этого Дорошенко заключил окончательный договор с Турцией, признав себя вассалом султана и получив в ответ обещание помощи для освобождения Украины «от Севска до Перемышля». Присяга состоялась 2 февраля 1670 года.

Однако союз с Турцией был непопулярен среди казачества. Особенно вызывали возмущение частые опустошения Украины союзными татарами. Но отвращение Сирка к татарам также далеко не все разделяли. Не разделял этого мнения прежде всего Петро Суховий: он не только брезговал союзом с бусурманами, а напротив того, при помощи их хотел сокрушить Дорошенка. С другой стороны, Турция тянула с началом войны, и Дорошенко тоже был вынужден выжидать, затягивая время путем переговоров с Речью Посполитой.

Меж тем Украинская смута, вновь поднятая Дорошенком, не прекращалась. Его попытка вооруженной рукой захватить левобережную Украину встретила успешный отпор со стороны Многогрешного. Тогда он против последнего пустил в ход разные интриги. По мысли Дорошенка, преданный ему митрополит Тукальский своими жалобами на отнятие Многогрешным церковных имущества у духовенства добился в Константинополе того, что вселенский патриарх отлучил левобережного гетмана от церкви.

Однако, не смотря на видимый успех русских на левой стороне Днепра, казачество на Правобережье по прежнему не желало иметь никаких дел с Московской Русью. В свою очередь, универсалы Дорошенка вновь взволновали часть населения Левобережья, менявших свои взгляды и симпатии как флюгер на ветру.

Но возвращение гетмана Многогрешного под власть русского царя, явилось приятным сюрпризом для московского правительства. В Москве даже не обратили внимание на сомнительную верность Многогрешного. Нежинский протопоп Адамович, например, предупреждал: "... поверь, государь, священству моему: великий враг а не доброхот вашему царскому пресветлому величеству”.

Хотя в феврале 1669 года московский князь Козловский докладывал царю, что в Батурине, Нежине, Переяславе, Остре происходит что-то похожее на 1668 год. В города вводится много казаков, расселяют их вокруг московских стрельцов, “казаки говорят стрелиом непристойные слова” и “жители... не по прежнему ласковы почели быть”.

Несмотря на видимый успех и переход под руку Москвы, гетман Демьян Многогрешный чувствовал себя неуверенно, так как боялся турок, татар и поляков. Он не доверял Москве и старшине, и всё активнее склоняясь к союзу с Дорошенко, а, следовательно, и Турцией. Тем более, что в это же время всё больше распространяются по Левобережью слухи, будто царское правительство собирается отдать Киев и все города левой стороны Днепра полякам. А это ЗРАДА.

Предали свои и гетмана Демьяна Многогрешного, который правил с 1669 года по 1672 год. Он, как и Брюховецкий, просил царя выделить ему в помощь солдат или стрельцов, «потому что чаю от своих людей шатости». Причиной этого послужил острый конфликт между гетманом и старшиной.

Казацкая верхушка преследуя свои меркантильные подлючие интересы составила заговор против Многогрешного и сумела убедить Москву, что гетман ведет тайные переговоры с Дорошенко и Турцией. В своём донесении старшина потребовала смертной казни для гетмана «как изменника и клятвопреступника», хотя никаких доказательство «измены» не было.

Напуганный предыдущим предательством и кровавым мятежом казачества, Алексей Михайлович сослал Многогрешного в Сибирь, где он отметился руководством успешной обороной Селенгинского острога. Гарнизон острога из 294 человек, вооружённых 6 пищалями и мушкетами, отбил атаку 5 тысяч китайско-монгольского войска. Войска империи Цин были разбиты и отступили, а мы смогли сохранить за собой Забайкалье и Бурятию..

Но кровавая смута, учиненная Дорошенко и Брюховецким, только вновь подтвердила неудержимое тяготение левобережной Украины к Московскому государству. Дорошенко, несмотря на свою популярность между казаками и зажиточной части населения обоих Украин, оказался бессильным помешать её воссоединению с Москвой. Так как простой народ нахлебавшийся крови с полна, уже не хотел никаких перемен, предпочтя своих братьев на востоке.

Воссоединение Украины с Россией и перемещение на юг границ Русского государства задевали интересы султанской Турции и Крымского ханства, стремившихся захватить украинские земли и поработить украинский народ. Политика Крымского ханства по отношению к Русскому государству также приобрела открыто враждебный характер. Небольшие татарские и ногайские отряды продолжали совершать набеги на южнорусские города в течение всей зимы.

Весной 1669 года донские казаки сообщали в Москву о том, что существовала реальная угроза нападения из Приазовья. Здесь активно происходила концентрация ногайских и азовских татар. Тем самым следовало ожидать похода орды на Украину, или русские пограничные земли. Для отражения готовящегося нападения были приведены в боевую готовность русские войска в Белгороде, Карпове и других городах.

Стремясь предотвратить это нападение донские казаки совершили ряд нападений на татарскую территорию Крыма и Приазовья, испепелив татарские поселения и вырезав население. В свою очередь, в середине весы 1669 года, крымские татары совершили походы на Левобережную Украину в районе Харькова и под Валуйки. Под Валуйком они захватили большой полон, отогнали большое количество скота. Позднее татарские чамбулы нападали на поселения под Острогожском. Один из больших татарских отрядов был настигнут русскими на реке Берестовой и в ходе ожесточённого боя был полностью истреблён.

Малороссийская окраина не знала покоя, так как долгожданный Андрусовский мир не прекратил ни междоусобной борьбы, ни вооруженного соперничества казацких группировок с обеих сторон Днепра. Речь Посполитая, ослабленная длительной войной, не могла как следует контролировать Правобережье, а вмешиваться в дела Левобережья ей было запрещено согласно договору.

В далеком Стамбуле с любопытством взирали на это интересное представление на Украйне, становившееся по ходу действия еще более забавным в силу изменения международной обстановки. В 1664 году Турция заключила мир с Австрией, а в 1669 году, с Венецией. Руки у Мехмеда IV оказались развязаны для вмешательства в дела Восточной Европы. И тут пан Дорошенко со своими настойчивыми просьбами оказался весьма кстати.

Россия наученная горьким опытом общения с двумя выродками, Выговским и Ю. Хмельницким, тоже предпочитала в местные дрязги глубоко не влезать, а на случай серьезного кризиса в Курске и Белгороде находились вооруженные контингенты под командованием воеводы Ромодановского.

В 1669 году султан принимает решение о включении Правобережной Украины в свою империю на правах вассала. Турки не поскупились на гарантии , иметь свой плацдарм возле самых границ Речи Посполитой и России было очень выгодно. Себе пан Дорошенко выторговал пожизненное гетманство с правом передачи его по наследству.

На короткое время сбылась заманчивая мечта не одного поколения гетманов, стать магнатом, с огромными полномочиями, по образцу великопольской шляхты, имея над собой ненавязчивую пока, что опеку могущественного сюзерена.

После выхода Польши из войны, в Варшаве пришли к окончательному решению о недопустимости каких-либо «протурецких» государственных формирований у себя под боком. Видя весь этот беспредел, Речь Посполитая наносит ответный удар по зарвавшемуся холопу. Она объявляет Михаила Ханенко гетманом Правобережной Украины. К тому же, польское правительство собираясь на борьбу с Дорошенко, обратилось по этому поводу за помощью к московскому царю.

Но Московский царь, отправляя в Польшу послов, передал через них отказ в просьбе королю и вместе с тем выразил свое неудовольствие польскому правительству, вследствие отправки в Запорожье посла Андрея Жалского с войсковыми клейнотами и с запорожцами Завишей, Белым и Завалием.

Несмотря на отказ со стороны московского царя в помощи войском против гетмана Дорошенка, положение последнего все-таки оказалось незавидным, и он, предупреждая опасность, вновь заговорил о своем желании поддаться московскому государю и хлопотать о том, чтобы царь приказал гетману Демьяну Многогрешному не пропускать из Сичи к польскому королю запорожских послов и не давать им ни корма, ни питья. При этом Дорошенко доказывал, что все ссоры на Украине происходят от запорожцев и всячески старался о том, чтобы царь ни в чем не верил им и написал бы свой указ ко всему украинскому населению не слушать запорожцев ни в чем.

Но в Москве к донесению Дорошенка отнеслись так же отрицательно, как и к просьбе польского короля. Теперь он принужден был бороться со своими противниками собственными средствами и средствами крымского хана, с которым он вошел в союз. Весной 1671 года Дорошенко отправил на Украйну родного брата своего Григория Дорошенка, чем стал "причинять Украйни большие проблемы.

Правобережный гетман П. Дорошенкоо в средине мая 1671 года, объявив себя врагом Речи Посполитой, призвал крымского хана Адиль-Гирея, турецкого данника и ленника, прибыть с татарской ордой к нему на соединение для войны против Польши. Дорошенко, имея не более пяти-восьми тысяч казаков, остальные казаки находились в гарнизонах, и пять-шесть тысяч союзных татар из Буджакской орды, не решался вступать в войну и ожидал подхода крымской орды под руководством Адиль-Гирея, чтобы затем перейти в наступление против Речи Посполитой.

Однако, не дожидаясь подхода татар, Дорошенко с казацкими полками осадил Белую Церковь, где находился польский гарнизон, находясь в ожидание подхода к себе крымского хана. К хану он послал Кальницкий полк для охранения татарских улусов от запорожцев. Его брат Григорий Дорошенко с брацлавским полком расположился в замке Стена, на границе с польскими владениями.

Против Григория Дорошенка поднялись польские гетманы, коронный Ян Собеский и польный князь Димитрий Вишневецкий. Военный совет польского командования принял план наступления вглубь Украины с целью разгрома казаков и идущим им в подмогу татар. В этой ситуации Ян Собеский, имея всего 4 тысячи человек, выступил на Украину. Но узнав о движение крымской орды на помощь Дорошенко, поляки отправили на Запорожье послов, приглашая через них запорожское войско идти на к ним помощь, против татар, к Лодыжину.

Прочитав лист, привезенный польским послом, забыв о разногласиях Сирко и Ханенко взяли с собой 6000 человек самых отборных казаков и с ними двинулись на подмогу польским гетманам. Помимо этого, казаки решили общей радой отправить за калмыками, так как они накануне разорвали мирные отношения с татарами.

Крымский хан, выступивший с ордой на помощь гетману, по дороге на Украину был остановлен запорожскими казаками на переправах. Шеститысячный отряд запорожцев под предводительством Ивана Сирко и Михаила Ханенко вступил в трёхдневный бой с татарской ордой, положив немало татарских голов.

Крымский хан, не расположенный к Дорошенко и двигавшийся к нему на помощь только по приказу султана, вступил в переговоры с Ханенко и примирился с запорожцами. Тем более, что, экономические и политические интересы Крымского ханства скорее диктовали союз и дружбу с северными соседями, чем с Турцией. Всё это помогло бы Крыму перестать быть вассалом Османской империи.

В июне 1671 года турецкое правительство, взбешённое проступком крымского хана, отстранило от власти Адиль-Гирея и объявило следующим крымским ханом Селим-Гирея. Казацко-татарские отряды опустошили и сожгли окрестности Бара, Меджибожа, Деражни, Старой Сенявы, Новой Сенявы, Зинькова и Гусятина. В конце июня гетман Дорошенко возобновил осаду Белой Церкви, где находился польский гарнизон, и отправил на Подолию двухтысячный казацкий корпус под командованием своего младшего брата и наказного гетмана Григория Дорошенко.

Против гетмана Дорошенко и крымской орды выступила польская армия под командованием великого гетмана коронного Яна Собеского, 26 августа 1671 года в битве под Барцлавом польская армия наголову разбила казацко-татарские отряды и ворвалась в Брацлав. Казаки укрылись в городском замке. Разбитые татары стали в панике отступать. Собесский во главе польской кавалерии двинулся в погоню за татарами, оставив в Брацлаве часть польского войска, чтобы блокировать казацкий отряд, осаждённый в замке.

Поляки преследовали татар до Батога, где окончательно их разгромили. Казаки, оборонявшиеся в замке, узнали о разгроме татар и капитулировали. Несмотря на победу, Ян Собесский с коронным войском отступил в Бар, куда прибыл 30 августа.

В это же время, Буджакская орда, бывшая вместе с Дорошенком, но разбитая польскими гетманами под Брацлавом, оставила Украйну и ушла в свою землю. Эмир Али, командующий буджацкими отрядами, заявлял, что татары потеряли в битве и во время отступления много человек. Кальницкий полк, который послан был Дорошенком в Крым для защиты от запорожцев, полностью перешёл в подчинение к Михаилу Ханенко.

Вторжение поляков в казацкую Украину и осада Брацлава стало вызовом для Османской империи. Уже в октябре Мехмед IV предупредил короля, чтобы тот не нападал на «казацкую державу со всеми её уездами», требовал отвести войска, угрожая начать войну.

В самом конце года Дорошенко получил солидную помощь от своих татарских союзников: пришло 26000 татар и несколько тысяч турок. Получив помощь, Дорошенко приступил к отвоевывание Подолья. Против тех, кто перешел на сторону полякам добровольно, он употреблял суровые репрессии.

В апреле 1671 года татары подошли под Змиев и Мерефу, но харьковский полковник Григорий Донец настиг крымцев на реке Орели, разбил, многих посек, полон освободил и взял двух языков. В апреле того же года другой татарский отряд прибывший под Торские болота, но также был разбит и уничтожен. В июле 1671 года татары и башкиры воевали под Верхним Ломовом, где взяли полон и стада отогнали. В августе татары воевали под Валуйками.

В во второй половине ХVII века жителям Украйны больше всего вредили не соседи, а их собственные раздоры. На Украйне в течение многих лет собирались люди своевольные, гулящие, ценившие свое собственное мнение и ни в грош не ставившие чужое. Гетманы сменяли друг друга. На правом берегу Днепра сидел кандидат Запада. На левом, Востока.

Приходившие к власти многочисленные гетманы не отличались порядочностью и преданностью. Они сразу же начали кадровую чистку, убирая всех, кто относился к нему недоброжелательно, и меняя внешнеполитический курс. Часто они меняли ориентацию и из провосточных становились прозападными. Или — наоборот. Выговский, Тетеря и Брюховецкий побыв в подданстве у царя, потом решил выбрать в качестве ориентира Варшаву. Дорошенко стал турецкоподданным, но, утомившись многолетней борьбой за власть, сдался России, и закончил дни московским воеводой.

Москва настойчиво искала компромисс между казачьей старшиной и пыталась помирить ее между собой. Но та отличалась такой упёртостью, а так же бескомпромиссностью в борьбе за власть, что умиротворить её было просто невозможно. Противоречия в этих вопросах между отдельными группами казацкой старшины, подогреваемые соседями, привели к гражданской войне, длившейся около тридцати лет. Но своими подлючими действиями они привлекли внимание намного более грозного врага. К татарскому безумию прибавилась реальная угроза нашествия турок.

 Дальше события на этой благодатной земле покатились, как снежный ком, вовлекая в свой кровавый водоворот миллионы человеческих судеб. Свои и чужие армии сотни лет опустошали Украину от края до края. Да вскоре уже никто и не мог сказать точно, где свои.

Тысячелетняя война. Русь и Великая степь.
Русско-турецкая война 1672-1681 год. (Часть I).

Украинские земли представляли перспективную область для вмешательства Турции не только по причине взаимного ослабления главных борцов, России и Польши. Во второй половине 60-х годов XVII века среди украинского казачества активизировались силы, готовые помочь Османской империи утвердиться в данном регионе. Протурецкие настроения были, прежде всего, распространены на Правобережье, которое по условиям Андрусовского перемирия отошло обратно к Польше. Казаки, не желавшие возвращаться под польское управление, искали выход из создавшейся ситуации. Часть казачьих вождей рассматривала подданство Турции как приемлемую альтернативу.

Ещё в XVI веке, польские феодалы вступившие в смертельную схватку с Московской Русью за гегемонию среди славянских народов Восточной Европы, постоянно стремились избежать военного конфликта с Турцией и даже искали е помощи в борьбе с Россией во время Ливонской войны 1558-83. Однако усиление феодальной турецкой агрессии против стран Центральной и Восточной Европы в XVII веке создало реальную угрозу потери Речью Посполитой части украинских земель захваченных ею ранее у литовских феодалов.

Борьба за украинские земли в последней четверти XVII века, привела к масштабному вооруженному противостоянию Русского государства и Речи Посполитой. Но вскоре в «домашний, старый спор» славян роковым образом вмешалась Османская империя, всё это время находящаяся в тени. Так как в Стамбуле вполне серьёзно опасалась чрезмерного усиления России и её господства на Левобережной Украине, на который Турция претендовал. Началась новая напряженная борьба русского и украинского народа против многочисленных врагов, заливших народной кровью украинские земли. Борьба по злой иронии судьбы растянувшаяся на сотни лет. И конца и края ей к сожалению нет.

Перемирие заключённое в Андрусове положило конец долголетней и кровопролитной русско-польской войне, ставшее началом воссоединения Украины с Россией. Это перемирие подвело итоги многолетнего и кровопролитного русско-польского противостояния, которое шло за земли когда то отнятых литвинами и поляками у русского народа. А теперь обессилившая в этой многолетней войне Россия согласно договора была вынуждена покидать почти отбитую и изможденную Белоруссию, выводя войска из Полоцка и Витебска. К тому же под панской пятой оставалась и вся Правобережная Украина, основательно опустошённая 13 летней войной.

Одним из определяющих моментов внешнеполитической ситуации в Восточной и Юго-восточной Европе было положение и борьба различных политических сил на Украине. Она была вызвана сложной и противоречивой ситуацией, которая сложилась после смерти в 1657 года гетмана Б. Хмельницкого. Борьба за власть одуревших от вседозволенности старшинских группировок гетманов, одни из которых искали поддержку у России, другие у Речи Посполитой, третьи у Турции или Крыма, но при этом каждая была продажная в душе. Они в погоне за властью превратили Украину в арену кровопролитных войн и способствовали тому, что земли её в конечном итоге оказались разделенными между Польшей и Россией, а с 1672 по 1699 год часть украинских территорий была захвачена Турцией.

Неудачи гетмана Петра Дорошенко в ходе польско-казацко-татарской войны 1666—1671 годов стали поводом для новой войны Османской империи против Речи Посполитой, поскольку Дорошенко признал над собой власть султана. Османская империя за три года до этого успешно завершила войну с Венецией и завоевала Крит, и великий визирь Ахмет Кепрюлю решил направить усилия против ослабленной длительными войнами Речи Посполитой.

Но в реалии, положение Дорошенко, несмотря на его громкие заявления и поддержку султана, было весьма зыбкими. Это было связанно с тем, что далеко не всем на Правобережье нравилась столь тесная дружба гетмана с Блистательной Портой и её преданным кровожадным вассалом крымским ханом. Против него начались выступления, а к королю Речи Посполитой Михаилу Вишневецкому понеслись потоки грамот с просьбой разобраться с впавшим в полный произвол и измену гетманом.

Обрадованный таким благоприятным развитием событий турецкий султан тоже послал в Польшу грамоту, где всем настоятельно не рекомендовал обижать и беспокоить гетмана Дорошенко. Так как он вступил в число «невольников порога нашего», то есть стал турецкоподданным. А на тех кто осмелится нарушить указ солнцеликого султана немедленно обрушится невиданная прежде кара.

Но поляки, сами не страдающие кротостью нрава возмущенно ответили одуревшему от наглости султану, что Правобережье, вообще-то, является давнишней территорией Речи Посполитой, а пан Дорошенко хотя и скот, но он их, но уж никак не султана подданный.

Однако тот, чье подданство вызывало в Варшаве и Москве множество вопросов, в это время находился с шеститысячной армией в Чигирине и был абсолютно равнодушен к переживаниям короля Вишневецкого и Московского царя Михаила Романова, оставаясь для них фигурой недосягаемой и неуязвимой.

Положение Речи Посполитой на правом берегу Днепра осложнялось все больше и больше. Восстание на Правобережье, в котором на стороне Дорошенко участвовали отряды крымского хана Аадиль-Гирея, Речь Посполитая предпочла подавить вооруженной рукой.

Поняв бесперспективность каких либо переговоров, Османская империя начала готовиться к новой войне против Польши. Измученная многолетней войной Польша больше не могла удерживать свои южные границы. Результатом Хмельнитчины и гетманских междоусобиц стала гигантская дыра, развороченная на самой границе христианского и мусульманского миров.

Видя военные приготовления турок, русское посольство в Стамбуле попыталось урегулировать назревающий конфликт мирным путем. Так как Речь Посполитая находилась тогда далеко не в лучшей форме, и угроза её поражения была более чем очевидной, что для Москвы являлось смертельной опасностью.

Агрессия Турции и Крымского ханства была направлена против Речи Посполитой, в составе которой оставались земли Правобережной Украины. А так же против Центральной Европы, где Турция стремилась не допустить создания антитурецкой коалиции из европейских стран: Австрия, Венеция, Польша, Россия, настойчиво пытаясь овладеть венгерскими и австрийскими землями.

В 1672 году русским посольством в Константинополе был предпринят серьезный дипломатический демарш с целью предотвратить турецкое нападение на Польшу. Толмач Василий Даудов и подьячий Никифор Ванюков вручили султану царскую грамоту, в которой предлагалось присоединиться к мирному договору между Россией и Польшей. В противном случае Россия вынуждена будет помогать Польше.

На Мехмеда IV это послание особого впечатления не произвело. В ответной грамоте верховный визирь Аззем-Магомет-паша предложил России оставаться в стороне от «польских дел», угрожая в противном случае войной: «Вы же еще будете друзи или недрузи нам, в кой ни есть путь пойдете, с сей стороны такожде тож увидите!».

Перед Россией встал нелегкий выбор. Ввязываться в немедленную войну с Турецкой империей и Крымским ханством было безрассудно, но и допустить утверждение турок на Днепре тоже нельзя. Оставалось надеяться, что Польша какое-то время продержится. Но события развивались стремительно.

Весной 1672 года огромная турецкая армия форсировала Дунай и медленно двинулась на Речь Посполитую, посмевшую беспокоить мирно живущего в тихом Чигирине гетмана Дорошенко. Во главе войска находился сам султан. Вскоре к туркам присоединилась орда крымских татар, под командованием Селим-Гирея и казаки Дорошенко.

Впереди турецких колонн двигалась крымская конница. Она первая подошла к Южному Бугу. Здесь, при Батоге, ее разгромил шеститысячный польский отряд Лужецкого. Это был единственный военный успех поляков.

В августе месяце союзная армия подошла к хорошо укрепленному городу Каменец, на стены которого польский король возлагал большие надежды, так как это было мощное фортификационное сооружение. К сожалению у польского короля на данный момент не было ресурсов для того, чтобы быстро собрать приемлемую армию, и Вишневецкий надеялся, что Каменец задержит наступающих османов.

В августе 1672 года турецкое войско подошло к городу Каменец- Подольску. Гарнизон крепости едва насчитывал 1500 человек и хотя имел 400 пушек с достаточным запасом пороха и ядер, но пушкарей было всего четверо. Удерживать с такими силами город было невозможно. После ожесточенной схватки неприятель овладел недавно построенными земляными укреплениями Нового Замка, и польский гарнизон вынужден был капитулировать.

Взяв казалось бы неприступный город Каменец-Подольск, турецкие войска, как огромное стая саранчи продолжила двигаться по территории Правобережной Украины, сметая всё на своём пути, не церемонясь ни с кем, ведя наступление на Львов и Бучач. Положение Речи Посполитой стало отчаянным. Войск не было, денег не было. Попытки договориться с Москвой о совместных действиях против турок не увенчались успехом, царь не хотел воевать с турками и татарами. Так как продажный гетман и казацкая старшина производила впечатление полупанов, чья ссора с Варшавой, их внутреннее дело. Даже православные иерархи в Киеве, скорее, ориентировались на Константинополь.

5 октября 1672 года, в городке Бучач, что в Восточной Галиции, был подписан мирный договор между Речью Посполитой и Турецкой империей. По которому она уступала Турции Подолию, а Правобережную Украину передавала под власть гетмана П. Дорошенко, признавшего зависимость от султана. Сейм Речи Посполитой, созванный в апреле 1673 года, не признал Бучачского договора. В возобновившейся войне Ян Собеский 11 ноябяря 1673 года разбил турецкие войска под Хотином.

Россия тоже приняла участие в этой войне в той мере, в какой это было предусмотрено договорённостями с поляками. Донские казаки вышли в Азовское море и напали на Крым, запорожцы ударили с севера на Перекоп. Русская армия угрожающе подтянулась к берегам Днепра.

Но Москва не ограничилась только военными мерами. Во все сопредельные христианские страны царь послал российских дипломатов с предложением антитурецкого союза, немедленной общей помощи польскому королю. Но запад в силу своего игаизма и высокомерия остался глух к этим просьбам. 

В октябре 1672 года в городе Бучаче Речь Посполитая подписала мир с Турцией, который больше смахивал на безоговорочную капитуляцию. По условиям мира вся Правобережная Украина вплоть до Днепра, кроме Каменец-Подольска, переходила под власть гетмана П.Д. Дорошенко, союзника султана. Он возобновляет попытки объединить под своей булавой в составе Российского государства всю Украину. В Каменец-Подольске находится турецкий гарнизон.

Близилась зима, и оставаться на разоренной правобережной Украине туркам не было резона, поэтому удовлетворённый проделанным, султан Мехмед увел свои полчища зимовать за Дунай, а отягощённые награбленным и огромным полоном татары ушли в Крым. В свою очередь, окрылённый успехом Дорошенко вернулся со своим войском и немалой добычей в местечковую столицу Чигирин, где стал активно готовится к походу на Левобережную Украину.

В июле 1674 года, Дорошенко вновь призвал турок, опустошивших Умань и другие украинские города и наступать на Польшу. Польские войска с трудом отбили наступление турецких войск на Львов. Но несмотря на удачные бои под Журавном в сентябре-октябре 1676 года, Польша вынуждена была подписать с Турцией Журавинский мир, подтвердивший её уступку в пользу Турции Подолии и переход Правобережной Украины, за исключением Белоцерковского и Паволочского округов, под власть турецкого вассала, гетмана Дорошенко.

Вторая половина XVII века явилась одним из переломных моментов в русской истории, когда боролись старина и новизна, когда складывались предпосылки великих петровских реформ и начинался процесс создания великой Российской империи. Важнейшей задачей России в этот период была борьба за присоединение украинских земель и обеспечение безопасности южных границ государства. Где на протяжение тысяч километров, в безбрежных степях, прежнему обитали весьма воинственные и непокорные степные племена и народы, когда то входившие в Золотую Орду.

Взаимоотношения России с Крымским ханством и его сюзереном Турцией были естественным продолжением ситуации XVI века. Москва вынуждена была постоянно быть в напряжении и вести гибкую дипломатическую игру как с возможными союзниками агрессивных Турции и Крыма, так и непосредственно с ними.

«Крымскую карту» в антироссийской политике постоянно стремилась разыгрывать и Речь Посполитая. Россия в свою очередь не могла оставаться в стороне от перманентных планов европейских держав направленных на создание антиосманской коалиции, что поддерживало напряжение в российско-турецко-крымских отношениях.

После завершения в 1667 года войны с Речью Посполитой, по Андрусовскому перемирию к России отходила Левобережная Украина и Киев. Исходя из этого, во второй половине XVII века основной задачей российского государства было расширение и укрепление связей со странами Европы, вероятными союзниками в борьбе с Турцией, а так же решение украинского вопроса в ходе переговоров России, Речи Посполитой, Турцией и Крымским ханством. 

Андрусовского перемирия, было одновременно и соглашением о союзе обоих государств против Османской империи и Крыма. В 19-й статье договора предусматривалось, что войска России и Речи Посполитой «по обоим сторонам реки Днепра», на Дону и в Запорожье «всегда готовы быти имеют и отпор давати» войскам хана или султана в случае их вторжения в Восточную Европу.

В 31-й статье договора определялось, что послы, которые поедут в Москву для ратификации договора, обсудят более конкретно вопрос о военно-политическом сотрудничестве между государствами. Соответствующие переговоры привели к заключению в самом конце 1667 года Московского договора, в первой статье которого определились обязательства русской стороны в при нападении османских войск на Речь Посполитую.

В этом случае царь должен был направить на Украину армию из 5 тысяч конных и 20 тысяч пеших людей, которые должны были соединиться с войсками Речи Посполитой между Днепром и Доном. Одновременно царь должен был направить на Крым донских казаков и калмыков. В Москве и Варшаве полагали, что заключение такого соглашения заставит Османскую империю и Крым отказаться от вмешательства в восточноевропейские дела.

Однако эти ожидания пшеков и московитов не оправдались, и последующие месяцы были отмечены усилиями османов по установлению протектората над Правобережным гетманством, не желавшим подчиняться польской власти. Важной вехой на этом пути стали решения казацкой рады в Чигирине от 11 марта 1669 года о признании гетманством османской протекции, а в Стамбул были направлены послы привезти гетману Петру Дорошенко от султана знаки власти.

В подконтрольных Турции и Крыму правобережных областях сформировался рынок насилия, где предметом торга стали свобода и жизнь человека. Собственно, эксперимент Дорошенко с Правобережьем стал мини-сценарием того, что могло произойти с Украиной в случае ее перехода в турецкое подданство.

В землях, отошедших казакам во главе с Дорошенко, власть гетмана поддерживал крымский хан, а сам гетман стал его марионеткой. Чигирин превратился в невольничий рынок, всюду по улицам татары выставляли и продавали ясырь, даже под самыми окнами Дорошенкова дома. Если кто из Чигиринских жителей хотел выкупить земляка, то навлекал на себя подозрение в неприязни к покровителям Украйны, туркам и татарам. Проклятия на Дорошенка были во всех устах.

К тому же, в лице Речи Посполитой Москва приобретала слабого, ненадежного и даже опасного союзника. Мало того, что спесивые поляки год за годом отказывались координировать военные усилия с Россией и сами, при всем героизме, не столько сражались, сколько были биты превосходящими силами Османской империи. Русские военачальники, считая Правобережную Украину частью России и не доверяя Яну Собесскому, не видя никакой пользы от польских войск на Правобережной Украине и были против объединенных действий. 

Тем более, что они убогие по прежнему лелея мечту напасть на Московскую Русь и вернуть отторгнутые земли ведя с турками и крымчаками тайные переговоры. Москве стоило чрезвычайных усилий удержать безумцев из Речи Посполитой от вступления в союз с Портой и Крымом. Поэтому русское правительство, внимательно следившее за событиями на Украине, неоднократно указывало Речи Посполитой, что её недальновидная политика и вмешательство в дела Украины , а так же заигрывания с Дорошенко, не могут принести ей пользы.

Потерпев позорное поражение в войне, Речь Посполитая вынуждена была заключить в 1672 году с Турцией унизительный сепаратный Бучачский договор, «уступив» мусульманам и их вассалу гетману Петру Дорошенко большую часть Правобережной Украины, включая находившийся под протекторатом России Киев. Этим самым подлючие поляки не только грубо нарушили союзный договор, но и прямо подставляли Россию под удар могущественной Османской империи. Москва не признала изменнический договор, а царь Алексей Михайлович в ответ на угрозу польских послов начать войну с Москвой вынужден был заметить: «Великие послы съезжаются для умножения братской дружбы между их государями, а не для угроз: неприлично стращать мечом того, кто и сам, с помощью Божией, меч в руках держит!».

