нет такого файла

Тысячелетняя война. (Часть XII).
История военных нашествий на Русь. Империя Чингис-хана.

Невиданная по своему размаху экспансия монгольской империи в XIII века была одним из важных и судьбоносных событий в истории человечества, которые время от времени меняют судьбы всего мира. По своим масштабам своего влияния на историю человечества может быть соотнесено с варварскими нашествиями V века, которые опрокинули Римскую империю, положив конец древнему миру, а также с триумфальным маршем ислама в VII столетии. Монгольское вторжение было поистине как одно из наиболее ужасных несчастий, которые когда-либо постигали человечество. Ошеломительные победы монголов привели к разорение стран с древней и неповторимой культурой, подобных Китаю и Персии, превращению большей части процветающего царства Хорезм в пустыню. Оно стало причиной чудовищного и тотального разрушении русских городов и Булгарии с их передовой цивилизацией. И всё это сопровождалось массовой резнёй на обширной территории Поволжья, Северного Кавказа, Северного Причерноморья и Русской равнины, когда люди пытались оказать сопротивление жестоким и безжалостным захватчикам. Несмотря на всю их значимость для культурной и экономической истории Европы, многовековая ожесточённая борьба каталитического Запада против ислама, достигли гораздо более ограниченных целей и принесли с собой меньшие территориальные изменения, нежели бешенный монгольский ураган. Дикий и первобытный ужас наводившийся монголами поселился в душах, в одинаковой степени как у мусульман, так и у христиан. Ни одна территория и не один период истории не знали подобной концентрации массовых убийств. Общее число жертв монгольских войн, убитых на пути их вторжения, достигло нескольких миллионов человеческих жизней. Никто на Западе в это время не знал о существовании Монголии. В 1241 году мнение многих выразил образованный европеец, говоря, что "существует только семь краев на свете: а именно те, где живут индусы, эфиопы или мавры, египтяне, иерусалимцы, греки, римляне и французы". На этом основании они отказывались верить, что дикие монголы в действительности пришли с Дальнего Востока. В то время как христиане сражались с мусульманами, и христиане Запада атаковали христиан на восточном направлении, тучи будущей мировой бури сгущались на Дальнем Востоке. На просторах Азии в период XI-XII века сложилась непростая военно-политическая обстановка, в первую очередь связанная с образованием новых государств и их непрерывной экспансией и борьбой за господство над Центральной Азией. Эти благодатные для кочевников места были всегда вольготны и прекрасны, а многочисленные кочевые племена в течение тысячелетий обитали на строго ограниченной территории. можно рассматривать как наиболее восточная часть евразийской степной зоны, «Дикого Поля», которая протянулась от Маньчжурии до Венгрии. С древнейших времен эта громадная степная зона была всегда колыбелью многочисленных кочевых племен иранского, тюркского, монгольского и маньчжурского происхождения. В XII столетии в Монголии не существовало централизованного государства. Множество племен и объединений родов жили в различных частях страны без каких-либо пограничных линий между ними. Большая часть их говорила на монгольском языке, за исключением западного региона, где тюркский язык был также в ходу. Монголам не удавалось играть какую-либо ведущую роль в степной политике. На громадных просторах азиатских степей жили куманы, потомки западной ветви динлинов - кыпчаков. Прямые потомки динлинов, енисейские кыргызы, продолжали жить в благодатной Минусинской котловине, занимаясь поливным земледелием и оседлым скотоводством. Они ещё хранили богатое культурное наследие своих предков, но отказались от былой воинственности, толкнувшей их в IX веке на завоевание просторов Великой степи. Теперь к югу от них кочевали многочисленное монгольское племя ойратов. На северных склонах Саянских гор жили малочисленные и разобщенные лесные народы, среди которых были и угры, родственные обским остякам, и палеоазиаты, близкие к енисейским кетам, и тюрки. На правом берегу Аргуни обитали татары, предками которых были, табгачи. Рядом с татарами жили хонкираты, племя образованное смешением древних тюркских племен и монголов. С течением времени большая группа которых распространилась от Керулена до Онона. В центральной части Великой степи, на берегах Толы и окраинах Гоби, жили кераиты, самый культурный народ среди кочевников, а к западу от них, найманы, осколок державы киданей-(кара-китаев), уведенных на запад Елюем Даши. Основная часть этого этноса заняла Джунгарию и Семиречье. Найманским гурханам подчинялись ыдыкуты Уйгурии и султаны Средней Азии до Амударьи, за исключением Хорезма. С юго-востока Великую степь ограничивали два могучих государства: чжурчжэньская империя Цзинь и тангутское царство Си-Ся. Южнее лежала китайская империя Сун, потерявшая в войнах с тангутами и чжурчжэнями исконные китайские земли бассейна Хуанхэ и превратившаяся в государство изгнанников, правивших на землях, некогда завоеванных у народов Юго-Восточной Азии, над уцелевшими остатками этих народов. От Алтая до Карпат раскинулась Кыпчакская степь, в XII-XIII веках отнюдь не напоминавшая безжизненную пустыню. Большое количество рек были многоводны, многочисленные террасы речных долин покрыты зарослями тальника, на водораздельных массивах нередки были сосновые боры и рощи ольхи и березы. Сухолюбивая растительность ковыльных и полынных степей чередовалась с более влаголюбивой, злаковой. С севера эту степь замыкала стена непроходимого леса, раскинувшегося на север на тысячи километров, а с юга, цепочка цветущих оазисов. После того как в Центральной Азии растерявший былую мощь Уйгурский каганат пал под ударами кыргызов в 840 году, происходит возвышение Кыргызского каганата и начинается процесс складывания конфедерации кочевников Центральной Азии, известных в китайских источниках под собирательным названием «цзубу». Северными цзубу называли кереитов, а западными, найманов. С 907 по1125 год существовало киданьское государство Ляо, управляемое кланами Елюй и Сяо. Оно раскинувшее свои владения от Японского моря до Восточного Туркестана. Киданьская государственность уникальна в том отношении, что предполагала одновременное мирное сосуществование двух родственных государств, северного, в котором соблюдались традиционные для Великой Степи обычаи и иерархия, и южного, построенного по образцу Танской Империи, которой оно пришло на смену. Империя Ляо стала наиболее могущественной державой кочевников Восточной Азии в этот период времени. Активно укрепляясь на северных рубежах Китая, кидани постоянно отторгли часть его территорий. В начале XI века кидани вступили в борьбу за северные провинции Внутреннего Китая с ново воцарившейся в Кайфыне династией Сун. С 1004 года сунские императоры вынуждены были выплачивть дань Ляо, а последние впитывали культуру и традиции сунского Китая. Основы управления в государстве Ляо были созданы китайцами и корейцами, на основе китайских иероглифов и из китайских элементов письма была создана письменность, развивались города, ремёсла, торговля. В конце IX, начале Х века стремящиеся к завоеванию господства в этом огромном степном регионе кочевники цзубу, вступили в конфронтацию с киданьской империей Ляо, центр которой находился в Северном Китае. В степи шла постоянная война между кочевниками и регулярными войсками, причем последние, имея тылы и базы, не могли не победить. Ожесточенные и кровопролитные столкновения в 984 года привели к поражению цзубу и их отход в степь. Но уже в 1069 году мобилизовав все наличные силы, цзубу сумели переломить ситуацию в свою пользу и нанесли поражение войскам Ляо. Однако в конце XI века по различным объективным причинам, прежде всего связанными с междоусобной борьбой, степное государство вновь ослабело. Этим воспользовались правители империи Ляо и очередная война была развязана в 1092 году. В конечном итоге и обескровленные северные и западные цзубу вынуждены были признать имперский сюзеренитет. Эта война сопровождалась массовой гибелью населения и невиданными зверствами. С конца XI века государство Ляо приходит в упадок, а в 1125 году его уничтожают вышедшие на историческую арену чжурчжени. Это были племена, населявшие в X—XV веках территорию Маньчжурии, Центрального и Северо-Восточного Китая, внутренней Монголии, Северной Кореи, а так же Приморского края. Часть киданьской знати, или каракитаи, уходит в Среднюю Азию. Они оседают в районе рек Талас и Шу, где в дальнейшем было образована ими небольшое государство каракитаев, Западное Ляо. После падения государства Ляо в 1125 году, найманы сумели основать собственное государство Западное Ляо.. В 1143 году их правителем стал Инанч-Бильге-Буку хан. Государство найманов занимало земли к западу от кереитов, на Алтае, в Западной Монголии и Восточном Казахстане. С самого начала своего существования оно заняло враждебную к кочевникам-кереитам позицию, оспаривая у них гегемонию над кочевниками Центральной Азии. Началась ожесточённая борьба за власть над громадным регионом и торговыми потоками в большом количестве проходящими здесь. Несколько раз Инанч хану удавалось посадить на престол в кереитском государстве своих ставленников, однако после его смерти, в конце ХII, начале XIII века, обессилевшее найманское ханство распалось на две части, которые возглавили два сына Инанча, Таян хан и Буюрук хан. В свою очередь, многовековые отношения многочисленных кочевых племен Монголии и государств Китайской равнины никогда не отличались особой сердечностью и не всегда были взаимовыгодными. Древние китайцы относились к кочевникам с нескрываемой враждебностью, со временем обострив эту неприязнь, превратив ее во вражду, так, что здесь кровь человеческая текла, как журчащий поток Не зря проливая кровь и теряя десятки тысяч людей, тратя при этом огромные финансовые средства, китайцы упорно строили крепостную стену на границе, с несущей смерть и разорение степью. Она была сооружена китайцами на заре истории с одной единственной целью, хоть как-то защититься от опустошительных визитов хищных соседей с севера. Но за тысячу лет ситуация здесь существенно не изменилась, не смотря на временные успехи в нескончаемой борьбе Поднебесной. Опустошительные набеги кочевников из холодных и безбрежных степей перемежались с масштабными опустошительными походами китайских войск и разорением сопротивлявшихся кочевий. Первые упоминания о собственно монголах под наименованиями мэнъу, мэнва относятся к эпохе Тан, VII-IX веке. В XII веке племена, которые впоследствии стали называться монголами, занимали обширные степные территории от Амура на востоке до верховьев Иртыша и Енисея на западе, от Великой Китайской стены на юге до границ Южной Сибири на севере. Крупнейшими племенами монголов, сыгравшими важную роль в последующих событиях, были татары, кереиты, найманы, меркиты и собственно монголы. Племена монголов занимали большую часть бассейна рек Орхона и Керулена. Они традиционно занимались скотоводством и охотой. Жили они в войлочных кибитках. Кочевать их заставляла необходимость перемены пастбищ для их скота. Монгольские племена жили родовым бытом. Делились они на рода, племена и улусы. Монгольское общество XII века делилось на три класса: степную аристократию, простолюдинов и рабов. В то время монголы исповедовали шаманизм, хотя терпимо относились к другим религиям. Многочисленные монгольские племена кочевавшие сотни лет по обширным степным просторам не были объединены. Каждое племя или род управлялось своим ханом и являлось как бы небольшим государством, включавшим в себя определенное количество семей, обязанных поставлять военные отряды, и имевшим достаточное для их содержания пространство пастбищной земли. На протяжение многих лет шла ожесточённая борьба за преобладание верховной власти в степи между кочевниками, она была долгой и упорной. Новый этап наступил в первая половина X века, с появлением на сцене киданей, кочевых монгольских племен, потомков дауров, в древности населявшие территорию современной Внутренней Монголии, Монголии и Маньчжурии. Завоевав северный Китай, они обратили свой взор на степи Монголии. Сами будучи кочевниками, они смогли покорить воинственные протомонгольские кочевья и построить свои укрепления там, куда еще никогда не проникали войска оседлых государств, на берегу Орхона. Своими необдуманными и ошибочными действиями они разбудили «лихо» в Великой степи, приведшее в последствии к страшным потрясениям. Начало II тысячелетня н.э. в истории народов Дальнего Востока ознаменовалось выходом на политическую арену тунгусоязычных чжурчжэней. Этот народ в свое время смог основать самую сильную империю на Дальнем Востоке. Она состоял из племен, члены которых говорили на языках тунгусо-маньчжурской группы. Племена хэйшуй мохэ были весьма разнообразны по своему уровню развития и роду занятий, от кочевых охотников и рыболовов до оседлых земледельцев и скотоводов. Многие из них были вассалами государства Бохай, а затем и киданьского царства Ляо. Со второй половины XI века усилился процесс объединения чжурчжэньских племен вокруг племени Ваньянь, обитавшем в районе реки Амур. В 1115 г.оду вождь Ваньян Агуда провозгласил создание Золотой империи чжурчжэней и принял титул императора. Он был замечательным администратором и талантливым полководцем, а также тонким дипломатом. Все это позволило ему в союзе с китайцами в течение последующих десяти лет разгромить киданей и захватили все их владения. В дальнейшем, чжурчжэни начали войну против Китая и к 1127 году захватили весь север Поднебесной. В средние века на Дальнем Востоке возникла Золотая империя чжурчженей. Она занимала территорию современного Приморского и Хабаровского краёв, Амурскую область, восточные районы Монголии, северные районы Кореи и всю северную часть Китая. Столицей этой огромной империи длительное время был Яньцин. В состав империи входило 72 племени, население составляло по разным оценкам от 36 до 50 миллионов человек, в империи было 1200 городов. Империя чжурчжэней покоилась на основе древнейших цивилизаций и обладали высочайшими по тем временам технологиями. Император и его двор переехали в Кайфэн (Пекин), ставший новой столицей империи. Постепенно туда переместились и большинство аристократических родов, исповедовавших буддизм. В период расцвета чжурчжэньская империя занимала всю Маньчжурию, Приморье, часть Северной Кореи, большинство территории Северного Китая. Около 87% населения страны составляли китайцы, только 10% чжурчжэни и лишь 3% приходились на другие народы. Завоеватели чжурчжэни частично перенимали культуру завоеванных китайцев, строили крупные города, в которых воздвигали пышные дворцы и храмы. Города становились центрами ремесла , торговли, идеологии, много национальной культуры. Наиболее могущественными племенами кочующими в степи в тот период времени становятся тюркуты-татары. В начале XI века часть татар ушла от власти киданей на юг, к горам Иньшань, а затем их кочевья распространились на запад до реки Керулен. Со временем численность татар выросла и к середине XII века они становятся наиболее сильным племенным объединением в степи. Их кочевья занимают районы озера Буир-Нур и реки Халхин-Гол, а также часть Внутренней Монголии. Непосредственно перед образованием Монгольской империи татары кочевали южнее реки Керулен. В XII веке на территории Центральной Азии обитали многочисленные кочевые племена монголов. В начале XII века при Хабул-хане и Амбагай-хане, возвысилось племя монголов. Именно с помощью китайцев татары получили возможность разгромить, монголов в середине XII столетия. В 1161 году для поддержки татар китайцы отправили в Монголию свою многочисленную армию . Чжурчжени и татары нанесли монголам крупное поражение. После поражения в войне с татарами монгольские роды значительно утратили свое влияние. Внук Хабул-хана, Есугэй уже не был ханом, а носил титул багатура. Тем не менее, он оставался крупной фигурой. Будучи удачливым, в походах и набегах на другие племена, Есугэй-багатур имел множество подданных и большие стада скота. Он внезапно скончался около 1165 года, отравленный своими врагами татарами. После его смерти собранный им улус распался. Новое возвышение монголов произошло при сыне Есугэя, Темучине. Один из молодых ханов, Темучин, возмужав, постепенно собрал вокруг себя некоторое число приверженцев из степной аристократии и простолюдин. Благодаря силе, доблести и поддержке главы племени, приютившего Чингис-хана, уже к 18 годам он командовал отрядом воинов, который совершал набеги на соседние монгольские кланы, угоняя скот и рабов. Постепенно число его приверженцев среди монгол росло, и уже в 1189 году Темучин встал во главе возрожденного монгольского улуса. Его первым крупным военным предприятием стал разгром в 1196 году татарских войск, воевавших в ту пору с китайским государством Цзинь. После этого он в союзе с кереитами нанес поражение татарам и в 1202 году произвел страшное избиение среди них. Оставшиеся в живых татары были распределены по монгольским родам. Благодаря его победам, монголы получил большую добычу, что в разы увеличило их могущество. Постепенно к его удачливому отряду примыкали все новые воины, и Темучин начал строить более амбициозные планы по объединению всех монгольских племён. Следующими кто попал под каток монгольской безжалостной машины смерти были кереиты. Это был могущественный союз нескольких монголоязычных и тюркских племенных групп, обитавших в Забайкалье, Монголии в X-XIII веках. В XII веке Кереитское ханство играло большую роль в Великой степи, вело войны с утвердившейся в Северном Китае чжурчженьской династией Цзинь. Кереитский союз выделился из группы кочевых племён и претендовал на главенствующую роль среди кочевников степи. В 1203 году они были так же разгромлены монголам и включены в состав нового ханства монголов Темучжина. Кереитского хана Маргуза, носившего титул Буюрук-хана, взяли в плен татары и отослали к Цзиньскому двору, где Маргуза казнили, пригвоздив к «деревянному ослу». Маргуз оставил двух сыновей, между которыми поделились кереитские роды. Один из внуков Маргуза, Тоорил, получил титул Ван-хана. Вначале союзник Темучина, Ван-хан впоследствии поссорился с ним. Темучин неожиданно напал на кереитов и разбил их наголову. Предводитель племени Ван-хан-самый могущественный владетель тогдашней Монголии был убит. Кереиты подпали под власть монголов и с тех пор самостоятельное их существование прекращается. Кочевое монголоязычное племя найманы посмевшим бросить вызов Темучину, были одним из самых сильных кочевых племен Центральной Азии. Их территория простиралась от pек Тамира и Орхона до Иртыша. В 1204 году Темучин в борьбе за главенство в степи, выступил в поход против найманов и нанёс им жестокое поражение в битве. Их предводитель Таян-хан погиб. Найманы вместе со своим ханом Кучулуком, сыном Таяна, спасаясь от истребления, вынуждены были уйти с Хангая на Алтай, где соединились с остатками разгромленных Темучжином кочевых племён меркитов и кереитов, ранее разгромленных монголами. В 1206 году Темучин совершил поход на Алтай и окончательно победил найманского хана Кучлука и меркитского хана Токтою. Последний был убит, а Кучлук бежал в Семиречье. Таким образом, Темучин сделался повелителем монголов, объединив под своей властью все жившие там племена. После поражения найманов на Бухтарме Кушулук хан о статками своего улуса окончательно оставил территорию Алтая и бежатл в Семиречье. Значительное число найманов и кереитов осталось в Восточном Казахстане и подчинилось монголам. Кушулук хан, собрав остатки найманских войск, укрылся в государстве кара-киданей и женился на дочери их правителя-гурхана. Здесь найманы заняли господствующее положение, однако вскоре их настигли войска монголов, после нескольких поражений хан Кучулук был схвачен и казнен, а племя найманов вошло в состав монгольской империи. Год за годом он одерживал одну победу за другой над теми, кто был сильнее и коварнее его, кто относился к нему с презрением. К концу XII века, после ряда кровопролитных воин, ему удалось подчинить себе и объединить все монгольские племена в единую империю. Разгром кочевых племён найманов и меркитов, а так же казнь своего союзника и друга Джамухи осенью 1025 года, подвели черту под долгой кровопролитной степной войной. У Темучина не осталось соперников в восточной части Великой степи, монголы были готовы появиться на арене мировой истории и вступить в борьбу за мировое господство. История каждого народа начинается только тогда, когда глухие, таящиеся в глубинах душ народных стремления находят какого-нибудь гениального выразителя, выдающуюся личность, героя из его среды, только тогда «племя», «род» становятся народом, только тогда, с памятью об этом герое, пробуждается в умах народа сознание о своем единстве и в пространстве, и во времени; эта память делает историю. Часть монгольской знати, в том числе представители природных монгольских ханов, пошли за Темучжином. Этот судьбоносный курултай собрался в восточной Монголии вблизи истоков реки Онон в год тигра. Поставленная Темучином задача "собирания воедино всей Монголии" была теперь успешно решена. Небо не поднесло Чингис-хану высокую судьбу, он сам выковал ее для себя. Победой он был обязан преданности, верности и мужеству своих соратников, поверившем ему и без оглядки пошедшим за ним. К пятидесяти годам, когда все другие великие полководцы уже оставили позади свои войны и триумфы, он ступил на тропу ведущей к великой славе и мировому господству. Весной 1206 года, у истоков реки Онон на курултае этой знатью Тэмучжин был провозглашен великим ханом над всеми племенами и получил титул кагана. В прошлом вождь рода, а затем монгольский хан, Темучин был теперь провозглашен Всемогущим императором. Провозглашалось создание Великого монгольского государства. Он стал избранником "Вечного синего Неба», приняв свой свой титул и имя, Чингис-хан. Он провозгласив себя верховным ханом «всех, кто живет в войлочных шатрах», заявил, что эта старая империя, которой поочередно владели предки тюрков, хунны, затем предки монголов, жужани и эфталиты, затем уйгуры, окончательно восстановлена под властью