Тысячелетняя война. Русь и Великая Степь.
Война с Крымским ханством в 1573-1606 году.

Идя в 1572 году на Русь Девлет Гирей и его кровожадные соплеменники ощущали громадную поддержку со стороны всемогущественной мировой державы, Османской империи. Он был уверенны в успех, так как в этой благоприятной для него военно-политической ситуации крымский хан надеялся не только отторгнуть от России Среднее и южное Поволжье, но и захватить Москву. Накануне вторжения алчный и одуревший от само величия Девлет Гирей приказал расписать между мурзами уезды и города России. Воодушевлённый погромом в предыдущем году Москвы, турецкий султан направил в Крым крупный отряд янычар с пушками для участия в завоевательном походе на Русь, очень надеясь захватить для своей империи новые территории. Хотя до этих событий Турция в борьбе с Россией использовала до поры до времени только своего крымского вассала.

Однако после установления Российского контроля над Казанским и Астраханским ханствами, произошло первое прямое столкновение русских с турками. В 1569 году 17 тысяч турок и 50 тысяч татар организовали совместный поход на Астрахань, который закончился для них катастрофой. Но 1571 год породил в Стамбуле надежды на успех. Но в 1572 году многочисленная татаро-турецкая орда шедшая на Москву была наголову разгромлена всего в нескольких километрах от неё. Увы, не судьба.

Но события лета 1572 года фактически положили конец многолетнему противостоянию крымского хана Девлет Гирея и русского царя Ивана Грозного, которое началось почти два десятилетия назад. Здесь, на ближних подступах к Москве, как и в последующие столетия, навсегда рухнули надежды крымских ханов вернуть себе доминирующие положение в Восточной Европе и воссоздать ордынскую империю.

Молодинская победа закрепила навечно за Московским государством Поволжье, упрочила международное положение и авторитет страны не только у восточных и южных соседей России, но и на Западе, опосредованно корректировала негативный образ страны, старательно создававшийся дипломатами Ливонского Ордена, Речи Посполитой и Швеции, либо даже способствовала его пересмотру. Последствия этого сражения для стратегической ситуации в регионе были колоссальные.

Крымскому хану, как и последующим правителям Крыма, так и не суждено было восстановить своих родственников на казанском троне. Крымские войска ещё около 100 лет совершали регулярные нападения на русские земли, в том числе в 1589, 1591, 1593 годы, в Смутное время, в 1640, 1666, 1667, 1671, 1688 годы, однако чаша весов всё более склонялась на сторону Российского государства. И уже через 160 лет после описываемых событий российские армии Миниха и Ласси вторглись в Крым во время войны 1735-1739 годов и подвергли ненавистную крымскую землю тотальному опустошению, истребляя татарву. Ни жалели никого.

Ответом на кровавую тюркскую экспансию стали не менее ожесточённей, походы против них донских и запорожских казаков. Уж больно достали русских эти безнаказанные зачастую набеги, стоявшие Руси колоссальных потерь и чудовищных разрушений. Казаки в отличие от государственных деятелей не были заморочены сложностями утончённой европейской дипломатии. Для них поганые были исчадием рода человеческого, и они противостояли им везде где существовал РУССКИЙ МИР.

Так состоялись казацкие походы в 1502 и 1504 годах на Тамань, 1516 году на Белгород, в 1523, 1527, 1528, 1538. 1541, 1545, 1547, 1548., 1551 годах на Очаков, в 1556 году на Керчь и Очаков, в 1558 году на Перекоп и Джарылгач, в 1560 году на Кафу, 1574 году на Азов и Белгород, в 1575 году на Трапезунд, Синон и Константинополь. В 1576 году казаки ходили на Килию, Силистрию и Варну, а также практически ежегодно осуществлявшиеся с 1602 по 1696 года, набеги на черноморское побережье Турции. А в 1637 -1642 годах донские казаки захватили и удерживали Азов.

Русские при своём сердобольном отношении к другим людям имеют самое милитаристское сознание из всех больших этносов на этой проклятой богом земле. Сказанное выше категорически нельзя путать с тупой агрессивностью, как приобретённой, так и, возможно, врождённой, присущей как отдельным людям, так и многим большим и малым народам. Одновременно русские, как ни странно, являются одной из самых миролюбивых наций, что совершенно естественно уживается с милитаризмом, не вызывая никаких противоречий, а лишь подчёркивая вездесущие амбивалентность и двойственность, пронизывающие их и их отношение к миру.

Вы все ЧУЖИЕ должны понять, мы просто по жизни другие. Мы живём в параллельном мире по отношению ко всем, и нас всегда и во все времена никто не мог понять, потому что мы до совершенства непредсказуемы. А это всегда всех наших соседей очень сильно пугало. И пусть не надеются убогие, что единожды воспользовавшись слабостью России, они будут получать дивиденды вечно, купаясь при этом как сыр в масле со сметаной, изредка попинывая этих презренных славян.

Но вы все, не взирая на долготу своей славной истории, несметного богатства, неимоверной воинственности и вселенской исключительности, должны помнить «как отче наш», что русские всегда приходят за своим, и скрупулёзно платят по счетам. И когда они придут, не надейтесь твари на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не будут стоить даже той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть. Так было, так есть, так и будет, и горе тому народу кто это забудет, или не понимает это в силу своей исключительности.

Именно после Молодинской битвы Крымское ханство вынуждено было отказаться от многих своих притязаний к России, и навсегда отказаться от авантюрной затеи завоевать Русскую землю. Это лишало Османскую империю возможности лелеять надежды на продолжение экспансии в русские земли, с помощью вассального Крымского ханства, и закабаления русского народа, который не желал этого. Даже несмотря на то, что Стамбул на подконтрольных территориях сохранял немусульманские религии, местное население само исламизировалось из практических соображений, так как налоги для иноверцев были выше, чем подати для последователей титульного вероисповедания. Но русские люди, а не продажные западные украинцы, никогда свою веру отцов не продали бы, а пошли бы за веру на смерть.

В свою очередь, взаимные счеты и недоразумения, разделявшие Польшу-Литву и Москву, близорукость их правительств и пренебрежение к интересам своих народов помешали обоим государствам воспользоваться благоприятной ситуацией и устроить совместную борьбу со степными хищниками, раздавив это паучье гнездо навсегда. А так как усиление Московского государства не только кардинально нарушало политическое равновесие в Восточной Европе, но и угрожало Крымскому ханству, а так же неограниченно амбициозной Речи Посполитой. Посему, объективно военно-политические интересы вынуждали спесивых польских королей не только уклонятся от участия в антитурецких лигах, но и даже опираться на военные союзы с Турецкой империей и кровожадным Крымским ханством в своей борьбе с Московской Русью.

И то, что Крым в отличие от Казани и Астрахани сумел продержаться ещё более 200 лет, отнюдь не заслуга династии Гиреев и Османской империи, а, скорее, последствия русской Смуты, и подлючей политики Речи Посполитой вместе со Швецией, вмешавшихся в неё и вынудивших Москву надолго отказаться от разгрома этого разбойничьего гнезда и центра мировой работорговли. По вине спесивых до самодурства польских панов и шведских русофобов ещё два столетия через крымские порты шли сплошным потоком в рабство народы Восточной Европы. Но их им было совсем не жалко, они же русские...

Однако значение победной кампании 1572 года для Московского царства вскоре вылилось в представлении кандидатуры Ивана Грозного на польский престол и в завязавшихся вскоре в 1573 году союзных переговорах со Священной Римской империей, включая вопрос от признании за московским самодержцем царского титула. То важное место, которое имперская дипломатия отводила Московскому царству в системе международных отношений, в частности в период польского бескоролевья в 1572–1576 году, было напрямую связано с успехами московских войск, с одной стороны в Литве, с другой – на востоке и юге, в борьбе с татарами.

Тем более, что в июле 1572 года умер король Речи Посполитой Сигизмунд II Август. В 1573 году королем был избран французский принц Генрих Валуа, но в 1574 году в Париже скончался его брат король Карл IX. Как только Генрих получил эту новость, он оставил Польшу и уехал в Париж, где был коронован королем Франции. В Речи Посполитой наступил период междуцарствования. Влиятельная группа польской и литовской шляхты, в которую входил, в частности, архиепископ города Гнезно Якуб Учарский, выразила желание видеть на польском престоле царя Ивана IV или его сына Федора.

Было глубоко символично, что именно после победоносной Молодинской битвы вновь возобновились русско-австрийские дипломатические отношения на совершенно новом уровне, начиная с приезда в Россию тайного имперского посланника Магнуса Паули в 1573 году. Имперская дипломатия окрылённая этой победой русского оружия над степняками очень подробно информировала русского царя о европейском политическом «пасьянсе». Делая по ходу переговоров весьма соблазнительные предложения политического и военного союза. Союз этот должен был быть прежде всего направлен, с одной стороны против Турции и её алчных и ненасытных вассалов нёсших смертельную опасность для европейских народов, и их заносчивых и амбициозных правителей. А с другой стороны, указывался и второй противник, французский король, как главный союзник турецкого султана, по договору с которым на польский престол была выдвинута совместная кандидатура брата французского короля принца Генриха Валуа.

Если антиосманские и в целом антимусульманские союзные отношения предлагались Москве имперцами и ранее, то при подготовке этого вояжа и имперской дипломатией в первые была сформулирована идея раздела недавно образовавшейся Речи Посполитой между Империей и Московским царством, а также выражено понимание и сочувствие ливонской политике Ивана Грозного. Коварная и иезуитская Европа, взращенная на законах и принципах людоедского Римского права, умела преподнести и впихнуть всякое дерьмо в красивой упаковке.

Эхо Молодинской победы звучит и в уверенных политических декларациях московской дипломатии в дипломатических сношениях с европейскими государями, в первую очередь, с возглавлявшими антитурецкий блок Габсбургами.

«А Астороханское государьство было великое и значала Болшие орды государьство началное; а как Государю нашему... Бог поручил – Казанское царьство взял, и Государь наш... послал рать великую Волгою к Асторохани, что бо чистити Волга и до Хвалимского моря, а то царьство Астороханское стоит блиско устья морскаго. И Государя нашего воеводы Астороханское царьство взяли и царя свели; и устроил Государь наш... в Асторохани потомуж благочестие: многие церкви поставил и соборы и весь причет церковный устроил».

Великая победа русской армии при Молодях, и возникшая вскоре война между Османской империей и Персией, на время приостановили крымскую и турецкую агрессию против Московского царства. Но русскую границу, проходившую по южным степным рубежам, по прежнему продолжали тревожить лишь небольшие татарские отряды приходившие за полоном. Такие нападения произошли и в 1573, и в 1574 годах. Совершены они были исключительно с грабительскими целями. По своим масштабам эти набеги не шли ни в какое сравнение с нападениями прошлых лет, а так же не несли угрозы независимости русского государства.

Несмотря на выдающейся успехи Москвы, на протяжении второй половины XVII века Русское государство и Крым по прежнему противостояли друг другу как неприменимые противники находившиеся между собой в открытой борьбе, лишь по временам затихавшей и приобретавшей форму скрытого антагонизма. В пользу этой точки зрения говорит и тот факт, что в течение всей Ливонской войны расчёт польского правительства на содействие татар всегда оставался неизменным. Польское правительство в течение Ливонской войны три раза возобновляло союз с Крымом, охотно забывая о нарушении им ранее заключённых соглашений. Выгода от союза с татарами в глазах польского правительства сторицей окупали ущерб, который причиняли польским владениям татарские набег.

Прямая и непосредственная связь между набегами татар на русские земли и ходом военных действий в Ливонии становится особенно заметной, если принять во внимание тот факт, что 1575-1578 есть годы, отмеченные перерывом нападений крымцев на Русь, стали временем усиления активности русских войск в Ливонии. После 1578 года наступает последний, заключительный период Ливонской войны. Московское государство обороняется против объединившихся Польши и Швеции, а так же и против татар напиравших с юга, с честью выходит из этой тяжелейшей борьбы. Надо заметить, что в этот период крымчаки были не способны активно бороться с Московским государством, так как потерпели вместе с турками в 1578 и 1579 годах сокрушительные поражения от персидских войск.

По окончании Ливонской войны крымские татары прервали свои набеги. Причина поворота политики Крыма заключалась в том, что в 1593 году Турция начала тяжёлую и длительную войну с Венгрией, в которой должен был принимать участие Крым. Это поставило Крымского хана перед необходимостью возобновить мирное соглашение с московским правительством. Прекращение широкомасштабных опустошительных набегов крымчаков на Московское государство в конце XVI и в первые годы XVII века, таким образом, обусловлено прежде всего усложнившейся международной обстановкой.

Как и прежде, основные действия в нескончаемой русско-татарской войне проходили на степной границе русского государства с «Диким Полем». Эти земли лежали на рубеже леса и степи. По направлению к югу леса уступали постепенно место бескрайним степям, переходя от сплошных массивов к отдельным рощам в оврагах и балках, по берегам рек. Поселения тут встречаюсь всё реже. Начиналось Дикое Поле. По его просторам круглый год, зимой и летом, бродили во множестве разбойничьи шайек "воровских людей" и хищные чамбулы татар, вечно голодных и алчных.

По водоразделам рек проходили проторенные таирами сакмы и шляхи. Через этот край пролегали важнейшие из этих военных троп, которые вели от татарских кочевий к русским городам и сёлам. От самого причерноморского Перекопа до Тулы протоптан был крымцами самый знаменитый Муравский шлях. Он шёл по водоразделу Днепровского и Донецкого бассейнов, между верховьев Ворсклы и Северского Донца, между Тимом и Кшенью на Ливны и далее к Оке. Промеж верховий Нежеголи и Осколом на территорию Курского края вступала Изюмская сакма, которая сливалась с Муравским шляхом у Семских Котлубанов. Помимо них, татары пользовались и другими дорогами, более локального значения. Ответвляясь от Муравского шляха, уходила за Сейм Пахнуцкая дорога. К Рыльску вёл Бабаев шлях, названный так по имени знаменитого в своё время Бакая-мурзы; от Рыльска к Волхову, Свиной. По ним приходили степняки на русскую землю и по ним возвращались они, уводя в неволю не меренные толпы пленников, угоняя скот и иное награбленное добро. Пути эти из Дикого Поля на Русь в те времена бывали, зачастую, не так уж и далеки, особенно для отборной конницы. Помимо Крымского ханства, угроза московскому порубежью исходила и со стороны зависимой от Крыма Ногайской орды, кочевавшей в степях от Дуная до Кубани.

Из порубежных русских городков постоянно высылались в Степь отряды служилых людей, которые должны были отыскивать татарские сакмы и следить за передвижениями врага. Одни из этих отрядов, сторожи, включали в себя от 2 до 6 человек и выставлялись караулами на обычных местах пролегания сакмы, у приметных одиноких деревьев, откуда они вели наблюдение за закреплённым участком. Более крупными и подвижными отрядами являлись станицы, объезжавшие дозором Поле. Каждая станица состояла из 50-100 всадников, которые должны были патрулировать обширные пространства Степи. Наезженные татарские сакмы перекрывались фортами-острогами, стоявших обычно у бродов через крупнейшие водные артерии пограничья.

А для крымчаков, как и в прежние времена, основной целью нападений был людской полон и скот приносящий основную прибыль, но их вполне устраивали деньги, имущество и вооружение, которое можно было отбить в острогах и многочисленных городках, а так же станицах в приграничных районах. Именно здесь селились первые русские поселенцы, пришедшие на плодородные земли «Дикого Поля»

Татары, вооружённые луками, кривыми саблями и ножами, пиками, на своих малорослых, но сильных и выносливых степных лошадях, без обоза, питаясь небольшим запасом сушеного пшена или сыра из кобыльего молока, легко проносились через эту необъятную степь, пробегая чуть не тысячу верст пустынного пути за относительно короткое время.

В течение 1573-1574 года внимание московского правительства по прежнему было сосредоточено на борьбе с татарами. Пять полков стояли на берегу реки Ока и пять полков стояли против «казанской стороны»: Муром-Нижний Новгород-Шуя-Плёс. На огромной по свое протяжённости территории было сковано 10 полков русской армии, а так же многочисленные гарнизоны крепостей и пограничная стража. Это было по мнению русского командования достаточно для успешного отражения татарских набегов.

В последующие годы, после битвы под Молодью, Девлет I Герай лично не совершал набеги на русские владения. На московские окраины нападали только его сыновья, отдельные крымские и ногайские мурзы с небольшими силами. В сентябре 1573 года произошел поход крымских царевичей и ногаев на Переяславль-Рязанский.

Татарское войско выйдя к русским окраинам разделилось на отряды по нескольку сот человек, которые в свою очередь отделялись от главных сил поочередно. Эти многочисленные отряды степняков рассыпались по деревням и селениям, окружая их со всех четырех сторон и, чтобы не ускользнули жители. Раскладывая по ночам большие огни, они начинали грабить, сжигая, вырезая безжалостно сопротивляющихся, уводя с собой не только мужчин, женщин с грудными младенцами, но и быков, коров, лошадей, овец, коз.

Сначала с ними бились воеводы окраинных городков-крепостей с их немногочисленными гарнизонами, затем против татар выступили из Серпухова воевода большого полка князь С. Д. Пронский с казаками. Он встретил татарву в 15 верстах от города, стремительно атаковал их и разбил наголову. Блестящая победа увенчалась освобождением русского полона и захватом множества татарских пленников. Не захотев вновь испытывать судьбу погибших соплеменников у Молоди, оставшаяся в живых татарва вынуждена была не достигнув желаемого срочно бежать в степь спасая свои жизни.

Осенью 1574 года отряды крымчаков и ногаев пришедших на русские окраины для грабежа, совершили набег на рязанскую окраину. Воевода Борис Серебрянный после получения об этом известия, со своим полком срочно выступил навстречу поганым, стремясь не дать им разорят русские селения и захватывать ясырь. Вскоре в районе Печерниковских дубрав русские настигли татар и без остановки атаковали их. В ходе ожесточённого сражения русские сумели наголову разгромить степняков, остатки которых поспешно бежали в степь. «И тое осенью было дело украинским воеводам князю Б. Серебряному с товарищи с крымскими и с ногайскими людьми в Печерниковых дубравах, опричь новосильских, да мценских, да орельских воевод, потому что они в сход не поспели».

В 1576 году, ущемлённый страшным поражением под Москвой Девлет Гирей, собиравшийся было в поход на Русь, с Молочных вод вернулся в Крым, узнав о нахождении Ивана IV с царевичем со всеми силами в Калуге. В свою очередь, получив это сообщение Иван IV с большими боярами и воеводами ушел в Москву; на берегу были оставлены вторые воеводы с полками. Сами крымчаки, вынуждены были ограничится тем, что в сентябре того же года напали на Новгород-Северский, имея своей целью, что и прежде, такой же же банальный грабёж и захват полона. Но получив жёсткий отпор в боях с русскими, побросав захваченное имущество, скот и ясырь, бежали в степь, преследуемые русскими войсками. В этом же году татары из Большой ногайской орды численностью в 10 тысяч человек приходили под Темников, сжигая на своём пути сёла и посады, уничтожая и забирая в плен жителей.

Разгром в битве под Молодями оказался для крымских татар роковым. Огромные потери понесённые в этой эпической битве основательно подорвало боевое могущество Крымского ханства, надолго обезлюдев крымские улусы, в которых остались в основном женщины и дети. Но в образовавшийся вакум хлынули многочисленные ногаи, которые с успехом заменили крымчаков. В конце XVI века они стали играть главную роль в набегах на владения русских царей. Кровожадные крымские татары и присоединившиеся к ним вечно голодные ногаи продолжали методично совершать набеги на Русь по запросу крымского хана, уводя в полон русских людей.

Крупнейшим из государств, образовавшихся в XV веке на развалинах Улуса Джучи, была Ногайская орда. Её основателем принято считать беклярбека Едигея, бывшего в конце XIV – начале XV веков фактическим правителем Улуса Джучи. После его смерти его потомки сумели сохранить свое высокое положение. Первоначально их владениями были степи, в междуречье рек Яика и Эмбы, но постепенно им удалось распространить свою власть также на сопредельные земли, включая Астрахань, южных башкир, а так же часть казахов и каракалпаков.

Главный город Ногайской орды был Сарайчик, он располагался на правом берегу реки Яик, это в 60 километров от её устья. Он был основан вскоре после возникновения Улуса Джучи. В отличие от прочих орд бывшего Улуса Джучи, ногаями управляли не ханы из рода Чингиза, а бии из рода Едигея, поэтому первоначально они вынуждены были признавать над собой формальную власть сибирских Джучидов.

Правящие бии Ногайской Орды проживали в своей столице, в основном, в зимнее время, а летом кочевали. Сарайчиком непосредственно управляли бийские наместники, даруги, в нем также проживали высшие духовные чины Орды, великие сеиды. Во времена расцвета Улуса Джучи Сарайчик был важным торговым центром на пересечении караванных путей; эта роль сохранилась за ним и в ногайскую эпоху. Здесь активно предлагали «живой товар» на любой вкус, в основном из Руси, идущий на рабовладельческие рынки Средней Азии и Ближнего Востока. Это были искусные ремесленники, красивые женщины, здоровые дети. Кроме того, Сарайчик почитался татарами как особо священное место, потому что в нём находились ханские усыпальницы.

После смерти большого друга России бия Исмаила, на ногайский престол вступил его сын Дин-Ахмет кардинально отказавшийся от прорусского курса своего отца. В 1565 году он направил послов к крымскому хану с предложением совместно захватить Астрахань. Ногаи не только приняли участие во втором походе Девлет-Гирея на Москву, но и рассчитывали получить значительную долю при разделе русских земель между татарами.

После того, как жалкие остатки разгромленных под Москвой ногаев вернулись в свою орду и разбрелись по улусам, последовал ответный русский удар, целью которого стала ногайская столица. В 1573 году ногайская столица была взята и разгромлена служилыми казаками астраханского гарнизона. Эта карательная акция стала ответом на участие ногаев в походах Девлет-Гирея на Русь в 1571 и 1572 годах. Об этом же позднее упоминал преемник Дин-Ахмета бий Урус «В прошлых летех… приходили козаки из Астрахани и Сарачик разорили».

Весной ого 1577 года мирза Урмухаммед, сын ногайского князя Тинехмата, со своим отрядом сумел добраться до левобережья Суры и разорить многочисленные деревни между ней и Пьяной, угнав при этом сотни пленников и скот. В конце лета набег ногайской орды вновь повторился. Теперь во главе татарской рати находился дерзкий мурза Есиней Дивеев, князь Тинехмат, мурза Урус. Ногаи разорили алаторские и темниковские места, захватив полон, основательно опустошив территорию. Посланные в погоню русские отряды к великому сожалению вернулись назад нисчем. В этот раз поганые сумели безнаказанно уйти в степь.

Ободрённый недавним успехом ногайский мурза Есиней Дивеев, сумевший собрать под своим командование более 10 тысяч степняков, повторил набег на южно-русские земли ранней весной 1578 года. С ним на Русь пришли 6000 казыевцев, 2000 азовцев, 2000 больших ногаев и 2000 дивеевых ногаев. Они сумели скрытно подойти к русским окраинам и основательно опустошить территорию, захватив большой полон, и вновь безнаказанно уйдя в степь.

Войдя во вкус и почувствовав большую добычу, летом 1578 года большая ногайская орда со своими мурзами ходили уже под Венев и другие места за ясырём. Этому способствовало и то, что в 1578 году, после смерти Дин-Ахмеда, новый бий ногаев Урус вновь предлагал Крыму союз против Москвы и хотел воевать Русь. Но в Веневе осадный голова Роман Писарев, вместе с немногочисленным гарнизоном сумел отбить атаку татар на город, хотя степняки и уничтожили посад. Но затем, во время ночной вылазки, русские сумели отогнать поганых от стен крепости, нанеся кочевникам чувствительные потери. На этот раз степные хищники ушли в степь не добившись поставленных ранее перед собой задач.

Этот неожиданный набег ногайцев, чьи лидеры заверяли Москву в мирных намерениях, заставил русское правительство пересмотреть отношение к окраинным землям и предпринять ряд новых организационных усилий по действенной и результативной охране государственных рубежей. Правительство начинает строительство четырех линий укреплений, географически растянувшихся от Белгорода до Самары, а хронологически занявших более столетия. Полностью оно будет закончено лишь в 1684 году. Окскому направлению вновь будет уделено особое внимание, так как оно являлось одним из излюбленных путей степняков в их набегах на Московскую Русь.

Поход 1573 года стал лишь началом кампании по усмирению ногаев. Основную роль в ней в последующие годы играли волжские казаки. Волжские казаки с молчаливого одобрения Москвы развернули против ногаев настоящий террор. В 1577 году ими был полностью разгромлен город Сарайчик, столица Большой Ногайской орды и основательно опустошены их улусы. Этот поход стал лишь началом кампании по усмирению ногаев. Основную роль в ней в последующие годы играли те же волжские казаки. Их использование было особенно выгодно для русского правительства. С одной стороны, они всегда были готовы откликнуться на призыв Москвы выступить против татар, с другой стороны, русские власти, ведя с ногаями сложную дипломатическую игру, могли приписать казачьи набеги собственному почину волжской вольницы.

В то же время царь довольно откровенно угрожал бию, что если ногаи не прекратят своих набегов на русские окраины, то «повелим вас самих воевать и ваши улусы козаком астараханским и волским, и донским, и казанским, и мещерским, и над вами над самими досаду и не такову учинят». И уже к концу 1580 набеги козаков против ногаев принесла свои плоды. Основные ногайские улусы ушли за Яик, так как «у Волги боятца жити от волских козаков воины», что значительно снизило интенсивность опасность их набегов на русские окраины. Новый разгром Сарайчика произошел в 1581 году. При этом русское правительство отказалось принять на себя ответственность за эти действия. Иван IV также указывал астраханскому воеводе В.Ф. Бахтеярову-Ростовскому отвечать на вопросы бия Уруса следующим образом: «Наши козаки на Сараичик не хаживали, а воровали будет на Сараичик приходили беглые козаки, которые, бегая от нас, живут на Терке, на море, на Еике».

Большое внимание в этот период русское правительство уделяло Поволжью, где уже много лет бушевало антирусское восстание бывших народов Казанского ханства. Против восставших в Казанской земле воинственных марийцев Луговой и Горной стороны, царь направил войско князя Никиты Романовича Одоевского и князя Ивана Петровича Охлябинина, нанёсшее ряд тяжелых поражений мятежникам. Новый поход в Поволжье планировался осенью 1573 года. Однако, узнав о сосредоточении в Муроме крупных русских сил, черемисы прислали туда с повинной своих представителей, и поход был отменен. Капитуляция была принята с условием постройки на марийской территории новой крепости, «Царева города» на Волге между устьями рек Большой и Малой Кокшаги, Царевококшайска. Строительство деревянной крепости здесь началось в апреле 1574 года.

В 1572 году умер король Речи Посполитой, ярый ненавистник русских, Сигизмунд II Август. Состоялся сейм, на котором при поддержке французов, королем был избран Генрих Валуа. Этот правитель ничем не запомнился, кроме того, что подписал «Генриховы артикулы» по которым существенно расширялись права магнатов и шляхты. Но после того как на встрече с императором Максимилианом король узнал о смерти своего брата, Карла IX, и вспыхнувшая вновь мечта о французском троне охватила все его мысли. Генрих Валуа вынужден бежать из Польши, и в Речи Посполитой наступило бескоролевье в 1574—1576 году, которым воспользовались крымчаки для своего набега.

В 1574 году турецко-татарское войско напало на Молдавию. Приведя там к власти своего ставленника Петра, брата волошского господаря, турецкий султан, мстивший за участие польских добровольцев в войне не на его стороне, приказал крымскому хану совершить набег на Польшу. В октябре 1575 года тридцатитысячная татарская орда направилась в польское приграничье, имея целью захватить большой полон и основательно опустошить территорию.

В это же время новый предводитель украинских казаков гетман Богданко воспользовавшись благоприятным моментом, ворвался с отборным отрядом через Перекоп на Крымский полуостров и произвел там большие опустошения. После этого его отряд на «Чайках» по Черному морю проплыл к берегам Малой Азии и разграбил города Трапезунт и Синоп, везде вырезая местных жителей и всё превращая в пепел.

В 1575 году крымские татары совершили большой поход на Галичину, Волынь и Подолье, захватив полон численность в 55 тысяч человек, а так же основательно истребив население и опустошив территорию. Сведения польских хроник дают основание говорить, что в польское межкоролевье татары совершили такой значительный по масштабам набег, которого долго до того не было. По крайней мере, что-то похожее было еще во времена Сигизмунда I Старого. Польский хронист сообщал о том, что самих крымских татар участвовало около 30 тысяч, из них было 22 тысячи буджакских татар и кавказские черкесы.

Используя своё численное превосходство, войска крымцев рассеялись по Волыни и Подолья для взятия ясыря и представляли серьёзную опасность для населения. В Речи Посполитой была такая паника, что многие бежали аж до Кракова, спасая свою жизнь и бросая имущество. Но при всём этом происходящем ужасе, православный молдавский господарь Петрило был в доле с татарами, послав своих людей в набег на польские земли.

Крупномасштабное вторжение крымских татар в 1575 году в польские земли подстегнуло знать Речи Посполитой наконец выбрать себе короля. В 1576 году польско-литовская знать выбрала королем Стефана Батория. Вступив на польский престол, Стефан Баторий начал активную переписку с Крымским ханством. Однако это была лишь дипломатическая уловка. Крымчаки продолжали прощупывать границы Речи Посполитой своими набегами. В 1577 году они напали на Волынь и подошли под Дубно, грабя и убивая.

В 1579 году Стефан Баторий несмотря на непрекращающиеся набеги крымчаков на польские земли, продолжал отправлять щедрые дары в Бахчисарай. В свою очередь посол от хана в Речи Посполитой желал удаления казаков из крымского пограничья. Османский султан так же жаловался Стефану Баторию на казаков и их нападение на Крым, и продолжавшее ими вмешательство в молдавские дела. В 1581 году А. Хоранжич отправился в Крым с большими дарами, имея чёткую цель, заключить с крымским ханом союз. В 1582 году крымцы отправили посольство в ответ. Путем дипломатических миссий и уплаты значительной сумы денег литовцы и поляки добились союза с крымчаками.

Воспользовавшись затишьем на южных границах и заручившись поддержкой германского императора Максимилиана II, претендовавшего на вакантный королевский престол Речи Посполитой и обещавшего Ивану Грозному заключить с ним почетный мир при условии совместных военных действия против Турции и Крыма, московский царь вновь начал подготовку к широкомасштабным военным действиям на юге. Он не забыл те унижения причинённые ему ублюдочным Девлет-Гиреем в 1571-1572 годах, и сожжение Москвы погаными.

На организацию будущего похода была выделена огромная по тем временам сумма в 40 тысяч рублей. В ожидании, казалось бы, неизбежного избрания Максимилиана II новым польским королем Иван IV в мае 1576 года встал с войсками в Калуге, распределив полки на берегу и по окраинным городам. На реках бассейна верхнего Дона готовилась судовая рать, в которую вошли опытные корабелы с Вятки, Двины и Волги.

На Днепр к запорожскому гетману Богдану Ружинскому царь послал большую денежную казну, запасы пороха и свинца. На помощь ему выступили отряды московских служилых казаков во главе с атаманами Андреем Веревкиным, Яковом Прончищевым и Федором Шахом. Летом 1576 года войско Б. Ружинского, усиленное отрядами русских служилых людей, ходило на Ислам-Кермен.

В произошедшем под стенами этой крепости сражении татары были разбиты и бежали, очистив город. О взятии Ислам-Кермена атаманы А. Веревкин, Я. Прончищев и Ф. Шах 15 августа сообщили царю Ивану Васильевичу. К этому времени Иван IV знал об избрании польским королем турецкого ставленника 1576 года Стефана Батория и понимал, что в этих условиях возобновление борьбы за Прибалтику между Речью Посполитой и Россией становится неизбежным.

Сообщение о победе русско-запорожского войска под Ислам-Керменом не смогло убедить царя в необходимости начала большой войны с Крымом и Турцией. Разочарованный крушением своих планов, Иван Васильевич «приговорил со всеми бояры итти к Москве», оставив на берегу войска под командованием князя Ивана Юрьевича Булгакова. К великому сожалению военные действия на Днепре были во второй раз русским царём свёрнуты.

Это в первую очередь было связано с тем, что целью Стефана Батория являлся полный военный разгром России и его пещерная ненависть к русским. Польский король говорил папскому легату Викентию Лаурео о необходимости добиться завоевания Москвы, овладев до этого Полоцком и Смоленском. Тем более, что к концу 1570 годов Россия, в целом, ещё не вышла из состояния хозяйственного упадка. Финансовые и мобилизационные возможности государства так и не достигали того уровня, что существовал в 1567 году, когда Иван Грозный имел все шансы завершить войну.

Война к этому времени длилась уже 22 года на нескольких фронтах. Военные, да и гражданские потери, нарастали с каждым годом. Крестьяне нуждались в передышке, в восстановлении сил. Они уходили на недавно присоединенные Иваном Грозным юго-восточные, а после 1572 южные земли или перебирались во владения крупных земельных собственников. Такие мигранты на долгое время прекращали выплату государственных податей.

На протяжении двух десятилетий служилые люди практически каждый год отрывались от дома, от управления хозяйственной жизнью своего поместья. Многие недели длился один лишь сбор поместных войск с огромной и редко населенной территории страны. Можно сказать, что враг, бьющий с разных направлений, не "отпускал" русского временнообязанного помещика домой. Отсюда вытекало нарастающая неявка на службу, бегство из полков дворян и боярских детей.

Тем более, что последний этап ливонской войны производил прямые опустошения во многих регионах страны. Набеги и походы врага унесли жизни десятков тысяч русских людей, как мирных, так и служилых. Теперь враг вёл войну на истребление, уничтожая население городов и угона в полон мирных жителей. Ближе всего к театрам интенсивных военных действий находились псковский и смоленский регионы, на эти земли пришлись наибольшие потери.

Находясь в кольце врагов, Иван IV Грозный вынужден был пойти на заключение Ям-Запольского мира с Речью Посполитой, по которому Стефан Баторий получал власть над большинством территорий Ливонского Ордена, за исключением Северной Эстонии, принадлежавшей Швеции. Курляндия стала частью Речи Посполитой, а Пруссия в XVI веке оставалась вассалом поляков. Также Стефан Баторий постарался ввести казачество в рамки закона, обеспечив им реестр, и решил направить их энергию против русских, однако казаки и далее нападали на татар. В 1582 году они ограбили крымского посла, а в 1583 году взяли Ягорлык и Тягиню. Стефан Баторий наказал виновников вмешательства в молдавские дела в 1583 году.

В 1574 году начальником пограничной службы назначается боярин М. Юрьев, который начинает возведение новой засечной линии от Алатыря до Темникова с ответвлением на северо-запад к Арзамасу. Новая засечная черта строилась там, где имелись массивы лесов. Сплошной бор тянулся линией с запада на восток от Цны и Оки до Суры вдоль Сатиса и Алатыря. Затраты на создание такой засеки были минимальны, эффект вполне ощутимый. Разъезжавшие по кромке лесов рядом расселенные сторожа несли функции своевременного упреждения.

В конце жизни Девлета Герая резко обострились отношения между его старшими сыновьями, калгой Мехмедом-Гиреем и Адилем-Гиреем. Девлет I Гирей скончался от чумы в мае 1577 года и был похоронен в Бахчисарае. Ему наследовал старший сын и калга Мехмед II Гирей Жирный.

В целом политику Девлет-Гирея продолжал его сын Мухаммед-Гирей II правившего в 1577 — 1584 году. Новый хан дополнил систему крымского престолонаследия должностью нуреддина; он же не упустил возможности воспользоваться внутренними беспорядками в Турции, общим упадком её в годы правления Мюрада III, сделав решительный шаг к независимости Крыма.

Султан пытался сместить его, отправив для этого в Крым трехтысячный отряд янычар. Но не успели турки выйти из Кафы, как город был осажден татарами в количестве 40 тысяч человек, а в Стамбул было передано гневное заявление Мухаммеда: "Я, падишах, господин хутбы и монеты, кто может смещать и назначать меня". И неизвестно, чем закончился бы этот конфликт, если бы хана не задушил его родной брат, Али-Гирей.

Однако турки поступили политически вполне грамотно, посадив на трон не братоубийцу, но третьего Гирея, Ислама, точно рассчитав, что этот хан, всем обязанный султану, будет более послушным. Может быть, Ислам и принял бы самое драгоценное наследство Девлета и Мухаммеда, начала крымской независимости, и развил бы их дальше; но вот вспыхнула бейская междоусобица, и о серьезном, общенациональном сопротивлении туркам пришлось забыть. Были восстановлены все турецкие прерогативы власти, но появились и новшества. Как говорилось выше, имя султана отныне оглашалось на хутбе перед именем Гирея, и так до самого конца ханства. Но неоднократные попытки реставрировать древние традиции и законы встречались и позже. Так, Гази-Гирей, правивший в 1588 — 1608 году, стремился вновь ввести в практику избрание хана по старшинству, опираясь на согласие, полученное его дедом от Мюрада III, а также должность великого визиря, который мог бы поддерживать избравшего его хана, не рассчитывая занять трон, как калга или нуреддин. Хотя в общем попытки эти удались, но дела они не поправили. Дворцовые перевороты, спонтанно вспыхивавшие в Крыму или инспирированные Стамбулом, встречались и позже.

Нападения татар и ногайцев на русские приграничные места не прекращались и в 1578-1580 годы. Именно в эти годы крымские набеги были поддержаны заволжскими Большими ногаями, а так же восстанием луговой черемисы, видимо поддавшейся на агитацию турецких и крымских агентов. Крымские набеги серьезно затрудняли действия русских войск в Прибалтике, оттягивая значительные силы на южные рубежи, которые не удавалось надежно прикрыть. Отдельные татарские и ногайские отряды прорывались через русские границы. Руководил этими нападениями на русскую «окрайну» ногайский мурза Дивей. Помимо этого, ногайский князь Урус, активно и настойчиво призывал всех черемисов к восстанию, готовясь напасть на мещерские и рязанские места.