После выхода Польши из войны с Турецкой империей, в Москве пришли к окончательному решению о недопустимости каких-либо «протурецких» государственных формирований у себя под боком. Так как утвердившись на юге Малороссии, турки совместно с крымскими татарами бесцеремонно стали угрожать как польским, так и украинском территориям. К тому же, русским правителям было предостаточно существование на её степных границах, вот уже на протяжение нескольких столетий, ненасытных татарских юртов, приносящих русскому народу огромные убытки и разрушения.

В свою очередь, российское правительство решило воспользоваться моментом и попытаться воссоединить обе части Украины, Правобережную и Левобережную, под своей властью. В Москве считали, что после принесения П. Дорошенко присяги турецкому султану и подписания Бучачского договора, Варшава потеряла какие-либо права на Правобережную Украину, и российские претензии на эти территории не нарушают Андруссовский договор 1667 года.

Поражение Польши и отказ её от Правобережья освободил Москву от унизительного обязательства считать эту часть Украины польской и поставило вопрос перед Русским государством об освобождении Правобережья, теперь уже не от Польши, а от кровожадной Турции. На это усиленно подговаривал Москву вступивший с нею в контакт иуда-Дорошенко.

В декабре 1672 года на заседании боярской думы было принято решение о введении чрезвычайного военного налога. Большая армия под командованием Юрия Трубецкого вступила на Левобережье и вошла в Киев. До послов Речи Посполитой было доведено, что из-за подписания Бучачского договора, отдающего украинские земли в руки турецкого султана, Россия считает себя более не связанной условиями Андрусовского мира и будет добиваться воссоединения земель по обеим сторонам Днепра в свое подданство.

Слухи о готовящемся вторжении турок на Левобережье встревожили не только Москву, но и продажного гетмана. Русское правительство ускорила переговоры с Дорошенко, надеясь в случае вторжения иметь его на своей стороне. О настроениях казачества и населения Украины Москва хорошо была осведомлена и знала, что против России, в союзе с турками и татарами, оно воевать не будет.

Созванный специально для решения этого вопроса Земский собор стал на формальную точку зрения, что Дорошенко с Правобережьем можно принять в состав Русского государства, не нарушая Андрусовского перемирия, потому, что Польша сама от него отказалась по Бучачскому миру, а с Турцией у Москвы никаких договоров относительно принадлежности Правобережья не было. Тем более, что резко возникшее желание Дорошенко о покровительстве Москвы будет удовлетворено.

Но Москва категорически не желала, несмотря на несбыточные иллюзии Дорошенко, отдавать под бесконтрольную власть продажного гетмана Левобережье и Запорожье, обязуясь защищать эту власть, пожертвовав при этом верным Москве Левобережьем и ее гетманом. Так как социальный эгоизм гетмана Дорошенко, а так же жадность и жажда власти небольшой группы приближённых к нему соратников привели бы к гибели многих тысяч людей, замедлению процесса объединения всех русских земель на весьма длительный срок. Характерная особенность Гетманщины было тотальное воровство и постоянная борьба за власть, а так же война всех против всех.

К тому же, былая популярность гетмана Дорошенко среди простого народа и вольного казачества Правобережья неумолимо падала, так как насытившись жестокостью турецких «освободителей» украинский народ уже не хотел видать его во главе Украины. Поэтому на мартовской раде в Переяславе Иван Самойлович был избран гетманом всей Украины, причем на этом мероприятии присутствовали представители и правобережного казачества. «Турецкоподданный» гетман мог теперь полагаться только лишь на своих людей в Чигирине и крымских татар, а этого было категорически мало.

Забыв о своих слёзных просьбах к Москве, обиженный Дорошенко срочно отправил посольство к султану просить о помощи против подлых и коварных москалей, снабдив его дорогим подарком, невольниками из числа левобережных казаков и девушек. Но оно было успешно перехвачено запорожцами. Во главе этой делегации был небезызвестный урод Мазепа, преданно служивший продажному Дорошенко.

Это событие и стало сигналом для царского правительства о начале мероприятий по устранению продажного гетмана. Согласно царского указа армии воеводы Григория Ромодановского и войскам левобережного гетмана Ивана Самойловича предписывалось встать лагерем возле Днепра и попробовать уговорить пана Дорошенко осознать всю остроту своего положения.

Прежде чем применить силовые методы, русский царь все-таки хотел решить вопрос о воссоединении украинских земель бескровным, мирным путем, так как новая война в преддверии турецкого нашествия ему была не нужна. Однако «турецкоподданный» проявил истинное хохлятское тупое упрямство, начав бесконечно юлилить, хитрить и возмущаться.

В течение сотен лет, несмотря на многочисленные договорённости с Крымским ханством, огромные суммы уходили ежегодно в Крым в качестве «поминок» хану и мурзам, расходов на содержание крымских послов. Только за первую половину XVII века на эти цели было израсходовано из московской казны около миллиона рублей. По тем временам весьма крупная сумма, на нее можно было построить 4 новых города. С крымским хищником бороться можно было только силой.

Это всё стало возможным только тогда, когда Московское правительство сделало далеко идущие выводы из этих кровавых событий связанных с Крымским ханством. Было ясно, что никакими мирными договорами с крымским ханом, никакими «поминками» мурзам и «царевичам» нельзя обезопасить пограничные области от грабительских набегов.

Несмотря на требования России прекратить набеги на её порубежье, крымские татары во главе с ханом Селимом Гиреем в начале 1672 года атаковали Белгородскую засеченную черту, частично разрушив ее в районе Нового Оскола. Но, опасаясь полного окружения, посчитали нужным отступить.

Хотя татарские набеги начались ещё весной 1671 года, когда под Змиев и Мерефу приходил большой татарский чамбул. Они были настигнуты казаками на реке Орели. В ходе ожесточённого боя русские посекли татар, а полон и скот отбили у поганых.

В мае 1672 года, значительными силами крымчаки действовали по укрепленной линии по реке Тихой Сосне, реке Осколу и прилегающим уездам. Татарские отряды воевали под Верхсосенском, Усердом и Новым Осколом. Так же они приходили под Маяцкий городок. Но добиться серьёзных успехов степным хищникам не удалось.

В мае под город Романов приходили в большом числе калмыки. Они сумели перелезть через засечную черту и уничтожив сторожевые заставы захватить людей вышедших на сельхозработы, а так же отогнать скот. Высланные из города служивые люди, вместе с казаками, не смогли догнать степных хищников, калмыки ушли в степь.

26 июня большой татарский отряд приходил к Дивногорскому монастырю где сумели захватить в полон послушников. Переправившись через реку Тихую Сосну они напали на Коротоякский городок, захватили полон и ушли безнаказанно в ногайскую сторону.

В августе азовские татары вместе с калмыками вновь приходили под Романов. Они сумели прокопать вал и выломать надолбы, вырвавшись на степной простор. Действуя стремительно степняки вновь людей половили и отогнали скот, до основания разоряя селения.

20 октября 1672 года московский посланник привез царскую грамоту Войску Донскому, в которой предписывалось казакам готовиться к совместному с русскими войсками удару «на турского салтана и крымские улусы». Зимой с 1672 на 1673 год в верховьях рек Воронежа и Дона развернулось крупное строительство речных и мореходных судов.

К сожалению, при 0рганизации похода 1673 года русскому правительству вновь, как и в 1660 году, не удалось использовать элемент внезапности. Турецкое и крымское правительства заранее узнали от своих агентов о русских планах. Весной в Азов были посланы крупные турецкие подкрепления, а крымские татары большими силами попытались разрушить укрепления Белгородской черты и осуществить вторжение в Московские пределы с целью отвлечения внимания от Азова и Крыма. .

Осенью 1672 года, большие массы татар подошли к земляному валу на Новооскольском и Верхососенском участках Белгородской черты. Им удалось поджечь деревянный ослоп вала и прорваться за черту. Однако, крупного вторжения татары осуществить не сумели. Бои с татарами развернулись в непосредственной близости от Белгородской черты. Район, подвергшийся разорению, ограничился в основном Новооскольским, Верхнесосновским и Усердским уездами. Однако серьезного влияния на ход военных действий па Украине и в Приазовье татарский набег 1673 года не оказал.

Белгородская черта являлась надежным заслоном страны. Хотя к укреплениям восточной половины Белгородской черты в течение всего года постоянно подходили мелкие и крупные татарские отряды, бои на черте шли почти беспрерывно. Но успех в них всегда сопутствовал в основном русским войскам.

В мае 1673 года они значительными силами действовали по укреплённой линии, по рекам Оскол, Тихой Сосне и прилегавшим уездам. Они напали на Воскресенский городок, сожгли караульную башню и по обе стороны от башни разорили валовые укрепления. Захватив полон и отогнав стада степняки ушли в степь. Попытка догнать татар оказалась безрезультатной.

Другой отряд татар численностью в 2 тысячи сабель атаковал городок Усерд и попытались захватить Верхнесосенск. В ходе ожесточённого боя татары были отбиты и вынуждены были отойти в степь, к реке Валую. С собой они увели полон и стада скота. Попытка догнать степняков и отбить людей результата не дала.

В конце мая большой татарский чамбул преодолев вал вышео к Ново Осколу и попытался захватить городок. В ходе ожесточённого боя они потерпели поражения и были выдавлены в степь. Тем самым был спасён Новооскольский уезд от разорения. Несмотря на поражение татары всё лето стояли у вала совершая беспрерывные нападения на русские сторожевые заставы.

В конце лета татарский отряд в 1500 человек сумел скрытно перевалить за вал и ударил по городку Полатов и Валуйки. Городки они взять не смогли, но сумели захватить в полон большое число людей, скота и разорили хутора. Во время набега татарвой была врезана большая часть населения уездов.

В 1673 году на Дон прибыл большой царский караван из 338 речных и 30 морских стругов во главе с дворянином Иваном Хитрово. Получив столь необходимое подкрепление, казаки во главе с атаманом Михаилом Самарениным прорыли засыпанный турками проход через Казачий Ерик и вышли в море на 11 стругах. Было принято решение зазимовать в устье реки Миус, поставив там небольшую крепость. Она должна была стать отправной точкой будущих походов на Крым.

При помощи присланных стрельцов казаки возвели небольшую крепость, оставив в ней гарнизон из 150 человек с двумя орудиями. К несчастью, место для крепости было выбрано неудачное. Весеннее половодье 1674 года затопило крепость, а после того как её покинули казаки, турки срыли её остатки до снования. Столь же неудачными были попытки возвести крепости и в других местах.

Новое выдвижение русских войск в Приазовье в 1673 году также во многом обеспечило успех России в борьбе с Турцией в период, предшествовавший открытому- столкновению русской и турецкой армий на Украине. В свою очередь, турецкий двор увеличил гарнизон Азова до 9 тысяч человек, стараясь удержать в этом районе большое количество русских войск и донских казаков, с тем, чтобы ослабить силы Русского государства на Украине.

А надоевший всем гетман Дорошенко по прежнему требовал вывести русские войска из Киева и назначить его пожизненным гетманом обеих частей Украины при гарантиях Москвы. Но на такие наглые условия одуревшего гетмана, соглашаться в Москве уже никто не собирался. Тем более, что в Москве знали о сепаратных переговорах Яна Собеского с Турцией и Крымом, направленных против России.

В начале января 1673 года большое войско под командованием воеводы боярина Юрия Петровича Трубецкого двинулось на Украину. 13 февраля Трубецкой был уже в Киеве. А в Москву тайно приехал польский посланник, который просил прислать русские полки в Валахию и на Правобережную Украину, чтобы вместе с польскими войсками противодействовать султану, если тот снова начнет поход. Но в Москве разгадали нехитрый замысел польскою короля , напрямую столкнуть лбами Россию и Турцию, и отказались. Был принят чисто оборонительный план войны, встретить турок на Днепре и, если удастся, склонить Петра Дорошенко к выходу из турецкого подданства.

Воеводе и гетману по царскому указу было велено идти к Днепру и, став там лагерем, начать переговоры с гетманом Дорошенко о переходе в русское подданство, обещая ему прощение и защиту от турок. Если Дорошенко не согласится, постараться привести к присяге «заднепровских казаков» и выбрать им нового гетмана или, если станут просить, объявить гетманом обеих половин Украины самого Самойловича. Русское правительство все еще надеялось обойтись без войны. Но когда переговоры с безумным гетманом зашли в полный тупик, то в ноябре 1673 года, Григорий Ромодановский получил приказ из Москвы готовиться к походу за Днепр.

В середине января 1674 года начался первый Чигиринский поход. Русские полки и казаки Самойловича переправились через Днепр, сожгли Вороновку, Боровицу, Бужин. 27 января взяли город Крылов. Путь к Чигирину, где засел Дорошенко, был свободен.

Вскоре передовой отряд под командованием стольника Скуратова и переяславского полковника Дмитрашко-Раича 31 января подошел к самому Чигирину, разбил двухтысячный отряд «заднепровских казаков», прикрывавший подступы к городу, и сжег посады. Татары, пытавшиеся помочь Дорошенко, были разгромлены, а затем добиты местными жителями.

В это время главные силы продолжали захватывать правобережные города: Черкассы, Мошну, Канев, принимая присягу на верность от местных полковников. В руках султанского вассала остался один Чигирин, и на него дорога была открыта. Остались верными Дорошенко только два полка, Паволочский и Чигиринский.

Г. Ромодановский и Иван Самойлович достигли Чигирина 29 июля и сразу приступили к осадным работам Они начали ставить шанцы, сооружать батареи. Вскоре заговорили пушки. Но взять Чигирин с ходу не удалось. Шеститысячный гарнизон яростно отбивался. На стенах и башнях стояло около сотни пушек. К тому же, воеводе Г. Ромодановскому приходилось держать значительную часть войска в укрепленных станах для предупреждения неожиданного нападения турок и татар, которые подходили к городу.

Посланник Дорошенко, полковник Евстафий Гоголь, все же сумел пробраться в Константинополь и доложить султану о случившемся. В начале июня 1674 года турецкая армия численностью 40 тысяч человек перешла реку Днестр и ускоренным маршем двинулась к Чигирину. С другой стороны к городу спешила крымская орда. Турки взяли и сожгли Тульчин, Лодыжин, Умань, истребив население. А 9 августа первые конные разъезды крымчаков появились в окрестностях Чигирина. Следом шла вся орда крымского хана. Где-то недалеко были и турки.

После получения известия о переходе османских войск через Днестр Г. Ромодановский с тревогой писал царю: «В полку малолюдно, многие пеши и безоружны», так как, не получив вовремя жалованья, «ружье и служилую рухлядь испродали и проелю.

В Москве прекрасно понимали, что Блистательная Порта не откажется добровольно от Правобережной Украины, что её аппетиты после победы над поляками только возрастают. Уже в конце весны после того как сюда выдвинулся корпус во главе с Ф. Г. Ромодановским, за которым позднее предполагалось направить большую русскую армию во главе с одним из лучших воевод князем Ю.А. Долгоруким. Но своевременно собрать войско из-за противодействия детей боярских, не желавших идти в поход, не удалось.

10 августа Ромодановский и Самойлович приказали сжечь свои «таборы» и отступать к Черкассам. Крымский хан с ордой пришел к Чигирину на следующий день, но уже не застал русского войска. Крымская конница начала преследование и вновь опоздала. Войска Г. Ромодановского и И. Самойловича отступили к Черкасам и некоторое время стояли у Днепра, где «окопались крепким валом», ожидая подхода подкрепления. Но подкрепления из России пришли, когда военная кампания фактически закончилась.

Оставаться русским в Черкассах было теперь бесполезно, да и опасно. Турки и татары имевшие численное превосходство в любой момент могли двинуться дальше, и воевода Ромодановский принижает решение отвести свои полки за Днепр. После переправы, он построил укрепленный лагерь на левом берегу реки против Канева, чтобы не пустить противника в Левобережную Украину.

Благодаря подходу к русским долгожданного подкрепления, крымский хан не решился перейти Днепр и территория Левобережной Украины была спасена в этот раз от разорения. Встретив здесь мощный отпор, хан вынужден был увести свою орду в Умань, где стояли главные силы турецкой армии. Туда же, на поклон к великому визирю, отправился и Дорошенко со своими сторонниками и прихлебателями. Но узнав о нападении донских казаков и калмыков на свои владения, покинул Украину крымский хан.

Дорошенко мимо разоренной и залитой кровью Умани направился к султанскому стану, находившемуся где-то недалеко от Лодыжина. Когда гетман въезжал в турецкий обоз, ему загородила путь густая толпа украинских невольников, кланявшихся в землю и моливших о заступлении перед султаном. 5 сентября гетман представился падишаху, получил бархатный колпак, отороченный собольим мехом, золотую булаву, коня с богатым убором и халат, обычный дар султанского благоволения подручникам. Мехмед IV повелел своему вассалу отправить в Турцию 500 мальчиков и девочек для гаремов и будущего пополнения янычарского корпуса. А так же разрушить все правобережные крепости, оставить только Чигирин.

Узнав об уходе русской армии за Днепр, десятки тысяч жителей правобережья тоже начали перебираться на территорию, контролируемую Россией, убегая от ужасов творивших татарвой и турками. Никто уже не питал иллюзий по поводу всех прелестей турецкого протектората. Еще в 1672 года во время польского похода турки называли своих новых вассалов «свиньями», безжалостно истребляя их и уводя в рабство, а в Стамбуле велись на полном серьёзе обсуждения планов депортации местного населения и переселения турецкого населения на освободившиеся территории.

На Украине возросло недовольство турецкой оккупацией, зверства османов переходили все границы, Подолия, включенная в состав Османской Империи, стонала под игом, все крепости на ее территории были разрушены. Но вскоре турецкая армия, разграбив Умань и Ладыжин, ушла за Днестр, а обеспокоенные действиями донских казаков и калмыков, ввернулись в Крым и татары

События 1674 года нанесли сильный удар по надеждам тех, кто рассчитывал на то, что Россия защитит население Правобережной Украины от османов. После того как Ромодановский и Самойлович не получив обещанную поддержку приказали войску переходить на левую сторону Днепра, а Черкассы сжечь. Население города безропотно смотрело на пожар, а затем также отправилось на левый берег. Обыватели прекрасно понимали, что с ними сделают татары после захвата Черкасс. Так же все понимали, что Дорошенко не простит людям поддержку Московитов. Узнав об отходе Ромодановского и Самойловича, десятки тысяч жителей городов и сёл Правобережья кинулись переправляться через Днепр.  

Крымский хан через день после отступления русского войска был встречен Дорошенко за 10 верст от Чигирина и для начала получил от гетмана в подарок до двухсот невольников из левобережных казаков, а для всех его татар, дозволение брать сколько угодно людей в неволю из окрестностей Чигирина за то, что жители с приходом русских войск отступились от Дорошенко.

Весной 1674 года казаки, продвигаясь на судах по реке Миусу, захватили стоявший на море большой турецкий корабль, после чего вернулись в Черкасск. Летом 1674 года, Косагов предпринял ещё одну попытку на судах выйти в Азовское море для дальнейшего нападения на Крым. Русская флотилия из 25 судов вышла в море под командованием полковника Г. Косагова. Но у Таганрога она встретилась с турецкой эскадрой, состоявшей из галер. Поскольку силы сторон были неравными, Косагов приказал отступить в Черкасск. В октябре того же года Григория Ивановича отозвали в Москву.

В 1674 году нападения на русские городки по степной границе повторились., но численность нападавших значительно уменьшилась в связи с войной на Правобережной Украине. Крымские татар, ногайцы приняли участие в нападениях па Белгородскую черту, к ним присоединились множество калмыков, изменивших России в начале 1674 года Так, в течение июля, августа и сентября 1674 года появление отрядов татар и калмыков было отмечено у Нежегольского, Новооскольского, Верхососенского, Ольшанского, Острогожского, Констенского, Костантиновского , Воронежскогои, Орловского, Усманского, Сокольского уездов.

В августе большой отряд калмыков скрытно прорвался через вал к Валуйкам. Были убиты служивые люди и казаки, а часть населения уведена в полон. Посланные в погоню сторожевые отряды не смогли догнать степняков и они безнаказанно ушли в степь.

В это же время большой татарский чамбул прорвавшийся через вал совершили нападение на Маяцкий городок и Тарские озёра. На сенных покосах татары захватили множество людей. Отправленные в погоню отряды служивых людей и казаков сумели в боях разгромить татар в районе Северного Донца, реке Оскол и Верховьях Самары. Весь полон был отбит, а татары в большинстве были уничтожены.

В конце августа большой отряд калмыков приходил под городок Романов. Скотину и лошадей пасшихся под Воронежем степняки отогнали в степь. Посланная за ними погоня результата не дала.

Успехи в борьбе с поляками дали туркам повод продолжить нажим на Украину. Осенью 1674 года турецкий султан организовал поход на Запорожскую Сечь и послал из Стамбула в Крым через море на кораблях пятнадцать тысяч отборных янычар. Турецкое правительство решило захватить Сечь и истребить всех запорожских казаков. По приказу султана крымский хан Селим-Гирей с татарской ордой принимал участие в турецком походе на Сечь.

В январе 1675 года пятнадцатитысячный корпус янычар и сорокатысячная орда во главе с крымским ханом Селим-Гиреем незаметно подошли к Сечи. Татары окружили Сечь, а турецкие пехотинцы-янычары ночью тайно вошли в сам город. Однако запорожцы отразили вражеское нападение и наголову разбили турок в ожесточённой битве. Погибло тринадцать с половиной тысяч янычар, а остальные одуревшие от резни спаслись бегством. Крымский хан с татарской ордой в ужасе отступил от Сечи в степь.

2 июля 1675 года царь приказал Г. Ромодановскому и И. Самойловичу идти к Днепру и за Днепр и вступить здесь в переговоры с польскими гетманами Речи Посполитой о совместных действиях. Но здесь возникло новое препятствие. Распоряжения царя столкнулись с противодействием со стороны гетмана И. Самойловича и казацкой старшины Левобережья.

Самойлович убеждал московских политиков, что сил для одновременных действий и на Днепре, и против Крыма недостаточно, и нельзя отправляться в поход на ханство, оставив у себя в тылу П. Дорошенко, и эта точка зрения встретила понимание в Москве. К тому же, целью казацких политиков на Левобережье было объединение земель по обоим берегам Днепра в одном политическом образовании под властью гетмана И. Самойловича.

В 1675 году татары вновь активизировали свои разбойничьи действия на русских степных рубежах. В начале весны они сумев преодолеть укрепления на западном берегу реки Усмани проникли в Воронежский уезд и осаждали Хреновской острожек, а так же приходили под Валуйки, Новый Оскол и Усерд. В ходе набегов степняки сумели разорить множество поселений, захватить полон и угнать скот. Татарские отряды не раз проходили через «проломное место» в земляном валу восточнее Нового Оскола, причем всегда спешили здесь уйти назад после захвата ясыря.

Большой отряд татарвы приходил изгоном под Валуйки. Захватив полон и скот они стремительно ушли в степь. Но посланные в погоню за степняками служивые люди сумели догнать на реке Гнилуше. В ожесточённом бою всех татар посекли, а полон отняли.

Одновременно с этим приходили татарские отряды под Нижний Оскол и Усерд, где так же захватили полон и угнали скот. Но преследователи из служивых и казаков ни дали степным хищникам никакого шанса, отбив в бою захваченное.

В начале сентября того же года, большой татарский чамбул переправившись через реку Тихую Сосну скрытно вышел к русским окраинам в районе Ольшанска, отогнав большое конский табун. Русский отряд вышедший вскоре в погоню за крымчаками настиг их на берегу реки Лубянки. В ходе кровопролитного боя татары были разбиты, а кони отогнаны назад.

В это же время большой отряд татар и калмыков переправившись через реку Усмань вышел к Орловской крепости и городу Орлову, где людей и скот захватили, надолбы уничтожили, но в посад не смогли прорваться. Во время отхода степных хищников в степь их настигли на реке Усмани служивые люди и казаки под командованием Ивана Ивлева. В ходе многочасового боя русские сумели разгромить кочевников, а полон и скот отбили.

В конце сентября другой татарский отряд скрытно вышли к городу Козлову, а так же Горетовскому, Бельскому и Касимовскому городкам. К тому же они напали на близ лежащие селения, разоряя их, захватывая людей и скот. Близ реки Воронеж степняки были настигнуты русскими служивыми людьми, здесь произошёл бой. Но большая часть татарвы сумела уйти в степь вместе с ясырём.

Запорожские и донские казаки продолжали активную борьбу против турецких и татарских завоевателей. Кошевой атаман Запорожской Сечи И. Сирко по-прежнему возглавлял действия запорожцев в этой борьбе. Запорожцы постоянно препятствовали соединению вражеского войска с приверженцами И. Дорошенко и с польской шляхетской армией. Основной формой борьбы являлись походы запорожцев на турецкие крепости и владения крымских ханов.

Весной 1675 года, когда, турецкие и татарские войска вторглись на территорию Правобережной Украины, И. Сирко с отрядом запорожцев выступил в район Буга и Ингула и в течение нескольких недель действовал на пересечениях дорог, по которым татары возвращались в Крым. Часть запорожцев совершила поход на Перекоп и турецкие крепости.

Осенью 1675 года запорожский кошевой атаман Сирко вместе с донским атаманом Фролом Минаевым, приведшим 200 казаков, и царским окольничим Иваном Леонтьевым, с 2000 стрельцов, ходили на Крым. К ним присоединился и отряд калмыцкого мурзы Мазана, а так же кавказских горцев Каспулата Муцаловича Черкасского. Преодолев степи, эти силы переправились через Сиваш, разгромили и рассеяли ханские отряды, пытавшиеся помешать продвижению объединенных сил вглубь Крыма.

Углубившись на полуостров и достигнув Гизлёва, Карасубазара и Бахчисарая, казаки, горцы и русские ратные люди громили ханские войска, опустошая территорию. Хан с мурзами бежал в горы. На обратном пути в жестоком бою казаки нанесли поражение ханским войскам у переправы через Сиваш и, освободив большое количество невольников.

Казаки скоро двинулись домой. Вместе с ними шло 6 тысяч пленных татар и 7 тысяч русских рабов, освобожденных в Крыму. Однако около 3 тысяч бывших рабов решили остаться в Крыму, причем многие из них были «тумы», то есть дети русских пленников, родившиеся в Крыму. Сирко отпустил их, а затем велел молодым казакам догнать их и всех перебить.

Правящие круги Турции и Крыма всегда смотрели на Украйну как на неистощимый источник обогащения и кормовую базу. Они не только систематически грабили культурные и материальные ценности Украины, разрушали ее города и села. На русских, украинцев, белоруссов, литовцев, поляков они смотрели как на товар, уводя их в неволю. А потом их дарили, как скот продавали, использовали на самых тяжелых работах и убивали.

На рынках Кафы, Евпатории, Карасубазара, Бахчисарая турки и татары, армяне, греки а так же евреи как и сотни лет назад занимались торговлей людьми. Иностранные купцы привозили в Крым оружие, одежду, лошадей, а возвращались на кораблях, нагруженными рабами. Увозя их в другие города на продажу.

Положение П. Дорошенко стало безнадежным, когда польский ко-роль Ян III Собеский в 1675 году внезапно начал вторжение на Брацлавщину. Властные амбиции П. Дорошенко, оставшегося гетманом одного лишь Чигирина, дали формальный повод его сюзерену, турецкому султану, вторгнуться в Украину для его поддержки.

Познавшая вкус победы Османская империя основательно втянулась в войну с поляками на Украине. Вновь вторгшиеся в земли Речи Посполитой турецко-крымские войска Ибрагим-паши по прозвищу Шайтан разгромили поляков. Армия короля задыхалась в окружении под Львовом. Но достичь военного перевеса над армией Я. Собеского и добиться победоносного мира османам не удалось. Но огромные польские территории вплоть до Львова бьmи разорены, многие большие и малые города разрушены а земли опустошены. В октябре, как и предполагалось, Ян Собеский окончательно вышел из войны, заключив с Оттоманской Портой позорный Журавинский мир. Король не только вышел из войны, что еще можно было понять: но он предал союзника, уступив туркам Украину.

Безрезультатными оказались не только переговоры о соединении войск России и Речи Посполитой, но и переговоры о мире между Речью Посполитой и Османской империей. Хотя инициатива Я. Собеского относительно возможного союза против России встретила у крымского хана благоприятный отклик, расчеты на то, что это может побудить османскую сторону к уступкам, оказались нереальными.

У Порты также были серьезные причины желать заключения мира. Ход войны показал, что дальнейшее расширение османских владений в Восточной Европе потребует значительных усилий и сосредоточения в этом регионе основных сил империи, что связало бы её активность на более важных для неё стратегических направлениях, прежде всего на Балканах, где на границах с владениями Габсбургов усиливалось движение «куруцев».

После захвата Подола османское правительство стремилось распространить своё господство на всю Правобережную Украину. В этой ситуации Стамбулу не было дел до своих мелких царьков и князьков, и для Дорошенко наступили нелегкие времена. Тем более, что его прогнившая власть растеряла последние остатки популярности, и его влияние почти не распространялось дальше Чигирина.

К осени 1675 года оба гетмана с ужасом глядели на превращенную в пустыню Правобережную Украину: один клял свое решение искать «обороны турецкой и крымской», а другой заметил, что Дорошенко уже «не над кем гетманить, потому что от Днестра до Днепра нигде духа человеческого нет…».

Заигравшись в игре союзов и полностью потеряв поддержку народа, Дорошенко в очередной раз попытался найти выход на востоке. 10 октября 1675 года перед прибывшим в Чигирин кошевым атаманом Иваном Сирко и донским атаманом Фролом Минаевым он «навечно» присягнул русскому царю.В январе 1676 года в Москву прибыл гетманский тесть и привез турецкие «санжаки»: бунчук и два знамени. Они означали подданство гетмана Турции, от которого тот теперь отрекался. Дорошенко, изменив присяге султану, изъявлял теперь покорность московскому царю. Но булаву хитрозадый пан Дорошенко оставил пока, что при себе.

Но при этом его послы продолжали выдвигать требования: «Да чтобы мы были защищены от турецкого султана, крымского хана и польского короля, чтобы на той стороне Днепра церкви божии не запустели и обе стороны в разлучении не были. Как будет на это челобитье милостивый указ и мы к Дорошенку возвратимся, то он приедет, ударит челом великому государю, а до тех пор ни в Москву, ни в полк к боярину и гетману не поедет».

Не получив от русских желаемого ответа Дорошенко, в очередной раз «вздрыгнув ножкой», устроил истерику и тупо заупрямившись отказался передавать власть Ивану Самойловичу. Он убогий до конца верил, что с помощью вымогательства и мелкого шантажа он всё таки сумеет вытянуть у нового, по слухам слабовольного, русского царя Фёдора Алексеевича, выгодные для себя поблажки и условия дальнейшей деятельности.

В полный размер 1724х1486 в новом окне

Не желая более выслушивать капризы опозоренного гетмана, российская сторона прибегла к «последнему доводу короля». Для приведения в чувство очередного присягнувшего «навечно» продажного гетмана потребовался еще один поход на Правобережье.

