|
Где царь – там и Москва. Часть 159 Президент Вильсон назвал публикацию договоров «высокими стандартами в международных отношениях». Он сам активно поучаствовал в раздувании шумихи, после чего объявил, что прежняя европейская дипломатия никуда не годится, должна быть осуждена и похоронена. Теперь руки оказались развязаны, и американцы принялись строить новую дипломатию. Такую же тайную и куда более грязную. 5 января 1918 г. Хауз записал в дневнике: «Президент уже ожидал меня. Мы принялись за дело в половине десятого и кончили переделывать карту мира, как и хотели, в половине двенадцатого» (см. "Архив полковника Хауза" / Предисл. А. И. Уткина. М.: АСТ, 2004). Результатом стали знаменитые «Четырнадцать пунктов» послевоенного переустройства мира, которые Вильсон продиктовал державам Антанты. Со своей стороны и американцы готовы были помочь большевикам.Ленин и Троцкий истратились на революцию, с деньгами было совсем худо. Но Томпсон и Робинс посетили Троцкого.После беседы с ним, 2 декабря, Томпсон направил запрос Моргану — перечислить 1 млн долларов (см. Саттон Э. Уолл-стрит и большевистская революция. М.: Русская идея, 1998). Сохранилась фотокопия ответной телеграммы Томпсону от Моргана от 8 декабря: «Ваша вторая телеграмма получена. Мы выплатили “Нэйшнл Сити Бэнк” один миллион долларов согласно инструкции — Морган». 12 декабря банкиры, входившие в организацию Американского Красного Креста, вели переговоры о выплате большевикам еще 2 млн долларов. А Томпсон передал руководство миссией Красного Креста Робинсу и выехал на родину. Он увозил полную подборку тайных договоров, найденных Троцким.
https://history.wikireading.ru... По дороге Томпсон остановился в Англии. Сюда же прибыл Ламот — помощник Хауза и банкир, партнер Моргана. 10 декабря они провели переговоры с Ллойд Джорджем, убеждая его поддержать большевиков. При этом Томпсон представил британскому премьер-министру свой меморандум. Указывал, что признание ленинского правительства невозможно — большевики уже ведут переговоры с Германией. Но связи необходимы, и нужно их перевести на неофициальный уровень. В этом же меморандуме Томпсон с предельной откровенностью пояснил, с какой целью предпринимались все усилия: «Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир». Конечно же, и большевики шли на уступки зарубежным партнерам. В дни переворота, когда Красная гвардия в числе важнейших объектов занимала банки, для двух было сделано исключение — для «Нэйшнл Сити Бэнк» и «Лионского кредита». В план восстания эти объекты не включили. А 15 декабря Совнарком принял декрет о национализации банков. Он не коснулся тех же самых «Нэйшнл Сити Бэнк» и «Лионского кредита». Правда, в Москве красногвардейцы явились в отделение «Нэйшнл Сити Бэнк» и выгнали служащих. Но это были просто русские "красногвардейцы" из обывателей, посланные местной властью. Но стоило послу Френсису обратиться к Троцкому, как Совнарком приказал своему воинству убраться вон . Зачем же обижать американцев и перекрывать канал, по которому идут деньги? (см. Ткаченко С. Л. "Американский банковский капитал в России в годы Первой мировой войны" // ВИРД. СПб., 1998). Общей участи избежал и Сибирский банк, через который шло финансирование большевиков из шведского «Ниа-банка». Его вдруг… выкупило британское правительство. Декрет Совнаркома о национализации предприятий обошел стороной несколько иностранных компаний, в том числе огромные заводы Крейна в Ярославле. Их национализируют только в 1925 г.! Когда не станет Ленина и покатится с небосклона звезда Троцкого.А исключительное положение «Нэйшнл Сити Бэнк» позволяло ему проворачивать фантастические операции.Германский агент в Копенгагене доносил в Берлин: «Американский банк в Москве обнародовал извещение, что он берет на сохранение деньги российских подданных и американское правительство гарантирует вклады даже в том случае, если большевики наложат на них секвестр». За короткий срок «русскими частными лицами было передано на сохранение 7 млн рублей». Интересно, многие ли вкладчики уцелели после гражданской войны, сумели вернуть свои деньги? Между тем Российская империя уже распадалась. Ленин выполнил обязательства не только перед немцами, но и свои личные, перед финнами. 31 декабря 1917 г. Совнарком признал независимость Финляндии. На Украине Центральная Рада обвела вокруг пальца всех — объявила союз с большевиками, но втихаря сговорилась с командованием Киевского округа. Наобещала военным сохранить их положение, и они разгромили красногвардейцев. А власть досталась Раде, провозгласившей Украинскую народную республику.