Так как Крымское ханство в этот период было не в состояние воевать с Московским царством, крымчаки активно побуждали к этому ногаев. В орде с этой целью постоянно проживали крымские послы. В 1580 году татары всех улусов начали совершать набеги на русские окраины. В этих набегах активное участие стали принимать и крымчаки освободившиеся после персидских походов. Во главе объединённых сил степняков стояли крымские царевичи из Гиреев.

В 1581 году, скрытно переправившись на правую сторону Волги ногаи начали совершать частые набеги на Московскую Русь. Весной этого же года, пришедшее на помощь марийцам ногайское войско князя Уруса разорило белевские, алатырские и коломенские места ногаи. В это время в Поволжье шли тяжелые сражения. Из одних только улусов мурзы Тинбая ходило на русских до 8000 человек, а всего в нападениях участвовало до 25000 ногаев. Действовали они вместе с крымцами, азовцами и Малыми ногаями. Во главе похода стояли крымские царевичи и известный азовский мурза Досмагмет. Нашествием кочевников была охвачена большая часть московской окраины, белевские, коломенские и алаторские места. Воспользовавшись нерасторопностью местных воевод и большой малочисленности русских боевых отрядов, кочевники захватили большой полон, награбив и имущество и угнав с собой скот.

В ходе этого набега была выявлена неспособность русских казаков из Алатыря упредить вторжения и дать им достойный отпор. Поэтому вставал вопрос о более эффективном усилении этого опасного места и примыкающего к нему со стороны Арзамасского уезда Пьянского района дополнительными и более боеспособными войсками, готовыми не только к дозору за ожидаемым степняков, но и к сражениям с ним.

В результате этих негативных событий повлекших большой ущерб, заставило московские власти приступить к переводу части войск с "западной" на "южную окрайну" и ослаблению обороны земель на западных рубежах Русского царства, где в это время решалась судьба государства.

Неспокойно было и в Поволжье, где крымско-турецкие агенты подняли поволжские народы на очередной бунт против ненавистной им московской власти. Восстание в казанской земле не прекращалось и отвлекала значительные силы для борьбы с ним. В 1583 году царю вновь изменили казанские татары, убив воевод, архиепископа и большое число русских людей. Русский государь отправил полки против татар, чуваш и черемисов с целью возвратить Казань, но татары многих из посланных воевод разбили, и те принуждены были отступать, понеся большие потери.

В 1583 году Москва продолжила борьба с восстанием в Казанском крае. Снова был совершен поход по Волге. Построен Кузьмодемьянский острог. Составлена роспись полков для зимнего похода. В 1584 году в январе состоялась посылка пяти полков на луговых черемис: большой и правой руки полки, из Мурома, передовой, из Елатьмы, сторожевой, из Юрьевца, левой руки, из Балахны.

В 1582-1585 году крымские татары прекратили своё участие в совместных с ногаями набегах на русские земли, так как Крымское ханство погрузилось в междоусобную войну. На протяжении 80 годов XVI столетия оно пребывало в состоянии затяжного кризиса, получившего в истории наименование «династический кризис Гиреев». Во время междоусобицы крымский хан Мехмед-Гирей начал борьбу с братьями за престол, но потерпев поражение бежал за Перекоп. Но по пути был схвачен и убит калгой Алп Гиреем. Но борьбу продолжил нуредин Саадет-Гирей, старший сын Мехмед-Гирея. Он вместе с братьями бежал в ногайские улусы. Вместе с ними находились ногайские мурзы Есиней и Арсланай Дивеевы.

В том же 1584 году, Саадет-Гирей с большим ногайским войском вторгся в Крым и занял Бахчисарай, где вступил на ханский престол. Его дядя-соперник Ислям-Гирей бежал из столицы в Кафу, под защиту турецкого гарнизона. Получив подкрепление из Турции, он выступил из Кафы против своего племянника Саадет-Гирея. В битве на реке Индол Саадет-Гирей потерпел поражение и бежал с братьями к ногайцам. В этой битве погиб ногайский мурза Есиней, лютый враг русских. После его смерти лидером ногаев стал его младший брат Арсланай-мурза.

Из за затянувшейся междоусобицы, Крым стремительно терял контроль над зонами своего военно-политического влияния, «Казыевом улусом» и Западной Черкессией. Поддержка, оказанная сыновьям Мухаммад-Гирея II со стороны могущественного мангытского клана Дивеевых, фактически привела к политической дезинтеграции «Дивеева улуса». Ситуация усугублялась оттоком Больших Ногаев на «крымскую сторону» Волги. Помимо этого 80-годы явились периодом активных нападений приднепровских казаков как на крымские улусы, так и на непосредственно османские владения.

Но неутомимый ногайский князь Урус продолжал самостоятельную борьбу с Московским царством. Он пытался не только отстоять независимость орды, но и активно боролся за восстановление татарской власти во всём Поволжье. Ногаи не ограничивались военными действиями в Поволжье, оказывая помощь восставшим черемисам в Казанском крае. Большие ногаи численностью до 10 тысяч человек, под командованием мурзы Уруса, совершили набеги на южнорусские земли. Известен их набег под Новосиль, твердыню русского царства на южных степных рубежах. Сёла и посады были сожжены и разграблены, множество «окраинных людей» было перебито или уведено в плен. Немногочисленные сторожевые станицы на пограничье были бессильными против такой массы ногайских всадников.

28 марта 1584 года в Москве скончался русский царь Иван Грозный. Это трагическое событие стало началом затянувшегося на десятилетия тяжелейшего политико-социального кризиса, поразившего Московское государство, и стоившего ему колоссальных потерь и гибели древнейшей в Европе правящей династии Рюриковичей. В при дворе началась упорная борьба боярских группировок Годуновых, Романовых, Шуйских и Мстиславских за верховную власть в стране. Пришедший к власти новый царь Фёдор Иванович не обладал сильным авторитетом среди бояр и его положение на троне стало весьма шатким. К тому же он был слаб здоровьем и умом.

Ободрённые этим известием турецкие и крымские правители инициировали первый после Молодинской битвы крупномасштабный поход на Русь, искренне надеясь на начало междоусобицы в Москве. Вновь в их затуманенным алчностью разуме забрезжила надежда на реванш и подчинения ненавистной Московии их поганой власти. Весной 1584 года, 52 тысячная татарская орда под предводительством Араслан-мурзы стремительно преодолев степь, неожиданно для русских сторожей прорвалась через Оку. Этому способствовала оплошность и небрежность станичников и сторожей допущенная вовремя пребывания на службе в степи.

В течение двух недель татары и ногаи безнаказанно разоряли белевские, козельские, воротынские, мещевские, мосальские, можайские, дорогобужские и вяземские волости. В плен было захвачено бесчисленно множество одуревшего от ужаса русского народа. 17 мая 1584 года у слободы Монастырской, что в 8 верстах от Калуги произошло произошло сражение русских с отходившими в степь татарами. Войско под командованием думного дворянина М. А. Безнина, настигло противника при устье реки Высы.

Крымская конница имевшая численное преимущество, поливала русские войска "дождем стрел", проносясь вдоль фронта пытаясь зайти с фланга. Обычно крымчаки старались обойти левый фланг противника для того, чтобы удобнее было стрелять из лука. Но в упорном сражение русские полки выстояли, сдержав бешеный натиск степняков. Они сумели разгромить кочевников в ближнем бою, нанеся поганым тяжёлые потери При этом, было отбо у степных хищников около 70 тысяч пленников, уже проклявших свою судьбу и распростившись с жизнью.

В это же время 10 тысячное ногайское войско Есинея-мурзы ворвалось в русские пределы и разорило Белевский уезд, взяв в осаду город Белев, где оборонялся воевода Т. Трубецкой. На помощь ему из под Калуги был направлен отряд головы М. Проестева. Узнав о его приближении, ногаи сняли осаду и без боя ушли в степь, уведя с собой в захваченный полон и скот. Организованное русскими преследование степных хищников никаких положительных результатов не дал, и поганые ушли безнаказанно. В тот же день к берегу Оки выступило войско князя Федора Михайловича Трубецкого и князя Михаила Самсоновича Туренина, усилившее оборону южного рубежа.

Поражение татарских войск несколько улучшило обстановку на границе, однако она продолжала оставаться крайне сложной. В начале лета 1584 году, азовцы под командованием Досмагмет-аги и Конкар-аги совершили поход под Ряжск. Он входил в Большую засечную черту, защищая Русское государство от набегов крымских татар и ногайцев. Засеки Ряжская Липская, Ряжская Пустотинская и Ряжская Рановская простилались от реки Пара на востоке до Скопинского городища на западе. Древняя ряжская крепость находилась на бугре, к реке Хупте там, где к ней подходит большой малиновый овраг. Воевода Ряжский Федор Лихорев со своим полком сумел отразить нападение степняков и вынудил их с потерями удалится в степь.

Радикально улучшилась военно-политическая обстановка в Поволжье, где уже много лет бушевала война против русской власти. Покорителем мятежного Черемисского края стал князь Иван Андреевич Ноготков, войско которого выступило в поход 11 ноября 1584 года и нанесло ряд поражений восставшим, вынудив их сложить оружие и покориться русской власти. Укрепляя свои позиции в Поволжье правительство царя Федора Ивановича спешно возводит здесь новые крепости: Царевосанчурск, Самару и Уфу, а в 1589- 1590 году, Царицын, Саратов, Цивильск и Ядринск.

Накал противоборства с Крымской Ордой несколько снизился после вспыхнувших в роду Гиреев междоусобиц. В 1584 году хан Мухаммед-Гирей II Жирный был убит своим братом «царевичем» Алп-Гиреем. Новым ханом стал Ислам-Гирей II, сторонник более мягкого курса по отношению к Москве, калгою стал Алп-Гирей. Но другие братья, спасая свои жизнь, бежали из Крыма. Сеадет-Гирей и Сафа-Гирей укрылись в Ногайской Орде, Мурат-Гирей ушел на Русь, где ему была устроена пышная встреча.

Дипломатические отношения Крымского ханства с другими государствами всегда имели чрезвычайно важный характер, учитывая, что от них во многом зависело быть войне или миру, дружбе или вражде. В XVI веке приоритетом крымской политики было московское направление. В этой ситуации в правительственных кругах России посчитали возможным заключить мирное соглашение с Крымским ханством на выгодных для Москвы условиях. В 1587 году в Бахчисарай был направлено посольство во главе с Иваном Судаковым. Перед ним были поставлены цели. Добиться прекращения набегов крымских татар на русские земли. Заключить с Крымом мирный договор, который бы обеспечивал неприкосновенность границ Московии, включая территории бывших Казанского и Астраханского ханств. Ну и постараться направить военные силы Крыма против главного соперника России, Речи Посполитой.

Прибыв в Крым, Иван Судаков получил информацию о том, что положение хана Исляма Гирея крайне неустойчиво. Основным претендентом на власть в государстве считался Мурат-Гирей, поднявший восстание кубанских ногайцев, имевший серьезную поддержку среди крымской элиты. В Бахчисарае русский посол уже не скупился на подарки для наиболее приближенных к хану лиц. Это позволило Судакову добиться аудиенции у правителя Крыма, более того он был даже приглашен на обед к Ислям Гирею.

Между тем, в Крым пришли известия от ногайцев. Мурат-Гирей вступил в переговоры с Россией, изъявив готовность принять протекцию московского царя. Хан велел передать послу свою озабоченность, говоря: "Государь московский со мною ссылается, а надо мною с моими недругами умышляет". Не дожидаясь выступления Мурат-Гирея, хан отдал приказ совершить набег на приграничные земли Московии калге Алп-Гирею.

В 1585 году татарами было совершено два похода на южнорусские земли. Татарско-ногайские отряды приходили на рязанские окрайны, но были отбиты на засечных чертах, силами сторожей и армии. После того как было отражено очередное нашествие степняков, в октябре того же года, русские воеводы тремя полками ходили воевать луговую черемису. В том же году "в Черемисе" был поставлен новый город Санчурск. Еше позднее воеводы тремя полками ходили из Переяславля-Рязанского в Шацк "по ногайским вестям". Так как ногайские набеги, вкупе с задержаниями русских послов, продолжились в течение 1585-1586 года. Но им предшествовало, в начале 1585 года, ногайское посольство к крымскому хану Ислам-Гирею с предложением нового союза и совместных походов в том числе и против Московской Руси.

Благодаря посредничеству принятого в Москве «царевича» в 1586 году были нормализованы отношения России с Большой Ногайской Ордой, князь которой Урус дал шертную клятву на верность царю Федору Ивановичу и направил своих сыновей заложниками в Астрахань. 18 июля, по просьбе Сеадет-Гирея, Мурат-Гирея отправили в пожалованную ему Астрахань, откуда он должен был готовить нападение на Крым. На всякий случай правительство царя Федора Ивановича поспешило укрепить свою южную границу постройкой двух новых крепостей. 1 марта 1585 году было принято решение о строительстве городов Ливны и Воронеж, в том же году они были поставлены.

Враждебное отношение Москвы к правящему в Бахчисарае хану и открытая поддержка изгнанных им мятежных братьев, вызвала в 1586 году серию набегов на русские окраины крымских татар и ногайцев из Казыевского улуса. По приказу крымского царя Ислам Гирея, весной 1587 года, крымско-ногайское войско численностью до 40 тысяч человек, под командованием «царевичей» Алп-Гирея и Соломат-Гирея, вошла в русские пределы Кальмиусским шляхом, восточнее реки Оскол и вторглось на окраину Рязанской земли. В частности в походе участвовали казыевцы в числе 2000 человек во главе с внуком казыевского князя Якшисата.

Врага ждали под Тулой, но татары обманув сторожей остались на степной окрайне и ударили по городу Крапивне, захватили острог, а затем сожгли и сам город. Но вскоре татарские отряды вынудило отступить выдвижение к границе большого русского войска под командованием И. Годунова, И. Салтыкова и А. Измайлова. Кроме дворянских полков, в состав русской рати вошли 5 тысяч стрельцов, выступивших в поход на конях.

В ходе преследования русская армия настигла и уничтожила большая часть татарских «загонов» не успевших соединиться со своими главными силами. В шедших на бескрайней просторах степи жарких боях погибло около 30 тысяч крымцев и ногайцев, 2 тысячи степняков были взяты в плен, а захваченный татарвой полон был весь освобождён.

В начале лета 1587 года отряды азовцев и малых ногаев, до 3000 человек, под предводительством Досмагмет-аги вновь совершили очередной поход на южнорусские земли. В ходе преследования русские настигли и уничтожили большую часть татарских «загонов», не успевших соединиться с главными силами. В боях погибло немало крымчаков и ногаев, а несколько сот человек было взято в плен. В этот раз полон был отбит у поганых.

После понесённых в боях с русскими войсками больших потерь, ногаи вынуждены были прекратить набеги и мирно кочевали близ Астрахани, однако в 1588-1590 годах они снова выступают в союзе с Крымским ханством. В ответ на это, в 1589-1590 году, были основаны русскими властями в Поволжье города Царицын и Саратов, что радикально повлияло на изменение военно-политической обстановки в регионе. Это было в первую очередь связано именно стем, что эти города-крепости стали мешать ногаям беспрепятственно переправляться через Волгу, совершать безнаказанно набеги и устанавливать связи с крымчаками.

Со смертью русского царя Ивана Грозного и и резким ослаблением экономического и военного могущества Русского государства, Стамбул вновь стал проявлял активное внимание в отношение Поволжья. Прежде всего он был вызван начавшейся на Руси междоусобной борьбы и ослабление царской власти. Тем самым этот внутрерусский кризис вновь породили у турок и крымских татар, жалкие по своей сущности планы по захвату всего Поволжья. Вероятно, последним проявлением этой активности Османской Империи в отношении Нижней Волги стал турецкий план похода, в том числе и на Астрахань.

Но в 1589 году казаки немного развеяли иллюзии крымских правителей. На своих лёгких и быстроходных «Чайках» они опять напали на город Гезлёв, что в западном Крыму, основательно ограбили его и, выдержав ночной бой с многочисленным татарским отрядом калги Фети Гирея, находившимся в городе, ушли морем из Гезлева, по пути ограбив города Аккерман и Азов, принадлежавшие туркам. После этого набега в устье Днепра постоянно стали находиться турецкие корабли для контроля за казацкими набегами, что, впрочем, не мешало казакам регулярно проделывать морские рейды на Крымский полуостров и даже в турецкие владения.

В 1588-1590 годах крупных татарских набегов на порубежные места в источниках не отмечено. Но настоящей трагедией обернулся приход в апреле 1590 году к новому городу Воронежу большого запорожского отряда численностью в 600 человек под командованием атаманов Дениса Селенского, Барана и Гусака. Посланцы этих атаманов сообщили, что идут на Дон для нападения на Азов и Крым. Воронежцы неосмотрительно пустили запорожцев на ночевку в острог, и в ту же ночь «черкасы» напали на русских людей, многих из них убили или захватили в плен, а город Воронеж сожгли. В ночном бою с запорожцами погиб воронежский воевода князь Иван Андреевич Шебановский Долгоруков.

После бегства Саадет Гирея в Крыму не стало спокойнее. Поддерживаемый турками Ислям Гирей правил недолго. В 1588 году хан умер в Аккермане во время подготовки большого похода на Речь Посполитую. Алп Гирей снова выставил свою кандидатуру в качестве претендента на ханский престол, но Стамбул в очередной раз ее отверг. Новым ханом был назначен его младший брат Газы Гирей, который за свои военные заслуги в борьбе с Персией пользовался большим уважением у султана Мурада III. Алп Гирей был вынужден смирится с поражением и уехать в Стамбул.

После смерти отца Девлет-Гирея и возведение на бахчисарайский трон нового хана, в 1578 году Газы-Гирей покинул Крым. Вместе со своим братом Адиль-Гиреем он отправился воевать с кызылбашами на стороне Турции. Весной 1581 года Газы-Гирей попал в плен к персам и был брошен в казематы крепости Аламут, бывшей твердыни ассасинов. Правитель Персии предложил Газы-Гирею перейти к нему на службу и бороться с османами. В случае согласия шах обещал отдать ему в жены свою дочь и сделать наместником Ширвана. На это гордый крымский принц ответил отказом.

При активной помощи своих друзей ему удалось подкупить двух тюремщиков и совершить побег. Переодевшись в дервиша, Газы-Гирей бежал в сторону турецкой границы и добрался до Эрзурума. Оттуда он снова отправился на войну с персами, но не сошелся характером с новым командующим турецкой армией и вернулся в Стамбул. Здесь он был тепло принят султаном, который пообещал сделать его крымским ханом.

В апреле 1588 года после смерти крымского хана Ислям-Гирея османский султан Мурад III назначил новым ханом Газы-Гирея. Сразу же после своего воцарения крымский хан Газы II Гирей принял меры по преодолению политического кризиса в стране, помирив враждовавшие бейские роды и наказав виновных в гибели Мехмед II Гирея. Также он произвёл значительное усиление личной ханской гвардии, дабы сделать хана более независимым в отношениях со знатью.

Поэт Газайи, чьими изысканными стихотворениями и затейливыми мелодиями для танбура наслаждались лучшие собрания Стамбула и Бахчисарая, был известен не только в кругу ценителей искусства, но и среди лишенных всякой сентиментальности воин, носивший прозвище «Бора», а это значит Буря. Прозвище было вполне заслуженным, поскольку и османские командиры, и крымскотатарские воины уже не раз убеждались, что этот соловей поэтических садов обладал удивительной способностью мгновенно перевоплощаться в яростного беркута, без пощады разящего врагов.

Водворение Газы-Гирея в Бахчисарае оказалось неожиданным для Русского правительства событием, последовавших после сметри Ислам-Гирея II. Они развивались столь стремительно, что русская дипломатия и разведка не успевала давать оценку новой ситуации. Следует учитывать, что после событий 1584 года, когда в Бахчисарае последовательно водворялись три хана, то в Москве очень осторожно воспринимали смену власти в Крымском юрте.

Газы-Гирей отправил посольство в Москву. Он просил отпустить в Крым Мурад-Гирея, которого хотел сделать калгой. Сам Мурад тоже желал вернуться в Крым. Москва не дала прямого ответа на эту просьбу, и в 1591 году Мурад решил отправиться на родину без всякого дозволения. Уже шли приготовления к отъезду, когда внезапно Мурад-Гирей и его сын Кумык-Гирей умерли. Русские власти учинили розыск, нашли и сожгли колдунов, которые якобы заколдовали высокородных крымцев. Но жена Мурад-Гирея писала в Крым о том, что муж и пасынок были отравлены, также как и Саадет. Такое обращение с представителями дома Гиреев не понравилось хану. К тому же Москва усиливала свое влияние на Кавказе, что тоже не отвечало интересам Крыма.

Действительно, действия нового хана были продуманными и весьма эффективными. Они осуществлялись последовательно, с учетом позиции Порты,и интересов различных группировк по-литической элиты Крыма и сложившейся ситуации с пребыванием в Астрахани Мурад-Гирея.

На первых порах новый хан действовал очень осторожно, и только после того как в мае 1588 года ему удалось вернуть в Крым Сафа-Гирея и значительную часть приверженцев «царевичей» из числа крымской знати, политика консолидации «Крымского юрта» стала осуществляться в полном объеме.

Серьезную проблему для Гази-Гирея II представляла и «расстановка сил» в правящих верхах. Политическая элита Крыма была расколота. Меньшинство сохраняло до последнего верность Ислам-Гирею II и явно желало назначения новым ханом Алп-Гирея. Большинство занимало выжидательную позицию. Существовали три «очага» эмиграции, в Стамбуле у Гази-Гирея, в Астрахании, частично, в Москве, у Мурад-Гирея и у Сафа-Гирея, кочевавших вместе с ним в Дешт-и-Кипчаке.

При этом, Гази-Гирею II пришлось столкнуться с серьезными трудностями как в плане династической ситуации, так и расстановки сил в правящих верхах, не говоря уже о серьезнейших проблемах в отношениях с двумя основными внешнеполитическими оседями, Речью Посполитой и Русским государством.

Сохранению враждебных отношений между Москвой и Бахчисараем способствовало и то, что крымский хан был недоволен усиливающим влияние русских На Северном Кавказе и Празовье. Донские казаки придвинулись почти в плотную к турецко-татарской твердыне Азову. Тем более, что они до крайности стеснили так же и татарские улусы, лишив их возможности заниматься разбоем.

Сложная дипломатическая игра, развернувшаяся между Москвой и Бахчисараем с лета 1588 года по начало 1591 года, в конечном итоге привела к самому крупному после походов Девлет-Гирея I 1571–1572 года, крымскому вторжению в центральные области Русского государства. При этом обе стороны на протяжении всего этого времени декларировали желание «дружбы» и «доброгодела». Военное столкновение действительно изначально не входило в планы обеих сторон, но к нему неизбежно вели неразрешимые противоречия. Главным являлось то обстоятельство, что Москва упорно не хотела выпускать из своих рук Мурад-Гирея.

Кроме того, крымский хан Газы II Гирей в силу своих неординарных способностей и хорошего образования, был хорошо осведомленный о возможностях получения сверхприбылей. Хан решил продолжить практику своих предшественников на крымском престоле. Он вновь заняться привычным для всех крымчаков делом, грабежом и захватом рабов.…, при этом получая от могущественных правителей соседних с ним стран деньги за своё же оружие.

Но он всё это время мучительно раздумывал, на кого лучше напасть, на Литву или на Русь. Подсказка пришла со стороны шведского короля Юхана III, стремившегося найти себе как можно больше союзников в войне со своим давним и ненавистным противником, русскими. Так как Москва силой собиралась вернуть завоеванные шведами во время Ливонской войны города.

Шведский король заверял Газы-Гирея, что основные силы русских находятся на севере, на границе со Швецией, и ему ничего не стоит легко захватить Москву, с её несметными богатствами и нескончаемым как безбрежное море людьми, обещая при этом ещё и финансовую помощь золотом, в случае нападения на Московскую Русь. И хан ослеплённый сказочной перспективой нереального обогащения, принимает решение ещё раз попытать счастье под Москвой, совершив реванш за разгром его отца под Молодями в 1572 году.

Вскоре через литовскую землю Белым морем в Крым прибыло шведское посольство с предложением союза против Москвы, «чтобы царь литвы и его невоевал, а воевал бы Москву».

Крымский хан по убедительной просьбе шведского короля, при этом подкреплённого большим количеством золота, и с разрешением турецкого султана, воспользовавшись отвлечением основных русских сил на войну со шведами, решает предпринять летом 1591 года большой набег на Москву. Дружба дружбой, а добыча для кочевника это главное, и ему плевать на всякие условности и подписанные ранее грамоты. Они были неверные, и к тому же бывшие золотоордынские улусники-рабы.

Тем более, что Москва к великому разочарованию Газы-Гирея подвела черту под заманиваемыми предложениями крымской стороны относительно возобновления борьбы с Речью Посполитой. У русских были свои приоритеты, это война в Прибалтике против Швеции. Успех в ней был возможен только при условии не вмешательства в неё Речи Посполитой. А военная конфронтация Речи Пополитой с Портой по мнению русских дипломатов была неизбежна. Только в этом в Москве не видели большой для Руси пользы. При любом раскладе Москва много проигрывала.

Газы II Гирей, проводил достаточно независимую политику не только от Москвы, но и от Стамбула. Он был сыном великого хана и полководца Девлет Гирея и потому считал необходимым продолжение его курса на сдерживание Польши и России. Уже в 1590 году хан задумал большой поход на Москву. Он вступил в переговоры с ногаями, приславшими на помощь Крыму большую армию.

Крымский хан совместно с ногайским мурзой Казыем в начале июня 1591 года предпринимает наступление на Московскую Русь. В походе так же участвовали калга Фетих-Гирей и нурэддин Сафа Гирей со своими отрядами преданных нукеров. Вскоре преодолев «Дикое Поле», крымский хан во главе 150-тысячной татарско-ногайской армией, вторгается в южнорусские владения. Он не мудрствуя лукаво, решает повторить поход своего отца Девлет-Гирея 1572 года. Тем более, что это нападение степняков было согласовано со шведской стороной, напавшей в это время на новгородские и псковские места.

Предполагая опередить русских, он с войсками совершает стремительный марш через степь, стремясь занять перелазы через Оку раньше русских войск, и после чего стремительным броском захватить Москву. При этом предполагалось разгромить русские войска, как всегда разбросанных вдоль береговой линии по городам и перелазам частям, не дав им соединится в каком либо месте. Хан категорически запретил своим воинам грабить по пути земли противника, чтобы не замедлить темп своего наступление и не распылять силы на второстепенные задачи.

Но первыми татарские полчища приближающиеся к русским пределам обнаружили станичные головы под Ливнами, а тульский и дедиловский воеводы сообщили в Москву о появлении вблизи границы громадной татарской орды идущей стремительным маршем к русским окраинам. Власти самым серьезным образом отнеслись к полученным из южных городов известиям. Русское правительство приняло все меры для отражения вражеского нашествия. Все «окраинные» воеводы получили приказ немедленно собраться с полками в Серпухове, а оттуда выступить к Москве, оставив на «берегу» небольшой отряд С. Колтовского. Его отряду предстояло узнать и сообщить в Москву сведения о времени и месте перехода татар через реку Оку, по возможности атакуя их авангарды. В отличие от своего отца Ивана Грозного, покинувшего Москву при нашествиях 1571 и 1572 годов, Фёдор Иванович не оставил столицу.

Во главе русского войска стояли князь Федор Мстиславский и боярин Борис Годунов, люто ненавидевших друг друга. Последний в соответствии с царским распоряжением укреплял оборону города. На крепостных стенах были установлены дополнительные пушки, а на юго-западе от Москвы, у села Воробьево, было сооружено полевое укрепление, мощный Гуляй-город. В это время к Москве отовсюду спешили отряды народного ополчения и войска из дальних гарнизонов.

2 июля 1591 года огромная татарская орда перелезла через реку Оку у деревни Тешилово, что находится между Каширой и Серпуховом и устремился попо Московской дороге мимо Серпухова к Москве. Воеводы бояре князья Ф. Мстиславский и Б. Годунов сделали попытку задержать хана на реке Пахре, куда выслали небольшой отряд в 250 «детей боярских» под командованием воеводы князя В.И. Бахтиарова-Ростовского. В героическом, но обреченном сражении на Пахре 3 июля 1591 года русские , смяв татарские сторожи, атаковали головную часть гигантского войска, на какое-то время остановив его, по-видимому, татары перегруппировывались, ожидая удара крупных сил.

В короткой и яростной сабельной схватке большинство русских воинов полегло. Сам князь Владимир был ранен, 30 человек израненных в бою русских татары взяли в плен. Однако даже небольшая задержка огромной татарской армии сыграла важную роль. Русские воеводы успели собрать все наличные силы и поставить за Москвою за рекою, между Серпуховской и Калужской дорогами у большого «гуляй-города».

По видимому, Гази-Гирея встревожило быстрое отступление к Москве всех стоявших на берегу русских войск. Он опасался неожиданного нападения и так же как Девлет-Гирей в 1571 году не хотел распылять свои силы накануне решающего сражения. Хан не ошибся. Русское командование решило главный бой дать татарам под стенами Москвы, на заранее подготовленных позициях.

Утром 4 июля крымская орда подступила к Москве, в районе села Коломенское, где его встретило русское войско в укреплённом Гуляй-городе. Целый день войско хана конными налетами прощупывало в разных местах московскую оборону, стремясь найти в ней уязвимые точки и прорваться к центру города. Но русские полки стойко отразили все атаки степняков, нанеся войскам хана большой урон, в том числе артиллерийским огнем. Сам хан Газы Гирей расположился лагерем в деревне Котлы, откуда отправлял передовые татарские отряды на атаку на русские позиции.

Ночью 5 июля русские согласно заранее разработанного плана открыли ураганный артиллерийский огонь и организовали нападение на ханский лагерь. Убедившись, что Москва надежно защищена, и поверив ложному сообщению пленного русского лазутчика о прибытии большой рати из Новгорода, и опасаясь возможной атаки новых войск, Газы-Гирей не стал дожидаться рассвета и отступил восвояси. Крымчаки в панике бежали вслед за своим ханом, бросив большую часть обоза. Это было последнее нашествие войск Крымского ханства, при котором им удалось вплотную подойти к стенам Москвы. В честь этой победы в Москве был основан Донской монастырь.

Русские конные отряды бросились преследовать отступающего противника, но настигли его только у Серпухова на Оке, и гнали его до Тулы, не давая кочевникам грабить жечь и брать людей в полон. Во время преследования русские непрерывно истребляли и брали в плен сотни крымчаков. Отдельные татарские «загоны» увлечённо занимавшихся ловлей ясыря были наголову разбиты и уничтожены в окрестностях Тулы, Михайлова и Пронска.

После этих неудач Гази-Гирей, понимая опасность промедления, повел армию, уже полностью деморализованную стремительным бегством и новыми русскими атаками, в свои улусы. Русские конные отряды преследовали отступающую и деморализованную татарскую орду и «в Поле». В последних боях был ранен в руку сам хан Газы Гирей, который, однако, сумел сохранить и привести треть своей армии в Крым. Ночью 2 августа, униженный страшным поражением, крымский хан прибыл в Бахчисарай. Так же были ранены в боях с русскими царевичи Сафа Гирей и Бахти Гирей, племянники хана.

Сокрушительное поражение под Москвой вынудило крымского хана быть более осторожным. Отказавшись от повторения похода на Москву, он вернулся к старой тактике быстрых опустошительных набегов на приграничные русские области. Весной 1592 года 40 тысячное войско царевичей Фети-Гирея и Бахты-Гирея обрушилось на михайловские, тульские, дедиловские, каширские, веневские и рязанские места. Пользуясь внезапностью своего нападения, татары разорили ближайшие к рубежу волости, захватив большой полон. В ходе этого набега татрва основательно разорила территорию, истребив большое число людей и испепели поселения. «И воеваху те места и разоряху и многих людей побиша и села и деревни многие пожгоша; дворян и детей боярских з женам и з детми и многих православных крестьян в полон поимали и сведоша, а полону много множество, яко и старые люди не помнят такие войны от поганых».

Из Тулы против татарских царевичей выступило войско, составленное из полков «берегового разряда» под командованием боярина князя Б. Черкасского. В бой так же были брошены передовые отряды голов Ивана Писемского и Федора Колтовского. Исход ожесточённого сражения остался неопределенным, после чего русские и татарские отряды понёсшие большие потери вынуждены были разойтись.

Наиболее страшное опустошение пережил весною 1592 году город Елец. Обессиленные голодом, эпидемией, беспрерывными набегами, ельчане не смогли оказать достойного сопротивления степнякам. Орда Фети Гирея, как хвастали татары, не обнажая сабли, забрала в плен обессилевших жителей, предав город огню. К крымскому хану поехал посол Безобразов с заданием выкупить пленных "сколько буде возможно".

Всё же сражение с отрядом Араслан-мурзы и приближение русского войска к зоне действия татарских «загонов» встревожили Фети-Гирея и Бахты-Гирея стоянка которых находилась под Михайловым. 19 мая 1592 года они повели свои отягощенные добычей и полоном войска обратно к границе. Русские воеводы ходили за татарами до Епифани, но не настигнув их, вынуждено было ни с чем вернуться на свои позиции на берегу.

Весной произошёл 1594 года произошёл очередной татарско-ногайский набег на южнорусские земли. В середине мая под город Шацк подошёл 8 тысячный отрядов ногаев и азовских турок, находившихся под командованием мурзы Баран-Гази, мурзы Шейдякова, Ислам-мирзы и азовского аги Дос-Мухаммеда. Так как нередко в округе появлялись ордынцы, боеспособность Шацка поддерживалась с особым беспокойством и прилежностью. Степняки осадил и стал штурмовать город и стоящий на холме острог, но были отражёны местным воеводой князем В. Кольцовым-Масальским. Шацкий воевода имея при себе небольшой гарнизон вынужден был отправить в Москву просьбу о помощи, так как татарва не ушла, а распустила в загон свои отряды..

Также князь В. Кольцов сообщил в столицу, что азовский ага Дос-Мухаммед, отступив в степи, соединился с 12 тысячным отрядом крымского царевича Араслана, и готовится к новому нападению на шацкие и рязанские земли. Русское правительство, срочно увеличив гарнизоны в Зарайске, Шацке, Арзамасе и Алтыре, отправило из Тулы, Дедилова и Крапивны многочисленную рать под командованием князя В. Голицина. Русские полки расположились под Епифанью и стали ожидать татарских набегов. Но устрашённые русскими приготовлениями, ногайцы и азовцы не рискнули на повторное нападение и, отступив от границы, вернулись в свои улусы вместе с награбленным имущество, скотом и полоном.

Политическая линия Газы-Гирея II в отношении Москвы была хорошо продуманной. Она учитывала позицию Порты. Что уже после отправления крымских гонцов в Москву, в августе 1588 года, последовали концентрация войск семи санджабеев, а так же призыв к воеводам Молдавиии Валахии, отправка пяти галер и письма с угрозами в отношении польского короля. Наконец, распоряжения Порты в сентябре властям Кафы подтверждают факт окончательной отмены похода на Астрахань.

Прием крымских дипломатических представителей от нового хана не привел к немедленному и ясному ответу Москвы на крымские дипломатические инициативы. Хотя крымские гонцы были приняты в Москве с почетом. 16 сентября 1588 года состоялась их аудиенция у царя Федора Ивановича. Она имела торжественный характер и проходила при большом стечении думных чинов.

Тон аудиенции задала официальная речь ханского эмиссара Апсолома Моллы, которая, вот-личие от обычных в таких случаях цветистых изъявлений «дружбы и братства» носила весьма кон-кретный характер. Во-первых, было объявлено о твердом намерении хана идти будущей зимой на общего недруга на польско-литовского короля. Далее была изложена просьба о оприсылке «запросных денег». Новый хан просил прощения за то, что при Ислам-Гирее ходили войною на русские окраины многие мурзы. Помимо этого, оговаривались, что посольский размен, должен состояться у Ливен. Выражалось пожелание заранее быть уведомленным «кого именем» будут «посланы великие» послы.

Хотя казалось, что на рубеже 1588–1589 года Русское государство и Крым стояли перед выбором, или мирное соглашение с далеко идущими последствиями, или курс на новую конфронтацию. В этом вопросе Москва заняла выжидательную позицию. Декларирование «доброго дела» и принципиальное согласие на установления «дружбы братства и любви» не означало готовности немедленно-го согласияна «просьбы» крымскойстороны о решении проблемы Мурад-Гирея. Это был своеобразный ответ на высказанную в посланиях хана не очень закамуфлированную угрозу возможности нового османского похода на Астрахань.

В действительности союз с Москвой отнюдь не являлся стратегической целью Газы-Гирея в долгосрочной перспективе. Политические реверансы в адрес Москвы были вынужденной мерой для выигрыша времени с целью укрепления своей власти в Крыму и решения первоочередных внешнеполитических проблем.

В Стамбуле известия об усилении позиций хана в кипчакской степи восприняли без энтузиазма. Там ждали его активности на других «геополитически хнаправлениях». Порту явно беспокоило положение дел на Кавказе и активность приднепровских казаков. Из Стамбула поползли слухи о планах смещения хана и заменыего Алп-Гиреем.

Естественно хан был очень обеспокоен возможностью своего смещения с престола и замены Алп-Гиреем турками. Несомненно, что Газы-Гирей II информировал Порту о своих планах. Сразу же после того, как Газы-Гирей пошёл с войском в поход на Москву, из Стамбула прибыл чавуш вместе с отпущенным ханским эмиссаром Магметом Челеби. Тем более, что крымское нападение на Русское государство в 1591 году в первую очередь отвечало интересам Порты.

