Маньчжурская война 1900-1901 гг. Боевые действия на КВЖД.

В 1980 году я увидел у своего знакомого настоящую медаль «За поход в Китай» в виде брелка от ключей машины. Это удивило и очень заинтересовало, так как я не слышал об этом ничего. А это были не самые лучшие времена в советско-китайских отношениях. Конфронтация по всему периметру, Ангола, Мозамбик, Афганистан.

В истории российско-китайского военного конфликта 1900 года до сих пор осталось много белых пятен. Эти трагические события в течение многих лет довольно скупо освещались в историографии по идеологическим причинам. Хотя в начале XX века было опубликовано значительное количество источников и делались попытки анализа русско-китайской войны по свежим следам. События, которые происходили в Китае в те дни, и особенно с китайскими подданными, вызывают неоднозначные мнения и у историков, и у политиков обеих стран.

К концу XIX в. Китай подошел в положении страны, чье имперское величие было целиком разрушено ведущими иностранными державами. Активное проникновение иностранного влияния, подчинение страны заморским державам и продолжающееся обнищание населения, вызвали недовольство у китайцев из всех социальных слоев. Голод и стихийные бедствия 1898 года вызвали массовые восстания крестьянства и бедноты в ряде провинций Китая.

Причины боксёрского восстания коренились в экономико-политическом противостоянии Китая и великих держав того времени, в религиозном аспекте восстание выразилось во всеобщем протесте китайцев против иноземных религий заполонивших всю страну и прежде всего против христианства.

Зачинщиками и организаторами выступлений были многочисленные тайные общества, весьма традиционные для Китая. Наиболее массовым из них являлось общество Ихэтуаней, Эта тайная организация по своей сути была справедлива и выражала взгляды и интересы основной массы китайского народа. Она была радикально национал-патриотическая, хорошо изучившая иностранные действия в Китае. Она стала сеять семена ненависти к всему иностранному на китайскую почву, их семена вскоре дали превосходные всходы.

К июнь месяцу 1900 года, уже не было в северном Китае ни одного города, ни одной деревни, где не было бы «боксёров». Весь Северо-Западный Китай представлял собой сплошной лагерь, где китайская молодёжь, разжигаемая разными призывами к избиению иностранцев, училась гимнастике, фехтованию и рвалась в бой с «заморскими чертями».

В результате этих событий, правительство Китая, а за ним и все представители местной администрации, боясь, чтобы восставшее население после уничтожения европейцев не взялось бы и за них, начало играть двусмысленную роль, стремясь купировать смертельную угрозу своей власти и благополучия. В то время, когда европейцам обещалась полная безопасность, началось активное заигрывание с представителями разных тайных обществ, стремясь привлечь их на свою сторону.

Главный вожак Ихетуаней, грубый фанатик Лау-су, был принят и обласкан при дворе, а за тем выпущен на волю, между тем как до того он содержался под стражей. Вождями этой секты, по проискам правительства, явились сторонники двора, облекшиеся в личину сектантов и направившие цели общества исключительно против европейцев. Очевидно, правительство долго колебалось только потому, что не было убеждено в силе восстания, когда же его убедили в непобедимости и многочисленности повстанцев, то было решено пожертвовать ненавистными европейцами, чтобы спасти правящую династию и забрать то, что было потеряно в последние годы.

Регулярная китайская армия проявила самое активное сочувствие к повстанцам и ей уже не нужно было приказывать соединяться с восставшими, они и без того приняли в свои ряды толпы революционеров. Правившая страной вдовствующая императрица Цы Си после многочисленных донесений о объединение ихуэтуаней и солдат императорской армии была вынуждена всё таки определиться в политической ситуации.

Она, известная своим умением держаться за власть, откровенно боялась навлечь на себя народный гнев и потерять «трон». Уже в мае 1900 года она подписала высочайший указ, обращенный к повстанцам: «Пришло время следовать старому и испытанному пути наших предков. Помоги нам, божество Юй Хуан! Повинуйтесь и следуйте его наставлениям! Смерть иностранцам!». С повстанцами-ихэтуанями было установлено перемирие.

20 июня 1900 года вопреки позиции части сановников, императрица Цы Си подписала эдикт, объявляющий войну всем иностранным державам, участвовавшим в интервенции. В тот же день в Пекине был убит германский посланник фон Кеттелер, вопреки предупреждениям китайских властей покинувший посольский квартал.

Увы, единого фронта против иностранцев не получилось. Южные генералы-губернаторы вообще проигнорировали объявление войны со стороны императорского двора иностранцам, считая, что оно было сделано под давлением надвигающихся на Пекин отрядов ихэтуаней. А ведь именно юг, в частности провинция Гуандун и прилегающий к ней Гонконг, были основными центрами развития иностранного капитала в Китае, а поэтому выступление местных армейских подразделений против иностранцев в этих провинциях могло бы причинить существенный вред иностранцам и отвлечь силы от осады Пекина.

Основную роль в управлении страной играл уже не императорский двор, а окрепшие местные провинциальные элиты, который к тому же были сильно коррумпированы. В июне они просто заключили неформальный пакт с западными консульствами в Шанхае, гарантировав безопасность иностранцев на юге Китая, а также в пяти других провинциях по северному берегу Китая.

Китай, так долго молчавший и покорявшийся, перестал быть безвольным сломленным и униженным, он восстал на иностранцев, продажных и алчных миссионеров и правительство маньчжурской династии Цин, виня их в своих бедствиях.

Востание началось в Шаньдуне, затем охватило провинции Чжили, Шаньси и Северо-Восточный Китай, ознаменовалось вступлением ихэтуаней в крупные города, Пекин, Тяньцзинь. Главными участниками восстания являлись: китайские крестьяне, эксплуатируемые местными феодалами, на себе испытавшие все «прелести» благотворительной деятельности иностранных миссионеров, ремесленники, транспортные рабочие. В восстании участвовало немало буддийских и даосских монахов, так как борьбу народных масс вдохновляли тайные религиозные союзы. Против иностранных захватчиков выступили и правительственные войска после оккупации иностранными интервентами фортов Дагу.

Начав движение на востоке Китая против немцев, ихэтуани через два года заняли Пекин и двинулись на север, громить ненавистную русскую железную дорогу. В Пекине, на площади Тяньаньмэнь был казнен, распилен деревянной пилой, председатель правления КВЖД с китайской стороны Сюй Цзинчэн. Боевые действия русских войск в Маньчжурии развернулись в основном на территории КВЖД, на Печелийском фронте и на Амуре, в районе Благовещенск -Айгунь.

Весной 1900 года китайское население Маньчжурии усиленно и довольно беззастенчиво готовились к уничтожению всех европейцев. Русская администрация и военное командование несмотря на доклады своей агентуры и христиан-китайцев о активной деятельности Ихэтуаней и зная в подробностях о их активных приготовлениях, но не воспринимали их в серьёз. Из Харбина беспрерывно телеграфировали о том, что китайское правительство в самых дружественных отношениях к нашему, при этом упускалось из виду, что правительство Китая само может оказаться бессильным, да и выражалось ли оно в той жалкой продажной администрации, которая успокаивала наших строителей.

Но уже в 1899 году, китайское население Квантунского полуострова подстрекаемая ихэтуаньскими агитаторами выступило против русской власти. Вооружённые китайские отряды численностью 2000 человек под управлением Ма Ченкуя атаковали русскую таможенную заставу. Участились случаи неповиновения китайских крестьян недовольных налоговыми поборами, приведших к вооружённым столкновениям с человеческими жертвами. При этом все организованные выступления имели общее руководство и были тщательно подготовлены.

Район беспорядков распространился почти всю Маньчжурию. Население стало нападать на Охранную стражу, русских служащих и разрушать дорогу. Отголоски этих трагических событий были даже в Монголии и Кульдже . Ослабление русских сил Приамурского округа делало положение русских в северной Маньчжурии и в приграничной полосе весьма неблагоприятным, за исключением Харбина, где были сосредоточены основные силы русских.

Начальник охраны порт-артурской линии, полковник Мищенко, ясно убедился в опасности положения русского дела в Маньчжурии, он начал энергично настаивать на серьезных приготовлениях к противодействию мятежников. Но реальных разрешений от администрации на это добивался с большим трудом и не скоро. Высшие агенты постройки открыто высказывали, что он «порет горячку», а они считались знатоками Китая, им верили и их слушали. В конечном итоге всё таки было решено сосредоточить служащих дороги ближе к станциям, дабы иметь возможность собрать разбросанную по всей линии и разбитую на мелкие посты охранную стражу в более сильные посты. Но всеми правдами и неправдами администрация КВЖД старались оттянуть исполнение этого распоряжения.

В ответ а действия русских, китайцы в двое увеличили свои гарнизоны вновь прибывшими войсками и революционерами в Сеньючене, Инькоу, Хайчене, Ляояне, Мукдене, Телине и Каучензы. Как ни надеялись русские на лихость и подготовленность своих охранников и как ни были в действительности плохи китайские войска, численный перевес был настолько значительным, что они не считал себя готовым даже к обороне и просили начальника Квантунской области заменить все посты, расположенные в русских пределах, регулярными войсками высланными из Артура.

В российской столице, в ее официальных кругах, к народному восстанию в Китае отнеслись по-разному. По свидетельству графа С.Ю. Витте, военный министр генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин был чрезвычайно доволен начавшимся Ихэтуаньским восстанием, «потому что это… даст повод захватить Маньчжурию» и сделать из нее «нечто вроде Бухары».

Русский посланник Гирс, наблюдая за происходившими в стране событиями впадал в панику. Он чуть ли не каждый день слал телеграммы в Петербург, требуя вооруженного вмешательства России в дела Китая и конкретно ввода русских войск в Пекин. Одновременно с Гирсом интервенции в Китай требовал и Алексеевым главный начальник Квантунской области. 22 мая 1900 года он шлет депешу военному министру: «Лично считаю, что обстоятельства требуют энергичных действий в Пекине, притом внушительною силою».

День ото дня обостряющаяся обстановка на КВЖД вызывала обеспокоенность у русских военных властей на Дальнем Востоке. Еще 28 мая 1900 года начальник Главного штаба предупреждал Приамурского генерал-губернатора Н.И. Гродекова: «По сведениям из Китая, положение дел там ухудшается, и является опасение, что восстание может распространиться, направляясь к Маньчжурии и к нашим границам. Посему благоволите принять соответственные меры к предотвращению столкновений с соседним китайским населением и к бдительному надзору за нашими границами».

Однако обеспокоенность военных руководителей по поводу развития ситуации в Китае и вокруг КВЖД не разделялась администрацией железной дороги и российским МИД. Ни министр иностранных дел В.Н. Ламздорф с чиновниками из МИДа, ни военные не смогли четко определить политику России на Дальнем Востоке. Так, 19 июня чиновник МИД на правах консула в Северной Маньчжурии В.Ф. Люба сообщал: «В Гиринской и Хэйлунцзянской провинциях за последние месяцы не произошло никаких событий, которые вызвали бы серьезные опасения за будущее или необходимость в крайних мерах здесь».

24 июня главный инженер А. Югович доносил телеграммой из Харбина, что на линиях все обстоит благополучно и что губернаторы трех провинций Маньчжурии ручаются за безопасность русского персонала, если только русские сами не начнут враждебных действий.

Происходили активные контакты между Петербургом и Пекином, в частности, просьбу китайского правительства, адресованную России, не рассматривать боксёрское восстание как объявление войны, а непонятная сдержанность Николая II в этих трагических событиях удивляла. Император России, как всегда, не имел ни своего мнения, ни вообще каких то идей в области дальневосточной политики. Он традиционно колебался.

В это время на Печелийском театре военных действий дела настолько осложнились, что почти все войска из Порт-Артура были направлены туда, о Маньчжурии никто не беспокоился. Да и сам Порт-Артур в случае решительного наступления китайских повстанцев и частей регулярной китайской армии, мог бы бть захвачен. Однако русское руководство дороги, сумело так всех и себя в том числе убедить в безопасности, что когда залетела первая граната и раздался взрыв , это стало неприятным сюрпризом, и вся русская линия охраны была разнесена неожиданно, и даже сам Харбин был окружен сверх ожидания.

Согласно императорскому указу, изданному накануне нападения, китайские войска должны были полностью подчинить себе ЮМЖД. А главной задачей ихэтуаний и китайского командования, было создание условий, при которых вторжение русских войск в Маньчжурию было бы невозможным. Наиболее простым способом достижения таких условий были погромы на железнодорожных путях, многие из которых находились только на стадии строительства.

В административном отношении Маньчжурия делилась на три провинции: Гиринскую, Хайлунцзянскую и Цицикарскую. Их власти во время восстания «ихэтуаней» по-разному отнеслись к строительству КВЖД и российским гражданам, оказавшимся в Маньчжурии. Местные губернаторы - цзяньцзюни имели под личным командованием многочисленные войска и могли самым решительным образом повлиять на обстановку в своих провинциях.

Гиринский цзяньцзюнь Чан Шунь, пренебрегая опасностью быть обвиненным в сочувствии иностранцам, отказался выступить против России, отдав приказ уничтожить на территории одноимённого города отряда «боксёров».

Однако отношение к России другого императорского наместника в Маньчжурии – цицикарского цзяньцзюня Шоу Шаня было совсем иным. В ходе успехов «восстания большого кулака» глава Цицикарской провинции резко изменил свое отношение к железной дороге и ее работникам. Эта враждебность проявилась в нападении 5 июля 1900 года на русские береговые посты у города Айгуня, в откровенно провокационном обстреле через реку Амур в течение двух недель города Благовещенска.

Китайские власти в Южной Маньчжурии, по сути дела, санкционировали разрушение железной дороги на ее южном участке и Яньтайских копей местными регулярными войсками. Хотя в их обязанности, входила охрана железной дороги. Появление отрядов ихэтуаней и их нападение на КВЖД и ЮМЖД, застали врасплох прежде всего администрацию и строителей железной дороги. Тысячи русских людей стали заложниками бездарной политики в Китае русского правительства и его финансово-промышленного лобби.

22 июня враждебные действия восставших китайцев неожиданно разразились в Мукденской провинции на всем участке Телин — Генкоу. В Мукдене была разрушена католическая миссия, сожжена церковь, разграблены европейские магазины.

Между тем официальные китайские власти продолжали признаваться в дружественном отношении к русским на КВЖД. А. Югович был уведомлен о начале мобилизации в Цицикарской провинции самим губернатором, который объяснил эту меру желанием «охранять русские постройки от нападения мятежников». Однако на следующий день этот губернатор совместно с губернатором Гирина заявили главному инженеру, что в случае нападений на русских подданных они «не ручаются за поведение своих солдат».

Местные китайские власти, подчиняясь приказаниям Пекина, объявили открытую войну русским гарнизонам. Губернатор Цицикара Шоу Шань телеграфировал главному инженеру КВЖД, что он «сравняет с землей порт и город Харбин, уничтожит всех русских и победоносно войдет в Хабаровск»{310}.

24 июня русские телеграфисты со станции Телин перехватили указ маньчжурского императора, предписывавший войскам присоединиться к «боксерам». В развитие этого 25 июня губернаторы трех маньчжурских провинций предложили А. Юговичу сдать китайским агентам весь железнодорожный материал и удалиться из Маньчжурии с русскими служащими и войсками охраны. На этот фактический ультиматум китайских властей главный инженер КВЖД ответил категорическим отказом.

На следующий день китайские войска совместно с отрядами «боксеров» начали выдвигаться со всех сторон к железнодорожной трассе. 27 июня главный инженер А. Югович, поняв всю опасность положения, отдал приказ об эвакуации русского персонала и запросил войска из Квантуна для охраны Южной линии дороги.

Командующий войсками Квантунской области вице-адмирал Е.И. Алексеев немедленно направил отряд русских войск для взятия под охрану железнодорожной линии. Отряду предписывалось «ограничиться только охраной пути и телеграфа, воздержаться от враждебных действий против китайских войск и населения».

В соответствии с планом отступление персонала КВЖД должно было проводиться в строгом порядке. Персонал трех восточных участков Западной части линии и трех западных участков Восточной, шести центральных железнодорожных участков сосредоточивался в районе Харбина. Служащие участка севернее Телина на Южной линии собирались на станции Сунгари И, в 120 км к югу от Харбина на пересечении железнодорожного пути с рекой Сунгари. Персонал с остальных участков должен был отступать по наикратчайшему пути прямо к русской границе: с западных участков, в Забайкальскую область; с восточных, в Приморскую область; с участков южнее Телина, в Квантун.

Наиболее сложно и во многом трагично складывалось отступление русского персонала железной дороги и охранной стражи с Южной ветви КВЖД. Началом боевых действий в Маньчжурии можно считать 22 июня 1900 года, когда регулярные китайские войска совершили ряд нападений на полосу отчуждения ЮМЖД. В районе Ляояна начались масштабные беспорядки. Толпы озверевших китайцев стали разрушать железнодорожные пути и здания, были уничтожены Яньтайские каменноугольные копи. Командующий охранной стражей южного участка КВЖД полковник Мищенко собрав в Ляояне отряд из 224 казаков и солдат при пяти офицерах, сумел отразить неоднократные атаки превосходящих сил китайцев.

Но не имея возможности продолжать оборону он был вынужден оставить Ляоян и двинуться на юг к станции Дашицяо. Навстречу Мищенко из Инкоу вышел отряд штабс-капитана Страхова. Вместе с солдатами и казаками отступали служащие КВЖД с семьями. Отступали по бездорожью и с боями, по дороге присоединялись новые отряды, отступавшие с соседних постов, а так же и подошедшей на помощь роты 7-го Восточно-Сибирского полка из Квантуна.

Это отступление было успешным благодаря стойкости и опыту Охранной стражи, да и китайские войска действовали неслаженно и нерешительно. Потери Охранной стражи при отступлении из Ляояна составили 55 человек, в том числе 18 убитых и 6 пропавших без вести. За несколько дней китайским войскам удалось захватить большую часть ЮМЖД.

Отступление русского персонала ЮМЖД и охранной стражи с китайской территории сопровождалось множеством трудностей. Прежде всего отступающие находились под непрерывным и в некоторых местах ожесточенным обстрелом со стороны китайских войск и «боксеров». Неоднократно русским инженерам, техникам и стражникам приходилось отражать атаки и нападения противника.

Судьба небольших отрядов и групп служащих и охраны дороги часто оказывалась печальной. 23 июня китайцы напали на станцию Суетунь между Мукденом и Ляояном. Там находилось 5 русских служащих и 12 охранников. Русские отбивались до последнего патрона, а затем попытались прорваться врукопашную, но вырваться из окружения удалось лишь пятерым. Остальные русские погибли, а китайцы надругались над телами, вырезав на груди кресты. Спасшимся только 13 июля удалось добраться по реке Ляохэ до Инкоу, но один из них вскоре умер от изнеможения.

Еще более трагической оказалась судьба русского отряда в Мукдене. После нескольких дней провокаций и диверсий, 23 июня, китайские войска силой 5 тысяч человек начали наступление на русский гарнизон, состоявший из 39 чинов охранной стражи и 21 служащего, в числе которых было две женщины.