монголов. Отныне под именем монголов в историю вошли и победители, и побежденные, кераиты, найманы и борджигины, и под этим именем они прославили себя. На курултае 1206 года обнародована Яса, представляющая собой приведенные в порядок древние законы тюрко-монголов. Этот закон соответствовал занятиям племен и отдельных людей, определяя иерархию, собственность, религиозные обряды, свободы, они скрепляли права рода, защищали средства к существованию скотоводов, клеймили святотатство и регулировали отношения между людьми. Теперь Яса представляла собой всемирный закон. Монгольский порядок должен теперь применяться ко всем покоренным народам. С большим размахом, исполнив свой долг перед соратниками, Чингис-хан приступил к выполнению своей основной задачи, наведению нового порядка в жизни Великой степи, и стало ясно, что завоевать власть проще, чем ее удержать. Полководцы и предводители родов, поддерживающие его, чувствовали, что их только что созданная нация и уже опытная армия готовы к дальнейшим завоеваниям. С приходом к власти нового хана Монголия преобразилась, разрозненные и враждующие монгольские кочевые племена теперь объединились в единое государство. Он сумел развить тюрко-кочевую традицию разделения властей, где существовал представительно-законодательный орган Курултай, принимавший законы, утверждал главу государства и других высших должностных лиц, принимал бюджет, решал вопросы войны и мира. Существовал независимый суд. Примерно тогда же он провел реформы, направленные на военизацию всего жизненного уклада этого народа, доведя численность армии до 100 тыс. человек. Чингис-хан принес новую тактику и стратегию войны, которая легко превзошла облаченное в тяжелые доспехи европейское рыцарство, противопоставив ему согласованные действия отрядов легкой кавалерии. Мало полагаясь на защитные сооружения, он сделал своим неотразимым оружием на поле боя быстроту и внезапность. Он усовершенствовал искусство ведения осады до такой степени, что с ним завершилась эпоха городов, окруженных стенами. Чингис-хан научил своих людей не только вести войну на необъятных просторах, но и поддерживать военные кампании годами и десятилетиями. За время его непрерывных войн успели смениться три поколения. В короткий срок монголам, под его руководством, удалось создать наиболее могущественное и крупнейшее суперэтническое государство кочевников на просторах глубинной Азии. Чингис-хан совершая новые завоевания среди кочевых народов стремился в первую очередь превратить покорённых в монголов, убивая мужчин, но оставляя жизнь женщинам и детям, способные влиться в монгольский суперэтнос. Всё устройство государства подчинялось главной цели, войне. Провозгласив Темучжина, императором Земли, монголы дали ему право начать военную экспансию. На гигантском Евразийском континенте, населённом десятками миллионов людей, создавших в течение нескольких тысячелетий великолепные и не подряжаемые цивилизации, начинался монгольский опустошительный и кровавый "крестовый" поход. Прочно утвердившись на престоле, Чингис-хан продолжал деятельно работать по устройству своей обширной кочевой державой. Одной из первых его забот после объединения всех монгольских племен в одну державу, было создание вооруженной силы. С этой важной задачей новый монгольский хан справился блестяще. Были создана невиданная по своей силе и мощи армия. По выполнении задачи объединения в одно Государство монгольских народностей, населяющих плоскогорье Центральной Азии, Чингис-хан, принялся подыскивать врага за пределами родных степей. естественно, обратились на Восток, к богатому, культурному, населенному не воинственным народом Китаю, всегда представлявшему в глазах кочевников лакомый кусок. Он предполагал, здесь провести тотальное ограбление несметных богатств, а также получить возможность приобрести военно-инженерные приспособления и орудия для осады укреплённых городов, вместе с китайскими специалистами. К северо-западу от территории чжурчженского Цзинь , на землях современных китайских провинций Шеньси и Ганьсю, существовало государство тангутов, Си Ся. В случае войны с чжурчженями монголам необходимо было убрать с своего фланга крупнейшее кочевое государство тангутов. Так как оно реально создавало проблемы на пути построения Монгольской империи. В течение двухсот лет правители Си Ся ведя борьбу за гегемоноию в Великой Степи, периодически вступали в борьбу с многочисленными кочевыми этносами, а так же киданьской империей Ляо и сменившей её чжурчженьской империей Цзинь. Тангуты частенько угрожали северо-западным рубежам империй Поднебесной, хотя за частую вынуждены были платить дань ей. Под натиском регулярных войск Китая предки тангутов были оттеснены к районам вокруг озера Кукунор. Но они по прежнему контролировали восточный отрезок Великого шёлкового пути. В ожесточённом противостоянии Китая и Тибета VII-IX веков, тангуты принимали самое деятельное участие, район их проживания как раз пришелся на участок огромного фронта борьбы двух супердержав. В это же время произошел переход большинства тангутских родов к оседлости. С конца XII века, до правителей Си Ся от многочисленных купцов стали доходить вести о жестоких войнах в бескрайних степях севера, где обитали дикие и свирепые племена кочевников. Но, отделенные от Монголии труднопроходимыми пустынями и горными хребтами, тангуты не придавали им особого значения и находились в полнейшем непонимании складывающейся ситуации, проявив здесь преступную беспечность. Нарастанию напряжённости способствовало и то, что разбитые Чингиз-ханом монгольские вожди один за другим бежали в Си Ся, ищя здесь убежище и прокорм. Что в свою очередь крайне раздражало великого хана. Стремясь провести разведку боем Чингис-хан в конце 1205 года отправил монголов в поход на западные районы Си Ся и разорили ряд небольших тангутских городов и крепостей. Набегом командовал Елюй Ахай. Главной целью его рейда было, стремление обессилить тангутов и таким образом устранить опасность их атаки во время планировавшейся китайской кампании. Это была крайне удачная для великого хана на проба сил. В свою очередь, этот набег показал слабость врага, и принёс богатую добычу, качественно иную, чем та, которую монголы захватывали у кочевников. Завершив реорганизацию монгольской армии и своей администрации, Чингиз-хан был готов атаковать царство тангутов. Главной его целью был разгромом тангутской державы и включением её территории в состав монгольского государства. В 1207 году Чингис-хан возглавил широкомасштабный поход на Си Ся , и поставил перед своими войсками задачу уничтожения тангутского государства. Двигаясь прямо на юг по территории Си Ся, монголы достигли гор Хэланьшань. Чжурчжэни оказали помощь Си Ся, цзиньский император приказал выкупить всех рабов-тангутов в империи и отправить их на родину, чтобы укрепить армию Си Ся. В горах Хэланьшаня объединённой армии тангутов удалось блокировать монгольские войска. Всю зиму 1207—1208 годов кочевники грабили окрестности, но добиться значительного военного успеха не смогли. Из этого похода монголы привели множество пленных, в том числе ремесленников и военных специалистов, которые помогли монголам освоить способы взятия укреплённых городов. Весной 1209 года монголы в третий раз пошли войной на тангутов. Из двух больших сражений одно закончилось победой монголов, второе, победой тангутов. Но одержав над монголами победу, тангуты не проявили решимости, не закрепив и не развив свой успех. Поэтому в октябре 1209 года монголы получив новое подкрепление сумели переломить ситуацию и впервые появились под стенами столицы Си Ся, города Чжунсина. Началась его длительная осада. Тангутский правитель обратился за помощью к правителю чжурчжэньского государства Цзинь, но правительство Цзинь в грубой форме отказало Си Ся в помощи. Монголы решили затопить Чжунсин и, согнав огромные массы народу, запрудили протекавшую там реку. Из-за обильных дождей вода прибывала прямо на глазах, но неожиданно прорвала плохо построенную плотину, и вместо Чжунсина затопленным оказался монгольский лагерь. Начались переговоры о мире. По тангутско-монгольскому договору 1210 года тангутский правитель признавал свою зависимость от монголов, и обещал участвовать в его походах и войнах. Тангутская принцесса Чахэ была отдана в жёны Чингис-хану. В соответствии с этим договором, в 1214 году тангутам пришлось принять участие в войне монголов против Цзинь. В 1218 году Чингис-хан отправился в Западный поход, и по дороге решил получить от тангутов войска в состав своей армии, но государь Си Ся отказал ему, причём отказ в довольно оскорбительной форме выразил его полководец князь Аша-Гамбу: «Не имеешь силы, так незачем и ханом быть!». Монголы вновь осадили Чжунсин. Император Цзунь-сян покинул город и перенёс свою резиденцию в Силян, а столицу оставил оборонять наследника престола. Тангуты оборонялись успешно, осада затянулась. В итоге Чингиз-хан не стал штурмовать город, снял осаду и ушёл на Запад, пообещав расправиться с тангутами по возвращении из похода. Но они не поверили в угрозы «дикого и грязного монгола» считая себя непобедимыми. В отсутствие Чингиз-хана монголы Центрального улуса предприняли поход к городу Шачжоу на западе Си Ся, но месячная осада закончилась для монголов неудачей. В это же время другой корпус монголов, под командованием Болу и Лю Хэйма, разбил у города Иньчжоу крупную тангутскую армию, которая потеряла убитыми и пленными несколько десятков тысяч человек. Тогда же, осенью 1224 года, Иньчжоу был взят монголами, а появившиеся сообщения о возвращении Чингиз-хана окончательно подорвали надежду на восстание монгольских племён, с которыми пытались договориться о союзе тангуты. В феврале 1225 года Чингис-хан в венце победителя вернулся с войсками из Средней Азии, и тангутский правитель попытался договориться о мире. Но монгольский хан помнил оскорбительные его высказывания . Теперь он поставил жёсткие и неприемлемые условия мира для заносчивых тангутов, потребовав отдать в заложники наследника престола. Когда ошарашенные наглостью хана дикарей тангуты отказались, Чингис-хан припомнил им всё, от укрывательства его врагов до отказа дать вспомогательные войска в 1218 году. Весной 1226 года он лично повёл войска на тангутов. Первым, в марте 1226 года, пал город Хара-Хото, а его героические защитники и всё население были просто вырезаны. Летом пал крупный тангутский город Сучжоу, а его население в отместку за сопротивление было так же поголовно уничтожено. От Сучжоу монголы пошли в центр Си Ся, к городу Ганьчжоу, который был быстро взят. Несмотря на сопротивление, его жителей пощадили. После победы над армией китайских татар, которой руководил сын правителя, Ченгиз-хан захватил крепость и проход в Великой Китайской стене и вторгся непосредственно в саму Китайскую империю, государство Цзинь и прошел до Няньси в провинции Ханьшу. Земли собственно Китая делились на два государства - Северное Цзинь и Южное Сун, оба китайской национальности и китайской культуры, но второе с национальной же династией во главе, между тем как первым правила чужеземная династия завоевателей, чжурчженей. Империя Цзинь с её сказочными богатствами, был лакомым куском для народившегося монгольского государства. Представители этих двух великих суперэтносов никак не могли ужиться рядом. Оптимальным решением для осуществления контактов было жить мирно, но порознь. Ну а, это-то не всегда удавалось. Поэтому кочевники заимствовали культуру и мировоззрения с Запада, а вовсе не из презираемого степняками Китая. Главной внешнеполитической задачей Монгольского государства теперь являлась война с империей Цзинь. Эта война рассматривалась монголами как священная. По мнению самого Ченгис-хана и всех монголов, война была необходима как акт кровной мести за гибель многих их многочисленных соплеменников, а особенно за позорную смерть Амбагай-хана. На это решение повлияло и желание Чингисхана отомстить союзникам татар, виновных в смерти его отца Есегуй-богатура. Кроме того, великий хан Монгольского государства тяготился позорным положением данника и вассала чжурчжений. В свою очередь, продолжая традиции ранних китайских императоров, Цзинь жестко отслеживали события в Монголии, с тем чтобы предотвратить создание там единого государства, в дальнейшем ставшим бы для них смертельной угрозой. Через своих представителей и подкупленных агентов, Цзинь старались сохранять баланс власти между индивидуальными монгольскими племенами. Как только одно племя становилось опасно сильным и создавало реальную угрозу, Цзинь поставляли оружие соседнему племени, у которых всегда найдутся какие либо застарелые обиды или территориальные претензии, с тем чтобы оно воевало, или же пытались организовать коалицию племен против них. Эта дипломатия по отношению к "северным варварам" базировалась на принципе, разделяй и властвуй. Стремясь сдерживать ползучую экспансию кочевников, с середины XII века императоры чжурчжений проводили в сопредельных монгольских степях политику «сокращения совершеннолетних». Раз в три года экспедиционный корпус империи Цзинь вторгался в пределы Восточной Монголии, истреблял местное мужское население или угонял его в рабство. В ответ на эти зверства, кочевники столь же регулярно опустошали пограничные области империи чжурчжэней, так же бескомпромиссно уничтожая население и уводя оставшихся в живых в рабство. Северный Китай принадлежал в то время чжурчжэням. Именно с помощью китайцев татары получили возможность разгромить, монголов в середине XII столетия. В 1161 году для поддержки татар сильная китайская армия была послана в Монголию. С помощью подкупа и обмана татары сумели захватить монгольского хана Амбагая и послали его в столицу Цзинь, Енкин. Здесь его казнили, прибив гвоздями к деревянному ослу, что считалось особо унизительным способом расправы с преступником. Правительство Цзинь надеялось, что монгольская опасность таким образом будет устранена. Но, как показали события, китайцы допустили стратегическую ошибку, так как добились лишь временной отсрочки, с каждым разом приближая свой конец. Непосредственным следствием этого события стал прежде всего вызов Ченгис-хана, брошенный соседней империи Цзинь. Понимая всю серьёзность предполагаемого мероприятия монголы вели тщательные приготовления к этой войне . В преддверии конфликта с Цзинь, монголами была проведена серьёзная военная и дипломатическая подготовка. В империю Цзинь было заслано множество шпионов для изучения военно-политической общей ситуации в ее пределах, географического описания будущего театра военных действий. Уйгурские купцы, торгующие с Китаем, также были проинструктированы в плане сбора необходимой информации. Доверенные агенты были тайно посланы к влиятельным родовым вождям киданов, чтобы подготовить будущее сотрудничество. В этот период времени, Золотая империя Чжурчжэней переживала глубокий внутренний кризис. В 1208 году умер старый император Цзинь, новым государем был провозглашён Ваньян Юнцзи. Он был поставлен на трон в обход правил наследования, что создало конфликтную ситуацию в руководстве империи. Чингис-хан, всё ещё формально остававшийся вассалом цзиньцев, отказался признавать нового императора. Внутренние противоречия внутри империи Цзинь, плавно перешли в мятеж ряда провинций против центральной власти, тщательно подогреваемые монгольскими агентами. Вскоре от раздираемой противоречиями империи, отделились несколько территорий. Это создало Чингис-хану благоприятные условия для закрепления в Восточной Монголии. Ими были незамедлительно предприняты несколько походов с целью устранения вмешательства в конфликт потенциальных союзников цзиньцев. В 1207 году на северную границу были направлены два тумена под командованием старшего сына Чингис-хана Джучи и Субедея. Ойроты, безмятежно кочевавшие на границе леса и степи, вынуждены были спасая себя от уничтожения, добровольно подчиниться монголам и даже дали им проводников. Вслед за этим выразили покорность многие лесные племена, в том числе буряты и баргуты. Енисейские кыргызы, давно растерявшие свою боевую мощь и непобедимый дух, обитавшие в районе Минусинской котловины также не осмелились противостоять монголам и выразили им свою покорность. Действуя как воплощение монгольской нации, Чингис-хан объявил священную войну чжурчженям. Первый поход монголов началась в 1211 году. Армии Цзинь были многочисленнее, а города имели непреступные укрепления с многочисленными гарнизонами. Но он оказался более ловким стратегом, нежели умудрённые опытом полководцы Цзинь. Монгольские войска были разделены на различные армейские группы, которые действовали на разных направлениях в совершенном взаимодействии Первый широкомасштабный поход монгольской армии на Цзинь начался в марте 1211 года. Чингис-хан лично возглавил нашествие почти стотысячной армии монголов. Перед выступлением в поход, в феврале 1211 года, он сделал сбор сил на реке Керулен, где к нему присоединились недавно приобретённые союзники, карлуки и уйгуры жаждущие побед и сказочной добычи. Основная часть войска под командованиемЧингис-хана пошла на юго-запад, к границам современной провинции Шаньси, в общем направлении на Западную столицу Цзинь, Остальная часть войска под командованием Джэбэ отправилась на юго-восток, к Восточной столице Дзинь. Двинувшись на Цзинь,Чингис-хан силами основной армии взял штурмом город Фучжоу, находившийся на северном пограничье Цзинь. Стремясь остановить движение монгольской армии, чжурчжени сосредоточили у хребта Ехулин, прикрывавшего подступы во внутренние районы империи Цзинь, огромную армию в 300-400 тысяч человек, командованием полководца Дин Би. В результате сражения кадровая армия Цзинь была полностью уничтожена. Основная масса войс была монголами безжалостна истреблена. Пограничные округа вдоль «Великой стены», Дашуйло и Фэнли, оставшиеся без защиты, были захвачены монголами. Заняв их, монголы смогли как воспользоваться находящимися там пастбищами, так и подождать возвращения корпуса Джэбэ, отправленного в рейд на Восточную столицу Цзинь. В тоже время монголы под предводительством Чжэбэ внезапно появились у Восточной столицы, но были отбиты гвардией. Поэтому монголы, разорив окрестности, быстро отошли на какое-то расстояние назад, после чего чжурчжэни решили, что нападение закончилось. Но на самом деле Джэбэ, оставив обозы и отобрав самых резвых скакунов, внезапно вернулся к городу, захватил его, разграбил, и вернулся к Чингисхану, находившемуся под Фучжоу. Победоносный рейд Джэбэ оттянул на себя значительные силы противника и смешал все карты цзиньцев. Падение Восточной столицы подтолкнуло проживавших в тех местах киданей к мятежу и отложению от чжурчжений. Бывший военным губернатором Лунъани, взбунтовался против чжурчжэней, а в начале 1212 года отправил послов к монголам для заключения союза против Цзинь. Одновременно атакованные с разных сторон, полководцы Цзинь распылили свои силы, а это дало возможность гвардии Чингис-хана проникнуть через Великую Стену в месте, где враг не ожидал атаки. После победы над армией китайских татар, которой руководил сын правителя, Ченгис-хан захватил крепость и проход в Великой Китайской стене и вторгся непосредственно в саму Китайскую империю, государство Цзинь и прошел до Няньси в провинции Ханьшу. С нарастающим упорством Чингиз-хан вёл свои непобедимые войска, устилая дорогу трупами, в глубь континента, он даже установил свою власть даже над провинцией Ляодун. Монгольской армии сметая всё не своём пути стремительно направилась прямо к Пекину, в то время как другие соединения достигли берегов залива Чжели. Монголам удалось захватить большинство императорских табунов, содержавшихся на севере от Пекина. Это лишило Цзинь главного источника пополнения их кавалерии. Не имея опыта и орудий для штурма, монголы на этой стадии не предприняли попытки захватить надежно защищенный Пекин. Но они жестко контролировали весь регион Пекина. Дипломатия Чингис-хана вскоре начала приносить плоды. В 1212 году против Цзинь восстали киданы, и их родовые вожди признали сюзеренитет Чингис-хана. Несколько китайских полководцев, видя, что монгольский завоеватель одерживает неизменные победы, перебежали на его сторону. Гарнизоны сдавались без боя. Двумя годами позже император Цзинь подписал мирный договор с монголами , по которому он получил в жены приемную дочь императора Цзинь с фантастически богатым приданым. После того как, Чингис-хан взял Пекин, страна была беспощадно разорена и ограблена. Были сожжены и обезлюдели цветущие города, погибли сотни тысяч людей, заросли травой дороги, разрушились храмы и дворцы. Но окончательное завоевание государства чжурчжэней произошло уже при преемнике Чингиза, Угэдэе. Золотая империя рухнула навсегда в результате нашествия монгольских полчищ Чингиз-хана. Эта оглушительная победа кочевников, в конечном итоге не привела к завершению войны, так как Цзинь продолжали сопротивление в южной части их царства, где у них ещё имелись финансовые и людские резервы. Однако главная задача Чингис-хана была достигнута. Монгольское владычество жестко установилось как в Северном Китае, так и в Маньчжурии, и эти страны стали интегральной частью Монгольской империи, что оказало благоприятное долговременное влияние на структуру монгольской армии и государства. Чингис-хан теперь имел в своем распоряжении не только корпус китайских военных инженеров, но мог также использовать услуги опытных, высококультурных и хорошо обученных гражданских чиновников. С их помощью, а также при поддержке уйгуров, монголы обрели способность управлять миром, к завоеванию которого они были так близки. Хотя монголы победоносно окончили войну с чжурчжэнями и заключили почетный, выгодный и желанный мир, в Великой степи было неспокойно. Теперь внимание великого монгола внимание было обращено к Центральной Азии, где складывалась неблагоприятная для него ситуация. Так как после победы Темучина над найманами в 1204 году сын последнего найманского хана Кучлук бежал в западном направлении, в конце концов достигнув царства Кара-Кидан. Вскоре Кучлук воспользовался внутригосударственными распрями там, где получил убежище, и сам захватил власть. Над народами Центральной Азией нависла реальная угроза порабощения и тотального истребления.