К тому же, обострение отношений между Русским государством и Крымом отвечало государственным интересам Речи Посполитой. Тем неменее, в конкретной ситуации 1591 года польско-литовская дипломатия имела возможность оказывать влияние наК рым только в плане предоставления компрометирующей информации относительно московской политики и обещаний «казны».

Только следующий, 1595 год принес России долгожданную стабилизацию обстановки на южной границе. Это было связанно с тем, что начавшаяся война между Оттоманской Портой и империей Габсбургов и продолжавшаяся до 1606 года, отвлекла основную массу крымские войска на другой театр военных действий, тем самым предоставив Московскому государству необходимую передышку. Но к большому К сожалению, период относительно мирного сосуществования Москвы и Крыма оказался непродолжительным. Новое резкое обострение ситуации на южном порубежье произошло уже в годы Смутного времени.

Московское командование явно опасалось крымского вероломства, несмотря на то, что Газы-Гирей принес шертную клятву перед русским посланником князем Меркулом Александровичем Щербатовым. Однако тревога на этот раз оказалась напрасною, крымские нападения на Русь действительно прекратились. Лишь только ногаи никак не могли успокоится. Так в 1595 году на рязанские земли совершили набег ногайские татары. Неугомонный азовский ага Дос-Мухаммед из Казыевского улуса, вновь разорил ряжские места, но взять город штурмом не смог, и был вынужден был уйти ни с чем в степи.

Это нападение напрямую было связано с предпринятой русским правительством в 1593-1594 году попыткой утвердиться на Северном Кавказе и проникнуть в Закавказье. Так как активность Москвы на этом направлении вызывали неоднократные просьбы о помощи правителя Кахетинского царства Александра II, искавшего у России защиты от участившихся горских нападений.

К большому сожалению у малых народов входивших когда то, по их слёзной просьбе, в состав в Русского государства, а потом и Советского Союза, а тогда стоящих на грани уничтожения из за экспансии мусульманских держав и набегов многочисленных воинственных горцев, теперь напрочь отбило память. И в знак благодарности за своё спасение и сегодняшние существования, они не раз за последние сто лет подло наносили русским удар в спину, особенно во времена смуты и иностранной интервенции. К сожалению хорошими делами дорога всегда вымощена в АД.

Несмотря на прекращение крымских вторжений, внимание правительства к укреплению южной границы не ослабевало. Выражалось оно, прежде всего, в сооружении новых крепостей на степных рубежах. В эти годы новые города-крепости активно возводятся «на Поле», и они расположены были по татарским сакмам. С постройка этих крепостей позволила русским отказаться от необходимости ставить резервную линию полков по берегу, выдвинув ее за Оку к Туле. Теперь русские войска занимали позиции только в «окраинных» городах, как правило, в Мценске, где стоял Большой полк, Новосили, Передовой полк, в Орле Сторожевой полк. Помимо этого русское правительство попыталось упрочить свои позиции в Заволжских степях и Приуралье. С этой целью в устье реки Яика был возведён городок.

Подобное расположение полков Большого и Украинного разрядов отвечало реалиям нового времени. Войска были передвинуты к южному рубежу и в случае нападений небольших татарских и ногайских отрядов могли действовать более оперативно, встречая ненавистного врага в пограничных местах. Почти весь бассейн реки Оки оказался теперь надежно прикрытым русскими полками, стоявшими в восьми городах, что способствовало началу активного хозяйственного освоения края и заселению его большой массой русских переселенцев.

В то время как Московская Русь входила в длительную полосу социально-политического кризиса вызванного междоусобной борьбой влиятельных боярских группировок, на Южных и Юго-Востчных просторах Восточной Европы господствовала кочевая Орда. К концу XVII века Крымское ханство достигло предела своего могущества. Совместная турецко-крымская политика делала невозможным создание в Восточной Европе антитурецкого союза. Крымскому ханству платили дань племена адыгов; Молдавия, Польша и до 1685 года Россия. На Московское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар. Набеги совершались не только ханом, но и крымскими беками и мурзами по собственной инициативе, принося русскому государству колоссальные убытки и неимоверную убыль населения.

Одновременно с боевыми действиями, крымский хан вел переговоры с русским царем, заверяя последнего в своей дружбе и готовности заключить мир. Этот мир был-таки заключен летом 1594 года, на крайне выгодных для Крыма условиях. Москва фактически признавала себя вассалом Крымского ханства и соглашалась на выплату ежегодной дани. Это стало вершиной военных и дипломатических успехов хана Газы II Гирея.

Отражение мощнейшего натиска Дикого поля и победа над ним в бою были достигнуты не только за счет военной силы. Не меньшую роль сыграла здесь русская крестьянская колонизация и хозяйственное освоение степи. Они шли параллельно созданию засечных черт. Ведь борьба со степью заключалась не только в отражении набегов. Это была и великая битва за хлеб, за черноземный центр, продовольственное будущее России. Медленно, но верно шли бок о бок в степь русский воин и крестьянин-пахарь, выдавливая оттуда её прежних хозяев, зачастую становясь ясырём для степных хищников. В своем движении на юг они, в конце концов, столкнулись с главным покровителем крымских налетчиков, Османской империей. Поэтому дальнейшая русско-крымская борьба протекала уже в рамках русско-турецких войн.

 В течение многих десятков лет московские степные окраины были затянуты дымом пожарищ и не заглушающем плаче бесконечных верениц русских пленников понуро бредущим в басурманскую неволю. Древнейшим путем из Крыма вглубь русских земель являлся Муравский шлях, тянувшийся от Перекопа по гребню водораздела Днепра и Дона, через Ворсклу, Северный Донец, Быструю Сосну, Упу и заканчивавшийся у Тулы. Это была дорога слёз и неимоверных страданий, обильно усеянная русскими костьми, требующими мщения.

Тысячелетняя война. Русь и Великая Степь.
Война с Крымским ханством в Смутное время 1606-1618 год. Часть I.

Нет ничего хуже чем внутренний разброд и шатание для государства. Оно неумолимо слабеет, подтачиваясь в своих основаниях, и нередко прекращает своё существование, обрекая народы на погибель. В мировой истории немало было великих цивилизации, которые покоряли огромные географические пространства, завоёвывали народы и низвергали ниц великие царские династии, возвышаясь над всеми подобно колоссу, рассыпались в прах при первом междоусобном конфликте.

Смутное время в России было одним самых из трагических и ключевых событий в нашей истории. Это был период бурных социально-политических процессов и движений в молодом Русском государстве. К великому сожалению она стала колоссальным потрясением, поколебавшим самые основы государственного строя, и приведшая в конечном итоге к массовой гибели русского населения и обезлюдиванию громадных территорий страны. Но даже с победой патриотических сил и воцарение на русском престоле династии Романовых Смута не была подавлена, и она "выходила" из России весь XVII век. Она была фактически завершена лишь только после создания Петром I Российской империи. Именно этот русский царь сумел окончательно задушить тот страшный по своей сути процесс, который нагнивал в нашей стране в течение нескольких столетий.

В Русской Смуте последовательно выступали все классы Московского царства в том самом порядке, в каком они лежали в тогдашнем составе русского общества, и как были размещены на социальной лестнице. На вершине этой лестницы стояло зажравшееся и спесивое боярство. В борьбе за московский престол эти жалкие потомки рюриковичей и гедеминовичей и начали смуту. Ну а потом и понеслось, так как после первой фазы боярской началась дворянская, ну а потом и общенародная, со всеми ужасами и прелестями «Русского бунта», подкреплённая ещё и военной интервенцией, в лице спесивых польских панов и ортодоксальных шведских русофобов вставших на путь протестанства.

Ну как бы ни было странным, но абсолютно по этой же схеме развивалась и вторая Смута начала XX века, приведшая к падению Русской империи и гибели династии Романовых. Также начиналась и третья Смута, первой фазой которой была Перестройка. То есть, первая фаза всех трех русских Смут это боярская фаза, когда продажная и гнилая элита начинает делить власть, воспользовавшись бездарным руководителем страны. При этом всем им всегда было глубоко безразлична судьба народа и будущие государства.

В 1584 году умер Иван Грозный, с его смертью закончилось продолжавшееся полвека царствование одного из самых противоречивых но гениальных правителей в русской истории. Высшую оценку он дал себе сам: "Всеми ненавидим, один есть". В наследство своим преемникам царь Иван Васильевич оставил разоренную бесконечными войнами, опричниной и безудержной эксплуатацией страну. К тому же проигравшую, длившуюся четверть века, изнурительную Ливонскую войну. С Иваном IV фактически сходила на нет династия потомков Ивана Калиты, так как старший сын царя, похожий на отца и жестокостью, и начитанностью, Иван Иванович трагически погибает. Теперь престол переходил в руки второго сына, Федора Ивановича, слабоумного карлика с явными чертами вырождения. Придворное летописание создало благочестивую легенду о не слишком хорошо разбирающемся в земных делах, но зато высоконравственном царе. Пускай будет так,

К тому же, будущий русский царь Федор Иванович искренне и тяжело переживал расправы и пытки, в которых ему пришлось участвовать в годы опричнины. Он явно был надломлен той безудержной бесчеловечностью, которая отличала опричников и самого царя. Но в этом проявлялась не только слабость, но и чисто человеческий протест, протест человека, оказавшегося волей судеб в столь злом обществе, и к тому же на вершине власти.

Таким образом, беспредельная самодержавная власть над огромной страной оказалась в руках человека, который править был просто не в состоянии. Естественно, при царе Федоре был создан правительственный кружок из нескольких бояр, своего рода регентский совет. Однако скоро реальную власть сконцентрировал в своих руках один из участников этого совета, боярин Борис Федорович Годунов, царский шурин, брат его жены царицы Ирины.

Вчерашний раб, татарин, зять Малюты, Зять палача и сам в душе палач, Возьмет венец и бармы Мономаха… Но татарское происхождение вряд ли было бы поставлено в вину русскому боярину. Память о том, что ордынские ханы и мурзы распоряжались на Руси, была еще жива, а потому татарскость воспринималась скорее как достоинство.

Хотя эту сомнительную честь с ним разделяли породнившиеся с всесильным, хотя и незнатным временщиком отпрыски самых аристократических фамилий князья Дмитрий Иванович Шуйский и Иван Михайлович Глинский. Но об этом они вскоре благополучно забыли, зайдясь в дикой лихорадке ненависти к убогому правителю и его всесильному советнику, правившему страной от имени царя.

Обладая неординарными способностями и сильной волей Годунов сумел отстранить от управления тех бояр, которые рассчитывали привести после Федора на царский трон больного младшего сына Ивана Грозного, Дмитрия Ивановича. В 1587 году он устранил Шуйских, пытавшихся использовать выступление московских посадских людей, причем несколько Шуйских были казнены, что в целом было не характерно для этого времени. После этого, власть по существу целиком сосредотачивается в его руках, и все последующие важнейшие мероприятия чаще всего проходили по его инициативе и в его "редакции".

Русскому царю Фёдору Ивановичу досталось от отца Ивана Грозного в наследство государство начинавшего стремительно падать в пропасть страшной междоусобной войны. В стране бушевал экономический и хозяйственный кризис , возникший в результате внешних войн, в последствие вылившейся в подрыве экономики страны, возникновения внутренних неурядиц, массового голода, эпидемий и террора. Всё это сопровождалось безудержным ростом социальной напряженности в низах, выражавшихся недовольством большинства крестьян, усилением крепостничества. Отношение власти и большинства населения страны к концу XVI века переходило с пассивных форм сопротивления к наиболее радикальных формам противоборства с существующей властью. По всей стране происходили нападения доведённых до отчаяния крестьян на монастырские и светские владения крупных землевладельцев. Произошли кровопролитные и жестокие по своей форме восстания в городах Москве и Угличе.

В XVI веке перед Российским царством стоял целый ряд сложных внешнеполитических проблем, среди которых вопрос об обеспечении безопасности южных границ страны занимал особое место. Именно здесь на бескрайних степных просторах затаился лютый враг способный уничтожить русское государство. Эту проблему отягощало ещё и то, что за спиной алчной и кровожадной орды стояла могущественная Османская империя захватившая к этому времени огромные территории и угрожавшая своим соседям продолжение экспансии.

Федор Иванович был очень слабым и болезненным. Ввиду состояния здоровья он правил недолго – с 1584 года по 1598 год. Умер Федор Иванович рано, так и не оставив наследников, так как младший сын Ивана Грозного предположительно был зарезан приспешниками Бориса Годунова в Угличе. Право править и властвовать затмевало разум большому числу людей на протяжении многих веков и тысячелетий, и они не останавливались не пред какими либо чудовищными преступлениями. Русь в этом отношении мало чем отличалась от множества государств.

Внутренняя политика нового русского царя Б. Годунова была направлена на стабилизацию положения в стране, доведенной до кризисного состояния опричниной, Ливонской войной и беспрерывными татарскими набегами. Впервые в русской истории беднякам раздавали деньги, хлеб из государственных хранилищ, организовывались бесплатные обеды и платные строительные работы.

При этом Годунов, к несчастью для себя и для своих родственников, пытался совместить нравы опричнины с традиционным устройством Русской земли. Однако невозможно было соединить не соединяемое, и последствия такой попытки, как всегда, оказались плачевными. К великому сожалению в русском обществе так и не сложилось единого мнения относительно правомерности его воцарения. Правление Годунова не способствовало умиротворению и смягчению нравов людей.

Все слои населения были недовольны политикой выборного царя, что обострило все кризисы в стране на рубеже XVI-XVII веков. В результате этого развернулась борьба за власть внутри государства. Стараниями без ответственных правителей и своры кровожадных и спесивых бояр, Московская Русь вновь оказалась на пороге кровопролитной и страшной гражданской войны. В свою очередь, кризисная политико-экономическая ситуация в стране послужила толчком к развитию такого явления как Смута.

Смута в Московском государстве началась вскоре со смертью бездетного царя Федора Ивановича в 1598 году, а окончилась она с вступление на русский престол царя Михаила Федоровича в 1613 году. В этот промежуток времени московская жизнь была полна кровавой и ожесточённой борьбой различных общественных и политических сил. Главным объектом борьбы в период Смуты был московский престол. В связи с этим, видимо, у поляков и зародился план использовать слабость позиций Годунова в своих интересах. Однако, по условиям того времени, для политической и военной борьбы требовался символ. Такой персоной мог быть только человек, предъявлявший законные права на престол, которые давались исключительно рождением.

Не отставали от спесивых поляков и алчные соседи на юге страны. Тем более, что отношения России и Крымского ханства в XVII столетии было весьма непростым. Это было сложное время для Московской Руси, так как она входила в эпоху Смутного времени в начале 80-х годов XVII века, когда государство было достаточно ослабленным массой проблем социального и экономического порядка. Тем более, что Русское государство тогда ещё не стояло твердой ногой на внешнеполитической арене, подобно Российской империи в XVIII столетии. Отношения в эту эпоху с таким весьма агрессивным и сложным партнёром, как Крымское ханство и Турецкой империей, были весьма непростыми и несло с собой смертельную опасность.

В этом контексте сложившейся в стране, в начале XVII века, кризисной ситуации, становится удивительным эпизодом событий Смутного времени, достаточно нейтральная позиция Крымского ханства и Турецкой империи по отношению к Московскому царству. Так как логично было бы со стороны татарвы и турок по полной воспользоваться сложившейся благоприятной для них ситуацией и вмешаться в русские дела.

Тем более, что Московское царство в смутное время настолько ослабло, что не могло уже сопротивляться даже разрозненным и многочисленным отрядам авантюристов всех мастей и национальностей, беспрерывно шныряющих как саранча по разорённой войной стране. Так как имея под рукой 40 тысячную орду, любой из крымских правителей мог спокойно воплотить вековую мечту Гиреев, вновь поработить Русское государство и ввергнуть её народ в рабство. Но этого почему то и не произошло.

Когда Орда сошла с политической сцены, Крымское ханство и Московское государство стали претендовать на великое ордынское политическое наследие, и их союз распался, уступив место лютой и непримиримой вражде растянувшейся при этом на многие столетия. Крымские ханы считавшие себя прямыми наследниками чингизидов ставили перед собой главную задачу. Это любым способом воссоздать великую Золотую Орду, разгромить Московскую Русь и вновь поработить русский народ.

Крымское ханство, как наиболее могущественное из всех осколков Великой Орды, контролировало обширные пространства Крымского полуострова, Северного Причерноморья, где кочевали населявшие его крымские татары, ногайские племена. Но оно само считалось вассалом великой Османской империи владения которой раскинулись на двух континентах. А так как турки, осваивая и перемалывая с особой интенсивностью с XIV века, на Ближнем Востоке и в Анатолии Византию, чаще всего при помощи западноевропейских сообществ, неумолимо продвигались на Балканы и вглубь Европы. То отношения к началу активной экспансии против Московского государства в Стамбуле в XVI особо не рассматривался. Так как особого желания лезть в непроходимые лесные места с их чудовищным зимнем холодом у них не было.

Период XVI–XVII веков были временем политического, экономического и культурного расцвета Османской империи. Раскинувшись на трех континентах, империя непрерывно расширяла свои владения с XIV века и вплоть до поражения под Веной в 1683 году. Османские правители мечтали завоевать Европу и обратить ее население в ислам. В XVI – XVII веков турки столкнулись в ряде войн, с такими государствами, как Австрия, Венгрия, Речь Посполитая и итальянские государства.

Успехи османов были настолько велики, что временами казалось, что этот грандиозный план реально выполним. Европейские державы, увязшие в своих внутренних распрях, не могли оказать достойного сопротивления туркам. Несмотря на временные успехи, к концу войн оказывалось, что европейцы проигрывали.

Со временем, османы превратились в общеевропейскую угрозу, для ликвидации которой, их недавние союзники и партнеры по антивизантийской коалиции, а так же Венеция и итальянские государства, вынуждены были не раз создавать союзы и устраивали крестовые походы, стремясь остановить неумолимое продвижение турок в Европу. В это же время, Московское государство стало той силой которая сдерживала наступательный потенциал Крымского ханства, этой главной ударной силе Османской империи.

Хотя Россия непосредственно столкнулась с турками лишь спустя 150 лет после падения Константинополя по причине весьма прозаичной. К этому времени в черноморском и в восточно-средиземноморском регионе сложилось господство двух родственных тюркских гособразований, крымского ханства и оттоманской государственности с моралью и нравственностью исламизированных кочевых народов. В сознание которых присутствовал прозаичный прагматичный примитивизм - набег, добыча, грабеж, а в предпринимательстве они очень быстро и эффективно освоили лишь одну дисциплину - работорговлю, наряду с тотальным уничтожением инакомыслящих христиан.

Однако между зловещими партнерами этого преступного ремесла произошло и разделение труда. Так как для кочевников является организация набегов на наиболее богатые города и провинции оседлых народов, где добыча более весома, поэтому турки, переваривая гигантский экономический потенциал византийского пирога, продолжали, тем не менее, по инерции, энергично, но с меньшим рвением наступление на Балканы, Венгрию, Австрию и некоторые другие страны.

Тем самым предоставив, несмотря на свою фантастическую ненасытность, младшему Крымскому партнеру тогда менее интересные, в смысле насильственно присваиваемых богатств, - Русь, Литву, Речь Посполитую. Это и стало на многие столетия их основной "хозяйственной деятельностью". Добыча и сбыт на многочисленных восточных рынках работорговли людских ресурсов русского народа стали основной статьёй их экономики. А так как Запад это устраивало, то крымчаки при поддержки турок получили некий карт бланш на любые действия и зверства здесь.

Крымским ханством стало на многие века ударной силой османской агрессии против России и других славянских стран. После 1507 года крымские татары, порой концентрацией сил до 100 тыс. человек, систематически, опустошали не только южную часть Московского государства, но и русские земли, находящиеся под оккупацией Речи Посполитой. Словно в насмешку, несмотря на мир и союз Польши с Турцией, её вассал - крымские татары постоянно нападали на Украину, а в 1577-1678 году предприняли целое нашествие, уведя в плен до 100 тысяч человек. А в 1593 и 1594 году они разграбили Волынь, совершенно опустошив её территорию и вновь уведя в полон до 70 тысяч человек. В большинстве своём эти люди были потомками русских.

В эпоху правление султана Сулеймана Великолепного Османская империя переживала апогей своего развития, в том числе и в сфере внешней политики. Однако турецко-российские отношения в указанный период можно было охарактеризовать как сложные и весьма неоднозначные. Хотя первая русско-турецкая война 1568-1570 года, началась уже после эпохи Сулеймана I. По всей видимости, на данном этапе Сулейман не видел в России союзника против Польши или польско-австрийской коалиции, но, противников Габсбургов и папства в Европе, Сефевидов и португальцев в Азии. Он полагал целесообразным поддерживать с Москвой относительно мирные отношения.

Но наиболее радикальные политики Османской империи упрекали султана в «равнодушии, недостаточном внимании к действиям московитов в Поволжье». Так как сразу по восшествии на престол в 1521 году Сулейман дважды прямо запрещал крымскому хану идти походом на Московскую Русь. Это противостояние доходило до прямых актов неподчинения и даже восстаний со стороны ханов, помимо всего прочего вызванных и недовольством крымской правящей знати султанскими запретами нападать на Россию. Тем более, что к разгрому крымского войска ногаями при попытке завоевания Крымом Астрахани имела отношение не только российская, но и турецкая дипломатия.

Лишь с гибелью крымского хана Ислам-Гирея в 1537 году, власть Турции над Крымом существенно укрепилась. Теперь по указанию турецких султанов Крымское ханство было обязано проводить политику, враждебную Московскому государству, а татарские ханы должны были выступать против Москвы во время войн Руси с Литвой и Польшей. Хотя и в этот период отношения с Россией по прежнему не являлись для османов приоритетными, так как помимо войны в Венгрии им пришлось в это время отражать испанский поход в Алжире.

Но случались и противоположные ситуации, за исключением, пожалуй, ситуации 1534-1537 года, когда Крым выступил против Польши в союзе с Россией и Молдавией, но не вопреки, а под давлением Турции. Султан резонно опасался, что, подчинив большую часть бывших золотоордынских владений, крымский хан перестанет нуждаться в вассальных отношениях с ним.

В это же время, турецкий султан предписывал крымчакам оказывать содействие казанскому хану в его многолетней борьбе с Московским царством. Этому свидетельствует и письмо султана в поддержку независимости Казани, датированное 1552 году.

В XVII веке начинают проявляться первые признаки упадка Османского государства. Они были вызваны рядом междоусобных войн за трон. Кроме того, в это время обостряются отношения империи с ее восточным соседом, Персией. Все чаще туркам приходится сражаться сразу на два фронта, теряя при этом большие средства и силы.

В перовой половине XVII века в Европе разразилась грандиозная бойня, вошедшая в мировую историю как Тридцатилетняя война. Эта война затронула почти все европейские страны. Она остервенело велась европейскими народами за гегемонию Священной Римской империи, став последней европейской религиозной войной.

В данный период Западная Европа была расколота на два лагеря. Один представляла мировая держава Габсбургов, включавшая Священную Римскую империю и Испанию. Ей, в свою очередь, противостояла коалиция Франции, протестантских стран, а это Англия, скандинавские страны, немецкие протестантские княжества, а с 1566 года, Нидерланды. В эту же коалицию входила и Османская Турция.

В свою очередь, правительство Ивана Грозного поддерживало Габсбургов по двум причинам. Во-первых, «римский цесарь» пользовался определенным уважением со стороны Ивана Грозного как преемник Древнего Рима . Во-вторых, Габсбурги выступали за то же самое, за что после опричного переворота стал бороться и Иван Грозный, против ограничения монаршего деспотизма, против буржуазного развития, против западных протестантов и их русского аналога, нестяжателей. А они для русского монарха были зачастую пострашнее поганых басурман.

Очередное столкновение России и Турции произошло при выборах польского короля в 1576 году. Вопреки усилиям как России, так и Габсбургов в итоге избран был ставленник Турции, трансильванский князь Стефан Баторий. В то время когда Россия поддерживала свои претензии прямыми военными действиями против Польши, а Турция, военной демонстрацией 120-тысячного крымского войска на польских границах. Вполне понятно, что продуманной частью подобной демонстрации было разорение крымчаками Волыни.

Но Турецкий падишах со временем стал считать себя противниками Габсбургов и папства в Европе, а так же Сефевидов и португальцев в Азии, полагая целесообразным поддерживать мирные отношения с Московской Русью. Хотя при этом, в проводимой политике Османская империя не скрывали враждебных намерений в отношении России. К тому же, Турция знала о территориальных претензиях Крыма к Московскому государству, санкционировала их, и во всех случаях настаивала на их сохранении.

Этому способствовало и то, что к началу XVII века могущество Турецкой империи значительно было ослаблено, так как дружественные отношения с Речью Посполитой сменились эпохой откровенного соперничества и вражды. Тяжелейшая, сопровождающая рядом сокрушительных и унизительных поражений Турции войны за Венгрию в 1593-1616 году, а так же вновь возобновившаяся, выматывающая и бесконечная война с Ираном в 1603 году, отразились самым непосредственным образом на ослаблении позиций Османской империи в Европе.

Результатом этих событий стало неимоверное возрастание польского могущества и влияние его в Молдавии и Валахии, в ущерб турецкому. Польская политика на время освободившись от угроз со стороны Турции, приобрела большую свободу в своих действиях. Теперь презираемые когда то турками продажные князья этих мелких государств, османских вассалов, теперь отправляют с нижайшей просьбой своих послов в Варшаву, где их принимают на самом высоком уровне. Ну, а сами спесивые польские послы ведут себя в Стамбуле неимоверно дерзко, как будто на правах победителей. Дошло до того, что впервые в истории Османской империи поляки позволили себе сменять и назначать правителей вассальных княжеств Стамбула, а если и надо и силой свергать неугодных.

Ну а польское правительство, неслыханно распоясавшись, вступает в договоры с Крымским ханством, несмотря на зубной скрежет Гази-Гирея, с которыми обеспечивают свои права в этих княжествах, а турецкий султан вынужден был униженно ратифицировать их. В это же время одуревший от вседозволенности король Речи Посполитой Сигизмунд III уже начал строить грандиозные планы по овладению Трансильванией и началу широкомасштабной экспансии на восток, в пределы ослабленного войнами и внутренними неурядицами Московского царства.

В плане войны с Московским царством в Варшаве отводили большую роль Крымскому ханству. Так как без татар не мыслили польские правители войны с Московским царством. Ближайшим образом этот план разработанный в предыдущие годы Стефаном Баторием был воплощён в жизнь польским королём Сигизмундом III.

Главной целью этого грандиозного плана было окончательно покорить Московскую Русь польскому владычеству, и повиновению к святому апостольскому престолу. Которая к тому же на громадных пространствах граничила с Турецкой империей и через которую открывалась прямая дорога в могущественную Персию, могущую заключить военный союз с Варшавой, и направить свои войска против ненавистной Османской империи.

Провозглашая во всеуслышание свои благочестивые цели в войне с схизматиками Московии, рисуя из себя главного борца христанского мира в борьбе с басурманами, польский король Сигизмунд III, в тоже время тайно вёл переговоры с крымским ханом Гази-Гиреем о привлечение его ханства к войне с русскими. Крымский гонец Ян-Ахмет Чилибей прибывший в Москву в 1604 году за определённую мзду приоткрыл тайну этих закулисных переговоров между крымским ханом и польским королём русским правителям.

В то же время в русской столице ясно отдавали себе отчет в том, что лишь военные мероприятия не могут обеспечить полной безопасности южных рубежей страны, они должны были дополнены дипломатическими мерами, направленными на нейтрализацию антирусской политики правящих кругов Крымского ханства в преддверии начала Смутного времени. Тем не менее это давало повод Московскому государству вырабатывать свою политическую линию.

В правящих кругах Крымского ханства традиционно существовали две группировки, каждая из которых оказывала влияние на формирование его внешней политики. Одна из них объединяла тех крымских феодалов, которые занимали антирусские позиции, стремились к сближению с Литвой и Польшей и подталкивали хана на враждебные Российскому государству действия. Другая же группировка считала, что поддержание мира с Россией важно для ханства, и действовала в этом направлении.

В записках русских дипломатов в Крыму мы можем почерпнуть такие сведения, что татары между собой говорят: «Трудно стало ходить на великого государя Украйны, потому что широкий вал, и засека, и города, засаженные людьми, стоят на пути этих походов». Это был военный аспект российской политики в отношении Крыма, он нам хорошо известен.

В свою очередь, царь Борис Годунов очень опасался возникновения польско-крымского союза, видя в нём смертельную опасность для своего государства. Но самое страшное заключалось в том, что это не видела свора бешеных и спесивых бояр стремившихся свергнуть его и захватить московский престол, при этом они были готовых пойти на любые преступления ради достижения своей цели, даже на союз с татарвой.

Стремясь предотвратить это негативное развитие ситуации, он неоднократно отсылал своих послов в Крым для того, что бы попытаться найти те силы в Крыму, которые можно было бы противопоставить хану и, используя их, заставить его отказаться от враждебных по отношению к России действий. Тем самым завершить организационное оформлении сторонников и противников России, укрепить с ними связи и использовать их для ослабления враждебных России тенденций во внешней политике Крымского ханства.

Только русский посол Г. Волконский передал Газы-Гирею 14 тысяч золотом. Крымский хан приняв подарок сделал всё, что бы затянуть размен посольствами, тем самым вызвав в Москве большое беспокойство и раздражение. Слишком большое желание было у хана напасть на Русь, тем более, что он как истинный степняк нутром предчувствовал наживу.

В этом плане, особый интерес для России представляла Турция, правящие круги которой ставили перед собой широкие захватнические цели как в Восточной, так и в Западной Европе, и прежде всего, установление господства в Средиземноморье. Тем более, что в Стамбуле понимали, что грандиозные планы султана останутся неосуществимыми, так как в начале XVII века Османская империя уже не имела достаточных для этого возможностей.

В виду этого, наметившееся изменение курса Турции в отношении Московской Руси с миролюбивого на враждебный после смерти русского царя Ивана Грозного и началом междоусобицы не было окончательным в силу того, что не смотря на «Смутное время» Россия вновь стала рассматриваться Турцией как единственный реальный союзник против своих главных врагов, Габсбургов и Польши.

Турецкое правительство продолжая войну в Европе, и в данный период не могло допустить отклонения крымской орды от участия в ней, а польскому королю так и не удалось Газы-Гирея склонить к помощи Самозванца. В 1606 году крымская орда под командованием сына Газы-Гирея Тохтамыша была в походе в Венгрии, откуда вернулась домой с большой добычей. А царевич Сафат-Гирей в 1606 году вновь напал на Польшу. Кочевники жгли городки, села и посады, уничтожая и забирая в плен местных жителей. К тому же крупные поминки привезённые в Крым русским посланником Г. Волконским оказали свё умиротворяющее действие.

В создавшейся в начале XVII века военно-политической ситуации, русской дипломатии было необходимо как-то заинтересовать Стамбул в поддержании на возможно более долгий срок мирных русско-турецких отношений с тем, чтобы улучшить для России обстановку на юге. При этом учитывались и имевшиеся в это время определенные трения в турецко-крымских отношениях, позволявшие использовать султана в качестве сдерживающей силы, которую можно было бы противопоставить антирусской политике Крымского ханства и Речи Посполитой. Турецкой империи в этот период нужен был мир на границе с Московской Русью, так как любое военное поражение в борьбе с католиками могли спровоцировать смуте внутри османского государства. В свою очередь, русским царям тоже как воздух нужен был мир, что бы освободить значительные воинские силы для борьбы с поляками.

Тем более, что Турция по прежнему обладала высоким потенциалом влияния на геополитическую обстановку в евразийском регионе, что позволяло оказывать воздействие на дальнейшей ход развития международных отношений в текущих условиях. А дипломатическая борьба России за обеспечение своей безопасности на юге являлась одним из самых важных направлений ее внешней политики в первой половине XVII века.

К тому же, туркам стали известны и планы Самозванца в отношении Крыма и Турции в случаи прихода его к власти на Руси. Он в открытую заявлял о своей готовности вместе с императором воевать против турок, «Жесточайших и бесчеловечнейших врагов креста христова». С таким же предложение он обращался и к королю Речи Посполитой Сигизмунду III.

Но польский король отнюдь не думал всерьёз о каком либо новом крестовом походе против басурман, но и не удерживал и не порицал этой воинственной шумихи поднятой Самозванцем. Так как был не против силами русских вершить свои дела, тем более, что их было не жалко. Такого же мнения был и Римский папа, считая, что «разгром Крымского ханства русскими сравнима с отнятием крыльев и правого плеча у турецкого султана».

Заключённый с Крымским ханством в 1594 году мир был подтверждён русским посольством Л. Лодыженского в 1598 году. Но установившиеся мирные отношения поколебались и грозили быть нарушены с появлением на территории Речи Посполитой Самозванца. Татарский посланник информировал Бориса Годунова о приготовлениях самозванца к походу на территорию Русского государства. Тем более, что польский король в 1604 году громогласно заявил, что он не связан с царём Борисом присягой о соблюдении мира, и следовательно он освобождён от соблюдение ранее заключённого мирного договора с Московской Русью.

В свою очередь татарский посланник Ахмет паша Сулешев стремясь предотвратить возникновения войны между обоими государствами, сообщил Борису Годунову о том, что Газы-Гирей отправлял своего гонца к Польскому королю. И, что польский король уже заплатил крымскому хану двойную казну за два года. В свою очередь, крымский хан заверил последнего в оказание военной помощи против Московии в случае войны. Сигизмунд III с самого начала был крайне заинтересован в привлечении крымского ханства в качестве своего союзника в войне с Московским царством. Именно на нём лежит вина в начале смуты и военной интервенции в России.

В 1603 году крымский хан Газы Гирей, опасавшийся вторжения турецкой армии, вступил в переговоры с королём Речи Посполитой Сигизмундом III Вазой, прося его оказать помощь в строительстве крепостей и прислать в Крым огнестрельное оружие. Однако в декабре 1603 года османский султан Мехмед III скончался, новым султаном был провозглашен его 13-летний сын Ахмед I. Газы Герай примирился с Портой и прислал на помощь туркам в Венгрию часть своих войск под командованием своего старшего сына, калги Тохтамыш Гирея.

Когда в сентябре 1604 года, прибывший в Москву крымский посланник поведал русскому правительству о весьма агрессивных настроениях в Крыму, русский царь Борис Годунов поспешил отправить в Крым нового посла А. Хрущова с новыми заверениями о дружественных расположениях русского царя к Газы-Гирею.

Но осенью 1607 года крымский хан Газы Герай прибыл в северокавказскую крепость Гази-Кермен, построенную по его приказу в верховьях Кубани, на подступах к Черкессии. Здесь хан провёл всю зиму, приводя к присяге владетелей Кабарды, Кумыкии и Северного Дагестана. Здесь в Темрюке он умер от чумы в начале зимы 1607 года и был похоронен в Бахчисарае. Уже в марте 1608 года в Крыму начинается очередная междоусобная борьба за крымский престол. Дерзкие ханы, братья Мухаммед-Гирей и Шагин-Гирей категорически отказались признать власть Порты.

После достаточно успешных для них боевых действий они были вынуждены уступить превосходящей их силы турок. Они вместе со своими многочисленными улусами сумели прорваться за Дон, в Ногайские степи. Оттуда они стали совершать многочисленные ежегодные набеги на русские пределы, разоряя селения и уводя в полон людей. Но правительство Шуйского никак на реагировала на создавшуюся на южных рубежах проблему. И только вмешательство в этот конфликт Стамбула и Бахчисарая позволило им прекратить нарастание ещё более крупномасштабного столкновения.

Разумеется и Стамбул и Бахчисарай мало волновала судьба русских людей захваченных татарвой для продажи на невольничьих рынках. Турок больше всего беспокоил вопрос о необходимости освободить, и так поредевшую крымскую орду, для дальнейшей войны против Венгров, Молдаван и Поляков. Так как Турция всё с каждым годом всё больше и больше увязала в войне с католическими европейскими государствами и буйными молдавскими князьями. Тем более, что после разгрома турецкого флота у мыса Лепанто, основная тяжесть войны за господство в Юго-Восточной Европе легла на сухопутную армию.

Тотчас же, после получения информации о сношениях Сигизмунда III с Газы-Гиреем, русский царь передал польскому правительству протест против подстрекательство крымчаков к войне с Русским государством. При этом русские прямо ссылались на полученные сведения из Бахчисарая. Разумеется польское правительство нагло отрицало все эти претензии и обвинения русской стороны, тем более, что полякам вообще было уже глубоко безразличны стенания из Московии.

Но смерть Бориса Годунова и воцарение в Москве Лжедмитрия I, свидетелем которого был крымский посланник, оборвали все прежние дела и достижения русской дипломатической службы. Наступило время когда править делами в межгосударственных отношениях обоих государств стало оружие. Тем более когда «Русская Смута» открыла фантастически большие перспективы для Крымского ханства. И крымские правители сполна этим воспользовались, принеся с собой на русскую землю неисчислимые беды, повлёкшие тотальное разорение государства и массовое истребление его народа.

Помимо этого, царь Борис Годунов в преддверии надвигавшихся на Руси негативных событий прилагал колоссальное усилие, что бы нейтрализовать ногайскую проблему, ставшей для Москвы на время главной. Так как до этого, Большая ногайская орда, после перехода в русское подданство при хане Исмаиле, много лет сохраняло верность царю Ивану IV. Но после 70 годов XVI века орда в течение 15 лет вела с русскими ожесточённую борьбу за восстановление своей независимости и утраченное влияние в Поволжье.

Но при этом оставалась ещё группа татар не признававшая никаких договорённостей и продолжавшая нарушать мир на московской степной окраине. Многочисленные ногайские отряды по указке из Крыма, совместно с крымскими татарами из под Азова, чуть ли не каждый год совершали опустошительные набеги на русские пределы. Временами стенякам удавалось проникать на большую глубину Московского государства, захватывая большой полон и истребляя оставшиеся в живых население.