Первый налет китайцев русский отряд под командованием поручика Валевского отразил. Видя безвыходность дальнейшего сопротивления, в ночь на 24 июня русские отступили на юг вдоль железной дороги, стараясь обходить китайские населенные пункты стороной. По пути к ним присоединялись одиночные солдаты и группы охранной стражи. К вечеру 24 июня отряд Валевского наткнулся на многочисленные китайские войска. Русскому отряду пришлось «прочистить» дорогу штыками. Взяв одну из маленьких станций, Валевский нашел «два русских трупа, ужасно изуродованных, с отрубленными головами и руками и вскрытой грудью». Не застав в Ляояне русских войск, которые к тому времени уже успели покинуть этот город, Валевский решился отступать не на юг, где было много китайских войск, а на восток, к корейской границе.

28 июня русский отряд был завлечен в засаду китайским проводником. В ожесточенном бою поручик Валевский погиб, получив смертельное ранение. Гибель командира вызвала панику и разногласия в рядах русского отряда. Инженер Б.А. Верховский отказался возглавить отряд и незаметно отделился от него с группой в 10 человек, намереваясь пробиваться к югу. Остальная часть отряда в количестве 58 человек под командованием унтер-офицера Филипенко продолжила путь к востоку, как и планировал погибший Валевский. После целого ряда трудностей и лишений, ожесточенных стычек с китайцами отряд Филипенко в составе 56 человек , пройдя 340 километров в тылу противника, добрался до Сеула, а затем, Порт-Артура. .

Судьба отколовшейся от общего отряда группы инженера Верховского была трагична. Эта группа вскоре вновь разделилась, и уже маленькие группки русских просачивались в направлении юга и востока. Большинство из них попало в плен к китайцам, 5 человек были замучены в плену до смерти. Самого Верховского китайцы убили, отрезали голову и выставили ее в клетке на обозрение на крепостной стене в Ляояне.

Отступление русских гарнизонов на Южной ветке железной дороги, находящихся севернее Мукдена, производилось в сторону Харбина. Гарнизон Телина под командованием штабс-капитана С.А. Ржевуцкого, состоявший из 200 чинов охранной стражи, мужественно отражал атаки и нападения китайцев начиная с 20 июня.

Получив информацию о подходе регулярных китайских войск, Ржевуцкий решается отступить в сторону Харбина. Вместе с его отрядом выступили 200 служащих с семьями и 250 китайцев-христиан. Отряд шел с ежедневными боями, неся большие потери. Одновременно отряд вырос численно почти в два раза за счет присоединения к нему русских гарнизонов и караулов. 7 июля отряд вошел в Харбин, потеряв 10 человек убитыми и умершими, 30 ранеными и 3 без вести пропавшими.

Сложность операции по эвакуации с ЮМЖД заключалась в том, что вместе с персоналом следовали их семьи, женщины и дети, а также небольшие группы представителей других европейских государств, миссионеры, инженеры, дипломатические представители и китайцы-христиане. Затрудняло движение отступающих русских колонн наиболее ценное имущество КВЖД, которое персонал вынужден был везти с собой, кассы, документацию, некоторое оборудование. Китайцы по торошению к русским вели себя не как люди, а как звери, и не обладая никакими нравственными качествами.

Глава провинции Шоу-Шань потребовал немедленно занять города Мукдэн, Гирин, Харбин и Владивосток, тем самым лишить русских центрального управления КВЖД выгнать их из Маньчжурии.

Двадцать седьмого июня китайцы подошли к Харбину, отрезав русский гарнизон города от снабжения по Южно-Маньчжурской железной дороге. Кроме того, китайцы сумели испортить телеграф, чтобы русские не смогли вызвать подкрепление. Руководители гарнизона понимали, что в скором времени может начаться полноценная осада города. Командование обороной принял на себя генерал Гернгросс.

Город Харбин , немалую часть населения которого составляли русские, во время тех событий обезлюдел. Этому предшествовали следующие события. От цицикарского цзянцзюня Шоу Шаня было получено письмо, в котором он позволил себе писать, что до него дошел слух, будто в Харбине собралось много русских с женами и детьми и что они «от страха оглашают воздух воплями и плачем». Поэтому, мол, он гарантирует всем им безопасный отъезд в Хабаровск, но только без оружия – иначе он «всех истребит». Пока сообщение по р. Сунгари не было прервано, удалось эвакуировать из Харбина женщин и детей и тех железнодорожных служащих, которые сопровождали денежную отчетность.

С самого начала обороны Харбина главный инженер А.И. Югович и генерал-майор А.А. Гернгросс отправили из города по реке Сунгари всех женщин и детей, а мужчинам, способным держать оружие в руках, остаться в городе и вместе с Охранной стражей железной дороги защищать город от китайских войск цзяньцзюня Цицикара до подхода помощи из России. Пароходы и баржи с женщинами и детьми подверглись артиллерийскому обстрелу и буквально расстреливались с берегов хунхузами, подразделениями регулярной китайской армии и отрядами «боксёров», среди пассажиров были убитые и раненые. Но стражники мужественно защищали суда, вели бой, удерживая китайцев на значительном расстоянии. Они занимали оборону за мешками с песком, сложенными вдоль бортов судов, и вели огонь без остановки судна.

Так, благодаря мужеству и стойкости шести стражников во главе с поручиком С.А. Злобиным удалось провести из Харбина в Хабаровск караван судов, состоявший из парохода «Одесса» и двух барж, на которых перевозилось более 1000 пассажиров, это были служащие железной дороги и члены их семей. На обратном пути все пароходы везли в город оружие и боеприпасы. Город готовился к осаде. у Сеньсиня и ниже по течению Сунгари китайскими солдатами. Когда суда прибыли в Хабаровск, то на них оказалось много убитых и раненых. На пароходах из Харбина в Россию были переправлены помимо семей документация и деньги правления железной дороги. 11 июля ушел последний транспорт, увозивший раненых при отступлении с КВЖД рабочих и охранников.

Главную роль в осаде Харбина сыграли войска цзянцзюня Цицикарской провинции Шоу Шаня, из Хуланьчена, города, находившегося в 7—8 километрах к северу от Харбина. Во всех окрестных китайских населенных пунктах велась активная пропаганда против иностранцев, в отряды повстанцев вербовались добровольцы, китайские войска вели активную боевую учебу. К середине июля русские караулы и заставы полностью покинули все станции и объекты на Южной ветке железной дороги, отошли в Харбин.

В середине июля Харбин подвергся первому масштабному натиску со стороны противника, его гарнизон состоял из 8 рот, 10 сотен, 2300 штыков и 1130 сабель с тремя орудиями. Вооружение состояло преимущественно из охотничьих ружей и винтовок, имевших крайне ограниченный запас патронов. Силы осадивших Харбин китайцев оценивались русской разведкой в 8000 человек.

Благодаря принятым мерам удалось заблаговременно обнаружить приближение передового отряда противника численностью около 800 человек и занять оборону. Поэтому когда 10 июля китайцы предприняли первую попытку овладеть городом ударом с севера, она не увенчалась успехом. Отступив, мятежники решили дождаться подхода главных сил.

В это время весь русский гарнизон Харбина был сосредоточен на Пристани. С подходом главных сил, китайцы начали активное наступления и заняли кирпичный завод в километре от Нового города. Они установили там 4-орудийную батарею и начали обстрел Пристани и Нового города. 13 июля, переправившись через Сунгари, китайцы при поддержке артиллерии начали наступление на Харбин с востока. Маневр врага был своевременно обнаружен русской разведкой, и на угрожаемое направление направлено подкрепление, снятое с других участков обороны. В результате стражники не только выдержали удар, но и сами контратаковали противника во фланг. Под их натиском китайцы поспешно отступили, оставив на поле боя несколько сот убитых и раненых, а также два орудия и зарядные ящики к ним. Урон русских составил пять человек убитыми и десять ранеными. Трофейные орудия немедленно были использованы для усиления обороны. Первая победа оказала огромное вдохновляющее влияние на русский гарнизон Харбина и одновременно деморализовала китайские войска.

16 июля китайцы предприняли третью попытку овладеть городом, но и она не увенчалась успехом. Выдвижение их отрядов было вскрыто разведкой, а наступление отражено огнем с позиций, оборудованных на подступах к городу. В том бою стражники потеряли 13 человек убитыми и 44 были ранены. Пять дней спустя на выручку Харбину на пароходах из Хабаровска по р. Сунгари прибыл войсковой отряд под командованием генерала В.В. Сахарова.

Осада Харбина закончилась только с подходом русских войск из Хабаровска и Пограничной. Китайцам не удалось вытеснить русских из Харбина ни дипломатическим путем, ни путем психологического давления, ни с помощью военной силы. Столица КВЖД осталась за русскими. В дальнейшем ей суждено было сыграть важную роль в развернувшихся к тому времени военных действиях в Маньчжурии. Китайцы, имея практически трехкратное преимущество в силе, так и не смогли захватить город. Генерал Гернгросс за умелые действия был награжден Георгиевским крестом.

Китайские войска в первой половине июня еще не имели четких инструкций о том, как относиться к русским гарнизонам. В результате этого в большинстве районов КВЖД русским удавалось избегать боевых стычек с китайскими гарнизонами. Последние ставили перед собой цель не столько уничтожение русских, сколько их изгнание, «выдавливание» с территории Маньчжурии и разрушение железнодорожного полотна и станционных построек.

Отступление с западной линии КВЖД началось в сложной ситуации. 26 июня цицикарский цзянцзюнь Шоу Шань сообщил А.И. Юговичу, что мукденский цзянцзюнь предлагает русским оставить постройку железной дороги. Сам Шоу заявил, что тоже придерживается такого же мнения и в свою очередь гарантирует безопасность русских в пути и «рекомендует после водворения порядка вернуться и продолжить стройку». Югович не согласился с предложением Шоу. Но рабочие стали бросать работу, население начало самостоятельно вооружаться. Утром 28 июня китайские власти предложили покинуть дорогу непосредственно уже начальникам участков и командирам охраны. Русские заявили, что без приказа отступать не могут и будут обороняться.

В Хайларе китайский генерал трижды посылал своего официального переводчика к инженеру Рыжову, убеждая его избежать кровопролития, так как он получил приказ в 9 утра 29 июня открыть военные действия. Подобное было и на станции Фуляэрди около Цицикара. Лишь к концу дня 28 июня на западную линию пришел приказ А.И. Юговича об отступлении. Станцию Хайлар служащие и охрана 2-го участка под руководством инженера Рыжова покинули вечером 28 июня, оставив там все имущество, в том числе и 10 тыс. пудов муки. На следующий день китайцы провели салют и заняли станцию. Русский отряд в составе 200 рабочих и более 200 охранников успешно вышел на границу к Старо-Цурухайтую.

Без потерь прошло отступление и с соседних участков под руководством инженеров Пиотровского и Онуфровича. Несколько сложнее был отход 4 участка инженера Н.Н. Бочарова со станции Хинган. Русский обоз в составе 865 подвод, 56 из которых везли серебро, выступил на запад. В составе отряда были 3 тысячи русских служащих с семьями и охранная стража. По дороге Бочаров подбирал посты со станций, некоторые из которых уже приняли участие в вооруженных стычках. Хайлар русские обошли стороной, построили для этого мост через реку и 5 июля пришли в Старо-Цурухайтуй.

Трагично сложилась лишь судьба казенного обоза с мукой 4-го участка. Обоз был весь разграблен, 11 конюхов и женщина были убиты, удалось спастись лишь старшему обозному.

Тяжелее всего было отступление русских с участков между станциями Хинган и Фуляэрди. Пост со станции Няньцзышань урядника Золотарева с 12 казаками и 10 служащими около станции Чингиз-хан был встречен китайским огнем и повернул на станцию Фуляэрди. Но узнав, что и та станция уже оставлена, русские двинулись к Хайлару, соединившись с рабочими с лесозаготовок. Казаки спрятали оружие и тоже назвались рабочими, и китайские солдаты пропустили русский отряд, дав им даже провожатых до границы.

Посты со станций Ялу, Барим и Халасу несколько раз попадали под обстрел китайских войск, убито было несколько казаков и десятник, около 50 человек бежали и пропали в горах. На станции Бухэду русские посты были задержаны, от них требовали сдачи оружия, но, получив взятку, китайский полковник пропустил железнодорожников.

Главным отрядом, который собирал посты вдоль дороги, был отряд Смолянинова с 60 казаками и обоз со 100 русскими служащими с семьями, выходившими с 5-го участка дороги инженера С.Ц. Оффенберга. Он выступил 28 июня со станции Чжаланьтунь в сопровождении китайских солдат. Пройдя за 10 дней 420 верст, собрав разрозненные посты и встретив в конце пути еще 50 русских рабочих с семьями, 5-й участок 8 июля прибыл в Старо-Цурухайтуй. Этим закончилось отступление русских с железной дороги западнее Цицикара.

Отступление с участков западной линии, расположенных восточнее Цицикара, производилось в Харбин. Утром 28 июня командир 5-й сотни охранной стражи штабс-капитан Ивашкевич приехал в Цицикар, там он узнал, что ночью цзянцзюнь провел торжественное богослужение в кумирне с окроплением кровью пушек и другого оружия.

Вскоре китайский отряд занял здание Русско-Китайского банка и наложил арест на серебро. Там же посыльные передали Ивашкевичу сообщения из Хайлара и Харбина о начале военных действий. В тот же день начальник 6-го участка инженер А.А. Гершов получил приглашение от цзянцзюня на обед, но не поехал. Вечером русские загрузились в поезд и отправились на восток, оставив до утра на мосту 10 казаков дожидаться отставших. Подобрав посты по дороге, поезд 30 июня прибыл к Сунгари, и служащие переправились на пароходе в Харбин.

Отступление с восточной линии складывалось по-другому. Получив 27 июня приказ А.А. Гернгросса, полковник Денисов со своей сотней и служащими 11 -го участка отступил 29 июня от Вэйшахэ к Муданьцзяну. Все 450 служащих 11-го участка инженера М.А. Амосова затем выехали в Россию, и там, за исключением 63 человек, сразу уволились. Служащие 12-го и 13-го участков инженера Н.С. Свиянина стали также выезжать на станцию Пограничная. Однако в связи с тем, что русские войска вступили в Маньчжурию и заняли дорогу до реки Муданьцзян, решено было продолжить работы на этих участках. Но 12 июля Н.С. Свиягин телеграфировал С.Ю. Витте: "Ввиду полной невозможности производить работы приказал 12 участку привести в порядок имущество дороги, поставить при нем караулы охранной стражи под прикрытием войск и выехать со станции Мудань-цзянь в Мо-до-ши.

Для усиления охраны оставляемого имущества в этот район была направлена 17-я сотня Охранной стражи полковника Фон-Виннинга. Китайцы пытались остановить ее движение 27 июня около Мурени в лесу произошел бой. Казаки, потеряв в бою троих убитыми, разбили китайцев и заставили их отступить. Участок Муданьцзян — Пограничная остался под контролем России.

Отступление с трех западных участков восточной линии производилось в Харбин. 28 июня на двух поездах выехали служащие инженера Тихомирова со станции Имяньпо. Вечером этого же дня они забрали со станции Маоэршань участок инженера Варгасова. Паническое отступление сопровождалось пьянством, но благодаря решительным действиям штабс-капитана Скарятина все спиртное в вагонах было уничтожено и порядок восстановлен. Вечером 30 июня поезда забрали служащих со станции Сяолин с С.Н. Хилковым во главе. При отступлении все имущество сразу же растаскивалось китайцами, которые заранее занимали места у дверей и окон русских домов. Ключи от некоторых складов сдавали китайским властям. Собрав по дороге посты, благополучно миновав Ашихэ, уже оставленный охраной, поезда прибыли в Харбин.

А.И. Югович приказал восстановить линию Харбин — Эрценцзянцзы, старшим назначался С.Н. Хилков. Переговоры с властями Ашихэ оказались бесполезными, и поздно вечером от станции Ашихэ начала отступление Охранная стража штабс-капитана Баркана. Поскольку дорога уже была разрушена и около Харбина стояли китайские войска, охранники бросили поезда и пробивались в обход. Вся дорога восточнее Харбина была оставлена и разрушена.

Кроме собственно дороги, много русских работало на лесозаготовках в верховьях Сунгари. Администрация лесозаготовок находилась в Гирине, расположенном в 120 верстах от КВЖД и в 250—350 верстах от лесных участков. Русский поселок находился в 2 верстах от города, начальником совета колонии был Е. В. Даннель. Охрану осуществляла 2-я сотня штабс-капитана В.М. Савицкого и 50 солдат 1-й роты поручика Едренова. В начале июня В.М. Савицкий снял все отдаленные посты, а в середине месяца все семьи выехали в Харбин. 28 июня был доставлен приказ А.А. Гернгросса не оставлять Гирина, а обороняться и ждать подкреплений. В этот же день серебро Русско-Китайского банка было сдано на хранение цзюнцзюню, а контора КВЖД с документами и частью служащих под охраной 18 стражников выехала в Харбин, остальные служащие уехали наследующий день. В.М. Савицкий с 56 казаками имел охранную грамоту цзюнцзюня и, забрав пост охраны унтер-офицера Гарбышева с 12 стрелками, он решил дожидаться подкреплений. Но в одном из постоялых дворов китайские солдаты в упор расстреляли русский отряд. За несколько минут погибли 12 человек, 5 были ранены и 6 пропали без вести, остальные вырвались из окружения, потеряв всех лошадей. Отряд, имея на руках 4 тяжелораненых и потеряв часть своего состава по дороге, добрался до Харбина лишь 8 июля. В эти дни два отряда, посланные им на помощь, не смогли пробиться к Гирину, встреченные китайским огнем в 60 верстах от города. Несколько десятков русских обслуживали и охраняли склады и пристань КВЖД напротив города Саньсина. Руководство этой колонией взял на себя полковник в отставке Винников. На переговорах с фудутуном он выяснил, что Цзилинь не воюет с русскими, но на левом берегу реки, войска провинции Хэйлунцзян, и от них фудутун защитить русскую колонию не может.

Русский отряд в 49 человек загрузился на баржу и встал на якоре у правого берега, подбирая отдельных русских, спасавшихся от китайцев. Китайские войска с левого берега атаковали баржу. Проходивший мимо пароход "Воевода Толбузин" русским не помог, и Винников попытался самостоятельно спуститься вниз по реке. Напротив крепости Баятунь баржа села на мель и попала под огонь крепостных орудий, Винников и еще один человек погибли. Благодаря прибывшей воде баржа пошла дальше и 10 июля встретила русские войска, вскоре пароход " Молли " доставил ее в Хабаровск». 

Отступление русского персонала КВЖД и охранной стражи продолжалось в течение полумесяца. Отход русских отрядов из всех пунктов КВЖД осуществлялся в целом организованно. Вместе с тем администрацией КВЖД и охранной стражей не все было сделано для того, чтобы вовремя вывести персонал и имущество железной дороги из под ударов мятежников.

В общей сложности русские отряды при отступлении с КВЖД потеряли около 100 человек погибшими и пропавшими без вести, включая не только военнослужащих, но и железнодорожных служащих и членов их семей.

Китайцы проявили крайнюю жестокость по отношению к тем русским, кто попадал в их руки. С другой стороны, отступающие русские отряды не были ограничены в применении оружия против мирного населения китайских деревень, через которые они отступали.