Тысячелетняя война. (Часть XIII).
История военных нашествий на Русь. Русь и Степь. Среднеазиатский поход Чингис-хана.

К началу XIII столетия Средняя Азия была поделена между тремя крупными державами: султанатом Гуридов, государством каракитаев и царством шахов Хорезма.

Государство каракитаев являлось самым могущественным среди вышеуказанных владений. Его владения простирались от Кульджи на северо-востоке до Амударьи на юго-западе. В состав государства входили такие развитые земледельческие области как Фергана и Маверранахр с многонаселенными Самаркандом и Бухарой, так и пустынные земли около озера Иссык-Куль, с их редкими кочевьями.

Помимо этого, каракитаи являлись сюзеренами множества небольших вассальных владений, от Найманского ханства в западной Монголии, до Самарканда и Бухары в Средней Азии. Им подчинялись мусульмане, жители Кашгара и Хотана и несторианское население уйгурских торговых городов у пересыхающего озера Лобнор.

В 1128 году баласагунский владетель из династии Караханидов призвал каракитаев пойти против притеснявших его канглов и карлуков. Предводитель кракитаев Елюй Даши, заняв Баласагун, устранил караханидского владетеля и основал гос-во в Жетысу. Затем совершил ряд завоевательных походов, раздвинув границы от Енисея до Таласа. После этого каракитаи покорили канглов, присоединили Восточный Туркестан и в 1137 и 1141 году разгромили войска Мавераннахра и сельджуков. Особый отряд был послан для завоевания Хорезма. Глава каракитайского государства носил титул гурхана, что означает «хан ханов». Центром его владений оставался Баласагун. Оно в каких-то десять-пятнадцать лет превратилось из небольшого испуганного человеческого стада, в могущественную силу в Средней Азии.

Елюй Даши, при поддержки 18 монголоязычных племён, принял титул гурхана и стал правителем нового Каракитайского ханства. Созданное им государство кара-китаев, Западное Ляо, со временем стало самым влиятельным государством среди прочих среднеазиатских владений, наводивших ужас на соседние мусульманские государства.

Мобилизовав свои силы и находясь в союзе с карлуками, прежнеми владельцами Семиречья, кидани начинают войну против Карахинидов. Кульминацией этого процесса стала грандиозная битва в 1141году в Катаванской степи, в которой беглые кочевники кидани наголову разгромили стотысячную рать султана восточных Сельджуков Санджара, подчинив себе Мавераннахр и Хорезм. Отголоски этой грандиозной победы потрясли не только империю Сельджуков, но и всю Центральную Азию. Вскоре весть о этой победе достигла пределов Европы, тем самым воодушевив христианский Запад в их борьбе с мусульманами, став одной из главных причин начала II крестового похода. После этих событий у каракитаев уже не было достойных соперников в Средней Азии.

Громадные территории Семиречье, Южного Казахстана, Мавераннахра и Восточного Туркестана вошли в пределы государства каракитаев. Когда то всемогущую династию караханидов, господствующую здесь на протяжение многих лет, каракитаи превратили в своих вассалов. Но при всём этом, его империя была самозваной, так как, по восточноазиатской традиции, она не была признана равными, то есть другими владыками среднеазиатских государств.

Но в это время в Жетысу началось широкое мусульманское движение, направленное против каракитаев. Гурхану в начале удалось одержать победу над восставшими, но с появлением в 1209 году в Жетысу найманов обстановка резко изменилась. Через два года последний гурхан скончался и государство каракитаев перестало существовать. Вождь найманов Кучлук смог стать практически правителем и до самой смерти гурхана управлял страной от его имени. Жетысу стал ареной кровопролитных междоусобных войн, мятежей и мусульманских восстаний. Так продолжалось до 1218 года, до появления Чингисхана

Вторым крупным игроком в Среднеазиатском регионе в конце XII начале XIII веков, был султанат Гуридов. Гуриды появились на исторической арене в 40 годах XII века, в период повсеместного упадка центральной власти Сельджукского султаната. Затем последовал стремительный территориальный рост гуридского государства. Были захвачены Гарчистан, Заминдавар, Бадгис, вместе с Гератом, Лахор, Бадахшан и Пешавар. Обратив в конце XII века свое внимание на Индию, Гуриды завоевали Кашмир, Пенджаб и в 1193 году дошли до Дели. К 1200 году Гуриды контролировали территорию северной Индии, Афганистана, северного Ирана и проявляли готовность к дальнейшему расширению своих владений.

Другим крупнейшим игроком в Центральной Азии было среднеазиатское государство Хорезмша́хов раскинувшее свои владения в низовьях Амурдарьи. Это государства было один из важнейших регионов Средней Азии и населено было разноплеменными народами, как кочевниками так и осёдлыми.

Огромную роль Хорезм сыграл в развитии караванной торговли, связавшей в средние века отдаленные друг от друга тысячами километров народы и страны. В Китай и Монголию торговые караваны отправлялись и прямо из Ургенча, через Кызылкумы, на Сырдарью и далее на восток. Другой торговый путь связывал Иран и Среднюю Азию с Восточной Европой.

В Средневековье его история была насыщена событиями: смена правящих династий, борьба за независимость. Вплоть до середины XII века правители Хорезма были верными вассалами Восточных Сельджуков.

Наибольшую роль в возвышении Хорезма сыграл третий правитель из Ануштегинидов Атсыз. Именно он, наследовавший своему отцу был истинным основателем могущества династии хорезмшахов. С фантастической настойчивостью и редким умением, он и его приемники, не останавливаясь ни перед какими средствами, всегда стремились к своей цели.

Как и в случае с Гуридами ситуация изменилась после Катаванского побоища. Почувствовав слабость Сельджуков, хорезмшах Атсыз целой чередой войн заставил сельджукского султана Санджара фактически признать независимость Хорезма.

С падением власти сельджуков в Хорасане, границы Хорезма начинают по немного раздвигаться. В беспрерывной борьбе захватывается часть Хорасана, в начале 80 годах хорезмийцы пробуют на прочность власть каракитаев над Маверанахром. В последние десятилетия XII века войска хорезмшахов идут в дальние походы на Ирак и западный Иран, захваченный ими к 1200 году. В ходе этих столкновений нанесены поражения войскам последнего сельджукского султана, Тогрула III, в 1194 году при Рее. А в 1196 году в битвеи при Хамадане, победоносные войска хорезмшаха наголову разбили армию самого багдадского халифа.

Начало нового столетия хорезмшах Текиш встретил в Мазандаране, проводя кампанию против измаилитов. Осаде подверглись их центральные укрепления, скальные крепости Кахира и Аламут. Нанеся исмаилитам большие потери, Текиш не смог их захватить и сняв осаду вернулся в столицу державы Хорезмшахов, сказочный Ургенч. В завоеыванных областях Персидского Ирака остался наместником сын Текиша - султан Тадж ад-Дин Али-шах.

Но не прекращались только военные действия на севере. Завоевав Дженд и насадив там ислам, хорезмийцы вышел на рубеж бескрайних половецких степей. Однако включить их в состав своей державы Хорезму так и не удалось. Независимый и вольнолюбивый народ сумел оказать им достойное сопротивление и остановил их экспансию в нижнем Поволжье.

Однако мудрые правители Хорезма обернули эту неудачу к своей выгоде, начав использовать «Дикое Поле» как неистощимый резервуар воинской силы. Степнякам предоставляли жилье в Хорезме, стабильное жалование и возможность проявить себя в армии султана. Приток первоклассных воинов из степей был огромен. Целые роды и многочисленные племена перебирались во владения хорезмшахов, оседая на его территории. Победоносная тюркская конница из степных воинов не раз решала исход сражений. Тюркские командиры прочно оккупировали командные посты в армии и стали образовывать военную элиту, обособившуюся от остального обществ

В начало нового столетия хорезмшах Текиш принял решение идти на багдадского халифа ан-Насира и захватить арабский Ирак. То, что это в глазах единоверцев это выглядело кощунством , хорезмшаха не смущало. Выступив в поход, он неожиданно скончался в замке Шах- ристана, на полпути между Хорезмом и Нишапуром. Своему сыну Ала ад-Дину Мухаммаду он оставил великолепное наследство: владения от Кермана до степей Тургая, отмобилизованную огромную армию и безукоризненно действующий финансовый и административный аппарат.

Империя Мухаммеда II была обширной и процветающей, она не отличалась прочностью и была раздираема внутренними противоречиями. У него весьма веские были основания тревожиться за судьбу своего государства. Сильные соседи и нестабильная внутренняя политическая обстановка, были главными проблемами его государства.

При хорезмшахе Мухаммеде II государство вело упорную войну против индийского царства Гуридов. Его правители вторглись в Среднюю Азию и попытались установить контроль над Хорасаном. В 1206 году государство Гуридов распалось на три части, и Мухаммед к 1215 году смог одержать над ними полную победу.

После этих событий главной заботой хорезмшаха Мухаммада стали проблемы, связанные с господством соседних с ним каракитаев. Его беспокоила судьба Балха и его округа, который находился на границе с каракитаями. Теперь, когда мощь Гуридов ослабла, каракитаи могли без особых усилий захватить этот край. Поэтому хорезмшах, завершив дела в Герате, двинул свои войска на Балх. По пути к Балху ему сдавались все крепости Гуридов, конечно же, под влиянием добровольного перехода владетеля Герата на сторону хорезмшаха.

1207 года хорезмшах Ала ад-Дин Мухаммад начал действия, направленные на присоединение Мавераннахра к своим владениям. Однако до начала похода на правобережье Аму-дарьи хорезмшах решил укрепить свои позиции в Хорасане и на землях, только что захваченных у Гуридов.

В этом же году хорезмшах двинул войска на Бухару. При содействии знати города хорезмшах овладел Бухарой. Взятие Бухары укрепило влияние хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммада в Мавераннахре, и на его сторону стали склоняться местные владыки. Караханидский владетель Самарканда султан султанов Усман с почестями принял посла хорезмшаха эмира Дорт-Аба, и они договорились о совместном выступлении против каракитаев.

У реки Талас войско хорезмшаха встретило армию каракитаев под руководством хана Таянку. В ходе ожесточённого сражения кочевники были разбиты а сам Таянку попав в плен был убит. На обратном пути Мухаммад взял штурмом Отрар, вернулся в Самарканд, а оттуда обременённый громадной добычей направился в свою столицу, Гарандж.

Однако потеря Самарканда вовсе не обеспокоила кара-хитаев. Они подготовились к войне с хорезмшахом гораздо серьезнее, чем он сам. Кроме того, гюр-хан сумел подкупить и восстановить против хорезмшаха служивших ему ближайших наместников и влиятельны хчиновников.

Каракитаи вскоре осадили Самарканд, подвергнув его нескольким ожесточённым штурмам. Но поступившие известия о приближение войска хорезмшаха и о восстании хана Кучулука в восточной части государства заставили кочевников прекратить осаду и уйти домой. За ними двинулись войска хорезмшаха и вскоре овладели городом Угнак, правитель которого совершив глупость, отказался признавать власть Мухаммада.

Хорезмшах потребовал у Кучулук-хана выдачи гюр-хана и всей его казны, однако Кучулук-хан отказался выполнить это требование и предложил султану раздел земель, подвластных кара-хитаям. Дело завершилось тем, что Кучулук -хан после смерти гюр-хана стал правителем земель, принадлежавших каракитаям, и оставался таковым до времени вторжения монголов в 1215 году.

Хотя окончательный разгром государства каракитаев позволил хорезмшаху расширить свои владения на востоке, и разрушить многие города Мавераннахра, он в конечном итоге совершил роковую ошибку. Так как каракитаи представляли собой преграду между странами ислама и «неверными» монголами. Печальные для многих стран ислама итоги этого необдуманного шага хорезмшаха дали о себе знать очень скоро, когда путь монголам на запад оказался открыт.

После установления своей власти в Пекине Чингис-хан возвратился в Монголию. Перед уходом, он поставил перед одним из ближайших своих соратников Мухали задачу завершить завоевание империи Цзинь и установить на всей её территории безоговорочную власть монголов.

Теперь всё его внимание было обращено от китайских дел к делам Центральной Азии, куда была устремлена будущая экспансия монгольских кочевников. Тем более появился удобный повод к началу большой войны по завоеванию этого древнего и богатейшего региона. После победы Темучина над найманами в 1204 году сын последнего найманского хана Кучлук бежал в западном направлении, достигнув царства Кара-Китаев, осев там на новых кочевьях.

Вскоре Кучлук воспользовался внутригосударственными распрями там, где получил убежище, и сам захватил власть в государстве. Как правитель царства каракитаев он попытался подавить там и христианство, и ислам, чем вызвал значительную оппозицию среди населения и правящей элиты. От своих соглядатаев уйгуров, Чингис-хан был достаточно хорошо информирован относительно этих событий.

Одним из главных принципов стратегии Чингис-хана, всегда доводить начатое дело до конца и окончательно уничтожить врага. Так как приход к власти у каракитаев своего кровного врага было совершенно не приемлемо для него. На несколько лет он, казалось, забыл о Кучлуке, активно занимаясь подготовкой, а затем и осуществлением китайской кампании; однако теперь, когда его власть в северном Китае укрепилась, он мог позволить себе нанести последний удар по своему старому врагу.

Чингис-хан решил воспользоваться внутренней слабостью двух этих больших Среднеазиатских государств и подчинить их себе. В 1218 году он собрал большой курултай, на котором было принято решение о войне с каракитаям и Хорезмом, а так же были намечены подготовительные мероприятия. Перед тем как приступить к завоеванию Средней Азии, Чингис-хан принимает решение по ближайшим врагам, которые могли быть опасны в случае большой войны против Хорезма. Тем более повод для войны дал сам хан Кучулук, осадив город его вассала Алмалык.

Эту задачу он возлагает на своих лучших полководцев. Последовательно два монгольских тумена были посланы против каракитаев под командованием Субэдэя и Джэбэ. В 2016 году они быстро покоряют землю между Алтаем и Уралом. Племя не премеримых врагов Чингис-хана меркитов, монголы истребляют полностью. Остались в живых только те, кто был ростом ниже оси арбы.

Как только Джэбэ и Субэдэй оказался на территории Качулука, они провозгласили полную религиозную свободу. Поэтому монголы были встречены как освободители и христианами, и мусульманами. При поддержке местного населения монголы нанесли молниеносное поражение войскам Кучлука. Жители Кашгара подняли восстание против Кучулука и перебив всех его воинов, размещённых по гарнизонам в их городах. Сам Кучулук бежал в Бадахшан , но там в Сырколе, где то в дебрях Гиндукуша, был убит. Никто в этом бренном мире не любит неудачников.

В этих областях монголы не стирали города с лица земли и не уничтожали поголовно население, так как проживающие здесь население выразило свою полною лояльность к завоевателям. Присоединение владений уйгуров, каралуков и ряда других народов без сопротивление к Чингис-хану, было результатом кропотливой работы его дипломатии. Он покончил с отягчающей их зависимостью от кракитаев, так как союз с монгольскими завоевателями сулил им обогащение за счёт других завоёванных народов. Хотя Джэбэ и Субэдэй всё таки смогли получить огромную добычу, от благодарного, что остались в живых, населения завоёванных территорий.

В результате были захвачены Туркестан и Семиречье с их огромными людскими и финансовыми ресурсами.Теперь для монголов был открыт прямой путь к их главной цели, государству хорезмшаха, с его богатейшими и древними торговыми городами, через которые проходила основная экономическая торговая артерия средневековья, Шёлковый путь. Чингис-хан прекрасно понимал значение торговли в судьбе государства и всегда стремился сделать всё для её развития. Теперь западная граница Монгольской империи достигла пределов Хорезма. Начался отсчёт времени на ссудных часах.

В ответ на появление на границе Хорезма монголов, хорезмшах Мухаммад, имея в войске канглов и карлуков, напал на немногочисленный монгольский отряд преследовавшего найманов. Вспыхнувшое сражение не было особенно масштабным и кровопролитным, но монголы вынуждены были отойти назад перед превосходящими силами противника.

Чингис-хан был крайне удивлен таким оборотом дела, так как хорезмшах сам лез в петлю раньше намеченного времени. Хотя переговоры монгольского хана с хорезмшахом, желавшим установить дружеские отношения, начались ещё в июне 1215 году, когда в только что взятый монголами Пекин прибыло посольство из Гурганджа. Главной целью этой дипломатической миссии было получение сведений о вооруженных силах и дальнейших военных планах монголов.

Он принял благосклонно посланцев из Хорезма, выразив надежду на установление интенсивных торговых связей с мусульманским Востоком. Чингис-хан тогда сказал послу, "Передай хорезмшаху: Я владыка Востока, а ты владыка Запада! Пусть между нами будет твердый договор о мире и дружбе, и пусть купцы обеих сторон отправляются и возвращаются, и пусть дорогие изделия и обычные товары, которые есть в моей земле, перевозятся ими к тебе, а твои... ко мне". Грозный воитель предложил через своих послов заключить договор о мире и торговле между двумя мировыми державами.

Несмотря на этот досадный инцидент, в 1218 году Чингис-хан отправил к Мухаммаду посольство с предложением заключить союз для совместной борьбы с конкурентами на востоке и взаимовыгодной торговли. Среди множества даров, отправленных ханом хорезмшаху, был самородок золота величиной с верблюжий горб, караван в 500 верблюдов, вез золото, серебро, шелк, собольи меха и другие ценные товары. Хорезмшах, возомнивший из себя нового Александра Македонского, отказался идти на сделку с «неверными» и по предложению правителя Отрара Кайыр-хана казнил послов-купцов, отправив их головы хану, не забыв при этом забрать себе его дары.

В ответ на эти бесчинства, Чингис-хан потребовал выдачи Кайыр-хана, но хорезмшах, боясь гнева тюркутской знати, отказался, и Мухаммад и вновь казнил одного из участников следующего монгольского посольства. Теперь повод для войны был готов и Чингис-хан сам возглавил поход против Хорезма.

Соразмерность 1248х812

Поход монгольских войск в Среднею Азию в 1219 году имел для Чингис-хана большое значение. Этот поход стал начальным этапом в завоевании монголами стран Западной Азии и Восточной Европы. Он был высокого мнения о военном могуществе хорезмшаха. Поэтому для войны против Хорезма Чингис-хан мобилизовав все силы, сумел собрать огромную армию в 200 тысяч человек, оснащённую первоклассной осадной техникой и инженерами из Китая. Им было принято решение сделать ставку на внезапность и мобильность монгольских войск.

В Хорезм были направлены тысячи монгольских агентов скурпулёзно собиравших разведывательную информацию о противнике. Помимо этого они целенаправленно распространяли слухи о скорой войне с безжалостными кочевниками и о чудовищной жестокости монголов. Постепенно по городам и селениям Хорезма упорно поползли слухи о неизбежности нашествия страшных и безжалостных кочевниках. Страх и ужас заполнил души жителей Хорезма, и множество людей охваченной паникой бежало на запад.

Все покорённые монголами народы направили своих воинов в этот завоевательный поход. Так как эта война должна была принести наряду с завоеванием новой земли и военную добычу, являясь для них частью производственной деятельности. Одновременно монголы отправляли в Среднею Азию и Восточный Туркестан большое число китайских и уйгурских чиновников для будущего обслуживания государственного аппарата в этих завоёванных территориях. Так как эти территории должны были без промедления давать доход в казну империи.

К 1210 году Хорезм под властью Мухаммеда II был на вершине могущества. Но в этот период времени на востоке стали сгущаться тучи, здесь зародилась новая сила, государство Чингис-хана. После завоевания Китая монголами между двумя правителями начались контакты. Чингис-хан был согласен заключить союз, но Мухаммад должен был признать себя зависимым правителем, на что хорезмшах пойти не мог.

Несмотря на показное величие и военно-экономическую мощь, Хорезм как государство не было прочным. Крупные феодалы имели свои войска и не желали подчиняться хорезмшаху. Но особенно уязвимым местом в империи было всесилие канглыйской знати, занимавшей ведущие посты в административном и военном аппарате и диктующую свою волю правителю Хорезма. Они считая себя всесильными, отказывались подчинятся монголам и хотели войны. Эту ситуацию ловко использовал Чингис-хан в свою пользу. С помощью подкидных писем и банальной лжи он сумел внести смуту в отношениях хорезмшаха и его всесильных вассалов, тем самым ослабив военную мощь государства в передоверии войны.

Став владыкой огромной империи, которая простиралась от Ирака на западе до Индии на востоке и от Аральского моря и Мангышлака на севере до берегов Индийского океана на юге, хорезмшах поставил перед собой задачу заставить халифа ан-Насира признать его светским владыкой всего мусульманского мира и оглашать в столице Халифата Багдаде хутбу с его именем. Распря Мухаммеда с халифом Багдада лишала его поддержки со стороны мусульманского духовенства. Этот великий расцвет стал для империи кануном исчезновения под натиском нового врага, пришедшего с востока.

Имея огромные финансовые средства он сумел собрать превосходящую противника армию, почти в 400 тысяч человек. В армии имелось большое количество военно-инженерных и осадных машин и боевые слоны. Помимо внушительных вооружённых сил в Хорезме имелись множество первоклассных . Доступ из вне к её важным жизненным центрам был прикрыт труднопроходимыми естественными преградами, горными хребтами и безжизненными пустынями.

Но у хорезмшаха, как ни странно, несмотря на реальную опасность вражеского вторжения, не имелся какой либо конкретный план военных действий. Не доверяя своим тюркутским военачальникам и отвергая их предложения, он приказал раскидать армию по гарнизонам многочисленных крепостей Мавераннахра и создать небольшие летучие отряды, на главных направлениях.

Лишь перед некоторыми соединениями хорезмской армии была поставлена задача обеспечения коммуникаций между гарнизонами городов и полевого маневрирования. Тем временем были отданы приказания наместникам Персии собрать там резервную армию. Сосредоточение большей части войск планировалось произвести юго-западнее Амударьи, там же должен был расположиться основной очаг сопротивления.

Умозаключения Мухаммада могли базироваться на его оценке информации относительно китайской кампании Чингис-хана, переданной ему послами. До этого времени монголам не удалось взять штурмом ни одной крепости. Но он жестоко просчитался, Чингис-хан имел теперь в распоряжении множество китайских военных инженеров, готовых ему помочь.

Султан Мухаммад и его военачальники, засев в крепостях, рассчитывали напасть на монголов после того, как они рассеяться по стране в поисках добычи. Однако этот стратегический план не оправдался, что привело к гибели тысячные массы сельского и городского населения Хорезма.