В следствие рациональной политики, Газы-Гирею удалось возвратить в подданство Крыму казыевские улусы и малую часть улусов Больших ногаев. Бегство виднейших мурз из под Астрахани указывало на то, что их подчинение Москве было зачастую временно и вынужденно. Газы-Гирей с торжеством сообщал, что к нему пришли войско численностью более чем в ста тысяч ногаев.

Но подобная же операция с основной массой Больших ногаев не удалась, так как они хотели получить напрямую подданство самого Турецкого султана, а не ненавистного ногаям крымского хана. С этой целью они отправили В Стамбул своего посланника с нижайшей просьбой. В 1584 году падишах прислал к ногаям своего чауша для принятия от них присяги. Но мурзы отказались присягать пока турецкий султан не выполнит их просьбы. Тем более, что мурзы не хотели идти на правую сторону Дона, в крымско-турецкие пределы.

Сафат-Гирей при содействие казыевского князя Яксашита попытался силой заставить улусы Больших ногаев перейти за Дон. Это привело к ожесточённой и кровавой схватке и бегстве большинства больших ногаев к Астрахани, под защиту русского оружия. Ногайский хан Урус не оставил эти коварные действия без последствий, и вскоре напал на улусы казыевских ногаев, захватив многих из них. Казыевцы в сою очередь ходили за Волгу воевать с ногаями. В одном из сражений и погиб лютый враг русских хан Урус, так же князь Якшысат. Эти столкновения продолжались до 1590 года.

Кровопролитные столкновения ногаев с крымчаками и кызыевцами в междуречье Волги и Дона поселили между ними многолетнюю вражду взаимное недоверие. Из за этого многолетняя связь между ними прервалась и их совместные набеги на Московское царство стали теперь невозможны на многие годы. Крым не смог сплотить вокруг себя разорённые улусы степняков в преддверии Смутного времени.

В связи с этими неблагоприятными событиями происходящими на необъятных просторах «Дикого Поля», в конце XVI века, прекратились набеги ногаев из Большой орды на русские земли. Этому сопутствовало и то, что после того как распалась Большая ногайская орда, они были поглощены на многие годы междоусобной войне. Так как смена князей в орде проходила по древней татарской традицией, с остервенелым взаимным истреблением многочисленных претендентов и самозванцев.

Русское правительство не осталось в стороне от этих трагических событий происходящих в орде, так как кровно была заинтересована в положительном для себя результате. Царь Борис использовал борьбу между мурзами для установления в орде своей власти. Хотя в орде и так было достаточно поводов к взаимной резне и без постороннего вмешательства.

Но время неумолимо шло к началу великой замятни в Московском царстве. Три года, с 1601 по 1603 стали для Руси роковыми. Они были неурожайными, даже в летние месяцы не прекращались заморозки, а в сентябре выпадал снег. По всей стране разразился страшный голод, жертвами которого стало до полумиллиона человек. Массы народа стекались в Москву, где правительство раздавало хлеб и деньги нуждающимся.

Однако эти меры лишь усилили хозяйственную дезорганизацию, и уже не могли предотвратить надвигающуюся катастрофу. Помещики не могли, да и не хотели прокормить своих вдруг ставших ненужными холопов и слуг, выгоняя их из усадеб. Оставшиеся без средств к существованию одуревшие от голода люди обращались к грабежу и разбою, усиливая общий хаос по всей стране. Отдельные банды разрастались до нескольких сотен человек. По всей стране началась смута сопровождавшаяся большой кровью.

С началом Смуты распространились слухи о том, что законный царевич Дмитрий оказался жив. Из этого следовало, что правление ненавистного всем Бориски Годунова незаконно и не угодно Богу. Тем более, что правящая верхушка активно способствовала распространению этих крамольных слухов.

А в это время самозванец Лжедмитрий, объявивший литовскому князю А. Вишневецкому о своём царском происхождении, вошёл в тесные отношения с польским магнатом, воеводой сандомирским Е. Мнишеком и папским нунцием Рангони. В начале 1604 года самозванец получил аудиенцию у польского короля и вскоре принял католицизм, отвергнув веру предков. Король Сигизмунд III немедленно признал права Лжедмитрия на русский трон и разрешил всем желающим помогать «царевичу».

В 1604 году многоязычное войско самозванца пересекло границу России, и многие города сдались Лжедмитрию практически без боя. Под его знамёна начали стекаться многие жители южнорусских земель, уверовавшие в то, что Дмитрий, «законный государь».

Войско московского воеводы Ф. Мстиславского посланного царём Борисом Годуновым было разбито в битве под Новгород Северским. Польские роты гусар сумели опрокинули правое крыло русской армии во главе с бездарным воеводой Дмитрием Шуйским, которое, отступая, смешалось с центром, обращая врагам тыл. Управление войсками было нарушено и русские полки поспешно отступили к своему обозу, стоявшему у леса.

В разгар войны Борис Годунов скончался 23 апреля 1605 года, а армия Годунова, осаждавшая Кромы, практически немедленно изменила его преемнику, 16 летнему Фёдору Борисовичу, который был свергнут 1 июня и 10 июня был убит вместе с матерью.

После неожиданной смерти Бориса Годунова на царский престол уже очень скоро воссел Лжедмитрий. Многими русскими людьми он был признан за законного царя и встречен хлебом-солью. Всех подкупали его схожая с царевичем внешность и потрясающая уверенность Самозванца в своём могуществе. А обезумевший от выпавшего на его долю бед и страданий русский народ, устав от интриг Годунова, жаждал доброго, милосердного и справедливого царя. Но получил Лжедмитрия, он же расстрига Григорий Отрепьев, именно за такового себя и выдавал. И только впоследствии, когда стало уже совсем ясно, что он циничный авантюрист и целиком опирается на поляков, а те, в свою очередь, стремятся использовать его для подчинения России Речи Посполитой и насаждения в ней католицизма, отношение к нему изменилось. Беда русских людей была в его доверчивости, и подонки всех мастей умело пользовались этим на протяжении тысячелетия.

Страна полетела в пропасть.

Тысячелетняя война. Русь и Великая степь.
Война с Крымским ханством в период Смутного времени 1606-1618 год. Часть II.

Все последствия тотальной разрухи 70–80 годов правительство царя Бориса Годунова решило преодолеть за счет усиления феодально-крепостнической эксплуатации крестьянства и низов посада. В результате такой политики в 90 годах XVI века по всей стране начали происходить открытые выступления крестьян, отказывавшихся от выполнения феодальных повинностей, изгонявших и избивавших представителей землевладельческой администрации, рубивших леса, захватывавших землю. Особенно сильно борьба обострилась в связи с неурожаями и наступившим голодом 1601–1603 года.

Господствующие верхушка государства вопреки воле царя Бориса Годунова воспользоваться этой обстановкой для массового порабощения основной массы крестьян и посадского люда. Вследствие чего в стране расширялась открытая антифеодальная борьба. Так, в сентябре 1603 года в южной и центральной частях страны началось массовое восстание боярских и дворянских холопов и крестьян, выдвинувших своим вождем Хлопка. Под командованием Хлопка восставшие разбили значительный отряд правительственных войск. Только сильная рать в бою 9 сентября 1603 году, потеряв убитыми окольничьего И. Ф. Басманова, с трудом подавила восстание. Хлопок был захвачен в плен и казнен. Некоторой части сражавшихся повстанцев удалось бежать в южные окраинные земли, где уже и так скопились высланные и попавшие в опалу недовольные царём дворяне. Постоянно обострявшаяся борьба в стран, в конечном итоге должна была привести к гражданской войне.

Годунов, как и Грозный, стремился к образованию среднего класса, служилого и купеческого, и в нём хотел иметь опору трона. Но даже ныне роль и значение этого класса сильно преувеличена, прежде всего, вследствие самомнения самого этого класса. А в ту пору класс этот был ещё в зародыше и не мог противостоять враждебно настроенным к Годунову, классам аристократии и крестьянства. Тем более, что значительная часть консервативного дворянства испытывала враждебные чувства к Бориске. Так как он слыл поклонником всего иноземного и при нём было много иностранцев, а в угоду царю «многие старые мужи брады свои состризаху…».

Хотя это импонировало некоторой части образованных слоёв общества и поселило в душах многих из них тлетворный вирус низкопоклонства, лести и преклонения перед иноземщиной, этот непременный и заразный спутник всякой смуты. В то же время вызывая при этом у большей части среднего класса и крестьянства стойкое отторжение и ненависть.

В полный размер 1350х1771 в новом окне

Разворачивающаяся гражданская война в России протекала в сложной международной обстановке. Речь После триумфальной победы в Ливонской войне, амбициозная и спесивая Посполитая была втянута в многолетнее противостояние с Турецкой империей и её кровожадным вассалом, Крымским ханством. Так как продолжавшаяся в Европе агрессивная турецкая экспансия создавала реальную угрозу существованию европейских народов и правящих династий.

Тем более, что интервенции польских и шведских феодалов против Московии происходила в преддверии начинающейся Тридцатилетней войны. Так как религиозный конфликт между папскими и протестантскими государствами в Европе стремительно набирал обороты, приковывая к себе пристальное внимание ведущих европейских государств. Эта чудовищная по своему ожесточению война приняла религиозный окрас, со всеми вытекающими последствиями, став последней крупной религиозной войной в Европе.

К тому же, назревавший военный конфликт был изначально борьбой за гегемонию в Священной Римской империи , а так же и во всей Европе, поднимавшей голову кровожадной немецкой нации. Война продолжалась с 1618 по 1648 год и затронула в той или иной степени практически все европейские страны. Им всем было уже не до России, так как преобладало желание просто уцелеть в этом чудовищном вихре взаимной бойни.

Естественно, и Речь Посполитая, как один из ярких и фанатичных представителей католицизма, так и протестантское шведское королевство, не могли пропустить это увлекательное событие. Но даже в этих весьма непростых условиях польский и шведский короли не могли отгородится от происходящих событий на территории Московской Руси, так как они всегда стремились расчленить Русское государство и вновь закабалить русский народ, сбросивший татарское иго немногим более ста лет перед этим.

Запад, на данном этапе серьёзно рассчитывал на польско-литовское государство в своей многолетней борьбе с турецкой экспансией и прилагал максимум усилий, что бы в первую очередь направить амбициозных поляков и их короля против турок. Но так как, внутреннее и внешнее положение Речи Посполитой не позволяло развязать новую войну против Русского государства, то польские феодалы с согласия своего короля Сигизмунда III подготовили и начали замаскированную интервенцию. Орудием в их руках явился авантюрист и взращенный ими же самозванец, который называл себя сыном царя Ивана IV Дмитрием, якобы спасшимся от убийц. На самом деле это был из детей боярских монах-расстрига и редкий гадёныш, Гришка Отрепьев.

И, что в этой истории было самое загадочное и чрезвычайно интересное. Он был близок к семейству бояр Романовых. Гришка Отрепьев прилежно служил у Михаила Никитича, будущего соперника Бориса Годунова в его борьбе за власть, от которого необходимо было им избавиться. И уже в июне 1600 года, Борис Годунов приказал устроить боярский суд над Романовыми. Всех пятерых братьев Братьев Романовых обвинили в колдовстве. Так все они попали под государственную немилость.

13 октября 1604 года войска Самозванца перешли границу Московского государства, и вскоре овладели первой крепостью, Монастыревским острогом. Многие русские люди замученные голодом, мором и царским произволом, уверовали в чудесное спасение царевича Дмитрия, вставая добровольно под знаменами "законного государя" чтобы сражаться за его права с войсками «ненастоящего царя» Бориски Годунова. Пользуясь колоссальной поддержкой населения южнорусских городов, Лжедмитрий I смог добиться значительных успехов, вскоре овладел Черниговом и Путивлем, а в лагерь самозванца бежал с казной, посланной Борисом Годуновым в северские города, дьяк Б. Сутупов, вскоре и перешли крупные гарнизоны русских войск находившихся на степных окраинах государства. Упорное сопротивление войскам Лжедмитрия оказал лишь Новгород-Северский, в котором укрепился воевода П.Ф. Басманов. В ночь с 17 на 18 ноября 1604 года гарнизону осажденной крепости удалось отразить штурм, предпринятый наемными отрядами самозванца, понесшими при этом ощутимы потери. Однако территория, подконтрольная Лжедмитрию I, продолжала стремительно расширяться, и в конце ноября его власть признали города Рыльск и Курск, Комарицкая волость, в начале декабря, город Кромы и Околенская волость.

Заговор против Русского государства, организованный в Речи Посполитой, смыкался с боярским заговором в Москве против Годунова. Приказ Годунова не покидать войска вызвал у дворян возмущение, многие из них несмотря на запрет начали разъезжаться по домам. Многие бояре, прежде поневоле терпевшие «худородного царя», стали искать пути, чтобы избавиться от выборной земской династии. После смерти Годунова московский боярин Василий Шуйский пытался осуществить переворот, однако был арестован многочисленными конкурентами и сослан вместе с братьями. Армии, следуя агитации прибывшего в лагерь под Кромами воеводы Петра Басманова, принявшего участие в заговоре против Годуновых, перешла на сторону Лжедмитрия.

В июне 1605 года Лжедимитрий торжественно въехал в Москву. Впереди всех шли поляки, потом стрельцы, потом боярские дружины, потом царь в сопровождении казаков. 30 июня 1605 года в Успенском соборе было совершено венчание на царство. Новый царь щедро наградил казаков и распустил их по домам. Так закончилась борьба Годунова с Самозванцем. Годунов потерпел поражение не в силу недостатка войск или проигранных сражений, все материальные возможности были на его стороне, а исключительно из-за психологического состояния всего русского народа. Так как Годунов предпринимал меры морального воздействия на народ, но все они были крайне неудачны, и ему уже никто не верил.

Стараясь найти поддержку у московской аристократии, Лжедмитрий возвратил из ссылки бояр, пострадавших при Годунове. В конце 1605 года Шуйские так же вернулись в Москву и были особенно обласканы Лжедмитрием. Такая лояльность самозванца была платой за предательство Шуйского в 1605 году, когда после победы русских войск в битве против Самозванца под Добрыничами, он не сильно желая победы Годунова, своим бездействием дал усилиться ему.

Но вскоре положение Лжедмитрия в Москве стало шатким. Спесивые бояре не желали подчиняться ему, зная его истинное происхождение. Горожане были недовольны тем, что новый царь приблизил к себе поляков. Масла в огонь подлила свадьба царя на католичке Марине Мнишек. Однако среди населения южных окраин страны и среди казаков Лжедмитрий сохранял свою популярность ещё в течение длительного времени.

А теперь опереться в Москве на продажное боярство Лжедмитрию всё же не удалось. Только лишь по одной причине, он убогий просто стал не нужен им после того как ненавистная им династия Годуновых была уничтожена его руками. Тем более, что все мероприятия нового царя носили ярко выраженный крепостнический и антипровославный характер, что вызывало дикую злобу и ненависть у русского народа. Всё это очень обостряло и так сложную военно-политическую обстановку в стране, ввергая её в новый виток кризиса. И он не заставил себя долго ждать.

Этим удачно воспользовались враги Димитрия, в заговор с Шуйскими вошли вечно недовольные Голицыны и Куракины. Через своих агентов они распускали слухи, что Димитрий «царь не настоящий», русских обычаев не соблюдает, в церковь ходит редко, бесчинствующих поляков не урезонит, женился на католичке, и принял тайно её религию… Недовольство политикой Димитрия стало проявляться и в Польше, так как он отступил от выполнения многих ранее взятых обязательств и исключил всякие надежды на воссоединение церквей. Поэтому борьба городских низов и крестьянства против Лжедмитрия обострилась до предела с помощью бояр, и вскоре достигла своей кулиминации.

Предсказуемая развязка была ускорена поведением самого Лжедмитрия и прибывших вместе с ним спесивых польских авантюристов, которые вели себя в Москве, как в завоеванном городе, позволяли себе всякого рода насилия. Польские паны и солдаты бесчинствовали и грабили жителей. Разнузданное поведение шляхты в русской столице ускорило взрыв народного возмущения. Это в разы усилило взрыв народного возмущения.

Заговор и убийство Димитрия были результатом исключительно деятельности боярской аристократии и произвели на народ тягостное впечатление. Бояре находившиеся в заговоре, вышли на площадь и доказали народу, что Димитрий, самозванец. В конце мая 1606 года в Москве началось восстание против польских интервентов. Ударили в набат. Озверевшая толпа горожан бросилась в Кремль и к дворам, где стояли польские отряды. Разъяренные толпы начали массово избивать одуревших от безнаказанности польских выродков. Сам Лжедмитрий был жестоко убит и сожжен. После свержения царя, организовавшие восстание оппозиционные бояре немедленно приступили к узурпации власти и укреплению своего политического положения.

Собравшимися на Красной площади боярами и толпой Шуйский был избран царём и 1 июня венчался на царство. Цели Шуйского определились уже в самом начале его правления. Бояре, не участвовавшие в заговоре, были репрессированы, в стране установилась власть бояр-заговорщиков, но почти сразу же началось движение сопротивления против новой власти. Так как недовольных боярским царём было очень много, и они ухватились за имя Дмитрия. Одни потому, что искренне верили в его спасение; другие потому, что только это имя могло придать борьбе с Шуйским «законный» характер.

Когда на Святой Руси происходила кровавая вакханалия, то на южных рубежах государства вновь начинали сгущаться грозовые тучи. Степные хищники, не смотря на ранее заключённые договорённости, пришли в движение. Они чётко и отчётливо почувствовали запах добычи, а добыча для кочевника это важнейшая часть их суровой жизни. И в Стамбуле и в Бахчисарае прекрасно видели предсмертные конвульсии раненного русского медведя и слетающие отовсюду на смертную тризну вороньё.

Вряд ли успех поляков в России устраивал турок, да и крымчаков. Ведь завоевание Москвы Польшей могло стать прелюдией к новой войне против Турции и Крыма. Слишком высока была вероятность, что следующий удар уже с использованием русских ресурсов амбициозный польский король нанесет по владениям Османской империи. Об этом прямо свидетельствовали и амбициозные претензии Сигизмунда III. Поэтому в наступившее в начале XVII века Смутное время в России, не внесло коренных изменений в русско-крымские отношения. В период 1604—1618 годов верховная власть в Бахчисарае продолжала, в целом, политику невмешательства в дела Москвы.

Хотя в преддверии Смутного времени, когда наблюдалось значительное сокращение крымских вторжений, внимание правительства к укреплению южной границы не ослабевало. Выражалось оно, прежде всего, в сооружении новых крепостей. В эти годы города возводятся «на Поле», «по сакмам татарским»: вскоре после возведения уже упоминавшихся Воронежа и Ливен, в 1589 году строится Царицын, в 1591-1592 годах восстанавливается разрушенный в начале XV века Елец , в 1594 году возводятся Кромы, в 1596 году, Белгород, Оскол и Курск, в 1599 году, Валуйки, а в 1600 году, Царев-Борисов.

Русское правительство попыталось упрочить свои позиции в неспокойных Заволжских степях и Приуралье где на протяжение многих столетий господствовали кочевники ногаи. Но после падения Астрахани в 1556 году, широкий поток казачьей вольницы хлынул на Яик. Находясь далеко от царских войск, казаки начали борьбу с ногаями за жизненное пространство. С этой целью в 1582 году, в устье реки Яика казаки основали Яицкий укреплённый городок и создали Яицкое казачье войско. Но в последствие, в отсутствие казанских и астраханских караванов они стали грабить русские торговые караваны и громить ногайские кочевья, что взывало дикое раздражение у Москвы.

Обеспокоенное действиями казаков, московское правительство направило на Яик указ о переходе всех казаков на государеву службу. Однако не все казаки подчинились царскому указу. Понимая, что продержаться один на один с кочевой степью практически невозможно, он был эвакуирован русскими властями. Укрепления его были до основания разрушены. В последующие годы, ввиду начала кризиса в стране, полки в Нижнее Поволжье вообще не направлялись, а общегосударственная сторожевая служба на границе с Большими ногаями фактически отсутствовала.

Но так как в 90 года XVI века, кровопролитные столкновения Больших ногаев с малыми ногаями и крымскими татарами поселила в их басурманских душах такую вражду и взаимное недоверие, что всякая связь между ними надолго прервалась. То совместные действия против ослабленного междоусобной борьбой Московского государства на многие годы стало совершенно невозможным. А Крым и на этот раз подтвердил свою неспособность сплачивать разрозненные татарские улусы.

В свою очередь, начавшаяся в стране Смута, крестьянская война и польско-шведская интервенция начала XVII века нарушили стройную, складывавшуюся десятилетиями систему обороны южных границ Русского государства. С началом Смутного времени расстановка полков на берегу была прекращена, и военные силы содержались только в окраинных городах, составляя один «меньший», «украинный разряд». Последний раз царь Василий Шуйский приказал поставить полки в пограничных городах «для недруга своего крымского царя приходу» в 1606 году. Однако сделать этого не удалось, все силы были заняты борьбой с восстанием Болотникова.

Теперь состояние обороны южных границ государства находилось в полном соответствии этапов тотального разгрома и опустошения, продолжавшегося непрерывно до 1618 года. Засечная черта находилась в полном разорение и не являлась теперь каким либо препятствием для непрерывно шастающих здесь татар. Так как, множество отстроенных ранее городов-крепостей было разрушено, а их гарнизоны воевали на стороне Самозванца. К сожалению новое правительство не могло уделить большое внимание укреплению оборонительных сооружений на степных рубежах. Потому, что основная борьба на протяжение длительного времени протекала в центральных районах государства, когда Москва непрерывно находилась под ударами противника.

С началом Великой смуты и польской интервенции, со временем совершенно нарушились и «мирные отношения» Московского государства с Крымским ханством, установившиеся в конце XVI века. Тем более, что польское правительство планируя широкомасштабное вмешательство в русские дела снова заключило тайный союз с Крымским ханством и как это было в недавней Ливонской войнео взаимной помощи. Это всё было скрыто крымскими ханами от Стамбула.

Почуяв добычу в начавшейся Смуте, против Московии вступает и Ногайская орда, вечно голодная и ненасытная. В течение последующего десятилетия территория Русского государства будет подвергается беспрерывным набегам кровожадной татарвы. Так как, не могли степные хищники пропустить фантастически удачное время выпавшая на их долю, после того когда неожиданно появилась у них уникальная возможность безнаказанно заниматься тотальным грабежом на территории ненавистной им всем поверженной Руси. И при этом не надо было проливать реками свою кровь и лишать себя жизни в бою с непокорными русскими.

Тем более, что к началу массовых набегов татар на Московское царство имеет непосредственное отношение сидящий на московском престоле сам русский царь, бездарный и убогий Василий Шуйский. Один из самых беспринципных и подлючих правителей в истории Русского государства. После своего «триумфального воцарения», и смертельно боясь за свой престол и свою жизнь, срочно направил в Крымское ханство посольство во главе с боярином Воейковым. Русское посол имел цель склонить крымского хана к возобновлению мирного договора от 1594 года. При этом он категорически отказался от воинственных обязательствах Лжедмитрия данных польскому королю и пошёл по указке царя Василия на беспрецедентные уступки татарве.

Крымский хан Газы-Гирей и хан ногаев Иштерек, начиная свои набеги на Московскую Русь ,теперь имели официальное приглашение к войне от нового русского царя Василия Шуйского, для оказания помощи в борьбе с Самозванцами и изменившими царской власти южным приграничным городами, входившими ранее в систему засечных линий на степной границе. Тем самым он стремился обезопасить себя от мятежа на юге в преддверии военной интервенции войск Речи Посполитой против обескровленного беспрерывными мятежами и бесконечной междоусобной войной русского царства. Василий надеясь на помощь степных хищников сам указал путь татарам на Русь и положил начало их беспрерывных нападений длившихся почти десять лет. Так как неудержимое стремление сохранить свой престол для него было важнее чем жизни подданных ему холопов и судьбы государства. Это же надо было так умудрится, впустить волков в овчарню для их охраны от других волков.

При этом, царь Василий активно распространял по всей стране грамоты о том, что татары пришли на русские земли как союзники и будут совместно с русскими войсками воевать против восстания «воровских людей» под руководством Болотникова, а так же нового Самозванца и поляков. Все эти противоправные действия обезумевшего царя воочию показали всему народу русскому всю безнравственность и подлость души самодержца. К тому же, его дурные по своей сути действия и поступки Василия породили в умах русского народа всех сословий мысль, что он является человеком недостойный царствования. Тем более, из за него на русский народ обрушились бедствия забытого уже Батыева нашествия и ужасы рабства.

Но на Руси слухи о чудесном спасении царевича Дмитрия не утихали. Летом 1607 года в Стародубе объявился новый самозванец, вошедший в историю как Лжедмитрий II или «Тушинский вор». К концу 1608 года власть Лжедмитрия II распространялась на Переславль-Залесский, Ярославль, Владимир, Углич, Кострому, Галич и Вологду. Области которые ранее были не затронуты безумием междоусобной войны, разорительных татарских набегов и иностранной интервенции. Но ему не удалось взять Москву, которая оставалась под контролем администрации официального царя Василия-Шуйского, хотя ему присягнула значительная часть Руси. Из крупных центров верными Москве оставались Коломна, Переславль-Рязанский, Смоленск, Новгород, Нижний Новгород и Казань. Хотя приверженцев свергнутого царя в Москве оставалось более чем достаточно, и среди них немедленно стали ходить рассказы о том, что ему удалось спастись от «лихих бояр».

В 1609 году, впервые после долгого перерыва, пришли в движение и основные силы крымских татар. Воспользовавшись таким благоприятным предлогом как Смута, крымский хан Селямет-Гирей, ну просто не мог не организовать большой поход на Русское царство, тем более, что татарва поизносилась и обнищала в предыдущие «мирные годы». Одновременно с походом поляков на Московскую Русь, степняками наносится мощный удар с юга. Сведения о движение татарской орды стали поступать в Москву от казаков ещё в апреле. Вскоре 40 тысячная татарская орда под командованием калги Жданибек-Гирея не спеша, при этом не таясь по оврагам и балкам, двигаясь по Изюмскому шляху вышла к русским окраинам в районе Оскола и Ливна. Здесь, в течение четырёх недель, степные хищники методично вылавливали не успевших скрыться людей, сжигая многочисленные селения, а так же малые города и посады. Пощады никому не было.

Отправив полон в Крым, орда стала медленно продвигаться к Москве, не встречая никакого сопротивления со стороны русских. Вскоре они беспрепятственно переправилась через Оку, и не спеша, так же разорила предместья Тарусы, Серпухова, Коломны, Боровска. В это же время, многочисленные татарские отряды были отправлены для загона по разным сторонам. Они беспощадно разоряли центральные районы Московского царства, сжигая городки и селения, безжалостно грабя и убивая, а самое главное, пленили большое число беззащитного и одуревшего от всего этого ужаса русское население, для дальнейшей продажи их на невольничьих рынках.

Отдельные татарские отряды приходили на кромские и орловские места неся с собой смерть, плен и разрушения. Опустошения, причиненные крымскими татарами во время этого набега были просто огромны. Уцелевшие русские летописи описывая кровавые события лета 1609 года сообщают о массовых зверствах поганых и тех диких бедах которые пали на ни в чём ни повинных людях.

Калга Джанибек-Гирей переправившись через Оку расположил свои отряды вдоль Боровской и Можайской дороги. Злобный и надменный татарин обратился к русскому царю Василию с заверениями любви и дружбы между двумя народами и их венценосными правителями. И сообщал русскому царя, что крымчаки согласно договорённостям по прежнему будут оказывать всестороннюю помощь в борьбе против «воровских людей» и поляков. При этом, татары успели основательно опустошить подмосковные земли, уничтожая сёла и забирая в полон русских людей. Но это то же были по их мнению «воровские люди».

С ними вместе прибыли на Русь и юртовские татары под командование князя Уруса, они своими действиями основательно затруднили снабжение Москвы по Коломенской дороге, грабя многочисленные обозы. Но после ухода основных сил татар в степи, они остались здесь продолжая грабить и разорять селения. После гибели Лжедмитрия II и распада тушинского лагеря, князь Урусов со своими людьми ушёл к полякам под Смоленск. В том же польском лагере оказался и предавший русского царя касимовский хан Ура-Магмет со своими людьми.

В отличие от прежних времён, теперь это были не стремительные и не продолжительные по времени набеги обычные для кочевников, а длительная и не спешная война, которая продолжалась всё лето, и временами угрожавшая даже самой Москве. При этом, татарва не встречала отпора со стороны русских войск засевших безвылазно в городах, так как южная оборонительная система, созданная при Иване Грозном, была совершенно разрушена и бездействовала. Наглый и спесивый крымский калга взял у убогого русского царя по договорённости большую казну, не оказав при этом никакой помощи в его войне с поляками и «воровскими людьми». Напрасно продажные бояре протестовали и строчили письма в Крым, требуя справедливости и соблюдения договорённостей. В степи никогда не любили слабых и неудачников.

Польские войска под командованием короля Сигизмунда III Вазы по странному обстоятельству, именно в это время, вторглись на территории Русского государства и осадили стратегически важный город Смоленск. В своих записях польский гетман Жолкевский утверждает, что приходившие по просьбе царя Василия на Русь крымчаки получили от него щедрые поминки и удалились к себе домой, не помешав полякам в их походе на Смоленск. Польское золото щедро данное ненасытным крымчакам как никогда способствовало этому.

Очнувшиеся от сна и самоизоляции, Большие ногаи были несказанно обрадованы начавшейся Смутой на русской земле и открывавшийся перед ними просто фантастической перспективы. Будучи самыми нищими и голодными из кочевников, они раньше других татар, с 1607 года начали совершать набеги силами многочисленных отрядов на Московскую Русь, пользуясь своей полной безнаказанностью. Но только со временем эти вторжения приобрели осмысленный и организованный характер, и стали производится крупными силами и на большой территории. И это не смотря на то, что хан Иштерек не прерывал открыто политическую связь с Московским царством, официально являясь русским вассалом и союзником и беспрерывно подтверждая русскому царю свою преданность.

Производя набеги на русские земли, ногайские ханы тем не менее сохраняли свою независимость и самостоятельность в проведение своей политики. Но такое самостоятельное и дерзкое поведение ногайской орды нисколько не облегчало истекающую кровью Московское государство. Напротив, русским это было совершено не выгодно, так как Крымское ханство прекратившие по договорённости свои набеги на Московскую Русь, не смогло повлиять на ханов Большой ногайской орды продолжавших активно нападать на русские земли.

Тем более, что и сама ногайская орда не представляла единый государственный организм с авторитарным правлением. В ней всегда были заложены семена распада и склонность к нарушениям мирных соглашений. Но феодальная борьба и жёсткое соперничество в начале XVII века, ввергает ногаев в очередную междоусобную войну, приведшей в конечном итоге к распаду Большой ногайской орды. В этих условиях русские прилагали колоссальные усилия, что бы поддержать в течение длительного времени такое состояние в Орде. Так как их главной целью в это время, было желание обезвредить орду, и по возможности направить основные силы ногаев на борьбу с различными самозванцами, а так же с польскими и шведскими интервентами.

Хотя Ногаи и присягнули на верность Шуйскому, но помогать царскому воеводе в борьбе с астраханскими изменниками не стали. Хан Иштерек находил любые поводы, чтобы не участвовать в столкновениях русских противоборствующих сторон. Но вскоре ногайский хан с своим племянником Елмаметом откликнулся на другую просьбу русского царя и, не дожидаясь дальних кочевых мурз братьев своих и племянников и вместе с улусными людьми двинулся на Северскую землю, где объявился новый Самозванец. В нищей Астрахани масштабы наживы были не те, да и полон был бы мал.

Ещё во времена грозного царя Иоанна Васильевича, когда Московское царство набирало силу и расширялось, южные рубежи Московии именовали Диким Полем. Наряду с басурманами врагами и разбойниками числили и запорожских казаков, которые совершали налеты на Московское царство. Так что немногие аборигены этих мест, вынужденные противостоять разноплеменным бандам, отличались особой закалкой, диким характером и редкостной отвагой. В дальнейшем, в окраинные города Северского края ссылали со всей Руси «разбойников, мятежников и бунтарей.

Переходя с 1604 года с воинскими отрядом русскую границу через Днепр, самозванцы неожиданно получил поддержку окраин. Именно Северская Украина стала центром Смуты. В дальнейшем население окраинных городов и сёл Северщены снабжало их оружием и продовольствием, пополняло их войско добровольцами. Путивль вновь стал резиденцией самозванцев.

А так как эти города встали на путь военного противоборства с центральной властью, то вся Северщина была осуждена царем Василием на порабощение. В 1607 году почти 100 тысячная нагайская орда, с подачи убогого русского правителя, пришла на русские же земли, двигаясь по Изюмскому шляху. Они неожиданно для русских напали на Северские земли и пограничные горда на степной границе. Отдельные татарские отряды достигали окрестностей Тулы и Козельска.

Немногочисленные русские сторожевые заставы на границе не могли оказать действенное сопротивление огромной массе степной конницы. Кочевники жгли городки, села и посады, уничтожая и забирая в плен местных жителей, особенно молодых женщин и детей. В дальнейшем, татары, набрав сполна полона, остальных мужчин, женщин, детей сажали на кол, вешали по деревьям за ноги, расстреливали для забавы из луков, младенцев жарили на сковородках, Для царя Василия Шуйского они были «воровские люди», а значит лютые враги. Иштерек со своими людьми опять вернулся в свое кочевье, потому что «воровских людей» они уже не здесь видели…

В 1606 году царь Василий Шуйский стремясь сохранить номинальную власть на Большими ногаями и мечтая захватить находившуюся в измене к центральной власти Астрахань, где сидел воевода Хворостин с людьми, направил сюда свои войска под командованием воеводы Шереметева. Но Шереметев не смог выполнить взятые ранее на себя обязательства перед царём и остановился в крепости на острове Балчик, не доходя до Астрахани всего 15 вёрст. Но вскоре он сумел освободить от «воровских людей» горд Царицын, где и находился до конца 1608 года. При этом наглухо перекрыв ногаям возможность беспрепятственно перебрасывать из за Волги новые отряды голодных степняков.

В это период отношение Больших ногаев с Московской под руководством хана Иштрека совершенно изменилось, так как он достаточно полно владел информацией о сложившейся военно-политической обстановки как на территории Русского царства, так и на территориях Речи Посполитой, Швеции, не говоря о Турции и Крымского ханства. Теперь хан Иштерек и многочисленные ногайские мурзы уже не отрицали участие ногаев в набегах на Русское царство, но отрицали в при этом своё участие, ссылаясь на традиционное для ногайских татар самоволие. С которым бороться у них нет возможностей и сил. При этом хан Иштерек постоянно ссылался на просьбу русского царя Василия Шуйского об оказание помощи в его борьбе с Самозванцами и интервентами. Тем более, что теперь к нему стали активно обращаться как русский царь, так и крымский хан с просьбами о помощи..

В 1608 году ногайская орда численность в 10 тысяч человек вновь приходила на Русь и совершили новое нападение на русские пограничные владения, в район города Темников. Он был построен роусскими для охранения земли мордовской от вторжения ногайцев и крымцев. Не сумев захватить сам город татарва безжалостно сжигала и уничтожала беззащитные селения и посады, массово забирая русское население в полон и угоняя скот. Русские войска во время этого набега бездействовали, оставив население на произвол судьбы. Насытившись, отягощённые награбленным степные хищники медленно потянулись в степь, гоня с собой тысячи людей в неволю. Но в дальнейшем, все свои действия против Московского царства, ногайская орда стала согласовывать с крымским ханом и польским королём, так как за это ещё хорошо платили золотом.

В 1610 году объединённая армия поляков разгромила русские войска под Клушином и предприняла поход на Москву. В это же время к Серпухову, подступило сильное крымское войско под командованием Батыр-Гирея и Кантемир-мурзы, насчитывавшее 15 тысяч всадников, и стала продвигаться к Москве. Татарский авангард доходили до Боровска. Хотя формально татары были отправлены ханом на помощь царю Василию Ивановичу Шуйскому в борьбе с польско-литовскими интервентами. Однако на самом деле крымчаки не собирались этого делать, а пришли опять грабить и разорять московские владения. Они не спеша и основательно разорили эти земли в течение всего лета, иногда доходя до Москвы, а так же выжгли окрестности Серпухова, захватив большой полон и множества скота.

В это время Василий Шуйский из Москвы отправил посольство под руководством князя Бориса Лыкова с богатыми дарами в татарский табор в надежде приостановить войну. Царское правительство безуспешно пыталось натравить крымскую орду на поляков и сторонников Лжедмитрия. Посольство защищал небольшой отряд стрельцов числом в 400 человек. Однако татары издеваясь над русскими нагло ограбили их, захватив при этом царские дары и избив и обобрав самих стрельцов, принудив их к бегству. С огромным количеством пленников калга-султан Джанибек-Гирей безнаказанно возвращался в Крым, двигаясь не спеша мимо бегущего от ужаса русского посла и его обобранной до нитки свиты.

Кроме того, в том же году, большой отряд ногаев под командованием Ак мурзы Байтерекова, по призыву крымского хана Селямет-Гирея, скрытно выйдя к русским пределам, совершил нападение на Рязанские земли. Татарва основательно разорила не защищённые русские поселения, особенно окрестности Переяславля и Шацка, в дальнейшем распустив в загон свои отряды. Степные хищники пользуясь своей безнаказанностью сумели захватив здесь большой полон, и вскоре они отягощённые награбленным ушли к себе в степь. На все гневные претензии русского посла Варасского хан Иштерек нагло рассмеявшись отвечал, «что эти люди были выловлены на Руси, в тех местах где сидят «воровские люди». Да и ногаи в походе сильно поизносились и хотят кушать».