Хотя в декабре 1675 года был разработан новый план большого похода на Крым, начало которого намечалось на апрель следующего года, но до его исполнения дело снова не дошло. Собранные для этого похода войска Москва направила на Правобережную Украину, для окончательного решения вопроса с Дорошенко. Лишь только убедившись, что основные силы турецко-татарской армии летом 1676 года были связаны боями на Днестре, белгородскому воеводе князя Г. Ромодановскому 11 июля был дан указ двинуться к Чигирину и, по возможности, бескровно принудить П. Дорошенко к капитуляции.

Победа турок в пятилетней войне с Польшей не спасла Дорошенко. В августе 1676 года из Курска в Малороссию вышло русское войско численностью 32 тысячи человек, из них 27 тысяч кавалериста и 11 тысяч пехотинцев, под командованием князя Григория Григорьевича Ромодановского. Татар поблизости не было, и за пана Дорошенко больше никто не хотел воевать. А под воздействием выдающегося дипломата В. Голицына правобережная украинская старшина, пребывавшая перед тем в «разброде и шатании», дружно отвернулась от Дорошенко и кинулась в объятия Москвы.

За 100 верст от Днепра, на его правобережье было выслано войско в 15 000 человек во главе с полковником Григорием Ивановичем Косаговым и отряд в 5 000 человек малороссийских казаков генерального бунчужного Леонтия Полуботка. В бою под Чигирином отряд гетмана Петра Дорошенко численностью в 12 000 человек был разбит и разбежался. Чигирин был осажден, а 19 сентября гетман Дорошенко явился с повинной в лагерь князя Г. Ромодановского. 20 сентября Чигирин сдался с 250 пушками. Русское войско ушло за Днепр, оставив в крепости гарнизон в 3 000 человек.

Он иуда не покончил с собой, несмотря на все его тяжкие грехи и преступления, а добровольно передал Самойловичу свою булаву и просил его и князя Ромодановского разрешить ему спокойно дожить свой век. Ромодановский и Самойлович поступили с Дорошенко не так, как тот поступил с доверившимся ему таким же иудой Брюховецким. Они оставили ему личное оружие, всё имущество, дав право жить.

Если вспомнить о том, какая страшная судьба ждала мятежных казацких лидеров в Польше, то просто удивительно, что за все свои злодеяния Дорошенко получил лишь одно наказание, почетную ссылку. Новый царь Федор Алексеевич оказался очень мягким и гуманным человеком и не страдал от приступов гнева, которыми позже прославился его младший брат Петр.

В 1676 году, на русских степных рубежах по прежнему происходили беспрерывные боевые действия. Идущие из Крыма, Азова, а также Днестра различные по численности отряды татар, на широком фронте пытались проникнуть на русскую приграничную территорию и захватить добычу непосредственно через Белгородскую черту неизменно кончались провалом, несмотря на отвлечение с черты в связи с началом русско-турецкой войны значительной части; боевых сил.

Хотя татарам иногда удавалось преодолевать отдельные препятствия па Белгородской черте, но район военных действий и разбоя татар не выходил за пределы узкой полосы, непосредственно примыкавшей к укрепленной линии и купировался сторожевыми отрядами. В лучшем случае татарам удавалось грабить русские села и деревни, расположенные у самой Белгородской черты.

Весной 1676 года на Козловском участке Белгородской черты татары раскопали земляной вал у Вельского городка, прорвались за черту, но козловцы всех татар «из черты за вал выбили», освободили пленных, отбили скот. В другом месте отряд калмыков, проскочивший ночью через вал, не смог вернуться вмете с котом и полоном, так как его окружили русские служивые люди вместе с казаками.

Аналогичные события происходили в районе Воронежской крепости и Успенского монастыря, где действовали многочисленные отряды ногайцев. Получив отпор от служивых людей и казаков степные хищники удалились в степь, понеся потери и не добившись успеха. Особенно активные бои с калмыками были под Усманью приведшие к взаимным потерям. Но степные хищники вернулись в степь не добившись поставленных задач.

В сентябре большой татарский чамбул выйдя скрытно к Ольшанской крепости начал здесь погром поселений, стремясь захватить людей, скот и быстро уйти в степь. Русский воинский отряд пустившись в погоню за погаными не смог настигнуть их и вернулся ни с чем домой.

В конце сентября большой отряд калмыков, преодолев вал вышел к городку Усмань. В степи на них напал казацкий отряд и в ходе многочасового боя, понеся потери, калмыки вынуждены были отойти обратно в степь. В качестве трофея русские привезли Усмань множество обрезанных ушей.

В это же время к воронежской крепости приходил многочисленный отряд калмыков и татар. Они смогли разломать надолбы на валу и разорить большое число селений, перебив часть населения, отогнали скот и захватить полон.

Другой отряд степняков, переправившись через реку Тихая Сосна, вышли к Ольшанской крепости. Но на Чесночном броде их атаковали казаки и служивые люди. В ходе завязавшегося боя русские вынуждены были отступить в заросший лесом овраг, где выдержали многодневную осаду. Не добившись победы степняки ушли восвояси в степь с малой добычей.

Даже в 1677—1678 году, когда на Украине под Чигирином развернулись решающие бои между русскими и турецкими войсками, крымские татары и калмыки не пытались осуществить глубокие рейды на территорию Московского царства. Они прекрасно знали, что представляет собой Белгородская черта, и предпочитали наносить удары по новым бродам и сёлам, возникшим к этому времени впереди западной части Белгородской черты.

В начале марта 1678 года, пройдя по льду через реку Тихую Сосну татарский чамбул преодолев засеку ворвался в Усердский уезд и начал разорять селения, хватая людей и отгоняя скот. Но русский сторожевой отряд и казаки настигли татар на берегу реки Калитва, где в ходе ожесточённого боя часть татар перебили и освободили полон.

Так же в марте и апреле калмыки приходили под Усмань. Они смогли захватить полон, перебить воинских людей и отогнать скот. С захваченной добычей они безнаказанно ушли в степь. В связи с этим в Москве было принято решение срочно укрепить Усмань.

Несколько позднее многочисленнве отряды татар прорвались через засеку в Верхнесосенский и Новоселские уезды. В ходе набега кочевников пострадали как служивые люди так и население. Был угнан большой полон и множество скота. Преследование степных хищников результата не дал.

С падением гетмана Дорошенко гражданская война на Украине не кончилась. Затеянное им дело отдачи края под власть султана Турция не прекратила и приступила к его осуществлению. Занятие Чигирина и свержение Дорошенко привело в в конечном результате к прямому российско-турецкому противостоянию в 1677-1678 году.

В Стамбуле было принято решение, завершить подчинение Украины османам в результате новой военной кампании, направленная на сей раз против России. С этого момента эпицентр событий, происходивших в Восточной Европе, переместился в сферу русско-турецких отношений.

Турками был срочно разыскан пребывавший в монастыре Юрий Хмельницкий. Ему возложили на голову бархатный колпак, а на плечи , соболью шубу и провозгласили гетманом и «князем малороссийской Украины». Турки выдумали этот новый титул, чтобы подействовать на украинское население. Тем самым сыну Богдана Хмельницкого как бы давалось наследственное право.

Юрий пытался отказаться, мотивируя отказ тем, что он уже постригся в монахи, но Великий визирь нашел выход: он приказал константинопольскому патриарху снять с Юрия монашеский. Патриарх, не мудрствуя лукаво, выполнил волю Великого визиря и снял с Ю. Хмельницкого монашеский постриг. Он был назначен султаном на место Дорошенко гетманом с титулом «князя Малороссийской Украины».

«Новый гетман», от имени султана и своего, заявил претензии не только на Правобережье, но и на Левобережье и приготовился добыть их силой оружия. Турки для поддержки своего вассала приготовились предпринять поход на Правобережье. Располагая Чигирином, военно-политическим центром Правобережья и отличной крепостью, турки, согласно данным разведки, планировали нанести сокрушительный удар по Киеву, единственному не разоренному городу на той стороне Днепра. В последующем предполагалось разгромить основные силы русской армии на переправах через Днепр и захватить Левобережье.

Эти события испугали Россию так как явление Юрия Хмельницкого в Константинополе, которого в Москве считали умершим, произвело эффект взорвавшейся бомбы. В малороссийские полки и в Сечь были посланы царские грамоты о том, чтоб не слушать «прельстительных универсалов Юраски». В Москве реально опасались нашествия турок на Левобережную Украину, поскольку поляки заключили с османами мир и пытались склонить турок к союзу против России.

Государь и Боярская дума осуществляли верховное руководство военными действиями, получая точные отчеты воевод и специальных чиновников, для чего по Калужской дороге была устроена скорая почта, и сравнивая их с данными разведки, находившейся в ведении Посольского и Разрядного приказов.

Исходя из этих данных, новый русский царь Федор Алексеевич правильно определил центральное звено событий. Суть этого была в верной оценке способностей турецкой армии, а так же в определении направления главного удара. По мнению царя, турки не могли двинуться на Киев, не взяв Чигирин. А это давало большое преимущество Москве в её будущей войне с Османской империей. Хотя османы ещё в 1673 году всерьез обсуждали захват Левобережной Украины и прорыв русской обороны, опираясь на Чигирин, но это осталось в только планах, так как считалось на тот момент невыполнимыми.

По взглядам русского командования предстоящая кампания изначально представлялась Москве как столкновение технического и военного искусства двух держав. Предстоящая ожесточённая битва за Правобережье развернётся прежде всего между русско-украинскими войсками боярина князя Григория Григорьевича Ромодановского и гетмана Левобережной Украины Ивана Самойловича с турецко-крымскими армиями с их союзником, гетманом Правобережья Дорошенко.

Царь и Боярская дума внимательно изучив роспись киевских укреплений и поручили инженерам под командой воеводы И. Троекурова немедленно начать подготовку к обороне. Чигиринский замок с осени 1676 года начали активно укреплять 1200 выборных солдат полковника М. Кровкова. Нижний деревянный город готовили к обороне присягнувшие на верность чигиринцы и казачьи полки гетмана Самойловича.

Предполагалось превратить Чигирин в современную крепость, и это должен был сделать инженер-полковник Николай фон Зален, а в 1677 году туда же был направлен инженер-полковник Яков фон Фростен. Фёдор Алексеевич позаботился о переводе к весне 1677 года на Украину одного из лучших солдатских полков, выборного полка генерал-майора Агея Алексеевича Шепелева.

По распоряжению царя, стратегические вопросы войны на Украине должен был решать князь В. Голицын. Ему, а не командующему основной армией князю Ромодановскому было поручено даже определять время отвода войск на зимние квартиры.

План обеих кампаний был традиционен. Русские и украинские войска оставались на базах во избежание неожиданных изменений направления турецко-крымского удара, пока не подтверждалось наступление неприятеля на Чигирин. Крепость оборонялась, получая достаточно подкреплений, до подхода основной армии, которая и наносила супостатам сокрушительный удар. Благо ей не приходилось гоняться за врагом: это было немаловажно, поскольку ударной силой русских были пехотные стрелецкие и солдатские полки и артиллерийский корпус.

Несмотря на огромную военную мощь Османской империи, русские и украинские войска были решительно настроены на победу. Даже Чигиринские казаки, которым русское и украинское начальство первоначально не очень-то доверяло, не проявляли ни малейших колебаний. Так как эта война явила собой первую попытку выступления России против Османской империи и совершения похода в сторону южных границ, с последующим утверждением русских на берегах Днепра. Москва предпологала совершить попытку полного освобождения славянских земель от невыносимого турецкого ига.

В свою очередь, Османская империя готовясь к экспансии на север от Черного моря обещала Дорошенко по окончании войны с Польшей вернуть Левый берег и Киев. К тому же башкиры, астраханские и казанские татары настаивали освободить их от иноверцев. А это уже был наглый вызов Москве, не забывшей ужасов тяжёлой и кровопролитной войны, длившейся в течение столетия в Поволжье.

Ещё в далёком 1673 году английское, французское и испанское правительства царскими грамотами было приглашены к совместным военным действиям против «общего христианского неприятеля — турского султана и крымского хана». Однако западно-европейские государства, между которыми существовали крупные противоречия и которые к тому же были заинтересованы в сохранении своих торговых привилегий в Османской империи, отказались предпринять какие-либо действия против турок.

Рассматривая Русское государство в XVII веке как серьезного противника в Европе, Франция усиленно стремилась, путем создания всевозможных антирусских коалиций изолировать Россию от Западной Европы, от выходов в Балтийское и Черное моря. Украине в этих планах всегда отводилось важное место.

По мере того как слабела Речь Посполитая, в глазах французской дипломатии все более вырастало значение союза со Швецией и Турцией. Эти военно-феодальные государства, претендовавшие не только на Польшу и Украину, но и на русскую землю, становились главными противниками России.

Что касается Швеции, то для нее Украина могла служить прежде всего хотя и отдаленным, но все же удобным, в силу ряда причин, плацдармом для борьбы против России и Речи Посполитой.

В свою очередь, для обеспечения успеха предстоящего похода Турция вошла в соглашение с Англией и Францией, которые, как известно, отказались от предложения России о совместных действиях против турок, за что и получили от султана в 1673 и в 1675 году новые уступки, значительно укреплявшие их экономические позиции в Турции.

События на Украине заставили турок отложить поход на Вену на целых семь лет. Узнав о том, что внимание султана отвлеклось от Дуная, Людовик XIV, несомненно, скорректировал свои планы. Он заключив в 1678 году Нимвегенский мир, тем самым дав Европе небольшую передышку от войн, перенаправив направление главного удара Османской империи на Московскую Русь.

Не добившись результата в поисках союзников русский царь издал указ о подготовке к войне с империей османов и Крымским ханством. Необходимо было взять под защиту православное население Подолии и оказать помощь королю польскому. Он посчитал, что только война может разрешить конфликтную ситуацию на Украине.

В октябре 1676 года новый русский царь Федор Алексеевич и гетман Самойлович взяли курс на конфронтацию с Портой. Русские заявили протест против действий османов на Украине и отправил посла, но того приняли крайне грубо и неуважительно. Но так как Россия не смога сформировать антиосманскую коалицию, позволило туркам самим объявить России войну в 1677 году.

Однако Польша, потерпевшая поражение от Турции, оказала России услугу. Король Польши Ян III Собеский предупредил русского посланника Василия Михайловича Тяпкина о начале подготовки Турции к боевым действиям с Россией. То отражение турецко-татарского нападения было для русского и украинского народа вопросом национального существования, потому, что османское иго влекло за собой не только порабощение, но и геноцид народа.

  Эта была первая официальная русско-турецкая война, в которой принимал самое активное участие его преданный вассал, Крымское ханство. Она положило началу многовековому противостоянию двух государств сошедшихся в страшной и ожесточённой битве за господство на Украине, Северном Кавказе и Северном Причерноморье. В свою очередь, эти события оно  и решили в конечном итоге судьбу Крымского ханства. Это было началом его конца, этого паразитического и кровожадного государства,  осколка юрта Джучи .

Тысячелетняя война. Русь и Великая Степь.
Русско-турецкая война 1672-1681 года. Битва за Чигирин. (Часть II).

В второй половине XVII века обширные территории в Восточной и Центральной Европе стали ареной весьма масштабных исторических событий. Их началом стала освободительная война украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого, которая привела к появлению на карте Восточной Европы нового политического образования, Украины.

Все это привело к коренным переменам всей системы международных отношений в восточной части Европы. Одна из крупнейших держав региона Речь Посполитая на время исчезла с политической карты и, наоборот, резко усилились позиции двух ее соседей, России и Швеции, которые в течение сравнительно короткого времени оказались в принципиально новой для них ситуации, соответственно перед лицом новых политических задач.

Переломным моментом в истории отношений Порты и Крыма с Московским царством стали решения Переяславской рады 1654 года, означавшее разрыв Украинского гетманства с Речью Посполитой и его вхождение в состав Русского государства как особой, обладавшей широкой автономией, его части. В связи с этим, происходившие перемены означали резкое изменение соотношения сил в регионе в пользу России, что никак не отвечало интересам Турции и Крыма.

Неудачи мирных переговоров с Турцией объясняются не только захватническими тенденциями Блистательной Порты, но и реальным положением дел на Украине в 1667-1672 годах. Андрусовский договор не принес мира на украинские земли. И на левом, отошедшем к России, и на правом, оставшемся в Речи Посполитой, берегах Днепра шли бурные казацко-крестьянские восстания. Больше всего население Левобережной Украины было недовольно отмеченными выше попытками российского правительства урезать политическую автономию Украины, а главным образом, вмешательством российских воевод в местные дела. Повстанцы Правобережной Украины под предводительством их гетмана Петра Дорофеевича Дорошенко продолжали сражаться против Речи Посполитой.

Борьба России, Польши, а впоследствии и Крымского ханства и Порты за украинские земли в последней четверти XVII века привела к первому вооруженному столкновению русской армии и турецких войск. Обе державы были крайне заинтересованы в сохранении прежней системы отношений, позволявшей им играть на противоречиях между Россией и Речью Посполитой. Усиление Москвы явно грозило лишить их такой возможности.

Ну, а Москве было остро необходимо любой ценой помешать такой перемене ситуации на юге, иначе она оказалась бы перед лицом троекратно усилившегося противника, прекрасно помнившего об обидах в прошлом и угрозе, в будущем.

Воссоединение Украины с Россией и перемещение на юг границ Русского государства напрямую задевали интересы султанской Турции и Крымского ханства, стремившихся захватить украинские земли и поработить население. Но украинский народ не признавал условий Бучачцкого договора, продолжая тяжелую борьбу против турецких и татарских захватчиков.

В Стамбуле, к концу 1675 года, хорошо знали о критическом положении гетмана Правобережной Украины, против которого восстали все казаки и не желали мириться с отпадением территории гетманства из-под их власти Польши. Однако помочь ему так, как это было сделано в 1674 году османы уже не могли. Стоявшая на южных границах Речи Посполитой армия Я. Собеского могла ударить в тыл османским войскам и отрезать им пути отхода.

Очевидно в Стамбуле было принято решение добиться заключения мира с Речью Посполитой с последующим отказом её от Правобережной Украины, ну а затем силой завершить подчинение Украины османам. Но для этого нужна была новая военная кампания, направленная на сей раз против России. С этого момента эпицентр событий, происходивших в Восточной Европе, переместился в сферу русско-турецких отношений.

Российско-турецкая война 1676— 1681 года занимает видное место в истории героического прошлого российского и украинского народов, в их совместной борьбе с внешними врагами. Она сыграла важную роль в истории не только Украины и России, но и всех славянских народов, боровшихся против турецкого ига.

Порта начала подготовку к войне осенью 1676 года. Турецкое командование ставило своей целью захватить Чигирин как самую мощную крепость Правобережья и превратить в её мощный плацдарм для захвата всей Украины. В перспективе намечалось развертывание удара против России и Речи Посполитой.

Но в августе 1676 года, русское войско и малороссийских казаков, вопреки планам османов, перешло через Бужинскую переправу Днепр и заняло Чигирин. Дорошенко, получив очередные заверения в личной безопасности, прибыл в ставку Ромодановского и Самойловича на левом берегу Днепра, где передал победителям гетманские клейноды. Разумеется, турецкий султан не мог не отреагировать на подобное развитие событий, он просто впал в бешенство от этой наглости русских. Тем более, что он предупреждал всех неверных об этих непродуманных и опасных для их жизней шагов. Но военное вмешательство России в украинские дела и предательство бывшего союзника стали поводом для начала долгожданной войны с Россией. Константинополь потребовал от Москвы вывода войск из Чигирина и Правобережной Украины.

По плану самоуверенного султана и его правительства, Правобережная Украина перешедшая по Бучачскому договору Османской империи, османы рассчитывали занять достаточно быстро и без проблем. Она должна была остаться вассальным политическим образованием, подчиненным Порте и служить плацдармом для дальнейшего наступления Османской империи на Россию, Польшу и Центральную Европу.

В 1677 году в Москве стало ясно, что Порта намерена добиться возвращения под свою власть бывших земель гетмана П. Дорошенко с помощью прямого военного вмешательства. На очереди была попытка силового решения вопроса о судьбе Правобережья. В представлении османского руководства речь шла скорее о закреплении полученных по Бучачскому миру территорий, чем о повторной войне за них. Тем более, что военное поражение Речи Посполитой в 1676 году под Журавнами позволило османам нейтрализовать польскую армию и защитить тыл для похода на Украину.

По сведениям, которые были доставлены в Москву от гетмана И. Самойловича, о своём намерени; и «обще всеми силами своими воевати малоросийскую страну», турецкий султан заявил сразу после заключения Журавенского мира с поляками. Хотя в начале у османского командования не было четких планов наступления на Украину. По сведениям различных информаторов, приходивших в Москву зимой в начале весны 1677 года, османские войска могли изначально в равной степени всей своей мощью обрушиться как на Киев, так и на Чигирин.

Да и сам поход османских войск на территорию Украины в первоначальном виде предполагался как поход имеющий характер карательной экспедиции, свойственный для «политики усмирения непокорных внутри империи», а не для новой экспансии в ранее непривычном для османов северо-восточном направлении.

Более того, согласно сообщению папского нунция при Яне Собеском Ф. Мартелли, турки предполагали нанести основной удар по России не со стороны Киева и Украины, а со стороны Азовского моря. Такое решение было связано с двумя причинами: с одной стороны, османы не хотели иметь дело с Киевом и Левобережной Украиной, на которые претендовали поляки. С другой они хотели предотвратить возможный союз между Россией и Персией, а так же поднять против русского царя народы Поволжья изнывающие по их мнению под игом неверных.

Намечая в своих планах войну с Московской Русью турецкое правительство решило вывести на политическую арену убого сына известного гетмана Богдана Хмельницкого. Юрий давно был известен как политический флюгер, безвольный и даже истерический человек, служивший то интересам Крыма, то Польши. В отличие от Дорошенко новый гетман, сопровождавший турецкое войско, был типичной марионеткой. Своих военных сил у него не было, его сопровождали только 400 казаков, набранных из числа захваченных османами пленных при взятии Умани и Ладыжина.

Теперь вопрос о путях наступления османской армии решился с выдвижением на место П. Дорошенко Юрия Хмельницкого, ставшего главной фигурой в осуществлении османских планов. Однако, как представляется, выбор Чигирина был связан в первую очередь с обещаниями Ю. Хмельницкого «без войны Чигирин и Киев и Украину добыть». Но это было политическим просчетом османских властей.

Османы рассчитывали что с призванием Ю. Хмельницкого они смогут склонить на свою сторону большую часть население Украины, уважающего его отца. По словам пленных турок, «Юраська» обнадеживал их: «которого, де, времяни под Чигирин они придут и ему, де, чигиринские и всех малороссийских городов черкасы поддадутца, а с московскими, де, войски учинят они перемирие». Другой задачей иуды Ю. Хмельницкого было, с помощью щедрых денежных пожертвований переманить на свою сторону основную массу казаков из Запорожской сечи. Он «приближився в Украину, денежною дачею и различными всякими мерами войска запорожского к себе переманил».

С этой целью на территории Украины распространялись «листы» от имени Ю. Хмельницкого, которые призывали население оказывать ему помощь в получении гетманства. За эту помощь Турция обещала защищать Украину и «оделить новыми милостями, если казаки вспомнят о своем долге.

Эти события изрядно испугали Россию, так как явление Юрия Хмельницкого в Константинополе, которого в Москве считали умершим, произвело эффект взорвавшейся бомбы. В малороссийские полки и в Сечь срочно были посланы царские грамоты о том, чтоб не слушать «прельстительных универсалов Юраски». В Москве реально опасались нашествия турок на Левобережную Украину, поскольку поляки заключили с османами мир и пытались склонить турок к союзу против России. И мнение большинства населения Левобережной Украины здесь играло решающую роль. Тем более, что турками были распространены слухи о том, что султан и крымский хан настойчиво добивались участия в военной кампании против России польско-литовских войск. В то же время известия о присяге Дорошенко на верность русскому царю для Османской империи долгое время оставались неизвестны.

По замыслам турок эмиссары Ю. Хмельницкого должны были не только получать точную информацию о положении «московитов», но и «организовать возделывание земли казаками так, чтобы, если Порта будет вовлечена в войну, ее армия не столкнулась с голодом». Поэтому, после освобождения Ю. Хмельницкого, выбор основной цели похода для османов в предстоящей войне стала Чигиринская крепость, являвшийся в течение долгого времени резиденцией казацких гетманов, обладание которым, видимо, рассматривалось как своеобразный символ власти над Украиной. Эти надежды разделяло и турецкое командование.

Гетман И. Самойлович в своих донесениях царю подчеркивал важность как Чигирина, так и Киева для казаков: «При ком Чигирин и Киев, при том и они, де, все должны в вечном подданстве и верности в тишине жити». Хотя Киев являлся древнерусской столицей и важнейшим религиозным центром для российской стороны. Но османы как резиденцию гетманов знали только Чигирин, так как Киев такой резиденцией во второй половине XVII века для турок не был.

С другой стороны, сыграло свою роль её стратегическое значение. Будучи одной из крупнейших фортификационных сооружений на Украине, она контролировала обширную территорию Правобережья, открывавшую путь на Россию через ряд удобных переправ через Днепр и Речь Посполитую. Тот кто владел Чигирином, тот и владел Киевом. Он являлся в то время своеобразными воротами на Левобережье.

Исходя из этого, в случае похода на Киев или левый берег Днепра турецких войск, она не могла быть оставлена османами у себя в тылу. Так как Чигирин по мнению турецкого командования являлся прочной крепостью, имеющая три ряда стен. Её цитадель находится на крутой скале. Вокруг крепости три ряда непроходимых рвов. Стоит она слева от Днепра и справа от реки Тясмина, и здесь обе реки встречаются друг с другом. Крепость расположена на обширном острове, налево и направо от него перекинуты наплывные деревянные мосты. Там же находился внушительный арсенал пушек различных калибров. Большая площадь позволяла здесь разместить до 10 тысяч войск, продовольствие боеприпасы.

Хотя турки справедливо считали Чигирин мощной, хорошо укрепленной крепостью с большим количеством пушек и хлебных запасов. Они не смогли своевременно получить информацию ни о готовящихся военных действиях со стороны России, ни о возможной численности русско-украинских войск. По их сведениям, гарнизон состоял только из 3000 казаков и 1500 ратных людей. Но в преддверии похода по их сведениям в Чигирине было только немного московитов, а хохлы не представляли никакой опасности, к тому же замок весь выгорел.

Опираясь на данные сведения, Ибрагим-паша планировал в три дня взять Чигирин, а затем Киев, который «хуже Чигирина и взять иво мочно вскоре». Киев, по представлению турок, был укреплен плохо, а его гарнизон насчитывал не больше 6 тысяч человек, хлебных запасов и пушек в нем было мало. В Крыму были сведения, что в мае 1677 года, «в Киеве и в Чигирине ратные люди все пехота, а конницы нет».

В марте 1677 года турецкие силы сконцентрировались на Дунае и начали подготовку к наступлению. Турецкое войско, которое не было распущено и осталось зимовать на Дунае после удачного похода 1676 года на Речь Посполитую, увеличено не было. Этой армии оказалось достаточно, что бы принудить Я. Собеского к выгодному для Порты миру, ну а для осады Чигирина, по мнению османов, её было предостаточно.

В предстоящем походе должны были участвовать, по разным оценкам, 46 тысяч человек, включая 20 тысяч крымских татар и воинский контингенты придунайских княжеств. Основу армии составили турецкие войска, участвовавшие в предыдущем 1676 году в победном походе против поляков и битве при Журавно. Турецкая артиллерия насчитывала 35 крупнокалиберных орудий. Командующим был назначен 73-летний силистрийский бейлербей Ибрагим "Шайтан" паша.

Начиная этот поход турецкого командование изначально не представляла себе военно-политическую ситуацию сложившуюся на Правобережье, так как у них было весьма неточно суждение, основанное на неверных или неполных данных. По убеждению османов на начальном этапе кампании 1677 года, ни в Чигирине, ни вообще на Правобережье не было и не ожидалось появления крупных контингентов русских войск. Совершенно не учитывалась османским правительством при составлении планов кампании и позиция И. Самойловича, который был провозглашен гетманом обеих сторон Днепра.

К тому же, османы после успешных военных действий против Речи Посполитой в 1676 году, не рассчитывала на серьезное сопротивление со стороны русских войск. Турки в то время ещё с презрением относились к русской армии и её воинам, считая их слабыми. Кроме того, османские власти действовали под впечатлением событий 1674 года, когда с приближением османской армии, русско-украинские войска очень быстро ушли, по их мнению панически бежали, за Днепр. при одном только слухе о подходе к Чигирину турок.. По их предвзятому мнению, русские только могли быстро бегать и были не стойки в бою.

На так как на начальном этапе подготовки к кампании 1677 года османы не смогли своевременно получить информацию ни о готовящихся военных действиях со стороны России, ни о возможной численности русско-украинских войск. То они не предполагали встретить на правобережье Днепра русские войска и рассчитывали на относительно легкую победу. Надменный паша надеялся, что, увидев под стенами огромную турецкую армию, комендант со стрельцами сам убежит за Днепр, а казаки со слезами радости на глазах массово начнут сдаваться «гетману» Юрию Хмельницкому. Испытывали недостаток информации и крымские татары.

По словам пленного татарина, турки полагали, что московские войска не только «покинуть хотят» Чигирин и сбежать «на сю сторону Днепра», но и появления ратных людей «за Днепр на выручку Чигирину и Киеву турки и татаровя отнюдь не чают, и говорят так: Москва, де, учнут у Днепра стоять, а мы, де, учнем к Киеву приступать; а из-за Днепра, де, ничего они нам не сделают».

Экспансионистские планы османских политиков в предстоящей компании не распространялись на Левобережную Украину. После взятия Чигирина и провозглашения Ю. Хмельницкого гетманом на место Дорошенково, османские войска рассчитывали двинуться на Киев и выбить русских с Правобережья. Хотя ещё в 1672 году, после успешной войны с Речью Посполитой, одухотворённые победой османские власти заявляли о своих правах на Заднепровье, а в турецком лагере оживлённо обсуждались планы похода на Левобережную Украину и даже возможность прорыва русской южной оборонительной линии. Но в 1677 году турецкое командование видело свою главную цель в закреплении за империей территорий, входивших в состав гетманства П. Дорошенко после заключения Бучачского мира.

По их замыслу в случае добровольного признания Запорожскими казаками Ю. Хмельницкого, и вступление его на гетманство в Чигирине, то турецкая армия не будет участвовать в военных действиях на Левобережье и проведет лето на Подоле. В дальнейшем османы хотели захватить Запорожье в качестве превентивной меры. Так как позиция Сечи могла повлиять на исход русско-турецкого конфликта. Необузданные и неуправляемые казаки могли реально угрожать турецким войскам с тыла, или совершать опустошительные набеги на Крымское ханство.

Но большая часть крымских татар изначально желала перенести военные действия на густонаселенное Левобережье., так как в Крыму в предвоенные годы было голодно, а там на вольных просторах тучно обитал ясырь. В распоряжении московского командования были сведения от пленного татарина, что после взятия крепости, при условии поддержки казаков, турки «хотят остаться зимовать в Чигирине, при том, что крымскому хану предписывалось зимовать на левой стороне Днепра».