Тем самым, он выбрал тактику пассивной обороны, так как губительный план хорезмшаха был основан на чисто династических, а не государственных побуждениях, показывая его страх и растерянность. В дальнейшем, никакой активной роли в этой войне он уже не играл, фактически не осуществляя командование, оставаясь пассивным наблюдателем.

Чингис-хан планируя наступление на Хорезм отправляет 20 тысячный корпус под командованием Субэдэя и Джубэ через перевалы Тянь-шаня в Ферганскую долину с целью оттянуть главные силы хорезмшаха из Мавераннахра. Переход по обледенелым перевалам, позволил монголом незамеченными выйти в Ферганскую долину и произвести здесь страшное опустошение. Хорезмшах вынужден был направить сюда основную массу своих войск, оголив главное направление, где должны были ударить монголы. Хотя Субэдэй и Джэбэ не одержали здесь больших побед, но умело маневрируя нанесли мусульманской армии большие потери.

В сентябре 1219 года сосредоточенная в верховьях Иртыша огромная 200 тысячная армия Чингис-хана вступила в поход на Среднюю Азию. Вместе с монголами в походе участвовали войска восточно-уйгурского идикута Баурчика и тюркского правителя Алмалыка Сыгнак-тегина. Чингис-хан вёл свою армию по древней караванной дороге, вдоль реки Или через Северную Фергану, Южный Казахстан, и вышел на город Отрар, расположенный на берегу Сырдарьи.

По приказу Ченгис-хана армия монголов была разделена на несколько корпусов, имея задачу нанести одновременный удар по основным военно-политическим центрам государства, где были сосредоточены основные силы армии хорезмшаха, разъединить их и уничтожить по раздельности.

Первым 20 тысячным корпусом командовали его сыновья Чагатай и Угэдэй, они были направленные для осады Отрара. Вторым 10 тысячным корпусом командывал Джучи. Он должен был продвигаться в низовья Сырдарьи, где находились города Сыгнак, Узгенд, Барчинлыгкент, Дженд и Янгикент. Третий 5 тысячный корпус под командованием полководцев Алак-нойона, Сукэту-чэрби и Тугая отправились вверх по Сырдарье к городам Бинакету и Ходженду. Сам верховный правитель монголов с младшим сыном Тулуем повел основные силы захватчиков через Голодную степь на Бухару, имея цель отрезать хорезмшаха от его войск.

Монгольское войско словно огненный смерч обрушилось на города и селения Хорезма. Повсюду они встречали отпор со стороны простых крестьян, ремесленников, пастухов. Но героическое сопротивление многочисленных гарнизонов поддержанных горожанами не смогли остановить наступление монгольской армии. В конечном итоге они были разбиты, а гарнизоны и жители этих городов были уничтожены. По своей сути, местная феодальная знать вместе с правителем оказалась не способной на время оставить свои пустые распри, объединится и оказать захватчикам стойкое сопротивление.

Ополчение тюркских феодалов, не уступавшее по храбрости и военному опыту монголам было разрозненно, не имело единого командования и железной дисциплины, зачастую у них не хватало воли и цели. Не редко они вместо борьбы с монголами грабили свои города и селения, уничтожая простой народ. Мало того, некоторая часть этих продажных феодалов легко переходила на сторону захватчиков, либо из ненависти к хорезмшаху или из желания поучавствовать в грабеже, и совместно с ними принимала участие в уничтожении Хорезма.

Осада Отрара силами нескольких туменов началась в сентябре 1219 года и продолжалась около пяти месяцев. Отрар был хорошо укрепленным городом, где наместник хорезмшаха Иналчик имел 20-тысячное войско. К нему присоединились еще 10 тысяч воинов из резерва, посланного хорезмшахом и 50 тысяч ополченцев, латкари берун. Кайыр-хан, зная, что монголы не пощадят его, отчаянно защищался.

Однако среди оборонявшихся завелась измена. Перебежали к монголам знатные жители Отрара, Бадр ад-дин Амид и Сафи Акрах-хаджиб, обиженные в свое время Ала ад-дином Мухаммадом. Они сообщили врагам важные сведения. Затем сдались резервные войска во главе с Карача-хаджибом.

Монголов не испугали крепостные стены, в их обозе везлись в разобранном виде самые разнообразные осадные орудия, трофеи из Китая. Их обслуживали лучшие китайские мастера ведения осадной войны. Осада продолжалась пять месяцев. Монголы не раз приступали к штурму но понеся большие потери не смогли захватить город. Предательство одного из военачальников ускорило падение Отрара. Выйдя ночью из городских ворот, он сдался монголам. Через эти же ворота осаждающие ворвались в город. Часть войск и жители заперлись в крепости и продолжали обороняться. Они организовал дерзкие вылазки небольших отрядов и сумел продержаться еще месяц. Только через месяц монголы смогли взять цитадель. Все её защитники были убиты, крепость разрушена, Кайыр-хан казнен, а город после разграбления сравняли с землей. Сдавшихся военачальников монголы казнили за трусость.

Отряды Джучи, совершавшие походы по Сырдарье, весной 1220 года подошли к Сыгнаку. Жители убили монгольского посла пришедшего к ним с ультиматумом. Ожесточённый штурм города монголами продолжалась без перерыва семь дней, после чего монголы ворвались в город и разрушили все его крепостные сооружения, истребив почти всё население. За короткий срок монголам подчинились Узгенд, Барчынлыкент и Дженд. Особо упорное сопротивление монголам оказал гарнизон города Аншас, где монголы потеряв большое число воинов, смогли взять крепость, только тогда, когда погиб весь его гарнизон.

10 тысячный монгольский тумен под командованием Тайнала, из отряда Джучи, после 5 дневной осады взял Янгикент, после чего направился в низовья Сырдарьи, и по договорённости с местными правителями мобилизовал там 10 тысяч туркменских воинов. Но они не захотели подчиняться монголам и вскоре восстали, убив своего командира из монголов. В ходе ожесточённых боёв, тумен Тайнала наголову разбил метежников. Небольшая часть часть воинов-туркмен оставшихся в живых отступили на юг, в направлении Мерва и Амуль, а остальные погибли. Основные силы Джучи расположились на оборонительных позициях в районе Дженда.

Отряды Чагатая и Угэдэя отделившись от корпуса Джучи совершили бросок на юг, через Курами́нский горный хребет и подошли к Ходженту. стоящему на в ходе в Ферганскую долину. Тем самым монголы создавали угрозу отсечения амурдарьинской промежуточной базы от главных сил хорезмшаха и его главных административных центров, Бухары и Самарканда. Это событие побудило хорезмшаха выделить часть главных сил, ещё более разбросав свою армию, ослабив оборону линии реки Сыр-дарьи, в долине которой он готовил дать решительное сражение.

Гарнизон под командованием эмира Тимур-Малика отказался сдать добровольно крепость. Наткнувшись на ожесточённое сопротивление хорезмийцев, монголам пришлось применить для штурма города осадные орудия. Кровопролитная оборона Ходжента продолжалась в течение пяти месяцев, и стоила монголам больших жертв. Численность монгольского отряда осаждавшего Ходжент была увеличена до 20 тысяч человек, только после взятия Самарканда. Поняв, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, остатки гарнизона под командованием Тимур-Малика ночью с боем прорвались из обречённого города и скрылись на одном из островов Сырдарьи.

В то время пока шла ожесточённая осада Ходжента, монгольская армия Чингис-хана, переправившись через Сырдарью, совершает скрытный 600 километровый переход через безжизненную пустыню Кызыл-Кум, прикрывающий хивинский оазис с запада. Ей помогают в этом туркмены проводники, да и переход через пустыню был в январе. 20 февраля 1220 года, армия монголов неожиданна выходит к Бухаре и окружает охваченный паникой город. Численность бухарского гарнизона составляло 12 тысяч всадников и 20 тысяч пехоты.

В ответ на предложение Чингис-хана о добровольной сдаче города, среди его жителей и воинов гарнизона происходит раскол и часть войск под командованием Инанч-хана, под предлогом нехватки продовольствия, решает уйти из города. Но при прорыве из города, в завязавшейся битве они были все уничтожены монголами.

Покинутые своими защитниками, впавшие в отчаяние и панику жители Бухары, незамедлительно сдались на милость победителям. Лишь небольшая группа воинов, запертых во внутреннем замке, продолжала сопротивление в течение еще двенадцати дней, до тех пор, пока большинство из них не было убито. После разграбления кочевниками города, он был сожжён, а жители были уничтожены или проданы в рабство. Из 500 тысяч жителей Бухары в живых осталось не более 50 тысяч человек. Так позорно пал крепкий оплот владычества хорезмшаха в Средней Азии. Его падение в свою очередь, произвело колоссальное впечатление на неустойчивую психику местного населения, запуганного ужасами монгольского нашествия.

После взятия Бухары, монгольская армия под командованием Чингис-хана форсированным маршем по обоим берегам реки Зеравшана, двинулась в поход на Самарканд. Они вели с собой огромную толпу пленных, предназначенных длч осадных работ.

Монгольские отряды под предводительством его сыновей Чингис-хана, предавшие огню и мечу долину Сырдарьи, наносили только отвлекающий удар, вводя Мухаммада в заблуждение относительно действий главных сил монголов. Видя угрозу окружения, хорезмшах впадает в панику и бежит от своей армии на юг, под предлогом формирования новых отрядов. Больше всего хорезмшах любил свою жизнь, в той ситуации судьба его империи его практически не волновала.

На пути в Самарканд только города Дабусия и Сер-и-пуль оказали вооружённое сопротивление захватчикам. Под непокорными крепостями оставили небольшие отряды, а основные силы стремительно шли к главному городу Мавераннахра. А всё остальное воинство хорезмшаха или разбегалось от ужаса или сдавалось на милость победителю.

Но они забыли, что у людоедов нет понятия о милости. Широкомасштабная агрессия монгольских полчищ окончательна нарушила самостоятельное развитие многих народов. Сотни тысяч людей были уничтожены или уведены в плен, была разрушена создававшаяся веками система орошения, в результате чего в районы, где еще несколько лет назад кипела жизнь, пришла пустыня. Вся земля покрылась костями павших и замученных хищными кочевниками. Оставшиеся в живых люди, в жуткой панике бежали подальше от мест своего проживания.

Монголы подошли к городу в марте 1220 года. Защита Самарканда, как главного города Мавераннахра, была главной заботой хорезмшаха. Этот город имел высокие, прочные и не преступные стены, а так же широкий ров. В Самарканде находился громадный гарнизон составлявший 110 тысяч человек, и 20 боевых слонов. Парадокс заключался в том, что Чингис-хан привёл под стены Самарканда, вместе с силами Джэбэ и Субэдэя, 30 тысячную монгольскую армию.

Чингис-хан со своей армией подошёл к городу в марте и остановился в загородном дворце султана Кок-Сарай. Чтобы овладеть Самаркандом Чингис-хан вновь прибегнул к хитрости, приказав выстроить пленных в боевой порядок в пределах визуальной видимости, а отрядам монголов рассеяться по степи возле городских стен, под прикрытием огромных развивающихся знамён. Хорезмийцы так и не смогли определить численность монголов, прибывая до конца осады в неведение.

Стремясь оказать помощь гарнизону Самарканда хорезмшах Мухаммад, дважды отправлял к городу 10 тысячный отряд кавалерии, а в другой раз 20 тысячный отряд. Но они толи не смогли пробится на помощь осаждённным, толи не захотели рисковать своими жизнями.

Постепенно горожан и защитников города охватила страшная паника, так как им казалось, что на город надвигаются несметные полчища кровожадных захватчиков, а их великий и мудрый хорезмшах просто исчез, бросив их на растерзание раскосым демонам.

После первой неудачной вылазки, 30 тысяч воинов-кангалов из самаркандского гарнизона переходят на сторону монголов, в надежде поучаствовать в грабеже. Но они глупцы ошиблись в выборе своего решения. По приказу своего великого хана, монголы их всех перебили, так как кочевники презирали предателей. Через пять дней осады, обезумевшие от ужаса защитники города и его жители, предпочли сдаться на милость победителям. Цитадель, как и Бухаре была взята штурмом, после того как её затопили водой из канала. Судьба самаркандцев оказалась сродни участи жителей Бухары. Город был ограблен и разорён, после чего его просто сожгли. Основная масса ненужного монголам населения была истреблена, а часть жителей обладающих ремеслом была продана в рабство.

После того как капитулировал Самарканда, а большинства городов Мавераннахра пало, вражеская оборонительная линия по Сырдарье и Амурдарье рухнула, а армия хорезмшаха практически перестала существовать. Чингис-хан отдаёт приказ своим войскам двигаться на столицу Хорезма, городу Гургандж.

Но дальше Самарканда сам Чингис-хан уже не пошёл, считая, что основная часть военной компании завершена. Но при этом помня, что хорезмшах жив и до сих пор на свободе, он распорядился создать 30 тысячный отряд под командованием Субэдэя, Джэбэ и Тогучара, для преследования и дальнейшего уничтожения хорезмшаха Мухаммада, с приведением неприятельской земли в подчинение империи Чингис-хана. Во время преследования монголы дошли до городских стен Мерва и Нишапура. три недели Джэбэ и Субэдэй настигают хорезшаха у города Хамадана. Но изворотливому султану удаётся в очередной раз ускользнуть. Всеми покинутый и больной горячкой ему удаётся укрыться не каспийском острове Абескун, где он в скоре принял смерть.

Помимо этих отрядов он направляет монгоськие отряды из Самарканда для захвата на Вахш и Телькан, а так же на Куляб. Отряд ушедший на Термез не смог захватить с наскока крепость и осадил её. Только прибытие туда самого Чингис-хана с армией, смогло переломить ситуацию, и после ожесточённого штурма город пал.

Вскоре 50 тысячная армия Джучи, Чагатая и Угэдэя пройдя вдоль Амурдарьи на север подступила к столице Хорезма, городу Гургандж. Гордые жители столицы Хорезма обороной которого руководил лично Джелал-ад-Дин, категорически отказались сдаться врагу. В качестве выполнения части осадных операций монголы разрушили главную дамбу на Амударье над городом, чем нанесли невосполнимый ущерб всей системе ирригации и, в итоге, хорезмскому сельскому хозяйству. После семимесячной осады, обречённый на смерть город был захвачен монголами. Разъяренный стойкостью Гурганджа, Чингисхан приказал разрушить на реке дамбу и затопить столицу Хорезма. Так город оказался полностью разрушенным. Из его населения мало кто уцелел. Теперь монголы, торжествуя, могли считать, что огромное Хорезмийское государство пало перед ними. Джелал-ад-Дину с горсткой войск через подземные коммуникации удалось уйти из города невредимым.

В начале 1221 года, Ченгис-хан отправляет 70 тысячную армию Толуя на покорение Хоросана, последнего оплота хорезмшаха. Толуй с полчищами монголов, до этого могучей волной прокатившись по среднеазиатской земле, без особых для себя бед растоптали копытами своих коней цветущий Хорасан. Сметая всё на своём пути, они вскоре взяли штурмом город Нессу, после чего неожиданна для противника появился перед крепостными стенами Мерва, гарнизон которого отказался сдаваться. Под Мервом были использованы пленники почти из всех городов Хорезма, ранее захваченных монголами, для проведения инженерных работ. Воспользовавшись изменой небольшой части зажиточных жителей города, монголы захватили Мерв и по свойственной им манере разграбили и сожгли город в апреле 1221 года, а жителей, вместе с предателями уничтожили.

Из Мерва, Толуй вместе со своей армией выступил в поход на Нишапур, истребляя всех на своём пути, сжигая не большие города и поселения. Четыре дня его жители отчаянно сражались на стенах и улицах города, но силы были неравные. Город был взят штурмом, и, за исключением четырёхсот ремесленников, оставленных в живых и отправленных в Монголию, остальные мужчины, женщины и дети были зверски убиты на его улицах. Напуганные ужасами монгольских зверств и жестокости, жители Герата приняли решение открыть свои ворота монголам, без какого либо сопротивления. Но это не спасло глупцов, горд был основательно разорён, а его жители, за исключением мастеровых, были вырезаны. На этом этапе своего успешного продвижения по городам Азии, Толуй получил приказ от Чингис-хана присоединиться к его армии в Бадахшане.

Этому решению предшествовало резкое осложнение военной обстановки в Хоросане, где неожиданно появляется с небольшим отрядом в 300 преданных ему воинов, сын последнего хорезмшаха Мухаммада, Джелал-ад-Дина.

После ухода из обречённого Гурганджа он сумел собрать небольшой отряд, и скрытно пройдя пески Каракумов, внезапно напал на крепость Несу у подножия гор Капетдага, которая была во вражеских руках. Хорезмийцам удалось уничтожить её монгольский гарнизон численностью 700 человек. Победа получилась громкой и покрыла сына хорезмшаха славой. Ну а на Востоке издревле было заведено, кто побеждает к тому и стремятся люди.

Чингис-хан вынужден был отправить в Хорезм и Хорасан специальный отряд под командованием Толуя который столкнулся с войском младших сыновей Ала ад-дина Мухаммеда, шедших на соединение с братом. В жестокой битве оба брата Джелал ад-Дина погибли, а их войско частью было уничтожено, а остальные рассеяны.

Сам Джелал ад-Дин с отрядом из трёх сотен воинов, пройдя горы иранского Хорасана, оказался на земле современного Афганистана, продвигаясь к Газни. По пути он принимает в свои ряды большое число желающих драться с захватчиками. В верховьях Мургаба к нему присоединился бывший наместник Мерва Хан-Малик и туркменский хан Сейф ад-Дин, со своими воинами. Прибыв в Газни, Джелал ад-Дин. Он сумел собрать десятитысячное войско. Оно состояло из туркмен, узбеков, афганцев, таджиков, ополчений местных кочевых и полукочевых племен. Скрытно подойдя к противнику, он напал с ними на монголов, осаждавший Кандагар, и разгромил их, пленных не брали.

Военачальники разбитых хорезмийских отрядов, услышав об успехах своего правителя, стали собираться в Газни, и вскоре под началом Джелал ад-Дина оказалось около 70 тысяч воинов. Под его знамёна прибыли двоюродный брат Амин ал-Мульк, полководец Тимур-Малик, хан карлуков Азам-Малик и предводитель афганцев Музаффар-Малик. Чингисхан, ещё не зная о силах хорезмшаха, выслал против него 30-тысячную армию под командованием Шиги Кутуку.

Весной 1221 года наступавшее войско Джелал ад-Дина наткнулось на передовой отряд Шиги Кутуку у селения Валиан на реке Гори. Монгольский отряд почти полностью был перебит, спаслась лишь сотня воинов, сообщившая своим о появление большой армии хорезмийцев.. Затем Джелал ад-Дин направился к ущелью, где и стал ждать сражения. Шиги Кутуку уверенный в своих силах и презиравший противника, двинул к этому месту всё своё войско. Обе армии сошлись в каменистом ущелье, стиснутым крутыми скалами. Для конницы местность была неблагоприятной, и обе стороны вынуждены были воздержаться от маневрирования. Джелал ад-Дин приказал Темур-малику двинуться вперёд с пешими лучниками. Шиги Кутуку продержался первый день, несмотря на то, что хорезмийцы, обнаружив слабое место противника, забрались на скалы и стали стрелять по монголам сверху, что наносило серьёзный урон монгольской армии.

Тогда Шиги Кутуку приказал атаковать неприятеля по всему фронту. Однако град стрел и каменистая местность не давали монголам развить успех. Джелал ад-Дин правильно оценив создавшуюся обстановку начал контратаку. Застигнутые врасплох, монголы обратились в бегство. Воины хорезмшаха со всей яростью обрушились на отступавшего противника, и Шиги Кутуку потерял половину своего войска.

Перванская победа окрылила Джелал-ад-Дина и его воинов, так как непобедимым до сего монголам было нанесено серьезное поражение. Нов действительности большой войны не случилось, поскольку в армии хорезмшаха начались внутренние раздоры, пресечь которые он не сумел. Его ханы и эмиры, вожди племен перессорились друг с другом, и многие со своими воинскими отрядами покинули повелителя Хорезма, и его армия сильно ослабла. Теперь о походе из Афганистана в Хорезм не могло быть и речи.

После поражения монголов под Парваном Чингисхан во главе главных сил сам двинулся на Джелал ад-Дина. Он настиг его на берегу реки Инд 9 декабря 1221 года. В ходе завязавшегося ожесточённого сражения монгольская армия смогла разгромить войска хорезмшаха. Сам Джелал ад-Дин приказал утопить в реке весь свой гарем, а затем, чтоб не попасть в плен, бросился вместе с конём с большого утёса в воды реки Инд. Хорезмшаху с 4 тысячами всадников удалось достичь другого берега Инда. После чего он со своими воинами ушёл в Индию. В битве была взята в плен и казнена вся семья Джелал ад-Дина.

Для его преследования, Чингисхан выделил отряд во главе с темниками Бало-нойоном и Дурбаном. Но, дойдя до города Мултана, монголы потеряли след султана и вынуждены были отягощённые добычей вернуться. Чингис-хан вернулся в Монголию в 1225 году.

На этом величайшая трагедия произошедшая на бескрайних просторах Центральной Азии закончилась. Древнейшие города с тысячелетний историей, с высокой культурой и величайшими достижениями в науке, были до основания разрушены и стёрты с лица земли, а население почти истреблено.

Пустыни и поля, овраги и ущелья, покрылись белевшими повсюду костяками погибших и умерших от мучений и голода людей. Марево смерти и тления окутали этот древнейший очаг человеческой цивилизации навечно. Но он с течением времени так и не ожил, канув в не известное навсегда. На смену ему пришло раскосое лицо, величайшего за всю историю Земли воина-кочевника. В последующем создавшего здесь свою неповторимую культуру и новую цивилизацию. Увы, судьба правит всем.