В связи с этими трагическими событиями на Руси, среди людей постепенно нарастало чувство тупика и невозможности оказывать сопротивление, так как запуганный и вымученный народ потерял чувство веры в царя Василия. Он отчётливо видели, как он уже не контролировал многие регионы страны и не мог спасти народ от масштабных набегов татарской орды и многочисленных банд интервентов. Но главной причиной недовольства были некорректный путь Шуйского к престолу и его зависимость от кружка спесивых и продажных бояр, его избравших и игравших им как ребёнком. Кроме того, антишуйские настроения в Москве были подогреты неожиданной смертью молодого полководца Скопина-Шуйского отравленного его сторонниками. В народе нарастало настроение безнадёжности и бесплодности защиты «несчастливого» царя, недостойного для царствования. Посланцы к царю от всего народа впервые просили его по хорошему сложить свои полномочия и удалится из Москвы. Но власть так сладка.

Но сокрушительное поражение русских войск под Клушином от армии Сигизмунда, и последовавшего за этим восстание в Москве привели к падению Василия Шуйского. Царь Василий был свергнут с престола и насильственно пострижен в монахи, причём отказался сам произносить монашеские обеты. В сентябре 1610 года он был выдан продажными боярами польскому гетману Жолкевскому, который вывез его и его братьев Дмитрия и Ивана в октябре под Смоленск, а позднее в Польшу. В Варшаве царь и его братья были представлены как пленники королю Сигизмунду и принесли ему торжественную присягу.

Вот в этом и было величие польской нации, которым оно до полного угара гордится до сих пор. Именно когда придурковатые предатели мычали о своём спасение и униженно вымаливали о своём спасение, то спесивым пшекам показалось, что они наконец то победили этих ненавистных и презираемых русских холопов и стали хозяевами МИРА. Но через некоторое время эти же поляки, грязные и вшивые, пожирая друг друга, будут теперь униженно просить у русских пощады их никчемной жизни. И уже никогда эта гадючная и подлая нация не будет вершить судьбы других народов. Именно здесь на грязных, заваленных трупами улицах Москвы русские навсегда похоронят их гнилую идею о « Великой Польше от моря и до моря». И они по полной заплатят за свою подлость и людоедскую сущность, в будущем. Русские всегда приходят за своим.

А в государствах Средней Азии надолго запомнился всем её жителям этот период времени, так как поток рабов с Севера не прекращался, принося многочисленным работорговцам огромные прибыли. И такое чрезвычайно счастливое существование ногаев в бескрайних Заволжских степях казалось им вечным. Но появление с востока, из глубин Центральной Азии, чрезвычайно воинственных и многочисленных племён калмыков резко прервал этот праздник души и плоти. Монголы всегда ещё с древних времён презирали и ненавидели грязных и убогих тюркутов .

Они нанесли по расслабившийся татарве достаточно сокрушительный удар. Испуганные ногаи, что осталисьв живых, бросая свой скарб, в ужасе стремительно убегали через Волгу на русскую строну. Появление калмыков до смерти напугало ногаев, и они в течение длительного времени, находясь под защитой русского оружия, вынуждены были на время забыть о своих набегах на русскую сторону. Но здесь в междуречье Волги и Дона положение ногаев из Большой орды, находившихся по соседству с малыми ногаями, турками, крымской татарвой, горскими народами и русскими казаками совсем было другим, и далеко не комфортным. Тем более, что здесь их убогих никто не ждал. На время о набегах на Московскую Русь пришлось забыть.

Следующий поход крымчаков и малых ногаев на русскую землю в 1611 году совпал с первой попыткой освободить Москву от поляков. Пользуясь своей безнаказанностью они опустошили рязанскую землю, а это были лихвинский, алексинский, тарусский, серпуховской и другие южнорусские уезды. К великому сожалению, в этом году действия польско-литовских отрядов, казаков, татар и «воровских людей» на территории Московского царства вылилось в конечном итоге в непрекращающиеся сплошное разорение. В пограничных областях татары воевали всё лето до утомления и совершенно опустошили землю, пашня осталась незасеянной, так как все люди постоянно «сидят в осаде», нигде даже «не добыть овцы, так как татары всех вывоевали и выганили с собой». Доведённые до отчаяния рязанцы жаловались в столицу, что татары совершенно обезлюдели их землю,.

В 1612 году татарское «разоренье» продолжалось. Большая татарская орда вновь появляется на русских окраинах в районе Дедилова. Татары по прежнему продолжают безнаказанно хозяйничать на московских окраинах в течение всего лета, разоряя селения, грабя имущество и захватывая полон и скот. После чего обременённые добычей удалились к себе в степь. Но это нападение оказалось последним, так как основные силы крымского хана по приказу из Стамбула направляются на польскую Украину. В последующие годы совершать набеги на территорию Московской Руси теперь будут исключительно ногаи, а также азовские татары. Но и этого с лихвой хватит, что бы вновь опустошить русскою землю.

Доведённые до отчаяния русские люди вновь писали в Москву, что «стали приходить татары часто и дотла домишки наши выжгли», а «иные татары у нас живут без выходу», подвергая землю постоянным грабежам. Но правительство не могло оказать помощь и выделить силы для борьбы с совершенно распоясавшимися татарами. Вся московская степная окраина была заполнена кишащими здесь татарскими отрядами, беспрерывно идущими на Русь за добычей. Они располагались вдоль ведущих дорог в течение всего лета, или оставались здесь на кочёвку на весь год. Так как отсюда татары приноровились теперь ходить воевать далеко вглубь русской территории захватывая полон и скот. При этом они прекрасно знали, что русская армия их не потревожит, так как она вела тяжелейшие бои с шведскими и польскими интервентами.

В начале 1613 года атаман Заруцкий засевший в Астрахани собирался сколотить свою армию из «воровских людей» стекавшихся со всей Руси и татар и двинутся в поход в верх по Волге, в дальнейшем направление на Москву. При этом он собирался вновь поднять Поволжье против центральной власти. В Астрахани началась активная подготовка к походу. В свою очередь, возможность соединения Заруцкого с волжскими казаками пугала правительство. На Дон и на Волгу летели из Москвы увещания от царя, духовенства и собора всяких чинов людей; волжским казакам царь отправил даже дары. Получив государево «многое жалованье», донцы объявили, что они не начнут нового «воровства». Впрочем, среди этих казаков нашлось около 500—600 человек, которые прельстились затеваемым Заруцким походом на Царицын и Самару. Стремясь заручится поддержкой татарвы, он отдаёт семь служивых людей из Астрахани находящихся в Москве, в качестве подарка ногаям.

Но весь этот план оказался несбыточными мечтами, после того как русские войска под командованием боярина Ивана Одоевского двинулись вниз по Волге к Астрахани. Заруцкий не стал дожидаться высланной против него московской рати. А так как силы Заруцкого быстро таяли, он в мае 1614 года с Мариной Мнишек и её сыном бежал на реку Яик, где и укрылся на Медвежьем острове, но был там после боя захвачен стрелецким головой Гордеем Пальчиковым.

А ногайскимй хан Иштерек собиравшийся было прийти к атаману Заруцкому, после падения Астрахани и побега его за Волгу, опасаясь погрома от русских войск быстро отошёл от Астрахани и направил к воеводе Хохлову послов с заверением шерти. Но это были в очередной раз пустые слова. Но воевода Хохлов зная подлую и коварную натуру ногаев и их хана Иштерека, сообщил в Москву просьбу, направить против Ногайской Орды отряды черкесов и донских казаков с одной только целью, «втоптать всех их в Чёрное море». К большому сожалению Иосква занятая более насущными проблемами безмолствовала.

Ногайские татары в 1613 году вновь совершают крупномасштабный набег на русскую территорию. Так как значительная часть орды выступала за продолжение нападения на земли неверных. Как сообщал «Новый летописец», тогда «пришли ногайские люди войною в Московское государство и воевали многие окраинные города. Проскочив стремительно через степь, и переправившись через Оку, они распустив свои отряды нападают на Серпуховские, Коломенские и Боровские места. Они прихоли под Москву в Домодедовскую волость. Татарва безжалостно сжигала селения и посады, вылавливая тех кто не успел скрыться в непроходимых лесных чащобах, или в городах-крепостях. В дальнейшем, распущенные в загон ногайские отряды не ушли в степь, а медленно отходя на юг атаковали города Пронск, Михайлов, Переславль-Рязанский и Курск. Русские воеводы доносили в Москву о том, что татары стали часто нападать и дотла выжигать их дома, а другие татары вообще остаются на зимовку, подвергая Русскую землю постоянным грабежам в течение всего года.

Вооруженные силы вступившего на престол в 1613 году царя Михаила Романова воевали, прежде всего, с поляками, шведами и местными сепаратистами. Задачи борьбы с ними безусловно превалировали над заботой об отражении степных нападений. Так как в Москве знали, что татарские нападения на данном этапе не несут в себе опасность потери суверенитета государством и смотрели на это как на сопутствующие зло. Тем более, что для их отражения Москва не имела не только крупных войск, но и укреплений. В результате военных действий, грабежей и набегов разорены были многие города-крепости, на которые опиралась вся система засечной обороны.

Новый 1614 год не принёс облегчения для Русского государства. Хотя в это время мир между Турцией и Польшей был нарушен и турецкий султан старался направить крымского хана против Польши. В этом году крупные силы ногаев из Большой и Малой орды, при поддержки азовских татар, общей численностью в 20 тысяч человек, перейдя степь Кальмиуским шляхом беспрепятственно перелезли через Оку, подступив в плотную к Москве, при этом они основательно разорили столичные окрестности. Но напасть на саму Москву татары не решились, так как в самом городе было много войск, а город окружали мощные каменные фортификационные сооружения.

Но не насытившись кровью и захваченной добычей за весну и лето, татарская орда численностью в 20 тысяч всадников вновь зимой приходило на русские земли. Они повоевали города, Курск, Рыльск, Комарич, Карачев и Брянск, грабя и выжигая посады, забирая имущество, угоняя скот и захватывая полон. В результате этих непрерывных набегов в степь было уведено огромное количество русских пленников и скота. Русские послы, побывавшие в Крыму, сообщали, что там скопилась масса пленных. В Кафе, как и сотни лет назад, еврейские, армянские и греческие скупщики рабов приобретали у татрвы русских людей за очень малые деньги. Видать перенасытились поганые.

Но с весны 1615 года вновь возрастают татарские набеги на Московскую Русь. Многочисленные отряды степняков беспрерывно шли на север, кальмиусским шляхом, мимо города Ливны и стремительно врывались в южнорусские уезды на большой территории и основательно опустошая её. Вскоре 25 тысячная орда проникали внутрь страны, и переправившись через Оку как всегда расположилась возле Серпухова. Отсюда ногайские мурзы и крымские царевичи спешно отправляли передовые «загоны» в погоню за бежавшими в ужасе московскими людьми. Татарва гнались за ними до самой Москвы и далее, нанеся большой ущерб центральным русским владениям, и захватив добычу и пленников вернулись под Серпухов. Отдельные отряды татар нападали на кромские и орловские места опустошая и испепеляя всё кругом.

Во время этого набега, степняки разорив предместья, впервые начинали штурмовать сами города, даже пытаясь их поджечь. Так как здесь во время набегов всегда прятались большое число бежавших с окрестных селений людей. Ими были вновь разорены коломенские, серпуховские, боровские и калужские уезды. В самой Москве, когда получив известия о приходе татар, тначали активно готовится к встрече, стягивая отовсюду войска к городу. Кроме трёх полков в Туле, Новосиле и Мценске, был поставлен ещё один полк в Рязани.

Унизительное бессилие русского правительства перед татарской ордой, безнаказанно хозяйничавшей недалеко от Москвы, вынудило их вступить в прямые переговоры с татарвой, что бы склонить их к прекращению войны. Татары объяснили свой приход на Русь не желанием вести войну с русскими, а не желанием московских властей вовремя выплачивать причитающую с них ежегодную дань. Пока шли бесплодные переговоры, с русских земель под Серпухов возвращались многочисленные татрские отряды с захваченным полоном.

В июле того же года азовцы и малые ногайцы численностью до 3 тысяч человек совершили новый набег на южнорусские рубежи. Они в начале напали на казачьи города и выжгли их дотла, при этом истребляя население и захватывая полон. После чего миновав степь, татары достигли козельского уезда и совершенно разорили его, выжигая сёла и хватая полон. Но в этот раз на обширной территории происходили многочисленные стычки русских войск с татарвой. В одной из них погиб воевода сторожевого полка М. Дмитриев. Однако это не помогло отбить людей у водимых погаными в неволю.

Провозглашая благочестивые цели в своей борьбе с Московским государством и рисуя себя бескорыстным борцом за интересы христианства против поганых татар и турок, Сигизмунд III Ваза ещё в начале XVII века договорился с Газы-Гиреем вести войну против русского царства. Даже не смотря на грозный приказ из Стамбула турецкий паша и крымский хан под различными предлогами, взяв от поляков щедрые подарки, прерывали походы на Польшу и возвращались в Крым, или периодически игнорировали их.

Но как бы там ни было, но набеги на Польшу по приказу османского падишаха возобновились. В 1615 года татары во главе с Батыр-Гиреем и нурадыном Азамат-Гиреем дважды воевали Правобережную Украину. В августе-сентябре сам крымский хан Джанибек-Гирей с огромным войском, в котором, кроме татар, были турки, вновь жестоко опустошил Украину, не успевшую прийти в себя после первого набега. Были разорены территории до Бара,Тернополя и Львова. Крымские сообщения русских посланников говорят об огромном количестве пленных. Полоняников гнали «стадами», а в каждом было до 3 тысяч человек.

Дальнейшие набеги на польскую территорию только усугубили военно политическую обстановку в регионе и до предела обострили Польско-Турецкие противоречия. Но король Сигизмунд в это время был глух к мольбам и просьбам своих подданных о помощи против степных хищников, так как не хотел войны с Турецкой империей. Тем более, что его внимание было сфокусировано на Московской Руси, где решалась судьба русского государства и им были сделаны большие ставки.

Но эти трагические события в дальнейшем оказали огромное влияние на развал польско-татарского союза. И русское правительство не преминуло воспользоваться этими благоприятными обстоятельствами, опираясь в своих действиях на кардинальное изменение отношений между Варшавой и Стамбулом. Так как с выходом Крымского ханства из союза с Польшей выпало одно из самых одно из самых важнейших звеньев враждебного и смертоносного для русского народа оружия.

Теперь, перед Крымом, турецким падишахом бала поставлена основная задача, воевать с Польшей и тотально разорить её территорию. Всё это должно было полностью занять татар, а богатая добычу должна было удовлетворить ненасытный аппетит кочевников и её правителей. И теперь, только отдельные небольшие группы крымских татар, увлекаемые за собой ногаями, на свой страх и риск самовольно проникали на территорию Московской Руси для грабежа и захвата живого ясыря.

Подобными приходами ногаев и отдельных орд крымских татар заполнен и следующий, 1616 год. Но летом этого года наступает невидимый до этого перелом, в этой изнурительной и многолетней войне. Увлекаемые ногаями татары несколько раз появлялись под Курском. Воевода И. Волынский выйдя им навстречу в ожесточённом бою сумел разгромить кочевников в 10 верстах от города. «Татар многих побил и полон весь отгромил и уездов воевать не дал». Рассчитывая на внезапность и горя желанием поквитаться с русскими за предыдущие поражение, крымчаки и ногаи вновь появились под самим Курском, у Ямской Слободы. Против них, с отрядом курских войск состоявшим из детей боярских и казаков, был послан казачий голова Иван Антипович Анненков, выборный дворянин. Выступив из Курска он встретил татарские полчища в 15 верстах от города. Здесь произошло кровавое сражение, в котором татары были наголову разбиты , много из них было забрано в плен. Был отбит многочисленный полон.

Вскоре под Курском вновь появилась большая орда татар. В этом набеге на русские рубежи участвовали азовские татары, а так же малые и большие ногаи. Вначале они напали на казацкие городки на Дону, выжгли некоторые из них. После чего вторглись в русские пределы. Высланный им на встречу курский стрелецкий голова Григорий Милославский с полком сумел дважды разбить превосходящие его по численности татарские отряды в пределах Курского уезда, не дав им разбойничать на русской земле. Но под Козельском от их нападений был «беспрестанный всполох».

В 1616 году, после провала набега на Русь и столкнувшись с сильной оппозицией внутри своей орды, хан Иштерек неожиданно для всех он перекочёвывает со своими людьми под Астрахань, где приносит присягу русскому царю, а затем переправляется за Волгу. Этому способствовало и то, что польский король Сигизмунд отклонил просьбу хана Иштерека, разрешить Большим ногаям перебраться в Приднепровье и вместе с Буджакскими татарами кочевать здесь.

Получив отказ из Варшавы хитрый ногайский хан понял, что остался совершенно один среди врагов, а сама Русь пережившая самое страшное время Смуты обязательно восстановится, и тогда ему и его народу придётся ответить за все те зверства которые они творили в течение 10 лет. Тем более, что не получилось у него ничего из попытки вступить в военный союз как с Турцией, так и с Персидской державой. Слов и обещаний было много, но реальной отдачи, ноль.

Не ожидал хан Иштерек и то, что его нижайшая просьба о подданстве турецкому султану в Бахчисарае вызовет дикую ярость и не проходящую злобу. Так как свой протест ногаям со стороны крымского хана Джанибек-Гирея подкреплялись недвусмысленными угрозами. Тем более, что крымское правительство было не восторге от независимой от него, и выросшей на Северо-Западе Причерноморья, могущественной Буджакской ордой. А появление на Днепре ещё более многочисленной и вечно голодной, а так же зависимой от султана многочисленной и весьма воинственной Ногайской орды, крайне сужало бы сферу влияния Крымской орды и её политический вес не только в Причерноморье. Тем более, что обе эти орды были полностью ногайскими по национальному составу.

В октябре 1614 года крымский хан Джанибек-Гирей направил в набег против Больших ногаев хана Иштерека отряды татар, а также обратился с просьбой к донским казакам нанести по степнякам удар. Казаки не смогли отказать себе в удовольствие и по громить своих лютых врагов. Что в последствии и стало причиной бегства ногаем с мест своих кочёвок под Астрахань. Врезультате погрома ногаев казаками из татарского полона было освобождено более 12 тысяч русских рабов.

Летом 1617 года, малые ногаи и азовские татары трижды вторгались в русское пограничье. Расположились лагерем под Серпуховым, они как обычно разослали во все стороны «загоны» для ограбления соседних уездов и захвата пленников и скота. Таким образом вся южная часть Русского государства, от мордовских земель на востоке до за окских городов, вновь подвергалась тотальному татарскому разорению. Трудно даже представить себе размеры ущерба, нанесенного пограничным областям России, подвергшихся сплошному грабежу и разорению. Как сообщают летописи, они совершенно обезлюдели. Только в малую ногайскую орду было угнано более 15 тысяч человек. А сколько их было в других ордах и сколько пленных ногаи успели продать за долгие годы своих грабительских набегов, одному богу известно.

При этом мурзы, в ответ на невнятные скуления идущие из Москвы, объясняли непонятливым русским боярам, что свои нападения на русские пределы они связывали прежде всего с нежелание, или большой задержкой, обещанных ранее царём Василием щедрых поминок. В то же время, непрерывные татарские вторжения серьезно затрудняли борьбу с польско-шведскими интервентами. А постоянная военная опасность на южной границе неимоверно ослабляла Русское государство, мешая восстановлению страны.

В начале июня 1618 года, пришедшие на русские земли Муравским шляхом, татары стали на отдых после набега, в четырёх верстах от Курска, на берегу Сейма, в разорённых ими деревнях. Как и в прежние времена они были совершенно уверенны в своей безнаказанности и готовились распустит отряды для новой ловли людей. Но русский полк состоящий из стрельцов и детей боярских во главе с бесстрашным воеводой И, Анненковым, сотниками Семёном Веденьевым и Сунбулом Онофреевым выйдя из Курска атаковал расслабившийся татар. В ходе ожесточённого боя русские сумели выбить степняков их из становищ, а затем преследуя татарву, настигли уже в 80 верстах от города на реке Псле, около сторожи Усть-Старого Гатища. Они бесстрашно атаковали поганых ночью и в ходе ожесточённого боя разгромили татар наголову, освободив курский и белгородский полон. В плен было захвачено всего 8 басурман, а остальные остались лежать в земле навечно.

А в это время по требованию турецкого султана крымский хан Джанибек-Гирей на время забыв о Московской Руси организовал новый рейд на польские владения. Первым в мае совершил нападение Каантемир-мурза с всей Буджацкой ордой, Затем летом, калга-султан Девлет-Гирей с крымской ордой вторгся на Украину. Нападение татар на польский табор под Каменцем не имело успеха, но отдельные татарские «загоны» в течение полутора месяцев разорили окрестности Виницы, Бара, Тарнополя, Синявца, Дубно и Львова. Татарские отряды разоряли польско-украинские земли, сжигали села и захватывали пленных. Отряды реестовых казаков попытавшихся преградить путь превосходящим силам татарской орды, были наголову разбиты.

Правда, в 1618 году место крымских и ногайских отрядов заняли союзники Польши , украинские казаки. Их войско во главе с гетманом И. Сагайдачным, численностью в 20 тысяч человек, совершило совместный с польским королем Владиславом поход на Москву. Это было связано с тем, что польский король Сигизмунд III не оставил попыток подчинить себе Русское государство. Воспользовавшись тем, что его сын Владислав Ваза ещё в 1610 году был призван на русское царство правительством Семибоярщины, Сигизмунд организовал новый завоевательный поход в Россию. Поход был представлен как выступление законного царя против «узурпатора» Романова.

По дороге казаки предавали разрушению города, не щадя их жителей. В летописях особенно оплакиваются беды, нанесенные Путивлю, Ливнам и Ельцу. Так, по свидетельству Бельской летописи «А пришол он, полковник пан Сагайдачный, с черкасы под украинной город под Ливны, и Ливны приступом взял, и многую кровь християнскую пролил, много православных крестьян и з женами и з детьми посек неповинно, и много православных християн поруганья учинил и храмы божия осквернил и разорил и домы все христьянские пограбил». В ходе этого нападения разгромлен был целый участок южной обороны страны. Устояла крепость Михайлов, отразившая 10 дневную осаду и штурмы гетманских войск.

Перемирие в Деулино стало истинным завершением страшного и кровавого Смутного времени. После 13 лет ожесточённой междоусобицы и борьбы с внешними врагами Русское государство вернулось к нормальному развитию. Но к сожалению Деулинское перемирие 1618 года не принесло столь долгожданного мира на Русскую землю. Так как король Сигизмунд III Ваза не признавал полномочия вновь созданного русского правительства, во главе с царём Михаилом Фёдоровичем Романовым. Он не никак не хотел отказываться от идеи посадить на русский престол своего сына Владислава. А ведь он уже был в его трясущихся руках и ему казалось, что он победил русских холопов в этой бескомпромиссной и ожесточённой многовековой войне. Но вновь эти подлые русские холопы вышибли его войска из Москвы, заставив униженных поляков и их проклятых богом украинских прихвостней-иуд драпать не останавливаясь до самой границы.

А Московские государство, дотла разорённая и истощённое Великой Смутой нуждалось в мире на её границах. В своих сношениях с Крымской ордой русское правительство не скрывало, что оно нуждается в отсрочке для подготовки новой войны с ненавистной Польшей. Но к великому счастью для него в Северном Причерноморье в первой половине XVII века сложилась благоприятная военно-политическая обстановка. Так как осложнившиеся Польско-Турецкие отношения в конце XVI века, ввергли эти страны в ожесточённую многолетию войну. Неуклонно ослабевающая Турецкая империя всеми силами старалась удержать свои ранее завоёванные позиции в Европе. Тем более этому способствовала и военно-политическая ситуация. Так как в это время по всей Европе бушевала Тридцатилетняя война.

Поэтому главной задачей Стамбула и Бахчисарая на этом этапе было во, что бы то ни стало втянуть Московское царство в войну с Польшей. В свою очередь, главной своей задачей Москва видела в том, чтобы поддерживать между этими государствами дикую неприязнь и непримиримое желание уничтожить друг друга. При этом крымское ханство подчинённое турецкому султану вынуждено было беспрекословно выполнять его указы. Посему основные силы татар воевали против Персов и надменных поляков.

В 20 годах XVII века положение на юге несколько стабилизировалось. С крымским ханом удалось заключить мирный договор. Большая Ногайская Орда вновь вернулась в русское подданство и на время прекратила набеги. Но даже в период относительного мира военная опасность на степной границе не была ликвидирована. То и дело отдельные мурзы, даже без согласия хана, водили свою конницу в грабительские набеги, идя на свой страх и риск за добычей и «живым товаром». В таких набегах крымчаки искали выход из тяжелого экономического положения. Богатые дары и «поминки», которые привозили в Крым русские послы, в основном попадали в руки хана и его ближайшего окружения. Мурзы же отдельных улусов лишённые средств к существованию вынуждены были искать себе добычу самостоятельно, мало считаясь с распоряжениями хана. Русские послы доносили, что «всяк в Крыму владетелен», что хан не имеет сил противиться давлению своих мурз. В результате этого, отдельные набеги татар продолжались и во время мира с Крымом.

Численность населения Московского царства сократилось в 4 раза по сравнению с предвоенным периодом…

Тысячелетняя война . Русь и Великая Степь.
Война с Крымским ханством. Смоленская война.

Польско-шведская интервенция и внутренняя смута, потрясшие Россию до основания в начале XVII века, с полным правом можно считать глубочайшим структурным кризисом, охватившим все стороны жизни державы и каждого из её подданных. Ослабленной и обезлюдевшей России с трудом удалось выйти из этого кризиса, но только ценой колоссальных уступок в решении основных геополитических проблем страны.

Это была многовековая борьба за выход к морскому побережью, за воссоединение утерянных когда то западно-русских, а затем украинских и белорусских земель. А так же оборона южных степных рубежей от набегов степняков. Тем более, что по унизительному Столбовскому миру 1617 года, Россия вынуждена была отдать Швеции последние клочки своего Балтийского побережья и Карелию. А позорное Деулинское перемирие 1618 году передавало Речи Посполитой западно-русские земли со Смоленском, Новгород-Северским и Черниговом.

На южных границах русского государства, на протяжении всего периода «смуты», Османская империя не предпринимала серьезных попыток вмешаться в русские дела, так как сказывался внутренний кризис в самой Порте, а так же не прекращающаяся кровопролитная война с сефевидским Ираном. 

Несколько смягчало опасность в дальнейшем и то, что примерно с 1612 года внимание Стамбула и Бахчисарая было отвлечено на запад. Здесь вновь активизируется антиосманская политика Речи Посполитой, а так же возобновляется ожесточённая борьба Польши и Турции вокруг Трансильвании и Дунайских княжеств. В Стамбуле рассчитывали, что Россия все же примет сторону союзников Турции в конфронтации с Габсбургами. Османы всерьёз предлагали полякам вернуть России часть территорий, отторгнутых по Деулинскому перемирию, хотя в итоге польской стороне удалось замять этот вопрос.

Но, иное дело ненасытный и кровожадный Крым, для которого события в Восточной Европе были весьма важны. К концу XVI века, Крымское ханство было на пике своего могущества. В союзе с турецким султаном татары активно грабили всю Восточную Европу, и там никто не смел ничего делать без оглядки на Бахчисарай. Практически все государства этого региона платили дань Крымскому ханству за ненападение, притом, что татары продолжали увлечённо грабить окраины своих соседей. Крымские ханы никогда не предоставляли гарантий никому, так как могли в любой момент легко нарушить свое ранее данное обещание и потребовать дополнительную дань.

С первого взгляда, политику Крыма трудно оценить однозначно. С одной стороны ханство традиционно придерживалось принципа «помогай слабейшему и ослабляй сильного». Даже в 1609 и в 1613 году, заключили союз с Россией против Речи Посполитой. Но тем не менее сплошь и рядом татары отступали от этого договора, соблазненные возможностью грабежа южных русских территорий. Апогей этих нападений как раз приходится на период Смутного времени.

Международные события конца первой половины XVII века, в Восточной Европе, теперь, и на долго были связанным с русско-польско-украинским и польско-турецким конфликтами, в которых активно принимала участие Крымская орда. Тем более, что с середины 20 годов, частично оправившись от последствий «смуты», Россия начинает энергично готовиться к новым войнам за возврат ранее утерянных ранние территорий.

Фактор турецкого военно-политического могущества далеко не однозначно сказывался на характере русско-крымских отношений. Так как любые попытки русского наступления на Крым неминуемо приводили бы к военному столкновению с Османской империей, что ещё больше осложнило бы международное положение России. Вот почему приходилось отказываться от планов военного разгрома Крымского ханства, и думать о необходимости обеспечения безопасности южных границ страны, путём создания по возможности более эффективной системы обороны.

Но, так как Крымское ханство прибывало под султанской защитой, то это приводило к существованию в ханской политике двух противоречивших тенденций. Первая была связана с вассалитетом по отношению к Оттоманской порте, а вторая была связана с претензией на гегемонию над территориальным пространствам бывшей Золотой Орды. Эти два начала периодически приводили к разнообразной реакции Крымского ханства на международные договоры заключённые с участием Польши, России и Турецкой империи. Так как они наносили мощный удар по продолжительной, но отнюдь не хаотичной, набеговой системе Крымского ханства. И только благодаря своему военному могуществу, Крымское ханство являлась в этот период той самостоятельной силой способной повлиять на исход противостояния с Оттоманской портой с любым из этих государств.

Ещё в XVI веке, Османская империя находилась в зените своей славы и могущества, ведя войны на трёх континентах. Турецкое абсолютное влияние на море стало легендой. Однако, с течением времени османы постепенно начали утрачивать свои позиции. Так как многочисленные войны второй половины XVI века, в конечном итоге привели империю к глубочайшему военно-политическому кризису. Разорённой и ослабленной стране срочно нужен был мир и передышка.

Тем более, что в середине 20 годов XVII века, европейские политические интриги были в значительной мере направлены на юго-восток Европейского региона. В причудливом клубке здесь сплелись интересы Швеции, Габсбургов, Голландии, Англии, а также «местных игроков», Османской империи, Речи Посполитой, Запорожской Сечи, Крымского ханства и Русского царства.

Провозглашённая султаном новая пограничная политика напрямую затронуло интересы Крымское ханство, и как никогда деструктивно повлияло на на её военно-политическое и особенно экономическое положение. Теперь согласно новому закону, турецкое государство и его вассалы вынуждены были отказаться от экспансии освящённой джихадом, перейдя к оборонительной политике. Элементами которой стали переговорные процессы со своими многочисленными соседями, а так же строительство большого числа крепостей по чётко разграниченной границе, на всём её протяжении.

А такие международные договорённости крупных мировых игроков, постепенно вовлекали Крым в создание и поддержание границ по западноевропейскому образцу. А это обозначало для крымских и ногайских татар изменение всего тысячелетнего уклада их жизни, основанного на войнах и набегах на оседлые народы и государства. Что естественно вызывало активное сопротивление и бунт основной массы кочевников и их правящей элиты. Повлёкших за собой противостояние между Крымским ханством и Османской империи.

Новая пограничная политика Турецкого султана не замедлила проявить своё негативное воздействие на состояние Крымского ханства, в котором вновь поднялись нескончаемые волнения и восстания обнищавшего населения. Что в свою очередь, вызывало опасение и не проходящую тревогу всей крымской правящей элите. Они опасались не только за целостность самого Крыма, но и Стамбула.

Так как в начале 30 годов XVII века, положение в империи и её столице стало критическим. Бунтовали вышедшие из повиновения янычары, начались выступления в различных провинциях империи, многие отряды мятежников совершали свои походы на Стамбул. В самой столице царили бандитизм, грабежи и разбой. Недовольные жители столицы также начинали бунтовать, раздавались требования низложения султана, неспособного навести порядок в стране.

Воспользовавшись смутой в империи, восстали недовольные османами крымские татары, обнищавшие и голодные. Они захватив в плен так много турок, что их рыночная цена упала до стоимости порции бузы, напитка из перебродившего проса. А в это время промышлявшие мародерством казаки совершали частые набеги на Черноморское побережье, опустошая его от всей души, вырезая полностью население в городах и селениях. В дальнейшем казаки проникали в Босфор, угрожая непосредственно пригородам столицы.

Вторым по важности условиям затишья на южных границах московского государства в этот период было массовое возвращение Ногайской орды под руководством хана Иштерека в московское подданство. Это было связано с тем, что в первой половине XVII века, пришедшие из глубин Азии калмыки нанесли поражение ногайцам в её коренных землях. Калмыцкая экспансия сдвинула многие улусы Больших и Малых Ногаев, вынужденных теперь принимать сюзеренитет крымского хана, который назначал в их земли сераскеров, но оставлял ногайцам автономность.

Период 1618—1630 годов характеризовался относительным затишьем на южных российских рубежах. Благодаря постоянному потоку подарков, русские понемногу налаживали отношения с Джанибек-Гераем, занимавшим ханский трон с 1610 года. Параллельно царь создавал в Крыму свою сеть осведомителей, причём весьма эффективную. Нападения со стороны степи, как правило, ограничивались отдельными несанкционированными набегами небольших групп кочевников. Такому положению дел способствовала антипольская политика Турции, которая направляла боевую энергию Крымского ханства на владения Речи Посполитой. Основными жертвами крымских набегов в тот период были южные польские земли, Киевщина, Подолия, Галиция. Тем более, что в это время в Европе шла Тридцатилетняя война, которая отвлекла внимание Речи Посполитой от русских дел.

В Крымском ханстве были крайне недовольны прямым сношения царя с султаном, минуя Бахчисарай, что оказывало негативное влияние на самостоятельность Крымского ханства и его господствующие положение в Северном Причерноморье. Тем более, что опустошительные набеги донских казаков на Крым сильно раздражало крымского хана и несло огромный урон крымской экономике основанной на работорговле, к тому же ослабленной эпидемией чумы и засухой.

В начале XVII века Крым был основательно разорён длительной междоусобной борьбой различных кланов за власть. А хроническая не досылка поминок Москвой вводила в ступор всю правящую элиту степного государства, привыкшего столетиями паразитировать на этом. После катастрофического провала во время походов на Польшу, в Бахчисарае оформилось стремление сменить вектор агрессии и поправить свои дела нападением на ослабленную смутой Россию.

Желание попытать счастья в московской окрайне крымчаки проявили еще в в начале 20 годов XVII века, когда жаловались султану на набеги донских казаков и просили разрешить поход на Русь. Но в этой настойчивой просьбе им было отказано. Тем не менее Большие и Малые ногаи, а так же азовские татары, совершали самостоятельные набеги на русское пограничье. В состав нападавших включились и отдельные группы наиболее оголодавших и алчных крымчаков. Но их массовое участие в данных походах встречало в это время препятствие со стороны Джанибек-Гирея.

Мирные соглашение Московского государства с Крымом вообще отличались неустойчивостью и нуждались в постоянных подтверждениях и заверенных очередными поминками. Ни одна страна не требовала к себе такой бдительности и внимательности как Крымское ханство, вечно недовольное и вечно капризное. Так как каждая смена хана прерывала действие мирного соглашения и требовала от Москвы немедленного их пересмотра. Любое соглашение с ордой, в первую очередь было персональное, и не связывало волю и поведение приемника. А их в начале XVII века было немерено.

Но поворот крымской политики не был делом лишь хана Джанибек-Гирея, который отличался не качествами воина, а склонностью к изнеженности и лени. Вообще то, хан стал не по годам ленив и теперь был не склонен к активной деятельности. Хотя его так же беспокоило усиление русских, но и здесь он ничего не мог поделать. Он беспрерывно клянчил у русских подарки, жаловался на плохое качество московских шуб. Хотя в это же время, крымские разбойничьи шайки постоянно ходили на Русь, но часто были биты и возвращались домой без полона, но с большими потерями.

В эпоху правления Джанибек-Гирея всем в ханстве заправляли кровожадные безумцы окружавшие хана. Пользуясь его слабостью, они проводили политику в первую очередь выгодную им. При обострении ситуаций он просто уступал давлению князей и мурз, выражавших общее желание исправить своё тяжкое положение нападением на давно нетронутую набегами Московскую Русь. Они настойчиво предлагали ему совершить крупномасштабный набег большими силами, что позволило им всем обогатится.

К большому сожалению, столь долгожданное затишье на южных русских границах привели к неожиданному ослаблению внимания московского правительства к их обороне. Со Смутного времени и до середины 30 годов XVII века, здесь не возводилось новых городов, а многие из ранее разрушенных серьезно не восстанавливались. Восстановительные работы обычно носили характер латания отдельных дыр.

Смута на Руси в начале XVII века существенно ослабила обороноспособность государства. С 1607 по 1618 годы в результата беспрерывных походов, татары разрушили города Волхов, Данков, Дедилов, Елец, Епифань, Калугу, Карачев, Козельск, Крапивну, Кромы, Лебедянь, Мещерск, Михайлов, Ливны, Лихвин, Перемышль, Путивль, Орел, Оскол, Ряжск, Серпухов, Серпейск, Царев-Борисов, Чернь, Шацк.

Кроме того, сокращалось число высылавшихся в степь сторожей и сторожевых застав, а их маршруты основательно урезались. Теперь все усилия шли на укрепление западной границы, где по мнению московских правителей находились главные враги государства, А на оборону степного юга, средств у страны с трудом приходящей в себя после Смутного времени, в данный момент катастрофически не хватало.

На южном направлении, вместо строительства городов-крепостей, правительство предпочитало тратить деньги на поминки, чтобы откупаться от набегов татарвы, и выкупать у поганых русских людей из неволи. Близорукость такой политики вскоре выявил 1632 год. Когда войска вассала Турции, Крымского ханства наплевав на все международные договорённости и обязательства, вторглись в южные районы России. Так как безудержная жажда наживы пересилила разум и холодный расчёт степняков.

