|
Запомним, именно Иван III присоединил к Московскому княжеству - Ярославское и Ростовское княжества, - Новгородскую землю, - Тверское княжество, - Вятскую, - часть Рязанской, - Черниговскую, - Северскую, - Брянскую и - Гомельскую земли.
Летописец писал о нем: «Сей блаженный и достохвальный великий князь… многие княжения присовокупи и силу умножи, варварскую же нечестивую власть опроверже и всю Рускую землю данничества и пленения избави, и многие от Орды данники себе учини, многа ремесла введе, их же прежде не знахом, со многими дальними государи любовь и дружбу и братство сведе, всю Русскую землю прослави…» Иван III беспощадно боролся с княжеско-боярской оппозицией, за что современники иногда звали его «Грозным». Он установил нормы налогов, собиравшихся с населения в пользу наместников. В Москве появились первые «приказы», ведавшие отдельными отраслями государственного управления. В 1497 году был издан общерусский Судебник, с помощью которого стало вестись судопроизводство.
Большую роль в делах государства стали играть дворянство и дворянское войско. В интересах дворян-помещиков был ограничен переход крестьян от одного господина к другому. Крестьяне получили право осуществлять переход только один раз в году — за неделю до осеннего Юрьева дня(26 ноября) и спустя неделю после Юрьева дня. При Иване III в русской армии появилась артиллерия.
В правление Ивана III Московский Кремль был обнесен могучими кирпичными стенами и башнями и стал неприступной крепостью. В Кремле были построены Грановитая палата, Успенский и Благовещенский соборы. Были воздвигнуты также каменные крепости в Коломне, Туле и Ивангороде. Иван III, придерживаясь правоверия, запретил содержание кабаков на Руси. Пьянство стало считаться уголовно наказуемым преступлением. Иван Васильевич был наречен соправителем ослепшего отца в девять лет, стал его наследником в двадцать два года. За эти тринадцать лет ни один поступок молодого князя не попал в летопись! И взойдя на престол, Иван III еще пять лет не приступал к большим делам — пока не отобрал из теснящихся вокруг трона бояр тех, кто был беспрекословно предан ему, и не отстранил остальных.
Так, самоуверенный талантливый воевода Федор Басенок (любимец отца Ивана III) был вскоре ослеплен за некий мелкий проступок, чтобы прочим неповадно было возражать… Царь знал, что «кадры решают все». Однако князь не счел нужным отражать в летописи первый принцип бюрократии, за него это сделал Макиавелли, через десять лет после смерти первого государя всея Руси. Тут, видимо, государь подчинился второму из открытых им принципов — незаметности всех оригинальных действий правителя. Этот принцип можно проследить на примере крупнейшей удачи Собирателя — укрощения вольного Новгорода. Историки давно заметили отличную дипломатическую подготовку этой операции. Сначала князь «отколол» от Новгорода обиженных псковичей: это было не трудно. Затем удостоверился в нежелании польско-литовского короля Казимира IV затевать войну с хорошо подготовленной Москвой. Лишь тогда последовал первый поход на Новгород и блестящая победа малой рати Даниила Холмского на реке Шелонь. Иван явно не ожидал столь быстрого успеха — и не стал торопить события, а дал побежденным новгородцам время привыкнуть к их бессилию. Четырех новгородских бояр для примера публично обезглавили. Несколько десятков их менее опасных соратников отправились в московскую тюрьму. Прочих новгородцев Иван отпустил.
Сравнив показания многих летописей, Н. С. Борисов пришел к выводу, что "новгородская эпопея Ивана III тянулась целых двадцать лет. За это время около трети населения Новгорода было выселено в малые или окраинные города Московской державы — подальше от родных очагов! Там вчерашние новгородцы неизбежно почувствовали себя «новыми московитами» и не бунтовали против государева произвола. Опустевшие дворы в Новгороде князь отдал московским дворянам (включая вчерашних холопов). Вспомним, как хвалил Макиавелли ранних римлян за столь же продуманную, безжалостную и успешную политику колонизации латинских и этрусских полисов…". Здесь Борисов слегка утрирует - если не Москва, то исконно русские земли занял бы католический Запад во главе с Ливонией и Литвой. А в самом Новгороде Ганзейский паук уже раскинул свою патутину над новгородским вече. Так и сегодня подобным образом произошел Майдан под эгидой современной Ганзы - МВФ и ВТО. Как видим - сегодня Украину просрали, а тогда Новгородскую землю - спасли... Таковы успехи Ивана III в государственном строительстве. А каковы были его неудачи? Н. С. Борисов рассмотрел два примера: подчинение Казани и Прибалтики. В обоих случаях военные победы московитов были столь же бесспорны, как в Новгороде. Административные реформы Ивана III в этих иноверных регионах были более умеренны в силу того, что там проживала большая часть населения, не исповедовавшая православие. Здесь Ивану III не удалось привлечь на сторону Москвы сколько-нибудь значительную долю местных жителей. Именно поэтому в 1500-е годы московские воеводы не смогли предотвратить в Прибалтике
набеги Ливонского магистра Вернера Плеттенберга и разорение новорожденного Ивангорода шведами. Этим весьма плодтворно впоследствии займется его внук Иван IV, прорубив в Европу окно через древний русский город Нарву. При чём не просто прорубил оконный проем, а застеклил его и сделал своего рода фильтр, дабы предотвратить на Русь проникновение всякой (в основном духовной) гнили из погрязшей в фекалиях Европы.