Из этой трагедии надо сделать всем нам, и убогим и умным, вывод. Не надо дразнить и бесить медведя, так как это не хорёк. Он обязательно прийдёт к вам. Даже если вы будите за тысячи километров, в своей каморке.

Тысячелетняя война. (Часть XIV).
История военных нашествий на Русь. Русь и Степь. Стальные псы Ченгис-хана.

«Джэлмэ, Субедей-багатур, Джэбэ и Угедэй вы мои верные свирепые псы! Пьете росу по утрам, ночуете в седле, пожираете врагов на полях сражений! Куда бы я не посылал вас, вы крепкие камни крошили в пыль, глубокие воды заставляли течь вспять, а потому во всех битвах вы были впереди моей армии! Настал час, и я снова призываю вас!» .

В начале ХШ века в Центральной Азии произошли события, наложившие глубокий отпечаток на судьбы народов и цивилизаций Азии и Европы, на историю и культуру, на социальное и экономическое развитие этих народов. На необъятных степных просторах образовалось централизованное монгольское государство, а затем в итоге завоевательных войн, огромная Монгольская империя. Грабительские войны, политика завоевания чужих земель, обернулись трагедией для многих государств Азии, развитие которых вовсе прекратилось, или задерживалось на долгие века.

Монгольские завоевания вошли в мировую историю как страшная, трагическая эпоха народов. Гибель городов и селений, памятников культуры, падение сельского хозяйства и ремесленного производства, запустение полей, нарушение сложившихся веками торговых связей, истребление мирного населения основных производителей материальных благ эту катастрофу испытали все страны, по которым прошлись завоеватели.

Страшная лавина монгольского нашествия обрушилась на страны к западу от собственно Монголии. В течение 1219-1221 года, монголы покорили Восточный Туркестан, Среднюю Азию, Хорасан. Мобильная и хорошо вооружённая монгольская армия, объединённая жаждой наживы и железной дисциплиной, вихрем прошлась по чужим землям, сея всюду страх и ужас.

Чингис-хан, покончив с Бухарой и Самаркандом и удостоверившись из полученных донесений, что вражеские оборонительные линии Сырдарьи и Амударьи окончательно перешли в руки монголов, посчитал, что основная часть военной компании по разгрому Хорезмийской державы практически завершена. Но грандиозная победа не могла быть поистине полной пока был жив его главный враг хорезмшах Мухаммад II.

После взятия Самарканда весной 1220 года, Чингис-хан получил долгожданное известие от своих соглядатаев, что деморализованный неудачами хорезмшах Мухаммед, распустив свои главные силы по селениям и городам, и пребывает с малыми отрядом в летней резиденции на берегу Амударьи. Чингис-хан для его захвата приказал отобрать 30 тысяч воинов под командованием лучших своих полководцев Субэдея, Джэбэ и Тохучара.

Отправляя в дальний поход своих полководцев, Чингис-хан ставил перед ними конкретную задачу, связанную с поиском и уничтожением хорезмшаха Мухаммеда II. Помимо этого, они должны были по мере продвижения на Запад, к западным границам Хорезма, приводить неприятельской земли с их городами и поселениями в подчинение империи Чингис-хана, а так же пресекать любые попытки по формированию противником новых армий. В то время, как он с остальными полководцами был занят завоеваниями в Мавераннахре, Хоросане, Афганистане и Центральном Иране. С вздумавшим сопротивляться местным населением вновь завоёванных земель, приказано было не церемониться. Путём тотального террора и массовых убийств, предполагалось не только завоевать эти земли малыми силами, но и сохранить там свою безоговорочную власть, беспрерывно вычерпывая от туда сказочную добычу.

Получив информацию о нахождение хорезмшаха тумены Субэдэя, Джэбэ и Тохучара переправившись в брод через реку Пянджа в районе Термеза, направился к его летней резиденции. Когда Мухамед узнал о том, что монголы напав на его след стремительно приближаются к его летнему дворцу, он в панике и ужасе бежал на запад, в сторону Нешапура.

Субэдэй и Джэбэ, опережая Тохучара, дошли до Балха, жители которого спасая свои жизни сдались без боя. Их встретили провиантом и угощением. Монголы оставив у них своего правителя, пошли дальше, по следам беглеца. Пройдя Тохаристан монголы вступили в земли Гарчистана, где правил правитель Хан-Мелика. Этот владетель просил Чингисхана не разорять его города Гур и Гарч и изъявил покорность. Субэдэй и Джэбэ прошли мимо, не тронув эту область, а вот Тохучар, который шел следом за ними, нарушив приказ ограбил горда Гур и Гарч, порубив массу людей. Узнав об этом пришествии, Чингис-хан, у которого с дисциплиной не шутили, недолго думая приказал отрубить зятю голову, однако для начала отстранил его от командования туменом, разжаловав в рядовые. Но ему повезло, вскоре Тохучар-нойон погиб в бою.

Субэдэй и Джэбэ, миновав область Бадгис, подошли к городу Завэ и потребовали фураж, но героические жители ничего не дали, заперев ворота. В течение трёх дней, в результате непрерывного штурма, монголы сумели сломить сопротивление обессилевших от усталости его жителей, стерев город с лица земли вместе с людьми.

В это время, обезумевший от страха хорезмшах находясь в Нишапуре, для устранения печали о своей судьбе, он «занялся вином и весельем». Но весть о скором приближение неутомимых монголов вновь доходит до него, и он быстро направляется в сторону Исфарайна, а в действительности уходит тайными тропами в сторону города-крепости Казвин, что на западе Мазендарана.

В Нишапуре, Субэдэй и Джэбе разделив корпус на две части, выступили по безжизненной земле в сторону Гуса и Мазендарана. Спровоцировав монголов своим вызывающим поведением, жители города Гуса были ими вырезаны до последнего человека, а город основательно разрушен.

Повернув свой тумен на запад, огнём и мечём, а где и по договорённости, Субэдэй покорил города; Хабушан, Исфарайн, Себзевар, Шахродх, Дамган, Семнан. Города Дамгану Семнан, попытавшиеся оказать монголам сопротивление, были разорены и уничтожены, а их жители вырезаны. В это же время тумен Джэбэ также огнём и мечём пронёсся по земле Мазендарана, стерев с лица земли цветущие города Астрабад и Амул. В окрестностях Рея, Субэдэй и Джэбэ встретились, а сам захват город было внезапным и стремительным, ибо жители его узнали об этом только тогда, когда монголы уже подошли к городским стенам.

На третью неделю Джэбэ и Субэдэй настигают бегущего хорезшаха у города Хамадана. Вступив, в Хамадан, Джэбэ принял изъявление покорности от местного правителя, напуганного слухами о зверствах монголов и поставил своего наместника. Но изворотливому султану, дрожащему за свою жизнь, удаётся в очередной раз ускользнуть от них. Он не долго думая, оставляет армию на произвол судьбы и бежит в сторону Каспия, к крепости Серджан, что находится в горном Гиляне. Петляя по стране, он таскал за собой монголов, как будто специально направляясь в те области империи, которые еще не испытали монгольско испепеляющего нашествия . В районе Суджаса хорезмийское войско под начальством Бег-тегина и Кюч-Бука-хана, было настигнуто монголами и полностью уничтожено. Потеряв след хорезмшаха, монголы двинулись из Хамадана к Зенджану и Казвину.

Сдавшийся на милость победителю был разграблен город Зенджан. Но жители Казвина отказались от капитуляции и приготовились к обороне. В результате ожесточённго многодневного штурма город был взят монголами, причем ожесточённое сопротивление захватчикам жители оказывали даже тогда, когда те ворвались в город. Всё население было уничтожено, а город был до основания разрушен. С наступлением зимы и усилении холодов, Субэдэй и Джабэ принимают решение уйти к берегу Каспия, в Муганскую степь на зимовку.

Оттуда монгольские тумены, распавшись на десятки отрядов, продолжали повальную облаву, процеживая сквозь себя области, города, селения, выискивая хорезмшаха. Был момент, когда он не попал в их руки лишь потому, что свита, сопровождавшая султана, потеряла за это многомесячное бегство свой блеск и была принята монголами за обыкновенный отряд хорезмийцев, они лишь обстреляли их, но в бой вступать не стали, однако «нанесли несколько ран вьючной лошади султана». Воистину печальную память о себе оставили «свирепые стальные псы», на «ветрах верхом» мчащиеся по следу жертвы.

В конечном итоге, всесильный всемогущий , когда то претендовавший на главенство над всеми мусульманами мира, а по своей сути трусливый человек, оказался у грани пропасти. Всеми покинутый и забытый, ненавидимый и презираемый своим народом, к тому же больной горячкой, он оказывается на каспийском острове Абескун, в лепрозории , где Мухамед в скоре принял естественную смерть среди людей болеющих проказой.

Человека, который бросил вызов Чингис-хану, более не существовало. Задача, поставленная великим завоевателем перед Джебэ и Субутаем, была выполнена. Ошеломляющему успеху этого эпического мероприятия, в первую очередь способствовало бездарность главного правителя государства и его приблежённых, совершенно отказавшихся от активной борьбы. Помимо этого, главенствующую роль в победоносной для Чингис-хана войне, сыграл и животный страх охвативший народ, который по мере продвижения завоевателей в глубь территории увеличивался в тысячу раз. Мощнейший террор против мирного населения и его массовые убийства сыграли свою негативную роль. Обнаглевшие от своей безнаказанности монголы, в приказном порядке обязали местные власти и население во всем оказывать им содействие, снабжать продовольствием и устраивать „торжественные встречи“и застолье с возлияниями.

В августе-сентябре монголы вернулись в Хамадан, чтобы подавить восстание горожан, убивших поставленного наместника. По сведениям Рашид ад-Дина, узнав о смерти Мухаммеда и бегстве его сына Джелал ад-Дина в Хорасан, Джэбэ и Субэдэй отправили Чингис-хану соответствующее известие.

После бесславной гибели хорезмшаха Мухаммеда Субэдэй и Джэбэ, стояли на отдыхе на берегах Каспия. Они на месте изучил обстановку и произвели более тщательную разведку в Закавказье и Арране , вглядываясь дальше, в степи севернее Кавказа, то есть западную часть Дешт-и-Кипчак и Русь. К тому же, они сумели здесь увеличить свои поредевшие войска набором добровольцев среди исконных и прирождённых воинов, курдов, туркмен, численность которых была непостоянна, как непостоянен был и его состав. Вскоре таких набралось на целый тумен. Тем самым, в короткий срок они увеличили свой корпус до 30 тысяч человек.

Чингис-хан имел полнейшую информацию от них о военно-политической обстановке в регионе. Их повелитель был в курсе всех событий, которые происходили во время погони за султаном, гонцы регулярно и с привычной для монголов скоростью доставляли в главную ставку донесения и доклады Субэдэя, в ответ посылались приказы и распоряжения о дальнейших действиях. Но страна, по которой пронеслись монгольские тумены, еще не была умиротворена захватчиками, поэтому курсировавшие между Чингис-ханом и его военачальниками гонцы тщательно охранялись. Вскоре Субэдэй был вызван в Самарканд в ставку Чингис-хана, где проходил очередной курултай, к тому же, ему нужно было доставить Чингис-хану огромную добычу, захваченную в разных городах, и казну хорезмшаха.

По прибытию в Самарканд, Субэдэй представил доклад трону и просил разрешения пройти сквозь земли Закавказья к Великой реке Волге, где обитали их кровные враги кипчаки. Он не имел в виду территориальные захваты за пределами исламского мира, так как завоёванный монголами громадный регион в данный момент требовал умиротворения и борьбы с неистовым Джелал ад-Дином. Он считал, что это дело не далёкого будущего. Но то, что глубокую стратегическую разведку провести необходимо, Субэдэй донес до монгольского повелителя, который дал на это своё согласие.

Хан поставил им задачу: завоевать непокоренные области государства Хорезмшахов, Арран, Азербайджан и Ширван, а затем, действовать по обстоятельствам. Спланировав столь грандиозную стратегическую разведку, Чингисхан велел Джебэ и Субэдэю идти до города Кивамень, то есть до русского Киева, и лишь оттуда возвращаться назад.

Монголы, вступив в Арран, захватили Байлакан октябрь-ноябрь 1221 года и без боя взяли дань с Гянджи и далее в вступили Муганские степи, что находятся в нижнем течении реки Кура. Однако сделав крюк в сто с лишним километров они подошли к Тебризу, где в тот момент находился владетель Азербайджана Узбек. Когда к городу подошли монголы, «он не вышел к ним, да и не помышлял о бое с ними, потому что днем и ночью проводил время с пьяницами, не протрезвляясь».

Однако, передав Субэдэю и Джэбэ огромные отступные в виде драгоценностей, одежды и скота, он но не допустил опустошения и уничтожения Тебриза. Удовлетворенные полученной данью и пополнив свои ряды новыми добровольцами, монголы последовали далее. Вскоре от своей разведки Субэдэй и Джэбэ узнали, что богатое Грузинское царство находится в нескольких переходах. Опустошив земли государстворезмшахов, а затем и Северного Ирака в 1220 году монгольская армия под руководством Джэбэ и Субэдея как ураган ворвалась в Закавказье.

В первой четверти XIII века Грузия представляла собой могущественное феодальное государство, которое нанесло поражение грозным турецким захватчикам и обрело политическую независимость. Благодаря легендарной царице Тамаре, её империя простиралась от Черного моря на весь Кавказ до Азербайджана на Каспийском море. Грузия, государство с тысячелетней христианской историей, переживало апогей своего могущества и авторитета. Грузинское общество находилось на той ступени феодального развития, когда господствующий класс азнауров в своем большинстве превратился в консервативную силу. Грузия переживала эпоху кризиса феодального развития. Стране недоставало внутренней спаянности, и это ясно отражалось на устойчивости ее государственного строя и военной организации.

В 1213 году на грузинский царский престол вступил сын царицы Тамар Георгий IV. После смерти Тамар и с приходом к власти молодого и неопытного царя, вассальные страны стали выходить из повиновения Грузии. Первой о своем отказе от уплаты дани заявила Гандза. Инцидент у Гандзы был первым проявлением противоречий между царем и дидебулами. Позднее эти противоречия еще более углубились. Так как его убеждения и стремления в определенной мере были неприемлемыми для современного ему общества. К тому же, царь, подобно своему славному предку Давиду Агмашенебели, собирался править единолично и с интересами дидебулов не особенно считался.

Противоречия внутри царского двора, естественно, отражались и на общем положении страны. Тем не менее Грузия оставалась одной из сильных государств на Ближнем Востоке. Крестоносцы с надеждой взирали на Грузию и ждали от нее помощи. В 1217 году начался пятый крестовый поход и продлился 4 года. Грузины серьезно готовились принять участие в этом походе, но неожиданное появление монголов у границ Грузии помешало им.

После столетий войн с мусульманскими соседями Грузия могла похвастаться умелой и дисциплинированной армией. Действуя на своей территории, грузины приготовились встретить монголов так же, как они до этого встречали многочисленные тюркские и мусульманские армии.

Что более всего удивляет в этой ситуации, что грузины совершенно не обращали никакого внимания на происходящие кровавые и трагические события, в Хорсане и Хорезме, а же совсем рядом, почти под боком. Прекрасно же знал царь и представители правящего класса, о той вселенской катастрофе которая происходит у соседей, но при этом с фанатичным упорством они готовились воевать в Палестине за гроб Господен с государствами далёкой для них Западной Европы. Наверное и в те времена, им так же как и сейчас, хотелось вопреки чаяниям бедного народа, в утеху и угоду себе, хоть тушечкой, хоть пяточкой, а может быть и мизинчиком, но приобщится к европейским ценностям и усеять костями грузинских воинов ближневосточные раскалённые пески. В 1220 году монголы достигли границ Грузии. Знаменитая своими дворцами и монастырями, своими церковными книгами и иконами в драгоценных окладах, Грузия была именно тем, что нужно было Джебе и Субудаю для зачина их грандиозного мероприятия.

Вскоре войска Джэбэ и Субэдэй вторглись в Закавказье, в частности Агванию, в древнее государство в восточном Закавказье, занимавшее часть территории Современных Азербайджана, Грузии и Дагестана, а так же в в Муган и Арран. Они расположились в укрепленной местности Бегамедж, между городами Партава и Байлакан, и оттуда совершали частые разорительные набеги на соседние области. Достигнув пределов Грузии, приступили к опустошению земель Гаги. Проведали об этом Варам Гагели и атабаг Иванэ и сообщили царю Георгию IV о вторжении чуждых племен, опустошавших Армению.

Против 30 тысячной армии монгольских войск выступило 10 тысячное объединённое грузино-армянское войско во главе с грузинским царем Георгий IV и братом армянского полководца амирспасалара Захаре, атабеком Иване. Объединённая армия ускоренным маршем выступила к границе с Гянджой, где на берегу Бердуджи стояли лагерем монголы.

В долине Хунан, при слиянии Куры с Алазанью, в конце 1221 года произошла битва монголов с объединенным армяно-грузинским войском. В результате этого сражения грузинская армия незнакомая с военной тактикой монголов, была сокрушена легкой татарской конницей и понесла большие потери. Хотя Субэдэй не преследовал цели достичь абсолютной победы в том сражении.

Наёмники из мусульман первыми бросились в атаку. Монголы не торопились ввязываться в битву. Лишь в полдень их передовые тысячи охватили оба крыла неприятельского войска. Стоявший в резерве Тумен Джэбэ тут же атаковал противника по центру. Грузины были опрокинуты и побежали преследуемые степняками, бежали царь и все князья. Кочевники начали сечь грузинское войско, и только к ночи все стихло.

Однако монголы, несмотря на убедительную победу, не пытались проникнуть вглубь страны. Вследствие того, что монголы увидели в пределах Гурджистана лесные дороги и трудно проходимые чащи, они вернулись назад, намереваясь пойти в Мерагу. В скоре они достигли Самшвиле и оттуда повернув обратно направились в Тебриз, оставив грузин на время в покое. Правитель Узбек узнав о приближение монгольской орды, не мешкая оплатил , и даже выше того, требуемую дань и услугу, которую Субедей и Джэбэ оказали мусульманам в их войне с христианами.

Армянский священнослужитель Магакия так описывает пришедших на его землю монгол: «Эти татары не походили на людей, ибо вид их был ужасен: головы их были громадны, как у буйволов; глаза узкие, как у цыплят; нос короткий, как у кошки; скулы выдавшиеся, как у собаки; поясница тонкая, как у муравья; ноги короткие, как у свиньи».

Прибыв в Муганскую степь где уже зеленела трава, Субэдэй и Джэбэ не только остановились здесь для подкормки лошадей и подготовки новой атаки на Грузию, но и пополняли свои войска новыми добровольцами.

Георгий IV тем временем, видя нарастающую серьёзную угрозу со стороны монголов на границах своего государства, стал лихорадочно искать союзников среди недавних врагов, мусульманских правителей, на севере, среди кыпчаков и аланов, для борьбы с нависшей над Закавказьем угрозой уничтожения. «Грузины послали к Узбеку, властителю Азербайджана, просить у него мира и союза для отражения Татар и условились собраться, когда пройдет зима. Послали они также к Эльмелику — Эльашрефу… владетелю Хелата и Месопотамии, просить у него об оказании им содействия». Сколачивая антимонгольскую коалицию, она расчитывал на то, что к лету под его знаменами будет объединенная армия, включающая в себя и мусульманский контингент. В конечном итоге Аттабек Узбек и Георгий заключили между собой тайное перемирие и выразили согласие совместного выступления против монголов.

Обратился он и к хорезмшаху Джелал-ад-Дину ведущим ожесточённую войну с монгольскими завоевателями. Но увы, хорезмшах вновь упустил реальную возможность разгромить врага объединённой армией союзников, отвергнув все просьбы православного грузинского царя. Для правоверного мусульманина любое сотрудничество с неверными было неприемлемо, хотя по сути, в данной ситуации враг у них был общий.

Перезимовав в Муганской степи, где уже зеленела трава, они на следующий год, пополнив поредевшие войска, повторили попытку вторгнуться в Грузию и Арран. Это было связано с тем, что Субэдэй, видя попытки создания в Закавказье общего фронта для борьбы с монголами, опередил события и вновь вступил в земли грузин, усилившись 10 тысячным воинством мусульманина Акуша. По весне из Карабаха монголы двинулись в Арран и Грузию, навстречу выступившей против них грузинской армии. Из Нахичевана монгольские отряды сметая всё на своём пути двинулись на Арран и осадили город Байлакан, который пал после ожесточённого штурма. После чего монголы напали на Гянджу, которая была самым большим из городов Аррана, взяли её и полностью разрушили. Оттуда они направились в Грузию, а те, приведя войско в боевой порядок и заняв позицию, приготовились к сражению. Грузины сумели собрать 30 тысячное войско и встретили ненавистного врага на поле Котман, что на против крепости Терунакан.

Монголы вновь прибегли к испытанному методу борьбы, разделив своё войско на две части. Джебе повел свой тумен в бой, чтобы испытать защиту грузин. Монголы Джебе подъехали к ним, сделали несколько залпов и тут же повернули обратно. Грузины решили, что войска врага в панике бегут с поля боя и бросились в погоню. Конечно же, это был обычный прием монголов, ложное отступление. Самоуверенные войска грузин сломали ряды и в беспорядке стали преследовать монголов, которым едва удавалось держаться впереди. Грузинские лошади постепенно стали уставать, ослабшие стали отставать и войска растянулись в длинную линию.