Хотя по факту, ещё задолго до начала широкомасштабных походов начавшихся в 20 годы XVII века, продолжались многочисленные набеги различных по численности отрядов татар на русские окраины, оказавшимися незащищёнными русскими полками. В 1622 году, в нарушение ранее принятых договорённостей, многочисленные отряды оголодавших татар, совершили поход на русские окраины Изюмским шляхом. Участниками похода были Малые и Большие ногаи, а так же ногаи Дидеивского улуса. Этот поход, как и остальные целиком были обязаны частной инициативе.

Неожиданное появление на русских степных границах множества татарских отрядов вызвали в Москве нешуточную озабоченность и страх. Тем более, что воодушевлённые удачным набегом сородичей, в Крыму и Приазовье заметно оживились многочисленные шайки обнищавших татар, мечтавших на территории Московской Руси сказочно обогатится.

Курский воевода С. Ушаков поручил сотнику И. Анненкову преследование татар, большой отряд которых бродил в это время по Курскому краю. Анненков с детьми боярскими и казаками догнал татар на Изюмской сакме, что в в пределах Оскольского края, разбил их чамбул, взяв большой полон. При этом он отбил русских полоняников, взятых татарвой в Мценском, Одоевском, Белёвском и Чернском уездах. Но к большому сожалению основная масса степных хищников ушла в степь безнаказанно и с большим полоном.

В Крыму в тот момент было междуцарствие, чем и воспользовались воинственные мурзы. Для похода на русские рубежи Урак-мурза собрал не только своих воинов Белгородской орды. К нему примкнули своевольный крымский Шебаш-мурза, мурзы Амет и Албашин, знаменитый азовский воин Клыч-мурза со своими людьми.

Русские послы А. Усов и С. Угодский узнали о подготовке набега от своих платных агентов. По их просьбе хан Магмет-Гирей пытался его предотвратить. Однако его посланцев непокорные мурзы прогнали, некоторых ранили, а двоих просто убили.

В 1623 году татарская орда во главе с Урак-мурзой, состоящая из крымчаков, азовских татар и Малых ногаев, стремительным рывком преодолев «Дикое Поле», достигают русских пределов. Известив о появлении татар воевод в Мценске, Ливнах и Осколе, Степан Ушаков выслал на Пахнуцкую дорогу казачьего голову Василия Торбеева и стрелецкого голову Плакиду Тимирязева с отрядом в 300 детей боярских, 200 казаков и 100 пеших стрельцов с огненным боем. Татары стремительно ворвались в Орловский, Карачевский, Мценский и Волховской уезды, опустошая всё на своём пути. У деревни Соголаевой Орловского уезда они столкнулись 9 июня с мценскими ратниками, которым удалось захватить языка.

Опустошив большие территории и захватив большой полон и скот, отягчённая большой добычей татарская орда не спеша возвращается в степь, повоевав на своём пути Орловский, Карачевский, Мценский и Волховский уезды. Опьянённые удачей и богатой добычей, татары шли все вместе, соединив оба крыла, уже не опасаясь русских. Узнав от сторожей о появлении на Муравском шляхе передового отряда орды, курский воевода С. М. Ушаков отправил на перехват степных хищников отряд казаков и детей боярских и сотню стрельцов с "огненным боем" под командованием Анненкова.

Выслав вперёд казаков, он решительно пускается в погоню с основными силами. Разведчики доставляют ему схваченных ими татар, и приносят известия о передвижениях орды. Вскоре к Анненкову присоединяются большой отряд из Белгорода. Татары же тем временем пересекают реку Сейм и становятся лагерем у Думчева Кургана, даже не выставив охраны.

Русские в предутренней тишине, используя фактор внезапности, всей своей мощью обрушивается на расслабившихся степняков. Слаженные залпы стрелецких пищалей положили на месте немало не приятелей. Но крымчаки, вопреки своему обыкновению, выставив заслоны оказали упорное сопротивление, стараясь прикрыть бегство в степь основных своих сил. Уж очень они не желали терять добычу.

Вначале бой шёл в конном строю, но затем пришлось спешиться и "биться пехотою". Но натиск Анненкова был столь силён и яростен, что бросив большую часть награбленного и пленных, татарва рассеялась в разные стороны, надеясь избежать погони, и смерти. Русские преследовали татар вплоть до реки Мерчик, усеяв степь их телами. Лишь жалкие остатки татар, уцелевших в этом сражение, смогли достичь своих кочевий так и не выполнив стоящей перед ними задачи. За этот успех Иван Антипович удостаивается чести стать вестником победы, и он получает в награду от царя "девять рублей и сукно доброе".

Но на русских степных границах по прежнему было не спокойно, так как продолжаются мелкие набеги многочисленных отрядов в 150—500 и более всадников. Набеги теперь происходят по всей территории от Белгорода до Мордовии. Татарские чамбулы приходят к русским пределам по Изюмскому и Кальмиусскому шляхам.

После воцарения на крымском престоле хана Мехмед-Гирея отношения Бахчисарая и Москвы начали было снова теплеть, но всё испортил калга Шахин-Гирей, крайне плохо относившийся к Русскому царству. Калга поступил просто, в августе 1624 года приказал расправиться с московскими послами, ехавшими в Турцию, а заодно было вырезано османское посольство, возвращавшееся из Москвы. В отличие от турок, русский царь мечтавший о мирных отношениях с ордой обиду проглотил.

Зимой 1624 года большая татарская орда решила внезапным ударом захватить город Белгород. Но в ходе ожесточённого боя они потерпели неудачу, и ушли восвояси в степь, не получив желаемого. Белгородцы отразив нападение кидаются за погаными в преследование и в ходе ожесточённого боя они побеждают татар в битве на реке Халани.

В отместку за набеги на русские земли в июне 1624 году около 350 чаек с казаками опять прорвались в Черное море. Через три недели чайки вошли в Босфор и двинулись к Стамбулу. Турки срочно отремонтировали большую железную цепь, сделанную еще византийцами, и заперли ею залив Золотой Рог. Казаки сожгли Буюк-Дере, Зенике и Сдегну, а затем уплыли обратно.

Эта победа русских вовсе не означала, что татарва прекратит свои набеги. Голод и обнищание вновь и вновь толкали их в новый набег. Так, в середине июля 1625 году, они налетели на Оскольский уезд, а 16 июля они уже появились в Белгородском уезда. Но вскоре их настигли и разгромили стрелецкий и казачий голова И. Кобыльский с казаками. Он со своими людьми перехватили татар за Осколом, у верховий речки Красной. В ходе ожесточённого и кровопролитного боя русские сумели опрокинуть врага и рассеяли чамбул, отбив полон и захватив языков.

Удачно проследовал татар так же и воевода князь Ф. Волконский со своим полком, громя их отдельные отряды, рыскавшие на русской территории в поисках поживы и полона. На огромных степных просторах закипает ожесточённая и бескомпромиссная борьба заклятых врагов, без жалости и сострадания. Лишь только жалкие остатки степных хищников смогли вернуться в степь.

В июню 1625 года донские казаки, миновав Стамбул, добрались до Трапезунда. Донцы во главе с атаманом Иваном Мардамьяновым, добравшиеся до города первыми, решили не ждать запорожцев и получить всё и сразу. В результате последовал неудачный штурм города, в ходе которого донцы потеряли несколько тысяч человек, включая атамана.

К моменту, когда подоспели запорожцы, падение города было уже близко, и они приняли участие только в финальной части осады, а их донские собратья были сильно потрёпаны и обозлены. В итоге между казаками произошёл конфликт, и вскоре большая часть донцов ушла на Дон.

В весной 1627 года, белгородские сторожа вновь сообщили воеводе о подготовке к набегу татарского чамбула в 1000 всадников. В июне этот отряд действительно был замечен в степях около русских окраин. То оказалось временное скопище нескольких загонов, каждый из которых затем действовало самостоятельно.

Казачий голова И. Кобыльский с со своим конным отрядом преследовал степняков отходивших в степь после набега, и настиг их в 300 верстах от Белгорода, на реке Береке. В ходе завязавшегося боя крымчаки были наголову разбиты, а полон освобождён. В Белгород русскими было приведено 8 татар.

18 июля того же года большая орда татар появились под Осколом и начала жечь селения, вылавливая людей. В том же году, крымчаки и азовцы захватили Святогорский монастырь. Все монахи были уведены в полон, а его поганые сожгли.

В 1628 года воевода Г. Юшков предупреждённый заранее сторожами, узнал, что большая татарские орда, численностью в 3 тысячи конников из Орловского края пришла в Курский уезд для грабежа и разбоя. Он вновь посылает Анненкова с большим отрядом против татар. Продвигаясь в сторону Белгорода, верстах в ста от Курска, казачий голова сталкивается с грабящими сёла кочевниками. Искусно охватив стан крымчаков, И. Анненков одновременно наносит удар по нему со всех сторон. В дальнейшем он с отрядом перехватывает степняков в 10 верстах от Курска, на берегах реки Виногробли. Здесь "татар побили и коши татарские, и сёдла, и саадаки, и котлы совсем взяли, и языки поймали, и полон отбили".

В 1628 году донские казаки захватили Балаклаву, затем поднялись в горы и напали на город Карасубазар. Не имея возможности унять донцов, крымский хан написал кляузу в Москву: «Казаки их крымские улусы повоевали и деревни пожгли и лутчей город Карасубазар, выжгли, и ныне-де казаки стоять в крымских улусах и шкоды людям их чинят».

В апреле 1629 года многочисленный чамбул татар скрытно выйдя на русские окраины, как смерч пронёсся по Путивльскому уезду, грабя и вылавливая людей. Русские сторожа не смогли заранее определить и выявить татар. Захватив плон, татарва безнаказанно ушла к себе в степь.

В апреле 1631 года, татарские загоны вновь двинулись по Кальмиусской сакме под Белгород. Разведчики проследили, как этот загон разделился. Часть татар свернула на Изюмский шлях уйдя в Курский и Белгородский уезды. Уже 29 апреля «на ранней заре» татары сбили сторожу в 40 верстах от Курска на реке Хон а следом за тем 300 степняков ворвались в деревню Картавцову. Одновременно с этим другой чамбул угонял полон в белгородском уезде. К 1 мая татары появились под Ливнами.

Для борьбы с набегом из Оскола на Кальмиусский шлях был выслан отряд Б. Митрофанова в 450 человек. Он четыре дня простоял на берегах Убли, на шляхе, но татары успели ускользнуть до его прихода. Однако Митрофанову удалось всё же перехватить 200 крымцев, возвращавшихся из-под Ливен. Он врасплох атаковал их стан в верховьях Грязной Потудани на утренней заре 4 мая, перебил 70 человек, захватил 6 языков и освободил 90 пленников. В тот же день ещё полсотни татар были перехвачены и разбиты на Осколе отрядом из 30 казаков .

В 1631 году 1500 донцов и запорожцев высадились в Крыму в Ахтиарской бухте, то есть в будущем Севастополе, и двинулись в глубь полуострова. 8 августа казаки взяли «большой город» в Гезлёв, а татары отсиделись в «малом городе». Затем казаки ушли в море и высадились в Сары-Кермене, то есть в давно заброшенном и разрушенном Херсонесе. Здесь они устроили свою базу, из которой опустошали окрестности. 16 августа у Мангупа казаки встретились с войском Джа-нибек Гирея. Татары были разбиты, казаки захватили две пушки. Хан бежал из Бахчисарая. Но казаки по неясным причинам ушли назад, разграбив на прощание Инкерман.

Весной 1631 года султан потребовал от Джанибек-Гирея переправить 30 000 всадников в город Самсун на южном берегу Черного моря для войны с персами. Османы вели эту бесконечную войну с небольшими перерывами вот уже несколько десятков лет. На сей раз они пытались отнять у персов Ирак, с великим городом Багдадом. К этому времени, в Крыму, после долгого периода сумятицы и междоусобной войны, наступил долгожданный покой и дела теперь шли своим чередом.

Хан Джанибек исполнил просьбу повелителя, и прислал в Самсун 15 000 отборного сброда собранного отовсюду, но который больше любил заниматься грабежом и был скорее обузой для турок. Время больших орд, которые во главе с ханами выступали против кызылбашей и одерживали победы, безвозвратно ушло, так как слишком много полегло татарвы в русских и польских землях.

К началу 1630 года Россия, смогла оправиться от удара нанесенного ей в начале XVII века, что стало неприятным сюрпризом для руководителей объединения католических государств, полагавших, что в момент решительного столкновения с коалицией протестантских стран и Францией, ослабленная прошлыми поражениями Россия окажется вне начавшейся в Европе большой войны.

Из внешнеполитических проблем в этот период наибольшее беспокойство в Москве вызывала утрата Смоленска и большей части Северских земель. Граница проходила восточнее Дорогобужа, примерно в 270 км от Москвы, и столица стала уязвимой для прямого удара. Отряд неприятеля мог дойти до кремлевских стен за 7-10 дней. Опасность такого развития событий была достаточно реальна, учитывая претензии польского короля Сигизмунда III, а потом и его сына, Владислава IV на русский престол. Тем более, что официального отказа польской стороны в этом важном вопросе так и не последовало. После провала амбициозного плана по присоединению Московского царства к польским владениям совсем не охладило желание спесивых и кровожадных польских панов повторить всё вновь.

Московское правительство, воспользовавшись благоприятной международной обстановкой, вело подготовку к войне на западе. Её соседи на севере и на юге, в лице Швеции и Турции, так же имели серьезные претензии к Речи Посполитой. Так, что военные приготовления Москвы находили у них понимание и поддержку.

В 1627 году по инициативе Османской империи возобновились её переговоры с Москвой. Турецкий падишах предложил Михаилу Федоровичу заключить союз против Польши. К этому союзу намеревались пригласить Швецию. Велись переговоры и с украинскими казаками. Но беспрерывное колебания турецкой политики между западным направлением, против неверных в Европе и восточным, против ненавистных персов-шиитов, каждое из которых имело сторонников при дворе султана, не позволило Стамбулу выработать четкую позицию по польскому вопросу. Об этом свидетельствовало перемирие с Польшей, заключенное Турцией в 1630 году во время войны с Персией. Кроме того, Стамбул находился в состоянии внутриполитического кризиса, и султану Мураду IV приходилось в тот период жестоко подавлять оппозицию своему режиму по всей стране.

В 1630 году султан Мурад IV вынужден был приостановить войну с Польшей и обратить оружие против своего восточного соседа, Персии. Хотя эта перемена курса не означала радикального изменения дружественных русско-турецких отношений, но почему то антипольский союз развалился, так и не успев сформироваться. К тому же, уж больно союзник, по мнению русских, был скользким и не надёжным.

Русское правительство, начиная с 30 годов XVII века, постепенно оставляет мысль о союзе с Турцией против своего врага Польши. Русская дипломатия убеждается в том, что этот союз неискренний и, что в нужный момент Турция никакой помощи не окажет и даже не сможет удержать крымского хана от набегов на русскую землю.

Тем более, что до Москвы стали доходить слухи о каких-то переговорах Турции с Польшей, которые, как стало потом известно, закончились договором. В 1634 году Турция заключила мир с Польшей вопреки своим обещаниям Московскому царству о борьбе с Польшей. Так как начиналась эпоха турецкой наступательной политики в Восточной Европе.

Но порвать с Турцией и всецело положиться на Польшу русское государство то же не решалось, хотя московская дипломатия всё больше и больше склонялась к сближению с Польшей, при сохранении добрососедских отношений с Турцией. К сожалению, в предвоенные годы московские дипломаты пытались сидеть на двух стульях, плохо ещё понимая истинные намерения Турции, которая самым серьёзным образом развивала и усиливала своё наступление в юго-восточной Европе.

В этих весьма не простых внешнеполитических условиях новая русская династия должна была ещё более прежней напрягать народные силы, чтобы возвратить потерянные земли, так как это был её национальный долг и условие ее прочности на престоле. Напряжение усиливалось еще и тем, что эти войны помимо воли московских политиков, превратились в наступательные. Являясь прямым продолжение объединительной политики прежней династии Рюриковичей, вступившим в борьбу за те части Русской земли, которыми Московское государство еще не владело дотоле.

Но международные отношения в Восточной Европе тогда складывались так, что не давали Москве перевести дух и приготовиться к дальнейшим действиям. Теперь Московское государство, окружённого старыми заклятыми врагами, должно было проводить активную политику военно-экономической экспансии. Иначе судьба страны и народа была бы весьма печальна, так как наступала эпоха колониальных империй, с их людоедской политикой, безжалостно поглощающих все малые народы и недоразвитые государства.

Расчёты шведского монарха Густава II Адольфа, который стремился втянуть русское государство, в орбиту своей политики, вполне оправдались. Несмотря на заключение в конце сентября 1626 года Альтмаркского перемирия с Польшей, что, по сути, оставило Россию, наедине с поляками, московское правительство продолжило согласованную ранее со шведами подготовку к войне. Уже была достигнута устная договоренность со шведским королем Густавом-Адольфом о начале совместных военных действий, но в апреле 1632 году он погиб в битве при Лютцене. Вступать в новую войну без короля Швеция не могла.

Только отсутствие формального договора о взаимодействии русских, шведских и турецких войск спасло Польшу от разгрома. В решающий момент Россия оказалось один на один с Польско-Литовском государством. Польское правительство в 1628 году было информировано Францией о начатой Россией подготовке к войне. Благодаря этому предупреждению поляки успели заключить перемирие со шведами и подготовиться к отражению русского нападения.

В апреле 1632 году умер польский король Сигизмунд. Наступившее в Варшаве бескоролевье подтолкнуло Москву к самостоятельным действиям. Правительство царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета увидело в этом удобную возможность для пересмотра условий позорного для русских Деулинского перемирия. Было решено предпринять попытку отвоевать потерянные в Смуту земли, а в первую очередь Смоленск и Дорогобуж.

Не дождавшись окончания срока Деулинского перемирия и стабилизации ситуации в Турции, царь Михаил Фёдорович объявил в июне 1632 года войну Польше. Для сбора армии на смоленское направление пришлось более чем вдвое сократить численность войск на южных рубежах. Поубавилось служилых людей и в порубежных гарнизонах.

Перед самым началом войны в Стамбул был направлен посол А. Прончищев. Весной 1633 года его отпустили в Москву с твердыми заверениями, что крымскому хану направлен фирман о выступлении в поход против Польши. Однако Турция, ослабленная внутренними раздорами, уже не могла контролировать политику Крыма. Развивающиеся стремительно события на юге государства теперь пошли совсем не по тому сценарию, который предполагал русско-турецкий союз. Строптивый правитель Крымского ханства, вопреки воле Мурада IV, нарушил всю тщательно создаваемую в Москве и Стамбуле конструкцию будущего союза.

Но с началом Смоленской войны приобретают особую опасность татарские набеги , когда большая часть русских войск отправляется под Смоленск. Теперь, русская дипломатия и русское правительство использовали в своих интересах не только те политические круги в Крыму, которые склонялись к поддержанию мира с Россией, но и возникающие в системе Европейских государств внутренние противоречия, стремясь не допустить создания единого антирусского фронта. Вместе с тем они вели и поиски на юге тех сил, которые можно было бы противопоставить наиболее непримиримым противникам Российского государства.

Хан Джанибек-Гирей всегда слыл послушным исполнителем воли султана. Однако, когда летом 1632 года почти половина русских войск была снята с южной границы для удара на Смоленск, Джанибек уже не мог, да и сам не хотел удерживать крымских татар от набега на русские земли. Да и стремление избавится от турецкой зависимости толкнуло крымскую верхушку на открытый конфликт с Турецкой империей.

Поэтому, вопреки строжайшим приказам из идущим Стамбула, Джанибек-Гирей избрал в данном конфликте свою собственную роль, нанеся России сильный «удар в спину». Слабость турецкого правительства оказалась гораздо большей, чем допускали в Кремле, а крымское своеволие и ненадежность превзошли самые худшие ожидания.

В июне 1632 года в Москве был проведён Земской собор, который поддержал решение царя Фёдора Михайловича о начале войны с Речью Посполитой. Решение московского правительства не было поколеблено и неожиданным нападением крымских татар, которые в июне вторглись в южные окраины Русского государства. Интересен тот факт, что крымский хан нарушил строжайший запрет своего сюзерена турецкого султана Мурада IV, который в тот период был заинтересован в сохранении союзнических отношений с Москвой. Это был первый крупный поход крымчаков за долгие годы затишья. "Как говорит литовский канцлер Радзивилл в своих записках, - не спорю, как это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо".

Тем временем напряженность на южном порубежье возрастала, так как началась новая война, получившая уже тогда название Смоленской. Но чем дальше, тем организованнее и крупнее становятся набеги, а во главе грабящих чамбулов появляются уже не своевольные вожаки, а видные крымские мурзы. Кровожадное Крымское ханство вновь выходит на тропу войны, выпуская на волю своих голодных псов. Поэтому новое новое усиление враждебной активности Крыма падает именно на время Смоленской войны.

Резкий разворот внешней политики Крыма оказался для Варшавы неожиданным, но приятным событием и был весьма кстати. А когда вторжение крымчаков в российские пределы уже состоялось, Джанибек-Гирей ответил согласием на обращение нового польского король Владислава к крымскому хану, о помощи в борьбе против Московского государства. Естественно, за очень определённую, да и немалую мзду. Это события происходили, даже несмотря на грозные окрики беспрерывно идущие из Стамбула. Так как жажда наживы основательно перекрывала сознание степных хищников. Хотя именно в этот период, турецкие интересы начали вновь сталкиваться с польскими в Молдавском княжестве, в этом полунезависимом государственном образовании, которое было вассалом Османской империи, но сильно нравилась полякам.

Как и любая территория, являющаяся водоразделом между двумя противостоящими цивилизациями, Молдавия стала ареной напряженной дипломатической, коммерческой и разведывательной деятельности целого ряда держав: Турции, Польши, Крымского ханства, России и Священной Римской империи. В последние годы поляки всё чаще, и при этом бесцеремонно вмешивались во внутренние дела княжества, которое турки считали своей зоной влияния.

В конце апреля – начале мая 1632 года передовые татарские отряды вступили в русские пределы сразу с трех направлений, Калмиусским, Изюмским и Муравским шляхами. Основное крымское войско мурз Салмаша и Девлет-Гази, под командой которых находилось 20 тысяч человек, в июле 1632 года перешло реку Северский Донец и начало воевать Ливенский, Карачевский, Курский, Елецкий, Белгородский, Оскольский, Орловский, Мценский, Донковский, Сапожковский, Веневский, Воронежский, Лебедянский, Пронский, Михайловский, Ряжский, Каширский, Печерниковский уезды и Верхоценскую волость. Только в октябре татары ушли домой.

Этому способствовало и то, что вместо польских пределов вся мощь крымских атак обрушилась на русскую границу, к тому же ослабленную уходом донских казаков и лучших воинских контингентов в армию М. Шеина. Тем самым крымский хан в наглую нарушил строжайший запрет своего сюзерена, турецкого султана Мурада IV, заинтересованного в сохранении добрососедских и даже союзнических отношений с Россией.

Уже в апреле-мае 1632 года татары большими массами движутся на Русь по всем шляхам. То и дело воеводам приходят вести о многочисленных стычках с кочевниками. 19 мая, чамбул татар разгромил в Рыльском уезде отряд служилых людей под селитрянными варницами. В июле же по Изюмскому шляху на Русь хлынула 20-тысячная орда. Вскоре весь край потрясла трагедия в Савинской дубраве.

В 50 км от Ливен дорогу им перегородили 700 ливенских дворян, детей боярских и казаков, закрыв единственный проход среди болот и лесных чащёб. Они дали бой в заведомо безысходной ситуации, при абсолютном превосходстве врага. В промежутке между речками Тимом и Кешью, русские воины полдня дрались под руководством своего командира, против намного превосходящего их врага. Несмотря на бешеный натиск, татары так и не смогли лобовой атакой пробить заслон.

Но вскоре, небольшой татарский отряд все-таки обошел ливенцев и ударил с тыла. В итоге кровопролитной сечи половина погибла, другая половина была вся ранена и попала в плен. Целый полк ливенцев был уничтожен. Татары потеряли только убитыми в этом сражение более 1000 человек. Раненые в этом сражение 3000 татар вернулось из похода, а основная часть орды двинулась дальше опустошать в курские и белгородские земли.

Нападавшие на русские земли татары в этот раз действовали волнами. Одни возвращались «с войны», а навстречу им двигались новые отряды. Если раньше войска ханства избегали осад городков и крепостей, то теперь, напротив, уделяли им повышенное внимание. Это делалось не с целью захвата, а для блокирования местных гарнизонов, чтобы обеспечить свободу действий и беспрепятственно вывести захваченную добычу, а это полон и скот. Бои с татарскими отрядами шли под Новосилем, Мценском, Лебедянью и другими городами. В конце августа 1632 года попытался овладеть городом Лебедянью.

По донесению местного воеводы И. Скорнякова-Писарева, "Августа ж в 28 день <…> пришли воинские люди татарове к Лебедяни и розделясь со всех сторон, человек с тысячу, и приступали к посаду и бой был со второго часа и до вечерни <…> татар от посада отбили, и посада и слобод жечь не дали; и на том бою взяли татарина жива, а иных татар перебили и переранили, и бежь, которые бежали из Елецкого и из Лебедянского уездов к городу к Лебедяни многих людей отбили

В начале августа крымское войско численностью 10 000 человек осадило крепость Новосиль, но взять её не смогла. В том же период Белгород выдержал два нападения: поляков и татар, последние взяли много пленных и побывав в Курском и Рыльском уездах. В середине августа 1632 года крымчаки и ногайцы начали отход из российских пределов в степь, уводя с собой огромный полон. Воевода И. Вельяминов двинулся со своим войском на юг, по направлению к Белгороду и в 100 верстах от Курска настиг татар, которые успели захватить большой полон. Догнав неприятеля, он охватил их стан и, взяв его, освободил 2700 русских пленников.

Но хищники не унимались и вновь приблизились к Курску. Здесь ночью, в 10 верстах от Курска, русские вновь разбил этот отряд и захватил "в полон" татарских мурз. Так как при выкупе пленников начальники ценились дороже простых воинов. Окончательно боевые действия закончились в октябре.

Из-за опасной ситуации на южных рубежах сбор полков затянулся до начала осени. Только 10 сентября Шеин получил указ о начале боевых действий против Польско-Литовского государства. 32 тысячная русская армия при 151 орудие и 7 мортирах выступила в поход. Эта потеря времени роковым образом скажется на исходе кампании, что приведёт русские войска в дальнейшем к катастрофе под Смоленском.

Широкомасштабный татарский удар достиг своей цели. Они сумели задержать выступление главных русских сил к Смоленску на длительное время. Только в сентябре 1632 года к Смоленску смогла отправится 32-тысячное русская армия под командованием воеводы, князя Михаила Шейна и окольничего А. Измайлова.

Войска других московских воевод до конца года заняли Себеж, Невель, Усвяты, Дорогобуж, Белую, Рославль, Трубецк, Новгород-Северский, Стародуб, Друю, Освею. В мае - июне следующего, 1633 года, русские захватили Пропойск, осадили Мстиславль, Кричев и Полоцк. Население этих городов и окрестностей сильно пострадало в ходе военных действий.

В 1633 году, в разгар боевых действий под Смоленском, татары повторили набег по просьбе польского короля. Ну, а благодарный король прислал в Крым обещанные им «за московскую войну» 20 телег богатой казны. Так как он имел все основания для столь щедрого дара крымскому хану. Только благодаря татарам он сумел переломить ход этой войны в свою пользу.

В поход на Русь выступил сам крымский царевич Мубарек-Гирей, сын хана Джанибек-Гирея. Изюмским шляхом он привёл под Ливны орду в 20—30 тысяч человек. Как и в прошлом году татары осмеливались нападать даже на посады и пригородные слободы находившихся на их пути городов-крепостей.

Передовой отряд Мубарек-Гирея ещё 24 июля вышел под Серпуховом к Оке. Татарские всадников без боя преодолели Заокскую засечную черту и опустошили земли до основания в серпуховском уезде, захватив в плен людей. В этот же день между высланным из города Серпухова русский воинский отряд атаковал татар у Березне, где и произошел жестокий бой. Русские сумели отразить все атаки татар и отбросить их обратно за реку, освободив часть полона.

Другой многочисленный отряд крымчаков подошёл к Туле. Здесь они разорили городские посады и опустошили окрестности. Ратные люди, высланные из города, вступили в бой с татарами «на лугу у Червленой горы». В ходе ожесточённого боя русские сумели отбросить степняков от города, «и слободы уберегли и жечь не дали».

Часть отрядов Мубарек-Гирея, не встречая сопротивления, сумели даже «перелезли» реку Оку и достигли окраин Московского уезда. Татарские загоны прошли через рязанские, каширские, коломенские, пронские, зарайские, серпуховские, тарусские, оболенские, калужские, алексинские, воротынские, болховские, белевские и ливенские места. Только в этих уездах было захвачено около 6 тысяч полоняников и основательно опустошена территория.

Крупный отряд крымчаков, численностью в 8 тысяч человек, двинулся под Рязань, а так же ряжские места и другие смежные уезды. Здесь ими было захвачено самое большое число пленников. Но победители захватили так же и "стада конские и всякую животину" и "отогнали" их на свою сторону.

Пока крымские войска рассыпались веером по российским просторам, запорожский отряд полковника Я. Острянина вторглись на русскую землю и разорил город Валуйки, а затем осадил Белгород. Штурм города состоялся 22 июля и завершился неудачей для иуд-хохлов.

1 августа 1633 года наиболее сильный удар крымчаки нанесли по Пронску, где скопилось большое число беженцев. 2 тысячный татарский отряд пытался захватить посады города Пронска, но был отбит после тяжелого многочасового боя. Героический гарнизон города и его жители сумели отразить четыре ожесточённых приступа. Татарва обильно усеяла валы и крепостные стены своими телами.

В то же время чамбул, во главе которого стояли Салмаша-мурза, брат знаменитого «Кровавого Меча» Кантемира, и Девлет-Казый, пограбив Карачевские места, двинулся в Комарицкую волость. Но тут, у деревни Пальцево, его перехватили 15 августа рыльские служилые люди и основательно потрепали. Однако отдельные успехи не могли скрасить общую картину.

Оперативная обстановка на границе оставалась по прежнему напряженной. В 1634 году в низовья Волги прикочевали из Сибирских степей калмыки, при этом оттеснив в пределы Крымского ханства значительную часть, ранее признававших русское подданство, ногайских татар. Это усиливало опасность прорыва кочевников к Оке, а возможно и к Москве. Русским правителем только теперь стало предельно ясно, что прежде, чем вести борьбу с Польшей, либо Швецией, нужно было укрепить и обезопасить южные границы.

Так как к великому сожалению строительство отдельных сегментов южных засек не смогла исправить ситуацию. В 1634 году по прежнему не прекращались татарские набеги, хотя поначалу степняки ограничивались лишь мелкими разведывательными вылазками. В мае чамбул в 1000 всадников пересёк Северский Донец Боровским перевозом и двинулся по Кальмиусской сакме. Затем он разделился и часть его была вскоре замечена в Оскольском уезде. Повсюду кипели стычки, гибли и попадали в плен люди.

Воевода Г. Юшков посылает в погоню за погаными конные отряды детей боярских. За ними погнались и станичные головы с казаками, выславшие вперёд конные отряды. Вскоре к ним присоединился и воевода И. Анненков со своим полком. Русские настигают поганых в верховьях речки Рати, где после короткого боя было отбито 52 русских пленника, взяв в плен дух татар.

Другой конный отряд детей боярских и казаков, под начальством Василия Торбина, Плакиды Темирова настигает татар на Котлубанской Семице, где они стояли на отдыхе за рекой Сейм. Здесь произошла ожесточённая битва, в которой татары были разбиты совершенно, потеряв в этом бою практически всех. Захваченный степными хищниками многочисленный полон был освобождён. Орловский воевода Д. Колтовский освободил недалеко от Орловского городища 650 человек полона, при этом истребив всех татар.

22 октября 1634 года, скрытно придя в Русские пределы, татары прорывают Белгородскую засечную линию. Распустив свои отряды, они начинают воевать Орловские, Карачаевские, Мценские, Болоховские места. Степняки вновь грабят и опустошают всё вокруг, захватывая большой полон и скот. После чего, поганые, отягощённые награбленным и полон, все вместе стали отходить Бахмутскою сакмою в степь.

Прибывшие в 1633 года в Стамбул московские послы пытались повлиять на султана, что бы он своей властью остановил татарву. Они начали визит жалобой, что «крымский хан Джанибек-Гирей, наруша свою шерть, в прошлом году посылал своих людей на московские украйны». Они потребовали сменить Джанибек-Гирея. В ответ Мурад IV послал хану приказ готовиться к зимнему походу на Польшу, грозя в противном случае сменить Джанибека. Но получив султанское повеление, хан как ни в чем не бывало принёс перед прибывшими в Крым московскими послами Ансимовым и Акинфиевым «шерть в мире и дружбе». Правда, требование султана идти зимой на Польшу Джанибек-Гирей так и не выполнил. Причина была существенной, польская оплата за участие крымцев в «московской войне» в полном объёме пока еще не прибыла. В 1635 году крымский хан Джанибек Гирей смещен с престола султанским указом и отправлен на пенсион на остров Родос, где вскоре скончался

К тому времени, Джанибек-Гирей уже мог подвести итоги двухгодичного похода на Московскую Русь. Русский полон захваченный татарами превысил превзошел 8 тысяч человек. В апреле прибыла и обещанная «за московскую войну» польская казна на 15 телегах сукна, на 4, по сундуку, на 1 телеге бочка золотых ефимков. Щедрыми были и московские поминки за замирение. Их общая сумма за 1632—1633 годы превысила 20 тысяч рублей золотом. Скорее всего, польская казна по ценности не уступала московским поминкам, а возможно, и превосходила их. А сколько поганые выручили за продажу рабов одному Аллаху известно. Видать, звонкая монета оказалась сильнее, чем крепость вассальных отношений.

На порубежье ещё гремели бои, а исход войны уже был предрешён. 19 февраля 1634 года армия М. Б. Шеина сдалась под Смоленском королю Владиславу. Воодушевлённый успехом, Владислав подступил к стенам Белой, но все его приступы оказались бесплодными. Крепость держалась. Осада затянулась. В польском лагере начался голод. Над Польшей между тем нависла угроза турецкого нашествия. В марте 1634 года начались мирные переговоры и 4 июня на берегу речки Поляновки между Московским государством и Речью Посполитой был подписан мирный договор. Единственное, что приобрело Московское государство в этой войне, был окончательный отказ Владислава от всех претензий на московский трон. Но это было слабым утешением после Смоленской катастрофы.

А для русских властей эта война была большим уроком на будущие, так как курс на союз с Турцией и Крымом изначально являлся провальным. Москве пришлось признать ошибочность прежней политики по отношению к Крымскому ханству, основанной только на поминках и дипломатических расчетах. С этого времени южное направление постепенно приобретает значение первостепенной важности. Как покажут дальнейшие события, подобный приоритет оказался весьма своевременным.

Лишь после такого горького урока российские власти повернулись лицом к проблеме южных рубежей. В конце 1630 года началось строительство новой Белгородской «Черты», свидетельствующее о продвижении русского населения в степь и закреплении ее за собой. Очередность работ показывает, что укрепления прежде всего строились на направлениях наибольшего количества татарских вторжений. Таковыми были Муравский, Изюмский и Калмиусский шляхи.

Строительство Белгородской «Черты» было завершено к концу 40 годов. Продвинувшийся в степь новый рубеж обороны южной границы начинался от Ахтырки и шел далее на Белгород, Новый Оскол, Усерд, Ольшанск и далее на Воронеж, Козлов, Тамбов.

Густонаселенная Комарицкая волость в 1646 года превратилась в сильный укрепленный район, в котором были построены три городка, восемь острожков и сформировано из крестьян три драгунских полка по шести рот в каждом.

Резко возрастет численность окраинных полков. Под защитой Белгородской черты заселялись пустоши, закладывались села и городки. Чтобы привлечь на эти земли переселенцев, государство запрещало возвращать оттуда беглых крепостных. Эти работы будут вестись беспрерывно, вплоть до уничтожения Крымского ханства.

Тысячелетняя война . Русь и Великая Степь.
Война с Крымским ханством. «Азовское сидение».

Смоленская война Россией была проиграна, на рубежах государства настал хрупкий мир. Но обстановка на границе по прежнему продолжала оставаться сложной и напряжённой. Позорный русско-польский мир не принёс покоя и на южном порубежье страны, которые вновь стали объектом опустошительных крымских и ногайских нападений. Тем более, что Турция, потерявшая в лице Москвы союзника против Польши, отныне дала карт-бланш Крымскому ханству в отношении набегов на русские земли. Этому благоприятствовала и сама сложившаяся для Крыма сложная экономическая ситуация.

После тяжёлого поражения в Смоленской войне, Москве пришлось признать ошибочность прежней политики по отношению к Крымскому ханству, основанной только на поминках и дипломатических расчетах. Постоянные военные действия на степных границах по прежнему напоминали собою беспрерывную войну, идущую на истощение. Война эта была необычайно изнурительна и сопровождалась страшным разорением. Захватчики как и сотни лет назад прежнему разоряли, сжигали города и селения, угоняли людей и скот, а так же увозили имущество.

Со временем, южное направление вновь приобретает значение первостепенной важности в московской международной политике. Именно на южных направлениях Россия имела непосредственное соприкосновение с потенциально опасными и кризисными зонами. Так как здесь с особой остротой обозначились проблемы глобального противостояния двух мировых религий христианства и ислама.