Думая, что стоит несколько подробнее порассказать о «вожде мирового пролетариата» В.И. Ленине...Позднее, убегая в Разлив, Ленин обманул выделенных для его сопровождения членов ЦК, из-за чего товарищ Серго Орджоникидзе расстался со своими роскошными усами и шевелюрой.Что означает для кавказского мужчины потеря усов, лучше спросить у самих кавказцев. Ленин ушел с другими. Членам ЦК пришлось несколько дней разыскивать своего беглого «вождя», который, кстати, не забыл полностью обрить и себя. Ленин сбрил бороду, усы и даже жалкие волосики с затылка.Советский художник М. Соколов погрешил против истины, изобразив Ленина у шалаша со всем его волосяным покровом, да еще на пеньке. Не было монгольской бороденки, не было легендарного пня. Был обыкновенный чурбан.Днем Ильич никогда из шалаша не выходил, поэтому вся картина Соколова выглядит издевательством над истиной и традициями реализма.
«Вождь» не пребывал в одиночестве. Его охранял Николай Емельянов, впоследствии крупный советский начальник, и присоединившийся позже член ЦК Зиновьев. Для них на картине Соколова места не нашлось (см. Лотоцкий С. С., Шеховцов Н. И. и др. "История войн и военного искусства". М.: Воениздат, 1970). В дальнейшем Ильича спасали финские «товарищи». Но даже в Хельсинки Ленин выходил на улицу только после захода солнца, в парике и неизменно в сопровождении своего финского друга Ровно. При Николае он был начальником городской полиции. Ленин жил в его квартире и оказанных услуг не забыл. В 1918 году, после провала коммунистической авантюры в Финляндии, господин Ровно сбежал в «страну советов» и двадцать лет находился на ответственной партийной работе. В 1938 году его жизненный путь оборвался. Как нам известно, в те годы смертность среди партийных начальников резко возросла. За свою холеную шкурку Ильич дрожал не напрасно. Временное правительство располагало рядом обличительных документов, свидетельствующих о сотрудничестве Ленина с германским генеральным штабом. Невинный легко мог доказать свою невиновность, благо суд готовился гласный, открытый, по всем статьям не советский суд. Для большей гарантии объективности Временное правительство согласилось даже на то, чтобы Ленина в процессе суда охраняли его сторонники красногвардейцы.Несмотря на все гарантии, «вождь» предпочел спрятаться в болоте, в шалаше… С обвинением в шпионаже и добровольной болотной самоссылкой Ленина более-менее тесно связан ряд предшествовавших и последующих событий, до сих пор, на наш взгляд, исследованных недостаточно глубоко. Не претендуя на полную безошибочность наших взглядов, осмелимся по ходу повествования высказать некоторые предположения, открывающие возможность понимания ряда политических событий того времени несколько в ином ключе сравнительно с большевистской интерпретацией. Как известно, вскоре после большевистского переворота Финляндия и Прибалтика обрели полную независимость, а, например, за Туркменистан Ленин приказал бороться изо всех сил. Почему на долю финнов и прибалтийцев выпала особая честь? Не потому ли, что финны прятали Ильича от суда, а латыши бдительно оберегали его от народной мести, выдвинув из своей среды целую «плеяду» звероподобных чекистов?