Железнодорожный путь был полностью разорен. Подвижной состав, мосты, здания, склады сожжены, телеграф уничтожен, рельсы развинчены. В общей сложности ущерб от разрушений на КВЖД и ЮМЖД, причиненный ихэтуанями во время июльских набегов,составил свыше 72 миллионов рублей: из 1 300 верст железнодорожного пути было разрушено около 900. В особенности пострадал западный участок КВЖД. Пути на отдельных участках были восстановлены лишь в 1901 году охраной в виде сил новообразованного Заамурского округа Пограничной стражи.

Только с окончанием военных действий в Маньчжурии русский персонал вернулся на КВЖД, полотно и постройки на трассе были в кратчайшие сроки восстановлены и сданы в эксплуатацию.

Маньчжурская война 1900-1901 гг. Оборона Благовещенска.

Русско-китайская война, начавшаяся в столичной провинции Китая, Чжили, через месяц достигла русской границы. Боевые действия не только затронули территорию России, но именно в Амурской области, в районе Благовещенска, оказались наиболее ожесточенными и продолжительными. Ожесточенность конфликта, было проявлением возникших еще в XVII веке противоречий интересов России и Китая в Приамурье. Обе стороны понимали, что от исхода борьбы за Амур, единственную транспортную артерию, соединяющую восточные регионы с центром России, во многом зависит дальнейшее развитие русско-китайских отношений. Инициатива в развитии событий на Амуре исходила не от Петербурга и Пекина, а была в руках местных властей Благовещенска и Айгуна, Хабаровска и Цицикара.

Инициаторами нападений на русских в Маньчжурии и на берегах Амура в большинстве случаев были не ихэтуани или хунхузы, а китайские чиновники и военные. У власти, как в Цицикаре, в центре провинции Хэйлунцзян, так и в Айгуне, стояли чиновники, настроенные, во-первых, патриотически, во вторых, явно антирусски. Это были военный губернатор провинции Хэйлунцзян Шоу Шань, и местный начальник округа, Фэн Сян, которые им сочувствовали, которые хотели пересмотреть условия заключённых полвека назад договоров, . Они оказались единственные из местных китайских администраторов во всей Манчжурии, кто поддержал фанатиков Ихэтуаней и отдал приказ о начале военных действий против России. В трех северо-восточных провинциях Маньчжурии имелось до ста тысяч китайских солдат. Боевая их мощь была сравнительно невелика, но их командиры надеялись на большой численный перевес над русскими.

За год до нападения на Благовещенск. Появились различные тайные общества китайцев, недовольных вмешательством зарубежных государств во внутреннюю политику Цинской империи. В ряде провинций в Китае начались локальные восстания против иностранцев, а потом и их убийства. Эти волнения стали явным сигналом о надвигающейся бури народного гнева в Поднебесной империи. В Благовещенске получали «корреспонденции» о ходе военных действий. Поскольку смута на тот момент длилась более года, к этим известиям привыкли , «мол, всегда у них неспокойно!»

11 июня 1900 года пришло Высочайшее повеление о приведении войск Приамурского военного округа на военное положение. 12 июня 1900 г. была объявлена мобилизация войск Приамурского военного округа. В Амурской области она проходила под руководством военного губернатора и наказного атамана Амурского казачьего войска генерал-майора К.Н.Грибского.

Подчиняясь распоряжению губернатора , 29 июня войска покинули Благовещенск. На нескольких пароходах и баржах они отправились в Хабаровск, уже оттуда, в Харбин. Отправка была праздничной: на пристани провели молебен, в присутствии командующего войсками области, военного губернатора, чинов от городской администрации и жителей города.

С уходом в Хабаровск первоочередных казачьих сотен, 4-го Восточно-Сибирского батальона и 1-й батареи гарнизон Благовещенска был значительно ослаблен. Остались в городе: 2-й Восточно-Сибирский батальон, запасный батальон, три сотни Амурского казачьего полка, местная команда, 2-я батарея Восточно-Сибирской артиллерийской бригады. При этом в запасном батальоне были вооружены только 1-я и 2-я роты, в артиллерийской батарее насчитывалось ограниченное количество снарядов. В это же время на другом берегу Амура, наоборот, стали скапливаться войска, активно производились инженерные работы. Жители города, утром и вечером, стали регулярно слышать звуки армейского горна с той стороны.

В городе никто не подумал, что речь идет об опасности именно здесь, в Благовещенске. И горожане-обыватели, и военные понимали, что будет мобилизация то есть сбор войск для отправки в Китай где шли военные действия. Русские войска должны были прибыть к Харбину, а это было очень далеко от Благовещенска. В свою очередь амурские крестьяне были очень недовольны объявленной мобилизацией, так как она пришлась на время страды, поэтому они терпели убытки, бросая поля необработанными. В связи с этим нередки были случаи нападения на тех китайцев, которые жили и работали тут же, в Благовещенске. Злые и пьяные русские мужики избивали мелких китайских торговцев: «Из-за вас, твари, идем кровь проливать».

Факт отправки большей части Благовещенского гарнизона в Хабаровск был известен китайскому командованию. Территория Зазейского района была наиболее слабым местом в линии российской границы. На протяжении более сотни километров здесь не было русских войск. Именно в Зазейском районе в последствие развернулись решающие военные действия, так как китайцы выбрали это направление, как наиболее перспективное для наступления на Благовещенск.

Первыми забеспокоилось китайское население проживающие в городе и его окрестных сёлах. Некоторые торговцы сворачивали лавочки, требовали уплаты долгов, переводили рубли в золото и переправлялись к себе. Китайские рабочие уходили с приисков, иногда они шатались по городу и шумели. Они сумели тихо и скрытно скупить всё стрелковое оружие в оружейных магазинах.

Но самыми, наверное, страшными, были предупреждения от «доброжелательных китайцев». Те, кто долго служил у русских, поварами, няньками, подмастерьем, шептали: «Скоро плохо будет». Поползли слухи, что маньчжуры вот-вот нападут: «мужчин вырежут, а женщин заберут в услужение». Трудно было простому обывателю отличить, где паника, а где серьезная информация. Среди множества «желтых» слухов тонули предупреждения образованных китайцев, работающих с русскими, что в первых числах июля ожидается нападение.

Хотя ещё, незадолго до начала боевых действий, русские мясники закупавшие мясо в Китае сообщали, что в горах под Сахаляном было сосредоточено до 7 тысяч китайских войск. Никто из жителей города не верил, что обычно трусливые маньчжуры «Ходя» совершат что-то опасное. На Китай и китайцев всегда смотрели настолько презрительно, их трусость была очень знакома жителям приграничья. Большинство населения не верило и от слухов отмахивалось. Тем более что китайская администрация, наоборот, подчеркивала дружеские и долговременные отношения с русским соседом: например, за месяц до нападения перевела 1000 лан серебра, на устройство в Благовещенске русской школы для китайцев.

Все в городе, прекрасно отдавали себе отчет в том, что Благовещенск не защищен и что об этом известно китайцам. Могучая империя, которая должна была защитить жителей Благовещенска, оказалась где-то невероятно далеко. Страх увеличивался ещё и тем, что враг был не только «снаружи», в Китае, на другом берегу Амура, но внутри, в самом городе. С весны 1900 года в отношениях между жителями двух соседних государств, почувствовалась большая напряженность и натянутость, что стало особенно заметно.

Ещё в июне, когда обстановка в городе стала тревожной, военный губернатор К. Н. Грибский встречался с представителями городской думы. Среди других проблем возможной обороны города говорили и о пребывании в Благовещенске китайцев. Губернатор отметил, что «правительство великой Российской империи никому не позволит обижать мирных граждан».

. К 1900 году постоянное население Благовещенска достигло 50 тыс. человек, здесь также были да еще нескольких десятков тысяч сезонных рабочих, которые отправлялись из него на золотые прииски и обслуживали навигацию по Амуру. Большую их часть наёмных рабочих составляли китайцы. Кроме того, практически каждая зажиточная семья города имела китайскую прислугу, китайцы контролировали мелкую, среднюю и часть крупной торговли, содержали многочисленные рестораны, кабаки и развлекательные учреждения, снабжали город овощами, строили, обеспечивали нормальное функционирование коммунального хозяйства. Повседневная жизнь и экономическая деятельность всего населения этого зажиточного, процветающего, культурного, по местным понятиям, города были немыслимы без китайцев. Их присутствие было постоянным, всепроникающим и жизненно необходимым. С другой стороны, они не воспринимались русским населением как часть городского сообщества, пусть даже неравноправная.

Кроме того, на левом берегу Амура ещё со времен Айгунского договора с 1858 года находился так называемый Зазейский район, или «Маньчжурский клин». По условиям договора цинские подданные, которые проживали на левом берегу Амура, могли оставаться в местах своего проживания. По разным данным к 1900 году там проживало от 15 до 35 тысяч китайского населения. На российской территории это был анклав со своеобразным коридором, через который с того берега шли банды хунхузов, китайцы и маньчжуры на заработок, провозилась контрабанда, вывозилось противозаконно добытое старателями золота. Это была территория постоянных конфликтов, там были курильни опиума и многочисленные питейные заведения . И хотя эта земля считалась российской, само население находилось под юрисдикцией айгунских властей. За год до начала этих событий на территории Приамурья начали появляться прокламации и угрозы. И даже в казачьих станицах появлялись агенты ихэтуаней, которые так же разбрасывали прокламации на русском языке.

Боясь погромов и массовых убийств со стороны китайцев проживающих в многочисленных поселениях «Маньчжурского клина», крестьяне Зазейского района сами организовали вооружённые отряды и даже начали заниматься строевой подготовкой, среди них немало нашлось служивых. Военные, оставшиеся в городе, в том числе казаки, назначили караулы, которые контролировали сохранность телеграфной линии и дровяных складов на пристани.

Военные действия на Амуре начались 1 июля 1900 г. провокационным нападением китайцев на русские суда. Шедший в Благовещенск пароход “Михаил” с пятью баржами, на одной из которых были артиллерийские припасы, был обстрелян выше города Айгуна, в котором размещалась местная маньчжурская администрация и стоял военный гарнизон, из окопов у селения Сы-ды-гоу . Весь берег от Айгуна до Сахаляна к этому времени был изрыты окопами и другими военно-инженерными сооружениями, занятыми артиллерией и войсками.

Сопровождавший груз штабс-капитан Кривцов, высадившись на берег, был препровожден к амбаню, который объявил, что им получен императорский приказ запрещающий плавание русских судов по Амуру. На обратном пути Кривцов и сопровождавший его артиллерист неожиданно были связаны и брошены в фанзу китайским конвоем. Позже они были освобождены по приказанию нойона, доставлены в Сахалян и затем переправлены в Благовещенск. В то же время к “Михаилу” подошел пароход “Селенга” с пограничным комиссаром, Генерального штаба подполковником В.Б. Кольдшмидтом, возвращавшимся от Сычевского переката. Капитан парохода доложил Кольдшмидту о сложившийся ситуации, китайцы с берега приглашали его для переговоров. Тот, видя явные приготовления к стрельбе, приказал пароходам отправляться. При отходе судов китайцами вновь был начат ружейный и орудийный обстрел, который не прекращался до подхода к нашему пограничному посту N 1. Пароходы, взяв команду поста, прибыли в Благовещенск изрешеченные пулями и осколками гранат.

Сам факт нападения дал понять военному губернатору Амурской области генерал-майору К.Н. Грибскому, что территория области уязвима в военном отношении и необходимо срочно предпринимать меры по защите границы. Особую тревогу у русской администрации и командования вызывал и тот факт, что маньчжурским населением, численность около 25000 человек, в конце июня-начале июля была покинута территория Зазейского района, расположенного юго-восточнее Благовещенска на протяжении почти 100 верст по Амуру. На опустевшей территории скрывались многочисленные группы вооруженных маньчжур, ждущих своего часа. Русские военные власти предполагали наличие до 18 тысяч знаменных войск и повстанцев в Айгунском фудутунстве, основу которого составляло население Зазейского района и городок Айгун, Более поздние данные говорили о 6 тысячах, однако даже это число в 10 раз превосходило русские силы в районе Благовещенска на момент начала конфликта. Гарнизон фактически не имел артиллерии, винтовок для мобилизованных и боеприпасов.

Необоснованное нападение на пароходы показало русским, что война приблизилась непосредственно к нашей границе, причем провинциальные власти Срединной империи и правительственные войска действуют заодно с ихэтуанями, при попустительстве айгунского амбаня, получившего приказ из Цицикара закрыть русским проход по Амуру, захватить город и истребить его население.

Вечером того же дня по приказу губернатора две роты пехоты и сотня казаков были посажены на пароходы и двинулись в сторону Айгуня. Впереди шла „Селенга“, вооруженная двумя 4-фунтовыми пушками, на ней был сам губернатор К.Н. Грибский. Вскоре китайцы открыли ружейно-артиллерийский огонь. „Селенга“ и „Михаил“ получили ряд попаданий. На „Селенге“ были убиты два человека и пятеро ранены.

Жарким июльским вечером 1900 года большинство благовещенцев по обыкновению прогуливались по набережной и обсуждали странные события, произошедшие накануне. Китайцы обстреляли два русских корабля; на «Михаиле» и «Селенге» были убитые и раненые. В седьмом часу вечера 2 июля 1900 года по всей линии китайского берега вдруг появились дымки, затем засвистали пули. К ружейной стрельбе, как аккомпанемент, присоединились грозные орудийные раскаты. Китайская воинская группировка численностью в 15 тысяч солдат при 45 орудиях начали обстрел Благовещенска.

По единодушным оценкам всех наблюдателей и участников событий, с первым же выстрелом началась страшная паника. Ужас происходящего был в неожиданности, так как никто не мог и предполагать, что может случиться такое. Толпа народа бросилась бесцельно металась по улицам, или бежало под прикрытие зданий внутрь города. Из домов на Набережной выскакивали не вполне одетые жители и бежали вслед. Наиболее сильная стрельба была напротив улицы Мастерской (ныне Шевченко), напротив Чуринского дома и городской Управы, дома губернатора и казачьих лагерей. С времён Крымской войны ни один российский город не подвергался бомбардировке без объявления войны. Китайцы нагло расстреливали не военный лагерь, а мирный город с его жителями. Военный губернатор Амурской области К. Н. Грибский принял решение о переводе области и Благовещенска на военное положение. Столкновения русских и китайцев происходили на обоих берегах Амура.

Из воспоминанием очевидцев, «По улицам творилось что-то невероятное! Народ с криком, плачем и бранью валом валил за город. В воздухе стон стоял от смешанного гула многих голосов и свиста пуль, то и дело пролетавших над головой. По самой середине улицы непрерывной вереницей тянулись экипажи, набитые седоками».

. Губернатора в городе в то время не было, он с большей частью войск благовещенского гарнизона был под Айгуном. Городской голова был болен. Положение города было отчаянное. Сделай китайцы вылазку в это время, город был бы в их власти без особых трудов.

Многие жители побросав имущество, выехали из города и расположились на его окраинах, в поле. В панике многие не взяли с собой почти нечего, не вещей, ни пищи. В городе были разграблены оружейные магазины и склады. Предпринимались судорожные и потому неэффективные попытки формировать ополчение. По улицам бродили толпы озлобленных и подвыпивших граждан, не получивших оружия, не организованных и никому, на деле, не нужных.

Около трех тысяч горожан окружили войсковой склад и потребовали раздать оружие. В сложившейся ситуации руководство города отдало приказ раздать населению без всякого учета 546 однозарядных старых винтовок, хранившихся на складе еще с 1887 года. Под обстрел китайцев попали и пароходы, шедшие по Амуру. Пароходы „Бурлак“ и „Иннокентий“, спасаясь от артиллерийского огня, выбросились на мель. Остальные пароходы ушли в устье реки Зеи. Ответным огнем русских по поселку Сахалян были разрушены телеграфная станция и несколько домов.

На тот момент, не было ничего легче, чем взять город даже небольшой частью маньчжур. По неизвестным до сих пор причинам этого не произошло. Но увы, они упустили раз и навсегда этот благоприятный для них случай .

Но в этом хаосе запаниковали и побежали не все. Многие остались защищать город и бросились за оружием. Ружей на всех не хватало, из за них даже завязывались драки. Народ бросился к зданию городской Управы, затем к магазинам, в которых торговали оружием. Разбирали даже топоры. Больше десятка крупных фирм, в том числе торговые дома Чурина, Кунста и Альберса и другие, жертвовали оружие и продовольствие для защитников города. Например, сотрудник немецкой фирмы Макс Оттович Клоос пожертвовал на вооружение 2 участка обороны 210 ружей и 20 000 патронов к ним.

На обстрел китайской артиллерии, отвечала одна единственная оставшаяся в городе батарея из двух пушек. Однако власти города всё таки сумели быстро мобилизоваться и организовать оборону. В девять вечера, когда обстрел прекратился, добровольцы со всех концов города потянулись на берег Амура оборудовать укрепления и готовится к отражению ожидаемого штурма.

Уже 4 июля оборона города в целом была организована, была закончена линия укреплений, растянувшаяся на 10 вёрст. Вдоль всей Набережной были сооружены ложементы, но они шли не сплошной линией, а с разрывами метров 50 – 100, насыпались валы, мешки с песком укладывались так, чтобы защитить от обстрела с китайского берега. рылись укрытия. На набережной вскоре были установлены артиллерийские орудия и сооружены блиндажи для прислуги. Добровольцами записались около тысячи горожан, всех классовых сословий, возрастов и пола. Дежурство было круглосуточным, так как опасались ночных вылазок китайцев и вели ответный беспокоящий огонь по противоположному берегу. Как свидетельствуют многочисленные очевидцы «В минуту опасности в окопы встали бок о бок купцы и мещане, промышленники и рабочие, знатные горожане и беднота».

В результате обстрела в первый день были убиты три человека и ранены шесть. Ранним утром обстрел начался вновь. Ожидавшаяся русскими высадки с китайского берега вновь не произошло, хотя город был безоружным. Ответные действия русских артиллеристов были такими удачными, что они сумели перетопить все китайские джонки на том берегу, тем самым лишив переправочных средств китайскую армию и отряды «боксёров».

5 июля 1900 года в Благовещенске было объявлено военное положение. Время от времени казаки, солдаты и добровольцы устраивали вылазки на неприятельскую сторону. Китайцы обстреливали город.

В свою очередь, вечером 1 июля, по приказу военного губернатора, по берегу Амура был двинут вооружённый отряд для ответных действий против крепости Айгун. В его состав вошли сотня Амурского казачьего полка под командованием полковника И.Н. Печёнкина, рота пехоты и полубатарея. Рота пехоты с полубатареей были направлены под Айгун на пароходе и барже, кавалерия двинулась рысью. В Благовещенске остались три взвода линейцев численностью 150 человек , 2 роты запасного батальона, 2 орудия, сотня Нерчинского казачьего полка и полусотня 4-й сотни Амурского казачьего войска.

К 12 часам дня 2 июля отряд Печенкина, с подошедшими вооружёнными пароходами “Михаилом” и “Селенгой”, сосредоточился у поста N 1 и направился к посту N 2, что вблизи современного села Корфово. У реки Манга, в 3 верстах от поста, отряд был обстрелян из китайских окопов на противоположном берегу. Заняв позиции по обе стороны речки, солдаты открыли ответный огонь. В это время пароход ”Михаил” под обстрелом прошел к посту N 2. По прибытии губернатора отряд был снова стянут к посту N 1 и открыл массированную стрельбу по китайским позициям и крепости Айгун.