Оказалось, что воины Джебе привели усталых врагов прямо в ловушку, которую приготовили солдаты Субэдея. Когда они бросились в атаку на грузин, воины Джебе спешились, пересели на свежих коней и тоже ввязались в бой. Через несколько часов грузинская армия была полностью уничтожена вместе со всеми аристократами этого маленького народа. Раненный в сражение царь Георгий IV вскоре умер от полученных ран.

Победа кочевников была неоспоримая и полная. Было уничтожено огромное число грузинских воинов. Земля на десятки километров была усеяна трупами убитых грузин, всего до 30 тысяч убитыми. Страна осталась беззащитной пред страшными врагом. Монголы подошли в плотную к Тбилиси.

Одержав победу монголы, найдя теперь Грузию без её защитника, без всякой пощады истребляли и брали в плен жителей, придавая огню все постройки в горах, селах и монастырях. Жгли посевы, вырубали виноградники и деревья, вследствие чего наступил повсеместный и сильный голод, люди были изнурены голодом.

Потеряв разум от ужаса перед безжалостными завоевателями, люди побежали в горы. Но случилось чудо, раскосые демоны неожиданно для грузин ушли. После этой победы, монголы оставили Грузию на время в покое и повернули назад, так как, у них не было задачи покорить страну, изрезанную страшными ущельями.

Страшное и опустошительное вторжение, а так же ожесточённые кровопролитные сражения, унёсшие жизни множеству жизней, с неизвестно откуда взявшимися кочевниками-монголами, в Грузии сочли тогда за нелепую случайность. Но увы, нет придела человеческой глупости. Люди из правящей элиты теперь стали считать, что монгольской опасности уже нет и о ней уже не может быть и речи. Царский двор с упоением занялся ненужной простому народу, ещё не отошедшего от ужаса, подготовкой крестового похода для освобождения Иерусалима от турок. Но они как и многие в этом мире, очень скоро жестоко поплатятся за такую трагическую беспечность и недопонимание. Интересен тот факт, что наследница Георгия, его сестра Русудан, направила папе «трогательное извинение» за то, что не может оказать крестоносцам помощи на Ближнем Востоке.

После окончания грузинской войны, в конце марта Субэдэй и Джэбэ направили свои воска на Тебриз, где по прежнему правил властитель Узбек. Теперь настало его время, и он протрезвев от вечных гулянок, скоренько бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он, по-видимому, решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам «большую дань… так что они удовлетворились этим и прошли мимо». Теперь их путь лежал на Мерагу. Во многих городах организацию обороны взяли в свои руки ремесленники и беднота. Они продолжали сражаться даже тогда, когда знать договаривалась с врагами о сдаче. Несколько раз монгольские войска опустошали города Закавказья, но народ не прекращал борьбы с захватчиками.

В конце марта Субэдэй и Джэбэ снова направил свои тумены в Тебриз, его властитель Узбек, поняв, что за тайные переговоры с Георгием IV его могут убить, бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам ещё большую дань… «так что они удовлетворились этим и прошли мимо».

Теперь их путь лежал на Мерагу. Правителем этого города была женщина, которая спряталась в Руиндизе, крепости неподалеку от города, поэтому в Мераге на момент подхода завоевателей центральная власть отсутствовала. Тем не менее жители города сумели выбрать предводителя и организовать оборону, и вскоре вступили в бой с монголами.

Во время продолжительной осады и ожесточённого штурма Мераги монголы вынуждены были применить осадные орудия. Также по обычаю впереди штурмующих колонн монголов на стены, подгоняемые ими, взбирались подневольные люди, согнанные в осадную толпу. «Таким образом, пленные бились поневоле и были достойны жалости… сами монголы сражались из-позади мусульман, а потому пленные мусульмане подвергались избиению, сами же они избавлялись его». После нескольких дней штурма Мерага была взята. Это произошло 30 марта 1221 года. «Они увезли с собою все, что было легко перевезти, а остальное сожгли и переломали».

После Мераги, стремясь обезопасить свой тыл перед походом на север, Субэдэй и Джэбэ выдвинулись в сторону Ирбиля, но до города не дошли, повернув назад. Просто вторжение во владения Халифа Багдадского не входило в планы Чингис-хана. Монголы сыграв на опережение, произвели военную демонстрацию на на его границах, нагнав страха на халифа, повязанного войной с крестоносцами, а также на жителей Месопотамии, которые дрожа от ужаса еще 20 лет оставались в ожидании монгольского вторжения.

Подавив всякое сопротивление в Закавказье, монголы смогли спокойно провести зиму на богатых пастбищах Аррана и тщательно спланировать и расчитать свой дальнейший поход на север. Миссия Субэдэя в Закавказье заканчивалась, все шло по плану, на следующий год они с Джэбэ должны были оказаться по другую сторону Кавказских гор. Там их ждала либо гибель, либо слава. Они были готовы и к тому, и к другому.

В начале 1222 года, полностью разгромив Картли, Субэдэй и Джэбэ выступили в Кыпчакские степи, и устремились к городу Шемахе. Жители его отказались от капитуляции и бились с ними, упорно вынося осаду и все сопутствующие лишения. После многодневных непрерывных штурмов, когда его защитники устали и ряды их порядели, монголы овладели городом и учинили там поголовное избиение, уведя с собой множество пленных, для осадных работ. Очевидец нападения монголов на Азербайджан писал, что «вся страна была полна трупами умерших, и не было людей, чтобы похоронить их».

Вскоре, войска монгол подошло Дербенту, через который они намеревались пройти на Северный Кавказ. Но через не преступный Дербент пройти им не удалось, так как в обороне города помимо гарнизона крепости приняли участие до 50 тысяч кипчаков, пришедших из степи.

В начале марта 1222 года когда Субэдэй и Джэбэ подошли к Дербенту, и завязали переговоры с ширваншахом, владетелем ширванского ущелья, о том, чтобы он пропустил их в Северо-Кавказские степи. Монгольские полководцы не хотели штурмовать крепостные стены Дербента и терять своих воинов, но получили категорический отказ.

Но опытный и мудрый Субэдэй, просчитав ситуацию, завязал с ними хитрую дипломатическую игру, заполучив от шаха несколько знатных переговорщиков, которых тут же взяли в заложники, зарубив одного из них. Под страхом смерти они то и указали Сбэдэю и Джубэ тайную тропу ведущую в горный Дагестан и далее на просторы Северного Кавказа, предоставив им опытных проводников.

Этот сложнейший горный переход монголов был по сути судьбоносным для всей Европы. Не сумей тумены Субэдэя и Джэбэ выйти на северные отроги Кавказа весной 1222 года, то, возможно, и сама монгольская экспансия в западном направлении застопорилась бы на рубеже рек Волги и Урала. Хотя сам по себе переход монгольских войск сквозь теснины неприступного Кавказ, является событием уникальным как с военной точки зрения, так и с политической. Учитывая что, многочисленные племена и народы Дагестана и Чечни с самого начала самоотверженно вступили в борьбу с вторгшимися на их священную территорию захватчиками.

Заполучив проводников, монголы обойдя Дербент, начали продвигаться через территорию, занятую агулами. Они шли по древней торговой тропе, издревле связывающую центральную часть горного Дагестана с его южными районами, а через них с Закавказьем. Агулы вместе с другими народами Дагестана оказали упорное сопротивление монголам. В этом им помогала развитая система оборонительных сооружений.

Дальнейшее движение монгольской амии проходило на север, через реку Самур, а далее, через аулы Касумкент, Рича, Кумух. В ущелье Рича находились мощные укрепления, которые позволили его защитникам в течение 25 дней оказывали упорное сопротивление монголам. Доблестные защитники Кумуха также оказали ожесточённое сопротивление монголам. Агульцы сражались с захватчиками с великим мужеством и погибли смертью храбрых, а Кумух кочевниками был разрушен.

Поход этот осуществлялся в непривычных и тяжелейших для монгольского войска условиях. Дорога через внутренний Дагестан проходила по труднопроходимым горам, по которой, с большими трудностями, заваливая пропасти подручными средствами, деревьями, двигалась монгольская армия. По ходу всего движения она находясь под постоянными ударами различных по численности групп горцев. Повсеместно происходили ожесточенные схватки с монголами, пытавшимися проникнуть в ущелья. Продвижение монголов в Агуле привело к массовому истреблению жителей, уничтожению большинства населенных пунктов.

После этих успешных для них событий, монголы через перевал Кокма-даг с его мощными оборонительными сооружениями сумели проникнуть в аулы Верхней Даргинии. Здесь они, как и в Южном Дагестане, встретили ожесточённое сопротивление местных племён.

Несмотря на отчаянное сопротивление, горские народы Дагестана не смогли объединить свои силы и оказать решительное сопротивление завоевателям. Продвижению монголов по территории Дагестана в значительной степени способствовали междоусобные распри, царившие между местными феодалами. В ходе многочисленных боёв они потерпели поражение и их поселения были основательно разрушены, а не успевшее скрыться на высокогорье население было вырезано. Монголы сумели захватить и разрушить Хив, Чох, Хунзах, Ботлих, Гидатль и через Андийский перевал войска Джебе и Субедея вторглись в Чечню. Конечный пункт, где побывали непобедимые и свирепые монголы в походе через Дагестан, это было селение Анди. Здесь путь монголам преградили андийцы, и вблизи селения произошло кровопролитное сражение. Горцы, несмотря на проявленное мужество, были разбиты.

Сопротивление завоевателям в Чечне возглавил Таймасха, он был главным руководителем ауховских сил в войне с монголами. Первые столкновения вооружённых отрядов ауховцев с монголами произошли в притеречных землях Ауха. Преодолев все трудности весеннего лавиноопасного периода, монголы появлялись и наносили внезапные для их новых противников удары, свалившись на него, как снег на голову. Продвигаясь в перёд, кочевники сумели отразить все атаки отважных горцев, при этом истребив большую часть горского населения, разрушив их укрепления и ограбив поселения. В решающем сражение с монгольской армией, Тамсахан погиб в битве на реке Терек.

Однако, выйдя на оперативный простор монголы столкнулись с ожесточенным сопротивлением племен, населяющих предгорья и равнины Северного Кавказа. В первую очередь это был военный союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков , обитавших в большинстве районов восточно-европейских степей. Союз горских народов и половцев против монгольских завоевателей возглавил правитель Алании.

В начале XIII века, Северный Кавказ был населен различными народами, занимавшимися преимущество скотоводством и земледелием. По его степным равнинам кочевали тюркоязычные кипчаки. Горы и предгорья Западного Кавказа населяли многочисленные, но политически разобщенные, возглавляемые множеством мелких феодальных и родовых вождей многочисленные горские народы. В средней части Северного Кавказа располагалось Аланское царство.

В начале XIII века обширные равнины Северного Кавказа были в руках половцев. За Кубанью и Тереком лежали чужие для них земли, испокон веков занятые оседлыми горскими народами, адыгами и аланами. Лишь в промежутке между Тереком и Кубанью, там, где находится Пятигорье с его целебными водами, степь вклинивалась в предгорья и тюркоязычные кочевники свободно проникали сюда начиная с эпохи Тюркского каганата.

К началу XIII века между половцами и аланами установились вполне спокойные, даже союзные, отношения. Дружественные отношения алан и половцев были стабилизирующим фактором в политической жизни Северного Кавказа к концу XII-началу XIII века. Союз между половцами, аланами и горскими племенами против захватчиков основывался на сведениях, которые они получили из Закавказья. Им было известно о военной силе и коварстве нового неприятеля, а так же методах действия монгольских орд в покоряемых землях.

Монгольская армия выйдя из Кавказских горных теснин двинулись по областям, населенных многими народами, в том числе аланами, лезгинами и разными тюркскими племенами. Вскоре они вышли к границам алан, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Аланы приготовились к решающему сражению, заключив военный союз с кипчаками , которые кочевали в Предкавказье. В первую очередь это был союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков.

Первое сражение между монголами и войском половцев и алан произошло в верховьях Кубани. Соединенное войско, выбрав удобное место и сразилось с захватчиками. К удивлению монгол, это сражение не закончилось всесокрушающей победой кочевников, они впервые встретили на своём пути достойных противников. Это говорит о том, что аланское войско и кипчаки по своему вооружению и боевым качествам не уступало монголам. Первый бой не дал монголам перевеса, ни одна из сторон не одержала верха над другой. В условиях степной войны, когда пленных берут редко, а если берут, то с целью содрать с живого кожу, посему желающих бежать и сдаться небыло. Ожесточённый отпор, данный в первых боях альянсом племен, населявших северный Кавказ, вызвал у Субэдэя массу раздумий. Против трёх туменов Джэбэ и Субэдэ выступило намного превосходящие их объединенное алано-кипчакское войско, готовое умереть но не пропустить в свой дом бешенного врага.

Выбравшись с большими трудностями из гор, получив сильный удар от алан в решающем сражении, монгольские завоеватели пришли в смятение. Они понесли большие потери и их ряды были сильно расстроены. Предстоял новая битва, а их окружало враждебно настроенное местное население.

Но пути назад у Субэдэя и Джэбэ не было, за их спиной стояли заснеженные горные хребты Кавказа, и озлобленные опустошением и гибелью соплеменников горцы. Да и повеление Чингис-хана и собственная просьба Субэдэя разрешить ему покарать заклятых врагов, кипчаков ,не давали ему возможности повернуть назад. С дисциплиной в монгольской армии было очень жёстко, не смотря на чины и родственные отношения.

Монголы, зажатые между превосходящими силами половцев, их союзников, и неприступными ледниками Кавказа, долго пребывали в отчаянном положении. Стремясь избежать позорного поражения и гибели всего монгольского корпуса, Субэдэй ещё раз применил свои выдающиеся дипломатические способности и пойдя в очередной раз на хитрость. Монгольские полководцы умели разжигать распри между отдельными феодалами.

От прежней дерзости и высокомерия они перешли к просьбам. Субэдэй смог выйти на половецких ханов Юрия Кончаковича и Татаура, Данила Кобяковича. Они указали на общность происхождения и схожую веру, а Субэдэй как урянхай имел все права заявить об этом, половецким старшинам было сказано: «„Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд, то, что вы пожелаете, вы же оставите нам аланов». Это соблазнило половецких ханов. Будучи безумно жадными на золото и получив обещанные сокровища, кипчаки долго не мудрствуя повернули назад, бросив своих союзников алан и иже с ними воинов других племён и ушли в степь на место своих кочевий. Внеся таким образом раскол в ряды неприятеля, монголы смогли расстроить мощный военный союз. По Ибн ал-Асиру, половцы "покинули город аланов", видимо, в районе Алхан-Калинского городища. После предательства некоторых половецких ханов соотношение сил изменилось в пользу монголов, и аланам самим предстояло мужественно, принять второй бой с численно превосходящим противником.

Предстоящему сражению монголы придавали большое значение. После того, как кипчаки покинули поле боя, силы оказались неравными, и монгольская армия под командованием Джебе и Субедея разбил аланское войско, Разгромив армию алан монголы дочиста разорили и обратили в руины некогда могучее Аланское царство, которое после этого прекратило свое существование. Частью аланы была перебиты, частью укрылись в труднодоступных теснинах и мрачных ущельях Кавказского хребта, подальше от кровожадных пришельцев, где смешавшись с течением времени с местными народами.

Недолго радовались удачной сделкой и любовались драгоценностями и золотом, переданными им, алчные и продажные половецкие ханы. Монголы, разделавшиеся с аланами, совершив стремительны бросок, неожиданно обрушились на половецкие вежи, мирно раскинувшие свои кочёвья по бескрайним степям Северного Кавказа.

В среднем течении реки Кубань, произошло первое сражение между половцами и монголами. Закалённые в многочисленных боях стальные тумены монголов в бешенном натиске опрокинули и рассеяли ненавистных кипчаков. В бою погибли ханы Юрий Кончакович и Данила Кобякович, а сын Юрия Кончаковича, будучи раненный сбежал в лес. Однако, в скоре его рабы явились к монголам с захваченным Юрием и сдали его им.

Однако это не был один молниеносный удар, завоеватели нападали «на них раз за разом и отбирали у них вдвое против того, что им принесли». Разделив свой корпус на множество мелких отрядов монголы начали просеивать всю территорию Северного Кавказа, безжалостно истребляя всех кипчаков, кто попадался им на пути. Спасаясь от неминуемого разгрома, остатки кипчаков бежали в панике с Кавказа на на запад, где соединились с ордой Котяна, кочевавшего между Днепром и Днестром. Они с молоком матери знали, что в степи пленных не берут. Некоторые роды кипчаков, бывшие в подчинении у Юрия Кончаковича и Данила Кобяковича, спасая свои жизни переметнулись на сторону монголов и пополнили своими воинами третий тумен. Бесплатная воинская сила монголам очень нужна была.

Кроме всего, дойдя до Дона, Субэдэй и Джэбэ обрели союзников в лице бродников, этнографической группы непонятного происхождения, которые населяли пойму Дона и прибрежные террасы, оставив половцам водораздельные степи. И те, и другие всегда враждовали между собою, и потому бродники поддержали монголов.

Перед победителями открылись бескрайние благодатные степи Северного Кавказа, где условия для зимнего выпаса лошадей довольно благоприятны. А те пределы-пастбища, надо сказать были весьма обильные, а новые пришельцы, просто согнав с них кипчаков-половцев, заняли вместе с пасущимися на них конями и скотом кочевья. В то же время Субэдэй и Джэбэ пополняли свой «третий» тумен, рекрутируя местных обитателей горных теснин и степей.

К осени 1222 года Субэдэй и Джэбэ, располагаясь на зимовку в Приазовье, между Кубанью и Доном,и могли быть довольны достигнутым. Расслабляясь на пирах со своими приближёнными после очередного сезона охоты, они ни на миг не упускали того, что творилось вокруг дислокации их туменов, чинили суд и расправу, принимали дань с покоренных. Они периодически отправляли депеши с Чингис-ханом, через Дешт-и-Кипчак, по северному побережью Каспийского моря и далее в Хорезм.

Не смотря на просьбу и распоряжение Чингис-хана, Субэдэй и Джэбэ так и не дождались помощи от Джучи. Но он навряд ли мог чем то помочь им, так как сам и его армия в этот момент был связан боевыми действиями в Приаралье, ведя тяжёлую борьбу против тех же кипчаков, союзниками которых в том регионе выступали башкиры.

Следующей целью монголов стали торговые города Крыма. Богатство и значение городов в международной торговле не могло не привлечь внимание монголов. Они были достаточно хорошо осведомлены о крымских торговых городах и о тех богатствах которое проходит через них. Осведомленный арабский историк называет Сурож городом кипчаков, поясняя, что отсюда они получают свои товары, и подробно характеризует товарооборот этого города: «… к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки…» .

Крым, находясь в узле путей Азово-Черноморья, играл важную роль в международной торговле. Судак стал западной столицей Великого Шёлкового Пути. Здесь заканчивалась караванная тропа из Индии, и начинался морской путь в Европу. В крымских портах разгружались суда с товарами из Передней Азии, Египта, Византии, стран Западной Европы и караваны из Средней Азии и Китая. В тоже время Крым являлся связующим звеном в экономических и политических отношениях Византии и государств Балканского полуострова с Русью. А главным торговым городом Крыма в XIII веке становится Сугдея.

Несметные богатства сосредоточенные в крымских городах не давали покоя монгольским полководцам. Воспользовавшись мягкой зимой монголы уже в январе 1223 года начали движение на запад, передвигаясь по Лукоморью широким фронтом. Тщетно Половцы пытались противиться; они постоянно терпели поражения. Татары распространили ужас и разорение до самых пределов Руси, или до Половецкого вала, который отделял его от степи. Джэбэ со своим туменом остался процеживать степи между устьем Дона и Северным Донцом, вылавливая и добивая половцев, а Субэдэй с двумя туменами направился в Крым, где начал активную дипломатическую деятельность в сочетании с откровенным разбоем.

Здесь-то монголы впервые и встретились с европейцами. Эти  беспринципные, коварные и алчные люди принадлежали к совершенно другому миру, торговой империи Генуи, стали первыми из европейцев кому посчастливилось встретится с непобедимыми монголами, будущими правителями мира. Её хорошо укреплённый анклав, закрывавший вход в Азовское море, являлся одной из двух генэзских баз в Крыму, второй был Херсонес, располагавшийся неподалеку от нынешнего Севастополя. Соперник Генуи, Венеция, имела своими аванпостами Сугдею и  Каффу, обосновавшись между ними. Через Крымский полуостров открывался путь на Восток, торговля с которым пророчила новый виток экономической истории итальянских городов-государств.

Генуэзские купцы моментально оценили потенциал вновь пришедших степняков-кочевников. Уничтожение Сугдеи были на руку Генуэзской торговой империи. Монголы были богаты, они сидели на разукрашенных серебром седлах, сбруя их коней отливала серебром, они надевали кольчуги на шелковые рубахи, их обслуживала целая армия переводчиков, их сопровождала большая группа опытных торговцев-мусульман, и они могли отнять силой оружия все, что им было угодно. И для монголов генуэзцы представляли интерес, у них были парусные суда, торговые связи и доступ к рынку новых товаров. Посему, в связи с совпадением взаимных интересов, сделка между ними состоялась.

Процветающий город на Крымском полуострове, с подачи генуэзцев, привлёк алчное внимание пришедших В Крым монголов. В 1223 году, преследуя разбитых ими половцев, степняки ворвались в Крым. В января 1223 года с они ходу взяли Сугдею штурмом, после чего вырезали всех жителей, разграбили и сожгли весь город. Субудай превратил веницианскую Сугдею в пепелище, любезно предоставил генуэзцам монопольное право на черноморскую торговлю, исходя из расчётов о будущем сотрудничестве.