https://maksim-kot.livejournal... Рассказы о зверствах и садизме красных латышских стрелков леденят кровь. Не было им равных в свирепости, как не было равных им в преданности Ленину и всей его узурпаторской шайке. Они были верной палочкой-выручалочкой «вождя», не на жизнь, а на смерть, с невероятным фанатизмом сражаясь в годы гражданской войны с антибольшевистскими войсками. Самые крупные восстания русских рабочих и крестьян против советской власти утопили в народной крови они же, действуя заодно с большевистскими иностранными наемниками — «интернационалистами». Кому-кому, а сегодня латышам, недовольным советской властью, укрепившейся на их земле, не стоит сверх меры упрекать в своем несчастье русских, наобум валя с больной головы на здоровую. За что вы, товарищи латыши, боролись, на то, извините, напоролись. Хочется посоветовать прибалтам — «чем сегодня русские грехи считать трудиться, не лучше ли к своим грехам оборотиться». Финны и прибалтийцы оказали Ленину и его советской власти немало услуг. Но дело не только в этом. Данная история имеет еще одну, малозаметную с первого взгляда подоплеку. Здесь, как и всюду в ленинской практике, на первый план выходят не интересы трудового народа указанных нам стран, а нечто иное, к народным нуждам никакого отношения не имеющее. Перед отъездом в Россию большевики заключили соглашение с германским правительством, которое обеспечило быструю доставку «вождя» и его соратников в Швецию, откуда все они вскоре выехали в Россию. В Швеции большевиков ожидал весьма теплый и дружеский прием.
Об этом писал в своих воспоминаниях большевик Миха Цхакая. «В Швеции нас встретили радушно и гостеприимно», — пишет Цхакая. «… Нас тепло встретили и отвезли для отдыха в первоклассную гостиницу… Нас с Ильичом повезли по магазинам, чтобы одеть поприличнее. После экипировки нас повезли на банкет, в котором участвовали шведские товарищи во главе со стокгольмским мэром. Здесь же мы составили официальный акт, засвидетельствующий все обстоятельства нашего путешествия… Все наши старые эмигрантские документы и письма мы оставили в Стокгольме…» (см. Мельгунов С. П. "Мартовские дни 1917 года". М.: Вече, 2016). Достигнув порога России и пройдя таможенный досмотр, Ильич весело расхохотался. Обняв Миху, Ленин проговорил: «Наши испытания, товарищ Миха, окончились. Мы на своей земле, и мы им покажем, — тут он погрозил кулаком, — что мы достойные хозяева будущего (см. Мельгунов С. П. Судьба императора Николая II после отречения. М.: Вече, 2016.). Каким хозяином стал Ленин и каких хозяев он с собой привез, мы знаем, не зря кулачком грозил. Импортная власть дорого обошлась народу. Но не совсем ясно другое — чем был вызван пышный и нежный прием с подарками и официальным банкетом в честь Ильича и его компании в Швеции? Зачем понадобился «акт», с какой целью оставлены все документы и письма? За какие, наконец, заслуги германское правительство обеспечило большевикам бесплатный проезд с прислугой и охраной через свою территорию к пределам России? За одни косые глазки таких услуг не оказывают. Вспомним немного историю, и, может быть, некоторые вопросы перестанут казаться нам столь трудными и запутанными. До присоединения к Российской империи Финляндия долгое время принадлежала Швеции, а значительная часть Прибалтики — немцам. Совсем не исключено желание немцев и шведов вернуть себе с помощью ленинской шайки прежние владения или хотя бы превратить финнов и прибалтийцев в свои марионетки. Немцы, кроме того, были кровно заинтересованы в прекращении войны на два фронта, в развале русской армии и в сырьевом грабеже Украины, Белоруссии и Прибалтики. Шведам помешали англичане, а вот немцы сумели вернуть себе господствующее положение в Прибалтике и подчинить Финляндию своему политическому и экономическому влиянию. Но все, что требовалось немцам и шведам от Ленина, было выполнено полностью и без промедления. В тот период ленинская внешняя политика удачно совпадала с историческими интересами и планами германского и шведского правительства. Где честь, где совесть? Совести у большевиков нет и никогда не было. Вспомним хотя бы, как образовалось первое большевистское правительство. Еще прячась в болоте, Ленин через своих доверенных друзей