Но вскоре прибыл вестовой казак к губернатору с известием об обстреле Благовещенска и начавшейся панике в городе. Грибский распорядился о срочном возвращении отряда, оставив для укрепления поста 25 казаков с хорунжим Р.А. Вертопраховым. Две сотни казаков были направлены в Зазейский район для наблюдения за маньчжурами. Через сутки к ним подошли в помощь около 300 крестьян-дружинников Тамбовской и Гильчинской волостей, вооруженных винтовками Крнка и охотничьим оружием. Довольно быстро выяснилось, что этим и незначительными разведочными экспедициями активность китайских войск и ограничилась.

Неожиданный массированный обстрел Благовещенска оправдал худшие опасения значительной части горожан, ожидавших вторжения на российскую сторону одновременно с возможным выступлением китайцев внутри города. Обстановка стала накаленной. Было очевидно, что город находится на грани большого погрома. Будет ли перейдена эта грань, зависело теперь от позиции официальных властей, прежде всего, от военного губернатора генерал-лейтенанта К.Н. Грибского. Анализ его действий говорит об отсутствии в них продуманности, какой-то логики, вообще, о низком уровне компетентности. Уже в самом начале событий, 3 июля, он получает послание от военного министра А.Н. Куропаткина, выдержанное в самом жестком тоне: "Надеюсь, что по сборе необходимых сил и средств вы проявите со всеми вверенными вам чинами огромную энергию к полному поражению китайцев. Этим вы изгладите тяжелое и невыгодное для вас впечатление, результат незнакомства вашего с тем, что происходит на другом берегу Амура, против Благовещенска". Не на шутку встревоженные российские власти предпринимают ряд срочных мер, был возвращен благовещенский гарнизон, подтянуты значительные военные контингенты из Забайкалья .

Но уже 3 июля, в ответ на обстрел сначала русских пароходов, а потом и Благовещенска, жители крестьянских и казачьих поселений начали погромы маньчжурских деревень, а в городе начались расправы над китайцами. По устному указанию военного губернатора полиции было предложено выдворить китайско-маньчжурское население с территории области. Так как китайцев нельзя было оставить на левом берегу Амура, при условии незначительности русских военных сил, так как значительная часть их была в заговоре, и они, естественно, симпатизировали своим соотечественникам. Перевозить их на лодках было невозможно за недостатком суден, отправить на пароходе было нельзя, потому что китайцы могли легко овладеть им. Оставалось единственное средство для переправы, направить их вброд, а что избранное для брода место было вполне подходяще, за это ручаются те многие сотни, которые действительно перебрались на другой берег.

По разным сведениям, от трёх до четырёх тысяч китайцев были собраны на лесопильном заводе Павла Мордина в районе реки Зеи. 4 июля всех в сопровождении казаков и полицейских повели в Верхне-благовещенскую станицу, это в 10 километрах вверх по Амуру, для переправы на другой берег. В поселке к конвою присоединились вооруженные жители-казаки во главе со своим атаманом. Обозлённое местное казачье руководство выбрало место для переправы. Ширина Амура составляла здесь более 200 метров, глубина, более четырех, при мощном течении. Казаки отказалось предоставить имеющиеся транспортные средства: шаланды, лодки, поэтому китайцев стали попросту насильно сгонять в реку. Но там было много стариков, женщин, детей, грудных детей, которые не имели физической возможности переправляться. Полицейские и солдаты, казаки, сопровождавшие, выполняя приказ, силой загоняли их в воду.

Когда первые вошедшие в воду почти сразу утонули, остальные идти отказались. Тогда их стали гнать, сначала нагайками, потом стрельбой в упор. Стреляли все у кого были ружья: казаки, крестьяне, старики и дети. После получаса стрельбы, когда на берегу создался большой вал из трупов, начальник отряда приказал перейти на холодное оружие. Казаки рубили шашками, новобранцы топорами. Спасаясь от них, китайцы бросались в Амур, в это время китайцы со своего берега начали стрелять в своих же переправлявшихся и породили в них панику, повлекшую за собою несчастье, которого совершенно не было возможности предвидеть. С русского берега войска открыли ответный огонь. На середине Амура вся масса плывущих китайцев попав под перекрёстный огонь, сгрудилась в кучу и десятками шла ко дну.

В тот же день такая же участь постигла вторую партию китайцев, и так продолжалось в течение ещё двух дней. Последнюю партию, помимо солдат, сопровождали не в меру «сообразительные обыватели», собиравшие вещи, брошенные китайцами за ненадобностью. Вся эта кровавая история сопровождалась мародёрством, вымогательствами и грабежами. Китайский квартал был разграблен до нитки.

Массовое уничтожение безоружных людей, на виду китайских войск и отрядов инхэтуаней привело к единственному крупному десанту китайских войск на территорию Зазейского района, часть нападавших были китайскими жителями зазейских деревень.

5 июля значительный китайский отряд, численностью в 4 тысячи человек, скрытно переправившись между постом и Айгуном, встретил выстрелами отряд дружинников, направлявшийся к посту N 2. Дружинники побежали по направлению к Благовещенску. Первыми вступили в бой казаки, отразив атаку китайцев, следом из-за палисада поста вышла пехотная рота, заняв оборону. Казачья сотня стала заходить в тыл китайскому отряду, но командир отряда подполковник Гинейко, опасаясь быть отрезанным от Благовещенска, приказал отступать. На его решение повлияло также поведение крестьянской дружины, которая начала разбегаться при первых звуках выстрелов, создав замешательство в отряде. Отход русских проходил в условиях непрерывных атак маньчжур, взявших с собой легкую артиллерию.

Отряд Гинейко, под прикрытием казаков, отступил к Зейскому перевозу и остановился, приводя себя в порядок. Было принято решение возвращаться в город и занять оборону по берегу реки Зее, где поспешно велись инженерные работы. Паника среди отступающих, особенно дружинников, была громадна. Когда перевоз подходил к берегу, они бросались в воду и хватались за борта, стремясь переправится на другой берег.

Китайцы сожгли пост, но не решились атаковать отряд, приготовившейся к обороне на перевозе. Узнав о прошедшем бое и отступление войск гарнизона к перевозу, русское командование решает направить на помощь отряду подполковника Гинейко отряд командира Амурского казачьего полка Печенкин с ротой пехоты, двумя орудиями и казачьей сотней. Присоединив к себе отряд Гинейко, Печенкин возвратился на пост и настиг часть маньчжур при переправе, где они были все уничтожены. Однако основная масса войск успела уйти на другой берег. 6 июля объединённый отряд дошел до поста N 2 и бомбардировал Айгун, который был в нескольких местах подожжён . В этот же день были отбиты две попытки китайцев высадить десанты в устье реки Зея. В течение двух дней зазейская территория была полностью очищена от отдельных групп китайских солдат и прятавшихся местных жителей. После очищения зазейской территории Благовещенский отряд не предпринимал наступательных действий, ограничиваясь высылкой разъездов на китайский берег. Основные силы продолжали укреплять оборону города и готовиться к переправе через Амур. По местной версии нападавшие потеряли в бою до 1000 человек. В ходе стычки был ранен ротный командир, убито два нижних чина и ранено 4, один казак пропал без вести.

В эти же дни было принято решение о начале военной экспедиции на территорию Маньчжурского клина. Массовые избиения маньчжур начались после боя 5 июля и проводились крестьянскими дружинами. В течение нескольких дней тамбовские дружинники прошлись по этой территории, выжгли 76 населенных пунктов сожжены дотла, собрали там скот, который можно было выловить, и в принципе взяли на себя охрану этой территории. ». К 10 июля весь Зазейский район был очищен от китайцев, и 18 июля дружины были распущены.

Сколько погибло, неизвестно, известно официальное число найденных и зарытых трупов. После указа по этому поводу К.Н. Грибского полицейские приставы сообщили в окружное полицейское управление, что всего в 8 волостях найдены 444 трупа. Далеко не все крестьяне поддерживали убийства мирных маньчжур. Многие отказывались участвовать в этих мероприятиях, пряча китайцев от расправы. Мои родственники по отцовской линии, молокане Ефимовы спрятали и спасли от расправы малолетнего китайчонка, вырастив его в дальнейшем.

Пока шли бои в Зазейском районе в городе Благовещенске в результате нелепых слухов снова вспыхнула сильнейшая паника среди населения, боявшихся захвата города китайцами. Город снова остался без войск а защищать уже приходилось не один берег, а уже два. Кроме того все ждали наступления китайцев как будто переправившихся через реку Зея, со стороны посёлков Астрахановка и Чигири. Укрывшиеся там в первые дни осады жители Благовещенска, теперь бежали в город.

6 июля, русское командование отдало приказ совершить разведывательную вылазку на китайскую территорию. Целью этой операции был китайский пикет выше верхнего Сахаляна. Переправившись ночью русские войска разгромили пикет и уничтожили более 40 человек. В тот же день китайские войска в количестве 300 человек в очередной раз попытались высадится в устье Зеи и закрепиться на плацдарме. После ожесточённого и продолжительного боя, часть китайцев была уничтожены, а оставшиеся были вынуждены отступить на свою территорию.

На территории области, карательные акции против отдельных групп китайцев и маньчжур продолжались в Зазейском районе, силами местных крестьянских дружинников и казаками. Указание об уничтожении вооруженных и опасных элементов почти повсеместно воспринималось как приказ об уничтожении всех китайцев, причем военные и полицейские власти сомневающимся станичным атаманам и старостам давали пояснения в самой жесткой форме. При захвате этой территории, где компактно проживали китайцы, русские находили там прокламации «боксёров», артилерийские орудия, стрелковое оружие, а также боеприпасы к ним.

Но до начала бомбардировки Благовещенска, по приказу китайского командования началась массовая переправа части зазейского населения на правый берег. В результате этого, до прихода российских отрядов более половины местных жителей покинуло родные места. Те же, кто по тем или иным причинам остался в деревнях, были убиты российскими войсками и местными дружинниками. В числе погибших были как те, кто не успел или не смог переправиться на китайский берег Амура, так и находившиеся в Зазейском крае военные отряды китайских повстанцев. В селении Большой Гильчин был уничтожен китайский отряд, состоявший из 200 человек, а также было захвачено оружие, а в деревне Будунда было найдено зарание спрятанное оружие. Все это позволяет сделать вывод о том, что китайская сторона, видимо, рассчитывала активно использовать военнообязанных из числа жителей «Маньчжурского клина», в разворачивавшемся конфликте против русских.

На войсковых землях отношение казаков к маньчжуро-китайскому населению было двояким: соседей предупреждали об опасности, как это было в северных поселках перед рейдом по китайскому берегу отряда Ренненкампфа, и безжалостно уничтожали вооруженные или просто бродячие группы китайцев и одиночек. По указанию председателя войскового правления полковника М.М. Волковинского, в Поярковском станичном округе было расстреляно 85 человек с захваченного парохода и собранных в окрестностях.

8 июля был издан приказ по Амурскому казачьему войску N 119, в котором К.Н. Грибский констатировал наличие военной угрозы для области и призвал казаков к действиям по разгрому китайских караулов на правобережье. В приказе особо оговаривалось требование бережного отношения к мирным жителям, но, в первую очередь, его содержание носило наступательный характер: “Твердо убежден, что... имя Амурского казака прогремит по всей Маньчжурии и станет грозой в китайском населении”.

Казачье население станиц несло добровольную охранную службу. Так, с начала военных действий атаман Верхне-Благовещенского поселка вывел всех жителей в лагерь на горе. Лагерь охранялся малолетками, среди которых было 18 девушек в казачьей форме, которые также несли службу на пикетах.

Согласно распоряжению губернатора, казаки приамурских станиц стали активно делать вылазки на китайский берег и снимать пикеты. В этих случаях казаки действовали очень умело и дерзко. Иногда вдвоем отправлялись они к пикету вырезали китайских военных и забирали в виде военной добычи свиней, кур и прочую снедь.

Вылазки казаков на китайскую сторону являлись ответными ударами на выпады китайских войск. Так 13 июля, в 7 верстах выше станицы Константиновской, китайцы открыли орудийную стрельбу по казачьему пикету. Из Поярковской было выслано подкрепление из 25 казаков для ответных действий. Орочены из селений, лежащих напротив Константиновки, начали волноваться и уходить в горы. Было приказано переправить всех орочен, живших вблизи станицы, на ту сторону Амура. 15 июля китайцы снова обстреливали Константиновку.

С 9 по 13 июля казаками были уничтожены все китайские пикеты по Амуру, напротив посёлков Скобельцына, Куприяновского, Никольского, Сторожевого и станиц Иннокентьевской, Екатерино-Никольской, Радде, Кумарской, у посёлка Черняевского Михайловского, Кузнецовского, Ольгинского, сожжены три пикета напротив станицы Албазинской.

Но уже с 9 июля в Приамурье со стороны Забайкалья и Хабаровска, по реке Амур, стали прибывать русские войска. Первая партия численностью 670 человек и артиллерийские боеприпасы прибыли непосредственно в Благовещенск.

Обстрел китайцами русского города длился тринадцать дней, велся восемью орудиями и значительного ущерба не нанес. Не было разрушено ни одного дома, всего погибло 5 человек и 15 ранено.

С середины июля военные действия в основном были перенесены на китайскую территорию, велись подразделениями регулярных войск и были призваны обеспечить запланированное наступление на правобережье. В ночь на 14 июля Благовещенский отряд провел разведку на китайской стороне вблизи города. В поиск ходили ротмистр Гринвальд, сотник В.М.Резунов, вахмистр Д.Номоконов с командами казаков и дружинников. Были осмотрены пути возможной переправы при наступлении в падях Солдатка, Каменушка и Маньчжурка. Участники вылазки получили благодарность военного губернатора.

Вскоре в городе скопилось столько войск, что власти приняли решение о более решительных действиях против неприятеля. Вечером 19 июля в Благовещенске собрался военный совет, на котором огласили приказ начальника Благовещенского отряда генерала-лейтенанта Грибского, «Неприятель на правом берегу Амура занимает рощи за деревней Сахалян, против города Благовещенска, и город Айгунь, лежащий против района наших пограничных постов. Вверенным мне войскам в ночь на двадцать первое число сего июля, перейти на правый берег Амура, выбить противника из занимаемых им позиций и занять деревню Сахалян и город Айгунь».

Маньчжурская война 1900-1901 гг. Россия наносит ответный удар.

Военно-политический кризис в отношениях между Россией и Китаем на Дальнем Востоке достиг своего пика к середине лета 1900 года.

Большую роль в обострение этого конфликта сыграет грандиозное строительство русскими железной дороги, идущей через всю Маньчжурию. Согласно доклада составленного генерал-майором Овсяным, «главной причиной враждебных действий против нас Китая, заменивших продолжительные мирные добрососедские отношения, была предпринятая нами постройка Восточно-Китайской железной дороги и занятие Порт-Артура. В этом китайцы увидели тайное желание России завладеть потом Маньчжурией». В то же время обе стороны сознательно довели дело до вооруженного столкновения, пытаясь таким путем разрешить накопившиеся с XVII века во взаимоотношениях двух государств глобальные территориальные проблемы и межгосударственные противоречия . В Маньчжурии главным врагом китайцев были объявлены русские, вооруженные силы которых в том регионе были представлены подразделениями охранной стражи и небольшими гарнизонами Порт-Артура и Дальнего.Началом боевых действий в Маньчжурии можно считать 22 июня 1900 года, когда регулярные китайские войска совершили ряд нападений на железную дорогу и полосу отчуждения КВЖД. Именно здесь восстание разрослась с особенной силой и приняло громадные масштабы. Китайская армия, совместно с «отрядами боксёров» и многочисленными бандами хунхузов, обрушились на русские посты и посёлки по строившейся Восточно-Китайской железной дороге и на русские военные базы, располагавшиеся на Квантунском полуострове. Китайцы убивали всех русских без разбора, военных и гражданских. Уже к середине июня вся дорога была в их руках, а переполненный беженцами Харбин был осажден. Многотысячные массы китайцев в течение почти двух месяцев с остервенением уничтожали проложенную дорогу. До 9000 китайцев, собравшихся в Сахаляне, на правом берегу Амура, бомбардировали почти что беззащитный Благовещенск и готовились захватить его.

Русский персонал Китайско-Восточной железной дороги, испытывая лишения и неимоверный ужас, всё таки сумел покинуть все объекты на трассе, начав долгий и кровавый отход. Они шли, ведя ожесточённе бои и теряя людей, посреди дикой и бушующей восстанием территории Маньчжурии, отходили к русским границам, так и не дождавшись помощи от великой империи. Для ввода войск на китайскую территорию требовалось только решение правительства. А такового не было. Поэтому в процессе углубления военно-политического кризиса в Маньчжурии вся тяжесть решения внезапно возникавших служебно-боевых задач легла на плечи охранной стражи.

В связи с этими трагическими событиями на дальневосточной окраине государства, выявилась острая необходимость организации и проведения решительной военной операции в Маньчжурии становилась для России все более очевидной. Неизбежность проведения такой операции определялась прежде всего экономическими факторами: начав широкомасштабное строительство железной дороги, вложив в это предприятие огромное количество финансовых и иных ресурсов, Россия не могла безучастно смотреть на разрушения, чинимые «боксерами» на железнодорожной трассе. Какая либо уступка со стороны России в Китае могла привести к геополитической катастрофе и утери с таким трудом вновь присоединённых земель в Приамурье и Приморье.

К многочисленным восставшим вскоре примкнули правительственные войска, и толпы погромщиков, они осадили иностранный квартал Пекина и начали его обстрел. Посольства превратились в импровизированные крепости. От имени правительства Китая генерал-губернаторы трех провинций Маньчжурии объявили войну России и потребовали прекращения постройки дороги, а также удаления охранной стражи и рабочих. Ответом Петербурга стало высочайшее повеление от 26 июня 1900 года о вступлении войск в Маньчжурию.

Российское правительство стремилось избежать эскалации военных действий в Китае, поэтому выдвижение войск на его территорию не форсировалось. Так, 5 июня 1900 года министр иностранных дел граф В.Н. Ламсдорф направил вице-адмиралу Е.И. Алексееву депешу, в которой указывалось: «Задачи России на Дальнем Востоке расходятся с политикой всех прочих держав. Принимая сие во внимание, мы и при настоящих обстоятельствах в Китае должны соблюдать особое положение. Не следует терять из виду, что наш отряд вступил на китайскую территорию без всяких враждебных намерений по отношению к соседней дружественной империи, с которой, в интересах наших, желательно тотчас же по прекращении смут восстановить самые лучшие отношения…»

Русское военное министерство, имеющая полную информацию о происходящих в Китае событий, проанализировав обстановку в Китае, поняло, что с увеличением масштабов восстания, для обеспечения безопасности государственных интересов в Дальневосточном регионе может потребоваться применение более значительной военной силы. Ставку решили сделать на войска Приамурского военного округа, в составе которого с учетом резервистов и гарнизонов Порт-Артура и Дальнего было 56 тыс. человек личного состава и 164 орудия. По данным русской разведки, общая численность китайских войск в Маньчжурии составляла около 100 тысяч человек.