В 1677 году Селим-Гирей решил временно оставить украинские проблемы по полной их безнадёжности и обезлюдения Правобережья. Так как в результате усталости от гражданской войны, благодаря ловкой политике московских воевод, подкупами склонявших отдельных полковников на свою сторону, власть и авторитет П. Дорошенко здесь резко уменьшились. А мирное население, казацкие семьи массами бежали от ужасов бесконечной войны на Левобережье. П. Дорошенко посылал пикеты для их поимки, а пойманных отправлял в Крым на продажу. В такой обстановке Селим-Гирей решил переключить свое внимание на русских, представлявших основную угрозу для ханства.

Особое место при разработке планов турецкого командования занимает вопрос о том, какое место в них отводилось побежденной годом ранее Польше. Не зря московское правительство опасалось вмешательства Польши в русско-османский конфликт на стороне турок. В Варшаве на полном серьёзе рассчитывали на то что, желая ослабления России, османские правящие круги будут содействовать усилению Речи Посполитой, в частности, за счет возвращения утраченных ею на Востоке территорий. Желчные польские твари хотели за счёт турок обогатится и компенсировать свои потери и утраты.

В то же время напряжение в русско-турецких отношениях было выгодно Я. Собескому, так как предстоящий военный конфликт отстранял Московское государство от участия в решении балтийского вопроса. В целом его позиция сводилось к тому, чтобы наблюдать за развитием событий на российско-турецком театре военных действий и попытаться извлечь из них максимальную выгоду. По видимому польские правящие круги затекая слюной терпеливо ожидали активных шагов со стороны османов в этом вопросе, однако их не последовало.

Сами турки не только не предлагали полякам совместного выступления против Московского государства, так как не отводили Речи Посполитой определенного места в своих политических планах. Османы вообще то презирали и не доверяя продажным и спесивым полякам, настойчиво продолжая требовать от убогих новых территориальных уступок и денежных выплат. Проиграв войну туркам, и потеряв большие территории на Правобережной Украине, в своей злобе против русских поляки отвергали союз с Москвой, при этом лелея мечту о завоевание русских земель совместно с османами. Что может быть тупее и бредовей этой идеи, чем та, так плотно засевшая в польских больных головах. К сожалению она повторяется с идиотским постоянством вот уже в течение многих столетий.

Из всего этого можно сделать однозначный вывод, что у Польши исторически сложилась роль грязной и подлючей гиены в Европе, а их ненависть к русскому народу была всегда в крови у польской нации, вечно желавшей урвать кусок с чужого стола и нагадить соседям у их порога. Не могли они простить русским, что мечты о мировой империи были разрушены этими по их мнению дикими и тупыми людьми, посмевшими вернуть свои земли, которые у них украла Речь Посполитая в предыдущие столетия.

В 1676 году в Российском царстве произошли знаковые события. 30 января, на русский престол взошёл Фёдор III Алексеевич. Сын русского царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны, урожденной Милославской. Он вступил на престол в 14-летнем возрасте после смерти отца. В детстве и юности Фёдор получил хорошее образование, изучал древнегреческий, латинский и польский языки, имел богатую личную библиотеку, знал живопись, неплохо разбирался в музыке и даже сам сочинил несколько песнопений. Однако это был болезненный юноша, и важнейшие государственные дела решались при участии его приближенных: И. Милославского, И. Языкова, А. Лихачева. Большое влияние на дела оказывали также воспитатель царя Симеон Полоцкий и Московский патриарх Иоаким.

Положение Русского государства, готовившегося выступить против агрессии турецких феодалов, направленной против Украины, значительно осложнилось в результате воинственной позиции, занятой Швецией в 1676 году, которая сознательно обостряла отношения с Россией. Фёдора Алексеевича принимает решение принять вызов Стокгольма и попытаться вернуть под свою власть прибалтийские земли. Его внимание теперь было приковано к Прибалтике, где Ингерманландия и часть Лифляндии, принадлежали до Смуты России. Эти земли издревле являлись частью Русского государства, и удаление Москвы от Балтики пагубным образом сказывалось на хозяйстве страны.

Но на юге, перманентная война с Турцией и Крымским ханством, а так же их холуем Дорошенко за Правобережную часть Малороссии велась ещё с 1672 году. Фактически шло противостояние между Турцией и Россией за контроль над Малороссией, хотя войну никто не объявлял и не было противостояния русских и турецких войск. Фёдор Алексеевич был готов замириться с турками при условии, что Чигирин останется за Россией. Но эта крепость была нужна и Турции, так как имела стратегическое значение, обеспечивая тотальный контроль над Днепром и Заднепровьем.

Желая остановить войну, Фёдор Алексеевич направил в конце 1677 года в Константинополь посланника Афанасия Поросукова, но того приняли крайне грубо и неуважительно. Турецкий султан Мехмед IV, ознакомившись с предложениями Москвы, которые привёз Афанасий Поросуков, приказал написать в Москву, что согласен на перемирие при условии уступки Россией Турции Чигирина и приднепровских владений гетмана Дорошенко.

Русский царь был в тяжелом положении: с одной стороны, мир был необходим истощенной войной России; с другой стороны, уступить гетманскую столицу Чигирин Москва не могла ни при каких обстоятельствах. Поэтому царь приказал командующему русскими войсками в Малороссии воеводе Григорию Ромодановскому и его сыну Киевскому воеводе Михаилу Ромодановскому приложить все усилия для удержания крепости и уничтожить её, если не смогут её сохранить. Тем более, что в Москву уже шли известия о подготовке нового похода турецкой армии в Малороссию.

Россия стала готовиться к войне. Для снабжения армии молодой царь приказал собрать с каждого двора по рублю. С это же целью началась перепись людей. Центром противостояния летом 1677 года снова стал украинский город Чигирин. Все понимали, что Чигирин составлял передовое укрепление, на которое прежде всего должны были напасть османы, дабы не оставить его в тылу у себя, если бы они задумали идти к Киеву. Поэтому в Москве приняли спешные меры по усилению гарнизона Чигирина, снабжению его военными припасами и продовольствием. По указу царя в 1677 году в крепость были направлены воевода Трауэрнихт со стрельцами, а также полковник и инженер Яков фон Фростен, в чьи обязанности входило укрепление оборонительных сооружений.

В апреле литовский гетман Михаил Пац предупредил русского посланника Василия Тяпкина о переправе турецких войск численностью в 60 000 человек через Дунай. В июне турецкие войска соединились на Днестре с войском крымского хана Селим-Гирея численностью в 20 000 человек. А это означало для русского народа только одно, что десятки тысяч кровожадных турок и татар будут топтать наши степи, жечь села и хутора, разрушать города. Они убьют и искалечат десятки тысяч наших людей, а так же вновь потянут в нечестивую магометанскую неволю немерено русского народа.

По взглядам русского командования предстоящая кампания изначально представлялась Москве как столкновение технического и военного искусства двух держав. Предстоящая ожесточённая битва за Правобережье развернётся прежде всего между русско-украинскими войсками боярина князя Григория Григорьевича Ромодановского и гетмана Левобережной Украины Ивана Самойловича с турецко-крымскими армиями с их союзником, гетманом Правобережья Дорошенко.

Перед русскими и гетманскими войсками не ставилась задача разбить османскую армию в открытом сражении. Стратегический план русской стороны был направлен на решающие сражение возле стен Чигиринской крепости, которая должна была выдержать осаду до подхода основных сил.

В первую очередь речь шла о сковывании основных турецких сил гарнизоном крепости в течение длительного времени в расчёте на то, что с наступлением осени османская армия вынуждена будет покинуть малолюдные и холодные малороссийские степи. Отступающий враг при этом становился очень уязвим для ударов подошедших из-за Днепра свежих русско-украинских сил.

В свою очередь, общую стратегию боевых действий гетман И. Самойлович видел в изматывании противника вследствие затягивания военных действий, при этом акцент делался на успешную оборону Чигирина, а так же на нанесения силами казаков мощных ударов по Крыму, и коммуникациям противника на Днепре и на Дону.

План предстоящей кампаний был традиционен. Русские и украинские войска должны были оставаться на своих базах во избежание неожиданных изменений направления турецко-крымского удара, пока не подтверждалось наступление неприятеля на Чигирин. Предполагалось превратить Чигирин в современную крепость, и это должен был сделать инженер-полковник Николай фон Зален, а в 1677 году туда же был направлен инженер-полковник Яков фон Фростен. Федор Алексеевич позаботился о переводе к весне 1677 года на Украину одного из лучших солдатских полков, выборного полка генерал-майора Агея Алексеевича Шепелева.

Согласно заранее разработанного плана крепость должна была оборонятся, получая достаточно подкреплений, до подхода основной армии, которая и наносила врагу сокрушительный удар, благо ей не приходилось гоняться за врагом. Это было немаловажно, поскольку ударной силой русских были пехотные стрелецкие и солдатские полки и артиллерийский корпус, а не кавалерия.

Сама крепость была укреплена следующим образом. В ней находилось 45 пушек, из которых 14 крупнокалиберных и 5 мортир. Имелось 800 ручных гранат. Окружность крепости с каменной стеной и палисадом достигала более 2 километров. Расстояние от замка до старых укреплений – более километра. Верхний замок занимал 187 метров и был, вытянут к полю, ширина со стороны поля 145 метров, со стороны нижнего города, 36 метров. Сама крепость построена из соснового леса и заполнена утрамбованной глиной с камнем.

В конце июня в Чигирин из Москвы прибыли генерал-майор А. Трауэрнихт, который возглавил гарнизон, инженер-полковник фон Фростен, а также два приказа стрельцов. В результате гарнизон крепости стал насчитывать чуть более 9000 человек, а это 1800 солдат, 2197 стрельцов и 5000 малороссийских и донских казаков, при 56 орудиях.

Помимо этого, русским командованием была создана эшелонированная система обороны России по степным границам и представляла собой следующее. Третьим эшелон являлась Белгородска засечная черта, как одна из самых мощных укреплённых линий. Второй эшелон состоял из вынесенных вперёд мощных узлы обороны. А это многочисленные крепости и осторжки с большими гарнизонами и артиллерией, прикрывающие отдельные направления и переправы. Первый эшелон, состоял из подвижных сторожевых постов, а так же засад и отдельных патрулей. Таким образом, военные силы Украины и России обеспечивали в этой системе первый эшелон, а это сторожевые заслоны со стороны границы с Крымским ханством и составную часть второго эшелона, это крепости типа Полтавы, Харькова, Чигирина. Теперь двуглавый орел закрывал своими крыльями почти всю Украину и было точно известно, где произойдут решающие бои. Турки не могли двинуться на Киев, не взяв Чигирин.

К весне 1677 года русские и гетманские войска располагались следующим образом: в Батурине, на реке Сейм стоял гетман Самойлович с 20 тысячами казаков. Его главные силы во главе с боярином и воеводой Ромодановским численностью в 42 тысячи солдат, рейтаров и конных дворян, собрались в Курске. Резерв составили полки Голицына и Бутурлина в Путивле и Рыльске, а это почти 15—20 тысяч человек. Более половины российских сил «нового строя» с единым вооружением были сосредоточены на линии Путивль – Новый Оскол – Курск. Их гарнизоны служили для предотвращения обхода укрепленных линий со стороны хуже защищенного фланга, в обход конечного пункта. Кроме того были гарнизоны в Киеве и Чигирине, а это 6 и 10 тысяч человек соответственно, а так же донские казаки находились у Азова.

Русские и украинские воины вооруженных единообразными мушкетами и холодным оружием. Стрельцы объединялись по 500 человек в приказы во главе с головами и полуголовами, солдаты, в полки по 1600 человек во главе с полковниками. Те и другие имели полковую артиллерию и гренадеров. Драгуны представляли собой солдат, посаженных на коней, вооруженных облегченными мушкетами с кремневыми ударными замками и шпагами, но на них воевода не слишком-то полагался, как и на обычных солдат: те и другие в мирное время крестьянствовали.

Конница состояла из полков в 1000 человек, постоянно квартирующих в городах Белгородского военного разряда, которым князь ведал не одно десятилетие. Это были рейтары в латах и шлемах, каждый с карабином, парой пистолетов и палашом или саблей. Их полк делился на 10 рот по три капральства в каждой. К рейтарскому полку обычно приписывался эскадрон копейщиков, тяжелой кавалерии для атаки с копьем и пистолетом в руках при поддержке огня рейтар, также и к полкам копейщиков приписывался эскадрон рейтар. Сравнительно малочисленные гусары имели легкие латы с наручами и копья вдобавок к саблям и пистолетам.

Имелась конная артиллерия драгун и довольно маневренный Пушкарский полк. Всего 126 стволов литых полевых пушек и гаубиц, стрелявших 1 — 10-фунтовыми ядрами и гранатами. Эту силу князь лично расставил на берегу Днепра, где противоположный берег понижался и полуостровом вдавался в реку. Полевые пушки и солдатские полки, вооруженные мушкетами, должны были выстоять против многочисленной турецкой и крымской конницы.

Театром войны становилась Украина. Правый берег Днепра за время непрекращающихся воин и набегов был беден, основательно разорён и пустынный. Левый берег был заселён и обжит, а на юге раскинулась обширная и безводная степь. Сам Днепр являлся сильной преградой в следствии крутых и высоких берегов его переправ. Зимой была возможность движения по льду целых армий. Река Тясьмин являлось значительным препятствием именно у Чигирина ввиду её ширины и глубины. Переправа через реку была возможна только у Крылова, где были броды.

Районом боевых действий становились окрестности города Чигирина. Это была территория расположенная на небольшом пространстве, которые по ширине и долготе не превышали и 100 километров. Именно здесь происходили все главные операции русско-украинской и турецко-крымской армии. Район этот ограничивался на востоке рекой Днепр, а на юге рекой Тясьмином. На западе границы доходили до Чёрного моря и Молдавии. На севере узкая полоса района была расположена вдоль Днепра, вплоть до Черкас.

От Днепра к Чигирину вел две дороги. Одна узкая дорога была ниже Вороновки и представляла из себя дефиле в лесисто болотистой низменности. Другая представляла из себя широкий шлях идущий от Бужина к Чигирину. Между Днепром и Чигирином располагались высоты фронтом к Днепру, из которых Стрельникова гора была наиважнейшей, так как доминировала над всей местностью. Возле этой горы, был на шляхе крутой спуск, называемым «Кувечиским звоном».

Началом военной кампании можно считать 15 июля 1677 года, когда под Новым произошло столкновение российских сил с татарским отрядом. Пленный татарин сообщил, что численность отряда составляла 10 тысяч человек, командовал ими Ахмет-ага. первоначальной задачей отряда была охрана Азова от донских казаков, затем мурза повел отряд «на войну» под Новый Оскол, ими было взято в «полон» 527 человек

Османское командование не спешило с выступлением своей армии и только 16 июня 1677 года года турецкая армия переправилась через Дунай у Исакчи, где в предыдущие годы наводился плавучий мост. После чего, еще около двух недель, турки оставались на его берегу в ожидание подхода татарского хана с ордой из Крыма, и только после этого направились к Днестру.

Турецкие войска медленно продвигаясь подошли к Белгороду на Днестре в конце июня, где их уже ожидала переправа через реку. Здесь на днестровской переправе под Тигином к ней присоединились крымские татары во главе с ханом Селим-Гиреем, а также молдавский господарь Антон Россети и валашский Георгий Дуки с войсками численностью в 12 тысяч человек.

Юрий Хмельницкий, ставший по воле султана «князем Малороссийской Украины и гетманом», по распоряжению Ибрагим-паши перейдя с казаками Днестр двинулся к Каменцу, куда должны были подойти боеприпасы, продовольствие из Килии.

Османское правительство позаботилось о достаточном обеспечении армии съестными припасами, которым занимались подвластные туркам государства: «И на то, де, войско велено изготовить хлебных запасов за турским обозом: волохом – три тысячи, мутьяном и венграм – пошти тысячю». Армия с момента похода на Чигирин была обеспечена пушечными запасами и различными съестными припасами на два месяца. Так как о планам турецкого командования, основная кампания должна была закончиться в течение теплого времени года.

Медленно продвигаясь по земле Украины огромная турецкая армия под бой барабанов 23 июля переправилась через Буг у Песчанного брода, что на на Кучманском шляхе и продолжила свой марш на Правобережную Украину. В конце июля у Чигирина появились татарские разъезды, а 3 августа подошло турецкое войско во главе с Ибрагим-пашой численностью в 65 000 человек, а это 15 000 янычар, 30 000 молдаван, сербов и валахов, 20 000 крымских татар, при 28 орудиях.

Вставшие на крепостной стене русские воины и украинские казаки увидели как по полю медленно и неумолимо надвигалась тёмная туча. Широкие лавы конных отрядов, вздымая пыль, катились к Чигирину. Низиной, от Субботова, по-над Тясмином шли янычары. Крымский хан с основной ордой прибыл 10 августа, и с этого дня началась осада Чигирина. Одновременно часть османского войска пошла под Черкасы. А под Каневым турки и орда встали на реке Русове. Тем самым обеспечив свои фланги от неожиданного нападения казаков и стрельцов.

После кровавого похода османов на Украину в 1674 году, население узнало о дикой жестокости турецкого войска, в то же время оно не было уверено в способности русской армии защитить их. Именно поэтому до начала боев под Чигирином такие города Заднепровской Украины, как Калник, Немиров и Умань «приклонившися, послали с поклоном подлинно на встречу к Хмельницкому своих людей с поклоном и присягой».

К началу осады в крепости общая численность защитников составляла около 9 тысяч человек. Но несмотря на большую численность турецкой армии сама крепость не была изолирована от внешнего мира. К тому же гарнизон Чигирина в течение всей осады совершал регулярные вылазки нанося османам тяжёлые потери, а также имел непрерывное сообщение с Г. Ромодановским и И. Самойловичем.

Турецкая армия расположились на холмах по восточную и южную сторону Чигирина, а так же укрепилась у старого вала, стоящего в 500 метрах от рва замка. Они с фанатичным упорством тотчас же принялись за устройство траншей и апрошей, не обращая внимания на стрельбу из замка. Турецким сапёрам вообще то был безразличен любой грунт, в том числе и скальный. Его они прогрызали с таким же успехом как и простую землю.

За одну ночь турки построили две батареи и под прикрытием их огня быстро повели осадные работы по системе Вобана, прокладывая зигзагообразные траншеи к Спасской башне, ближайшая располагалась всего в 60 метрах от крепостной стены. 6 августа напротив Спасской башни они поставили батарею из 36 фунтовых пушек и мортир, стрелявших 80 фунтовыми бомбами. Прежние батареи враг усилил дополнительными стволами. Началась стрельба по верхнему и нижнему городу. Были сильно разрушены Спасская башня и стена возле нее, разбиты пушки, оборонявшие башню. Но русские быстро возвели новую стену, а пространство между нею и разрушенной стеной засыпали землей.

С первых дней осады турки стремились разрушить и захватить замок. Нижний город, который обороняли казаки, они сначала не разрушали. потому что послали туда «прелестные письма» и ожидали ответа. Уверенный в своём успехе иуда Юрий Хмельницкий убеждал украинцев подчинить город и страну ему, как законному наследнику отца. Комендант замка созвал военный совет, на котором решено отвечать на это наглое послание не иначе, как пушками.

В тот же день в замок прибыли незамеченными 500 казаков, присланных гетманом Самойловичем. Комендант крепости решил сделать вылазку и наказать слишком наглых и самоуверенных турок. В вылазке приняло участие более 1000 казаков и 800 стрельцов 6 августа, и 800 казаков и 200 стрельцов 10 августа. Они имели единственную задачу, уничтожить эти орудия и отогнать турок от крепостной стены.

Около полуночи, русские воины незаметно приблизились к турецким траншеям и напали на спящих солдат, между тем из замка шла непрерывная пальба в ту сторону, откуда турки могли явиться на помощь к остальным. В этой вылазке были употреблены ручные гранаты, секиры и дротики, а близ рва около контрэскарпа был оставлен резерв стрельцов на всякий случай.

Так как турки не предусматривали возможности такой вылазки, то многие были застигнуты врасплох во время сна. Из них многие были убиты без жалости. Лишь только прибытие на поле боя из основного лагеря больших масс пехоты позволило отразить эту атаку. В этот день нападавшие потеряли 30 человек, и раненых было 48. Поутру турецкое командование увидело, что вся территория на турецких укреплениях была завалена трупами их солдат, а артиллерийские орудия взорваны.

Всё это повторилось 10 августа, когда в полдень 800 казаков и 600 стрельцов из трех полков под командованием стрелецкого головы И. Дурова вышли из крепости и напали на передовые укрепления турок. Во время боя вновь было убито несколько сот турок, а турецкая пехота вынуждена была отступить из своих передовых траншей во второй ряд. Гарнизон во время первых боёв потерял убитыми только 56 человек убитыми.

Первые действия осаждающих исходили из того, что сопротивление гарнизона будет недолгим и нестойким, однако упорная оборона крепости сразу внесла свои коррективы. Османы отмечали, что нигде они против себя таких жестоких неприятелей в бою не видали, как московские ратные люди бьются из Чигирина. Чтобы не допустить новых вылазок из крепости, турецкое командование приказало покрыть фашинами передовые линии, удвоить и до вооружить в них стражу.

Завершив строительство артиллерийских батарей турки начали непрерывно стрелять из пушек и мортир. Крупнокалиберная турецкая артиллерия, без особых затруднений подавила чигиринские орудия и разрушила верхнюю часть стены, сделав много проломов в брустверах замка. Город горел, было разрушено много домов, и как там, так и в замке. Русские отвечали туркам из всех видов артиллерии и мушкетов беспрерывно. Только благодаря искусству турецких канониров и не опытности русских, как в стрельбе, так и в укрытии орудий, турки скоро привели в негодность 17 наших пушек. В крепости вспыхивали множество пожаров, которые осажденные гасили и заливали водой . Особенный урон был от мортирного огня, который не только убивал людей, но уничтожал запасы и имущество.

По приказу турецкого командования османы начали делать в разных местах подкопы. По особенно счастливой случайности в город в это время прибежал один араб, состоявший при паше, начальствовавшем над артиллерией и заведовавшем устройством подкопов. Через этого перебежчика осажденные узнали, что турки устроили три подкопа: один под равелином, другой под бастионом, называвшимся Крымским, а третий под городским валом в том месте, где он примыкал к замку. Тогда осажденные также принялись за работу. Не умея помешать врагу контрлиниями, они устроили внутренние укрепления и большие ямы.

Локальный успех оборонявшихся не мог изменить общего хода осады. Общий штурм Чигирина был назначен турецким командующим на 17 августа. Воспользовавшись тем, что новая стена Спасской башни была непрочной, после бомбардировки турки смогли проломить оборону нового городского вала и ворваться в посад. Взорвали одну из мин под равелином и разрушили непрочный вал. Им удалось потеснить стрельцов и казаков, занять часть разрушенного вала и ворваться в нижний город. Осажденные вынуждены были оставить позицию, которую тут же заняла турецкая пехота.

Но вскоре русские пришли в себя и подтянув резервы нанесли по прорвавшимся врагам мощный удар всеми силами. С помощью ручных гранат они смогли оттеснили врага за городскую стену, в последствие восстановив укрепления. Во время этого боя турки потеряли более 100 человек, у осажденных же было убито 12 и ранено 18. Затем русские воины по мере возможности исправили пролом в равелине.

Турки обозлённые провалом штурма обрушили шквал орудийного огня на Чигиринские укрепления, сбили четыре пушки на валу и придвинули траншеи еще ближе к крепости, так что передовые рубежи находились уже в 100— 150 шагах от городских укреплений. Город беспрерывно забрасывался зажигательными снарядами. Начались пожары. У осажденных уже почти не осталось пушек и боеприпасов.

Тогда турки, не довольствуясь орудийной пальбой, стали рыть новые подкопы к башне Козий Рог, Крымскому и Дрошенковому бастионам. Первый взрыв у Козьего Рога не удался, потому что осажденные прорыли норы для выхода воздуха. Однако вал Дорошенкового бастиона, где 22 августа взорвался второй подкоп, сильно пострадал. Бастионные укрепления взрывом были подброшены в воздух и рухнули на турецкую пехоту, засевшую под бастионом в ожидании атаки. На следующий день, 23 августа, взорвался третий турецкий подкоп. Но о нем защитники узнали от перебежчика-молдаванина и отвели от вала войска. Поэтому, когда турки ринулись в образованный взрывом пролом, в быстро возведенном укреплении за стеной их уже ждали осажденные и отбили атаку.

Между тем турки довели свой ломаный крепостной вал и траншеи до самого рва замка; они вырыли их вдоль вершины холма и по обеим его сторонам. Русские не могли причинить им и малейшего вреда своими немногочисленными пушками, лишенными большей частью лафетов. Турки же, напротив, постоянно обстреливая из своих пушек брустверы и фланки бастионов, сильно разрушали их, особенно одну каменную стену замка, обращенную к городу. Заполнив ров равелина хворостом и сравняв его таким образом с проломом в вале, турки стремительно ворвались и заняли его. После этого они изо всех сил старались заполнить фашинами, турами, деревом главный ров, но сделать это было нелегко, так как ров был широк и глубок и высечен в скале.

Подтвержденные известия о совместном походе турок и татар именно к Чигирину были получены князем Г. Ромодановским 12 июля, и уже 20 июля он, не дожидаясь формального приказа из Москвы, выступил из Курска к Днепру. На смотре 27 июля под Суджей его войска насчитывали 42 тысячи человек, включая 2371 человек сотенной службы, 815 начальных людей полков «нового строя», 14768 копейщиков и рейтар, 2826 драгун, 11832 солдата, 1618 стрельцов, 244 донских и орешковских казака и 7760 казаков слободских полков. 10 августа Ромодановский соединился между рекам Псёл и Хорол с гетманом И.Самойловичем, ещё 1 августа выступившего в поход с малороссийскими казаками, насчитывавшими около 20 тысяч чел. Здесь объединенная армия простояла ещё три дня, вероятно, дожидаясь отставших.

Третья неделя осады, постоянный обстрел города, вылазки и штурмы могли психологически надломить защитников крепости. Однако приход 20 августа подкрепления, посланного Г. Ромодановским и И. Самойловичем, под начальством полковника Ф. Тумашева должен был морально подержать гарнизон Чигирина и пополнить его численность. Небольшой отряд русской армии с музыкой и развевающимися знаменами выступил от Днепра накануне вечером и шел очень поспешно и без арьергарда. На глазах всей турецко-татарской армии они под военный мар и с распущенными знамёнами сумели пробиться в осаждённую крепость. Они был с радостью встречен чигиринским гарнизоном. Эта помощь влила в осажденных новое мужество и ослабила храбрость турок. Боярин и гетман написали осажденным, что им остается продержаться еще всего несколько дней, обещая в скорости освободить их от осады.

Имея достоверные известия о том, что русская армия находится поблизости, турецкое командование изо всех сил спешило подвести свои мины под крепостные укрепления Чигирина. Одну из них они взорвали под каменным валом сбоку Дорошенковского больверка. От взрыва произошло такое сотрясение, что часть больверка обрушилась и упала наружу на нападавших. Гнев на неудачу своего предприятия турки выразили в том, что целый день усиленно стреляли из тяжелых орудий, разрушая и так почти разрушенный город.

Несмотря на беспрерывный огонь османской артиллерии русские и украинские воины мужественно переносили все неудобства и ежедневную смертельную опасность быть убитым. Проявляя чудеса храбрости и презрение к смерти они продолжали ежедневно истреблять ненавистных османов. Все защитники Чигиринской крепости верили в то, что они смогут отстоять крепость и похоронить под её стенами большую часть басурманской воинства. Тем самым дав возможность русской армии воеводы Ромодановского и украинских войскам гетмана Самойловича истребить ненавистных османов и их кровавых прихвостней крымских татар.

23 августа турки взорвали другую мину под городским валом, недалеко от замка. Когда взрыв разрушил вал, они немедля двинулись к пролому силами большого штурмового отряда численностью в 4 тысячи человек. Так как осажденные знали об этой мине, то они увели оттуда своих солдат, оставив там только часовых. В то же время за ретраншементом у них было наготове 300 донских казаков; последние смело сделали вылазку и остановились в проломе, готовые встретить турок. Увидев их готовых к бою внутри ретраншемента, турки отступили, не сделав ни малейшей попытки к штурму.

25 августа главные силы Ромодановского и Самойловича вышли к Днепру в районе Бужинской пристани. Но правый берег был уже занят противником. В окопах и шанцах засели янычары с пушками, большие отряды крымской конницы стояли на флангах. Укрепились турки и на острове, который как бы прикрывал их главную береговую позицию.

После того, как русско-украинское войско стало обозом на Днепре, татары начали нести караульную службу по берегу Днепра чамбулами, человек по 50 и по 100. И в это время гетман приказал стрелять из пушек по ним, нанося татарве потери. Татары и турки стремясь избежать больших потерь от русского огня вынуждены были отойти от берега на безопасное расстояние, начав оттуда вести наблюдение, ведя с русскими перестрелку. При этом первоначально с турецкой стороны артиллерии не было.

В этот же день гетман велел для переправы через Днепр прислать суда из Еремчука и Вороновки, в районе которой Днепр сужался, «что через его мочно из лука перестрелить». Зная это, янычары открыли огонь из мушкетов по перевозящим суда казакам, они презирая смерть волочили их по берегу на руках. В течение дня артиллерийским и мушкетным огнем с русского берега османы были рассеяны и покинули остров, что тут же использовал воевода Ромодановский.

В ночь с 25 на 26 августа на остров доставили несколько десятков самых дальнобойных пушек, которые скрытно расставили в окопах. Григорий Ромодановский лично руководил этой расстановкой. В ту же ночь отряд казаков перешел Днепр выше места основной переправы, зайдя туркам в тыл, отвлекая их внимание. А главные силы тем временем готовились к общей переправе. В передовой отряд вошли два солдатских и два казацких полка подполковника Воейкова, полковников Версова, Левенеца, Барсука.

В ночь с 26 на 27 августа русские войска во главе с Григорием Ромодановским и гетманом Иваном Самойловичем скрытно начали форсирование Днепра под Бужином. Турки были застигнуты врасплох, а когда по лодкам попытались ударить их пушки, на турецкие окопы обрушился ураганный огонь русских дальнобойных пушек с острова и с левого берега Днепра. Турецкие канониры почти не видели плывущих в темноте лодок десанта, а русские пушкари били точно, так как по приказу Ромодановского орудия навели на турецкие окопы засветло.

Солдатские полки Верстова и Воейкова, а так же казачьи Левенца и Барсука на барках пересекли реку и отбросили заслон крымских татар. Артиллерия с другого берега подавила начавшуюся было стрельбу турок. Высадившиеся окопались, а затем, по совету Гордона, расширили плацдарм, построив укрепленную линию длиной более 3 км. Ночная атака крымской конницы, попытавшейся сбить еще не закрепившийся на позиции сравнительно немногочисленный русский отряд, была отбита шквальным огнём артиллерии и мушкетов.

27 августа через реку было переправлено от 4 до 5 тысяч человек, находившихся под начальством генерал-майора Аггея Алексеевича Шепелева. Под прикрытием прибрежного укрепления, занятого сильными пехотными полками, и огневой поддержки с реки, русские саперы навели через Днепр три моста, по которым срочно переправлялись солдаты генерал-майора Кравкова. Переправа русско-украинских войск через реку заставил турок усилить обстрел крепости: «учали из пушек неприятели стрелять и промысл чинить и ночью, не преставая ни на один час, и тем, де, государевых людей утомили без сна; толко, де, неприятелю отпор чинят и скудости, де, никакой в Чигирине нет».