Умножив свою добычу, монголы направляются на север, в Причерноморские степи, туда, где за Днепром начал зарождаться новый антимонгольский фронт, состоящий из половцев и скопищем независимых русских княжеств.

Тысячелетняя война. (Часть XIV).
История военных нашествий на Русь. Русь и Степь. Стальные псы Ченгис-хана.

«Джэлмэ, Субедей-багатур, Джэбэ и Угедэй вы мои верные свирепые псы! Пьете росу по утрам, ночуете в седле, пожираете врагов на полях сражений! Куда бы я не посылал вас, вы крепкие камни крошили в пыль, глубокие воды заставляли течь вспять, а потому во всех битвах вы были впереди моей армии! Настал час, и я снова призываю вас!» .

В начале ХШ века в Центральной Азии произошли события, наложившие глубокий отпечаток на судьбы народов и цивилизаций Азии и Европы, на историю и культуру, на социальное и экономическое развитие этих народов. На необъятных степных просторах образовалось централизованное монгольское государство, а затем в итоге завоевательных войн, огромная Монгольская империя. Грабительские войны, политика завоевания чужих земель, обернулись трагедией для многих государств Азии, развитие которых вовсе прекратилось, или задерживалось на долгие века.

Монгольские завоевания вошли в мировую историю как страшная, трагическая эпоха народов. Гибель городов и селений, памятников культуры, падение сельского хозяйства и ремесленного производства, запустение полей, нарушение сложившихся веками торговых связей, истребление мирного населения основных производителей материальных благ эту катастрофу испытали все страны, по которым прошлись завоеватели.

Страшная лавина монгольского нашествия обрушилась на страны к западу от собственно Монголии. В течение 1219-1221 года, монголы покорили Восточный Туркестан, Среднюю Азию, Хорасан. Мобильная и хорошо вооружённая монгольская армия, объединённая жаждой наживы и железной дисциплиной, вихрем прошлась по чужим землям, сея всюду страх и ужас.

Чингис-хан, покончив с Бухарой и Самаркандом и удостоверившись из полученных донесений, что вражеские оборонительные линии Сырдарьи и Амударьи окончательно перешли в руки монголов, посчитал, что основная часть военной компании по разгрому Хорезмийской державы практически завершена. Но грандиозная победа не могла быть поистине полной пока был жив его главный враг хорезмшах Мухаммад II.

После взятия Самарканда весной 1220 года, Чингис-хан получил долгожданное известие от своих соглядатаев, что деморализованный неудачами хорезмшах Мухаммед, распустив свои главные силы по селениям и городам, и пребывает с малыми отрядом в летней резиденции на берегу Амударьи. Чингис-хан для его захвата приказал отобрать 30 тысяч воинов под командованием лучших своих полководцев Субэдея, Джэбэ и Тохучара.

Отправляя в дальний поход своих полководцев, Чингис-хан ставил перед ними конкретную задачу, связанную с поиском и уничтожением хорезмшаха Мухаммеда II. Помимо этого, они должны были по мере продвижения на Запад, к западным границам Хорезма, приводить неприятельской земли с их городами и поселениями в подчинение империи Чингис-хана, а так же пресекать любые попытки по формированию противником новых армий. В то время, как он с остальными полководцами был занят завоеваниями в Мавераннахре, Хоросане, Афганистане и Центральном Иране. С вздумавшим сопротивляться местным населением вновь завоёванных земель, приказано было не церемониться. Путём тотального террора и массовых убийств, предполагалось не только завоевать эти земли малыми силами, но и сохранить там свою безоговорочную власть, беспрерывно вычерпывая от туда сказочную добычу.

Получив информацию о нахождение хорезмшаха тумены Субэдэя, Джэбэ и Тохучара переправившись в брод через реку Пянджа в районе Термеза, направился к его летней резиденции. Когда Мухамед узнал о том, что монголы напав на его след стремительно приближаются к его летнему дворцу, он в панике и ужасе бежал на запад, в сторону Нешапура.

Субэдэй и Джэбэ, опережая Тохучара, дошли до Балха, жители которого спасая свои жизни сдались без боя. Их встретили провиантом и угощением. Монголы оставив у них своего правителя, пошли дальше, по следам беглеца. Пройдя Тохаристан монголы вступили в земли Гарчистана, где правил правитель Хан-Мелика. Этот владетель просил Чингисхана не разорять его города Гур и Гарч и изъявил покорность. Субэдэй и Джэбэ прошли мимо, не тронув эту область, а вот Тохучар, который шел следом за ними, нарушив приказ ограбил горда Гур и Гарч, порубив массу людей. Узнав об этом пришествии, Чингис-хан, у которого с дисциплиной не шутили, недолго думая приказал отрубить зятю голову, однако для начала отстранил его от командования туменом, разжаловав в рядовые. Но ему повезло, вскоре Тохучар-нойон погиб в бою.

Субэдэй и Джэбэ, миновав область Бадгис, подошли к городу Завэ и потребовали фураж, но героические жители ничего не дали, заперев ворота. В течение трёх дней, в результате непрерывного штурма, монголы сумели сломить сопротивление обессилевших от усталости его жителей, стерев город с лица земли вместе с людьми.

В это время, обезумевший от страха хорезмшах находясь в Нишапуре, для устранения печали о своей судьбе, он «занялся вином и весельем». Но весть о скором приближение неутомимых монголов вновь доходит до него, и он быстро направляется в сторону Исфарайна, а в действительности уходит тайными тропами в сторону города-крепости Казвин, что на западе Мазендарана.

В Нишапуре, Субэдэй и Джэбе разделив корпус на две части, выступили по безжизненной земле в сторону Гуса и Мазендарана. Спровоцировав монголов своим вызывающим поведением, жители города Гуса были ими вырезаны до последнего человека, а город основательно разрушен.

Повернув свой тумен на запад, огнём и мечём, а где и по договорённости, Субэдэй покорил города; Хабушан, Исфарайн, Себзевар, Шахродх, Дамган, Семнан. Города Дамгану Семнан, попытавшиеся оказать монголам сопротивление, были разорены и уничтожены, а их жители вырезаны. В это же время тумен Джэбэ также огнём и мечём пронёсся по земле Мазендарана, стерев с лица земли цветущие города Астрабад и Амул. В окрестностях Рея, Субэдэй и Джэбэ встретились, а сам захват город было внезапным и стремительным, ибо жители его узнали об этом только тогда, когда монголы уже подошли к городским стенам.

На третью неделю Джэбэ и Субэдэй настигают бегущего хорезшаха у города Хамадана. Вступив, в Хамадан, Джэбэ принял изъявление покорности от местного правителя, напуганного слухами о зверствах монголов и поставил своего наместника. Но изворотливому султану, дрожащему за свою жизнь, удаётся в очередной раз ускользнуть от них. Он не долго думая, оставляет армию на произвол судьбы и бежит в сторону Каспия, к крепости Серджан, что находится в горном Гиляне. Петляя по стране, он таскал за собой монголов, как будто специально направляясь в те области империи, которые еще не испытали монгольско испепеляющего нашествия . В районе Суджаса хорезмийское войско под начальством Бег-тегина и Кюч-Бука-хана, было настигнуто монголами и полностью уничтожено. Потеряв след хорезмшаха, монголы двинулись из Хамадана к Зенджану и Казвину.

Сдавшийся на милость победителю был разграблен город Зенджан. Но жители Казвина отказались от капитуляции и приготовились к обороне. В результате ожесточённго многодневного штурма город был взят монголами, причем ожесточённое сопротивление захватчикам жители оказывали даже тогда, когда те ворвались в город. Всё население было уничтожено, а город был до основания разрушен. С наступлением зимы и усилении холодов, Субэдэй и Джабэ принимают решение уйти к берегу Каспия, в Муганскую степь на зимовку.

Оттуда монгольские тумены, распавшись на десятки отрядов, продолжали повальную облаву, процеживая сквозь себя области, города, селения, выискивая хорезмшаха. Был момент, когда он не попал в их руки лишь потому, что свита, сопровождавшая султана, потеряла за это многомесячное бегство свой блеск и была принята монголами за обыкновенный отряд хорезмийцев, они лишь обстреляли их, но в бой вступать не стали, однако «нанесли несколько ран вьючной лошади султана». Воистину печальную память о себе оставили «свирепые стальные псы», на «ветрах верхом» мчащиеся по следу жертвы.

В конечном итоге, всесильный всемогущий , когда то претендовавший на главенство над всеми мусульманами мира, а по своей сути трусливый человек, оказался у грани пропасти. Всеми покинутый и забытый, ненавидимый и презираемый своим народом, к тому же больной горячкой, он оказывается на каспийском острове Абескун, в лепрозории , где Мухамед в скоре принял естественную смерть среди людей болеющих проказой.

Человека, который бросил вызов Чингис-хану, более не существовало. Задача, поставленная великим завоевателем перед Джебэ и Субутаем, была выполнена. Ошеломляющему успеху этого эпического мероприятия, в первую очередь способствовало бездарность главного правителя государства и его приблежённых, совершенно отказавшихся от активной борьбы. Помимо этого, главенствующую роль в победоносной для Чингис-хана войне, сыграл и животный страх охвативший народ, который по мере продвижения завоевателей в глубь территории увеличивался в тысячу раз. Мощнейший террор против мирного населения и его массовые убийства сыграли свою негативную роль. Обнаглевшие от своей безнаказанности монголы, в приказном порядке обязали местные власти и население во всем оказывать им содействие, снабжать продовольствием и устраивать „торжественные встречи“и застолье с возлияниями.

В августе-сентябре монголы вернулись в Хамадан, чтобы подавить восстание горожан, убивших поставленного наместника. По сведениям Рашид ад-Дина, узнав о смерти Мухаммеда и бегстве его сына Джелал ад-Дина в Хорасан, Джэбэ и Субэдэй отправили Чингис-хану соответствующее известие.

После бесславной гибели хорезмшаха Мухаммеда Субэдэй и Джэбэ, стояли на отдыхе на берегах Каспия. Они на месте изучил обстановку и произвели более тщательную разведку в Закавказье и Арране , вглядываясь дальше, в степи севернее Кавказа, то есть западную часть Дешт-и-Кипчак и Русь. К тому же, они сумели здесь увеличить свои поредевшие войска набором добровольцев среди исконных и прирождённых воинов, курдов, туркмен, численность которых была непостоянна, как непостоянен был и его состав. Вскоре таких набралось на целый тумен. Тем самым, в короткий срок они увеличили свой корпус до 30 тысяч человек.

Чингис-хан имел полнейшую информацию от них о военно-политической обстановке в регионе. Их повелитель был в курсе всех событий, которые происходили во время погони за султаном, гонцы регулярно и с привычной для монголов скоростью доставляли в главную ставку донесения и доклады Субэдэя, в ответ посылались приказы и распоряжения о дальнейших действиях. Но страна, по которой пронеслись монгольские тумены, еще не была умиротворена захватчиками, поэтому курсировавшие между Чингис-ханом и его военачальниками гонцы тщательно охранялись. Вскоре Субэдэй был вызван в Самарканд в ставку Чингис-хана, где проходил очередной курултай, к тому же, ему нужно было доставить Чингис-хану огромную добычу, захваченную в разных городах, и казну хорезмшаха.

По прибытию в Самарканд, Субэдэй представил доклад трону и просил разрешения пройти сквозь земли Закавказья к Великой реке Волге, где обитали их кровные враги кипчаки. Он не имел в виду территориальные захваты за пределами исламского мира, так как завоёванный монголами громадный регион в данный момент требовал умиротворения и борьбы с неистовым Джелал ад-Дином. Он считал, что это дело не далёкого будущего. Но то, что глубокую стратегическую разведку провести необходимо, Субэдэй донес до монгольского повелителя, который дал на это своё согласие.

Хан поставил им задачу: завоевать непокоренные области государства Хорезмшахов, Арран, Азербайджан и Ширван, а затем, действовать по обстоятельствам. Спланировав столь грандиозную стратегическую разведку, Чингисхан велел Джебэ и Субэдэю идти до города Кивамень, то есть до русского Киева, и лишь оттуда возвращаться назад.

Монголы, вступив в Арран, захватили Байлакан октябрь-ноябрь 1221 года и без боя взяли дань с Гянджи и далее в вступили Муганские степи, что находятся в нижнем течении реки Кура. Однако сделав крюк в сто с лишним километров они подошли к Тебризу, где в тот момент находился владетель Азербайджана Узбек. Когда к городу подошли монголы, «он не вышел к ним, да и не помышлял о бое с ними, потому что днем и ночью проводил время с пьяницами, не протрезвляясь».

Однако, передав Субэдэю и Джэбэ огромные отступные в виде драгоценностей, одежды и скота, он но не допустил опустошения и уничтожения Тебриза. Удовлетворенные полученной данью и пополнив свои ряды новыми добровольцами, монголы последовали далее. Вскоре от своей разведки Субэдэй и Джэбэ узнали, что богатое Грузинское царство находится в нескольких переходах. Опустошив земли государстворезмшахов, а затем и Северного Ирака в 1220 году монгольская армия под руководством Джэбэ и Субэдея как ураган ворвалась в Закавказье.

В первой четверти XIII века Грузия представляла собой могущественное феодальное государство, которое нанесло поражение грозным турецким захватчикам и обрело политическую независимость. Благодаря легендарной царице Тамаре, её империя простиралась от Черного моря на весь Кавказ до Азербайджана на Каспийском море. Грузия, государство с тысячелетней христианской историей, переживало апогей своего могущества и авторитета. Грузинское общество находилось на той ступени феодального развития, когда господствующий класс азнауров в своем большинстве превратился в консервативную силу. Грузия переживала эпоху кризиса феодального развития. Стране недоставало внутренней спаянности, и это ясно отражалось на устойчивости ее государственного строя и военной организации.

В 1213 году на грузинский царский престол вступил сын царицы Тамар Георгий IV. После смерти Тамар и с приходом к власти молодого и неопытного царя, вассальные страны стали выходить из повиновения Грузии. Первой о своем отказе от уплаты дани заявила Гандза. Инцидент у Гандзы был первым проявлением противоречий между царем и дидебулами. Позднее эти противоречия еще более углубились. Так как его убеждения и стремления в определенной мере были неприемлемыми для современного ему общества. К тому же, царь, подобно своему славному предку Давиду Агмашенебели, собирался править единолично и с интересами дидебулов не особенно считался.

Противоречия внутри царского двора, естественно, отражались и на общем положении страны. Тем не менее Грузия оставалась одной из сильных государств на Ближнем Востоке. Крестоносцы с надеждой взирали на Грузию и ждали от нее помощи. В 1217 году начался пятый крестовый поход и продлился 4 года. Грузины серьезно готовились принять участие в этом походе, но неожиданное появление монголов у границ Грузии помешало им.

После столетий войн с мусульманскими соседями Грузия могла похвастаться умелой и дисциплинированной армией. Действуя на своей территории, грузины приготовились встретить монголов так же, как они до этого встречали многочисленные тюркские и мусульманские армии.

Что более всего удивляет в этой ситуации, что грузины совершенно не обращали никакого внимания на происходящие кровавые и трагические события, в Хорсане и Хорезме, а же совсем рядом, почти под боком. Прекрасно же знал царь и представители правящего класса, о той вселенской катастрофе которая происходит у соседей, но при этом с фанатичным упорством они готовились воевать в Палестине за гроб Господен с государствами далёкой для них Западной Европы. Наверное и в те времена, им так же как и сейчас, хотелось вопреки чаяниям бедного народа, в утеху и угоду себе, хоть тушечкой, хоть пяточкой, а может быть и мизинчиком, но приобщится к европейским ценностям и усеять костями грузинских воинов ближневосточные раскалённые пески. В 1220 году монголы достигли границ Грузии. Знаменитая своими дворцами и монастырями, своими церковными книгами и иконами в драгоценных окладах, Грузия была именно тем, что нужно было Джебе и Субудаю для зачина их грандиозного мероприятия.

Вскоре войска Джэбэ и Субэдэй вторглись в Закавказье, в частности Агванию, в древнее государство в восточном Закавказье, занимавшее часть территории Современных Азербайджана, Грузии и Дагестана, а так же в в Муган и Арран. Они расположились в укрепленной местности Бегамедж, между городами Партава и Байлакан, и оттуда совершали частые разорительные набеги на соседние области. Достигнув пределов Грузии, приступили к опустошению земель Гаги. Проведали об этом Варам Гагели и атабаг Иванэ и сообщили царю Георгию IV о вторжении чуждых племен, опустошавших Армению.

Против 30 тысячной армии монгольских войск выступило 10 тысячное объединённое грузино-армянское войско во главе с грузинским царем Георгий IV и братом армянского полководца амирспасалара Захаре, атабеком Иване. Объединённая армия ускоренным маршем выступила к границе с Гянджой, где на берегу Бердуджи стояли лагерем монголы.

В долине Хунан, при слиянии Куры с Алазанью, в конце 1221 года произошла битва монголов с объединенным армяно-грузинским войском. В результате этого сражения грузинская армия незнакомая с военной тактикой монголов, была сокрушена легкой татарской конницей и понесла большие потери. Хотя Субэдэй не преследовал цели достичь абсолютной победы в том сражении.

Наёмники из мусульман первыми бросились в атаку. Монголы не торопились ввязываться в битву. Лишь в полдень их передовые тысячи охватили оба крыла неприятельского войска. Стоявший в резерве Тумен Джэбэ тут же атаковал противника по центру. Грузины были опрокинуты и побежали преследуемые степняками, бежали царь и все князья. Кочевники начали сечь грузинское войско, и только к ночи все стихло.

Однако монголы, несмотря на убедительную победу, не пытались проникнуть вглубь страны. Вследствие того, что монголы увидели в пределах Гурджистана лесные дороги и трудно проходимые чащи, они вернулись назад, намереваясь пойти в Мерагу. В скоре они достигли Самшвиле и оттуда повернув обратно направились в Тебриз, оставив грузин на время в покое. Правитель Узбек узнав о приближение монгольской орды, не мешкая оплатил , и даже выше того, требуемую дань и услугу, которую Субедей и Джэбэ оказали мусульманам в их войне с христианами.

Армянский священнослужитель Магакия так описывает пришедших на его землю монгол: «Эти татары не походили на людей, ибо вид их был ужасен: головы их были громадны, как у буйволов; глаза узкие, как у цыплят; нос короткий, как у кошки; скулы выдавшиеся, как у собаки; поясница тонкая, как у муравья; ноги короткие, как у свиньи».

Прибыв в Муганскую степь где уже зеленела трава, Субэдэй и Джэбэ не только остановились здесь для подкормки лошадей и подготовки новой атаки на Грузию, но и пополняли свои войска новыми добровольцами.

Георгий IV тем временем, видя нарастающую серьёзную угрозу со стороны монголов на границах своего государства, стал лихорадочно искать союзников среди недавних врагов, мусульманских правителей, на севере, среди кыпчаков и аланов, для борьбы с нависшей над Закавказьем угрозой уничтожения. «Грузины послали к Узбеку, властителю Азербайджана, просить у него мира и союза для отражения Татар и условились собраться, когда пройдет зима. Послали они также к Эльмелику — Эльашрефу… владетелю Хелата и Месопотамии, просить у него об оказании им содействия». Сколачивая антимонгольскую коалицию, она расчитывал на то, что к лету под его знаменами будет объединенная армия, включающая в себя и мусульманский контингент. В конечном итоге Аттабек Узбек и Георгий заключили между собой тайное перемирие и выразили согласие совместного выступления против монголов.

Обратился он и к хорезмшаху Джелал-ад-Дину ведущим ожесточённую войну с монгольскими завоевателями. Но увы, хорезмшах вновь упустил реальную возможность разгромить врага объединённой армией союзников, отвергнув все просьбы православного грузинского царя. Для правоверного мусульманина любое сотрудничество с неверными было неприемлемо, хотя по сути, в данной ситуации враг у них был общий.

Перезимовав в Муганской степи, где уже зеленела трава, они на следующий год, пополнив поредевшие войска, повторили попытку вторгнуться в Грузию и Арран. Это было связано с тем, что Субэдэй, видя попытки создания в Закавказье общего фронта для борьбы с монголами, опередил события и вновь вступил в земли грузин, усилившись 10 тысячным воинством мусульманина Акуша. По весне из Карабаха монголы двинулись в Арран и Грузию, навстречу выступившей против них грузинской армии. Из Нахичевана монгольские отряды сметая всё на своём пути двинулись на Арран и осадили город Байлакан, который пал после ожесточённого штурма. После чего монголы напали на Гянджу, которая была самым большим из городов Аррана, взяли её и полностью разрушили. Оттуда они направились в Грузию, а те, приведя войско в боевой порядок и заняв позицию, приготовились к сражению. Грузины сумели собрать 30 тысячное войско и встретили ненавистного врага на поле Котман, что на против крепости Терунакан.

Монголы вновь прибегли к испытанному методу борьбы, разделив своё войско на две части. Джебе повел свой тумен в бой, чтобы испытать защиту грузин. Монголы Джебе подъехали к ним, сделали несколько залпов и тут же повернули обратно. Грузины решили, что войска врага в панике бегут с поля боя и бросились в погоню. Конечно же, это был обычный прием монголов, ложное отступление. Самоуверенные войска грузин сломали ряды и в беспорядке стали преследовать монголов, которым едва удавалось держаться впереди. Грузинские лошади постепенно стали уставать, ослабшие стали отставать и войска растянулись в длинную линию.

Оказалось, что воины Джебе привели усталых врагов прямо в ловушку, которую приготовили солдаты Субэдея. Когда они бросились в атаку на грузин, воины Джебе спешились, пересели на свежих коней и тоже ввязались в бой. Через несколько часов грузинская армия была полностью уничтожена вместе со всеми аристократами этого маленького народа. Раненный в сражение царь Георгий IV вскоре умер от полученных ран.