Русское командование заблаговременно начала проводить различные мероприятия направленные на купирование возникшей угрозы. После того как ихэтуани были поддержаны властями Китая на официальном уровне, 9 июня в Сибирском военном округе Российской империи была объявлена мобилизация 12 000 запасных солдат. К мобилизованным позже присоединилось Уссурийское казачье войско под командованием генерал-губернатора Николая Чичагова. При этом значительная часть казачьих войск должна была обеспечивать охрану и защиту российско-китайской границы. В конце XIX века на Дальнем Востоке во всех трех казачьих войсках на действительной службе в мирное время состояло всего 3517 казаков, а остальные числились в резерве различной очереди. Российско-китайская граница охранялась четырьмя казачьими полками, пятью отдельными сотнями и двумя конно-артиллерийскими батареями. Таким образом, на одного казака приходилось в среднем 3 км границы. В случае мобилизации резервистов численность казачьих войск увеличивалась максимально в три раза, но из них можно было использовать в военных действиях за пределами России не более 7 тысяч человек.

Однако острая необходимость защиты, в первую очередь, военно-морской базы в Порт-Артуре и недостаток войск в Квантунской области для подавления боксерского восстания привели к тому, что сюда стали срочно переводить части Приамурского военного округа. Так, в июне и июле 1900 года отправились в Квантун и Лечили 16 батальонов, 38 орудий и казаки, 2 саперные и 2 железнодорожные роты.

С самого начала военные действия на всем протяжении границ России с Маньчжурией начались в неблагоприятных для нас условиях. Ослабленные в результате переброски части сил в Квантунскую область, войска Приамурского военного округа находились в процессе реорганизации. Удаленность театра военных действий от европейской части России вызывала огромные трудности с переброской дополнительных войск и военных грузов. Это усугублялось и малой провозоспособностью Сибирской железной дороги и недостатком речных транспортных судов.

В свою очередь, ослабление сил в Приамурском округе резко ухудшило положение России в Северной Маньчжурии и в приграничной полосе, так как, за исключением Харбина, китайцы сумели захвати все полотно строящейся железной дороги. Боевые действия не только затронули территорию России, но именно в Амурской области, в районе Благовещенска, оказались наиболее ожесточенными и продолжительными.

Грандиозное восстание Ихэтуаней в Китае и в связи с этим возникшая реальная угроза российским интересам, вынудила Петербург обратить пристальное внимание на развёртывание вооружённых сил на Дальнем Востоке. Было срочно начато формирование 4 армейских корпусов: 1 Сибирский в провинции Чжили и Квантуне, 2 Сибирский в городе Хабаровск, 3-й Сибирский в городе Чита, Десантный, в городе Владивосток. Из европейской части России в Приамурский округ перебрасывались 5 стрелковых бригад. Но к началу июля туда прибыли только 3, 4, 5, бригады. В самом округе в срочном порядке были развернуты 4-я, 5-я и 6-я Сибирские бригады. Кроме того, в Приамурском военном округе удалось мобилизовать 53 батальона, 48 эскадронов и сотен, 18 пеших и конных батарей. Из них, за вычетом отправленных в Китай и Квантунскую область, осталось в округе: 36 батальонов, 40 эскадронов и сотен, 12 пеших и конных батарей, Сверх того, в 2 округах Приморской области удалось организовать народную охрану из 30 пеших русских и 2 корейских сотен, общим числом в 4131 человек. Во Владивостокской крепости пехотный полк развернули в два 2 батальонных крепостных полка, и вновь сформировали 4 запасных батальона. Однако из-за малой пропускной способности Сибирской железной дороги и речного флота Амура, до прибытия этих подкреплений войскам Приамурского округа пришлось обходиться собственными силами. Одновременно с мобилизацией в обоих Сибирских округах проводилось формирование 16 запасных батальонов, 5 конных и пеших сотен казаков и различных тыловых учреждений.

По устройству поверхности Манчжурия представляет собой равнину, охваченную двумя крупными горными системами. Начиная от северного изгиба реки Амура, тянется на юг и входит в Монголию хребет Большой Хинган с горными ответвлениями к западу и востоку. Восточную часть Манчжурии перерезает с северо-востока на юго-запад хребет Чаньбошань, который начинается горой Бойтоушань и оканчивается на Ляодунском полуострове. Обе эти горные системы связываются гористыми долинами реки Сунгари и одного из ее притоков Нонни. Большой Хинган в своей северной части дает горный отрог Ильхури-Алинь, продолжение которого получает название Малый Хинган.

В административном отношении Манчжурия делилась на 3 провинции — Хейлунцзянскую, Гиринскую и Мукденскую; географически Манчжурия обычно делится на Северную и Южную. Каких-либо определенных рубежей между ними не имеется; граница обычно определяется условно по 44° северной широты, проходя несколько севернее Гирина.

Северная Манчжурия, вплотную примыкая к границам России, представляет собой частью горное пространство, а частью равнину, пересекаемую рекой Сунгари и ее притоками. Горные пространства Северной Манчжурии покрыты тайгой, на некоторых участках труднодоступной вследствие бурелома и вьющихся растений, переплетающих деревья. Пространство, заключенное между Цицикаром и Бодунэ, представляет собой солончаковую степь. Хребет Большой Хинган перехватывает все пути из Забайкальской области и Монголии к востоку. Главный хребет Чаньбошаньских гор ответвляет от себя с юга на север ряд параллельных ему горных хребтов.

Северная Манчжурия бедна дорогами, которые к тому же в дождливое время мало проходимы. Гирин является узлом важнейших путей, идущих из Забайкальской, Амурской и Приморской областей в Южную Манчжурию.

Насчитывавшая в 1900 году 9, 5 млн. человек населения, Северная Манчжурия была заселена не больше чем на 1/3 своей площади, причем поселки группировались главным образом в районе Харбина, Гирина, в бассейне реки Сунгари, где населенность достигала наибольшей плотности. Пограничная полоса с Россией почти не была заселена.

Южная Манчжурия представляет собой местность, покрытую двумя горными массивами, разделенными обширной долиной реки Ляохэ. К востоку от Ляохэ тянутся Ляодунские горы, а западнее этой реки проходит нагорье Ляоси. Ляодунские горы, представляя серьезную преграду на путях из Кореи к бассейну реки Ляохэ.

Заканчивается Южная Манчжурия Ляодунским полуостровом, северная часть которого представляет собой горное и бездорожное пространство, переходящее по мере продвижения к берегам Ляодунского залива в равнину. Южноманьчжурский театр изрезан множеством рек, принадлежащих к двум бассейнам: Ляодунского залива и Корейского.

Южная Маньчжурия бедна растительностью. Только в нагорье Ляоси встречаются небольшие тополевые рощи. Кроме того, небольшие перелески и рощи, группирующиеся главным образом в речных долинах, имеются в нагорье Ляодун.

Грунтовые дороги Южной Манчжурии представляют собой углубленный накат, окаймленный по сторонам полями гаоляна выше человеческого роста, что серьезно препятствует ориентированию. В сухое время дороги очень пыльны, а во время дождей покрываются липкой, медленно высыхающей грязью, по которой иногда невозможно движение не только повозок, но даже людей.

Население Южной Манчжурии состояло почти исключительно из китайцев. К 1904 году, численность населения возросла до 9 с лишком миллионов. Наиболее густо были заселены долина рек Ляохэ и побережье Ляодунского залива. Главный город Южной Манчжурии, Мукден, торговый и промышленный центр, насчитывавший около 300 000 населения. Единственным портом в Манчжурии, который мог быть использован японцами, являлся Инкоу, расположенный у устья Ляохэ. Климат Южной Манчжурии характеризуется резкими переходами от тепла к холоду.

План русского командования состоял из следующего, силами русской армии и Охранной стражи КВЖД разгромить китайские войска по всей линией КВЖД, что предполагало занятие прежде всего Цицикара и Нингуты, а затем, овладении Южной ветвью железной дороги от Харбина до Порт-Артура, в том числе взятие Гирина и Мукдена. В дальнейшем, предполагалось осуществить возвращение 1.200 верст Восточно-Китайской железной дороги, идущей от Забайкалья к Никольск-Уссурийскому. По выполнении этих задач, надлежало приступить к окончательному захвату или разгрому тех сил противника которые находились в Маньчжурии, а это те кто вели активные боевые действия против русских войск.

Основной своей задачей армии, русское командование в лице военного министра Н. Н. Куропаткина считало, что только быстрыми и решительными военными действиями возможно было достичь скорейшего уничтожения оказавших сопротивление китайских войск, отрядов «боксёров» и многочисленных банд хунхузов.

Выполнение этого плана вызывало необходимость, кроме укрепления владение рекой Амуром, построить военные дороги: вдоль реки Шилка к Покровке, по Забайкалью от Сретенска к Хайлару, от Кайдалова на Хайлар и Цицикар и участками от Харбина к станции Пограничной, a также создать плавучие средства для сплава войск вниз по Шилке и затем по Амуру. Предполагаемая общая численность китайских сил в Манчжурии доходила до 100 тысяч человек.

В первую очередь, предстояло освободить от осады город Благовещенск, а следовательно, восстановить свободного плавания по Амуру. С открытием военных действий в северной Маньчжурии нужно было по возможности скорее оказать помощь блокированному китайцами Харбину, где собрались под началом генерал-майор Гернгросса Охранная стража и рабочие с ближайших железнодорожных участков.

В последующем, предполагалось провести оккупацию русскими войсками практически всей территории Маньчжурии, а это прежде всего, крупные китайских города. Установление полного контроля русскими над всей линией КВЖД, означало бы окончание военной стадии операции русских войск в Маньчжурии. После этого, на первый план выдвигалась задача так называемого «успокоения» всего края, разоружение китайской армии, установление порядка на оккупированной территории и последующая передача ее в управление местным китайским властям.

В указаниях Военного министра в адрес вице-адмирала Е.И. Алексеева от 27 октября 1900 года отмечалось: "Воля государя, дабы в Маньчжурии не осталось ни одной организованной военной китайской части, ни одного китайского орудия и был восстановлен порядок, должна быть выполнена неуклонно. Потери наших войск не должны приостанавливать выполнение Высочайшей воли. Больными и умершими от болезней потеряем более".

Для претворения в жизнь намеченного плана вся Маньчжурия была разделена на две части, Северную и Южную. Северная Маньчжурия с юга ограничивалась условной линией, проходящей через железнодорожную станцию Телин. В ней должны были действовать войска Приамурского военного округа под командованием командующего войсками округа генерал-лейтенанта Н.И. Гродекова. Южная Маньчжурия, к югу от условной линии по станции Телин, предназначалась для действий войск Квантунской области под командованием начальника Квантунской области вице-адмирала Е.И. Алексеева.

По замыслу русского командования наступление русских войск должно было осуществляться по пяти направлениям. От станции Борзя на Цицикар по железной дороге выдвигался отряд генерал-майора Орлова численностью до 5 тысяч человек при шести орудиях. Со стороны Благовещенска, после деблокады города от китайцев, в направление Цицикар-Харбин двигался отряд генерал-майора П.К. Ренненкампфа, имевший 5 тысяч человек личного состава и 20 орудий. Харбинский отряд генерал-майора Сахарова, имел 26 орудий имел задачу деблокады Харбина. Никольский отряд под командованием генерал-майора Айгустова, насчитывавший 6500 человек личного состава и 18 орудий, наступал со стороны Никольск-Уссурийска на Нингуту и далее на Гирин. Кроме того, к активным боевым действиям по разгрому противника подключились войска, находившиеся на Ляодунском полуострове. Там был создан особый Южно-Маньчжурский отряд, состоявший из 9 тысяч человек при 40 орудиях, под командованием генерал-майора Флейшера, перед которым ставилась задача, наступать на Ляоян и Мукден и востановить контроль над ЮМЖД. Гарнизон Харбина состоящий из охранной стражи, 7 рот и 18 сотен, под началом генерал Гернгросса должен был удерживать оборону Харбина и своими действиями должен был содействовать в дальнейшем соединениям русской армии идущим им на выручку. Подразделения охранной стражи на период наступления поступали в оперативное подчинение войсковых начальников и использовались по их усмотрению.

Для защиты Благовещенска были сформированы 3 отряда: Хабаровский, полковника Сервианова, 3 батальона, 8 орудий и 1 сотня, Сретенский, полковника Шверина, в селе Покровке, 2 батальона, 16 орудий и 1 сотня и Забайкальский, генерал-майора Ранненкампфа, 4 батальона, 18 орудий и 1 сотня. Их срочно перебрасывали в Приамурье по суши и реке. Главной задачей отряда было деблокирование города Благовещенска, разгром китайской группировки в районе Айгуня-Сахаляна, В дальнейшем предполагалось продвижение в направление на Цицикар-Харбин.

С середины июля военные действия в районе Благовещенска в основном были перенесены на китайскую территорию, велись подразделениями регулярных войск и были призваны обеспечить запланированное наступление на правобережье.

В ночь на 14 июля 1900 года Благовещенский отряд провел разведку на китайской стороне вблизи города. С 18 июля непосредственная охрана Благовещенска была поручена полковнику М.М. Волковинскому, добровольные дружины распущены по домам и заменены запасными нижними чинами. К 19 июля в городе были сосредоточены все необходимые силы, правобережье было очищено от китайских пикетов и мелких отрядов. Основные силы китайских правительственных войск и повстанцев располагались в районе Сахалян-Айгунь, прикрывая пути на Мерген-Цицикар. Айгунь, был основной укрепленный пункт китайцев на Среднем Амуре, численность гарнизона которого предполагалась до 10000 человек. Взятием Айгуня, закончились боевые действия в амурском приграничье и открывалась дорога в глубь Маньчжурии, к городу Цицикару, административному и военному центру провинции Хэйлунцзян.

Успешная переправа русских войск через Амура y Благовещенска и полный разгром китайской группировке в районе Сахаляна -Айгуни дали возможность генерал Гродекову сформировать конный отряд генерал Ренненкампфа, который 24 июня с 4 сотнями и 2 орудиями Забайкальского артиллерийского дивизиона выступил на Мергень. Отряд должен был захватит Мергень и создать удобную промежуточную базу на пути к Цицикару

Деморализованные китайские подразделения без сопротивления отступали вглубь Маньчжурии. 25 июля генерал Ренненкампф нагнал отступавшие китайские войска и преследовал их до села Эюр, где они, получив значительное подкрепление, перешли в наступление и стали охватывать Ренненкампфа с обоих флангов. Решительная атака казаков и массированный огонь артиллерии заставили китайцев бросая оружие отступить. 27 июля Ренненкампф был уже в Санчжане и готовился к переходу через хребет Хинган. 28 июля русские выступил на Мергень и, пройдя реку Санчихэ, наткнулся в горах на сильный китайский отряд, что принудило его остановится и ждать подкреплений из Благовещенска. Положение отряда было очень опасное. К счастью, китайцы активных действий против него не предпринимали.

В помощь ему решено было двинуть все свободные от наряда конные части, 3 батальона Сретенского полка, 2 батальона Читинского и остальные 14 орудия Забайкальского артиллерийского дивизиона. С прибытием же подкреплений отряд усилился до 6 батальонов, 5 сотен и 20 орудий и тогда перешел в наступление. Китайцы отступили за перевал Малого Хингана. Преследуя их, Ренненкампф 4 августа подошел к городу Мергеню, брошенного жителями и после часовой перестрелки занял его бес потерь. Им досталось большие запасы оружия и боеприпасов.

Затем генерал Ренненкампфу приказано было двинуться к Цицикару, устроив прочную промежуточную базу y Мергеня. Таким образом, к Цицикару подходили наши отряды с 2 сторон. Генералу Сахарову предложено было выслать сильный отряд и с 3 восточной стороны.

8 августа конный отряд занял Камнниха-Чжан, a на следующий день, подойдя к реке Немеру, увидел уходящие быстро китайские войска. Продолжая стремительное движение, Ренненкампф 15 августа, с 460 казаками и 8 орудиями, подошел к Цицикару, который, как выяснилось впоследствии, был занят китайским отрядом в 6.700 челвек.

Когда китайцы увидели подходившие русские войска, то оставили окопы и стали отходит на юг. Русский же отряд остановился в версте от города, и цзянь-дзюню был послан ультиматум: сдать Цицикар в течение часа и самому явится к начальнику отряда. Вскоре к генерал Ренненкампфу явился начальник штаба китайских войск и представитель от города, сам же цзянь-цзюнь, потеряв надежду победить русских, лишил себя жизни.

За три недели непрерывного движения отрядом генерала-майора П.К. Ренненкампфа были разбиты наиболее подготовленные войска Хэйлунцзянской провинции и рассеяны отряды повстанцев, что привело к прекращению организованного сопротивления противника.

Генералу Сахарову, прибывшем к отряду из Хабаровска 2 июля, главнейшею целью было поставлено деблокада и занятие Харбина. Он состоял, из Хабаровской колоны, под началом генерал-майора Алексеева, и Благовещенской, под началом полковника Багенского, обе колонны соединились y станицы Михайлово-Семеновской и отсюда двинулись на баржах и буксирных пароходах к Харбину. 29 июня 1900г. начался поход Харбинского отряда генерал-майора В.В. Сахарова.

Сосредоточенные в районе станицы Михайло-Семеновской, сунгарийский отряд на 25 пароходах и 400 баржах перешел в наступление. 2 июля заняли устье реки и через два дня, оставив в Лахасусу небольшой отряд, выступили вглубь Маньчжурии. 7 июля был пройден Фугдин. На следующий день было сожжено маньчжурское селение Ваньлихотон и разогнан находившийся там военный пост в 100 человек. 9 июля отряд подошел к посту Лауши на левом берегу реки. Артиллерийским огнем были уничтожены военные укрепления, солдаты и местные жители бежали, преследуемые русским десантом. Затем было сожжено селение Ванцзя, вооруженное сопротивление подавлено. 11 июля хабаровский отряд стал на якорь около крепости Баянтунь, гарнизон которой русская разведка оценивала в 2000 человек. Переговоры не удались и утром следующего дня крепость была взята после двухчасовой перестрелки.

13 июля отряд подошел к городу Саньсин. Русская разведка была обстреляна из городских орудий. Генерал Сахаров отправил два письма фудутуну с предложением явиться на переговоры. Ответа не последовало и 15 июля русские войска взяли город штурмом, гарнизон вместе со всем населением бежал. Город был сожжен, военные трофеи составили 22 артиллерийских орудия и 10 военных джонок. Потери русских в этом бою, 1 убитый и 7 раненых. 21 июля русские войска, шедшие на 73 судах, достигли Харбина, тем самым деблокировав город.

19 августа 1900 года генерал В.В. Сахаров двинул войска из Хабаровска на запад к Цицикару. Но вскоре он был вынужден остановится, узнав о занятии Цицикара войсками генералов П.К. Ренненкампфа и НА. Орлова.

Вооруженные стычки на Сунгари продолжались и после прохода войск В.В.Сахарова. Китайцы с берега обстреливали пароходы, в ответ русские десанты совершали карательные экспедиции. Наиболее крупные столкновения были в районе города Баянсусу. Для безопасного плавания по реке было образовано два поста в Лахасусу и Баянтуне с ротой стрелков, двумя орудиями и отрядами казаков в каждом. В течение июля - августа войска под командованием Сахарова занимались очищением окрестностей Харбина от китайских войск, взяли города Ашихэ и Хуланчен. В этих пунктах произошли встречи с русскими войсками, наступавшими соответственно с запада и востока.