Одновременно крымский хан направил к Ибрагим-паше послание с просьбой, чтобы он срочно отправил к Днепру турецкую пехоту и конницу, так как русские закрепились на правом берегу реки и продолжают наращивать свои силы и артиллерию. 26 августа Ибрагим-паша отправляет к Днепру двух пашей с войсками и пушками, на помощь хану. Во второй половине дня 27 августа турецкие паши и крымский хан не считаясь с потерями предприняли яростную атаку на русские позиции, пытаясь сбросить в воду переправившиеся русские войска. Огромные массы янычар густыми колоннами под белыми знаменами с красными краями и полумесяцем по середине, не обращая на шквальный огонь, двигались на русских. С гиканьем и свистом неслись большие массы конных татар, численностью до 10 тысяч сабель, ведя непрерывный обстрел русских из луков.

Не смотря на плотный огонь нападавших им в лицо ударили залпы тысяч мушкетов, картечью разверзлись пушечные дула. Как подрубленные упали на днепровский песок меченые полумесяцем знамена и тысячи убитых воинов Аллаха. Потеряв большое число своих собратьев бешено заметались по берегу янычары, начав стремительно разбегаться в разные стороны.. Рассыпалась татарская конная лава, понёсшая огромные потери от смертельного огня русских. А из-за туров и шанцев, недосягаемые для татарских стрел и турецких пуль, беспрерывно стреляли из мушкетов московские ратники и украинские казаки. Турецкая атака захлебнулась и поредевший человеческий вал откатился назад.

Потерпев поражение в сражение крымский хан и паши отправили в турецкий лагерь гонцов с просьбой перебросить на Днепровский берег ещё пехоты и артиллерии. Они доносили Ибрагим-паше, что больше «мочи нет» атаковать русскую армию, что убиты сын крымского хана, два сына турецкого паши, множество мурз и высших турецких офицеров.

Получив это страшное известие Ибрагим-паша срочно двинул к берегу Днепра свои главные силы, всего до сорока тысяч пехоты и конницы. Но было уже слишком поздно. Григорий Ромодановский успел переправить за Днепр около пятнадцати тысяч солдат и стрельцов с артиллерией под командованием полковника Григория Косагова. Русские в отличие от османов основательно зарылись в землю и их оттуда уже никто не смог бы их достать.

28 августа турки собрав на берегу Днепра 40 тысячную группировку решили одним мощным ударом при поддержки артиллерии опрокинуть в реку русские войска. Они безуспешно атаковали русские позиции в течение дня, неся большие потери от смертоносного огня и попятились назад. В это время русская пехота и казачья конница сами пошли вперед сметая турецкие порядки. Турецкая армия была разгромлена и побежала.

Исход затяжного и кровопролитного сражения на Днепре, по существу, был решен. Турки отступили окончательно, только крымская конница еще пыталась воспрепятствовать продвижению русских авангардов, но действовала вяло и нерешительно. Как только татары попытались приблизится к русским войскам на расстояние пушечного выстрела, то по ним открывался шквальный огонь из артиллерии. Завершался этот день мелкими стычками кавалерийских отрядов. У русских в ходе этого сражения погибло 2460 человек, у турок и крымских татар, 15 000.

Ещё 24 августа 1677 года, воины Чигиринского гарнизона заметили, что из траншей выступило большое количество пехоты и отправилось в сторону Днепра. Некоторые палатки были снесены, другие передвинуты дальше. Из этого осажденные заключили, что часть неприятельской армии ушла для воспрепятствования приходу русских через Тясьмин. У Чигирина осталась часть турецкой пехоты, молдавские и сербские войска.

К 27 августа вечеру стрельба с турецких батарей была слабее прежнего. В лагере было видно много оседланных лошадей. Между тем оставалось еще неизвестно, что замышляли осаждавшие, так как турки, находившиеся в траншеях, все еще грозили генеральным штурмом. В ночь с 28 на 29 августа собрался военный совет османской армии, на котором крымский хан Селим-Гирей предложил отступить, не дожидаясь полного разгрома от русско-украинских войск. На военном совете предложение хана было признано благоразумным. В ночь на 29 августа Ибрагим-паша приказал сжечь лагерь и начать отступление. Турки бросили большие запасы продовольствия, ядра и гранаты, однако, отступили в порядке и без паники, увезя с собой пушки. Русские не препятствовали их уходу, опасаясь в случае вылазки попасть в засаду.

Преследовать отступавшего Ибрагим-пашу гетман и князь не стали: Слишком далеко ушел враг, чтобы можно было его догнать с огромным обозом, который тащился за украинско-российской армией. Лишь 5 сентября, когда все войско подошло к Чигирину, Самойлович и Ромодановский послали за отступавшим противником трехтысячный отряд переяславского полковника Лысенко и стольника Косагова.

Разгром турок в боях у Бужинской переправы по сути решил исход всей компании 1677 года, практически проигранной турецкой стороной. В сражениях на берегу Днепра действия украинско-российских войск носили целенаправленный наступательный характер, и они сумели не только форсировать Днепр, но и полностью разгромить врага. После этого поражения Ибрагим-паша стал отступать, боясь потерять всю армию. Бои показали возросшую мощь русской армии и казачьей конницы, которая смогла переломить весь ход этой компании, несмотря на превосходство османской армии и Крымского ханства.

Хотя Чигирин был спасён, но все понимали, что эта война ещё была не окончена. Многочисленная турецкая армия после отхода от крепости по прежнему оставалась на Правобережной Украине и дальнейшие планы Ибрагим-паши были русским воеводам неизвестны. Хотя турецкая армия в ходе боёв за Чигирин и на на Бужинском поле понесла тяжёлые потери, потеряв здесь более 20 тысяч воинов, но она по прежнему обладала большой силой. А идущие из Турции свежие резервы во много раз могли увеличить её численность.

В это же время, к Днепру уже подходило резервное войско князя Голицына, а это пятнадцать-двадцать тысяч человек. Воевода Ромодановский чувствовал себя достаточно сильным, чтобы перенести военные действия на Правобережную Украину. Исходя из этого сам боярин решил идти с армией к Чигирину. 5 сентября армия прошла в обычном своем порядке и расположилась лагерем вдоль Тясьмина напротив Чигирина. Боярин отправился с старшими военными в город, а оттуда в замок, после чего осмотрел неприятельские батареи и апроши.

По его распоряжению был отправлен в разведывательный рейд к Черному Лесу отряд в 3000 человек для собрания сведений о неприятеле. Отряд вернулся на третий день, приведя пленного болгарина, который рассказал, что турки шли день и ночь, пока не миновали Ингула и Ингульца, а татары провожали их до Буга, оттуда направились в свою собственную землю.

Ромодановский на совете принял решение отводить войска «на зимние квартиры», посчитав свою задачу выполненной. Тем более, что война настолько разорила Правобережье, что русское командование не имело никакой возможности здесь держать большую армию, так как там попросту нечем было её кормить. На пятнадцать верст в округе нельзя было достать даже корма для коней. К тому же неотвратимо наступала осень с дождями и распутицей. Так же думали и в Москве.

9 сентября русская армия и украинские казаки вернулись к Днепру и в ту же ночь была переправлена через него, и в дальнейшем двинулась обратно к реке Суле. Но за Днепр отвели не все войска, 15 тысячный гарнизон был оставлен в Чигирине. Рейтарские и казачьи конные полки заняли Черкассы, Белозеро и другие городки на Правобережье и должны были оставаться там до зимы, как бы прикрывая русские владения от возможных турецко-татарских вторжений.

В ноябре 1677 года из Москвы в Курск прибыл стольник Карандеев с приказом боярину Ромодановскому и гетману Самойловичу встретиться в Рыльске для совещания о военных действиях в предстоящем 1678 году и сообщить о принятых решениях лично царю. Такое совещание состоялось 21 ноября. Воевода и гетман решили дополнительно укрепить Чигирин, усилить гарнизон города шестью тысячами русских стрельцов и таким же количеством казаков. Даже если турки пойдут не на Чигирин, а на Киев, все это войско все равно должно оставаться для защиты Чигирина и его окрестностей. Чигирин снова был определен как главный пункт будущей войны.

 Итак, второй этап закончилась убедительной стратегической победой русской стороны. Обе стороны теперь должны были проанализировать ее итоги и подготовится к новой компании...

Советско-Японское противостояние на Дальнем Востоке в предвоенные годы.(часть II)
Пограничная война 1935-1940 года.

Мы все знаем о подвиге совершённом советскими людьми в Великой Отечественной Войне, где советский народ ценой чудовищных жертв смог сломать хребет поганому фашизму. Но кто знает о той не мнение страшной войне которая продолжалась в течение пяти лет на Дальневосточной границе нашей Родины с государством Маньчжоу-го. Когда десятки тысяч наших солдат почти ежедневно сходилась в ожесточённых и кровопролитных боях с японскими солдатами, неся при этом потери. Советские солдаты не щадя живота своего сражались с страшным врагом в защите неприкосновенных рубежей своей Родины.

Это сейчас Япония такая милая страна, вызывающая приступы умиления у большинства людей на планете. Но лет 80 назад это была страна людоедов для которых человеческая жизнь была ничто, а японская армия творила чудовищные преступления против человечества на просторах Восточной Азии. Немцы с их людоедскими взглядами на другие нации и расы невинные дети по сравнению с японцами. Ушли эти суки от ответственности за свои грехи, хотя только один Китай потерял в этой войне более 20 миллионов человек. А другие погибшие от рук агрессора…..

В конце 30 годов в Москве было распространено мнение о том, откуда исходит угроза для стабильности на Дальнем Востоке. Оно чётко указывало, что в качестве потенциального источника войны выступала только одна страна, это Япония. Так как основной внешнеполитической целью Японии было расширение зоны влияния в Восточной Азии и Дальнего Востока. Именно Япония в полном соответствии с меморандумом Танаки настойчиво разжигала первый очаг гигантского вселенского пожара, который с рубежа 1 сентября 1939 года стал называться Второй мировой войной и полыхал он неподалеку от границ СССР.

Формально этот военный конфликт был четырехсторонним, МНР и СССР против Манчжоу-го и Японии, но фактически это было выяснением отношений между СССР и Японией. Так как со стороны кровожадных японцев это была целенаправленно спланированная агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. По мнению японских политиков, Китай, Маньчжурия, Монголия и Приморская область являются многообещающими землями для японской нации.

Ещё в 1929 году китайский журнал «Чайна критик» опубликовал статью которая вызвала широчайший резонанс в дипломатических кругах и оказала большое воздействие на развитие международных отношений в тот период и на многие годы вперед как в Азии, так и в других регионах мира. Это был «Меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии». Это был документ от 25 июля 1927 года, предоставленный императору Японии премьер-министром и министром иностранных дел этой страны генералом Танакой.

В этом меморандуме впервые открывались истинные планы Японии по завоеванию мира. Обозначались этапы осуществления этой задачи: сначала подчинение Маньчжурии и Монголии, затем Китая. После овладения ресурсами Китая Япония должна была перейти к завоеванию Индии, стран бассейна Тихого океана, Малой и Центральной Азии и, наконец, Европы. Одновременно в качестве «программы национального развития Японии» в меморандуме выдвигалась необходимость вновь скрестить мечи с Россией.

Сразу же после эвакуации японских войск из Приморья в Токио начались совещания военно-политического руководства под председательством императора. Так как это было первое поражение японской армии, и офицерский корпус переживал его очень болезненно. Отсюда и стремление взять реванш как можно скорее хотя бы на бумаге в виде плана будущей войны. На совещаниях вырабатывали новую внешнеполитическую стратегию действий на будущее. Были определены два главных направления японской экспансии, северное и южное. Южное направление предусматривало в перспективе войну с США за господство на Тихом океане. Северное направление предусматривало в будущем захваты на азиатском материке и в перспективе войну с Советским Союзом для захвата северного Сахалина, Камчатки и в первую очередь Приморья и Приамурья. В соответствии с рекомендациями совещания у императора Генштаб начал разработку планов новой войны.

Захват Маньчжурии в условиях мирового экономического кризиса, наглядно показал явственное усиление агрессивности Японской империи к Китаю и СССР, а так же активизацию всевозможных интервенционистских планов. Интервенция и война в Маньчжурии, у самых наших дальневосточных границ стали источником величайшей военной опасности для Советского союза. Маньчжурия была в состоянии хаоса, а военные действия велись в непосредственной близости советских границ. Всё это напряжение усиливалось наличием огромных масс белогвардейских кадров фанатично ненавидящих СССР, готовых на любую авантюру, лишь бы она была хорошо оплачена.

В годы революции и Гражданской войны в России, в Маньчжурию устремились потоки беженцев, сюда же отходили разгромленные части армий Белого движения. По неполным данным, в период Гражданской войны и иностранной интервенции сюда прибыли ещё около 50 тысяч человек русских. Только в Маньчжурии насчитывалось более 100 тысяч эмигрантов, в основном русского населения, осевшего, главным образом, в районе Трехречья, что на северо-востока Китая и в полосе КВЖД. Всё это создавало на Дальнем Востоке обстановку, исключительно благоприятствующую всевозможным антисоветским провокациям. Серия этих провокаций действительно началась чуть ли не с первых дней японской интервенции в Маньчжурии. Благо желающих поучаствовать в этом здесь было предостаточно, как за деньги, та и за идею.

Эти провокации приняли однако такой характер, что в Москве приходилось уже расценивать как свидетельство настойчивых устремлений японской военщины в Маньчжурии, использующей в своих целях также русских белогвардейцев, форсировать конфликт с Советским союзом и толкнуть более благоразумные правящие круги Японии на путь прямой агрессии по отношению к СССР. Советскому руководству был передан «Меморандум Танаки», копия которого была получена харбинской резидентурой внешней разведки ОГПУ.

В конце 20 - начале 30 годов японским Генеральным штабом был разработан стратегический план под кодовым названием «Оцу», предусматривавший развертывание армейской группировки на границе с СССР. С захватом Маньчжурии в сентябре 1931 года этот план был уточнен и детализирован. На территорию Северо-Восточного Китая с Японских островов были переброшены дополнительные воинские части, которые должны были использоваться для «нанесения удара по СССР». Из 30 дивизий, которые предполагалось дополнительно сформировать в Маньчжурии, 24 выделялись для ведения военных действий против СССР.

Стратеги из японского генштаба, разрабатывавшие этот план войны, учитывали в полной мере и международный фактор. Обстановка на западных границах Союза была тревожной. По мнению японского командования настоящий момент являлся исключительно благоприятным для того, чтобы Японская империя приступила к разрешению проблемы Дальнего Востока. Тем более, что взаимоотношения с западными соседями, граничащие с СССР : Польшей, Финляндией, Румынией ухудшились до предела, и «первая военная тревога» была в полном разгаре.

Первоначальной целью японской агрессии было советское Приморье. Захват Владивостока и всего побережья позволяло лишить Советский Союз выхода к Тихому океану. По этому плану, военные действия в Приморье предусматривали высадку главных сил японской армии на побережье восточнее Владивостока, причем части, дислоцировавшиеся в северной Корее, согласовав свои маневры с главными силами, должны были действовать самостоятельно. Генеральный штаб считал целесообразным, чтобы основные силы после высадки продвигались вперед к району Спасск-Никольск-Уссурийский и при поддержке частей из северной Кореи вели операции в обход Владивостокской крепости.

Второй целью японской военщины было советское Забайкалье, позволявшее японцам отрезать территорию советского Дальнего Востока от «материковой» части Советского Союза. По оперативному плану японская армия должна была развернуть наступление против контингентов Красной армии, и перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль в районе Забайкалья. Тем самым заблокировать возможности переброски войск на Дальний Восток из других районов Сибири. Тем самым позволив вооружённым силам Японской империи развёрнутым в Маньчжурии, приступить а к быстрому захвату территории всего Забайкалья и Дальнего Востока, с последующим очищением её территории от основной массы русского населения.

Не мудрено, что предание гласности экспансионистских устремлений подобного рода усилило недоверие к внешней политике Японии не только в СССР и Китае, но и в Великобритании, Франции, Голландии и США владевших тогда колониями в Азии и имевшей свои, давно определившиеся виды на Китай. Но когда Япония со всех сторон ощутила мощный дипломатический прессинг, и ей ничего не оставалось, как только утверждать, что на самом деле никакого такого меморандума не было и якобы быть не могло, что это всё ложь китайских националистов...Но японские ультра-националисты отождествляли этот план с вынашивавшейся ими еще со времен Русско-японской войны программой крупномасштабных территориальных захватов. Тем более, что они это никогда и не скрывали.

Руководство Советского Союза, проводя последовательно во всех своих отношениях с другими государствами строгую политику мира и мирных отношений, но памятуя об кровавой интервенции Японии на Дальнем Востоке в первые послереволюционные годы, ставило перед своими вооружёнными силами конкретную задачу. При любых условиях защитить неприкосновенные рубежи Родины на Дальнем Востоке от агрессии ненасытной Японской империи. А так же, силой оружия разрушить военные планы токийских правящих кругов, направленных против СССР и дружественной Монгольской Народной Республики.

Нарком по военным и морским делам СССР К. Е. Ворошилов высказывался за нанесение контрудара и по Квантунской армии при её продвижении на север. Однако И. В. Сталин и другие члены Политбюро ЦК ВКП(б) высказались против этого, учитывая, что в условиях отсутствия у СССР военно-морского флота на Дальнем Востоке Япония может воспользоваться этим как предлогом для захвата Северного Сахалина и Приморья, а также использовать такую ситуацию как средство для усиления международной изоляции СССР.

Позиция СССР определялась мнением Сталина, не без основания считавшего, что Советский Союз не накопил еще достаточно сил для отпора усиливавшейся в военном отношении Японии. Хотя советская Особая дальневосточная армия после победы над китайскими милитаристами в 1929 году находилась с боевой готовности на случай нового столкновения с китайцами, но она не была подготовлена к войне с могущественной Японией. К тому же, СССР был занят коллективизацией и выполнением напряженного плана первой пятилетки,что не позволяло Москве при ее плановой экономике отвлекать финансовые и материальные средства на непредвиденные военные расходы, которые были бы неизбежны в случае новой военной акции в Север-ной Маньчжурии.

Оккупировав в 1933 году Маньчжурию, японские военные приступили к строительству на её территории различных военных сооружений и одновременно стали прокладывать к границам СССР и Монголии железнодорожные и шоссейные дороги. Из Японии стала осуществляться передислокация дополнительных воинских частей, которые размещались на границе СССР и Монголии. В этот период активизировала свою деятельность и японская разведка, основные задачи которой были сформулированы в базовом аналитическом документе разведывательного отдела Генерального штаба Японии

Но вседозволенность всегда порождала безнаказанность. Поэтому весной 1933 года, развернулась новая серия антисоветских провокаций в Маньчжурии. Восточная ветка КВЖД, по которой грузы идут на советский Дальний Восток транзитом через него, стали подвергается систематическому разгрому со стороны разношерстных банд, действующих под чутким руководством японской разведки.

Нападения эти стали оставаться безнаказанными, а японские и маньчжурские власти столь озабоченные «умиротворением» Маньчжурии, несмотря на неоднократные обращения представителей Советского Союза, не принимали против них никаких мер. К тому же усиливается террор по отношению к советским гражданам, рабочим и служащим дороги. Одновременно маньчжурские наймиты японского империализма предъявляют заведомо необоснованные требования по возвращению дороги, ей вовсе не принадлежащей, и составляющих собственность Советского союза паровозов, а также вагонов, в нормальном порядке обмениваемых между КВЖД и советскими дорогами.

Провозгласив в марте 1932 года марионеточное государство Маньчжоу-Го, японская военщина, выдвинув тезис защиты маньчжурских провинций от большевистской угрозы, стала превращать территорию Маньчжурии в плацдарм для агрессии в первую очередь против СССР. При этом росло количество пограничных инцидентов, обострению которых способствовали отсутствие чёткой правовой базы, регулирующей территориальные отношения Советского Союза и Маньчжоу-Го, и ужесточение позиций командования Квантунской армии, контролировавшей пограничную и таможенную службы в Маньчжурии.

В мае 1933 года военный министр Садао Араки, выступая перед губернаторами страны, заявил: «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себя путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири». Маньчжурия становится тем плацдармом на континенте, откуда Япония готовилась совершить «экспроприацию» территорий своих соседей. Фактическим хозяином в Маньчжурии становится не сколько токийское правительство, сколько высшее командование японской императорской армии. Оно управляло «свободным» государством Маньчжоу-Го, императором Пу И и его Кабинетом министров.

Исходя из этого, японцы начали активно обустраивать Маньчжурию в военном отношении. За два года было построено свыше 1000 км железных дорог и проложено 2000 км шоссейных дорог. Большинство из них имели направление к дальневосточным границам СССР или шли вдоль нее. Далеко не все эти пути-дороги имели хозяйственное значение. Особенно это относилось к железнодорожной ветке от корейского порта Унгий до приграничного с Маньчжоу-Го города Онсен. На маньчжурской территории она соединилась с железнодорожным путем Дуньхуа—Тумынь. Это была хорошая коммуникационная линия в направлении на Владивосток. К 1937 году здесь уже было 43 военных аэродрома и около сотни посадочных площадок.

К предстоящим боям против вооруженных сил СССР в Японии готовились заранее и обстоятельно. Квантунская армия со временем превращается в мощную группировку войск. Срок службы в ней всему призывному контингенту продлевается на один год. Подготовленные резервисты постоянно пополняют её ряды. В Маньчжурии, как грибы, растут военные казармы и городки, которые могли принять полтора миллиона солдат. Три четверти из них были построены вблизи советских границ. Эта армия состояла из 6 дивизий и имела свыше 400 танков, около 1200 орудий и до 500 самолетов. Шло быстрое насыщение армии современной боевой техникой и техническими средствами вооруженной борьбы. Хотя применение авиации соответствовало высоте современных требований. Однако танки использовались только для непосредственной поддержки наступающей пехоты, но не для глубокого прорыва в глубь обороны противника. Шла проработка действий моторизованных и мотомеханизированных войск. Общая численность пограничных войск здесь была увеличена в 3 раза и к 1939 года достигла более 15 тысяч человек. Это было обусловлено возрастанием напряженности на восточных рубежах страны в связи с обострением советско-японских отношений

Осторожная линия советских официальных властей в отношениях с Токио, в соответствии с указаниями Сталина, проводилась и в дальнейшем. Воспользовавшись этим обстоятельством Японцы стали насильственно реквизировали железнодорожные составы для своих военных нужд. В свою очередь, усиление напряженности в советско-японских отношениях вынудило СССР привести войска на границе с Китаем в конечных пунктах КВЖД в состояние боевой готовности. Так как Советский Союз со всей серьёзностью подходил к японскому вторжению и последующей оккупации в Маньчжурии, считая это очень серьезным и важным событием, нёсшим явную и прямую угрозу её Дальнему Востоку и Монголии.

Сталин считал, что нейтралитет в отношении Японии, несмотря на её вторжение в Маньчжурию, способствует успеху на переговорах с Польшей о пакте о ненападении. Несмотря на то, что в Варшаве на полном серьёзе мечтали о совместном с Японии нападение на Советский Союз. При этом В Москве понимали, что война с Японией является для СССР в будущем неотвратимой неизбежностью, и пришло время приступить к разработке плана укрепления обороны СССР на Дальнем Востоке.

Москва продолжая стремиться к мирному урегулированию в Маньчжурии предложила японскому послу во Франции Ю. Ёсидзаве, возвращавшемуся из Парижа через Москву в Токио, где он должен был предположительно занять пост министра иностранных дел, заключить советско-японский договор о ненападении, который мог бы стать важным инструментом в деле улучшения советско-японских отношений. В случае заключения договора о ненападении Советский Союз готов будет даже признать марионеточное государство Маньчжоу-го, то есть фактически согласиться с результатами японской агрессии против Китая.

Но по мнению японской стороны, такой договор содействовал бы обеспечению безопасности СССР и Японии, но вместе с тем усилил бы напряженность в японо-американских отношениях, так как противоречия между Токио и Вашингтоном в их соперничестве за рынки сбыта и источники сырья в бассейне Тихого океана в этот период все более обострялись. Именно в связи с нежеланием вызвать еще большее недовольство США этим договором и тем самым ускорить процесс усиления противоречий министр иностранных дел Японии К. Утида в декабре 1932 году сообщил советской стороне, что время для заключения такого договора с СССР еще не созрело. С японской стороны это было простое увиливание от серьёзного решения по урегулированию российско-японских отношений.

Несмотря на эти шаги советской стороны, Япония не ослабляла своих усилий по укреплению позиций в Северной Маньчжурии, значение которой как военного плацдарма на Азиатском континенте значительно возросло. В этих условиях Советский Союз также ужесточил свою позицию по вопросу о влиянии в этом районе Маньчжурии. 4 марта 1932 года газета «Известия» впервые обвинила Японию в«провокации войны», применив в отношении неё слова Сталина о том, что советские люди не хотят чужой земли,но и своей земли они и пяди никому не отдадут; газета призвала к усилению обороны советского Дальнего Востока.

Пользуясь недовольством местных китайских милитаристов по поводу усиления контроля со стороны Японии, советские власти стали нелегально оказывать им поддержку в организации антияпонских восстаний, наиболее крупные из которых были легко подавлены японскими военными. При этом требования японской стороны об их выдаче под разными предлогами советские власти неизменно отклоняли, продолжая оказывать помощь в приграничных районах мелким партизанским отрядам китайцев, общая численность которых в Маньчжурии в этот период достигала 100 тысяч человек.

Не полагаясь на серьезный успех в обеспечении своей безопасности на Дальнем Востоке за счет Японии, Советский Союз сразу же после вторжения её войск в Маньчжурию сделал главный упор в данном вопросе на военном строительстве в этом регионе. Строились новые заставы и посты, возводилось жилье, в таёжных гористых районах прокладывались дороги. Пограничные отряды получили улучшенные образцы стрелкового оружия, усилилось инженерно-техническое обеспечение охраны границы, были созданы маневренные группы.

Перевооружение сухопутных пограничных частей, создание пограничной авиации, постепенное внедрение в охрану границы инженерно-технических средств и другие меры по усилению охраны границы, всё это способствовало укреплению государственной границы на Дальнем Востоке. Была создана Приморская группа советских войск в городах Владивосток, Уссурийск, многие жилые дома стали перестраиваться в казармы. Вместе с тем, для обеспечения безопасности в городах советского Дальнего Востока стали проводиться превентивные аресты японских жителей проживавших много лет уже здесь. Так, по данным японской стороны, только за две недели января 1932 года во Владивостоке было арестовано около 400 человек. Учитывая печальный опыт Русско-японской войны 1904-1905 года эти меры были весьма реалистичны и оправданы.

Вдоль границы с Маньчжоу-го по берегам реки Уссури, реки Амур и в Забайкалье были размещены советские войска, состав которых постепенно усиливался. По оценке генштаба японской армии, 1935 год основные вооруженные силы СССР на Дальнем Востоке состояли из 13 стрелковых дивизий, одной кавалерийской дивизии и двух кавалерийских бригад, около 250 танков и около 200 самолетов. Причём с начала маньчжурских событий количество дислоцированных на Дальнем Востоке советских стрелковых дивизий увеличилось на 3—4 дивизии, не считая инженерно-строительных войск, развернувших фортификационные работы по строительству дотов и 22 дзотов.

В конце 1936 года началось строительство аэродрома для тяжелых бомбардировщиков в 200 км от границы с Маньчжоу-го северо-восточнее город Ворошиловска, куда после его завершения они начали приземляться уже в 1937 года. Стремясь обезопасить район Забайкалья в связи с огромным стратегическим значением для снабжения всего советского Дальнего Востока участка проходящей здесь Транссибирской железно-дорожной магистрали, СССР решил расширить эту своего рода «горловину» между Сибирью и Дальним Востоком и для этого 27 но-ября 1934 года заключил соглашение с МНР о военной взаимопомощи, а фактически об односторонней советской помощи МНР для обеспечения безопасности перевозок по этой магистрали с юга, так как армия МНР насчитывала всего 15 тысяч человек.

К концу 1935 года почти все стрелковые дивизии Красной армии были укомплектованы регулярными частями с повышенной огневой мощью, что, по мнению японской стороны, свидетельствовало о росте её профессионализма и наступательного потенциала. Началось строительство на советском Дальнем Востоке военно-морского флота как регионального морского формирования и Владивостокской крепости. До этого здесь действовала только Амурская флотилия, малое количество кораблей которой и их класс не позволяли считать её флотом.

В июне 1933 года руководство японской армии в преддверии прогнозировавшегося на 1935—36 год циклического мирового экономического кризиса дважды созывало совещание ответственных сотрудников различных министерств и ведомств для определения государств, наиболее опасных для Японии, и выработки соответствующей оборонной стратегии. В результате чего, в японском руководстве возобладала концепция, при которой единственным главным противником было решено считать Советский Союз, причём с учетом его возрастающей мощи.

Но упор в ближайшие годы должен был быть сделан не на активизацию крупномасштабных военных мероприятиях против СССР, а на укреплении собственной обороноспособности при сохранении в силе упомянутого выше оперативного плана на случай, если Советский Союз сам предпримет наступательные действия в Маньчжурии. Помимо этого, предполагалось путём активных провокаций поддерживать высокое напряжение вдоль всей Советско-Маньчжурской границе, сдерживая тем самым его военную активность, и ограничив помощь китайским националистам.

В свою очередь об опасности развязывания новой мировой войны в результате агрессивной политики Японии предупреждали и советские вое-начальники. Выступая на вечере танкистов в Центральном доме Красной Армии, К. Е. Ворошилов заявил: «Период мирной передышки заканчивается. Японцы ведут себя довольно нахраписто. Тут могут быть всякого рода неожиданности. Японцы нас могут шантажировать в любой момент». Что касается возможного исхода этой войны, то К. Е. Ворошилов сказал следующее: «...японцы не смогут, не должны с нами справиться. Здесь все будет зависеть от людей, от того, как мы будем использовать нашу технику, от того, насколько умело мы сумеем ее применить тактически, организационно и оперативно, насколько умело распорядимся нашими средствами борьбы.»

Японские военные, в своих агрессивных действиях не просто ограничились оккупацией или даже аннексией части Китая. На захваченной территории было провозглашено новое, маньчжурское государство и с марта 1932 года на китайской земле существовало уже два государственных образования, оспаривавших право на объединение в своем составе всех не ханьских народов севера Китая.

В свою очередь, образование на северо-востоке Китая, в регионе непосредственно примыкавшем к Монголии и населенным родственными халхасцам племенами, нового государства грозило существенным осложнением внутриполитической ситуации в МНР и вызывало самую серьезную тревогу у монгольских руководителей и их советских покровителей.

Япония пыталась всеми способами использовать ситуацию с непроявленностью господства СССР во Внешней Монголии для проникновения в это государство. Между Маньчжоу-го и Японией существовал союзный договор, легализовавший господствующие позиции страны Восходящего солнца в «независимом» государстве маньчжур. Ни войной так миром, ни мытьем так катаньем Япония стремилась втянуть Внешнюю Монголию в сферу своего влияния под крышу «паназиатского дома».