Шотмана и
Лашевича распускает среди большевиков слух о том, что через несколько месяцев он будет в России премьер-министром. Так Ильич попытался заранее приучить всех к мысли, что вождем будет именно он, Ленин, а не кто-нибудь иной. Этим трюком он приручал к себе будущих придворных и министров своего двора, обеспечивая полную с их стороны поддержку, а заодно и слежку за конкурентом из ЦК. Прибыв в Петроград, Ленин притаился. Будто сам в себя спрятался. Общение с видными соратниками — через особо доверенных курьеров. Сам интересовался всем и всеми, но себя не показывал. И только в ночь накануне переворота «вождь», опять же втайне от ЦК, стремится проникнуть в Смольный.Ильич спешил к дележу власти. Он опасался, как бы соратнички впопыхах не обошли его стороною. Об этом мы писали в предыдущей публикации. Покрыв бритую налысо голову старческим париком, замотав щеку грязной тряпкой, «вождь» двинулся в поход за троном. Настал его звездный час. Но час этот был изрядно подпорчен многими обстоятельствами. Во-первых, был риск попасться в руки солдат, верных Временному правительству. Поэтому «вождь» прокрадывался к власти аки тать в нощи. Во-вторых, путь его не был усеян, лепестками роз и на голове вместо лаврового венка красовалась грязная тряпка. В-третьих, у «вождя» и его спутника были не настоящие, а поддельные пропуска в Смольный. В-четвертых, в Смольном «вождя» не пропускали и его попутчику пришлось, как он вспоминает, «по примеру карманников» устроить свалку, воспользовавшись которой Ильичу удалось наконец проникнуть внутрь здания. В-пятых, первое время Ленин на всякий случай маскировался и в Смольном. Только досадная неувязка с париком, неожиданно соскочившим с лысины, выдала присутствие «вождя», что называется, с головой.
О последнем происшествии поведала нам нечаянная свидетельница конфуза Маргарита Фофанова, большевичка урожая семнадцатого года… «Когда Ильич вошел 24 октября в Смольный и в комнате 100 стал раздеваться, то, снимая шляпу, снял и парик и вместе со шляпой засунул его в карман пальто, и когда с разных концов раздались голоса: «Ильич! Ильич!», он тогда только сообразил и пощупал свою голову, но было уже поздно. На этом и закончилась конспирация Ильича…» (см. "Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 2, с. 3843).Конспирация вождя революции в штабе революции? Странно.
Более подробно прибытие Ильича Первого в Смольный описывал первый личный телохранитель «вождя» Эйно Абрамович Рахья. Он же был единственным посторонним свидетелем образования первого большевистского правительства. Прорвавшись в Смольный, Ленин пристроился в сторонке, в конце длинного коридора и, послал Рахью на розыски Сталина. Прибежал Сталин, и «вожди» уединились в какой-то маленькой комнатке. Ленин выяснял обстановку.Вскоре, охраняемый ротой юнкеров, Зимний был взят, правительство арестовано, демагог Керенский снял штаны и в юбке отбыл под защиту звездно-полосатого флага. Бич судьбы оставил на теле России первый незаживаемый рубец. Ночь. Большевики созвали экстренное совещание, где сами себе объявили о захвате власти в свои руки, после чего удалились в нижний этаж. В одной из комнат, укрывшись от посторонних взглядов, будущие правители приступили к дележу министерских портфелей. Единственным из присутствующих, оставшимся без руководящей должности, оказался личный телохранитель «вождя» Рахья, спасший несколькими часами ранее «бесценную» жизнь Ильича. Дележ власти он описал следующим образом: «… Собрались, кроме Владимира Ильича, тт. Сталин, Ногин, Милюков и др., а следом за ними и я — во исполнение своих обязанностей охраняющего Владимира Ильича. Все расселись на стулья за столом, для меня же стула не оказалось, и я уселся на полу у двери, в уголочке, поджав колени к подбородку. Разговор у товарищей шел об организации правительства. Встал вопрос о том, как называться: министры — это название считалось неподходящим. Кто-то предложил название «комиссары», «народные комиссары». Так и порешили. Потом стали персонально назначать на должности. Все это время я сидел в углу и слушал. Мое дело было закончено, и я оказался «безработным» (см. "Воспоминания о В. И. Ленине, 1969, т. 2, с. 436").