Таким образом, русские войска под командованием генерала В.В.Сахарова за три недели прошли от Хабаровска до Харбина. На своем пути хабаровский отряд разогнал китайские войска, разрушил укрепления и подавил очаги военного сопротивления. Установление военного контроля за транспортной артерией, связывающей Харбин с Россией, обеспечивало дальнейшие успехи русского оружия.

Эти бои при подавлении восстания 1900 года на севере Маньчжурии особо показали стратегическое значение Амура для обороны Дальнего Востока. Именно господство в бассейне этой великой реки позволило немногочисленным силам России контролировать не только Приамурье и Приморье, но и Северную Маньчжурию. Только достаточно мощный водный транспорт позволил Петербургу, при полном господстве Китая на суше, эффективно перебрасывать артиллерию, пехоту и снабжение по разветвленной системе рек Амурского бассейна, что и обеспечило успех русских операций в Маньчжурии.

Для вторжение же в Маньчжурию с запада был сформирован под командованием генерал-майора Орлова, отряд, задачей которого было занять Хайлар, утвердится в нем, образовать промежуточную базу и постепенно занять линию строящейся Амурской дороги до горного хребта Большого Хингана. В его составе было 3814 штыков, 1205 шашек и 6 пушек.11 августа русские войска штурмом овладели Хинганским перевалом. Отправленные заранее в обход пять сотен казаков ударили с тыла, чем нарушили организованное отступление китайских войск, превратив его в бегство. После этого организованное отступление цицикарских войск было сорвано, и 15 августа русские войска заняли Чжаланьтунь.

14 июля после выдвижении отряда Орлова со станции Маньчжурия, с ходу занял пограничную станцию Далайнар и двинулся на запад вдоль линии КВЖД. Спустя два дня на подступах к станции Ваньчунь они своевременно обнаружили хорошо подготовленную засаду противника и разгромили её. С началом отхода китайцев казаки перешли к их преследованию, которое велось на протяжении почти 16 вёрст . 20 июля русские подошли к Хайлару и на следующий день, подавив сопротивление китайцев, заняли город.

Из Хайлара генерал Орлов выслал 22 июля конный отряд в 2 сотни и 2 орудия, под командой Булатовича, который оттеснил китайцев со станции Джемерте и продвинулся до станции Якши, невдалеке от перевала Хингана. 1 августа к китайцам подошло подкрепление, они перешли в наступление на станцию Якши, потеснив русские войска. Вскоре туда же подошли форсированным маршем и главные силы отряда Орлова. Завязался бой, в котором китайские войска были разбиты. В этом бою погиб командующий войсками, охранявшими КВЖД, генерал Пао. В ночь на 3 августа и началось отступление китайцев на горный хребет Большой Хинган, где они заняли заранее подготовленную, сильную позицию.

Дождавшись подхода 2 батальонов Читинского и Сретенского полков, 11 августа русские войска штурмом овладели Хинганским перевалом. Отправленные заранее в обход пять сотен казаков ударили с тыла, чем нарушили организованное отступление китайских войск, превратив его в бегство. После этого организованное отступление китайских войск было сорвано, и 15 августа русские войска заняли Чжаланьтунь. На освобожденных железнодорожных станциях оставались гарнизоны численностью 30–50 человек, которые сразу же переходили к круговой обороне объекта. Данная тактика действий уменьшала угрозу внезапного нападения противника и обеспечивала высокие темпы продвижения русских войск.

Имея приказание подойти к Цицикару и не встречая уже перед собою противника, отряд генерал Орлова к 20 августу прибыл на станцию Фулярди. Здесь он соединился с высланными ему навстречу частями отряда генерала Ренненкампфа, который, заняв город Мергень, дал своему изнуренному беспрерывным движением и боями отряду 3 дневный отдых. Конница была в беспрерывной работе 2 недели, a пехота прошла 200 вёрст в 7-9 дней. Так как продовольственная часть не была организована, нередко приходилось довольствоваться одними овощами или мясом бес хлеба, иногда не было ничего, кроме мяса убитых лошадей.

К концу августа 1900 г. почти вся Северная Маньчжурия была оккупирована русскими войсками. Под контролем китайских войск оставались лишь восточные провинции. Главным опорным пунктом китайцев была столица провинции Цзилинь город Гирин. 23 августа командующий Приамурским военным округом Н.И. Гродеков утвердил план наступления. Со стороны Цицикара через Бодунэ и Чаньчунь выступил отряд Ренненкампфа в составе одного пешего полка, пяти с половиной сотен казаков и одной артиллерийской батареи. За ним шла 1 -я бригада Сибирской казачьей дивизии. От Нингуты и Хуньчуня двигался отряд в составе 6 батальонов и 10 сотен казаков при 36 орудиях, командовал отрядом генерал Айгустов. Из Харбина вышел В.В. Сахаров с семью батальонами, пятью сотнями казаков и 26 орудиями. Все эти войска должны были поступить под командование генерала А.В. Каульбарса, выехавшего из Хабаровска 29 августа. Штурм города планировался на 5 октября. Однако Гирин был занят 10 сентября отрядом генерала Ренненкампфа, выступившим 24 августа из Цицикара и по пути занявшим Бодунэ и Куанченцзы. Гарнизон Гирина не сопротивлялся. В городе было захвачено полторы тысячи пленных, 81 орудие и 900 пудов серебра.

По занятии Харбина, отряд генерал Сахарова был доведен до состава 7 батальонов, 24 орудий, 2 полевых мортир и 5 сотен, не считая охранной стражи, 13 сотен и 5 рот. Важнейшею задачею для Харбинского отряда было занятие восточной линии железной дороги от Харбина к Муданцзяну для установления сношений с Никольским отрядом. 4 августа отряд выступил против Ажехэ, занятого сильным кит. отрядом. После боя город был занят. Приняв меры для охраны железной дороги и связи с Никольским отрядом, генерал Сахаров с прочими войсками возвратился в Харбин, где 15 августа отряд был усилен прибытием 20-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, сотни Амурских казаков, 1 батареи и 2 мортиры. Сообщение по Сунгари обеспечивалось крейсированием 5 пароходов с орудиями и стрелками и стационерами, расположенными y устьев Хулан-хе, y Муданцзяна и выше Харбина; эти меры способствовали восстановлению спокойствия на Сунгари и возобновлению торговых сношений.

Никольский отряд, под командованием полковника Чижа, которому назначено было действовать от станции Пограничной к Муданцзяну, с дальнейшим продвижением на Мукден. Никольский отряд полковника Чижа вышел из ведение генерал Сахарова и был подчинен военному губернатору Приморской области генерал-майору Чичагову. 5 июля отряд расположился y станции Муданцзян и Пограничная, где имел стычки с китайскими войсками. Однако для выполнения поставленной задачи по взятию Муданцзяна и Нингуты Никольский отряд не имел достаточных сил. Поэтому генерал Гродеков приказал усилит его войсками Новокиевского района, где был сформирован отряд генерал-майора Айгустова, который, после захвата города Хунчуна, должен был соединится с Никольским отрядом, командование над обоими отрядами было поручено генерал Айгустову. 15 августа генерал Айгустов выступил на Нингуту и 16-го взял ее неожиданным налетом. К 20 августа вся магистраль Восточно-Китайской железной дороги находилась под полным контролем русских. Для возвращение же южной части дороги надлежало овладеть главными населенными пунктами, Гирином и Мукденом.

Волнение в Китае особенно сильно отозвались в южной Манчжурии, где железная дорога находилась лишь под слабою защитою 674 человек охранной стражи. К началу июня 1900 г. в Квантунской области находилось 23 тысячи русских сухопутных войск. 3 июня Е.И. Алексеев объявил китайскому населению: «...я строго приказываю чинам подведомственной мне администрации преследовать и немилосердно карать тех, кто сделает малейшую попытку произвести беспорядки». 7 июня Квантунская область была переведена на военное положение. По высочайшему повелению Алексееву было разрешено призвать на службу чинов запаса, проживающих в области. 17 июня всем жителям Квантуна, кроме европейцев, под угрозой военного суда было приказано сдать оружие. С 15 июня начались работы по укреплению Цзиньчжоуской позиции, защищавшей Квантун со стороны суши. За месяц был проделан большой объем работ, на позициях установили 51 орудие, 8 пулеметов, 3 ракетные батареи.

14 июня по приказу Алексеева русские войска без боя заняли находившийся по соседству с Квантунской областью город Цзиньедоу. Китайский губернатор с чиновниками были захвачены в качестве военнопленных. 22 июня к вице-адмиралу Алексееву поступила просьба главного инженера железной дороги Юговича о присылке войск, в виду явно враждебных действий китайцев. 23 июня был выслан из Порт-Артура, для охраны линии от нашей границы до Инкоу, отряд полковника Домбровского из 4 рот Восточно-Сибирских стрелков, 2 сотен казаков, отделение сапер и 4 орудия. Домбровскому приказано было утвердится на узловой станции Дашичао, выделив часть войск в Инкоу.

С началом боксерского восстания острая ситуация сложилась в портовом городе Инкоу, где были очень сильны позиции ихэтуаней. Но рядом с китайским городом строились русский поселок, станция КВЖД и русский порт. В Инкоу располагалась администрация южной линии КВЖД во главе с инженером Ф.О. Гиршманом. 27 июня к Инкоу подошел большой отряд китайской кавалерии. Глава города Даотай уведомил русских, что кавалерия пройдет через их поселок. Русский консул А.Н.Тимченко-Островерхов заявил, что в случае прихода китайских войск в поселок охрана КВЖД откроет огонь. К этому времени в Инкоу прибыл отряд П.И. Мищенко, и численность стражников КВЖД составила около 500 человек. Весомым аргументом русского консула были и пушки канонерской лодки «Отважный» и «Гремящий».с кораблей был высажен небольшой десантный отряд с артилерией. В итоге в Инкоу оказалось до 800 русских матросов и стражников КВЖД при двух орудиях. Ихэтуани и части китайских регулярных войск атаковали русский поселок. Русские отразили атаку дружным ружейным огнем, а канонерские лодки «Отважный» и «Гремящий» открыли огонь по городу и по глинобитному форту в устье реки Ляохэ.

В начале июля отряд Домбровского был усилен несколькими батальонами, 4 орудиями и взводом казаков, и ему приказано было занять находившиеся в тылу города Гай-Чжоу и Сен-Ю-Чен. 12 июля китайцы сами сделали вылазку из Сен-Ю-Чена против русского бивака, но был отбиты отрядом полковника Хорунженкова, который перешел в наступление и штурмом взял город. 13 июля китайцы завязали бой с отрядом Домбровского и хотя были отбиты, но удержали за собою город Гай-Чжоу.

Вице-адмирал Алексеев, усилив отряд Домбровского еще одним стрелковым полком и конной батареей, образовал из него Южно-Манчжурский отряд начальника 1 Восточно-Сибирской стрелковой бригады, генерал-майора Флейшера, из 8 батальонов, 16 полевых орудий, 4 сотен, 6 конных орудий и 1 взвода сапер. По замыслу Алексеева отряд, прочно занимая Инкоу и линию железной дороги, должен произвести удар в направлении Хайчена, a если возможно, и Ляояна.

Генерал Флейшер выступил из Инкоу в ночь с 8 на 19 июля по направлению к Гай-Чжоу, но полковник Хорунженков предупредил его и вытеснил китайцев из города. После этого, ранее чем двигаться к Хайчену, надлежало обезопасить свой левый фланг и занять Инкоу, который служил гнездом Боксерского восстания. Бомбардировка города 22 июля со стороны моря канонерскими лодками Отважный и Гремящий заставила китайские войска численностью 1.500 человек, бежать к Гай-Чжоу. Во время отступления, почти половина их была истреблена русскими. Занятие Инкоу обеспечивало морской путь до Порт-Артура. С занятиём Сен-Ю-Чена, Гай-Чжоу и Инкоу значительно упрочилось как владение железно-дорожным путем, так и положение главных сил Южно-Манчжурского отряда y Дашичао.

По сведениям разведки, китайские войска занимали в это время, в числе 5 тысяч человек, сильную оборонительную позицию y Хайчена, а 3 тысячи стояли y станции Ню-чжуана и 5 тысяч с сильной артиллерией y Мукдена. Город Хайчен спешно укреплялся и к нему все подходили войска с севера. Так как этот пункт находился всего в 30 верстах от Дашичао, то скорейшее занятие его стало для русских делом настоятельной необходимости.

Несмотря на сильный зной, войска Южно-Манчжурского отряда разбили китайцев и заняли Хайчен, взяв во время боя 6 орудий. Потерпев поражение китайцы отошли к Ляояну.

К середине июля войска Квантунской области вели упорные бои с регулярной китайской армией, разгромив её между Порт-Артуром и Инкоу, восстановив движение на этом участке КВЖД. Параллельно русские войска начали наступление на восток, чтобы выбить китайские войска с побережья до границы с Кореей. 2 июля из поселка Бицзыво, это в 60 верстах от Порт-Артура, выступила конная сотня Читинского казачьего полка. Казаки должны были занять города Дагушань и Сюянь, но в 40 верстах от Сюяня сотня попала в окружение, из которого вырвалась, потеряв в бою сотника Петропавловского и 8 казаков убитыми и 10 ранеными. Так до середины августа 1900 года русские войска и не продвинулись вдоль побережья далее Бицзыво.

14 августа Алексеев получил телеграмму от военного министра, в которой сообщалось Высочайшее повеление о наступлении южноманьчжурского отряда к Мукдену. Операция эта возлагалась на генерал-лейтенанта Д.И. Суботича с подчинением ему всех войск в Южной Маньчжурии. В инструкции Суботичу имелось указание, что все усилия его должны быть направлены к скорейшему окончанию военных действий и к обеспечению работ по восстановлению КВЖД и что присоединять к России какую-либо часть китайской территории не предполагается. Под под командованием генерал-лейтенанта Д.И. Субботича в Южно-Маньчжурском отряде собралось 18,5 батальона, два эскадрона кавалерии и две казачьи сотни, три саперные роты, одно телеграфное отделение, полтора артиллерийских и один инженерный парк, всего 9 тысяч человек при 40 орудиях . 10 сентября выступил авангард под командованием генерал-майора Флейшера. На следующий день после небольшой перестрелки был занят город Старый Нючжуань. Отступившие китайцы заняли позицию на высотах у Айсандзяна, но удачные действия обходных колонн , заставили их отступить. 14 сентября отряд продолжал наступление и встретил противника на возвышенной позиции у Шахэ, но и отсюда китайцы были выбиты колонной Артамонова и передовым отрядом Мищенко. 15 сентября отряд двинулся к Ляояну, но на полпути дорогу ему преградили китайские войска, занявшие выгодную позицию по длинному, труднодоступному кряжу. Наступление на эту позицию было произведено тремя колоннами. Китайцы были разбиты и без боя очистили Ляоян, который и был занят передовыми частями колонны генерала Флейшера.

17 сентября Южно-Маньчжурский отряд скрытно подойдя к Мукдену, с ходу ворвался в город через южные ворота и, заняв башню и часть крепостной стены. Затем, воспользовавшись растерянностью врага, прорвался в центр города и практически без боя захватил дворец правителя. Уцелевшие китайские воины поспешно бежали через северные ворота. К полудню Мукден был полностью занят подразделениями передового отряда.

Таким образом, за 8 дней русские войска, потеряв 42 человека убитыми и 80 ранеными, заняли всю Мукденскую провинцию. Но война продолжалась. В сентябре русские войска разгромили китайцев и заняли район между Великой Китайской стеной и рекой Ляохэ, называемый Ляоси. 18—19 сентября русские заняли Шанхайгуань. Тем не менее, всю осень 1900 года обстановка в Ляоси была напряженной. 6 ноября Е.И. Алексеев докладывал А.Н. Куропаткину: «...нападения китайцев на наши небольшие посты и проходящие команды показывают, что умиротворение страны еще не наступило». Но Алексеев не видел еще в действиях китайцев начавшейся партизанской войны. В ноябре —декабре продолжались диверсии и нападения, жители китайских деревень пытались обороняться и не впускать проходившие русские войска. Русские при этом несли существенные потери.

26 октября начальником Южноманьчжурского отряда был назначен генераллейтенант Церпицкий. После занятия Ляоси внимание отряда было направлено на восточную часть Ляодуна. Занятие города Фынхуанчен, расположенного на пути в Корею, стало первоочередной задачей. Для наступления в Ляояне был сформирован отряд под командованием генерала Штакельберга. В отряд вошли 6 рот пехоты, 3 казачьи сотни, 1 эскадрон кавалерии и 8 орудий. 14 ноября, преодолев заснеженные горные перевалы, в Фынхуанчен вступил передовой конный отряд полковника Артамонова. Китайские войска спешно покинули город, спрятали в горах оружие и пушки и разбежались. На следующий день даотай лично встретил у городских ворот генерала Штакельберга с основными силами. Вскоре русский отряд покинул город и направился к морю, а власть в городе осталась у даотая, получившего грамоту, разрешавшую ему оставаться в прежней должности и иметь милицию в сто человек. 23 ноября отряд Штакельберга подошел к городу Дагушань, затем повернул на запад и занял город Сюянь. 28—30 ноября русские войска вернулись на КВЖД. На восток от Мукдена двинулся отряд полковника П.И. Мищенко. Преодолев пять горных перевалов, отряд 26 ноября вошел в город Синцзин. Местные власти встретили Мищенко с почетом, преподнесли ему в дар 5 быков, 35 баранов, много риса и муки. По приказу из Мукдена местные власти распустили свои войска численностью 800 человек, но «китайские солдаты, прежде чем разойтись, разграбили и сожгли часть города, ранили фудутуна и несколько человек его конвоя». 5 декабря отряд успешно завершил экспедицию и вернулся в Мукден.

К 20-м числам сентября 1900 года активные боевые действия российских войск в Северо-Восточном Китае были в основном завершены. Главные силы повстанцев разгромлены, контроль над КВЖД восстановлен. Бремя военных неудач заставило цинское правительство Китая порвать с вождями ихэтуаней. 7 сентября был издан императорский указ, обвинявший повстанцев в создавшейся в стране ситуации и предписывавший местным властям беспощадно с ними расправляться. Восстание оказалось подавленным на удивление быстро и чрезвычайно жестоко, всего же в этих событиях погибло большое число китайцев.

После поражения в рядах ихэтуаней остались лишь немногие наиболее стойкие бойцы, которые продолжали борьбу под лозунгом: «Долой Цин, смерть иностранцам, да здравствует Китай!» Карательные экспедиции против них продолжались до 1902 года.

Военные действия носили характер партизанских операций в большом масштабе. В Печилийском районе они имели более упорный характер, чем в Маньчжурии, где зачастую походили на действия с обозначенным противником. Качество китайских войск было чрезвычайно низкое, несмотря на их хорошее вооружение. Сколько-нибудь ценных тактических выводов эта кампания не дала. Значение ее было чисто моральным.

Общие потери в Китае для русских оказались незначительными и за 2 года убитыми и ранеными не превысили 2000 человек.

Маньчжурская война 1900-1901 гг. - Русские идут на Пекин.