19 сентября 1934 года завершились многомесячные переговоры о продаже советской стороной КВЖД правительству Маньчжу-го, которые вёл Генеральный консул СССР в Харбине М. Славуцкий. Сумма согласованной сделки составила 140 миллионов иен. 23 марта 1935 года СССР и Маньчжоу-Го подписали соглашение о продаже КВЖД. К 22 августа 1935 года было эвакуировано 6238 советских служащих и 14397 членов их семей.

Ставя своей целью предотвращение войны с Японией как посредством минимизации своего присутствия в Маньчжурии, так и созданием определенных резервов для сотрудничества с Западом, прежде всего, США, на антияпонской основе Советский Союз принимает решение о продаже КВЖД. Но всё же продажа Советским Союзом КВЖД маньчжурскому правительству, как выяснилось вскоре, всё же не привела к прекращению соперничества и военного противостояния между двумя дальневосточными державами.

Но невзирая на утрату Маньчжурии, СССР сохранял и расширял свое влияние и присутствие в Синьцзяне и во Внешней Монголии и делить это влияние с Японией не собирался. Продажей КВЖД Советский Союз рассчитывал не столько урегулировать отношения с Японией, сколько не дать втянуть себя в невыгодный в тех условиях военный конфликт. Где воевать, когда и с кем должна была решать Москва, но никак не империалистические государства, а уж тем более Китай. Но такой благоприятный для Советов внешнеполитический расклад совершенно не устраивал Токио.

С января 1935 года инциденты на монголо-маньчжурской границе приобрели новое звучание и содержание. Об этом свидетельствовали и увеличившееся число инцидентов на монголо-маньчжурской границе и изменившееся качество самих этих инцидентов. Количество инцидентов, по сравнению с прежними годами, возросло в несколько раз, а из редких нарушений монголо-маньчжурской границы мелкими отрядами пограничных стражей с обеих сторон инциденты переросли в настоящие сражения, достигнув своего максимума и апогея к маю - августу 1939 года.

Началом вооружённого противостояния Японской империи и Советского Союза были события произошедшие 8 января 1935 года, когда отряд монгольских кавалеристов из 10 человек выдвинулся в окрестности могильного кургана Халха к северу от озера Буир-Нур. В ответ на это, 28 января того же года, отряд японских кавалеристов с боем занял курган Халха. В свою очередь 6 июня 1935 года правительство Советского Союза в связи с позицией Японии в этом инциденте сделало её послу в СССР К. Хирота заявление, в котором утверждало, что не столько власти Маньчжоу-го, сколько Квантунская армия, предъявив 4 июля 1935 года необоснованное и «последнее предупреждение» МНР, провоцирует её на вооруженный конфликт и что Квантунская армия пытается воспользоваться этим предупреждением как предлогом для оккупации района между Тамцак-Булак и Джи-Джи-Сумэ.

2 февраля 1935 года в связи с активизацией экспансионистской политики Японии в отношении Монгольской Народной Республики заместитель наркома иностранных дел Б.Е. Стомоняков сделал заявление японскому правительству о заинтересованности СССР в неприкосновенности территории МНР с точки зрения защиты советских границ. Однако Япония демонстративно проигнорировала это предупреждение и вновь пролилась кровь на монгольской границн.

В последних числах февраля 1935 года произошли столкновения на монголо-маньчжурской границе, затмившие по своим масштабам и последствиям все предыдущие инциденты. Как обычно, и в данном случае, каждая из сторон конфликта считала себя правой и подвергнувшейся нападению. Одной из особенностей подобных конфликтов является как раз то, что обе стороны в равной степени могли претендовать на положение правой и обиженной стороны.

Срыв монголо-маньчжурских переговоров способствовал сохранению напряженности на границе между МНР и Маньчжоу-го. В результате этого 12 февраля 1936 года на границе между ними в местечке Опаходка вблизи юго-западного берега озера Буир-Нур произошло новое вооруженное столкновение между кавалерийским отрядом Квантунской армии и подразделением армии МНР, которому были приданы артиллерия и броневики. При этом стороны понесли по-тери убитыми и ранеными.

Советская дипломатия довольно быстро и ясно осознавала свою слабость в отношениях со своим азиатским союзником. Секретное советско-монгольское соглашение 1929 года затрагивало лишь ограниченную сферу взаимоотношений между двумя странами. Но с возникновением маньчжурского государства реально усиливалась опасность для советских позиций во Внешней Монголии и отсутствие четко оформленных обязательств в военно-политической сфере, всё это превращалось уже в недостаток, грозивший катастрофой. 12 марта 1936 года в Улан – Баторе был подписан новый советско-монгольский протокол о взаимопомощи, закрепивший окончательно и бесповоротно союзнический договор между двумя государствами. Сразу же после подписания этого документа началась реконструкция дорог, связывающих Забайкалье с МНР, а также строительство стратегической железной дороги от Улан-Удэ до станции Наушки, расположенных на границе Бурят-Монгольской АССР и МНР, что могло иметь важное значение в случае, если бы здесь развернулись боевые действия.

Любая граница, даже между дружественными государствами, является, так сказать, объектом повышенной опасности. Вся советская дальневосточная граница ещё со времени окончания Гражданской войны оставалась «горячей». Если раньше через неё прорывались вооруженные отряды белоэмигрантов и «шалили» белокитайцы и хунхузы. В начале 30 годов наиболее характерными случаями нарушения границы были контрабандный вывоз золота, сырья и товаров, незаконный промысел японских рыбаков в наших территориальных водах, реже, заход в них японских военных судов и как исключительный факт, проникновение на советскую территорию вооруженных групп.

То со времени захвата Маньчжурии японцами картина на границе стала резко меняться. С наращиванием милитаристской Японией Квантунской армии росла напряженность на дальневосточных границах Советского Союза. После того как 23 марта 1935 года КВЖД была по советско-японскому соглашению продана Японии, возможности советской стороны получать соответствующую разведывательную информацию через советских служащих этой железной дороги были сведены на нет. С 1934 года линия поведения японских военных властей в отношении советских границ резко изменилась и стала подчёркнуто агрессивная. Теперь её нарушителями все чаще и чаще оказывались японские военнослужащие и она становится объектом массового проникновения японских шпионов и диверсантов.

Официально было зарегистрировано 231 нарушение государственной границы СССР, из них 35 крупных боевых столкновений, всего за три года, с 1936 по 1938 год. В этих условиях основной задачей пограничных войск на этот период времени оставалась надежная охрана государственной границы, недопущение проникновения на нашу территорию разведчиков, диверсантов, разведывательно-диверсионных групп и отрядов, войсковых подразделений противника.

Внимание Генштаба Японской Императорской Армии к границам Советского Союза и Монгольской Народной Республики сильно возросло. Для нападения на СССР агрессоры избрали пограничные районы в Приморском крае, на стыке границ СССР, Маньчжоу-Го и Кореи. Но всё же японцы не считали для себя возможным напасть на северных соседей, не имея достаточного представления об их силах, и для начала они решили провести проверку обороноспособности Советского Союза на Дальнем Востоке. Требовался только повод, который японцы решили создать известным с древнейших времён путём, предъявив территориальную претензию.

Заметным мероприятием японцев на границе в этот период было изучение линии прохождения границы и создание большого числа инцидентов. На протяжении всего года в маньчжурском приграничье действовали специальные топографические партии, которые, помимо военного изучения прикордона, топографических съемок местности, установления опорных топографических пунктов, занимались специальным исследованием линии прохождения границы.

Вскоре советскому правительству в жесткой форме было предложено создать двустороннюю комиссию по её редемаркации. Хотя граница на советско-маньчжурском участке была достаточно точно демаркирована ещёв 1886 году на основании Хунчунского соглашения России с Китаем. Но это Токио в данный момент не интересовало,

Чтобы русские быстрее поняли претензии японской стороны, 1 мая 1935 года крупный японо-маньчжурский отряд, перешёл советскую границу в 16 часов 05 минут, в месте, где она ясно определена прямой линией между граничными знаками, в двух километрах от граничного знака № 20 и двинулся по дороге, идущей от Ново-Алексеевки на восток, углубившись на нашу территорию на 2,5 километра. Выехавшие навстречу японо-маньчжурам два наших конных пограничника стали сигнализировать им о том, что они находятся на советской территории. Однако, японо-манчжурский отряд не только не обратил внимание на данный ему сигнал, а открыл по нашим пограничникам огонь и пытался их задержать.

Подоспевшие 2 пеших пограничных наряда, численностью в 18 человек, были также обстреляны ружейным и пулеметным огнем японо-манчжурского отряда, развернувшегося в боевой порядок. Советские пограничники ответили огнём и вынудили японо-маньчжур отступить на маньчжурскую территорию. В столкновении с нашей стороны убит командир отделения Котельников и ранен помощник начальника заставы. Это был первый пограничный вооруженный конфликт между советской и японской стороной в связи с разным подходом к демаркации границы между Советским Союзом и Маньчжоу-го.

3 июня 1935 года 11 японских военнослужащих под командованием офицера во время патрулирования окрестностей населенного пункта Янмулиньцзы на восточном участке границы между СССР и Маньчжоу-го обстреляли шесть советских пограничников в районе, который, по мнению японской стороны, рассматривался ими как территория её союзника. Пограничники во главе с младшим командиром А. Краевым вступили в неравный бой и вынудили нарушителей уйти за кордон. В этом бою А. Краев погиб. Советское правительство посмертно наградило его орденом Красного Знамени, а заставе, на которой служил отважный пограничник, было присвоено его имя.

6 октября 1935 года в районе к северу от Суйфунка пограничники Маньчжоу-го завязали перестрелку с советскими пограничниками. Несколько дней спустя смешанный японо-маньчжурский отряд, который направился на место вооруженного столкновения для того, чтобы выяснить его причину, вновь подвергся обстрелу с советской стороны и открыл ответный огонь. В результате перестрелки стороны потеряли по несколько человек убитыми и ранеными.

12 октября 1935 года пограничные наряды заметили взвод японцев, численностью в 55 человек с пулемётами, переходящих границу в районе отметки Ново-Алексеевка. Японцы, пройдя прямо в глубь нашей территории около 1 км, внезапно повернули обратно. Тогда нарядом было выслано 2 всадника с тем, чтобы продемонстрировать охрану границы и знаками сигнализировать японцам уйти с нашей территории. Японцы открыли по нарядам ружейный и пулеметный огонь, пустили по ветру в сторону русских пал.

Малочисленные пограничные наряды, возглавляемые начальником заставы Черных, помощником начальника заставы Влач и помощником комвзвода Кобаковым, быстрыми, решительными и тактически правильными действиями, несмотря на численное превосходство японо-маньчжурского отряда, нанесли ему решительный удар и с потерями отбросили за черту границы Советского Союза.

Им на подкрепление с маньчжурской территории прибыло около батальона пехоты, развернувшейся здесь же. Наряд заставы Волынка, находящийся на высоте 316, юго-восточнее Ново-Алексеевки, донёс, что японцы окружают высоту. Для поддержки наших нарядов из Гродеково прибыл взвод школы младшего начсостава с двумя пулеметами.

В этот же день, на участок заставы из Гродеково прибыли на машинах две роты РККА и с ходу вступили в бой. 14 октября две роты 6-го японского пехотного полка и два взвода кавалерийского эскадрона из района против Ново-Алексеевки под давлением советских войск вынужден был вернутся на свою территорию. В результате нападения японо-маньчжурского отряда имелись многочисленные убитые и раненые из числа советских пограничников, а также, по полученным сведениям, и с японо-маньчжурской стороны.

Только за период с 1 января по 1 августа 1935 года было отмечено 64 случая перехода границы группами и целыми подразделениями японских военнослужащих, 41 случай обстрела из-за кордона пограничных нарядов, местных жителей и селений, 33 случая нарушения границы японскими самолетами, 29 случаев нарушений наших вод военными и браконьерскими японскими судами, 26 случаев перехода границы маньчжурами в целях сбора ягод и грибов. За указанный период в результате нападений и обстрелов было убито шесть пограничников и ранено трое. Активизировалась также японская авиация. Самолеты-разведчики стали регулярно появляться над советской территорией, а время их пребывания и глубина полета значительно увеличились, проводя фотосъёмку и аэроразведку.

Военно-оперативная обстановка в Забайкалье так же оставалась опасной: в лесах, в приграничных степных районах скрывались и продолжали действовать остатки белогвардейских формирований. Красноармейские части, пограничные подразделения были вынуждены подавлять их вылазки. Тем более, что одним из претендентов на роль руководителя маньчжурской эмиграции был атаман Семёнов, который в этот период проживал в Дайрене и активно сотрудничал с японскими властями, надеясь получить от них финансовую помощь для борьбы с советской властью.

В связи с этим, большое внимание Москва стала уделять укреплению материально-технической базы Забайкалья, усилению его военно-стратегической роли. Развивалось транспортное сообщение с приграничными и отдаленными районами. В 1936 году был построен имевший стратегическое значение мост через реку Онон, что обеспечило дополнительные связи с расположенными на забайкальском участке советско-маньчжурской границы пограничными заставами и подразделениями, способствовало улучшению снабжения их во-енным и другим необходимым снаряжением.

На забайкальском участке границы строились новые заставы и посты, возводились жилье, клубы и красные уголки, в таёжных гористых районах прокладывались дороги и дозорные тропы. Пограничные отряды получали улучшенные образцы стрелково-го оружия, сигнализационные приборы, усилилось инженерно-техническое обеспечение охраны границы, были созданы маневренные группы с транспортными средствами хорошей проходимости.

Японская оккупация Маньчжурии и активизация в связи с этим деятельности белоэмигрантских организаций значительно повысила враждебную нам политическую активность Трехречья. Это было использовано представителями японской военной миссии в Хайларе для создания бандитских шаек и диверсионных групп. Находящиеся на охране границы белогвардейские части с явно провокационными целями начали вторгаться на советскую территорию, производя обстрелы. Белогвардейцы Трехречья стали открыто готовится к нападению в ближайшее время на пограничные участки и, в частности, на заставу Олочи.

С середины 1930 годов обстановка на забайкальском участке границы неуклонно обострялась в связи с дальнейшей концентрацией японских войск в Маньчжурском прикордоне, расширением и укреплением их оборонительных сооружений, строительством новых казарм, шоссейных и грунтовых дорог. Было отмечено также увеличение состава японских частей и стягивание их непосредственно к границам Советского Союза.

Рубежи нарушали теперь чаще всего вооруженные группы и подразделения японско-маньчжурских регулярных войск, оказывающие, как правило, упорное сопротивление пограничным нарядам. Организованные Японией вооруженные конфликты следовали один за другим. 27 марта 1936 года в бою с вооруженными японцами, нарушившими границу на участке Приаргунского пограничного отряда в районе села Средняя Борзя, отличились начальник заставы старший лейтенант А.Н. Дорожкин. Прорвавшийся на советскую территорию отряд был полностью уничтожен.

Осенью 1936 года пограничники Забайкалья провели крупную операцию по ликвидации белогвардейской банды, заброшенной японской разведкой из Харбина в район станции Амазар. Они были тесно связаны с японской разведкой в Маньчжурии, финансировались ею и работали по её заданию, осуществляя шпионско-террористическую и диверсионную деятельность против СССР. Банде в составе 32 человек была поставлена задача выйти на Транссибирскую магистраль, организовать крушение нескольких поездов с целью добыть документы для шпионов, получивших задание осесть в СССР.

На Приморском направление в 1936 году особенно активизировались японские войска и спец службы. Именно здесь происходили основные бои с японо-маньчжурскими провокаторами. 29 января 1936 года у населенного пункта Цзиньчангоу в уезде Мишань на восточном участке границы между СССР и Маньчжоу-го 108 китайских военнослужащих убили трех японских офицеров, подожгли казарму и, нарушив государственную границу, бежали на советскую территорию в районе Мещеряковской пади у озера Ханко.

На следующий день смешанный японо-маньчжурский отряд, преследуя их, открыл огонь по советской территории, но подвергся ответному обстрелу в районе прохождения линии государственной границы. В результате перестрелки японо-маньчжурская сторона потеряла 9 человек убитыми и 7 ранеными. На поле боя японцами был подобран труп советского пограничника и в качестве трофеев захвачено советское оружие.

30 января две японские роты перешли советскую границу в Гродековском районе и напали на пограничный наряд. Прибывшие ему на помощь пограничники во главе с начальником заставы капитаном А.Д. Агеевым, несмотря на значительное превосходство японцев, вступили в бой. Агеев умело рассредоточил небольшую группу своих бойцов и в течение короткого времени вынудил врага, потерявшего 31 человека убитыми, 23 ранеными и 24 обмороженными, покинуть советскую территорию.

25 марта того же года девять японских пограничников во время патрулирования государственной границы в окрестностях Чжанлинцзы к юго-востоку от города Айгун внезапно были обстреляны отрядом из 7–8 советских пограничников и вступили с ними в бой. В результате перестрелки три японца были ранены и двое пропали без вести.

Частые нарушения границы мелкими бандами маньчжуро-японских провокаторов пресекались пограничниками Посьетского погранотряда. 26 марта 1936 года японский отряд численностью в 100 человек, с пулемётами, вступил в бой с погранотрядом на нашей территории у посёлка Краскино. Вместе с красноармейцами они дали решительный отпор японским самураям. Нарушители государственной границы СССР были выдворены с советской территории. В 1936 году японцы пытались захватить в Хасанском районе высоты Малая Чертова и Перевальная, а через год, погранзаставу «Пакшекори», где произошёл крупный бой на высоте 460,1. Потеряв большое число личного состава они вынуждены были отойти на свою территорию.

24 марта 1936 года японо-маньчжурский отряд атаковал погранзаставу МНР Монгол-Дзагас, в районе озера Буир-Нур. После начавшейся перестрелки, несмотря на то что к противнику подоспело подкрепление на четырех грузовиках, монгольские пограничники отбросили отряд за границу Монголии.

На следующий день японо-маньчжурский отряд численностью около 200 человек предпринял контратаку и, пользуясь численным превосходством в живой силе, захватил помещение погранзаставы, а затем вернулся обратно в Маньчжурию после появления монгольской авиации.

29 марта многочисленный японо-маньчжурские отряды совершили новые нападения на монгольскую погранзаставу Адык-Долон, располагавшуюся в 45 километров от линии границы, и Булун-Дерсу, находившуюся в 50 километров северо-западнее Адык-Долон. В результате двух ожесточенных боев монгольские пограничники отбили нападение противника. 31 марта Адык-Долон вновь подвергся нападению и был захвачен японо-маньчжурами, но к утру 1 апреля этот населенный пункт был снова освобожден.

В начале апреля СНК СССР заявил протест правительству Японии по поводу этих нападений, сообщив о том,что СССР заключил 1 марта 1936 года протокол с МНР о взаимопомощи и будет оказывать Монголии посильную помощь всеми имеющимися у неё силами. Но им в общем то это было совершенно безразлично. Они хотели войны и крови, они к ней и шли.

С 29 марта по 1 апреля 1936 года произошло вооруженное столкновение между японскими войсками и войсками МНР на их границе у населенного пункта Таоань юго-западнее Олаходки. В боях с монгольской стороны приняло участие около 300 конников МНР, до 12 бронемашин,три артиллерийских орудия и авиация. Вся техника была поставлена из СССР. С японской стороны—артиллерийская батарея принимала активное участие в бою, танковая и пулеметная роты, поддержанные авиацией. В результате этого конфликта японская сторона потеряла 13 человек убитыми.

Согласно обязательствам, взятым Советским правительством по протоколу о взаимопомощи, летом 1936 года на территорию МНР началась переброска первых советских частей. Голый степной район восточной части республики, а именно он мог стать ареной конфликта, без дорог, колодцев, естественных преград, требовал специальных подразделений. Стрелковые войска здесь были малоэффективны. Нужны были сильные, мобильные подразделения, способные к быстрым, длительным и самостоятельным действиям против кавалерийских бригад, ударной силы Квантунской армии. Именно таким подразделением и была мотоброневая бригада, дислоцированная у границ республики.

5 июня 1936 года 300 боевых и транспортных машин двумя колоннами двинулись на юг по старой дороге, ведущей к Улан-Батору. К вечеру 9 июня, пройдя 360 километров по пустынной местности, мотобригада подошла к конечному пункту назначения, Ундурхану. Бригада и мотоброневой полк, расквартированный в Тамцак-Булакском выступе примерно в это же время, были подчинены главному военному советнику при главкоме монгольской армии комкору Вайнеру. Они составили небольшую подвижную группу, способную наносить быстрые и мощные удары на значительном расстоянии от места своей дислокации.

25 марта того же года девять японских пограничников во время патрулирования государственной границы в окрестностях Чжанлинцзы, что к юго-востоку от города Айгун, внезапно произвели обстрел отряда советских пограничников состоящего из 8 человек, ведущих так же патрулирование границы патрулирование границы. В результате перестрелки три японца были ранены, а двое были убиты.

26 августа 1936 года 20 советских кавалеристов прибыли на берег в районе Дуннин, что на восточном участке границы СССР и Маньчжоу-го, то на них напала рота японо-маньчжурских войск, и после интенсивного обстрела вынудила их отступить.

В августе 1936 года правительство Японии приняло программу, именуемую «Основные принципы национальной политики». Суть ее сводилась к идее «превратить империю номинально и фактически в стабилизирующую силу в Восточной Азии». Препятствием на пути к реализации этой идеи, безусловно, был советский Дальний Восток. С принятием названной программы внутри самой Японии значительно усилилась пропаганда войны, а на советской дальневосточной границе участились случаи вооруженных провокаций.

Осенью 1936 года пограничники Забайкалья провели крупную операцию по ликвидации белогвардейской банды, заброшенной японской разведкой из Харбина в район станции Амазар. Банде в составе 32 человек была поставлена задача выйти на Транссибирскую магистраль, организовать крушение нескольких поездов и проникнуть в центральные районы страны с целью организации вредительства и террористических актов.

Советское правительство, пытаясь ослабить напряженность, согласилось создать двустороннюю комиссию по редемаркации советско-маньчжурской границы. Однако теперь Япония отказалась от этого, так как параллельно с этой комиссией СССР предложил создать пограничную комиссию по урегулированию и предотвращению конфликтов.

Вооруженные столкновения на границе происходили и позднее. Так, 26 октября 1936 года японо-маньчжуры вновь атаковали советских пограничников на высоте Безымянная,через которую проходила граница по Хунчуньскому протоколу. В ходе столкновения советские пограничники заставили японцев отойти. Обе стороны в этом бою понесли потери.

24 ноября 1936 года, в местечке Наньчжур, к северу от конечной станции КВЖД Суйфунка, у её пересечения с Транссибирской железнодорожной магистралью в Приморье, во время рекогносцировки местности взвод японских солдат открыл внезапный огонь из стрелкового оружия по советским пограничникам. В ответ советские погранчасти открыли по противнику шквальный огонь из миномётов и станковых пулемётов. В результате перестрелки японцы потеряли 10 человек убитыми, 7, ранеными и 8 пропавшими без вести.

Два дня спустя вооруженный конфликт произошел также на границе СССР и Маньчжоу-го в окрестностях населенного пункта Чжандяньин. В результате ожесточенной перестрелки было убито с японской стороны 2 человека, ранено 7 и один пропал без вести. С советской стороны, по неполным данным, был убит один человек, один ранен.

В ноябре 1936 года Япония заключила с Германией направленный против СССР "антикоминтерновский пакт" и взяла курс на быстрое наращивание размещенной у советских границ японской Квантунской армии. После заключения Антикоминтерновского пакта и в связи с расхождениями в оценке линии границы вновь возобновились вооруженные столкновения на всём протяжении советско-маньчжурской границе.

Так, 26 декабря в районе пограничного знака No 17 группа пеших японо-маньчжурских солдат, нарушив границу, проникла, по оценке советской стороны, на 1 км в глубь территории СССР. А 30 декабря группа конных японо-маньчжурских солдат дважды нарушала границу у села Абагатуй, проникая на 200 м в глубь советской территории. Но силой оружия советские воины сумели пресечь провокации и с потерями выкинуть зарвавшихся захватчиков.

Осуществлялось вторжение со стороны Японии и в воздушное пространство СССР. Так, 27 декабря 1936 года близ города Оупу японский самолет углубился на 5 километров к северу от границы с СССР, пролетев 12 километров по его территории.

В условиях начавшейся в июле 1937 года японо-китайской войны, уже традиционное японо-советское противостояние достигло своего апогея. В августе 1937 года СССР заключил с Китаем договор о не нападении, предоставив Китаю в 1938-1939 году займы на приобретение военных материалов. Помощь Китаю в отражении японской агрессии не случайно совпала с самой «горячей» фазой японо-советского соперничества. Дальневосточная политика СССР делала военное столкновение обеих держав практически неизбежным.

Советское правительство прекрасно понимало ситуацию и стремилось повысить сопротивляемость Китая в войне с Японией и не допустить его капитуляции. Пока китайская армия связывала своим сопротивлением японские войска, Москва могла считать себя более гарантированной от нападения Японии. В случае же поражения Китая стратегическая обстановка для СССР могла резко ухудшиться. Японские силы не только получили бы свободу маневра, но и получили бы колоссальное приращение сил за счет ресурсов побежденного Китая.

К 1937 году угроза серьезного конфликта на Дальнем Востоке представлялась более вероятной, чем угроза конфликта на западных границах страны. Поэтому то соотношение, или, выражаясь современным языком, тот баланс, сил между западной и восточной границами, который был достигнут в 1936 году, был сохранен. Крупных перебросок войск и военной техники по Транссибирской магистрали на Восток или на Запад не было.

Тем не менее, огромный регион от Иркутска до Владивостока оттягивал для защиты своих границ 25 процентов численности и вооружения РККА. 25 дивизий из 135 и 290 тысяч человек из 1145 тысяч были расположены на этой территории. 3700 орудий всех калибров и 3200 танков и танкеток прикрывали дальневосточные рубежи. Шесть тяжелобомбардировочных бригад, имевших на вооружении 300 тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 и четыре скоростные бомбардировочные бригады, вооруженные 345 новейшими бомбардировщиками СБ, составляли ударную силу военно-воздушных сил Дальнего Востока. Общее количество самолетов, сосредоточенных на дальневосточных границах, включая авиацию Тихоокеанского флота, составляло 2189.

В августе 1937 года в Забайкалье началась операция, которая оказала влияние на последующие события в этом регионе. Операция была окружена завесой непроницаемой тайны. Из генштаба в штаб округа поступали шифрованные директивы о формировании группы войск усиления монгольской армии, переформировании стрелковых дивизий и механизированных бригад, формировании новых кавалерийских и авиационных частей.

Для всех мероприятий, связанных с переформированиями и передвижениями частей округа к границам МНР, был создан режим строжайшей секретности. К 20 августа 36-я стрелковая дивизия округа, дислоцировавшаяся в Чите, была переформирована в моторизованную дивизию. Для быстрого перемещения по обширным степным просторам Монголии частям дивизии были переданы пять автомобильных батальонов. Была переформирована по штатам военного времени и приспособлена к действиям в монгольских степях и 32-я механизированная бригада, выделенная из 11-го механизированного корпуса.

Первыми начали марш на юг по старинному тракту Улан-Удэ– Кяхта 36-я моторизованная дивизия и 32-я механизированная бригада. На следующий день части Красной Армии пересекли монгольскую границу. 36-я дивизия и 32-я механизированная бригада выступили из Кяхты на Улан-Батор. В этот же день из Соловьевска по Эренцабскому тракту на Баин-Тумен начали движение два кавалерийских полка кавалерийской бригады. Утром 27 августа на монгольский аэродром Баин-Тумен приземлились 52 советских самолета.

Чтобы скрыть от японской агентуры, а в крупных городах Забайкалья она конечно имелась, и от жителей Читы уход дивизии, на её место из Иркутска были переброшены части 93-й стрелковой дивизии. Эта дивизия получила номер 36-й дивизии. В освободившиеся казармы в Иркутске были переброшены части 114-й стрелковой дивизии. Эта дивизия также была переименована в 93 дивизию.

Но провокации на границе продолжались и в этом году. 4 января в районе пограничного знака No17, район Дундачу-ань, на восточном участке этой границы на территории Маньчжоу-го 13 японо-маньчжурских пограничников обстреляли из пулемётов пограничников СССР. Перестрелка длилась более одного часа. А 16 января 1937 года с японо-маньчжурской стороны японский самолет в районе, прилегающем с юго-востока к города Благовещенск,на-рушил государственную границу СССР и произвел химическую атаку с применением отравляющих веществ типа хлора. Отравляющими веществами было поражено семь советских военнослужащих и 49 сельских жителей.

26 мая 1937 года в районе погранзнака № 18 пограничный наряд из четырех человек подвергся нападению японо-маньчжурского отряда, вторгшегося на территорию СССР. В июне и начале июля японские солдаты неоднократно нарушали водную границу СССР на Амуре, пытаясь захватить принадлежавшие Советскому Союзу острова Большой, Сен-нуха, Изюбреный, Виноградный, обстреливали советские катера.

19 июня 1937 года на островах Сен-нуха и Большой, расположенных юго-восточнее города Благовещенска и юго-восточнее города Айгунь, к югу от середины главного фарватера реки Амур высадились советские пограничники численностью в 60 человек и изгнали находившихся там подданных Маньчжоу-го ведущих незаконные сельхозработы. А четыре дня спустя более десятка советских патрульных судов с артиллерией на борту заблокировали незаконный проход японских и маньчжурских судов по северному рукаву реке Амур.

В соответствии с инструкцией генерального штаба о принятии соответствующих мер в случае незаконной оккупации Советским Союзом части территории Маньчжоу-го командующий Квантунской армией генерал К.Уэда отдал приказ ее первой дивизии о под-готовке к вытеснению советских пограничников с указанных ос-тровов, и её пехотные, артиллерийские и инженерные части были развернуты у правого берега реки Амур в районе названных выше островов. Одновременно одна из трех расположенных севернее левого берега этой реки советских стрелковых дивизий выступила в южном направлении для предотвращения удара противника с противоположного берега.

29 июня на Амуре, в районе о. Сыченский японский катер обстрелял погранпост, после этого, нарушив речную границу, открыл артиллерийский огонь по нашему пограничному катеру. Были убиты два и ранены три краснофлотца. 30 июня плотным артиллерийским огнем с маньчжурского судна был потоплен катер № 72, Зейского погранотряда. В результате перестрелки стороны потеряли по несколько человек убитыми и ранеными.

30 Июня 1937 года три советских патрульных катера, проходя на высокой скорости по южному рукаву реки Амур, что южнее о.Сен-нуха, обстреляли японских и маньчжурских пограничников. Ответным артиллерийским огнем из деревни Ганьчацзы один из советских патрульных катеров был потоплен, а на другому были нанесены серьезные повреждения.

В этот же день, в ответ на предпринятый демарш правительства Японии правительство, СССР согласилось по просьбе японской стороны во избежание дальнейшей вооруженной эскалации конфликта отвести свои войска с обоих островов на прежние позиции.

Но 6 июля, к югу от пограничного столба No2 и острова Большой, японо-маньчжурский отряд вновь обстрелял советских пограничников. В результате повторного столкновения несколько часов спустя стороны понесли потери убитыми и ранеными.