Победа кочевников была неоспоримая и полная. Было уничтожено огромное число грузинских воинов. Земля на десятки километров была усеяна трупами убитых грузин, всего до 30 тысяч убитыми. Страна осталась беззащитной пред страшными врагом. Монголы подошли в плотную к Тбилиси.

Одержав победу монголы, найдя теперь Грузию без её защитника, без всякой пощады истребляли и брали в плен жителей, придавая огню все постройки в горах, селах и монастырях. Жгли посевы, вырубали виноградники и деревья, вследствие чего наступил повсеместный и сильный голод, люди были изнурены голодом.

Потеряв разум от ужаса перед безжалостными завоевателями, люди побежали в горы. Но случилось чудо, раскосые демоны неожиданно для грузин ушли. После этой победы, монголы оставили Грузию на время в покое и повернули назад, так как, у них не было задачи покорить страну, изрезанную страшными ущельями.

Страшное и опустошительное вторжение, а так же ожесточённые кровопролитные сражения, унёсшие жизни множеству жизней, с неизвестно откуда взявшимися кочевниками-монголами, в Грузии сочли тогда за нелепую случайность. Но увы, нет придела человеческой глупости. Люди из правящей элиты теперь стали считать, что монгольской опасности уже нет и о ней уже не может быть и речи. Царский двор с упоением занялся ненужной простому народу, ещё не отошедшего от ужаса, подготовкой крестового похода для освобождения Иерусалима от турок. Но они как и многие в этом мире, очень скоро жестоко поплатятся за такую трагическую беспечность и недопонимание. Интересен тот факт, что наследница Георгия, его сестра Русудан, направила папе «трогательное извинение» за то, что не может оказать крестоносцам помощи на Ближнем Востоке.

После окончания грузинской войны, в конце марта Субэдэй и Джэбэ направили свои воска на Тебриз, где по прежнему правил властитель Узбек. Теперь настало его время, и он протрезвев от вечных гулянок, скоренько бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он, по-видимому, решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам «большую дань… так что они удовлетворились этим и прошли мимо». Теперь их путь лежал на Мерагу. Во многих городах организацию обороны взяли в свои руки ремесленники и беднота. Они продолжали сражаться даже тогда, когда знать договаривалась с врагами о сдаче. Несколько раз монгольские войска опустошали города Закавказья, но народ не прекращал борьбы с захватчиками.

В конце марта Субэдэй и Джэбэ снова направил свои тумены в Тебриз, его властитель Узбек, поняв, что за тайные переговоры с Георгием IV его могут убить, бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам ещё большую дань… «так что они удовлетворились этим и прошли мимо».

Теперь их путь лежал на Мерагу. Правителем этого города была женщина, которая спряталась в Руиндизе, крепости неподалеку от города, поэтому в Мераге на момент подхода завоевателей центральная власть отсутствовала. Тем не менее жители города сумели выбрать предводителя и организовать оборону, и вскоре вступили в бой с монголами.

Во время продолжительной осады и ожесточённого штурма Мераги монголы вынуждены были применить осадные орудия. Также по обычаю впереди штурмующих колонн монголов на стены, подгоняемые ими, взбирались подневольные люди, согнанные в осадную толпу. «Таким образом, пленные бились поневоле и были достойны жалости… сами монголы сражались из-позади мусульман, а потому пленные мусульмане подвергались избиению, сами же они избавлялись его». После нескольких дней штурма Мерага была взята. Это произошло 30 марта 1221 года. «Они увезли с собою все, что было легко перевезти, а остальное сожгли и переломали».

После Мераги, стремясь обезопасить свой тыл перед походом на север, Субэдэй и Джэбэ выдвинулись в сторону Ирбиля, но до города не дошли, повернув назад. Просто вторжение во владения Халифа Багдадского не входило в планы Чингис-хана. Монголы сыграв на опережение, произвели военную демонстрацию на на его границах, нагнав страха на халифа, повязанного войной с крестоносцами, а также на жителей Месопотамии, которые дрожа от ужаса еще 20 лет оставались в ожидании монгольского вторжения.

Подавив всякое сопротивление в Закавказье, монголы смогли спокойно провести зиму на богатых пастбищах Аррана и тщательно спланировать и расчитать свой дальнейший поход на север. Миссия Субэдэя в Закавказье заканчивалась, все шло по плану, на следующий год они с Джэбэ должны были оказаться по другую сторону Кавказских гор. Там их ждала либо гибель, либо слава. Они были готовы и к тому, и к другому.

В начале 1222 года, полностью разгромив Картли, Субэдэй и Джэбэ выступили в Кыпчакские степи, и устремились к городу Шемахе. Жители его отказались от капитуляции и бились с ними, упорно вынося осаду и все сопутствующие лишения. После многодневных непрерывных штурмов, когда его защитники устали и ряды их порядели, монголы овладели городом и учинили там поголовное избиение, уведя с собой множество пленных, для осадных работ. Очевидец нападения монголов на Азербайджан писал, что «вся страна была полна трупами умерших, и не было людей, чтобы похоронить их».

Вскоре, войска монгол подошло Дербенту, через который они намеревались пройти на Северный Кавказ. Но через не преступный Дербент пройти им не удалось, так как в обороне города помимо гарнизона крепости приняли участие до 50 тысяч кипчаков, пришедших из степи.

В начале марта 1222 года когда Субэдэй и Джэбэ подошли к Дербенту, и завязали переговоры с ширваншахом, владетелем ширванского ущелья, о том, чтобы он пропустил их в Северо-Кавказские степи. Монгольские полководцы не хотели штурмовать крепостные стены Дербента и терять своих воинов, но получили категорический отказ.

Но опытный и мудрый Субэдэй, просчитав ситуацию, завязал с ними хитрую дипломатическую игру, заполучив от шаха несколько знатных переговорщиков, которых тут же взяли в заложники, зарубив одного из них. Под страхом смерти они то и указали Сбэдэю и Джубэ тайную тропу ведущую в горный Дагестан и далее на просторы Северного Кавказа, предоставив им опытных проводников.

Этот сложнейший горный переход монголов был по сути судьбоносным для всей Европы. Не сумей тумены Субэдэя и Джэбэ выйти на северные отроги Кавказа весной 1222 года, то, возможно, и сама монгольская экспансия в западном направлении застопорилась бы на рубеже рек Волги и Урала. Хотя сам по себе переход монгольских войск сквозь теснины неприступного Кавказ, является событием уникальным как с военной точки зрения, так и с политической. Учитывая что, многочисленные племена и народы Дагестана и Чечни с самого начала самоотверженно вступили в борьбу с вторгшимися на их священную территорию захватчиками.

Заполучив проводников, монголы обойдя Дербент, начали продвигаться через территорию, занятую агулами. Они шли по древней торговой тропе, издревле связывающую центральную часть горного Дагестана с его южными районами, а через них с Закавказьем. Агулы вместе с другими народами Дагестана оказали упорное сопротивление монголам. В этом им помогала развитая система оборонительных сооружений.

Дальнейшее движение монгольской амии проходило на север, через реку Самур, а далее, через аулы Касумкент, Рича, Кумух. В ущелье Рича находились мощные укрепления, которые позволили его защитникам в течение 25 дней оказывали упорное сопротивление монголам. Доблестные защитники Кумуха также оказали ожесточённое сопротивление монголам. Агульцы сражались с захватчиками с великим мужеством и погибли смертью храбрых, а Кумух кочевниками был разрушен.

Поход этот осуществлялся в непривычных и тяжелейших для монгольского войска условиях. Дорога через внутренний Дагестан проходила по труднопроходимым горам, по которой, с большими трудностями, заваливая пропасти подручными средствами, деревьями, двигалась монгольская армия. По ходу всего движения она находясь под постоянными ударами различных по численности групп горцев. Повсеместно происходили ожесточенные схватки с монголами, пытавшимися проникнуть в ущелья. Продвижение монголов в Агуле привело к массовому истреблению жителей, уничтожению большинства населенных пунктов.

После этих успешных для них событий, монголы через перевал Кокма-даг с его мощными оборонительными сооружениями сумели проникнуть в аулы Верхней Даргинии. Здесь они, как и в Южном Дагестане, встретили ожесточённое сопротивление местных племён.

Несмотря на отчаянное сопротивление, горские народы Дагестана не смогли объединить свои силы и оказать решительное сопротивление завоевателям. Продвижению монголов по территории Дагестана в значительной степени способствовали междоусобные распри, царившие между местными феодалами. В ходе многочисленных боёв они потерпели поражение и их поселения были основательно разрушены, а не успевшее скрыться на высокогорье население было вырезано. Монголы сумели захватить и разрушить Хив, Чох, Хунзах, Ботлих, Гидатль и через Андийский перевал войска Джебе и Субедея вторглись в Чечню. Конечный пункт, где побывали непобедимые и свирепые монголы в походе через Дагестан, это было селение Анди. Здесь путь монголам преградили андийцы, и вблизи селения произошло кровопролитное сражение. Горцы, несмотря на проявленное мужество, были разбиты.

Сопротивление завоевателям в Чечне возглавил Таймасха, он был главным руководителем ауховских сил в войне с монголами. Первые столкновения вооружённых отрядов ауховцев с монголами произошли в притеречных землях Ауха. Преодолев все трудности весеннего лавиноопасного периода, монголы появлялись и наносили внезапные для их новых противников удары, свалившись на него, как снег на голову. Продвигаясь в перёд, кочевники сумели отразить все атаки отважных горцев, при этом истребив большую часть горского населения, разрушив их укрепления и ограбив поселения. В решающем сражение с монгольской армией, Тамсахан погиб в битве на реке Терек.

Однако, выйдя на оперативный простор монголы столкнулись с ожесточенным сопротивлением племен, населяющих предгорья и равнины Северного Кавказа. В первую очередь это был военный союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков , обитавших в большинстве районов восточно-европейских степей. Союз горских народов и половцев против монгольских завоевателей возглавил правитель Алании.

В начале XIII века, Северный Кавказ был населен различными народами, занимавшимися преимущество скотоводством и земледелием. По его степным равнинам кочевали тюркоязычные кипчаки. Горы и предгорья Западного Кавказа населяли многочисленные, но политически разобщенные, возглавляемые множеством мелких феодальных и родовых вождей многочисленные горские народы. В средней части Северного Кавказа располагалось Аланское царство.

В начале XIII века обширные равнины Северного Кавказа были в руках половцев. За Кубанью и Тереком лежали чужие для них земли, испокон веков занятые оседлыми горскими народами, адыгами и аланами. Лишь в промежутке между Тереком и Кубанью, там, где находится Пятигорье с его целебными водами, степь вклинивалась в предгорья и тюркоязычные кочевники свободно проникали сюда начиная с эпохи Тюркского каганата.

К началу XIII века между половцами и аланами установились вполне спокойные, даже союзные, отношения. Дружественные отношения алан и половцев были стабилизирующим фактором в политической жизни Северного Кавказа к концу XII-началу XIII века. Союз между половцами, аланами и горскими племенами против захватчиков основывался на сведениях, которые они получили из Закавказья. Им было известно о военной силе и коварстве нового неприятеля, а так же методах действия монгольских орд в покоряемых землях.

Монгольская армия выйдя из Кавказских горных теснин двинулись по областям, населенных многими народами, в том числе аланами, лезгинами и разными тюркскими племенами. Вскоре они вышли к границам алан, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Аланы приготовились к решающему сражению, заключив военный союз с кипчаками , которые кочевали в Предкавказье. В первую очередь это был союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков.

Первое сражение между монголами и войском половцев и алан произошло в верховьях Кубани. Соединенное войско, выбрав удобное место и сразилось с захватчиками. К удивлению монгол, это сражение не закончилось всесокрушающей победой кочевников, они впервые встретили на своём пути достойных противников. Это говорит о том, что аланское войско и кипчаки по своему вооружению и боевым качествам не уступало монголам. Первый бой не дал монголам перевеса, ни одна из сторон не одержала верха над другой. В условиях степной войны, когда пленных берут редко, а если берут, то с целью содрать с живого кожу, посему желающих бежать и сдаться небыло. Ожесточённый отпор, данный в первых боях альянсом племен, населявших северный Кавказ, вызвал у Субэдэя массу раздумий. Против трёх туменов Джэбэ и Субэдэ выступило намного превосходящие их объединенное алано-кипчакское войско, готовое умереть но не пропустить в свой дом бешенного врага.

Выбравшись с большими трудностями из гор, получив сильный удар от алан в решающем сражении, монгольские завоеватели пришли в смятение. Они понесли большие потери и их ряды были сильно расстроены. Предстоял новая битва, а их окружало враждебно настроенное местное население.

Но пути назад у Субэдэя и Джэбэ не было, за их спиной стояли заснеженные горные хребты Кавказа, и озлобленные опустошением и гибелью соплеменников горцы. Да и повеление Чингис-хана и собственная просьба Субэдэя разрешить ему покарать заклятых врагов, кипчаков ,не давали ему возможности повернуть назад. С дисциплиной в монгольской армии было очень жёстко, не смотря на чины и родственные отношения.

Монголы, зажатые между превосходящими силами половцев, их союзников, и неприступными ледниками Кавказа, долго пребывали в отчаянном положении. Стремясь избежать позорного поражения и гибели всего монгольского корпуса, Субэдэй ещё раз применил свои выдающиеся дипломатические способности и пойдя в очередной раз на хитрость. Монгольские полководцы умели разжигать распри между отдельными феодалами.

От прежней дерзости и высокомерия они перешли к просьбам. Субэдэй смог выйти на половецких ханов Юрия Кончаковича и Татаура, Данила Кобяковича. Они указали на общность происхождения и схожую веру, а Субэдэй как урянхай имел все права заявить об этом, половецким старшинам было сказано: «„Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд, то, что вы пожелаете, вы же оставите нам аланов». Это соблазнило половецких ханов. Будучи безумно жадными на золото и получив обещанные сокровища, кипчаки долго не мудрствуя повернули назад, бросив своих союзников алан и иже с ними воинов других племён и ушли в степь на место своих кочевий. Внеся таким образом раскол в ряды неприятеля, монголы смогли расстроить мощный военный союз. По Ибн ал-Асиру, половцы "покинули город аланов", видимо, в районе Алхан-Калинского городища. После предательства некоторых половецких ханов соотношение сил изменилось в пользу монголов, и аланам самим предстояло мужественно, принять второй бой с численно превосходящим противником.

Предстоящему сражению монголы придавали большое значение. После того, как кипчаки покинули поле боя, силы оказались неравными, и монгольская армия под командованием Джебе и Субедея разбил аланское войско, Разгромив армию алан монголы дочиста разорили и обратили в руины некогда могучее Аланское царство, которое после этого прекратило свое существование. Частью аланы была перебиты, частью укрылись в труднодоступных теснинах и мрачных ущельях Кавказского хребта, подальше от кровожадных пришельцев, где смешавшись с течением времени с местными народами.

Недолго радовались удачной сделкой и любовались драгоценностями и золотом, переданными им, алчные и продажные половецкие ханы. Монголы, разделавшиеся с аланами, совершив стремительны бросок, неожиданно обрушились на половецкие вежи, мирно раскинувшие свои кочёвья по бескрайним степям Северного Кавказа.

В среднем течении реки Кубань, произошло первое сражение между половцами и монголами. Закалённые в многочисленных боях стальные тумены монголов в бешенном натиске опрокинули и рассеяли ненавистных кипчаков. В бою погибли ханы Юрий Кончакович и Данила Кобякович, а сын Юрия Кончаковича, будучи раненный сбежал в лес. Однако, в скоре его рабы явились к монголам с захваченным Юрием и сдали его им.

Однако это не был один молниеносный удар, завоеватели нападали «на них раз за разом и отбирали у них вдвое против того, что им принесли». Разделив свой корпус на множество мелких отрядов монголы начали просеивать всю территорию Северного Кавказа, безжалостно истребляя всех кипчаков, кто попадался им на пути. Спасаясь от неминуемого разгрома, остатки кипчаков бежали в панике с Кавказа на на запад, где соединились с ордой Котяна, кочевавшего между Днепром и Днестром. Они с молоком матери знали, что в степи пленных не берут. Некоторые роды кипчаков, бывшие в подчинении у Юрия Кончаковича и Данила Кобяковича, спасая свои жизни переметнулись на сторону монголов и пополнили своими воинами третий тумен. Бесплатная воинская сила монголам очень нужна была.

Кроме всего, дойдя до Дона, Субэдэй и Джэбэ обрели союзников в лице бродников, этнографической группы непонятного происхождения, которые населяли пойму Дона и прибрежные террасы, оставив половцам водораздельные степи. И те, и другие всегда враждовали между собою, и потому бродники поддержали монголов.

Перед победителями открылись бескрайние благодатные степи Северного Кавказа, где условия для зимнего выпаса лошадей довольно благоприятны. А те пределы-пастбища, надо сказать были весьма обильные, а новые пришельцы, просто согнав с них кипчаков-половцев, заняли вместе с пасущимися на них конями и скотом кочевья. В то же время Субэдэй и Джэбэ пополняли свой «третий» тумен, рекрутируя местных обитателей горных теснин и степей.

К осени 1222 года Субэдэй и Джэбэ, располагаясь на зимовку в Приазовье, между Кубанью и Доном,и могли быть довольны достигнутым. Расслабляясь на пирах со своими приближёнными после очередного сезона охоты, они ни на миг не упускали того, что творилось вокруг дислокации их туменов, чинили суд и расправу, принимали дань с покоренных. Они периодически отправляли депеши с Чингис-ханом, через Дешт-и-Кипчак, по северному побережью Каспийского моря и далее в Хорезм.

Не смотря на просьбу и распоряжение Чингис-хана, Субэдэй и Джэбэ так и не дождались помощи от Джучи. Но он навряд ли мог чем то помочь им, так как сам и его армия в этот момент был связан боевыми действиями в Приаралье, ведя тяжёлую борьбу против тех же кипчаков, союзниками которых в том регионе выступали башкиры.

Следующей целью монголов стали торговые города Крыма. Богатство и значение городов в международной торговле не могло не привлечь внимание монголов. Они были достаточно хорошо осведомлены о крымских торговых городах и о тех богатствах которое проходит через них. Осведомленный арабский историк называет Сурож городом кипчаков, поясняя, что отсюда они получают свои товары, и подробно характеризует товарооборот этого города: «… к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки…» .

Крым, находясь в узле путей Азово-Черноморья, играл важную роль в международной торговле. Судак стал западной столицей Великого Шёлкового Пути. Здесь заканчивалась караванная тропа из Индии, и начинался морской путь в Европу. В крымских портах разгружались суда с товарами из Передней Азии, Египта, Византии, стран Западной Европы и караваны из Средней Азии и Китая. В тоже время Крым являлся связующим звеном в экономических и политических отношениях Византии и государств Балканского полуострова с Русью. А главным торговым городом Крыма в XIII веке становится Сугдея.

Несметные богатства сосредоточенные в крымских городах не давали покоя монгольским полководцам. Воспользовавшись мягкой зимой монголы уже в январе 1223 года начали движение на запад, передвигаясь по Лукоморью широким фронтом. Тщетно Половцы пытались противиться; они постоянно терпели поражения. Татары распространили ужас и разорение до самых пределов Руси, или до Половецкого вала, который отделял его от степи. Джэбэ со своим туменом остался процеживать степи между устьем Дона и Северным Донцом, вылавливая и добивая половцев, а Субэдэй с двумя туменами направился в Крым, где начал активную дипломатическую деятельность в сочетании с откровенным разбоем.

Здесь-то монголы впервые и встретились с европейцами. Эти  беспринципные, коварные и алчные люди принадлежали к совершенно другому миру, торговой империи Генуи, стали первыми из европейцев кому посчастливилось встретится с непобедимыми монголами, будущими правителями мира. Её хорошо укреплённый анклав, закрывавший вход в Азовское море, являлся одной из двух генэзских баз в Крыму, второй был Херсонес, располагавшийся неподалеку от нынешнего Севастополя. Соперник Генуи, Венеция, имела своими аванпостами Сугдею и  Каффу, обосновавшись между ними. Через Крымский полуостров открывался путь на Восток, торговля с которым пророчила новый виток экономической истории итальянских городов-государств.

Генуэзские купцы моментально оценили потенциал вновь пришедших степняков-кочевников. Уничтожение Сугдеи были на руку Генуэзской торговой империи. Монголы были богаты, они сидели на разукрашенных серебром седлах, сбруя их коней отливала серебром, они надевали кольчуги на шелковые рубахи, их обслуживала целая армия переводчиков, их сопровождала большая группа опытных торговцев-мусульман, и они могли отнять силой оружия все, что им было угодно. И для монголов генуэзцы представляли интерес, у них были парусные суда, торговые связи и доступ к рынку новых товаров. Посему, в связи с совпадением взаимных интересов, сделка между ними состоялась.

Процветающий город на Крымском полуострове, с подачи генуэзцев, привлёк алчное внимание пришедших В Крым монголов. В 1223 году, преследуя разбитых ими половцев, степняки ворвались в Крым. В января 1223 года с они ходу взяли Сугдею штурмом, после чего вырезали всех жителей, разграбили и сожгли весь город. Субудай превратил веницианскую Сугдею в пепелище, любезно предоставил генуэзцам монопольное право на черноморскую торговлю, исходя из расчётов о будущем сотрудничестве.

Умножив свою добычу, монголы направляются на север, в Причерноморские степи, туда, где за Днепром начал зарождаться новый антимонгольский фронт, состоящий из половцев и скопищем независимых русских княжеств.