Кровавое восстание ихэтуаней к середине лета 1900 года уже набрало свою яростную и беспощадную силу, а прямая военная вовлеченность иностранных держав в трагические события в Китае уже приобрела необратимый и широкомасштабный характер.

Бешенные и кровожадные ихэтуани с ненавистью сжигали храмы и школы различных религиозных миссий на севере Китая, вырезая христианских миссионеров. В городах Ляоян, Инкоу, Гирин и Куанчэпцзы прошли массовые манифестации, закончившиеся погромами и грабежём и неистовствами китайской черни, а в Мукдене произошла череда жестоких убийств и нападений на иностранцев и китайцев-христиан.

Будучи осведомленные о возникшем брожение, иностранные представители отнюдь не предполагали чтоб оно могло привести к хаосу и кровавой борьбе, тем более что однородное движение в 1899 году было подавлено одними мероприятиями центрального правительства.

Но трагические события в Китае вскоре вышли из под контроля и стали развиваться с молниеносной быстротой. 13 мая отряды ихэтуаней под командованием Ч. Дэчэна, Ц. Футяна и X. Ляня, завершив подготовку, двинулись на Пекин.

В ответ на китайский террор против иностранцев, 3 мая к берегам Китая прибыла объединенная эскадра, состоящая из кораблей европейских государств, в том числе и России.

Учитывая общий антииностранный настрой в столице, Цыси в своём послании к повстанцам выразила поддержку ихэтуаням. 28 мая 1900 года издала указ, обращенный к ихэтуаням: «Пришло время следовать старому и испытанному пути наших предков. Помоги нам, божество Юй Хуан! Повинуйтесь и следуйте его наставлениям! Смерть иностранцам!». Все иностранцы города к тому времени перебрались в Посольский квартал.

В мае 1900 г. на собрании дипломатического корпуса в Пекине было решено потребовать от китайского правительства немедленного принятия следующих мер: наказания всех печатающих или расклеивающих прокламации, направленные против христиан и иностранцев, казни всех поджигателей, подстрекателей к поджогу и убийц; обнародования этих мер в столице и в северных провинциях Китая и строгого наказания всех полицейских чинов, не наблюдающих за их исполнением. В случае, если предъявленные Китаю требования не будут выполнены в течение пяти суток, посланники пригрозили высадить десанты.

Русский посланник Гирс ударился в панику. Он чуть ли не каждый день слал телеграммы в Петербург, требуя вооруженного вмешательства России в дела Китая и конкретно ввода русских войск в Пекин. Одновременно с Гирсом интервенции в Китай требовал и Алексеев, главный начальник Квантунской области. 22 мая 1900 года он шлет депешу военному министру: «Лично считаю, что обстоятельства требуют энергичных действий в Пекине, притом внушительною силою».

После всех этих трагических событий, столица Китая начала готовиться к обороне. В начале июля была проведена чистка в рядах ихэтуаней, наиболее подготовленных бойцов предполагалось зачислить в армию Дун Фусяна, а остальных распустить. 14 июня правительство Цинской империи приняло «Устав ихэтуаней», предписав ополченцам действовать совместно с войсками и «доблестно уничтожать врага».

13 июня в Пекин прибыли войска из юго-восточного Китая во главе с Ли Бнхэном, в тот же день Юань Шикаю императорским приказом было предписано отправить все боеприпасы в столицу. 22 июня Ли Бинхэну было приказано выехать на фронт и совместно с Сун Цином организовать оборону.

В это же время в Мукдене восставшими были уничтожены здания больницы, школы, убито много китайцев-христиан. Совершено нападение на английских инженеров. Массовые выступления ихэтуаней прошли в Инкоу, Ляоян, Куачензы. Началась осада европейских концессий в Тянь Цзине.

В мае 1901 г. ихэтуани фактически завладели Пекином, по пути подвергая истреблению всех иностранных граждан и христиан-китайцев. Всюду пылали в огне католические храмы и магазины, торговавшие иностранными товарами. Участились «братания» между ихэтуанями и императорскими войсками, и это еще более накаляло обстановку в Пекине.

Маньчжурское правительство, вопреки заявлениям ихэтуаней, настойчиво предлагало посланникам выехать из Пекин под конвоем правительственных войск. В иностранных миссиях возникли дебаты по поводу дальнейшего пребывания в Пекине: некоторые посланники склонялись к тому, чтобы подчиниться ультиматуму и покинуть столицу; другие считали, что в такое смутное время следует отсидеться на месте и никуда не выезжать. Наконец, все согласились покинуть Пекин и укрыться в Тянь Цзине. Так как железная дорога была разрушена, предполагалось отправиться на телегах. Но убийство ихэтуанями германского посланника барона Кеттлера окончательно похоронило эту надежду. Ихэтуани изрезали его труп на куски. Убийство Кеттлера вызвало в Германии взрыв негодования и послужило началом осады иностранных посольств, которая длилась 75 дней

Вооруженные примитивными мечами, копьями и пушками, они осадили посольский квартал в Пекине. Все это привело к обострению отношений между маньчжурским правительством и европейскими державами. Но попытка Цыси расправиться с иностранцами в Пекине с помощью ихэтуаней не увенчалась успехом. Ихэтуани, количество которых иногда доходило до 10 тысяч, так и не смогли овладеть иностранными миссиями. Около 900 европейцев и американцев и три тысячи китайцев-христиан находились под защитой всего лишь 525 иностранных солдат и офицеров.

Только пребывание иностранных дипломатов в Пекине и страх неминуемого возмездия удерживало маньчжурское правительство от применения артиллерии и войск для штурма посольского квартала. Китайские правители боялась, что при этом могут быть убиты посланники ведущих европейских государств, правительства которых позже в отместку могут потребовать голову императора Гуансюя и самой Цыси. В противном случае все иностранцы были бы уничтожены.

Но положение осажденных с каждым днем становилось все более критическим: не хватало боеприпасов, продовольствия, воды, уменьшалось число защитников. Представители иностранных государств в Китае испуганные масштабами террора телеграфировали не без тревоги, что роль посланников окончена, что дело должно перейти в руки военных, и что только быстрый приход сильного отряда может спасти иностранцев в Пекине от полного уничтожения. Движение ихэтуаней реально создало прямую угрозу привилегиям иностранных держав в Китае, и они решили применить военную силу для наведения порядка.

Представительства иностранных государств поспешили вызвать в столицу Китая десантные отряды с морских судов для своей защиты. Но они были однако немногочисленны и не могли кардинально изменить сложившуюся обстановку, в их составе находились: 75 Русских, 75 Французов, 28 Австрийцев, 50 Немцев, 79 Англичан, 40 Итальянцев, 28 Японца и 58 Американцев, всего 428 человек. В прошлом, такие силы может быть оказались бы совершенно достаточными для охраны безопасности иностранных миссий. Они предполагали, что и на этот раз кончится тем же. Надежды эти однако не оправдались. Посылка десантников для охраны дипломатических представительств, как показали последующие события, явилась запоздалой полумерой, которая не соответствовала масштабам восстания.

15 мая 1900 года командующий войсками Квантунской области адмирал Алексеев получил от русского посланника в Китае тревожную телеграмму. Опасаясь возможного нападения на посольство восставших китайцев – «боксеров», дипломат просил срочно прислать в Пекин 100 моряков. На следующий же день броненосец «Сисой Великий», крейсер «Дмитрий Донской», канонерские лодки «Гремящий» , «Кореец» и минные крейсера «Всадник», «Гайдамак» ,вышли из Порт-Артура к устью реки Байхэ, ведущей к столице «Небесной империи». Российская империя в связи с антихристианскими погромами вынуждена была реагировать, направив в Китай военный контингент.

18 мая рота моряков составленная из экипажей «Сисоя Великого» и «Наварина», под командованием лейтенанта Ф.В. Радена и взвод казаков при одном 63,5 мм орудии высадились с кораблей и погрузились с подоспевшими к устью Пэйхо французским и итальянским десантами на баржу, которая должна была доставить их в город Тянь Цзинь, расположенный на полпути к Пекину. Но когда баржа в сопровождении «Корейца» двинулась вверх по реке, с фортов Дагу, запирающих вход в Пэйхо, загремели выстрелы. Но не смотря на это, караван благополучно достиг пункта назначения, откуда десанты поездом отправились в Пекин, где вступил в охранение русского посольства.

6 июня это посольство, как и представительства других государств, подвергалось нападению «боксеров» и китайских солдат с применением артиллерии. Моряки и казаки с честью выдержали 75-дневную осаду, потеряв 25 человек убитыми и ранеными из 82. Посольства были освобождены только в начале августа 1900 года при взятии Пекина союзными войсками.

28 мая командующий русскими войсками Квантунской области вице-адмирал Е.Алексеев получил высочайшее повеление направить в провинцию Чжили сухопутные войска для подавления "боксерского восстания". Но ввиду малочисленности квантунского гарнизона, он был вынужден вновь запросить подкрепления из Приамурья.

В этот же день в Дагу прибыл на крейсере 1 ранга «Россия» с канонерской лодкой «Сивуч» старший флагман и начальник эскадры Тихого океана вице-адмирал Я.А. Гильтебрандт. 29 мая из Порт-Артура в Дагу отправился первый эшелон Квантунских войск в составе 12 Восточно-Сибирского стрелкового полка, четырех орудий, взвода саперов и полусотни казаков, всего в количестве двух тысяч человек под общим начальством полковника Анисимова.

К 20 мая 1900 года, на рейде Дагу собралось двадцать иностранных судов. Там уже находились корабли Англии, Германии, Франции, Австро-Венгрии, США, Италии и Японии. Инициативу выручки посольства взял на себя старший в чине, английский вице-адмирал Е. Сеймур, державший флаг на броненосце 1-го класса «Центурион».

27 мая на борту английского броненосца «Центурион» состоялось совещание командного состава союзной эскадры. По предложению английского вице-адмирала Сеймура было решено подготовить военную экспедицию для отправки в Пекин. О направлении международной военной экспедиции был поставлен в известность Юй Лу, губернатор столичной провинции Чжили.

Сводный экспедиционный международный отряд состоявший из десантов восьми держав, насчитывал 2004 человека, в составе 915 англичан, 450 немцев, 358 французов, 312 русских, 112 американцев, 54 японцев, 40 итальянцев и 25 австрийцев. В ночь на 28 мая английский адмирал без должного согласования с союзниками возглавил наступление на Пекин международного десантного отряда.

Самоуверенный и амбициозный адмирал Сеймур прекрасно знал, что между Тяньцзинем и Пекином находятся в большом количестве ихэтуани и маньчжурские войска под командованием генерала Не Шичэна, но все же рассчитывал в тот же день добраться до Пекина. Утром 10 июня 1900 г. первый железнодорожный состав с иностранными солдатами тронулся в путь из Тяньцзиня, за ним отправились еще четыре состава, груженные войсками, оборудованием для ремонта железнодорожного полотна и с продовольствием на три дня. Но расчёты Э. Сеймура прибыть в тот же день, в Пекин не оправдались, так как железнодорожное полотно на всём его пути было разрушено, а ремонтировать его при постоянных набегах ихэтуаней не представлялось возможным. 18 июня 1900 года войска англо-американцев во главе с Сеймуром на станции Ланфан были атакованы ихэтуанями и армией Дун Фусяна.

Когда попытка достигнуть Пекина железнодорожным путем провалилась, Э. Сеймур решил добраться туда на лодках по Великому каналу. 127 километров отделяло Тяньцзинь от Пекина, и это расстояние Э. Сеймур почти преодолел: осталось всего 22 километра до китайской столицы. 11 июля сотрудники иностранных миссий в Пекине вышли встречать отряд Э. Сеймура на пекинский железнодорожный вокзал, однако на разрушенном вокзале никого не оказалось.

Экспедиция Э. Сеймура, озабоченного сохранением британского руководства союзниками и приобретением лавров победителя мятежников, изначально носило авантюрный характер и едва не обернулось катастрофой. Она показала, что подавить восстание ихэтуаней не так-то просто, так как их поддерживало, по существу, все население городов и сел. Европейские державы сделали из этого вывод, для достижения своих агрессивных целей надо нанести Китаю более мощный удар. Разыгрались драматические события, в которые были вовлечены мощные военные силы империалистических держав.

Первоначально он имел успех, был захвачен Северный арсенал. Там хранились предназначенные для императорский армии 261 орудие, в том числе 95 новейших крупповских, 50 тысяч ружей систем Маузера и Манлихера, боеприпасы, сотни пудов риса и военное имущество. Но спесивый английский адмирал, явно недооценил во многом превосходящие силы противника поджидавшие его на пути к китайской столице. Многочисленные мятежные шайки Хунхузов, отряды «боксёров» и части китайской армией Дун Фусяна , постоянно возраставшие по численности, успели прервать сообщения с Дагу.

22 июня 1900 года, отряд союзных войск под командованием адмирала Е. Сеймура, в ходе боя потерпел поражение в районе Танг-Теу и изрядно потрепанный сумел отступить, заняв оборону в арсенале Сигу, расположенном на левом берегу реки Бэйхэ, недалеко от Тяньцзиня, в 45 верстах от Пекина. Здесь, его двухтысячный отряд был и атакован 30 тысячной китайской армией генерала Не Шичэна, отрядами ихэтуаний и хунхузов. Вскоре англичане попали в полное окружение и связь с ними была потеряна. Такой поворот событий вызвал панику среди союзников и они вынуждены были обратиться к русским о помощи

Русский 2 тысячным русским экспедиционным отряд полковника Анисимова в составе подразделений 8 и 12 Восточно-Сибирских стрелковых полков, были по распоряжению вице-адмирала Е.И. Алексеева перевезены 29-30 мая контр-адмиралом М.Г. Веселаго на броненосцах «Петропавловск», «Наварин», крейсере «Дмитрий Донской» и канлодках «Манджур», «Гремящий» и «Бобр» из Порт-Артура . Он имели задачу, деблокировать союзный отряд адмирала Сеймура и продолжить поход на Пекин.

Сибирские стрелки, добравшись до европейской части Тяньцзиня, подверглись атакам регулярных китайских войск при поддержке артиллерии и были вынуждены после боёв на городских улицах, перейти к обороне в полном окружении, в районе железнодорожной станции на левом берегу реки.

Таким образом войска европейцев высаженные на китайском побережий по пути к Пекину оказались к началу июня отрезанными от сообщений с остальным миром и сгруппированными в двух пунктах, англо-американский отряд под командованием Сеймура, у Тянь-Цзина, русский экспедиционный отряд полковника Анисимова, у станции Лофан, на полпути между Тянь-Цзином и Пекином,

И теперь возможности их выручки целиком зависели от надежности коммуникации река Пейхо - железная дорога Тонгку-Пекин, находившейся под контролем китайских фортов Дагу, расположенных по обеим сторонам входа в устье Пейхо. Сложившаяся обстановка срочно требовала от союзников систематических продуманных действий по обеспечению коммуникации и наращиванию сухопутных сил на операционной линии Таку - Тяньцзинь — Пекин и деблокады союзных отрядов Тяньзине.

Для союзников не оставалось сомнений, чтобы выручить попавшие в окружение отряды Анисимова и Сеймура и подготовить плацдарм для дальнейшего наступления, возникала острая необходимость в захвате участка территории прежде всего на побережье где было бы удобнее и скорее высадить главные силы. Таким пунктом была выбрана гавань Дагу. Она считалась одновременно и портом и крепостью, оберегавшим с моря крупный торговый и промышленный центр Тяньцзинь, издревле являвшимися воротами в Пекин. Между Дагу и Тяньцзинем осуществлялась оживленная связь по железной дороге и реке.

Сама крепость Дагу, это пять мощных укреплений, тянувшихся вдоль морского берега по обоим берегам Пейхо на протяжении трех километров, 177 орудий, из которых 33 орудия калибром до 240 мм. Они могли вести оттуда круговой обстрел и были способны поражать цели как в устье, так и на самой реке. Но главной защитой укреплений от врага было мелководье, которое не давало броненосцам подходить к берегу ближе, чем на 20 километров. Форт Дагу обороняли 3,5 тысячи китайских солдат, вооруженных современной военной техникой. Защитники форта имели 13 кораблей, в том числе пять сравнительно новых, закупленных за границей.

Когда на рейде Дагу в устье Пейхо собралась целая международная эскадра, насчитывавшая более тридцати кораблей девяти государств. То эта реальная угроза столице со стороны европейских держав вынудила китайское правительство объединиться с восставшими. К фортам Дагу стали стягивать правительственные войска, началось разрушение железной дороги между Дагу и Тяньцзином. В сложившейся ситуации главной задачей китайского командования являлось, разрыв сообщений блокированного отряда союзников с кораблями, скорейшее их уничтожение и проведение работ по подготовка к обороне.

Заменивший адмирала Сеймура, русский адмирал Гильдебрандт, принявший командование над союзными войсками, принимает решение в кратчайшие сроки, с боем овладеть китайской крепостью Дагу, запиравшей устье реки, для создания на китайской территории плацдарма. Поскольку было ясно, что гарнизон крепости готов выступить на стороне ихэтуаней, то утром 3 июня 1900 года направили губернатору Чжилийской провинции Юй Лу и коменданту крепости Дагу генералу Ло Жунгуашо ультиматум, подписанный представителями Японии, Великобритании, Франции, России и Германии, с требованием сдать союзникам форты к 2 часам ночи. Хитрые Американцы привыкшие загребать жар чужими руками, заявили о своем нейтралитете в предстоящем сражении. В ночь с 3 на 4 июня командование фортов отказалось принять ультиматум и приступили к армированию, Союзные войска при поддержки объединённой эскадры 17 июня 1900 года открыли ожесточенный огонь по китайским батареям.

Так как мелководье исключало использование крупных кораблей против китайских укреплений и основную тяжесть боя представляло выдержать канонерским лодкам и миноносцам, не имевшим броневой защиты. Значительная роль в артиллерийской дуэли с фортами Дагу сыграли три русские канонерские лодки «Бобр», «Кореец» и «Гиляк».

После подавления большей части артиллерии крепости для захвата фортов Дагу был высажен союзный десант, всего около 900 человек , где основную роль сыграли русские и японские части. Решительными ударами с моря и с суши Дагу была повержена. Бои за форты длились шесть часов и носили ожесточенный характер.

И если японцы, попав под артиллерийский обстрел, понесли тяжелые потери, то русским частям удалось первыми ворваться в крепость. Китайцы бежали, оставив убитыми более 800 человек и бросив все вооружение. Потери союзников составили 45 человек. Очевидец штурма Дагу вспоминает: «Штурм сопровождался страшным кровопролитием. Орудия были разбиты; напившаяся кровью земля покрыта трупами людей и животных». Оставшиеся в живых солдаты и офицеры бежали из Дагу по направлению к Тяньцзиню.

Все четыре форта были в руках союзников. Взятие Дагу открыло союзным войскам прямую дорогу на Пекин. После взятия фортов Дагу был превращен в базу интервентов, где началось формирование отрядов для похода на Пекин. По приказу Алексеева из Порт-Артура в Дагу был отправлен новый отряд русских войск В его составе было два батальона 9 Восточно-Сибирского стрелкового полка, полубатарея с 4 пушками, четыре пулемета и полусотня Верхнеудинского казачьего полка, всего 2034 человека.