И как покажут дальнейшие события, подобный приоритет оказался весьма своевременным. Чтобы снять эту угрозу, московские власти начинают активно укреплять Тульскую засечную черту, строят южнее старой новую, Белгородскую. Возводят в лесостепной зоне до трех десятков городов-крепостей

По воле судеб, Крымское ханство в течение нескольких столетий являлось постоянным соседом и бескомпромиссным врагом Русского государства. Так как, главной задачей крымчаков был угон захваченных на Руси людей в Крым, где их продавали богатым турецким купцам. Этим жила и обогащалась вот уже на протяжение сотен лет ненасытная дикая орда. На всех рынках, в Крыму и в Турции, толпами продавались рабы, пленники из России или из Польши. Торговля была выгодная, и турецкие купцы сами раздавали оборванцам-татарам лошадей и оружие, снаряжая их на на новый страшный промысел, охоту за людьми. В редком зажиточном турецком доме не было русского раба или рабыни.

Никакими договорами нельзя было защититься от хищных набегов из Крыма. Московское правительство, чтобы немного хоть ослабить их, чуть не каждый год посылало крымскому хану и его ненасытным мурзам богатые подарки. Но и подарками можно было разве только уменьшить набеги: если не шел сам хан, то простые татары во главе с мурзами шли на разбой от себя, не требуя ни у кого разрешения.

Теперь русским, нужно было заново создавать различный инструментарий сотрудничества с этими ненасытными хищниками, строя какие то политические планы по отношению к этому последнему осколку Золотой Орды. Но в первой половине XVII века, таких планов не наблюдалось в Москве, так как слишком слабо было тогда Московское государство и много было забот на Западных Северо-Западных границах России. И татары прекрасно были осведомлены об этом, совершая ежегодные набеги на русские пределы.

Московская Русь в 30-40 годы ежегодно принимало чувствительные удары от Крымского ханства, как это было и во времена Смутного времени. Когда Василий Шуйский вынужден был звать на помощь татар. Хотя особой помощи он не получал, кроме разорения русских уездов, угона в неволю десятков тысяч людей. Так же было и во время Смоленской войны 1632–1634 годов, когда поганые испепелили южные уезды и угнали в полон более 65 тысяч человек.

Но во конце первой половины XVII века, ситуация стала постепенно меняется. Так как в этих сложившихся условиях, помимо государственной борьбы с Крымским ханством, теперь имели место и локальные военные операции, проводимые благодаря народной инициативе. Их осуществляли вольные жители степных южных окраин, донские казаки. Свободные православные люди, не признающие ничью власть и ценившие выше своей жизни только волю.

После гибели Большой Орды, казаки также начали покидать службу на границах Рязанского и других пограничных русских княжеств, уходя в «опустелые степи орды Батыя», постепенно занимая свои прежние места в верховьях Дона, по Хопру и Медведице. Теперь казаки стали нести службу на границах по договорам с князьями и не были связаны с ними присягой.

На безбрежные степные просторы, в Придонье, со всей Руси шли наиболее активные, независимые и дерзкие люди, не нашедшие себя в рамках традиционной сословной структуры общества той поры. Немало было среди них лихих людей и просто преступников, скрывавшихся от правосудия, к тому же имевших весьма буйный нрав. На периферийных степных землях казаки устраивали сообщества, свободные от государственного принуждения. В России тех лет оно выражалось либо службой, либо несением денежно-натуральных повинностей в пользу государства.

Интересы казачества постоянно сталкивались с силами, враждебными Русскому государству, а это были Турциия, Крымское ханство и Ногайская орда. А появление на просторах «Дикого Поля» враждебного татарам вольного казачества, не могло не встревожить властителей Крымского юрта. Немногочисленные, но хорошо организованные и сплочённые казачьи отряды наносили противнику серьезный урон, вынуждая его считаться с собой. Борьба русских казаков с татарами и злобными ногаями наиболее ожесточенный характер приняла на рубеже XVI и XVII веков.

Именно на Дону, возникали вольные казачьи поселения, в которых они могли поселить свои семьи. Постепенно на месте некоторых из них возникли огороженные простейшими укреплениями "городки". В них казаки укрывались во время внезапного нападения татар, хранили припасы и вооружение. Первые достоверные сведения о казачьих городках относятся к 40 годам XVI века.

Благодаря казакам, Москва стала обладать мощными и весьма мобильными вооружёнными силами. Хотя на первых порах московские правители использовали донских казаков на стороне московских войск, но только в качестве иноземного наёмного войска. Нередко самостоятельные действия казаков не получали благодарности русских правителей, а наоборот, навлекли опалу. Так как многовековой паралич страха, покорности и раболепия перед Ордой, очень медленно покидали душу и тело русской власти. Хотя своими действиями казаки предохраняли Москву от набегов кочевых орд, и выжимали из русской души яд ужаса перед ордынцами. Хотя бывало безобразничали и сами, наводя дикий ужас на турок и татар.

В свою очередь, казаки нуждались в материальной помощи Москвы, а Москва остро нуждалась в военной помощи казаков в борьбе с Казанью, Астраханью, ногайскими ордами и Крымом. Тем более, что казаки действовали активно и дерзко, так как хорошо знали психологию азиатских народов, уважающих только силу, справедливо считая, что лучшей тактикой в отношении их, есть нападение. И за свои дерзкие действия они сами несли всякую ответственность, освобождая Москву от неё.

На протяжении всей истории независимого Войска Донского отношения с Москвой менялись, порой принимали характер враждебности и резкого недовольства как с той, так и с другой стороны. Но недовольство чаще всего возникало со стороны Москвы и заканчивалось договором или компромиссом и никогда не приводило к измене со стороны Войска Донского. Так как донские казаки были русскими по духу и вере, и не видели себя вне России. Считая своей главной задачей борьбу с басурманской нечистью беспрерывно идущей на русские земли.

В свою очередь, Москва со временем стала реализовывать в отношении с донскими казаками свою собственную, хорошо продуманную политику, цели которой были безгранично далеки от православного братства и тому подобной идеологии. Посольский приказ Московского царства рассматривал казаков как особый, очень отличный от московитов христианский народ, который ввиду постоянной угрозы набегов со стороны Крымского ханства, было бы целесообразно иметь в союзниках.

Собственно «крымская угроза» была единственной причиной заинтересованности Москвы в существовании порубежного с Крымским ханством Войска Донского. Все остальные аспекты взаимоотношений Москвы с донцами носили характер почти постоянной дипломатической тяжбы, политического риска, а подчас и открытой враждебности.

Никогда не забывали московские правители и про знаменитый казацкий принцип «С Вольного Дона выдачи нет!», который не только резервировал для великорусских крепостных крестьян потенциальную возможность «беспошлинно» обрести личную свободу, но и весьма недвусмысленно декларировал политический суверенитет Казацкого Присуда. А это очень сильно бесило правящий класс Московского государства.

Главным направлением внешней политики султанской Турции во второй половине XVII веке оставалось завоевание новых территорий и продолжение экспансии против Украины, России и Польши. Особую роль в агрессивных действиях Турции, как и раньше, играло Крымское ханство, внешняя политика которого также предопределялась его внутренним положением. Во второй половине XVII века в Крымском ханстве сохранялись отсталые формы социально-экономической и политической жизни, где главенствующую роль играла феодальная верхушка. А она вместе с простыми кочевниками, всегда страдала одним недостатком, алчностью и кровожадностью.

Потому как борьба Руси против иностранной агрессии продолжалась в первой половине XVII века, то казаки периодически предпринимали морские и сухопутные походы на Крым и Турцию, разрушая там крепости, громили войска и флот, истребляли местное население и освобождали пленников. Тем самым мстя поганым за их опустошительные набеги на Русь.

Возможность сдерживать и отражать набеги татар с помощью донского казачества имела для московского правительства тем большее значение, так как походы регулярных русских войск на татар требовали огромных сил и средств. Войска должны были двигаться в глубь степей в сопровождении огромных обозов с запасами воды, пищи. Да и не всегда была возможность у Москвы использовать открыто свою армию для решения различных задач, не навлекая на себя угрозу полномасштабной войны со своими могущественными соседями.

Вот почему московское правительство, при всем своем недружелюбном и настороженном отношении к массам казачества, не могло не сознавать той пользы, какую приносили ему отважные действия донских казаков против недругов Руси. При этом, упорно отрицая в переговорах с Турцией и Крымским ханством наличие какой-либо связей и взаимоотношений между Москвой и Доном, а так же какого либо влияния Москвы на казачество. Вместе с тем, русское правительство не переставало принимать меры, чтобы с помощью казаков закрепить и усилить свои позиции в Приазовье и Предкавказье.

В XVII веке, Черноморский бассейн по прежнему являлся внутренним турецким морем. Все его побережье, а также и горловина, входило в состав Османской империи, полностью контролировавшей проход всех судов из Средиземного моря в Черное и обратно по проливу Дарданеллы, Мраморному морю и проливу Босфор. Практически всё его благодатное побережье было плотно заселено поданными Османской империи, что представляло из себя лакомый кусок для казачества.

Используя выгоды географического положения, Турция стремилась играть роль посредника в торговле между Европой и Азией. Она выдавала тем или иным государствам временные фирманы на право торговли с черноморскими областями. Проливы также служили превосходной базой для турецкого военного флота, который, действуя на морских просторах, всегда мог укрыться от противника за береговыми оборонительными сооружениями. А бойкая торговля приносила Турции колоссальные прибыли, являлась предметом зависти русского купечества и власти.

Тем более, что в Москве не забыли о торговле с Средиземноморьем и Ближнем Востоком в прошедшие века. Россия стремилась овладеть богатейшими и стратегически важными прикаспийскими областями, с одной стороны и выходами к черноморским проливам и Средиземному морю, с другой. Турция, наоборот, твердо отстаивая неприкосновенность Черного моря, как «внутреннего озера» султанского двора, сама стремилась захватить Западный Каспий и российские владения до Астрахани.

Со временем Крымское ханство стало полновластным хозяином всего Северного Причерноморья. Опустошительные набеги на соседние страны, а также участие в военных походах османских завоевателей, с одной стороны, были основным источником обогащения крымских феодалов. В тоже время, главной обязанностью Крымского ханства по отношению к своему османскому сюзерену было участие татарских войск в завоевательных походах Блистательной Порты. Тем более, что главным противником, который мешал возродить Орду, была русские. В то же время, крымские правители использовали Московскую Русь как объект грабежа и выжимания дани, за счет которой могли содержать двор и обеспечивать лояльность знати кочевых племен.

В ходе этой борьбы выявились место и роль Крымского ханства для каждой из сторон: для Турции, как главной опоры в достижении своих гегемонистских замыслов. Для России, как постоянной угрозы своим геополитическим интересам на Кавказе и Крымско-Черноморском направлении вырисовывалась и другая деталь. Теперь русско-турецкие отношения стали составной частью сложных международных отношений в этот период исторического времени.

В тоже время, кочевая цивилизация, основанная на балансе человека и природы, теперь была обречена на периферийное существование. Создание степных империй стало затруднено, так как политическая система, благосостояние которой основано на грабеже и набегах, а также выколачивании дани с соседей себя уже изжила, оказавшись тупиковой ветвью развития обществ. Крымские ханы смотрели не в будущее, а в прошлое, пытаясь воспроизвести те модели, которые уже доказали свою нежизнеспособность.

Русские цари на протяжении веков всеми силами старался ладить с крымскими ханами, посылая им ежегодно щедрые поминки, несмотря на разорительные набеги татарвы. Их послы ежегодно тащились по высушенной солнцем степи в проклятый Бахчисарай с золотом. При этом, они стремились дружить с турецкими султанами, от которых всецело зависел могущественный Крым. Но как ни странно, всё это русским не помогало. Слишком ничтожны были силы и ресурсы Московского царства в противостоянии с могущественной мировой державой того времени, Оттоманской Порты и её преданного прихвостня, Крымского царства.

Нередко, чуть ли не вслед за царскими гонцами привезшими хану подарки, кровожадные и алчные ватаги его хищных наездников кидались на русскую окраину. Они безжалостно грабили и опустошали селения, а так же города, угоняя людей в басурманскую неволю. Или обнаглев до предела, требовали немалые поминки, именно за те годы, когда поганые увлечённо грабили русские земли. Они прекрасно знали, что Московская Русь того времени не имела ресурсов, а главное желания начинать с Крымским ханством войну. Видно, не пришло ещё её время.

Ежегодные набеги крымских татар приносили большой демографический и экономический урон Руси. Понятно, что терпеть такого хищника было сложно. Однако пока Москва не решила задачу объединения большей части территории Древнерусского государства и не собрала все силы в единый кулак, решить задачу ликвидации крымской «занозы» не получалось, как не пытались. Кроме того, за спиной Крымского ханства по прежнему стояла могущественная военная держава Европы и Азии, Блистательная Порта, даже не смотря на их временами жёсткие разногласия.

Таким образом, долгое время Московская Русь действовала от обороны, стоически отбивая ежегодные набеги степных хищников. Если в начальный период существования Крымского ханства оно ещё было полезно Москве со стратегической точки зрения, так как ослабляло Большую Орду и Великое княжество Литовское. То в более поздний период, Крым стал большой угрозой для Русского государства. А первых Романовых более интересовало западное направление, где находились лютые и многовековые враги русских, Шведское королевство и Речь Посполитая, и откуда исходила смертельная угроза государству.

Между Крымским ханством и Московской Русью простиралась огромная степная полоса, идущая от Тулы и Рязани и до берегов Каспийского, Азовского и Черного морей, которую назвали «Диким полем». Оно надёжно отгородило степных хищников от любого вторжения армий её соседей. К тому же это были наиболее удобные для земледелия чернозёмы южной России, которые надолго опустели. Люди там не селились из-за постоянной угрозы погибнуть или стать пленником.

Что бы выстоять и выжить в суровых условиях XVI-XVII веков, Русскому государству пришлось мобилизовать людей и громадные ресурсы для создания масштабных укрепленных линий на южных рубежах. Укрепленные линии, засечные черты, создавались в основном по берегам рек и других естественных препятствий. Основу укрепленных линий составляли большие и малые крепости, многие из которых позднее стали городами. В них располагались постоянные гарнизоны, от нескольких десятков воинов до нескольких сотен и тысяч.

Опасные направления, дороги перекрывали засеками, поваленными деревьями, остриями в сторону угрозы. Когда такие деревья высыхали, их ветки превращались в своего рода «копья». Засеки были крайне эффективным средством против степной конницы. Жечь и рубить их было сложно, вело к потере времени и самого главного, фактора внезапности. Кроме того, засеки дополнялись рвами, земляными валами, частоколами и надолбами. По всей полосе строили дозорные башни, вышки и укрепления на переправах, бродах, где стояли посты. На некоторых направлениях глубина оборонительной полосы могла достигать 20-30 километров. Но татарские кони были выносливы и быстры, сами хищники по-звериному хитры и жестоки. Несмотря на стражу и на построенные укрепления, редкий год один или два уезда не оказывались выжжены и разорены дотла, а народ был угнан в неволю.

Борьба донских казаков за Азов, как и борьба русского государства против турок и татар в Северном Причерноморье и Приазовье, имела большое значение для судеб не только нашей страны, но и народов Европы, для которых Турция представляла тогда грозную опасность. Турецкая политика в отношении России имела целью, прежде всего, ослабить русское государство, а затем, при удобном случае, нанести ему сокрушительный удар и подчинить его своей власти. Овладев опорными пунктами в Северном Причерноморье и Приазовье, в частности Азовом, турки настойчиво пытались объединить под владычеством Оттоманской империи все мусульманское население от реки Камы до устьев Волги. Успех этого пантюркистского предприятия сулил значительные выгоды в будущем. Создание здесь новых вассальных ханств позволило бы, в сочетании с собственно-турецкими владениями в Приазовье и Причерноморье и вассальным от Турции Крымским ханством, образовать на восточной и южных окраинах Руси полукольцо враждебных ей сил.

Чтобы обезопасить подступы к Азову турецкое правительство решило сбить надоевших им казаков с реки он. Против них были отправлены турецко-татарские войска и речной флот, получившие приказ занять устье реки Воронеж. Московское правительство, встревоженное приближением турецких войск к русским владениям предложило Стамбулу установить на Хопре точно обозначенную границу, однако крымское вторжение перечеркнуло эти планы. Впрочем, утвердиться на Дону и Воронеже турки так и не смогли, как и не старались.

Выступая против турок, донское казачество включалось тем самым в борьбу русского государства против турецкой агрессии. Нападая на турок в Приазовье, казаки выступали защитниками родной русской земли от экспансии со стороны Турции. Первый известный поход против Крыма донские казаки совершили в 1556 году Войско во главе с атаманом М. Черкашенином, возглавлявшим казаков, живших на Северском Донце, на стругах по реке Миус спустилось в Азовское море, пересекло его и разорило окрестности Керчи.

Давно хотели на Руси собраться с силами и раздавить разбойничью берлогу, взять самый Крым. Но Крым был под властью Турции, а перед Турцией дрожала тогда вся Европа, и ни одно государство не смело выступать против нее в одиночку. Поэтому Москва видели в борьбе русского государства и его пограничного заслона, донского казачества, против турецкой агрессии и угрозы нового нашествия продолжение, по сути, давней, традиционной борьбу Руси против нашествия монгольских ханов, продолжателем завоевательной политики которых был теперь турецкий султан.

Действиями на суше не ограничивались военные предприятия казачества, очень большое значение имели его морские походы. А морские экспедиции казаков были делом далеко не случайным, эпизодическим, а хорошо организованным, и постоянным. В то время как татары и турки несли огромный ущерб от налетов казаков на торговые корабли и их морских набегов на крымские и причерноморские города и селения. Нередко морские походы осуществлялись донскими казаками в тесном содружестве с запорожцами.

В 1615 году казаки вышли на 70 стругах в море, совершив набег на Кафу, главный невольничьей рынок на черноморском побережье. Крупный морской поход донских казаков был осуществлен в 1616-1617 году, когда они подожгли город Ак-Чешар и совершили набег на большие портовые города Черного моря - Самсун, Трапезунд, Снноп, причем особенно сильно пострадал Синоп. Казаки улучили момент, когда турецкий флот ушел в Средиземное море, ворвались в Синоп и захватили большую добычу.

Разгневанный султан задержал за эти набеги русское посольство в Константинополе на 30 месяцев. Тщетно русский посланник пытался заверить турецкие власти, что на Дону живут «воры» и разбойники и что турецкие города громили якобы не донские казаки, а запорожцы, ответственность за которых несет, мол, не Москва, а Польша. Турки настойчиво обвиняли Москву в том, что, если бы не царское жалованье, в состав которого входили и боевые припасы, казаки не смогли бы свершить своих дерзких морских набегов.

Тесной связью донцов с запорожцами объясняется ненависть и польских панов не только к запорожским, но и донским казакам. Подстрекая турок против Запорожья и Дона, польский посол в Константинополе говорил туркам: «Эти казаки - разбойничье скопище. Если вы их истребите, с нашей стороны не будет никакого неудовольствия». К 30-40 годам XVI века дружественные связи и взаимопомощь между донскими и запорожскими казаками становятся особенно тесными.

В 20 годах в отношениях между Москвой и Доном возникли серьезные трудности. Связаны они были, во-первых, с тем, что казаки осуществляли «воровские» походы на Волгу, с которыми войсковая верхушка по существу не вела борьбы. Еще более тяжелые последствия для этих отношений имели боевые действия Войска Донского против Турции и Крыма на море и на суше. Эти походы противоречили внешнеполитическим интересам русских властей. Они боялись ухудшения своих отношений с Турцией и Крымом в условиях подготовки войны с Польшей за возвращение Смоленска. Но добиться прекращения походов против Турции и Крыма правительству оказалось значительно труднее.

Очень скоро обе стороны убедились, что конфликт им не выгоден. Для Москвы значительно сузились возможности влияния на казачество, казаки же лишились столь необходимой для них правительственной поддержки. Хотя Московское государство в целом только выигрывало от походов казаков на турок и татар. Непосредственно в этих походах Московское государство не участвовало, и по существу, никаких тягот по организации и снабжению походов не несло, если не считать жалованья казакам, материального ущерба не испытывало. Донские казаки действовали против турок своими силами, без помощи извне. Поэтому были сделаны шаги к восстановлению взаимных отношений.

Война показала, что прекращение военных действий казаков против Турции и Крыма только ухудшила положение России. Нападения из Крыма во время Смоленской войны на южную окраину России стали одной из важных причин неудачи этой войны для России.

Частично зная, частично догадываясь о том, что определенная часть казачества связана с Москвой и что русское правительство сочувствует казакам или даже поддерживает их в действиях против турок и татар, Турция и Крым непрестанно и настойчиво требовали от Москвы положить конец враждебной им деятельности казачества. Хотя овладение побережьем Азовского моря, всем течением реки Дон, выходом в Азовское, а через него и в Черное море - также, конечно, было желанной, хотя и скрытой, целью русского правительства.

При новом царе Алексее Михайловиче количество московских войск присылаемых на помощь Дону постоянно увеличивалось, Москва исподтишка насыщала буферное псевдогосударство военной силой. Массированное верстание в донские казаки людей из русских губерний окончательно переломило демографическую ситуацию в Подонье в пользу русских. Хотя русский фактор среди бродников, черкас и кайсаков присутствовал всегда и обрусение казаков началось достаточно давно, но происходило оно не быстро и тем более не одномоментно.

Так как непрестанные военные выступления казаков, от мелких набегов и до крупных походов, держали Крым и Азов в состоянии постоянного напряжения и затрудняли татарские набеги на русские земли. При всяких условиях, даже в периоды мирных отношений между Москвой, Турцией и Крымом, действия казаков шли в целом на пользу русскому государству и объективно служили его интересам, так как татары и турки были опасными и вероломными противниками Руси на протяжении многих лет.

Московское правительство отвечало на эти требования категорическими заверениями в том, что оно отмежевывается от казачества, отрекалось от наличия какой-либо связи с ним, заверяло в своей полной непричастности к поведению казаков и одновременно указывало на систематические вторжения крымских, азовских и других татар в окраинные русские земли. Крымские правители, в свою очередь, решительно отрицали свое касательство к этим вторжениям.

Хотя московское правительство обычно всегда считало более желательным, чтобы основные усилия казаков были сосредоточены против Крыма:-. Так как ослабление Крыма ослабляло, вместе с тем, и позиции Турции и в то же время приносило меньше дипломатических осложнений и затруднений, чем прямые действия против могущественной тогда Оттоманской империи.

Но крайне знаменательно, было то, что русское правительство, как всегда, продолжало из года в год направлять казакам царское жалованье. При этом, в Москве нередко прибегали к разным ухищрениям, чтобы скрыть от Турции истинные мотивы посылки жалованья казакам. Вместе с тем московское правительство призывало казаков сохранять тайну о присылке им царского жалованья.

Но в отличие от Москвы, для войска Донского основным центром агрессии против России и их поселений являлась Турция и их верные вассалы татары. Форпостом турецкой агрессии был город Азов. Он был передовым бастионом турецкого владычества в Подонье-Приазовье и одним из важнейших опорных пунктов для удержания этого владычества в Северном Причерноморье.

С помощью Азова турки преграждали России выход к югу, к Азовскому и Черному морям, организовывая против неё враждебные действия татар и ногаев. Большое место отводилось Азову в планах возможной войны между Турцией и Россией. Что касается казаков, живших в прилегающих к Азову придонских местностях, то они особо остро чувствовали эту преграду, так как нахождение Азова в руках турок, помимо всего прочего, препятствовало выходу казаков с Дона в Азовское и из него в Черное море для нападения на Крым и побережье Турции.

Казаки часто сами набегали на Азов и его предместья, основательно опустошая их, и в случае успеха брали с азовцев дань деньгами, солью, рыболовными снастями. Турецкие отряды из Азова, а так же ногаи в свою очередь, разоряли казачьи городки в Подонье. В 1574 году казаки захватили предместье Азова, взяв много пленных, в том числе шурина султана. В 1625 году им удалось ворваться в крепость, из которой они с трудом были вытеснены турками. Особая башня в устье Дона, прикрывавшая пушечным огнём выход в море, была разрушена донцами.

Заключив договор с Речью Посполитой в 1634 году, и учитывая ослабленную Смоленской войной Россию, турки осмелели и часто разоряли казачьи городки. Казакам стало известно, что турецкий султан договаривался с крымским ханом и ногайцами идти войной на русские территории в окрестностях Дона и очистить их от казаков.

Казаки решились на это в конце 1636 года, но у них было мало припасов, и они направили в Москву самого Ивана Каторжного с грамотой. В грамоте говорилось, что в 1636 году казаки жалования не получили, «и мы помираем голодною смертью, наги, босы и голодны, а взять, кроме твоей государской милости, негде. Многие орды на нас похваляются, хотят под наши казачьи городки войною приходить и наши нижние казачьи городки разорить, а у нас свинцу, ядер и зелья нет.

В основе решения казаков захватить Азов лежало желание получить базу для создания независимого государства, во многом существовавших тогда по всему миру. Казаки, отправляясь на осаду Азова, говорили: «Если к нам будет государская милость, позволит в Азов приходить к нам с Руси на житье охочим и вольным всяким людям и запасы всякие к нам привозить, то они Азов не покинут, а станут в нем жить».

Донские казаки написали царю Михаилу Романову письмо, в котором рассказали о причинах решения идти на Азов. Они, конечно же, рассчитывали на то, что будут поддержаны царём и правительством. Но Россия после Смоленской войны была ослаблена. Кроме того, идя на открытую помощь казакам, она бы ввязалась в новую войну с турками. Это было чревато тем, что поляки, связанные со Стамбулом договором, обязательно начнут военные действия на западе.

Обстоятельства складывались таким образом, что вести полномасштабную войну на два фронта Русскому государству было не под силу. Поэтому казакам была дана воля, самим решать этот вопрос. В середине января 1637 года созвали войсковой круг, на котором было принято решение идти на штурм крепости Азов. Со всех сторон стали собираться воины. Всего желающих идти на Азов набралось 4,5 тысячи человек. Большой казачий круг, собравшийся в Монастырском городке, назначил день и утвердил план похода. Походным атаманом казаки выбрали Михаила Татаринова. Пешие воины на судах поплыли к Азову по реке, конные отправились своим ходом вдоль берега.

В свою очередь, обстоятельства благоприятствовали донцам. Турки увязли в Иране. Крымский хан Инает-Гирей переманив к себе орды Малого и Большого Ногая, настолько усилился, что перестал подчиняться Турции. Более того, в апреле он захватил Кафу и убил кафинского пашу и других турецких чиновников. Турки послали на него аккерманского владетеля Кантемира с его Белгородской ордой. Инает-Гирей велел ногайцам перекочевать в Крым, а сам с крымчаками пошел на Кантемира.

Поэтому, воспользовавшись наступившей смутой в Турецкой империи и Крымском ханстве, 25 марта 1637 года две тысячи московских стрельцов стольника Бутурлина прибыли под Оскол, и стали строить острог, преграждая Изюмский шлях, один из традиционных путей в русские земли. За две недели острог был готов и получил название «Яблонов». 9 апреля началось строительство Усередского городца, перекрывающего Кальмиусский шлях. Для крымчаков, промышлявших захватом полона и работорговлей, это строительство было неприятней и страшней казачьей активности под Азовом. Но им в этот момент было не до Орыс гяуров.

В это время, у казаков собралось союзное войско в 4400 бойцов. 20 апреля 1637 года первые отряды казаков выступили к Азову. 21 апреля, в среду после Пасхи, туда двинулось все войско. Подойдя к Азову, казаки разделились на четыре отряда и обложили город со всех сторон. Особый пятый отряд на судах перекрыл устье Дона, лишив Азов поддержки с моря. Гарнизон крепости состоял из 4 тысяч янычар и до 1.5 тысяч разного люда. На вооружении имелось до 200 пушек.

Осада Азова была начата против царской воли, и казаки думали отговориться, как обычно, что азовцы напали первыми. Было также выставлены мощные заставы со стороны Темрюка, Крыма и моря. 24 апреля казаки обложили крепость со всех сторон. Через три месяца активной осады, в 4 утра бочки с порохом в подкопе были взорваны. Часть стены Таш-кале обрушилась и засыпала ров. Атаман Михаил Татаринов с запорожцами бросился в пролом, донцы со всех сторон полезли по лестницам на стены. На улицах закипела великая сеча. Уцелевшие турки укрылись в замке янычар Таш-кале, но на вторые сутки также сдались. Весь гарнизон был уничтожен.

После взятия Азова казаки стали переносить туда «Главное Войско». Цель, к которой всё время стремилось низовое казачество, занятие их древнего центра, была достигнута. Казаки восстановили старый собор и построили новую церковь, а понимая, что султан не простит им взятия Азова, всячески его укрепляли. Так как, в это время турецкая армия сосредоточила все свои силы в Иране, крымская и ногайская конницы были втянуты в войну с молдавским князем Кантемиром, а население Приазовья, Причерноморья и Стамбула ожидало повторения молниеносных казачьих набегов.

С взятием Азова казаки получили выход в море. По словам Эвлии Челеби, летом 1637 года они действовали на 150 чайках, «жгли и опустошали города» на турецком побережье. Теперь перед Турцией возникла задача защиты своих приморских городов. Для этого турки выдвинули флот к Керченскому проливу. Казаки знали об этом. Для того чтобы пробиться к морю и выйти к Кафе и другим турецким городам, Войско в середине июля 1638 года отправило большую экспедицию, состоявшую из полутора – двух тысяч казаков на 25–30 стругах.

Москва в этих условиях вела себя весьма спокойно и мудро, иногда, даже чересчур. С одной стороны она жаловала казаков деньгами и припасами, с другой стороны укоряла их за самовольное «без царского повеления» взятие Азова и убийство турецкого посла Кантакузена, уличённого казаками в шпионаже. Тем более зная заранее, что реакция на эти события со стороны турецкого султана будет весьма жёсткой.

Турецкий султан Мурад IV в это время осаждал великий и сказочный город Багдад, находясь в предвкушение победы и захвата сказочных богатств главного города Востока. Узнав о нападение казаков на город Азов и его захват, он впал от бешенства в ступор, обещая уничтожить всех православных христиан в своих владениях. Организовать поход на Азов в 1638 году турки не могли. Но после взятия Багдада в декабре 1638 года султан Мурад IV назначил поход на Азов на 1640 год.

Если раньше борьба России с крымскими нападениями шла преимущественно в буферной зоне или на московских окрайнах, то взятие Азова означало принципиально иную ситуацию. Это уже было утверждение чужеродной силы на территории Османской империи, непосредственное вторжение в сферу ее жизненных интересов. Отсюда создавалась прямая угроза имперским землям. Прежде всего, Крыму. Так как прерывалось прямое сообщение с кочевыми народами кочующих на просторах Северного Кавказа, Празовья и Прикаспийской степи. Подобный выпад стратегического характера произвел сильное впечатление не только среди крымского населения, но и остальных кочевников. Вызвав тем самым у них дикую панику и шатание.

Одновременно на эту укоризну султана, что Москва нарушает мир, русский царь отвечал слезливыми жалобами на бесчинства крымских войск во время набегов на московские земли и совершенно отрекаясь от этих разбойников-казаков. Тем самым, предоставляя султану возможность самому их усмирять. Хотя в Москве откровенно радовалась победе «лихих воровских» казаков, которые всё же свои. Казакам дали щедрое жалованье, похвалили, но взять Азов под своё крыло отказались. Тем не менее, в 1638 году московские власти отправили на Дон 100 пудов пороха и 150 пудов свинца, а также царское знамя. В то же время, понесенные казаками потери восполнялись благодаря приходу сюда русских людей с зазечной черты, а также запорожских казаков. Азов быстро превратился не только в неприступную крепость, но и в крупный торговый город, в который приезжали с товарами русские, турецкие и иранские купцы.

С точки зрения стратегии, с одной стороны, взять город было выгодно, так как можно было начать выходить в южные моря, развивать торговлю, укреплять южный рубеж. Но с другой стороны, Москве опять бы пришлось воевать с одной из самых могущественных стран мира, в то время как на западных границах государства уже назревали весьма грозные события, имеющие для России большое значение.

В начале 1634 года Большая Ногайская Орда, готовившаяся вместе с крымчаками к новому широкомасштабному походу на русские земли, неожиданно подверглась новому удару свирепых калмыков. Ей пришлось опять покинуть привычные кочевья и спасаясь от истребления перейти на крымскую сторону. Теперь Большие и Малые Ногаи объединились с крымчаками для дальнейшего нападениях на российские земли под единым руководством. Это в свою очередь крайне осложняло задачи Москвы по обороне южных границ.

Так как , объединение кочевых сил угрожало и интересам не только казачества, но и Московской Руси. Тем самым, полностью меняя соотношение сил в Северном Причерноморье. Что весьма сильно осложняло задачи московского правительства по обороне южных границ государства.

Астраханские воеводы делали всё со своей стороны, что бы вернуть Ногайский улус снова в степи, за Волгу. Стремясь предупредить нападение калмыков, при посредничестве русских властей пытались договорится с тайшами. Но попытка переговоров с калмыками ничего не дали и они отказались давать русским гарантии своего нейтралитета по отношению к ногаям. Уж больно сильна была многовековая ненависть монгольских ханов к кипчакам.

Попытка астраханских властей оказать помощь по просьбе нагайской орды, подвергшейся в апреле 1634 года новому нападению калмыков, силами русских войск, чуть не перевела к катастрофе. Продажные ногаи выторговывая свою жизнь предали русских и вместе с калмыками совершали нападения на них. Чудом удалось избежать полного уничтожения отряда.

Но в отличие от русских властей Донское казачество предпринимает превентивные меры против возросшей опасности. В марте—апреле 1634 года донские казаки напали на улусы Малых Ногаев на реке Ее, улусных людей «без остатка порубили», в полон взяли до 400 молодых ясырей, захватили 6 тысяч овец, более 5 тысяч лошадей и 100 верблюдов. А в июле они высадили десант под Керчью и разгромили крымские деревни.

Бестолковое правление Джанибек-Гирея завершилось в 1635 году. Из Стамбула опять потребовали войска для иранской войны. В подарок хану прислали даже 40 000 флоринов золотом «на сапоги», то есть, по сути, на снаряжение армии. Джанибек отказал под каким-то предлогом, но деньги присвоил. Без дальнейших церемоний его свели с трона и сослали на остров Родос, где бывший хан встретился со своим заклятым врагом Шахином. На острове их слуги постоянно дрались, а эти заклятые родственники делали вид, что не знают друг друга. Через некоторое время незадачливый Джанибек умер.

В 1635 году Преемником Джанибека в Крыму сделался Инайет-Гирей, сын Гази-Гирея Бури. Его правление продолжалось недолго из-за череды бестолковых ошибок. Стамбул постоянно докучал ему приказами, требуя выступить против персов сухим путем на Ереван, для удара кызылбашам в тыл. Таков был приказ, окрашенный по придворной традиции в льстивые и высокопарные выражения. Хан Инайет проигнорировал распоряжение падишаха, а вместо этого напал на Кан-Темира, который по прежнему кочевал в Буджаке со своими ногаями. Кровожадный и мстительный Инайет хан собирался истребить ненавистную орду Кан-Темира, в качестве расплаты за недавние убийства крымчаков во время смут. Теперь родственники убитых захотели отомстить. Однако и этот хан поступил недальновидно.

Кан-Темир обратился за помощью к Высокой Порте, но там запретили ввязываться в вооруженный конфликт. Кан-Темир уехал в Стамбул, где получил дары, а его мурзы сдались крымчакам без боя. Инайет-Гирей вошел в Буджак и запретил грабежи, но крымские татары проигнорировали приказ хана и дотла разорили захваченную область.

За этим сомнительным подвигом последовал еще один. Хан поссорился с османским наместником Кафы. Вероятно, наместник выговаривал ему за грабежи или требовал мзды.

Но прежде чем в Стамбуле успели отреагировать на это безумство, одуревший хан взял Кафу и задушил турецкого наместника вместе с городским судьей. Причем город сдался под гарантию безопасности, но тотчас был разграблен в нарушение данного слова вечно голодной татарвой.

Всем в Стамбуле стало ясно, что грабили простые татары, не считаясь с приказами хана, который вообще не контролировал ситуацию. Добыча, вот главное мерило всей татарской доблести, так как им плевать на то, кого грабить.

После всего этого, Инайет хан имел наглость отправить в Стамбул письмо с требованием выдать Кан-Темира. Правительство Османской империи задумалось о смене хана, как полностью неадекватного и неуправляемого человека. Вскоре слухи о готовящейся смене власти в Крыму дошли до Бахчисарая. Инайет хан приказал патрулировать побережье, чтобы не допустить высадки какого-нибудь претендента, которых в Стамбуле собралось уже довольно много, поскольку там издавна находили приют все неудачники Гиреи.

Однако опасность пришла с неожиданной стороны: восстали буджакские ногаи. Инайет отправил двух своих родичей следить за переселением этой орды, но посланцы пьянствовали и в буквальном смысле проспали мятеж, ногаи их зарезали как тупых баранов Буджак отложился. Настроения в Крыму сразу переменились, и когда на османской галере прибыл новый хан, его встретили с почестями. А возмущённый несправедливостью хан Инайет отправился в Стамбул, чтобы оправдаться в своих действиях, а там его просто удавили.

После смещения придурковатого хана власть отдали потомкам Селямет-Гирея I. Именно они, за редкими исключениями, занимали трон в Бахчисарае вплоть до трагического финала, который ожидал Крымское ханство через полторы сотни лет. В 1637 году очередным крымским ханом стал Бехадыр-Гирей. Единственным его настоящим призванием были стихи. Бехадыр хан сочинял вирши и не хотел знать ничего другого. Собственно, отправляя его в Крым, османы предупредили, чтобы хан не своевольничал и не вел себя как предшественник. Но государственные дела хан не интересовали и он пустил их на самотёк.

Хотя посланник Бехадыр-Гирея с четырьмя-стами крымскими татарами явился под Азов и передал требование хана покинуть Азов. Войско Донское же готовилось в Азове к новым боевым действиям. Казаки заявили крымскому посланнику, что хотят и могут «прибавить к себе город Темрюк, да и Табань, да и Керчь, да и, буде нам Бог даст, Кафу вашу».