Казанский царь Мухаммед Эмин, двадцать лет подчинявшийся московской церкви, при вести о тяжкой болезни Ивана III позволил своим подданным истребить русскую колонию в Казани. Закрыв в 1494 году Ганзейский двор в Новгороде, князь так и не сумел наладить альтернативную торговую структуру в Прибалтике,чтобы открыть русским купцам двери западно-европейского рынка. Но, как говорится в пословице – «Москва не сразу строилась».Важные основные политические и экономические шаги были сделаны, а дальнейшая поступь зависела от следующих шагов его внуков. Читателю может быть интересно: какие аспекты деятельности Ивана III его биограф сознательно оставил без внимания? Прежде всего, это касается российского просвещения. Глубочайшую ошибку допустил Рюрикович Иван Васильевич представив на время в Москве свободу слова новгородским попам-еретикам («жидовствующим» - агентам Ганзы). А это уже сфера идеологии, котору князь не совсем понимал. Он предполагал, что этим создаст противовес идеологической монополии митрополита и епископов. Во что обошлась эта ошибка мы видим на примере Смутного Времени, когда двор Рюриковичей, раздираемый интригами жидовствующих, заполонивших высшие православные иерархии, был уничтожен и к власти пришёл прозападный клан боярРомановых. История не терпит сослагательных наклонений, поэтому мы не можем сказать - что было бы, если бы... Но Иван III не пресёк смуту в зародыше и в конечном итоге все вылилось в 1917-1990 годы... Но почему он не озаботился распространением в России книгопечатания? Почему этим не занялись лидеры еретиков — хотя бы знаменитый дьяк Федор Курицын? Или все это начиналось, но было задушено в зародыше и не попало в летописи? В 1483 году Иван III послал своих воевод И. И. Салтыка-Травина и князя Ф.С. Курбского-Черного в Западную Сибирь в поход на вогулов (манси), которые в середине и второй половине XV века несколько раз вторгались в Великую Пермь, принадлежавшую России. https://kir2016.ru/6-0/6-1/ind...
Надпись на скале, выполненная красной краской. 9 мая войско на судах вышло из Устюга и через два месяца дошло до устья реки Пелым. 29 июля 1483 года русская «судовая рать» с помощью огнестрельного оружия — пищалей и «тюфяков» (пушек) — разгромила многочисленные войска вогульских князей и вступила в пределы Пелымского княжества. Затем русские прошли по рекам Тавде, Иртышу и Оби и вступили в пределы Югорской земли, где воевали князей югорских и захватили много пленных и большие трофеи. Пройдя 4,5 тысячи верст по воде и земле, русское войско 10 октября 1483 года вернулось в Великий Устюг.
Этот поход с политической точки зрения был весьма эффективен. Весной следующего года в Москву прибыло посольство вогульских и югорских князей, которое признало зависимость Западной Сибири от великого московского князя и обязалось выплачивать ежегодную дань. Поэтому в дипломатических документах конца XV веке Иван III называл себя «великим князем югорским, князем Кондинским и Обдорским».