Экспедиция Э. Сеймура показала, что подавить восстание ихэтуаней не так-то просто, их поддерживало, по существу, все население городов и сел. Европейские державы сделали из этого вывод, что для достижения своих агрессивных целей надо нанести Китаю более мощный удар. С этого момента на территории Китая начинают развоачиваться драматические события, в которые были вовлечены крупые военные силы ведущих мировых держав.

После этого на первый план выдвинулись сухопутные операции, вопросы руководства которыми выявили серьезные разногласия между союзниками. Вице-адмирал Е.И. Алексеев, учитывая относительную слабость сухопутных войск и десантов европейских держав, стремился обеспечить ведущую роль России в наступлении на Пекин. На следующий день после боя при Дагу в устье Пэйхо прибыл второй эшелон российских войск под командованием командира 3 Восточно-Сибирской стрелковой бригады генерал-майора А.М. Стесселя. Он был доставлен из Порт-Артура вместе с обозом и запасом провизии на эскадренных броненосцах «Петропавловск», «Наварин», крейсере «Дмитрий Донской», канонерских лодках «Манджур», «Гремящий», «Сивуч» и зафрахтованном пароходе.

Первой задачей для союзного командования было разгром основной группировке китайских войск, соединение с окружённой групперовко экспедиционного отряда Сеймура и Анисимова, деблокирование иностранного квартала в городе Тянь Цзине, осажденного китайцами в начале июня. 30 июня 1900 года союзные войска после штурма фортов Дагу повели наступление на защитников Тянь Цзиня. Город Тянь Цзинь с миллионным населением был окружен стенами, построенными еще в середине XIX в. для защиты от тайпинского восстания. Стены замыкали населенный китайцами район, известный под названием Старый город. К юго-востоку от него находились иностранные сеттльменты и концессии: большая французская концессия вдоль южного берега Бэйхэ, английская концессия и немецкий сеттльмент. Многочисленные правительственные войска и отряды ихэтуаней укрепились в Старом городе и вдоль реки Пэйхо. Они разрушили железную дорогу, открыли шлюзы, чем вызвали наводнение, ихэтуани устраивали засады, однако это не остановило союзную армию продвигавшуюся к Тань Цзиню.

Энергичное участие главных сил эскадры в перевозке сухопутных войск позволило генералу A.M. Стесселю, начать военную операцию по деблокаде союзных войск в Тянь Цзине. Из состава коалиционных войск были двинуты в северном и в северо-восточном направлении два отряда, оба составленные в большинстве из одних русских войск. На эти-то отряды и легла вся тяжесть боя, так как остальные союзные войска предназначенные для их своевременной поддержки, вследствие каких-то недоразумений между старшими начальниками, запоздали и в конце концов прибыли лишь к развязке боя.

Первый отряд под командованием подполковника Савицкого выступил к Тяньцзиню 7 июня. В отряде было около 600 стрелков при двух пушках, к ним присоединились 130 американцев. На следующий день на подступах к Тяньцзиню русский отряд встретил превосходящие их китайские войска. Потеряв 10 человек убитыми и 18 ранеными, Савицкий был вынужден отступить к Цзюньлянчену. Но уже через 3 дня, 11 июня, генерал-майор Стессель прибывший из Порт-Артура с новым десантом в 900 человек и соединившийся с этими отрядами начинает новый штурм Тянь-Цзиня.

Русский отряд после ожесточённого боя взломал китайскую оборону около станции Цзюньлянчен на подступах к Тянь Цзиню и продвинулись вперёд. В это же время на встречу Стесселю из Тянь Цзиня дарил полковник Анисимов с пятью ротами русских стрелков, сотней казаков и двумя 2,5-дюймовыми пушками Барановского. В ночь на 13 июня высланный генералом Стесселем отряд подполковница Ширинского численностию также в 900 человек взяли штурмом главный арсенал города к северу от реки Пейхо, тем самым сумев восстановить связь с 12 Восточно-Сибирским полком в Тянцзине. А через три дня русские выручили незадачливого английского адмирала Сеймура с его потрёпанным и упавшие духом войска. Потери в отряде генерала Стесселя за время этого похода составили 14 человек убитыми и 49 были ранеными и пропавшими без вести . У Анисимова в этот день погибли 4 офицера и 35 солдат , ранены 6 офицеров и 172 солдат.

По свидетельству очевидца лейтенант П.А. Вырубов, «Поход Стесселя напоминает собою поход Атиллы: на пути все истребляется начисто, что остается, вырезывают японцы. Как это ни печально, но опыт первых дней войны показал, что иначе невозможно: пробовали щадить и получали в тыл залпы. Вообще китайцы ведут себя не как люди, а как звери, и не обладают никакими нравственными качествами»

Пользуясь тем что внимание европейцев отвлечено этим боем к северу от реки Пейхо, китайцы начали движение от южной половины Тянь-Цзина к иностранным концесиям, в тыл русских колон. Не встречая сопротивления, они большими массами подошли на расстояние ста метров от понтонного моста находящегося вблизи французского поселения. И этот мост охранялся только малочисленный русский отряд. Энергично отвечая на выстрелы противника, русские сумели удержать свои позиции до прибытия подкреплений двух других своих же рот.

Сосредоточившиеся в конце июня 1900 года, союзные войска под командованием Е.И. Алексеева атаковали Тянь Цзинь, где китайцы еще занимали цитадель и укрепления впереди городской окраины, юго-западный арсенал и сильную позицию за Лутайским каналом. Ожесточённый штурм продолжался в течении трёх дней и стоил союзникам больших потерь, но не привел к прочному результату. Китайские войска вместе с ихэтуанями и отрядами хунхузов оказали ожесточённое сопротивление. Их солдаты проявили в боях на удивление большую самоотверженность и волю к победе, не считаясь с потерями. 30 июня из Дагу подошли новые подкрепления, и силы союзников возросли до 15,5 тыс. человек при 37 орудиях и 24 пулеметах. Общие потери союзников дошли до 775 человек.

На следующий день штурм возобновился, начальство над колонами принял русский генерал Стессель. Всего в новом штурме участвовало до 8 тысяч человек при поддержки 32 орудий. Правое крыло наступающих войск составили русские стрелки, два японские и два американские батальона, левое, отряды германских и французских войск. После упорного боя китайские форты, линия китайских укреплений и туземная часть города была взяты союзными войсками. Общие потери коалиционного отряда дошли до 700 человек. Китайцы укрылись в Западном арсенале. На следующий день, 1 июля, после двухчасового боя, и этот последний оплот противника пал под ударами союзного отряда. В ходе боев 1 и 2 июля 30 тысячная китайская армия потерпев поражение, вынужденна была отступить из города и отошли к Нейтзангу, на новую оборонительную позицию в 8 километров от этого города.

Военные действия между союзными войсками китайской армией и ихэтуанями, носившие особенно кровопролитный характер, развернулись в Старом городе, в ход были пущены штыки, приклады, ножи, все виды холодного оружия. Стычки озарялись пламенем горящих домов. Мужчины, женщины, дети, охваченные паникой, с криками и воплями метались из одной улицы в другую. Многие были затоптаны насмерть обезумевшей толпой. Очевидец писал: «Трупы убитых покрывали все улицы города. Не осталось ни одного целого здания».

После падения Тянь Цзиня вдовствующая императрица Цыси 8 июля 1900 года назначила Ли Хунчжана наместником провинции Чжили и одновременно верховным правителем Северного Китая. В маньчжурском правительстве не было единого мнения о том, как относиться к иностранным державам и ихэтуаням. Одна группировка, во главе с начальником Приказа церемоний Юань Чаном и помощником начальника Чиновничьего приказа Сюй Цзинчэном, настаивала на сохранении мирных отношений с державами и беспощадной расправе с ихэтуанями. Другая группировка, во главе с князем Дуанем сановниками Ган И и Сюй Туном, стояла за войну с державами и за использование ихэтуаней в этой войне.

После взятия Тань Цзиня и разгрома китайской армии, наступивший перерыв в военных действиях союзниками был использован для срочного пополнения своих продовольственных и боевых запасов. Были брошены значительные силы союзников с целью установления порядка в тылу, а также восстановления и обеспечения беспрерывного и беспрепятственного сообщения с портом-крепостью Дагу.

Измотанные боями, большими потерями, союзные войска должны были усилить себя подходившими подкреплениями. Началась эвакуация раненых, а главным образом больных, число которых, в связи с невыносимо тяжелым условиям климата, отсутствию хорошей воды, отсутствию в китайских поселениях самых примитивных понятий о гигиене, было велико. Была проведена тщательная разведка местности по пути будущего движения, проведены работы по исправлении дорог, были получены более точные и верные сведения о противник. А начавшийся период дождей делал всю местность между Тянь Цзинем и Пекином крайне неудобною для каких бы то ни было операций.

Для прекращения смут и захвата Пекина необходима была армия не менее, как в сто тысяч человек .Британское правительство решило привлечь для этой цели японскую армию. 14 июня премьер-министр лорд Солсбери обратился ко всем союзным державам с запросом, не имеют ли они возражений против того, чтобы Европа поручила Японии усмирить восстание в Китае и чтобы Япония высадила в Китае с этой целью 20 или 30 тысяч человек. Финансы Японии были истощены, поэтому Англия, не стесняясь, предложила ей свои средства на покрытие всех расходов по Печилийской экспедиции. Несколько позже другой английский адмирал, Сеймур, по возвращении из неудачного похода к Пекину, на одном из заседаний в Дагу предложил просить Японию о немедленной посылке из Хиросимы отряда численностью в 12 тысяч человек.

Не дожидаясь ответа союзных держав на английский проект, Япония решила безотлагательно принять самое деятельное участие в предстоящих событиях. Флот ее был сейчас же приведен в полную боевую готовность. Около 3,5 тысячи человек на 18 судах под командованием вице-адмирала Того были отправлены в Дагу. В Хиросиме остались наготове к немедленному выходу еще около 4 тысячи солдат. Помимо двух уже мобилизованных дивизий были готовы к немедленному выступлению еще три. В портах круглосуточно шли работы по постройке и сборке минных судов. К концу июня была негласно мобилизована уже половина японской армии.

После долгих споров командующим объединённой армией решено было назначить германского фельдмаршала графа Альфреда Вальдерзее. Но в Китай он прибыл только в октябре 1900 года, когда закончились активные бои. Командовать русским контингентом был назначен командир Сибирского корпуса генерал-лейтенант Николай Петрович Линевич. Под его началом состояли 6250 пехотинцев и 377 кавалеристов при 16 легких полевых орудиях, шести 6-дюймовых полевых мортирах и 8 пулеметах.

К середине июля общая численность союзных войск в районе Дагу-Тянь Цзинь достигла почти 30 тыс. человек при 147 орудиях. Большую часть войск составляли уже японцы, высадившие 13300 солдат и офицеров. Российские войска насчитывали 8373 человека, английские, 3585, других государств, значительно меньше. Для установления между союзными державами согласия, столь необходимого для успеха всего дела, необходимо было найти те общие принципы, которыми они должны были руководствоваться в своих отношениях к восставшему, а затем и побежденному Китаю. Общее командование союзными войсками у Тянцзиня возглавил адмирал Е.И. Алексеев. В первой половине июля в Китай прибыло большое подкрепление из Европы, Америки и Японии. Началась отправка на Дальний Восток войск из европейской части России, две стрелковые бригады и артиллерия из Одесского и Киевского военных округов были отправлены пароходами. К концу июня численность русской армии на Дальнем Востоке уже превысила 100 тысяч человек. Командующим 35 тысячной союзной армией, предназначенной для освобождения европейских миссий в Пекине, был назначен русский генерал Н.Линевич.

После совещания y генерала Линевича, 22 июля, началось наступление союзной армии двумя колоннами по берегам Великого канала в поход на Пекин, для освобождения от осады посольского квартала. 23 июля, он с боем сумел переправиться через реку Пейхо и у Бей-Цзаня, а обход японцами правого фланга китайцев заставил их быстро очистит позицию. Потери японцев убитыми и ранеными до 200, англичан и американцев по 20, русских, запоздавших вследствие дождя, 6 ранено нижних чина.

Разбив в ходе сражения вновь было собравшуюся китайскую армию, он открыл себе дорогу к Пекину. 24 июля, после краткого боя был занят Янцунь. На совещании начальников союзного отряда решено продолжать активное наступление к Пекину, пользуясь падением духа и слабостью противника. От Янцуня до речной пристани Пекина, союзники двигались по удобной дороге, не встречая на пути почти никакого сопротивления. Во время похода войска сильно утомляла неимоверная жара, нехватка продовольствия и питьевой воды.

Продвижение союзных войск к Пекину сопровождалось небывалой жестокостью о стороны союзников и истреблением китайского населения . Пригород Пекина Тунчжоу был разграблен и полностью сожжен европейскими победителями. Очевидцы писали: «Мы встречали отрубленные головы китайцев, привязанные за косу к деревьям, в озере плавали трупы двух женщин и ребенка».

Накануне штурма Пекина союзными войсками многие высшие гражданские и военные чиновники давали отраву своим женам, сыновьям, дочерям и прислуге, чтобы никто из близких но остался в живых, а затем сами кончали жизнь самоубийством. По китайским источникам, таким путем добровольно лишили себя жизни 1798 человек.

Паника усиливалась смятением и растерянностью трона, который издавал противоречивые указы, и это вносило деморализацию в ряды ихэтуаней и правительственных войск. В ночь на 13 августа 1900 года вооруженные силы держав приблизились к стенам столицы, не встречая организованного сопротивления, за исключением отдельных небольших очагов.

30 июля на совещании командующих союзных войск было решено штурмовать Пекин. Японцы должны были брать Средние ворота, русские, Восточные, а англичане и американцы должны были брать ворота Китайского города.

Объединённая союзная армия численностью 15 тысяч штыков и сабель, приступили к штурму Пекина. В ночь на 1 августа после сильной грозы на штурм Пекина двинулся русский авангард под командованием генерал-майора Василевского. У него было четыре пехотные роты, полторы сотни казаков, четыре полковые пушки и два пулемета. Главные силы интервентов с расстояния 400–500 шагов начали обстрел города, заняв прилегающие высоты и строения напротив ворот.

Начались уличные бои. Но уже на рассвете 1 августа, на этих стенах уже победно развевались знамена Российской империи. Императорский двор, реально оценив ситуацию, решил покинуть столицу, бежав в город Сиань , понимая, что на ихэтуаней с их примитивной техникой боя и отсталым вооружением надеяться бессмысленно. Ряд командиров цинской армии, не успев организовать оборону столицы, совершил самоубийство, армия же была деморализована и раздроблена на мелкие гарнизоны, так и не сумевшие стянуться под стены столицы.

Когда союзные войска проходили по узким улицам китайской столицы, население, охваченное паникой, разбегалось, спасая свою жизнь. На улицах и во дворах бродили без присмотра мулы и верблюды; бежавшие оставили в беспорядке разбросанные повозки, паланкины и предметы утвари. Многие женщины, соблюдая древний китайский обычай, бросались в колодцы; мужчины вешались, будучи не в силах пережить позора поражения.

Союзные войска учинили в Пекине страшный разгром. Грабили все, от нижних чинов до генералов. Один из очевидцев, Д.Д. Покотилов, писал: «Иностранные войска грабят китайцев, это, по-видимому, одобряется военными властями, которые, во всяком случае, ничего не предпринимают против этого. Стремление к легкой наживе обуяло не только военных, но и статских. Многие, вооружившись винтовками, отправляются в город и возвращаются с телегами, нагруженными шелками, мехами, а нередко и слитками серебра. Разные предметы роскоши… продаются солдатами за смехотворные цены, например рубль за кусок шелка, стоящий не менее 20–25 рублей. Серебро же в первые дни разгрома уступалось за 10–15 % своей стоимости». При прохождении иностранных миссий и войск через самую внутреннюю часть императорского города, носившую название «запрещенного», «супруга одного из посланников вынесла в своем изящном зонтике золотые каминные часы, усеянные драгоценными камнями… Брали все, что удобно было скрыть в платье».

Русские войска первыми ушли из Пекина, они же первыми предприняли и окончательное очищение всей Печилийской провинции. 17 октября 1900 года Николай II приказал вслед за полками 3-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады начать перевозку всех остальных войсковых частей из Печилийской провинции в Приамурский военный округ и в Квантунскую область. С занятием Пекина Печилийский район терял для русских значение и отходил на второй план, здесь решено было сосредоточить сравнительно небольшие силы, гарнизоном в Шанхайгуане два батальона пехоты, три сотни казаков и одна батарея, а охранным отрядом при русской миссии в Пекине, одна рота пехоты, одна сотня казаков и четыре пулемета.

Стремясь обеспечить безопасность в тыловых районах, русское командование решило овладеть крепостью Бейтаном, которая вместе с крепостью Лутай оставалась на фланге коммуникационной линии. По представлению вице-адмирала Алексеева, была разработана операция по захвату крепостей Бейтан, Лутай, и Шанхай-гуаня, где ещё находились враждебные гарнизоны китайцев. Начальником отряда назначен генерал-лейтенант барон Штакельберг, a общее руководство принял на себя вице-адмирал Алексеев. К 19 сентября силами сухопутных войск и флота крепости были захвачены, а китайские войска разбиты.

К сожалению, занятие Пекина и разгром китайской армии не обеспечило собою спокойствия ни в Печилийской провинции, ни в ближайших окрестностях столицы. Главная масса китайских вооруженных сил, была в боях рассеяна, и уничтожена. Но мелкие и многочисленные шайки восставшего населения попрежнему продолжали борьбу с союзными войсками. Приостановка последних в столице, почти месячное затишье установившееся на театре борьбы и лишь изредка нарушаемое небольшими рекогносцировками союзной кавалерии придали ихэтуаням неимоверную активность и смелость, а слухи о движении крупных сил направленных югом Китая на выручку столицы и династии поселили среди восставших надежду на возможный успех и скорую помощь. Колосальное по цифре население мятежного Пекина еще сдерживалось присутствием многочисленных штыков и сабель коалиционного контингента, за то в провинции повстанцы и шайки Хунхузов нашли себе полный простор и поддержку. Чем реже проявляли свою активность союзные силы занятые взаимными переговорами и мелькнувшими надеждами на покорность Китая и его центрального правительства, тем смелее и отчаяннее становились ихэтуани, тем чаще и дерзче становились их нападения, тем шире становился район их неистовств, атак и покушений. Почти одновременно с захватом Пекина союзному отряду остававшемуся у Тянь-Цзина уже пришлось иметь дело с крупными силами противника задумавшего нанести удар тыловому пути. Вслед за первою попыткой последовал и ряд других, то небольших, мелких, чисто частных, то более серьёзных, грозивших большею опасностью.

Несмотря на понесенные потери, китайские шайки по прежнему продолжали свои нападения, появляясь у самых различных пунктов и угрожая коммуникациям союзников. Когда же удавалось застать войска союзников врасплох, они делали дерзкие нападения. 28 августа шайка мятежников численностью в две тысячи напала на итальянский отряд в Нань-Цзай-Цзуне, начав убивать служащих железнодорожной охраны, портить телеграф и поджигать станционные и путевые строения.

Это всё длилось ещё на протяжение нескольких лет, пока небыли уничтожены последние организованные отряды ихэтуаней.