В 1635 году татарские набеги на Русь имели свои особенности. Они в отличие от прежних лет происходили из двух районов. Малые ногаи и азовцы должны были напасть на русские владения по Калмиусскому и Изюмскому шляху, нанося удар по окраинным русским уездам. Крымские татары в этом году совсем не участвовали в этом набеге.

При этом, предполагалось ударить по русским владениям гораздо более многочисленной ордой по старой Ногайской дороги, в направлении Ряжска, Шацка и Мордовских земель. Татары здесь стали появляться ещё с ранней весны. Здесь главной ударной силой выступали татары из Большой ногайской орды.

В апреле месяце 1635 года 5 тысячная татарская орда была сосредоточена недалеко от Белгорода и ждала своего часа. В течение месяца на большой территории от верхнего Айдара и до Оскола происходили многочисленные стычки татарских отрядов с русскими войсками и казаками. В начале июня большой чамбул прорвался в Курский, Чернский и Новосильский уезд, где начал громить многочисленные селения и захватывать в полон людей. 11 августа большой отряд татар атаковал город Оскол, но в ходе многочасового боя был отражён гарнизоном и населением. Всего в ходе этого набега в плен было захвачено 2500 человек.

Сведения о движение татар из Больших ногаев по ногайской стороне Дона, в направление Шацка, пришло ещё в начале мая. Вскоре степняки появились в Михайловском, Ряжском и Шацком уезде, где начали тотальный грабёж поселений и занялись ловлей людей для полона. Тем более, что хорошая погода способствовала продолжению набега. Русское командование предписало своим воеводам не распускать до января свои полки и бдительно продолжать нести службу, так как боялось повторение набега.

Нападение татарвы на русские земли в 1636 году проходили в тех же местах, что и в прошлом году. Только теперь в набеге принимала участие более многочисленная орда. Татарский хан Инайет-Гирей настаивал на увлечение поминок со стороны русского царя, но получил вежливый отказ. И уже в начале января 1636 года, по правому притоку Северного Дона, реки Берки, стоял многочисленный чамбул, численностью в 2 тысячи человек.

В начале апреля татарская орда численностью в 30 тысяч всадников, переправившись через Северный Донец, вторглись в русские пределы в районе Елецкого, Ливенского, Новосильского, Мценского, Чернянского уезда. Под Желябовским острожком русские войска сошлись в битве с татарами. В ходе боя татарве было нанесено поражение, и они бросив полон бежали за реку Большая сосна.

В конце мая татры вышли к Орловскому уезду. В Курский, Белгородский и Оскольские уезды заходили лишь небольшие чамбулы татар. В начале июля русские войска сумели изгнать поганых из Ливенского уезда, при этом отбив у них весь полон.

В это же время, со стороны Большой ногайской орды готовился к набегу на русские пределы большой чамбул. Уже в мае, в районе Самары появились 20 тысячный отряд татар. Перейдя реку Медведица, татрва разделилась на две равные части и продолжили свой поход в направление реки Мокша, и в район городов Козлова, Тамбова, Ряжска и Рязани. В течение всего лета татары вели здесь многочисленные бои с русскими войсками, опустошая территорию и захватывая многочисленный полон. В районе Козлова русские сумели нанести поражение большому татарскому чамбулу, заставив их отойти от города. Но на обратном пути, при переправе через Дон, русские войска дважды разгромили татар и отбили большую часть полона.

После того как в 1637 года, донцы спустившись вниз по реке и захватив мощную османскую крепость Азов, турецкая осада развивалась неудачно, принеся им лишь большие потери. В Стамбуле потребовали от Багатур-Гирея незамедлительно прислать вспомогательное войско для осады Азова и нападения на казачьи городки в Подонье. А так же приказали отправить большую орду грабить московские окраины, используя взятие Азова в качестве повода. Тем самым османы хотели наказать русских за их наглое своеволие.

По своему обычаю, крымский хан ещё в январе 1637 года начал посылать небольшие отряды татар к русским окраинам для разведки. В феврале 1637 года татары грабили в окрестностях села Городища и деревни Тюрина, отогнали стада скота, угнали 13 человек, убили двух. Ратные люди курского гарнизона, во главе которых стоял Михайло Тургенев, настигли их и сумели отбить скот.

В начале мая татары прошли по Рыльскому уезду, Бакаевым шляхом, вглубь русских земель, а 23 мая, возвращаясь тем же путём обратно, они вновь подвергли уезд погрому и разорению. 15 июня татары удачно прорвались через надолбы у нового города Яблонова на Изюмском шляху. Ордынцы не только угоняли скот и пленников, но и собирали сведения о новых порубежных городках, о численности черкас-переселенцев.

Осень 1637 года было для степняков более удачна. В сентябре на Русь хлынула 40 тысячная татарская орда под предводительством нурэддина Сафа-Гирея. С татарами ходили и Большие ногаи Тинмаметова улуса. Набег представлялся, как в Стамбуле, так и в Бахчисарае, простейшим и наилегчайшем способом воздействовать на московское правительство, которое считали виновным в захвате Азова. Но набег в этот раз был совершён не всеми силами.

Они с боями прорвалась через южную пограничную линию, построенную под Яблоновом на Изюмской сакме. и начали разорять Ливенский, Орловский, Карачевский, Болоховский, новосильский уезды и Комарицкую волость. Кромский, Сапожковский и Печерниковский уезды. Ожесточённые бои с крымчаками произошли под Новосилем, где большая орда, численностью в 5 тысяч человек, попыталась захватить город. Ливенский воевода по причине людского оскудения в результате предыдущих набегов и бедности не смог выставить против татар свой полк, и предпринять каких либо активных действий. Не взяв город, степняки спалили посад и основательно разорили уезд.

В течение осени по всей степной территории русских пограничных окраин кипели ожесточённые бои татрвы с русским войсками, подошедшими сюда из других городов. В ходе них татары понесли большие потери и не смогли угнать большое число русских людей в рабство. В плен было захвачено 2281 чел.

В 1638 году лишь мелкие татарские отряды изредка тревожили Воронежский уезд, пробираясь туда не столько для грабежа, сколько для разведки. Но угроза со стороны степи не исчезала и станицы, следившие за движением по сакмам русские сторожа, то и дело приносили тревожные вести. Воеводы опасались, что эти налёты лишь предвестие крупного нашествия. Так как недалеко от русских окраин беспрерывно кружили множества татарских чамбулов, стремящихся при любом удобном случае проникнуть в русские пределы.

В 1639 году, с ранней весны и до осени, на подступах к шляхам происходило непрестанное движение татарских отрядов численностью от нескольких десятков до двух тысяч человек. Хотя до Бахчисарая доходили известия о правительственных мерах русских по организации военной силы, для дальнейшего похода на Крымский юрт.

Татарские отряды на Русь не углублялись. Происходили лишь мелкие стычки. В Задонье был истреблён крымский загон в сотню всадников. Тогда же небольшой отряд степняков появился под Рыльском с разведывательными целями и 14 мая ушел Бакаевым шляхом в степи. Вновь Рыльекий уезд чамбул в 100 всадников посетил Бакаевым шляхом 23 мая. А 19 июля знаменитый Яцко Острянин, ныне атаман Чугуевских черкас, разгромил татар в верховьях Орели. Осенью, 17 октября, татары захватили служилых людей из Белгорода, ходивших ловить рыбу, и требовали от них сведений о строительстве крепостей по Ворскле.

В 1640 году основная масса ордынцев, согласно указу султана, ходила походом в Польшу. Но, тем не менее, 27 мая 1640 года татар отбили от переправ у Хотмыжска. Воевода В. Толстой сообщал в Москву: «...к Хотмыщскому городищу ... приходили татаровя многие люди, тех, государь, татар я ... с ратными людьми у Хотмышского городища, а заставные люди у Пробойной горы через реку Ворсклу на прежние татарские перелазы на Бакаев шлях не перепустили и от реки Ворсклы отбили». В июне татарва появилась в селе Дмитриевском Курского уезда, а затем степняки налетели на Коренную пустынь. С приближением ордынцев монахи разбежались и лишь один из них спрятался неподалёку от монастыря.

Однако в целом число набегов сократилось, так как Крым был занят борьбой за Азов. Но спокойнее на порубежье стало ненамного. Не прекращали свои грабительские набеги «воровские черкасы». Положение осложнялось ещё и тем, что множество беспокойных казаков бежало в российские пределы, спасаясь после разгрома польскими войсками восстания 1638 года. Среди беглецов был и знаменитый Яков Острянин. В степях то и дело происходили стычки между казацкими шайками и российскими служилыми людьми, среди которых, кстати, также было немало запорожцев.

После завершение войны с Ираном сразу начать азовскую кампанию турками помешала смерть султана Мурада IV, в 1640 году. Особый размах приобретает пограничная борьба в 40 годах XVII века. Когда новый султан Ибрагим I велел крымскому хану идти к Азову и перерезать связь крепости с Россией. Зимой 1641 года крымская конница в пятидневном степном сражении нанесла казакам поражение и прервала их сообщение с Воронежем. В результате гарнизон Азова лишился канала снабжения продовольствием и боеприпасами. Вскоре после начала сухопутной блокады Азова крымским войском хана Бегадыр-Гирея, численностью 40 тысяч человек, к крепости на судах был подвезен 30-тысячный турецкий экспедиционный корпус Дели-Гуссейн-паши.

В 1642 году, после беспримерной и героической обороны, донские казаки покинули, наконец, Азов. В ходе кровопролитных боёв они уничтожили под стенами Азова примерно 96 тысяч врагов, о том же сообщил и московский посол в Стамбуле: «Из 150000 активного войска осталось 50000, остальных казаки побили». Кафинский паша Юсуф погиб, раненый хан Крымской орды Бегадир-Гирей умер в пути, главнокомандующий Хусейн Дели-паша и адмирал Пияла-паша были лишены своих чинов. Это было полное поражение «Великой армии», которая обладала мощью, с помощью которой можно было захватить какую-нибудь европейскую страну просто исчезла на берегах Дона..

Теперь татары перестали опасаться русского вторжения в Крым. Но в самом Крыму в это время свирепствовала засуха, породившая недород и голод. Ни мурзы, ни сам хан никак не могли удержать татар от набегов. На упрёки и протесты русских послов крымские сановники отвечали, что грабежами занимались лишь немногочисленные шайки, которые «ходили украдом на государевы украинные городы, и того, как уберечь, ни в котором государстве без воров не бывает».

Потерпев неудачу в своих попытках воздействовать на Москву военной силой,  Бехадыр-Гирей вынужден был изменить свою политику и довольствоваться средствами дипломатического давления. Теперь основной целью Крымского ханства стало увеличение и так немалых поминок. Кто то должен же был ответить за тот испуг и потери, который перенёс татарский народ во время битвы за Азов. Он требовал с русских 48 тысяч золотых ежегодно.

В ходе долгих и нудных переговоров московское правительство жёстко отвергло все татарские притязания и обязалось платить не более 11 тысяч золотых в год, что являлось в двое меньше, чем платили ранее.

Так как взбешённый такой наглостью крымский хан направляет на Русь свои войска для широкомасштабного набега. В 1641 году многотысячный татарский отряд в начале апреля перешёл Донец у устья реки Деркул и отправился «воевать курские и воронежские места» Калмиусским шляхом, предварительно рассредоточив на «Дикое поле» несколько крупных отрядов для более широкого радиуса действия. Основная задача стоявшая перед татарами заключалась в прерывание связи Московской Руси с осаждённым Азовом и мятежным Доном.

В январе 1642 года татары уже действовали под Яблоновым, захватив там пленников, а в феврале появились в Оскольском уезде. В апреле крупный татрский чамбул появился под Валуйками на реке Созонт, а на Изюмском шляхе русские ратные люди сумели разгромить другой татарский загон, освободив 16 полонянников. В середине октября под Валуйками вновь появились татары. Русские войска вышли к ним навстречу и в ожесточённом бою разгромили их, преследуя татарву в глубь степей. Однако татары сумели бежать, уводя многочисленный ясырь, захваченных при набеге. Тогда же, 21 октября, до тысячи татар подходило со стороны Муравского шляха к Вольному, но были отбиты русскими от переправы через Ворсклу. В результате набегов зимы 1641—1642 года, был захвачен огромный полон, только на самого хана отписали 710 человек.

В 1643 году натиск степняков на русские рубежи ещё более усиливается. Засуха и наступивший голод в Крыму, достигший наибольшего размаха в эти годы, помогает татарским мурзам собирать под свои знамена десятки тысяч простых татар и направлять их на грабеж русских сел и деревень.

Некоторые из татарских мурз сумели даже договориться о совместных действиях против русских с буйными иудами-запорожцами. По условиям договора между иудами-казаками и азовским агой Айдевлеткулом весь полон поступал в руки татар, а прочая добыча, лошади, деньги, имущество, должна была доставаться продажным черкасам.

Для ударов татары выбирают не укреплённые места у Ногайского, Кальмиусского и Муравского шляха. Ещё в марте на Кальмиусском шляхе появляются татарские разведчики, и происходят первые стычки с казаками. В верховьях реки Деркула 14 апреля русские станичники разгромили мелкий чамбул. При этом 17 степняков взяли живьём, а остальных перебили. Чуть позже разведчики сообщили о переправе через Северский Донец между Айдаром и Ольховым колодезем 2000 татар и 500 янычар, а в Козловский и Лебедянский уезды вошли 600 татар и 200 иуд-запорожцев под общим командованием мурз Тиникея, Клыча, Сефера и Ислама.

Татарские чамбулы продвигаясь неторопливо и лишь 21 мая столкнулись с курскими ратниками у деревни Муравлёво. Битва затянулась на весь день. Татары окружили русский отряд и «приступали жестокими приступы днями и ночью» на протяжении двух дней. Не сумев одолеть упрямых русских ратников, татары повоевали уезд и свернули на Муравский шлях.

Не дождавшись подмоги из Яблонова, Воевода Баландин атаковал татар «в ранние вечерни», когда те становились на ночлег. Однако численное преимущество было на стороне крымчаков. Они не только отразили белгородцев, но обложили их в степи. На подмогу осажденным шли казаки, но не смогли пробиться и засели в яру, что в полуверсте от поля боя. Яблоновский голова Л. Баландин стал прибиваться на выручку белгородцам поутру. С ним был 691 человек, но татары остановили и его.

Но, когда блокада русскими всё таки была прорвана, татары снялись с места и начали быстро отходить. Объединённые силы русских ратников преследовали их ещё 20 вёрст, но одолеть степняков им оказалось не под силу. Татары даже забрали с собой всех своих убитых и раненых, и всю захваченную добычу.

Осман-Чилибей сумел собрать 4000 ордынцев на Молочных водах и по Муравскому шляху вошёл в Белгородский уезд, миновав его почти не задерживаясь. Вскоре они ворвались в пределы Курского уезда, и передовой чамбул появился под стенами самого Курска. Его удалось отразить силами гарнизона, и они ушли вверх по реке Тускари, разбив там стан. Часть татар оставшихся на территории уезда грабила и жгла окрестности, захватывала ясырь. Полону тогда было взято «несчётно». Крестьянские жилища поганые разорили под чистую, также на гумнах в скирдах, и на полях хлеб и сено пожгли, потравили и потоптали. «Крестьян монастырских, кроме жён и детей, побито оными варварами 57, в плен взято 39, померло 119, бежало 24, итого убыло 239 человек». Тем временем крупные русские полки стояли по Оке, на линии старой засечной черты, и ничем не могли помочь разоряемой "окрайне"

Наступающие по Ногайской дороге татарские отряды и иуды-запорожцы, не доходя до Козловского вала, поворачивают на запад. Воевода Иван Ляпунов с людьми организовал погоню, стремясь отбить полон. Сражение произошло в начале мая и длилось с полудня до вечера. Решающую роль сыграло огнестрельное оружие казаков запорожцев. Многие русские воины получили ранения, а многие были убиты из пищалей, что не позволило продолжить преследование. Русские смогли отбить всего двух пленников, 10 лошадей, 10 коров, церковное и другое имущество. Оторвавшись от преследования, иуды-запорожцы и татарва разделив добычу, пошли в разные стороны. Первые получили одежду и лошадей, вторые оставили себе людей на продажу.

Погрому подверглись многочленные сёла, расположенные на берегах реки Воронежа, в Козловском, Лебедянском, Воронежском уездах. Здесь в набегах вместе с татарами участвовали и иуды-запорожцы. Татары переправившись и на западный берег реки Воронежа, проникли в Елецкий уезд, так как открытой оставалась Кальмиусская дорога. По ней беспрерывно шастали в обоих направлениях татарские отряды.

Весной того же года на левом берегу реки Оскола был построен Жестовой стоялый острожек. Но в этот раз служилые люди только наблюдали с его башен за движением больших масс татар. Они не смогли задержать татар между верховьями Тихой Сосны и реки Осколом, только ведя обстрел кочевников из небольших острожков, Осиновый и Раздорский. Свободным был проход и по Муравской дороге, так как новые крепости Вольный и Хотмыжск стояли в стороне от основного направления движения татарвы.

Одновременно с Османом-Чилибеем и Мустафой, были и другие знаменитые татарские предводители, Клыч-мурза и Тиникей. Они успешно опустошали и разоряли Воронежский уезд, а в августе неутомимый Клыч-мурза совершил набег на Чернавский, Ливенский и Елецкий уезды. Татары, начав вторжение по Кальмиусской дороге, несколько раз возвращались с добычей по Муравскому шляху.

Жители селений спасались в лесах, оврагах, малых острожках. В крымскую неволю угнано было до 10 000 человек. Служилые люди Белгородского гарнизона вели здесь с татарами бои, но не могли их остановить, по причине малочисленности воинских гарнизонов. Но при наличии там русского города и укреплений, татары бы не ушли безнаказанно. Летом 1643 года четырёхтысячный татарский отряд напал на Левобережную Украину, но был разбит казаками.

В 1644 году Бахчисарай при поддержки Стамбула организовывает очередной набег на русские земли. В этом году был нанесён очень сильный удар по южным русским уездам. Помимо этого татары обрушились разом и на польские владения. Большому походу, как всегда, предшествовали мелкие набеги. Уже 12 мая оскольский отряд С. Н. Протасова, Гаврилы Стрельникова и Дмитрия Сорокина, соединясь с казаками Михаила Тёмкина перехватили и разгромили на речке Полтавке татарский чамбул, возвращавшийся из Елецких мест.

Летом крымцы предприняли большой поход на русские окраины. Муравским шляхом они подошли вначале к Бельскому перевозу на нижней Ворскле, а затем форсировали Псёл подле урочища Менджелюевки. После чего, 16 тысячная орда разделилась надвое: часть ринулась к Мирогороду, а часть устремилась вверх по Пслу. Они громили и опустошали селения и городки , уводя с собой население и скот.

В начале августа, около 40 тысяч крымчаков, ногайцев и горских черкес скопились на Орели и Самаре в ожидание приказа на набег. Затем они ринулись по Муравскому шляху мимо Карпова сторожка, и по Бакаеву шляху в Путивльский, Севский и Рыльский уезды. Во главе орды стоял князь Кутлуша Ширинский. Его сопровождали опытные в степной войне вожди, Караш-мурза, Адил-мурза Седжеутский, Казы-мурза Сулешев, Батырша-мурза Сулешев, ногайцы Ацил и Эл Урмаметовы.

К 4 сентября, разорив Рыльский и Путивльский уезды, погромив мелкие отряды служилых людей, орда собрала воедино рассеянные загоны, вышла к перевозам на Свапе. Переправившись через реку татарва пошла прочь в степь, обременённая добычей, гоня толпы ясыря. Окрестности Рыльска были выжжены основательно. Они захватили большой полон в пределах Путивльского, Рыльского, Севского уездов, Комарицкой волости, а также в примыкавших к России районах Польши. Путивльский воевода князь В. Львов даже предупредил о том порубежные польские городки.

С 27 августа по 2 сентября ордынцы опустошали Севский уезд, осаждали Кромы, проникали в пределы Орловского уезда, а 3—4 сентября, собрав силы, смяли курских ратников на перевозах у Свалы и вышли на Пахнуцкую дорогу. Масса ордынцев, гоня ясырь и стада скота, двигалась медленно, выбив по пути колею глубиной «в колено человеку». Степняки отходили в полном порядке, с развёрнутыми знамёнами, пресытившись сражениями и грабежом. Полон оценивался в 10 тысяч человек.

Попытки преследовать орду мелкими силами были безуспешны. А полки дворянской конницы как и в 1643 году располагались по-прежнему на Оке, не оказав никакой помощи населению юго-западных уездов. Население защищалось от татар в городах и острожках, в лесах и оврагах самостоятельно. Хотя служилые люди Белгорода, Яблонова, Корочи, выходили для схватки с татарами в открытое поле, но не смогли отразить во много раз превосходящие силы врага.

В 1645 году татарва продолжила свои набеги против Русского царства. Известия о готовящемся новом большом зимнем набеге крымчаков доставлялись беглецами, лазутчиками и дозорными задолго до того, как передовой чамбул орды ворвался в русские пределы. Из степей шли тревожные вести и власти старались по мере возможностей подготовиться к грозящему бедствию. В Курск прибыли новые воеводы - опытные воины князь Семён Романович Пожарский и Андрей Тимофеевич Лазарев. С ними пришло и подкрепление местным гарнизонам, служилые люди из Орла, Чернигова, Рославля, московские стрельцы. В итоге численность войск в самом Курске увеличилась до 1 500 человек.

Новый крымский хан Ислам-Гирей собрав всех крымских людей, велел Казы-Гирею выступить войной на Москву и возложил на него дорогой халат. Московские послы с тревогой сообщали, что в поход движется до 50 тысяч татар и что в Крыму остались только «старые да малые, которые на лошади не могут сидеть, да самые бедные люди, которым идти не на чем».

Со всех сторон стекались ногайские отряды одурманенные запахом добычи. Многочисленные отряды ногайцев принимавшие активное участие в набеге, получили подкрепления из лучшего вооружённого ханского войска, а так же оружие. Так, к многочисленному чамбулу ногайских мурз Урмаметевых было «прикомандировано» 200 крымских янычаров, снабжённых огнестрельным оружием. Общее руководство сбором орды осуществлял бей Кутлуша-мурза Ширинский.

В течение лета и осени в войско вливались новые и новые массы всадников. Они сосредотачивались на огромном становище, что на Молочных Водах. Скрывая цель похода от русских лазутчиков, предводители орды распространяли повсюду слухи о том, что готовят вторжение в польские пределы. Но на пограничных рубежах то и дело вспыхивали многочисленные и жестокие схватки между российскими служилыми людьми, а так же казаками и разведывательными загонами татар. Уже 11 августа татары подступили к мосту через Валуй и сразились с валуйскими ратниками.

Налёты между тем продолжались и 4 октября большой татарский чамбул объявился под Царегородской слободой у Валуек, захватив ехавших за сеном двух казаков и девятерых мальчишек-свинопасов. В деревне Напрасной Белгородского уезда, куда тары наведались 12 октября, их ждал жестокий отпор. 11 ноября русские разгромили в верховьях речки Ураевой татарский чамбул и захватили важного языка. Пленника отправили в Москву и там, под пыткой, он сообщил, что татары готовятся к большому походу на Русь, что Караш-мурза, а с ним 12 тысячная орда уже стоят наготове на Молочных Водах.

Тревожные, вести идущие из степей настоятельно требовали от властей по мере сил и средств готовиться к грозящему бедствию. Но вскоре степь подозрительно затихла. Мелкие набеги, неустанно тревожившие порубежье весь год, вдруг прекратились. Большие мурзы отозвали мелкие загоны к своей ставке, рассчитывая усыпить бдительность русских воевод. И это им в немалой степени удалось. Несмотря на всё предостережения и приготовления, удар орды оказался для порубежья не только сокрушительным, но и внезапным.

Во главе 20 тысячной орды стояли царевичи Казы-Гирей, Мурат-Гирей и Буйнак. Под их началом вели свои чамбулы старые степные хищники, такие как Караш-мурза, Тугай-бей и Кутлуша-мурза Ширинские. Бросок татар по Муравскому шляху оказался столь внезапен и стремителен, что русские дозорные никого не успели своевременно предостеречь. Открытая по сути дела для татарвы Муравская дорога дала возможность большой массе татар беспрепятственно очередной раз вторгнуться на территорию Россию.

На этот раз, по приказу крымского хана, татары осуществили зимний набег. В декабре того же года стояли особенно сильные морозы, сковавшие реки многометровым льдом. Хотя известия о готовящемся новом большом зимнем набеге крымцев доставлялись беглецами, лазутчиками и дозорными задолго до того, как передовой чамбул орды ворвался в русские пределы. Голод выгнал из Крыма в степи огромные массы татар. Ещё с ранней весны кочевники беспрестанно тревожили порубежные селения, что было сигналом, что готовится большой набег. Но в это раз татары обманули русских, так как они ждали поганых летом и осенью. А они нагрянули зимой.

Успеху татар способствовало отсутствие единого русского командования в районе создававшейся черты. Правда, русское правительство попыталось в декабре 1645 года передать под временное командование белгородскому воеводе князю Ф. Хилкову служилых людей Яблонова, Корочи, Усерда, Вольного и Хотомыжска, но пока из Москвы дошли соответствующие распоряжения, татарский набег закончился.

18 декабря 1645 года, огромная орда степняков показалась на Муравском шляху. Весть о ней принёс в Белгород станичный ездок, едва сумевший уйти от татарской погони. На следующий день орда, во главе которой стояли «крымские царевичи калга и нурадын», обошла Карпов, от Смородинной сторожи свернула влево и,„ минуя верховья Ворсклы и Пены, хлынула Бакаевым шляхом к Рыльску.

20 декабря, на полпути от основного корпуса, отделилась тысяча ногайцев Эл-мурзы Урмаметова, которая перешла Сейм у самого Курска, затем разграбила и сожгла окрестные сёла в 3—10 верстах от, города. Ногайцы ворвались в Ямскую слободу, запалили дома и разграбили местную Введенскую церковь, захватив в плен и здешнего попа. Часть жителей слободы была угнана в неволю, часть разбежалась. В ту же ночь татары ворвались в пределы Рыльского уезда. В дальнейшем, татарвой были разорены Рыльский, Путивильский и Комарицкого уезды, уведено степняками 5749 пленников.

Татары разбили огромный стан между Рыльском и Путивлем, обосновавшись в опустошённых деревнях и пустили свои отряды в загон. Жители Полтавы и окрестных сёл пытались обороняться и заперлись в небольшом острожке, но татары их «выморили студью». Под Курском ногайцы «от города отхватили» множество жителей уезда, не успевших укрыться за крепостными стенами. Надеясь лишь на самих себя, беженцы решили отсидеться от врага в пригодных для обороны «крепких местах» и острожках. Более трёх тысяч человек оказались осаждены татарами в Воробженском острожке и стылых заснеженных лесах. «Осёкшись лесом и покопався землей», они упорно отбивали все натиски ногайских наездников.

Большого числа жертв удалось избежать благодаря действиям Курского воеводы князя С. Пожарского. Он явился в Курск только 19 декабря. Времени дожидаться подкреплений не было и Пожарский во главе одних лишь курских ратников выступил навстречу степнякам. Под его началом было не более 1500 человек. Жаркие схватки закипели в пределах трёх-десяти вёрст от города когда ногайцы прорвались к Курску. Русские воины не щадя себя и презрев смерть, бились с ними у деревень Сныхиной, Костиной, Жеребцовой.

Отогнав ногайцев от стен Курска, князь Пожарский сумел в одной из схваток пленить их предводителя, Эл-мурзу Урмаметова. А 23 декабря он отбил у татар угнанный полон в 439 человек. После этого, воевода вместе с казакми атамана С. Протасова поспешил на выручку жителей уезда, осаждённых татарами в Ворожбинском острожке, что близ Дични и в других доступных для степной конницы местах.

По всему краю полыхали пожарища и гремели битвы. Крымцы и ногайцы с боями опустошили Яблоновский, Хотмыжский и Путивльский уезды. Уже 20 декабря татары ворвались в Комарицкую волость, сжигая деревни, угоняя полон и штурмуя деревенские острожки. Отдельные чамбулы проникали уже и за польский рубеж.

Новые укрепления на создаваемой засечной черте значительно сузили район России, доступный татарам. В частности, Козловский вал прикрыл Рязанский, Ряжский уезды, а Яблоновским валом была закрыта для татар прямая дорога к Ливнам и далее к Туле.

Белгородский воевода князь Ф. А. Хилков официально считался верховный командующим в борьбе с татарским, нашествием. 19 декабря, он вышел с отрядом на Муравский шлях и двинулся на помощь Пожарскому. Тем временем воевода С. Р. Пожарский, очистив от ногайцев Курский уезд, выступил на помощь рылянам. Одержав победу в бою над татарвой, в Шустове и Плотавена, а так же на Снагости, что в 15 верстах от Рыльска, он освободил из плена 430 человек.

В конце декабря, объединённые силы приблизились к Городенску, где неподалёку от «перелаза» через реку Сейм С. Пожарский готовился атаковать ордынцев, угоняющих русский полон. В ходе ожесточённой битвы крымчаки потерпели полное поражение, потеряв в бою большое число человек и несколько своих видных мурз. Среди павших в битве были конюший нурадына и «сейменский голова», командир стрелков-янычар». Свободу получило 2700 пленников, захваченных татарами в Рыльском и Путивльском уездах, в Комарицкой волости.

Он надеялся соединиться с 15 тысячным войском польского гетмана Иеремии Вишневецкого, который сообщил, что также выступает против крымцев. Однако Вишневецкий вывел свои полки из Недригайлова лишь 29 декабря, а сильные морозы задержали его продвижение на соединение с путивлянами. Попытка совместных действий против общего врага вновь сорвалась.

Результатом декабрьского вторжения стало 34 разорённых дворянских поместья, целый ряд сожжённых дотла сёл, около 6300 человек, угнанных в неволю. Курский уезд потерял убитыми и пленными 1647 человек, Рыльский уезд 4102 человек. Из этого общего числа в 5749 человек убито татарами было всего 20. Но гораздо больше погибло от морозов, голода и лишений по дороге в Крым.

Так как оторвавшись от погони, ордынцы отходили медленно, разделась на отдельные отряды. За Валуйками татары сделали две четырёхдневные остановки. Их лошади были «томны и худы», сами наездники голодали, питаясь сырой мертвечиной. Многие брели пешком, лишившись коней. Давали себя знать и потери, понесённые в тяжёлых боях. Из восьми ближних людей нурадына в Крым вернулось лишь двое. По татарским же оценкам орда потеряла треть своего числа в этом нашествии. Но хуже всего приходилось пленникам. Множество их погибло в степях от жестоких морозов и голода, «а который ясырь и в Крым приведен, и тот ясырь позяб же, без рук и без ног». А в итоге набегов в 1634—1645 году, татарвой был захвачен на русских землях огромный полон, численностью в 65 тысяч человек.

После вторжений 1643—1645 года, московское правительство приняло решение нанести ответный удар по Крымскому ханству. Для подобного предприятия необходим был человек отважный и энергичный. Таким и был стольник князь С. Р. Пожарский. Одновременно были предприняты усилия по сбору местных ратников, а так же призвать Больших ногаев, едисан и юртовских татар, вывести их на Дон и затем, совместно с казаками идти на Крым и Казыевский улус.

Одновременно были предприняты усилия по сбору ополчения из «вольных и охочих людей» окраинных городов. Руководить этой ратью должен был московский воевода Ждан Кондырев, выехавший для этого в Воронеж. По окончании похода вольных людей следовало оставить на Дону для усиления казачьего войска.

Крым тревожили московские военные приготовления. Поэтому не бездействовали в это время и татары. Если до мая о их набегах ничего не было слышно, то затем они постарались наверстать упущенное. Более 2000 татар во главе с Касай-мурзой ворвались 11 мая 1646 года в Оскольский уезд за речку Ровенку, побив и захватив немало людей. Русские войска преследовали татарву и отбили большую часть полона. Однако татары всё же сумели угнать женщин и детей из семей служилых людей. Кроме того, было захвачено много скота.

Между тем, воевода Ж. Кондырев и князь Пожарский объединили свои силы в Черкасском городке на Дону. Вольных людей собралось тут более 10 тысяч человек. Изначально планировалось совершить поход на Крым, но теперь донские казаки предложили ударить по ненавистному им Азову, центру работорговли, откуда во все стороны рассылались грабительские партии охотников за ясырём.

Пешие погрузились на 500 стругов, конные двинулись берегом. В поход отправились охочие люди Кондырева, астраханские конные стрельцы, терцы, гребенцы и горцы князя Муцала, а так же астраханские ногаи. Захватить город с налёта, однако, не удалось. Погромив ногайские кочевья, захватив и потопив пять турецких галер ратники вернулись в Черкасский городок с немалой добычей.

Спустя несколько дней казаки предложили Пожарскому напасть на улусы ногайских и азовских татар. Князь на этот раз согласился. В результате этого набега было захвачено в полон до 7000 человек, не говоря уже о неисчислимых стадах скота.

Но 6 июля, на утренней заре, лагерь князя Черкасского был атакован татарами численностью в 7500 человек, во главе которых стоял сам нурадын Казы-Гирей. Ногайцы Би-мурзы в панике бежали в степи, бросив союзников. Крымчаки смяли сопротивление горцев и отбили знамя князя Муцала. Но вскоре на подмогу ему прибыли донцы, а затем русские войска под командованием князь Пожарского.

Жестокий бой длился до самого вечера. Ружейные залпы косили ряды татар. Наконец, царевич побежал, его преследовали, но недолго. С. Пожарский вышел из битвы с правой рукой, пронзённой стрелой. Обе стороны понесли тяжёлые потери. Особенно пострадали вольные люди, хуже вооружённые и менее искусные в воинском деле.

Несмотря на поражение Казы-Гирея, его приход несколько подорвал боевой дух русского воинства. Страшась прихода самого хана со всей ордой союзные ногайские отряды покинули Пожарского и вернулись в астраханские степи. Сам же князь решил не дожидаться повторного нападения крымцев, а нанести удар первым.

На утренней заре 4 августа русские атаковали татарский стан и разгромили его. Среди добычи было 207 пленников, шатёр, постель и карета самого Казы-Гирея. Но на поле боя стали прибывать отовсюду новые татарские отряды, спешившие на подмогу царевичу. Вскоре число татар возросло до 10000 против 7200 людей Кондырева и Пожарского. Пришлось отходить под пушечным обстрелом и беспрестанными атаками татарских всадников. Русские вынуждены были уничтожить часть обременявших войска трофеев и перебить почти всех татарских пленников. Однако преследование прекратилось только в сумерках. Татары были основательно истощены и понесли большие потери, но и рать Пожарского была основательно потрёпана.

В это же время воевода Ж. Кондырев со своими охочими людьми попытался всё же нанести удар по самому Крыму. При помощи донских казаков он вышел в море на 37 стругах. Однако налетевшая буря разметала его флотилию. Три струга разбило о скалы, а девять на обратном пути вынесло на отмель в устье Дона. Тут их атаковали татары и казакам пришлось сжечь свои струги. В узкой протоке, миновать которую было никак нельзя, татары во главе с азовским беем Мустафой «зарубили на берегу тарасы и поставили наряд», чтобы преградить путь Кондыреву. Пришлось высадиться на сушу и вступить в бой. Татары были отброшены и 4 октября остатки флотилии добрались до Черкасского городка.

Так или иначе, но угроза Азову и Крыму сыграла свою роль, татарские набеги на русскую окрайну затихли и намечавшийся новый большой поход на Русь в 1646 году, так и не состоялся.

Вскоре в Крыму вновь поднялась очередная междоусобица между ханом и своевольными мурзами. Зима выдалась многоснежная и лошадям было трудно добывать себе из-под сугробов корм. Всё это сдерживало татар до весны, но уже в апреле 1648 года, знаменитый Караш-мурза с ногаями, азовцами и крымцами, без позволения хана выступил в поход на Русь. Его сопровождали ногайские мурзы Юнус, Ослам и Ак, а наездников под их знамёна собралось до 10000 человек. Караш-мурза не смог переправиться через раздувшийся от таяния обильных снегов Воронеж и отошёл в степь.

Другая часть крымчаков вошли в Белгородский уезд по Изюмскому шляху, напав на деревни. Но на сей раз станичники вовремя известили о приближении врагов. Навстречу им 23 апреля успели подойти ратные люди из Белгорода, Короли и Яблонова. Наготове были и крестьяне. В первой же стычке погибло 17 степняков. Татары повернули назад и бежали, бросая загнанных лошадей, луки, войлоки, орчаки, теряя убитых и раненых

Караш-мурза возобновил действия в начале июля, его наездники грабили окрестности Воронежа, а 10 июля он уже ворвался в Оскольский уезд. Русский отряд во главе с Е. Яковлевым, В верховьях Тихой Сосны, с четырёх до девяти часов дня бились с ордынцами. Для Караш-мурзы, который был ранен и едва «ушел с невеликими людьми», это было полной неожиданностью. Так как перепуганным кочевникам показалось, что из Царёва-Алексеева против них выступило сразу больше 20 тысяч ратных людей.

Вскоре вал татарских вторжений резко пошёл на убыль. Это было связано с тем, что в декабре 1648 года около 30000 калмыков совершили опустошительный поход к Дону и Малым ногаям. Ногаи Урмаметевых улусов в ужасе бежали к Днепру и Перекопу. Лишь глубокие снега сдержали истребительный порыв калмыков.

Крымское ханство за 20-40 годы XVII века захватило в плен до 200 тысяч русских, ставших рабами крымских, турецких и прочих владельцев. В виде «поминок» хану и его приближенным Москва истратила огромные средства, до одного миллиона рублей.

В это же время, Богдан Хмельницкий обратился к крымскому хану с предложением союза в борьбе против Речи Посполитой. Основное внимание крымчаков теперь переключается на «Литовские земли», так как здесь татары увидали огромный бакшиш.