Стоит упомянуть еще об одном «кадре» Ивана III, а как мы знаем, кадры свои он подбирал и готовил очень тщательно. Это – Холмский Дании Дмитриевич, крупный полководец, князь, боярин, происходил из тверских князей, сын князя Дмитрия Юрьевича Холмского. Приехал из Тверской земли служить Ивану III в 60-е годы XV века. https://zen.yandex.com/media/i... В 1468 году Холмский, будучи воеводой в Муроме, разбил казанских татар, разорявших Муромскую землю. В 1469 году он ходил на Казань в передовом полку «судовой рати». В 1471 году командовал авангардом великокняжеского войска во время похода на Новгород Великий. Опустошил новгородские владения и сжег город Русу. Холмский разбил выступивший против него отряд новгородцев. Одержал решительную победу над новгородцами на реке Шелонь. В марте 1574 года он принес присягу верности великим московским князьям. В том же году Холмский был послан Иваном III на помощь Пскову, осажденному ливонскими рыцарями. Он отогнал ливонцев от Пскова и заключил с ними мирный договор. В 1478 году князь фактически командовал военным походом московского войска на Новгород. Он подошел к городу по льду озера Ильмень, окружил Новгород и принудил к сдаче.
В 1482 году восстановил мир между Псковом и Ливонским орденом. В 1487 году — воевода большого полка — московской рати, осадившей Казань. Город был взят русскими, а мятежный казанский хан Алегам попал к ним в плен. После этого Казанская земля попала под контроль Ивана III. В 1492 году возглавил русские войска, которые воевали с Литвой за Черниговскую и Северскую земли. Таков был этот Иванов воевода, внесший ценейший вклад в собирание воедино земель Русских под руку Москвы.
Наследником престола тогда считался старший сын великого князя Иван Молодой, женатый на дочери господаря Молдавии Елене Стефановне Волошанке. В 1490 г. Иван Молодой неожиданно умер. Люди говорили, что его извела новая супруга Ивана, Софья Палеолог, которая ненавидела пасынка и его жену, а все хлопотала о будущем своего сына Василия. Но тут ее постигла неудача. Иван III после смерти Ивана Молодого наследником объявил не Василия, а своего внука Дмитрия, сына Ивана Молодого. Софья Палеолог оказалась даже в опале, а ее сторонников Иван III приказал жестоко казнить. Иван III не ограничился объявлением 15‑летнего Дмитрия своим наследником, а сделал его своим соправителем (так некогда поступил Василий II Темный с ним самим). Юношу венчали на царство по византийскому обряду шапкой Мономаха, которую ему возложил на голову сам Иван III. После этой церемонии Дмитрий становился полноправным соправителем деда. Но не все обошлось гладко. Видные бояре выступили против замыслов Ивана III править вместе с внуком, начались казни недовольных. Однако вскоре самовластный Иван III – по каким‑то неведомым ныне причинам – передумал. Он простил Софью, «нелюбовь ей отдал, – писал вежливо летописец, – и начал с ней жить по‑прежнему». Венчанный же великий князь Дмитрий и его мать Елена оказались в опале, их посадили в тюрьму. Там Елену убили. Но еще более странно, что убийство это произошло уже после смерти Софьи. Обе княгини, ненавидевшие друг друга при жизни, были похоронены рядом в кремлевской церкви Вознесения. В 1509 г., уже при Василии III, «в нуже и в турьме» умер и Дмитрий. В год смерти великой княгини Софьи (1503) Иван III тяжко заболел. Он ослеп на один глаз, перестал владеть рукой – верный признак обширного поражения головного мозга. 27 октября 1505 г. грозный великий князь скончался. По его завещанию власть перешла к его 26‑летнему сыну Василию III.
Историк Борисов совершенно справедливо замечает: «Наше отношение к Ивану III — создателю и одушевленному символу Московского государства — неизбежно отражает отношение к самому этому государству, которое (при всех метаморфозах), по существу, не так уж сильно изменилось за последние пять веков. Это государство смотрит на своих детей то строгим отцом, то заботливой матерью, но чаще всего — злой мачехой. А потому вызывает у нас и любовь, и ненависть одновременно. Русские в глубине души всегда считали себя народом, избранным провидением, и с этой верой одерживали великие победы. Но бремя исторического одиночества порою становилось невыносимо. Попытки сближения с Западом были естественны и необходимы. Российское «западничество», несмотря на его внешнюю нелепость и беспочвенность, по существу, стало важным компонентом той уникальной смеси противоречий, которую со времен Ивана III стали называть Россией». Продолжение следует.. |
.jpg)
Советский и российский историк, специализирующийся на древнерусском периоде. Доктор исторических наук, профессор. Заведующий кафедрой истории России до начала XIX века исторического факультета МГУ. Заслуженный профессор МГУ. Лауреат премии митрополита Макария III степени. Член Ассоциации выпускников Исторического факультета МГУ
.jpg)
.jpg)