5 июня 1937 года на участке ответственности 21-й стрелковой дивизии японское подразделение заняло одну из приграничных сопок в районе озера Ханка. Командование дивизии — комбриг И.В.Боряев и полковой комиссар А.К. Матвеев получили приказ на отражение нападения японских войск. На помощь пограничникам был направлен 63-й стрелковый полк под командованием полковника И.Р. Добыша, но к его приходу японцы уже освободили занятую территорию.

Особенно остро нарастание напряжённости ощущали моряки Амурской Краснознамённой военной флотилии, поскольку находились на самом передовом пограничном рубеже. Флотилия, командующий-флагман 1 ранга И.Н.Кадацкий-Руднев, предназначалась для выполнения важных оперативных задач и представляла собой достаточно мощную структуру РККФ, в которую входили соединения речных кораблей различных классов, авиационные силы, части артиллерии и ПВО, а также службы обеспечения и обслуживания. Корабельный и личный состав флотилии постоянно наращивался. Так, если к исходу 1937 года флотилия насчитывала 72 корабля, а также торпедные катера, находившиеся в укреплённых районах Особой Краснознамённой Дальневосточной армии, в Николаевске-на-Амуре и Де-Кастри, то через год в состав флотилии входили уже 95 кораблей, в том числе 7 мониторов, 6 канонерских лодок, 41 бронекатер, 13 глиссеров.

После кровопролитных инцидентов произошедших в 1937 году , японское армейское руководство, в особенности командование Квантунской армии, пришло к выводу, что не дипломатические усилия японского правительства как таковые, а эффективный вооруженный отпор «советской военной провокации» будет играть главную роль в разрешении различных конфликтов. Поэтому военным и политическим Японией был взят курс на решительное применение вооруженных сил против СССР и МНР, в случае возникновения подобных инцидентов в будущем. Это явилось предпосылкой того, что японская сторона заняла исключительно жесткую позицию в 1938—1939 году и вооружённые пограничные конфликты у озера Хасан и реки Халхин-Гол приобрели ожесточенный характер.

В течение 1935–1936 года войска новых восточных округов были значительно усилены соединениями и частями, передислоцированными с запада. А за 1937 год только на маньчжурском участке границы было задержано 3826 нарушителей, из них 114 впоследствии были разоблачены как агенты японской разведки. В итоге, к 1937 году на дальневосточных рубежах была сосредоточена четверть всех Сухопутных войск СССР. Только на вооружении ОКДВА имелось свыше 1800 самолетов и около 2000 танков.

На протяжении последних 10 лет военный и промышленный потенциал Японской империи неуклонно возрастал, вместе с ним росли и амбиции Страны восходящего солнца. Интенсивность провокаций на границе СССР и Маньчжоу-Го постоянно возрастала. Советская помощь народу Китая в его борьбе против японских агрессоров усиливала враждебность японской политики в отношении СССР. Советско-японские отношения неумолимо ухудшались и катились к большой войне.

Советско-Японское противостояние на Дальнем Востоке в предвоенные годы.(часть III).
Пограничная война 1935-1940 года.

Весной 1938 года военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке ещё более обострилась. Японские руководители, пресса вели антисоветскую пропаганду, открыто заявляли о необходимости подготовки войны против Советского Союза. Генерал С. Хаяси, пришедший к власти в феврале 1937 года, на первом же заседании руководимого им правительства заявил, что “с политикой либерализма в отношении коммунистов будет покончено”. В японских газетах стали появляться откровенно антисоветские статьи с призывом к “маршу до Урала”. А в мае-июне 1938 года в Японии была развернута агитационная кампания вокруг якобы “спорных территорий” на границе Маньчжоу-Го с российским Приморьем.

За несколько месяцев 1938 года границу нарушило 1754 человека, 124 раза нарушали границу военнослужащие Квантунской армии, 40 раз вторгались в воздушное пространство СССР японские самолеты. В докладе Управления пограничных и внутренних войск ДВК об обстановке на границе за июнь 1938 года указывалось: «Японцы в последнее время ведут настойчивую, не стесняясь в выборе средств, войсковую разведку подступов от черты границы к ближайшим нашим грунтовым и железнодорожным путям, пытаются захватить наших пограничников в целях уточнения данных о нашей пограничной полосе, захватывают пограничные высоты и возводят на них оборонные сооружения». Обозначились и наиболее вероятные направления предполагаемой агрессии. Основные силы японских войск, находившихся в непосредственной близости от советской границы, были сосредоточены на гродековско-барабашском и посьетском направлениях. В начале июля стало окончательно ясно, что провокация готовится в районе озера Хасан.

Выбор места не был случайным. Озеро Хасан и окружающие его высоты в силу своего географического положения и условий местности имели важное оперативно-тактическое значение. Во-первых, здесь сходились границы трех государств: СССР, Маньчжоу-Го и Кореи. Во-вторых, лишь 10 километров отделяли их от Тихого океана, и отсюда отлично просматривались залив Посьета и бухта Тихая. В-третьих, захват высот Заозерной и Безымянной позволял окончательно замкнуть железобетонный «пояс» Хунчунского укрепрайона и держать под контролем все передвижения советских войск на восточном берегу озера.

Оценивая складывающуюся военно-политическую обстановку на дальневосточных рубежах, советское руководство пришло к верному выводу о перерастании военного противостояния в стадию реальной военной угрозы. В этой связи 1 июля 1938 года Отдельная Дальневосточная армия была преобразована в Дальневосточный фронт. Командующим был назначен Маршал Советского Союза В.К. Блюхер, начальником штаба, комкор Г.М. Штерн. В состав фронта входили 1-я и 2-я отдельные Краснознаменные армии.

Приказ о занятии высоту Заозерной подразделениями пограничных войск был отдан лично первым заместителем наркома внутренних дел М.П. Фриновским, который в это время находился на Дальнем Востоке вместе с начальником Главного политического управления РККА Л.З. Мехлисом. 10 июля того же года заместитель начальника Посьетского пограничного отряда майор А. Д. Алексеев докладывал в округ о том, что «высота занимается резервной заставой, дополнительно нарядом заставы Подгорная, Пакшекор. Начаты окопные работы, идет заготовка кольев…». Однако реальных сил и средств для организации сколько-нибудь эффективной обороны высот в районе озера Хасан у пограничного отряда не было. При общей численности личного состава застав, комендатур и маневренной группы Посьетского погранотряда 1225 человек и протяженности охраняемого участка границы 237 км плотность охраны составляла лишь 5,1 человека на километр. Имеющееся в отряде количество боеприпасов, минно-взрывных и других материальных средств не было рассчитано на ведение длительных боевых действий, а существовавшие ранее мобилизационные запасы были изъяты в связи с переводом погранотрядов на содержание только по штатам мирного времени.

С середины июля японское правительство приступило к дипломатическому обеспечению готовящейся агрессии. 15 июля японский поверенный в Москве Ниси посетил НКИД СССР и в ультимативной форме потребовал отвода советских пограничников с западного берега озера Хасан. 20 июля японский посол в Москве Мамору Сигемицу вновь посетил наркома иностранных дел М.М. Литвинова и заявил, что японское правительство на основании имеющихся у него данных пришло к заключению о принадлежности этого района Маньчжоу-Го. Он предупредил русских, что у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуироваться с незаконно занятой ими территории Маньчжоу-Го.

Вслед за этим дипломатическим демаршем 21 июля 1938 года японский военный министр Итагаки и начальник генерального штаба принц Канин во время аудиенции у императора Хирохито получили согласие на начало военных действий в районе озера Хасан. На следующий день состоялось совещание премьер-министра Японии с министрами иностранных дел, военным, морским и финансов, на котором обсуждался вопрос о начале военных действий. Совещание констатировало, что приготовления полностью завершены и дело лишь в дате нападения.

23 июля советские наблюдатели доложили в штабы, что японские военные начали массово выселять местных жителей из приграничных деревень в районе предполагаемых боевых действий. А на другое утро на песчаных островах реки Тумень-Ула появились огневые позиции артиллерии. На высоте Богомольной, на удалении 1 км от Заозерной, были оборудованы пулеметные огневые позиции и установлена легкая артиллерия. Все это, без сомнения, свидетельствовало о подготовке Японией военного конфликта или крупной военной провокации в районе озера Хасан.

В результате противоречивых оценок, сделанных высшим военным руководством Советского Союза, и вытекающей из этого несогласованности действий в развернутых боевых порядках на участке обороны, включавшем высоты на западном берегу озера Хасан, оказались только пограничники. Позиции, на которых расположились подразделения Посьетского погранотряда в районе озера Хасан, занимали 4,5 километров по фронту и 1,5 километров в глубину. Район обороны состоял из четырех импровизированных, слабо подготовленных в инженерном отношении опорных пунктов.

В начале июля 1938 года японские пограничные войска, располагавшиеся западнее озера Хасан, были усилены полевыми частями, которые сосредоточились на восточном берегу реки Тумень-Ула. А непосредственно перед началом конфликта японское армейское командование бросило в район высоты Заозерной дислоцировавшуюся в Корее дивизию, численностью около 10 тысяч человек, дивизион тяжелой артиллерии и около 2 тысяч солдат Квантунской армии. Во главе этой группировки стоял полковник Исаму Нагаи, член националистического “Общества Сакуры”, активный участник захвата Японией Северо-Восточного Китая в 1931 году.

Всего к моменту начала боёв на Хасане японское командование сумело скрытно сосредоточить близ Хасана 3 пехотные полнокровные дивизии, отдельные бронетанковые части, кавалерийский полк, 3 пулемётных батальона, 3 бронепоезда и 70 самолётов. Главную роль в грядущем конфликте японское командование отводило 20 тысячной 19 пехотной дивизии, относившейся к японским оккупационным войскам в Корее и подчинявшейся напрямую императорской ставке. В район устья реки Тумень-Ола с целью поддержки японских сухопутных частей подошли крейсер, 14 миноносцев и 15 военных катеров. 22 июля 1938 года план нападения на советскую границу получил одобрение на уровне самого тэнно Сёва

Приготовления японцев к нападению не остались незамеченными советскими пограничниками, незамедлительно приступившими к сооружению оборонительных позиций и доложившими командующему Краснознамённым Дальневосточным фронтом Маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру. Но последний, не поставив в известность ни Наркомат Обороны, ни правительство, 24 июля выехал на сопку Заозёрную, где приказал пограничникам засыпать вырытые окопы и отодвинуть установленные проволочные заграждения от нейтральной полосы. Пограничные войска не подчинялись армейскому руководству, в силу чего действия Блюхера можно расценить только как грубое нарушение субординации. Впрочем, в тот же день Военный Совет Дальневосточного фронта отдал приказ о приведении в боевую готовность частей 40 стрелковой дивизии, один из батальонов которой вместе с погранзаставой был переброшен к озеру Хасан.

Ранним утром 29 июля 1938 года японская рота, под прикрытием тумана скрытно нарушив государственную границу СССР, с криками “банзай” атаковала высоту Безымянную. Накануне ночью на эту высоту прибыл наряд 11 пограничников во главе с помощником начальника заставы лейтенантом Алексеем Махалиным. Он по полевому телефону доложил о складывающейся обстановке на заставу и на соседнюю высоту Заозерную: «Крупный отряд японцев перешел государственную границу… Будем стоять насмерть. Отомстите за нас!»

Густые цепи японцев не смотря на потери все плотнее окружали окоп, у пограничников у которых были на исходе боеприпасы. Одиннадцать воинов вопреки всем расчётам, в течение нескольких часов героически отражали натиск превосходящих сил противника. В ходе этого ожесточённого боя несколько пограничников погибли. На помощь лейтенанту Махалину было направлено 2 отделения под командой Чернопятко и Батаршина, из группа И. В. Ратникова. Видимо, несколько позднее с заставы «Пакшекори» выступили пограничники под командованием Г. Быховцева, рота поддержки 119 сп со взводом танков Т-26 под командованием лейтенанта Д. Т. Левченко. Однако было уже поздно.

Тогда Алексей Махалин принимает решение прорвать окружение рукопашной схваткой. Он поднимается в полный рост и со словами “Вперед! За Родину!” бросается с бойцами в контратаку. Несмотря на потери им удалось прорвать окружение. Впоследствии под огнем, забрав своих раненых и убитых, ошеломлённые японцы отошли на свою территорию. Их не преследовали.

31 июля японцы, сконцентрировав в ударном кулаке два полка 19-й пехотной дивизии, овладели сопками Заозёрной и Безымянной и продвинулись вглубь советской территории на 4 километра. Имея хорошую тактическую подготовку и немалый опыт боевых действий в Китае, японские солдаты незамедлительно закрепили захваченные рубежи, отрыв окопы полного профиля и установив проволочные заграждения в 3-4 ряда. Контратака двух батальонов 40-й стрелковой дивизии провалилась, и красноармейцы вынужденно отошли в Заречье и на высоту 194.0.

Тем временем к месту боевых действий по поручению Блюхера прибыл начальник штаба фронта комкор Григорий Михайлович Штерн в сопровождении заместителя наркома обороны армейского комиссара Льва Захаровича Мехлиса. Штерн взял на себя командование войсками. К озеру стягивались части 40-й стрелковой дивизии.

2 августа Блюхер, после разговора со Сталиным выехавший в район боевых действий, приказал атаковать японцев, не переходя при этом государственную границу, и распорядился о подтягивании дополнительных сил. Красноармейцам удалось с тяжёлыми потерями преодолеть проволочные заграждения и вплотную подступиться к высотам, но на взятие самих высот у советских стрелков сил не хватило. 3 августа Мехлис доложил в Москву о некомпетентности Блюхера как командующего, после чего он был отстранён от руководства войсками.

Задача нанесения контрудара по японцам легла на только сформированный 39 стрелковый корпус, в который помимо 40-й стрелковой дивизии вошли двигавшиеся к участку боёв 32-я стрелковая дивизия, 2-я отдельная механизированная бригада и ряд артиллерийских частей. В общей сложности корпус насчитывал порядка 23 тысяч человек. Руководить операцией выпало Григорию Михайловичу Штерну.

4 августа сосредоточение сил 39-го стрелкового корпуса завершилось, и комкор Штерн отдал приказ о наступлении с целью восстановления контроля над государственной границей. В четыре часа дня 6 августа 1938 года, как только рассеялся туман над берегами Хасана, советская авиация силами 216 самолётов произвела двойную бомбардировку японских позиций, а артиллерия провела 45-минутную артподготовку. В пять часов части 39-го стрелкового корпуса двинулись в атаку на сопки Заозёрную, Безымянную и Пулемётную. Завязались ожесточённые бои за высоты и прилегающую к ним местность, только за 7 августа японская пехота совершила 12 контратак. Японцы сражались с беспощадной свирепостью и редкостным упорством, противоборство с ними потребовало от красноармейцев, уступавших в тактической выучке и опыте, незаурядной отваги, а от командиров, воли, самообладания и гибкости.

8 августа части 40 стрелковой дивизии овладели Заозёрной и начали штурм высоты Богомольная. Японцы тем временем пытались отвлечь внимание советского командования атаками на других участках границы, но советские пограничники смогли отбиться своими силами, сорвав замыслы противника. 9 августа 32-я стрелковая дивизия выбила японские части с Безымянной, после чего началось окончательное вытеснение частей японской 19 пехотной дивизии с советской территории. В попытке сдержать советский натиск заградительным огнём артиллерии японцы развернули несколько батарей на острове посреди реки Тумень-Ола, но дуэль с советской корпусной артиллерией канониры микадо проиграли. 10 августа в Москве Сигэмицу посетил наркома иностранных дел Максима Максимовича Литвинова с предложением начать мирные переговоры. В ходе этих переговоров японцы предприняли ещё около десятка атак, но все с неудачным исходом. Советская сторона согласилась на прекращение боевых действий с полудня 11 августа с оставлением частей на тех позициях, которые они занимали на исходе 10 августа.

В половине второго часа дня 11 августа боевые действия на берегах озера Хасан стихли. Стороны заключили перемирие. 12-13 августа состоялись встречи советских и японских представителей, на которых уточнялась диспозиция войск и проводился обмен телами павших. Безвозвратные потери Красной Армии составили 960 человек, санитарные потери исчислялись в 2752 человека ранеными и 527 заболевшими. Из боевой техники советские войска безвозвратно потеряли 5 танков, 1 орудие и 4 самолёта, ещё 29 самолётов получили повреждения. Японские потери, согласно японским же данным, составили 526 человек погибшими и 914 ранеными, также имеются данные об уничтожении 3 зенитных установок и 1 бронепоезда японцев.

Конфликт на Заозерной начинался лишь как один из пограничных инцидентов. Однако он был сознательно расширен по умыслу императорской ставки. Конечно, в условиях разрастания японо-китайской войны у центрального командования сухопутных сил не могло быть намерения начинать еще и большую войну с СССР. В связи с этим, японцами было принято решение использовать 19 дивизию для провоцирования советского командования с целью выяснить, нет ли у СССР намерения вмешаться в войну в Китае. Ценой огромных потерь всё же удалось добиться поставленной цели. Помимо этого, японские военные проводили масштабную «разведку боем», оценивая состояние советские войск и надежность их обороны.

Поражение в боях у озера Хасан пошатнуло авторитет японской армии. Военщина, в руках которой фактически находилась власть в стране, не могла допустить такого развития событий. Но поражение японской армии в боях в районе озера Хасан не только не убедило японские правящие круги в авантюрности планов антисоветской войны, а, наоборот, вызвало бешеное стремление взять реванш. Эхо последних выстрелов хасанского столкновения еще не успело затихнуть в маньчжурских сопках, а Токио уже готовил планы нового нападения на СССР у монгольской реки Халкин-Гол в 1939 году.

В ответ на агрессивные провокации на советско-маньчжурской границе и начало событий у озера Хасан, советское руководство принимает решение активизировать работу направленную на дестабилизацию обстановки в Маньчжурии и оказание военно-экономической помощи правительству Китая в его борьбе с японскими захватчиками. В свою очередь Токио постоянно требовали от Квантунской армии обострять отношения с северным соседом. Тем самым сведя на нет попытки Советского Союза оказать посильную помощь Китаю

Решение об активизации партизанского движения в Маньчжурии было принято в Москве на высшем уровне в апреле 1939. Разведка предупреждала о возможности серьезных провокаций на советско-маньчжурской и монголо-маньчжурской границах. На Дальнем Востоке запахло порохом, и НКО совместно с НКВД решили использовать руководителей маньчжурских партизан, перешедших границу и интернированных на территории Советского Союза.

В свою очередь, японская разведка знала о том, что руководство партизанским движением осуществляется с советской стороны. Скрыть это, при массовой переброске китайских партизан, вооружения и боеприпасов через границу, было невозможно. И японские военные миссии в Маньчжурии делали все, чтобы противодействовать партизанскому движению. Карательные операции против китайских партизан проводились с самого начала возникновения партизанского движения, с начала 1930 годов.

Тем временем совсем рядом полыхала Японо-китайская война, и в советских интересах было, чтобы Китай продолжал сражаться, сковывая японскую армию желательно подольше. А чтобы Китай не прекратил сражаться, ему надо было оказывать военную помощь, масштабную и интенсивную, поставками оружия, боеприпасов, боевой техники, топлива. Для оказания помощи из Советского Союза в Китай было три пути советских поставок, это морской, из советских портов через Гонконг, Бирму и Вьетнам; и воздушно-сухопутный, от Алма-Аты через Синьцзян. Последний маршрут, действовавший с осени 1937 года в рамках спецоперации "Z", считается основным. Третий путь шёл через Внешнюю Монголию, прямиком во Внутреннюю Монголию и дальше. При этом осуществлялась даже перегонка советскими летчиками боевых самолетов для китайских ВВС по маршруту Иркутск – Улан-Батор – Далан-Дзадагад, далее через пустыню Гоби в Суйчжоу, или на крупную китайскую авиабазу в Ланьчжоу. Всего же осенью 1937 года из Иркутска через Монголию в Китай было отправлено 225 боевых самолетов, в том числе 62 бомбардировщика СБ.

Монгольская территория была удобна и для организации линии наземных поставок: со стороны пустыни Гоби граница была практически не прикрыта. Там же, кстати, располагалось марионеточное государство Мэнцзян, войска которого границу с Монголией совершенно не контролировали. Практически именно в том районе, где в мае – августе 1939 года и развернулись бои, как раз сходились границы двух никем не признанных марионеточных государств, Маньчжоу-Го и Мэнцзян.

Со стороны японцев это была целенаправленно спланированная агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. По мнению японских стратегов это направление было наиболее приемлемым и давно привлекало их внимание. Так как по единодушному мнению военных экспертов, наступление Японии на СССР через Внешнюю Монголию можно будет вести гораздо успешнее, чем наступление через Маньчжурию и советские границы. К тому же, по мнению японских политиков, Китай, Маньчжурия, Монголия и Приморская область являются многообещающими землями. Тогда же японский военный министр Сэйсиро Итагаки заявлял следующее: «Внешняя Монголия является очень важным районом, прикрывающим Сибирскую железнодорожную магистраль, связывающую советский Дальний Восток с европейской частью СССР.

В 1939 году развернулись упорные и кровопролитные бои именно в районе Номон-Хан-Бурд-Обо, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни. Но по плану японского Генштаба, через район Номун-Хан — Бурд-Обо должна была быть проложена железная дорога Халунь — Аршан — Ганьчжур, обеспечивающая питание войск, действующих против Монгольской Народной Республики и Забайкалья.

Граница по Халхин-Голу в этих планах оказалась бы весьма кстати, так как японцы рассматривали свою операцию как локальную и крупного вторжения в 1939 году пока предпринимать не собирались. Японцы хорошо представляли, какие преимущества дает им данный район боевых действий. Выбирая его, японское командование рассчитывало на то, что советские войска будут оторваны от своих баз и тылов на сотни километров и не сумеют в полной мере использовать силу своей техники, в особенности танков и самолётов.

Весь расчет японцев строился на недееспособности тылового обеспечения Красной Армии и надеждах на то, что советская сторона не пойдет на углубление конфликта, откажется от претензий на клочок пустыни. Ведь от ближайших к месту событий советских операционных баз было не менее 750 километров, что делало невероятной своевременную переброску советских частей. Поэтому японцы и не пытались прекратить мелкие приграничные стычки, а, напротив, были заинтересованы в удержании контроля над спорной территорией и в расширение масштабов провокаций. Весной 1939 года японцы заметно активизировали провокации на границе МНР и Маньчжурии.

Развернутый в Монголии 57 особый корпус состоял из одной моторизованная дивизия и пять бригад: одна танковая, три мотоброневые и кавалерийская, на вооружении которых числились 284 танка, 370 бронеавтомобилей и около 200 орудий, личный состав, 30 тысяч человек. Помимо этого была развернута и авиационная группировка: на конец мая 1939 года там имелось 203 боевых самолета: 99 истребителей, 88 бомбардировщиков СБ и 16 бипланов Р-5Ш. В свою очередь, Япония развернула здесь 6 армию, состав которой вошли 23-я пехотная дивизия, 2 полка 7-й пехотной дивизии, Хинганская кавалеристская бригада, 2 танковых полка, общей численностью 38 тысяч человек, 310 орудий, 135 танков и 225 самолетов.

Этот конфликт, подобно хасанскому, возник как очередной пограничный инцидент в связи с расхождениями сторон в определении линии прохождения границы. Спору способствовало наличие множества содержавших разночтения карт района, которые трактовались каждой из сторон в свою пользу, а также сам характер местности, пустынной и малолюдной с неопределенными пограничными указателями, отстоявшими друг от друга на многие километры. Формально конфликт был четырехсторонним, МНР и СССР против Манчжоу-го и Японии, но фактически это было выяснением отношений между СССР и Японией.

Документы свидетельствуют о том, что в Москве не могли не знать о наращивании присутствия японской армии в Маньчжурии и, в том числе, на границе с МНР. В донесениях Разведывательного управления Генштаба также говорится о реорганизации в конце 1938 года погрангарнизонов в Маньчжурии, о переброске в ноябре 1938 года в Хайлар 23 пехотной дивизии под командованием кадрового военного разведчика генерал-лейтенанта Комацубара Мититаро, о продолжающемся увеличении количества японских войск в Хайларе в первые месяцы 1939 году.

Ценнейшим источником по информированию советского военного командования и руководства страны о японских приготовлениях в Маньчжурии и на восточной границе с МНР являлся советский разведчик Рихард Зорге, сообщавший, что японцы весной 1939 году пойдут на провокации, которые приведут к местным инцидентам. В то же время он считал, что японцы не в состоянии начать войну сейчас в связи с войной в Китае.

Но имея достоверные данные собственной военной разведки о боевом потенциале японских войск в Маньчжурии, советское руководство, очевидно, не предполагало, что локальный пограничный конфликт перерастет в широкомасштабное боестолкновение и было уверено, что имеющихся в наличии сил и средств Квантунской армии явно недостаточно для ведения крупномасштабных войсковых операций. Кроме этого, архивные документы свидетельствуют, что мелкие столкновения на маньчжуро-монгольской границе, провоцируемые японцами, стали обыденной реальностью. Поэтому и монгольские военные, и командование 57 корпуса вначале не придали поначалу этому инциденту серьезного значения.

Следует отметить, что формальным поводом для начала пограничного вооруженного конфликта послужило перенесение японцами границы на своих географических картах более чем на 20 км на запад по реке Халхин-Гол. Монголия эти карты не признавала, считая Номонхан своей территорией, хотя с доказательной базой у нее были определенные трудности. Командование Квантунской армии планировало, воспользовавшись мелкими провокациями на границе, захватить интересующую японцев территорию, затем вынудить Внешнюю Монголию пойти на признание новой границы. В случае захвата реки и песчаных высот по её восточному берегу Квантунская армия смогла бы осуществить серьезное прикрытие подступов к укрепрайону в Хайларе и Халун-Аршане.

Только в течение первого полугодия 1939 года на маньчжуро-монгольской границе было зафиксировано более 10 нарушений со стороны японцев, в том числе: 16 января начальник 7 заставы и помощник 4-го погранотряда были обстреляны японо-баргутскими всадниками. А 17 января на участке 7-й заставы в 2 км западнее Номун-Хан-Бурд-Обо на сторожевой наряд было совершено нападение 13 японо-баргутами. В конце января 1939 года на одной машине группа японо-баргут в районе Номун-Хан-Бурд-Обо произвела несколько выстрелов по монгольским пограничникам.

Утром 11 мая, японо-баргуты численностью до 200 человек, в сопровождении одной грузомашины и одного ПИКАП, вооруженные ручными пулеметами, минометами, нарушили границу МНР в районе Номун-Хан-Бурд-Обо. Они совершили нападение на монгольскую заставу, численностью 20 человек и преследовали их до реки Халхин-Гол, углубившись на территорию МНР до 20 километров.

Примечательно, что в начале этого конфликта стороны рассматривали его как обычный инцидент, вызванный нарушением границы, по поводу которого они обменялись несколькими взаимными протестами, причем первый из них был адресован правительству МНР. В Москве вообще узнали о случившемся лишь спустя несколько дней после его начала. Хотя на протяжении всего конфликта японское правительство в Токио категорически запрещало командованию Квантунской армии расширять зону конфликта и распространять боевые действия за рамки приграничного района Монголии.

12 мая командир 23 дивизии Комацубара, лично проведя рекогносцировку и необходимые приготовления, отправил усиленную двумя ротами разведгруппу дивизии под командованием подполковника Адзумы к границе с задачей «отбросить охранные подразделения монгольской армии за реку Халхин-Гол» . Монгольские пограничные части оказали сопротивление, что было использовано японцами как повод для расширения спровоцированного конфликта до масштабов локальной войны.

В июне командующим 57 особым корпусом, впоследствии реорганизованным в 1 армейскую группу, был назначен комдив Георгий Жуков. Весь месяц велись воздушные бои, и лишь 22 июня советской авиации удалось достичь господства в воздухе. 2 июля японские войска преодолели реку и перешли в наступление. В продолжавшейся три дня ожесточенной битве у горы Баин-Цаган, первом крупном танковом сражением в истории Красной армии, советские войска одержали победу. 20 августа советско-монгольские войска начали контрнаступление, которое закончилось поражением Японии. 15 сентября было подписано перемирие. Всего за время конфликта СССР потерял около 9,5 тысяч человек убитыми и пропавшими без вести, 253 танка и 207 самолетов, Япония — около 60 тысяч человек, 600 самолетов.

Стремясь отвлечь внимание советского командования от Монголии, японцы в свою очередь приложили максимум усилий по дезинформации, тем самым стараясь как можно сильнее переключить его внимания от будущего района военной операции на Приморское направление. В этот период активизировала свою деятельность и японская разведка, основные задачи которой были сформулированы в базовом аналитическом документе разведывательного отдела Генерального штаба Японии. Штаб Квантунской армиирезко активизировали свою деятельность за счет выброски на нашу сторону отдельных воинских групп с целью захвата наших пограничников, создания провокационных конфликтов на границе, усиления разведки нашей погранполосы и укрепленных точек путем выезда офицерских групп к линии границы, нарушающих таковую, выброски своей агентуры в интересующих японцев направлениях.

На приморском направлении в начале 1939 года японцы часто нарушали границу на участке Гродековского отряда, и, как правило, большими группами. 9 февраля многочисленный отряд японских и маньчжурских солдат вторгся на территорию СССР, против заставы Ушагоу. Тревожная группа в составе девяти человек с двумя ручными пулеметами прибыла к месту нарушения и с ходу открыла огонь. После короткой перестрелки противник возвратился за рубеж.

Несколько провокаций японских военнослужащих имели место на правофланговом участке приморского направления , участке Ханкайского отряда, но значительно реже, чем на других участках, и небольшими группами. 14 февраля в районе Турий Рог два японских солдата нарушили границу и пытались захватить колхозников, убиравших сено. Наряд открыл по налетчикам огонь. В перестрелке один вражеский солдат был убит, другой ранен и скрылся на сопредельной территории.

5 марта в районе заставы Грушевая пограничный наряд обнаружил около 50 японских солдат при подходе их к границе, о чем через посыльного сообщил на заставу. Прибывшая поддержка столкнулась с 15 солдатами, углубившимися до 300 метров на советскую территорию. В перестрелке противник потерял трех человек убитыми и отошел за рубеж. На этом же участке, в середине марта две группы японских солдат, каждая по 40 человек, нарушили государственную границу. Пять пограничников, имея кроме винтовок ручной пулемет и ротный миномет, открыли по противнику внезапный огонь из всех видов оружия. Японцы вначале залегли, но вскоре поняли, что огонь ведет небольшая группа, и атаковали ее. 40 минут продолжался неравный бой. Понеся большие потери, нарушители покинули пределы нашей страны.

26 марта на участке заставы Каменушка до 30 японских солдат следовали за шестью нашими пограничниками вдоль границы. Поравнявшись с ними, два вражеских солдата перешли на советскую территорию. Наряд открыл по ним огонь. Началась перестрелка. С помощью прибывшей поддержки огонь противника был подавлен, провокаторы отошли в глубь маньчжурской территории. После данного инцидента японцы значительных провокационных вылазок на этом участке не предпринимали.