Сами себя назначили, совсем как Маркс и Энгельс, в том же духе. Наутро из газет народ узнал о составе этого нового «народного» правительства. О чем думал Эйно Абрамович, скорчившись у ног будущих господ? С 1936 года его об этом никто спросить не может. Каждый отхватил по жирному куску, а верный сторожевой пес не получил даже обглоданной кости. Обидно. Даже стула не нашлось.А ведь были стулья, были. Но на них лежали пальто новоявленных «слуг» народа. Рахья — хам, чернь, может и на полу посидеть. Господские пальто на пол не бросают. Рассказ Эйно Рахьи дополним воспоминанием А. Луначарского, который входил в число первых самоназначившихся правителей России. «Это совершалось в какой-то комнатушке Смольного, где стулья были забросаны пальто и шапками и где все теснились вокруг плохо освещенного стола. Мы выбирали руководителей обновленной России. Мне казалось, что выбор часто слишком случаен, я все боялся слишком большого несоответствия между гигантскими задачами и выбираемыми людьми, которых я хорошо знал и которые казались мне не подготовленными еще для той или другой специальности. Ленин досадливо отмахивался от меня и в то же время с улыбкой говорил: — Пока — потом посмотрим — нужны ответственные люди на все посты; если окажутся негодными — сумеем переменить» (см. Там же. стр. 467) Согласно ленинскому изречению, современным государством может управлять каждая кухарка. Правда, ни в первом, ни в последующих советских правительствах места для кухарки так и не нашлось. И в этом расхождении слов и дел нет ничего удивительного. Власть делили не случайные люди. Власть делили господа. 8 ноября 1917 года Ленин праздновал свой триумф. Отныне он хозяин всей необъятной России. Кого хочу милую, кого хочу — «в расход»! Личная трусость властителя закономерно порождает комплекс жестокости. Как только ничтожество получает власть над людьми, оно сразу же пытается всех запугать. Любуясь своим величием, вчерашнее беззащитное трусливое существо разражается грозными указаниями и приказами. Зимний дворец еще не был взят, а Ленин уже грозил расстрелами налево и направо.
Вот как описал нервное состояние «вождя» в ту самую черную в истории России ночь с 7-го на 8 ноября один из руководителей большевистского путча Н. Подвойский: «Задержка во взятии Зимнего дворца чрезвычайно волновала В. И. Ленина и весь Смольный. Начиная с 11 часов утра и до 11 часов вечера, Владимир Ильич буквально засыпал нас всех записками. Он писал, что мы разрушаем всякие планы; съезд открывается, а у нас еще не взят Зимний и не арестовано Временное правительство. Он грозил всех нас расстрелять за промедление.Он требовал, чтобы скорее был взят Зимний и арестованы министры, чтобы об этом доложить съезду Советов…Владимир Ильич, ожидая с минуты на минуту взятие Зимнего, не вышел на открытие съезда. Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев в клетке…» (см. "Воспоминания о В. И. Ленине", 1969, т. 2, с. 452) Герой! Подобно Марксу, Ильич обожествлял силу и насилие. Ленин смеялся над теми, кто отстаивал идею мирного пути прихода к власти: «Где же видано, чтобы власть отдавали без бою, — говорил он, — власть всегда берется с бою. Она не передается от одного класса другому какими-нибудь декларациями, и никакие декларации эту власть не защитят» (см. Там же стр. 451–452). В данном случае слова Ленина не пустяк, не очередной обманный трюк, а самая чистая правда. Об этом следует подумать тем, кто морочил голову людям сказками об эффективности стихийного, неорганизованного морального сопротивления. Продолжение следует… |