В конце марта японское командование организовало крупную вооруженную провокацию на приморском направлении Уссурийского пограничного отряда. 31 марта в районе заставы Ильинка 12 японских солдат с двумя ручными пулеметами вторглись на советский остров реки Уссури и сразу же начали топографические и фотографические съемки острова и нашего берега. Наряд открыл огонь по нарушителям и ранил двух солдат. Противник под прикрытием ружейно-пулеметного огня отошел на маньчжурскую территорию. Старший наряда красноармеец Кобелев направил своего подчиненного с донесением на заставу. Ее начальник лейтенант Павлов доложил о происшедшем начальнику отряда, а сам с тревожной группой при двух ручных пулеметах направился к месту происшествия. Одновременно из отряда было направлено на поддержку 50 человек с двумя станковыми пулеметами. Через час после перестрелки лейтенант Павлов с двумя стрелковыми отделениями занял на острове оборону. Вскоре взвод японских солдат с двумя ручными пулеметами подошёл к границе.

Из его состава пять солдат демонстративно перешли границу по льду, развернулись в цепь и двинулись к острову. Пограничники подпустили нарушителей на близкое расстояние и открыли по ним ружейно-пулеметный огонь. Японцы, прикрываясь ответным огнем, стали уходить за рубеж. Но удалось возвратиться лишь одному, и то тяжело раненному, четверо были убиты. Взвод противника, видя высокую точность огня, разбежался. Спустя 10 минут к месту боя прибыла поддержка из отряда под командованием капитана Абрамова. Затишье продолжалось недолго. К 17 часам японцы подтянули до батальона пехоты, заняли оборону и выставили на позиции шесть станковых пулеметов. Сосредоточение значительных сил противника вынудило командование отряда направить на заставу Ильинка дополнительно учебную маневренную группу с двумя станковыми пулеметами. Сюда же 1 апреля на усиление прибыл эскадрон 32-й кавалерийской дивизии. На рассвете два японских солдата в белых маскировочных халатах подползли к границе, забрали своих убитых и возвратились за рубеж.

27 мая восемь японских солдат в районе заставы Новая Деревня углубились на советскую территорию до 15 метров и стали забивать колья. Такой способ выражения территориальных притязаний на посьетском участке самураи использовали довольно часто. Вылазка была сорвана прибывшей группой пограничников и взводом Красной Армии, но вскоре три японских офицера вновь нарушили границу. Пограничники открыли по ним огонь, и нарушители бежали за границу.

В конце мая — начале июня 1939 года японцы спровоцировали крупномасштабное боевое столкновение в районе пограничного знака № 7 заставы Хунчун, установленного на одной из высот. После неудавшегося нападения, к исходу дня 31 мая около 20 вражеских солдат подошли к пограничному знаку № 7, вытащили веху, поставленную топографами, и разорвали в клочья висевший на ней флажок. По приказу коменданта участка Краскино старшего лейтенанта Ященко к исходу 2 июня на высоте у пограничного знака № 7 был выставлен постоянный наряд в количестве 10 человек с ручным пулеметом, к месту его расположения подвели телефонную связь. На усиление заставы Хунчун прибыла резервная застава комендатуры.

Нахождение на высоте постоянного укрупненного наряда лишило японцев возможности занять ее, выставить там свой гарнизон и поставить советскую сторону перед свершившимся фактом. В полдень 4 июня до трех взводов пехоты пошли в атаку. Их головной дозор из шести человек, маскируясь кустарником, заходил в тыл пограничникам. Одновременно с правого фланга на высоту развернула наступление пехотная рота. Пограничники подпустили врага на 200—250 метров и открыли огонь. В этот момент еще одна, не обнаружившая себя пехотная рота открыла пулеметный огонь.

Более четырех рот противника окружили небольшую группу воинов-чекистов. Оказавшись в огненном кольце, советские воины смело вступили в неравную схватку. В течение 40 минут шел ожесточенный бой. Японцы, заняв высоту, приступили к отрывке на ней окопов. По неполным данным, в этой схватке японцы потеряли около 30 человек убитыми и ранеными.

Через час после начала боя о происшествии получили донесение штабы отряда и 40-й стрелковой дивизии. К месту боя были немедленно направлены усиленная взводом полковой артиллерии стрелковая и пулеметная роты 118-го стрелкового полка и с заставы Новая Деревня — учебная маневренная группа в количестве 107 человек, а также полевой штаб пограничного отряда. Для руководства боем с группой командиров выехали начальник Посьетского отряда полковник К.Е. Гребенник и военком отряда батальонный комиссар Игнатов, командир 40-й дивизии комбриг В.К. Базаров. К 19 часам все подразделения сосредоточились в указанном районе. После проведения разведки советское командование заняло оставленную японцами высоту. Уход противника с высоты «Яблоко» без боя свидетельствовал о том, что японское командование, опасаясь крупного поражения, стало уходить с занятых им высот на советской территории.

Большинство попыток захватить пограничные высоты на советской территории закапчивалось провалом, по некоторые высоты японцами все же были захвачены. Среди них, в районе заставы Хунчун, в районе заставы Новая Деревня , в районе заставы имени Крайнова, высота Малая Чертова, в районе заставы Пакшикори, высота 460,1 Сирумми. На занятой территории японцы возвели инженерные сооружения, установили на огневых позициях пулеметы и орудия. К концу 1939 года пограничники стали действовать более решительно, отражая силой оружия все вторжения на советскую территорию, а также освобождая ранее захваченные высоты на границе. На 11 господствующих высотах на границе были выставлены постоянные гарнизоны Красной Армии.

После этих провокационных выпадов до середины августа 1939 года обстановка на данном участке была относительно спокойной. Хотя в течение июня-июля 1939 года противник подтянул к границе до трех пехотных дивизий, сосредоточив главные силы против Хунчунского района. 4 августа в этот район прибыло еще около 1200 солдат с артиллерией и танками.

13 августа японцы стали сосредоточивать воинские подразделения против заставы Турий Рог. В этот же день два человека в штатском пересекли границу. Наряд в составе красноармейцев Мурина и Новоселова тремя выстрелами ранил обоих нарушителей. Пользуясь близостью границы, они переползли на сопредельную территорию. Спустя два с половиной часа японцы выдвинули к пограничной реке Тур пехотный взвод, выставили наблюдателей, по других активных действий не предпринимали.

18 августа, пользуясь густым туманом, японцы нарушили границу в районе заставы имени Крайнова и установили на склоне высоты Малая Чертова столбы для маскировочной сетки, Когда туман рассеялся, пограничный наряд обнаружил эти действия противника. К месту происшествия была выдвинута тревожная группа в 30 человек со станковым и ручным пулеметами под командованием начальника заставы лейтенанта Жидкова. В 12 часов группа вышла на высоту Малая Тигровая и с дистанции примерно 500 м открыла огонь по нарушителям. 25 японских солдат бежали с советской территории, прихватив с собой двух убитых и одного раненого. Учитывая большое скопление японских войск в данном районе, командование 40-й стрелковой дивизии направило в поддержку пограничникам стрелковую роту, которая заняла склоны высоты Малая Чертова, откуда только что бежал противник. 23 августа японцы вновь пытались занять скаты высоты Малая Чертова.

25 августа японцы обстреляли пограничный наряд, проверявший линию государственной границы. 25 сентября семь японских солдат нарушили границу в районе пограничного знака № 24 и обстреляли пограничный наряд. Ответным огнем противник был отброшен с советской территории.

10 октября в 12 часов в районе пограничного знака № 7 японцы сосредоточили до 1000 пехотинцев с артиллерией. В 15 часов около 100 солдат, переодетых в гражданскую одежду, перешли границу и стали устанавливать проволочный забор. Пограничный наряд в количестве 18 человек под руководством начальника заставы лейтенанта Власова с 500 м открыл огонь по провокаторам из винтовок и двух ручных пулеметов. Два нарушителя границы были убиты и двое ранены, остальные бежали на маньчжурскую территорию. На месте нарушения границы был расположен усиленный наряд, на заставу Хунчун прибыли три армейских стрелковых взвода. Стрелковая рота поддержки, располагавшаяся на соседней заставе Новая Деревня, была приведена в боевую готовность.

На хабаровском направлении провокационные нарушения границы военнослужащими японской армии начались с мая. 15 мая маньчжурский буксирный пароход, следуя вниз по течению Казакевичевой протоки в реку Уссури, зашел в наши воды, спустил две шлюпки, с которых нарушители производили промер протоки. При подходе к ним пограничного катера японцы удалились к пароходу, который отошел на фарватер и встал на якорь. Ранним утром с парохода вновь была спущена шлюпка с пятью человеками, которые продолжали промер глубин протоки. На этот раз пограничники задержали нарушителей. Однако провокаторы не успокоились. 17 мая с этого же парохода был высажен десант в составе двадцати двух человек на советский остров реки Амур. В вооруженной схватке с пограничниками один нарушитель был убит и трое ранены. Попытка занять советский остров провалилась.

Наиболее значительные провокационные вылазки на хабаровском направлении японцы совершили на участке Бикинского отряда, где японское командование в конце мая попыталось захватить ряд островов на реке Уссури. Утром 27 мая два японских бронекатера нарушили границу и подошли к одному из советских островов, захватили лодку пограничного наряда и высадили десант в количестве восьми человек. Налетчики окружили двух пограничников, несших службу. После короткой перестрелки наряд вырвался из окружения и вплавь стал переправляться на наш берег. Один из красноармейцев утонул, другой выплыл и доложил начальнику заставы о случившемся.

На захваченный противником остров высадился 21 пограничник с двумя ручными пулеметами. К этому времени японцы покинули его. Но вскоре к острову подошли два бронекатера, один из них открыл огонь по пограничникам. Перестрелка продолжалась более часа. Затем катера начали высадку десанта на этот и соседний острова. Пограничники подбросили к месту боя еще 8 человек и выбили японцев. Забрав убитых и раненых, бронекатера возвратились на маньчжурскую пристань Дунаньчжень. Через три часа, приняв на борт около 90 солдат с двумя станковыми пулеметами, три бронекатера вновь направились к советским островам.

В связи с обострившейся обстановкой пограничники выставили на острова несколько усиленных нарядов и прикрыли все подступы к ним. Вблизи островов несли дозорную службу два малых пограничных катера. Военный совет 2-й Отдельной Краснознаменной армии придал Бикинскому отряду противотанковую батарею для уничтожения десанта и десантных средств, стрелковый батальон с горной артиллерийской батареей. 28 мая на усиление прибыл также бронекатер из состава Амурской Краснознаменной военной флотилии с 60 курсантами-пограничииками школы младшего комсостава Казакевичевского отряда на борту.

Ранним утром 28 мая три катера противника подошли с юго-запада к острову № 124 и открыли по нему пулеметный огонь. Один из катеров начал высадку десанта численностью около 40 человек в непосредственной близости от группы пограничников, возглавляемой лейтенантом Гетманским, другой катер высадил десант такой же численности вблизи группы старшего лейтенанта Куркулова. Японцы с ходу открыли стрельбу по советским пограничникам. Видя, что японцы ведут особенно сильный фронтальный огонь, капитан Углов сосредоточил основные силы на своем левом фланге, подчинил себе группу Куркулова и перешел в наступление. Понеся большие потери, противник начал спешно отступать к катерам. Одновременно был усилен огонь по катерам противника, которые один за другим стали загораться, терять управление, после чего их понесло вниз по течению. Вражеские солдаты, успевшие добраться до катеров, в панике выбрасывались в воду. Вскоре подошли два бронекатера Амурской военной флотилии, которые прикрыли огнем пограничный катер КМ, буксировавший горящий катер противника к острову № 129.

Вражеское командование попыталось взять реванш за поражение. 29 мая недалеко от островов, где проходили бои, стали сосредоточиваться свежие силы японцев, сюда же они подтянули около 60 маньчжурских пехотинцев и более 30 всадников. В район островов № 121 и 124, против города Иман, подошли два сторожевых катера, на борту каждого из них было по два пулемета и команда по 10 человек, прибыла артиллерийская батарея. Из тыловых районов под прикрытием дымовой завесы к границе против застав Козловская и Половинная выдвинулась воинская часть численностью до 500 человек.

Советское командование для обороны островов и прилегающей к ним местности также привлекло значительные силы пограничников и армейские подразделения. На острове № 124 заняли оборону 55 пограничников и стрелковая рота, у острова находился пограничный катер КМ, а на берегу напротив него изготовились к бою взвод полковой артиллерии и взвод станковых пулеметов. Остров № 121 обороняли 50 пограничников, на берегу находились стрелковая рота, взвод полковой артиллерии и пулеметный взвод. На острове № 112 окопались 55 пограничников с девятью ручными и двумя станковыми пулеметами, на берегу заняли огневые позиции батарея и взвод полковой артиллерии. На реке в районе поселка Лончаково дежурил пограничный бронекатер в готовности принять на борт десантную роту для поддержки подразделений на всех ближайших островах.

Однако противник не решался с ходу высаживаться на советскую территорию. 29 мая японцы провели воздушную разводку, поело чего 30 мая 600 солдат прибыли в маньчжурский поселок Ситун, расположенный на берегу против острова № 121. Войска продолжали подтягиваться и 31 мая. В Ситун прибыли пехотная рота, отдельные группы пехотинцев и кавалеристов. В соседний поселок Сипей подошло до взвода пехоты, эскадрон конницы. В этот же день стали сосредоточиваться силы и против советского острова № 110.

К исходу 2 июня против участка Бикинского отряда противник стянул пулеметный взвод и смешанный эскадрон 9-го пехотного полка и 7 смешанной бригады, три пехотные и бомбометную роты 9-го пехотного полка, кавалерийский эскадрон. Все эти дни японские войска вели окопные работы и ремонт подъездных путей к границе. Однако от очередной провокации противник воздерживался, в то время обстановка на Халхин-Голе складывалась не в пользу Квантунской армии. Однако наращивание сил и проведение провокаций на советско маньчжурской границе продолжалось.

К 10 июня в четырех пунктах в зоне ответственности Бикинского погранотряда японцы сосредоточили 1140 солдат и офицеров маньчжурской пехоты из 7 смешанной бригады, жандармский отряд численностью до 60 человек и 120 японских солдат, 6 орудий, 12 станковых и 26 ручных пулеметов. Кроме того, сюда подходили части 21-й смешанной бригады, действовавшие до этого против китайских партизан. И все же японское командование так и не решалось на новую провокацию.

3 марта японцы устроили вооруженную провокацию в районе Буреинской заставы. Огонь по пограничникам, следовавшим вдоль границы, был открыт с маньчжурской территории. Метким выстрелом командир отделения Сазонов уничтожил японского унтер-офицера. Недалеко от места происшествия шесть японских солдат вторично обстреляли этот наряд. Пограничники открыли ответный огонь. На помощь противнику подошло до 30 человек, к нашему наряду, два отделения. Перестрелка продолжалась пять с половиной часов. Подоспевшая к месту боя резервная застава огнем станкового пулемета уничтожила нескольких японцев. После этого противник прекратил стрельбу.

На забайкальском направлении японцы в 1939 года устраивали частые провокации на участках Даурского и Нерчинск-заводского отрядов. Пользуясь большой отдаленностью границы от дорог и в связи с этим трудностями подхода необходимых пограничникам резервов, японцы на отдельных участках систематически вторгались на советскую территорию. В пределах Даурского отряда они нарушали границу в узких местах реки Аргунь.

Основным районом провокаций на участке Нерчинск-заводского отряда японцы избрали заставу Зоргол. В январе на юго-западных скатах высоты 725 они возвели блиндажи, увеличили численность личного состава кордона, активизировали боевую подготовку, установили круглосуточное наблюдение за движением пограничных нарядов, систематически вели огонь из станковых пулеметов по советской территории. Во второй половине февраля провокаторы дважды обстреливали пограничные наряды, а в марте два раза вели пулеметный огонь по советской территории.

2 апреля японские солдаты открыли ружейно-пулеметный огонь по нашему наряду. После этого начальник пограничных войск Забайкальского округа разрешил в особых случаях применять против налетчиков минометы. К исходу 2 апреля к месту происшествия с заставы прибыло 11 конных бойцов во главе с командиром отделения Скомороховым. С их появлением японцы прекратили стрельбу, но уже через полчаса пустили в ход два станковых пулемета. Тогда командование округа решило принять действенные меры по отражению возможного вторжения противника. Заставы Средне-Борзинской комендатуры были приведены в полную боевую готовность. Застава Зоргол усилилась 20 бойцами с двумя ручными и станковым пулеметами, комендатуре придали 2 миномета.

В полдень 3 апреля японцы открыли огонь по пограничному наряду из крупнокалиберных пулеметов. Имея численное превосходство в людях и вооружении, занимая хорошо оборудованные блиндажи на господствующих высотах, противник сковывал действия наряда, тем не менее пограничники не прекращали огня. Вскоре к ним прибыло три группы поддержки. Плотный огонь вынудил пограничников залечь на открытой местности. Находясь в невыгодных условиях, подразделения заставы и комендатуры не имели возможности подавить противника, находившегося в укрытиях, огнем стрелкового оружия. Тогда комендант участка капитан Карзонов с разрешения штаба отряда приказал применить миномет. Первым же попаданием была уничтожена вражеская огневая точка, стрельба противника ослабла. Воспользовавшись этим, группы поддержки вышли на намеченные рубежи и открыли ружейно-пулеметный огонь. При помощи минометного огня пограничники выбили противника из укрытий и нанесли ему крупный урон. Большая часть вражеских солдат была уничтожена, уцелевшие бежали в свой тыл.

25 января в районе заставы Средне-Аргунская три кавалериста под прикрытием девяти солдат вброд переправились на один из островов. Прибывшая к месту происшествия группа под командованием лейтенанта Кочергина открыла по нарушителям пулеметный огонь. Японские солдаты спешно покинули остров, но, как только пограничники вышли на него, засада противника с маньчжурской территории обстреляла их. Перестрелка вскоре прекратилась.

Вооруженное столкновение с японскими и маньчжурскими солдатами на участке Нерчинск-заводского пограничного отряда произошло 25 января 1939 года в районе заставы Средне-Аргунская, где группа пограничников под командованием лейтенанта Кочергина вела перестрелку с девятью японскими кавалеристами, нарушившими государственную границу.

12 февраля в районе стыка застав Ключевская и Олоневская два конных белогвардейца обстреляли наряд и ускакали в глубь маньчжурской территории. Минут через тридцать они возвратились, вторглись на советскую территорию, оскорбили пограничников и произвели по ним четыре выстрела. Прибывшие к месту происшествия начальник заставы старший лейтенант Матюгин с командиром отделения Масловым в рукопашной схватке саблями зарубили японских наемников.

31 января японцы на участке этого же отряда в районе Кайластуевской заставы устроили засаду на советском острове в районе протоки Гуран. 18 японо-маньчжурских солдат внезапно открыли огонь по наряду в пять человек, возглавляемому младшим лейтенантом Костенюком. Пограничники смело вступили в бой. Вскоре с заставы прибыла поддержка. Несмотря на численное превосходство, нарушители от меткого огня пограничников потеряли семь человек убитыми и ранеными и отступили.

6 февраля в районе Ново-Цурухайтуевской заставы у старого русла реки Аргунь японо-маньчжурские солдаты открыли ружейно-пулеметный огонь по наряду, прикрывавшему колхозников, работавших на острове. Ответным огнем пограничники уничтожили пять провокаторов и вынудили остальных прекратить стрельбу. На другой день в район перестрелки прибыло 15 солдат, четверо из них нарушили границу и залегли на острове. Вскоре численность японцев увеличилась на 80 человек. Им противостояли 26 пограничников. Противник открыл огонь из станковых пулеметов и повел наступление. К этому времени на помощь подошли еще 17 пограничников. Объединив все группы, начальник заставы лейтенант Юшко отбил вражескую атаку, вывел из строя 10 солдат и офицеров и отбросил нарушителей за рубеж. Пограничники потеряли одного человека убитым и пять раненными.

В начале марта противник совершил провокационную вылазку на участке Даурского отряда в районе заставы Шарасун. Пять всадников подъехали к границе, трое из них спешились, установили ручной пулемет и открыли огонь по наряду, прибывшему на участок. В завязавшейся перестрелке пограничники подавили огонь провокаторов и вынудили их отойти в глубь маньчжурской территории. Получив отпор, японцы вновь попытались вызвать инциденты на отдаленных, труднодоступных участках, в том числе и на участке Даурского отряда. К полудню 10 июня в районе заставы Кайластуевская четыре японских солдата нарушили границу по старому руслу реки Аргунь и вышли на остров № 279. Их действия с разных сторон прикрывали три группы, каждая численностью 30 человек. С появлением усиленных пограничных нарядов противник покинул пределы советской территории.

30 марта более 30 минут велся ружейно-пулеметный огонь по группе пограничников, проходивших вблизи границы на забайкальском направлении. 8 мая три японских солдата несколько минут вели стрельбу из винтовок по нашей территории в районе заставы Хинган. 15 ноября 1939 года на участке Даурского отряда против заставы Богдановка японцы четыре раза вели огонь по группе военных топографов и пограничникам.

Многочисленные поражения не прошли бесследно для противника. После разгрома войск Квантунской армии на реке Халхин-Гол японское командование в октябре 1939 года издало приказ, запрещающий армейским соединениям и частям, расположенным вблизи советской границы, вызывать хотя бы мелкие столкновения с Красной Армией. В приказе требовалось придерживаться мирной тактики. Издавая такой приказ, японские военные власти на территории Маньчжурии исходили из стратегических соображений политики Японии по отношению к СССР. После многократных крупных и незначительных, но важных в военном и престижно-политическом плане поражений в боевых столкновениях на границе японские правительственные и военные круги отдавали себе отчет в том, что в данный период они не способны военной силой добиться своих агрессивных целей и любые столкновения на границе с советскими войсками будут иметь серьезные последствия в дипломатических отношениях между СССР и Японией, что крайне невыгодно последней в сложившейся ситуации после заключения договора о прекращении военных действий на Халхин-Голе.

Тем не менее вооруженные столкновения, вызванные нарушением границы японскими военнослужащими, после этого приказа стали редким явлением и по характеру были мелкими. 7 ноября 1939 года на приморском направлении, в районе заставы Угловая Хасанского отряда, 20 японских солдат подошли к линии границы, два из них углубились на советскую территорию до 15 метров. Пограничный наряд и группы бойцов из части усиления РККА открыли по нарушителям огонь, после чего противник, не открывая ответного огня, отошел.

В целом же поведение японских властей и пограничных гарнизонов на всех направлениях было осторожным и подчеркнуто спокойным в 1940 году. Хотя отдельные нарушения границы японо-маньчжурскими военнослужащими случались. Всего на хабаровском направлении японо-маньчжурские солдаты 5 раз выходили на середину реки Амур с провокационными целями, но все эти происшествия заканчивались без вооруженных столкновений.

19 января 1940 года на приморском направлении японцы произвели 2 артиллерийских выстрела, снаряды разрывались в 350 м от границы на нашей территории в районе Рассыпной нади. 10 января японское зенитное орудие произвело два выстрела по советскому военному самолету, пролетавшему примерно в километре от границы на участке Гродековского отряда. 1 ноября напротив города Иман японцы производили учебную артиллерийскую стрельбу, при этом восемь снарядов перелетели на советскую территорию.

4 июля 1940 года на рассвете наряд заставы Васильевская Бикинского отряда обнаружил в зарослях тростника реки Уссури лодку. К месту происшествия была выслана тревожная группа. Недалеко от лодки замаскировался пограничник Лозенко. В его задачу входило не допустить ухода лазутчика за рубеж. Обнаружив преследование, опытный японский разведчик возвратился к месту своей высадки. Лозенко умелым приемом отрезал ему путь к лодке, а затем после неоднократного предупреждения метким выстрелом уничтожил нарушителя. Изъятые у убитого документы и вещи свидетельствовали о принадлежности его к японской разведке.

С мая 1939 года нарушения границы японскими самолетами стали приобретать систематический характер. 6, 7, 9, 11 и 29 мая границу нарушили в семи случаях 18 самолетов. Менялось направление разведывательных полетов. Если в январе — апреле 1939 г. наибольшее количество нарушений советского воздушного пространства приходилось на участок Благовещенского отряда, то с мая 1939 г. японцы стали активно вести воздушную разведку на приморском направлении. С 6 по 9 мая 1939 года их самолеты пять раз углублялись на нашу территорию в районе станции Пограничная. 11 мая воздушная граница была нарушена на участке заставы Полтавка Гродековского отряда. Несколько подобных нарушений на участке этого и Посьетского отрядов было в июне и августе 1939 года Увеличилось время и глубина залета. В отдельных случаях воздушное пространство одновременно нарушали несколько самолетов. 11 мая на участке Гродековского отряда границу перелетели одновременно девять легких бомбардировщиков под прикрытием трех истребителей и углубились почти на восемь километров на территорию СССР. 16 августа японский самолет в течение часа находился над советской территорией на участке заставы имени Краева. Глубина залета составила 25 км.

С октября 1939 года, после событий на Халхин-Голе, японское командование вынуждено было сначала сократить, а затем прекратить провокации на сухопутной границе, но одновременно активизировало разведывательные полеты над советской территорией. В середине октября 1939 года штаб Квантунской армии разработал план разведывательных полетов по выявлению железнодорожных мостов и других важных объектов Приморья на глубину до 40 км.

В первой половине 1940 года японские самолеты стали активно вторгаться в советское воздушное пространство и на забайкальском направлении. В отдельные дни они совершали там по нескольку залетов. 5 и 6 февраля на участках Аргуньской и Усть-Уровской комендатур граница нарушалась ими 11 раз, в двух случаях вторгались одновременно по два самолета, т. е. за два дня граница здесь нарушалась столько же раз, сколько за весь 1939 год. 5 апреля в районе Джалинды одиночные самолеты девять раз пересекали пограничный рубеж. 4 мая японский самолет в районе горы Карабон и заставы Усть-Серебрянка дважды углублялся в воздушное пространство СССР до 5 км. 18 мая японский бомбардировщик три раза залетал на советскую территорию на участке Нерчинского отряда.

В 1939—1941 году довольно сложной и напряженной была обстановка и на морских дальневосточных рубежах, где японские милитаристы нередко организовывали провокации, преднамеренно нарушали границу. В трех основных районах — Северного Сахалина, Камчатки и Приморья только в течение 1939 года и первой половины 1940 года японцы 54 раза вторгались в советские территориальные воды. Нарушения морских границ помимо провокационных целей преследовали демонстрацию силы, разведку побережья и подходов к нему и, наконец, хищнический лов рыбы и крабов в советских территориальных водах. Активность нарушения морских рубежей возросла после поражения Квантунской армии на Халхин-Голе и в многочисленных вооруженных провокациях на советско-маньчжурской границе.

У Сахалина в отличие от Камчатки эти особенности были связаны с тем, что здесь граница проходила не только по морю, но и на самом острове, разделяя его на северную — советскую и южную — японскую часть, отторгнутую Японией после поражения России в русско-японской войне 1905 года. На острове Сахалин границу по сухопутной части активно нарушала пограничная полиция, сосредоточенная на четырех постах, общей численностью 200 человек и в полицейском полку в 2 тыс. человек, располагавшемся вблизи границы. А всего на Южном Сахалине японцы имели около семи тысяч человек войск и полиции.

Полицейские большими группами и целыми подразделениями выходили к границе и часто нарушали ее в провокационных целях. 4 февраля один из полицейских подошел к границе в районе первого астрономического пункта. Двое других нарушили границу и изготовились к стрельбе, остальные залегли примерно в тридцати метрах на своей территории, готовые к бою. Так продолжалось 10 минут. Находившийся поблизости пограничный наряд никаких действий против нарушителей не предпринимал. Не добившись поставленной цели, провокаторы удалились. За полгода, с 1 ноября 1938 года по 1 мая 1939 года, на Сахалине полицейские девять раз нарушали советскую границу у того же астрономического знака. В ряде случаев они заряжали винтовки и целились в сторону пограничников, выкрикивая при этом провокационные лозунги на русском языке. Подобные провокации на этом же участке полицейские группами по 8—12 человек совершили и в последующем, причем в июне 1939 года дважды.

Границу на острове нарушали и японские самолеты, располагавшиеся на трех аэродромах Южного Сахалина. Такие факты отмечались четыре раза в январе, один — в феврале 1940 года. 23 июня два японских бомбардировщика трижды вторгались в советское воздушное пространство. 3 октября японский самолет на большой высоте нарушил границу в районе города Александровск. Нарушения границы японскими самолетами на Северном Сахалине произошли также 5 и 23 октября.

Японские суда и корабли неоднократно вторгались в территориальные воды Северного Сахалина. Только в июне — июле 1939 года они 25 раз одиночками и группами заходили в 12-мильную морскую зону, оставаясь на якорных стоянках до четырех суток. К концу лета число военных кораблей и вспомогательных судов у берегов Сахалина убавилось. Остались крейсер, два эсминца, ледокол и танкер. Все они приблизились к советской, северной части острова, некоторые из них в течение всего августа постоянно курсировали у берегов Северного Сахалина, неоднократно заходили в наши территориальные воды. Грубо нарушая международные договоры, они систематически световыми сигналами поддерживали связь с представителями японских концессий, располагавшихся на Северном Сахалине. При прохождении в наших территориальных водах на кораблях объявлялись боевые тревоги, стволы орудий наводились на побережье, а в ночное время корабли освещали акваторию прожекторами, мешали рыбному промыслу. Свои провокационные действия японцы пытались оправдать обеспечением безопасности японских концессионеров».

В период активных провокационных действий Японии Коммунистическая партия, Советское правительство, командования Красной Армии и пограничных войск принимали дополнительные меры по укреплению дальневосточных рубежей. В июне 1940 году был воссоздан Дальневосточный фронт, а вскоре усилены 1-я и 2-я Краснознаменные армии, вновь созданы управления 15, 25 и 35-й армий. В первой половине 1941 года директивой Народного комиссара обороны на Дальнем Востоке были сформированы 59-я танковая и 69-я мотострелковая дивизии, а также 30-й механизированный корпус в составе 58-й, 60-й танковых и 239-й механизированной дивизий, на новую штатную организацию перешли 16 стрелковых дивизий. Значительно пополнился самолетный парк. К июню 1941 года ВВС Дальнего Востока насчитывали 1737 самолетов и, кроме того, был развернут 5-й корпус дальней бомбардировочной авиации.

Военный конфликт на Хасане и тем более на Халхин-голе стал ключевым моментом не только в японской истории, но и оказал колоссальное влияние на исход Второй мировой войны. Победа СССР и МНР на Халхин-Голе стала одной из причин отказа от нападения Японии на СССР во время Великой Отечественной войны. Сразу после начала войны Генеральный штаб Японии, учитывая в том числе и опыт Халхин-Гола, принял решение вступить в войну против СССР только если Москва падёт до конца августа. В ответ на требование Гитлера в телеграмме от 30 июня немедленно выполнить свои союзнические обязательства и ударить по СССР с востока на заседании Совета министров 2 июля было принято окончательное решение ждать, пока Германия не будет побеждать наверняка.

Именно поражение Японии в монгольских степях заставило её переориентировать вектор своей экспансии с севера на юг, в сторону Тихого океана, что спустя два с половиной года привело к нападению на Перл-Харбор.  А советские солдаты и пограничники на Дальневосточных рубежах ценой воей жизни сумели внести неоцинимый вклад в дело разгрома фашисткой Германии и спасение нашего отечества и народа от полного уничтожения.